Чертополох и подорожник (джен)

— «Приглядывай за ним, Слава, чтобы наш владыка не ударился в самодеятельность», — передразнил Святослав ядовито-заискивающий голос Алексея Сергиенко.

— Как тебе роль няньки? — нервно усмехнулся Алтанай.

— Нормально, мне всегда нравилось выдумывать разные истории, смешивать быль и небыль в нужных пропорциях. Приглядываю? Приглядываю. Только с другими целям.

Это точно, Святослав говорил так, что заслушаешься, потеряешься в настоящем и выдуманном. Родись он северянином, стал бы истинным олонхосутом, сказителем. А в средней полосе стал политиком. Некоторые даже шептались, называя его «страшным человеком, способным повести за собой миллионы, очаровав губительными националистическими идеями».

Не повёл и не собирался. Что ж, по этой логике стране повезло, что Святослав не был властолюбцем. Все его стремления к порабощению народов заканчивались на глуповатой надписи на подвеске, прицепленной к зеркалу в машине:

«Я не люблю осеннюю тоску

И стаи птиц, летящие пунктиром.

Всё, что мне нужно — чашка кофейку…

…удобный трон и власть над этим миром».

«Страшный человек» припарковал машину и пошёл вместе с Алтанаем к больнице, в которую отвезли большую часть пострадавших. Скоро способных говорить начнут опрашивать. Надо бы побеседовать с ними до того. Ненавязчиво, вовсе не в форме допроса. Алтанай и Святослав не выйдут из роли сочувствующих политиков, которые приехали улучшения репутации ради, заранее обсудили это.

Едва подойдя ко входу, они стали свидетелями скандала. Какие-то женщины и мужик, брызгая слюной, кричали, перебивая друг друга, а перед ними стояли Эрхан и молодой врач, видимо, вышедшие глотнуть свежего воздуха после бессонной ночи.

— …срочно надо, а у вас мест нет! Для этих всех нашли же место! А мне?! Да какое там «планово»?! Я требую!

— …братан уже скока ждёт, а вы этих вперёд! Там чё, блатные?! Вон, и других спецов для них вызвали, а мы и вас не дождёмся!

— Вам бы по частным клиникам сидеть, а здесь отговариваетесь нагрузкой! Сволочи! Палачи в белых халатах!

Что за бред они несли? Смотрели же новости, думается. И вот какая реакция: кто-то шёл донором кровь сдавать, а кто-то… возмущаться, что пострадавших положили экстренно, а их нет. Даже звучало бредово! Бледный, измученный Эрхан и немногим лучше выглядевший врач пытались объяснить очевидное спокойно, но кто бы их слушал. Алтанай замешкался, а Святослав злобно фыркнул и шагнул вперёд.

— Довольно. Угомонитесь! И не грешите на тех, кто всегда помогает людям. И таким как вы в том числе. Вам на пальцах объяснить разницу между экстренным и плановым? Или не тратить время и сразу позвать охрану?

Мужик тут же затянул песню про власть, давящую народ силовиками, одна из женщин взвизгнула, что будет жаловаться.

— Жалуйтесь на здоровье! Святослав Мирославович Волошин к вашим услугам, ага. В министерстве культуры Русии есть даже специальная стена с самыми выразительными письмами. В рамочках.

Как ни странно, невозмутимая уверенность Святослава скоро заставила скандалистов убраться.

* * *

Когда им снова удалось увидеться втроём, Эрхан от души поблагодарил Святослава.

— Пожалуйста, — пожал плечами тот. — Добрый ты... слишком. Зря тебя когда-то назначили главным у колдунов-воронов.

— Эрхан отлично справляется, — вклинился Алтанай. К чему вообще такие замечания…

— Я утверждал обратное? — хмыкнул Святослав. — Добрякам-альтруистам не стоит быть управленцами не потому, что они не справятся. Доброту принимают за слабость, а добряки-управленцы стараются быть человечными и там, где надо просто вставить пиздюлин. Увы!