Клятва верности (гет)

Два дня отдыха в тихой деревне, убаюканной шелестом пшеничных полей и мерным звоном кузнечного молота, вернули путникам силы и бодрость. С первыми лучами солнца, пробивающимися сквозь утреннюю дымку, троица покинула гостеприимный кров и направилась к морю. Мир вокруг неустанно менялся, словно художник смешивал краски на огромном холсте: золотистые поля, щедро усыпанные спелыми колосьями, плавно перетекали в темную зелень густого леса, а дорога, виляя между холмов, словно бесконечная серебряная лента, увлекала их всё дальше и дальше.

Лив, с лёгким беспокойством нахмурив брови, повернулась к Дьяру. В её взгляде, обычно ясном и лучистом, теперь читалась тень сомнения.

— Дядя, почему именно Фарерские острова? — спросила она, её голос был тих и немного взволнован. — И как ты мог принять такое решение, всего лишь побывав в том портовом городе несколько дней назад?

Дьяр мягко улыбнулся, его взгляд, глубокий и спокойный, словно отражал бескрайнюю морскую гладь. Одно его присутствие внушало Лив чувство защищённости и уверенности.

— Всё верно, — подтвердил он, его голос был ровным и неторопливым, словно он рассказывал старую, давно знакомую историю. — На рыночной площади того города я встретил одного интересного человека. Звали его Лэйв. Он много рассказывал о своей жизни… мореплаватель и торговец, прибывший из далёкой Гренландии. Его слова заронили в мою душу зерно надежды, Лив.

Стиан, чьё сердце всегда жаждало приключений, как сухая земля жаждет дождя, усмехнулся, и в его глазах вспыхнули озорные искорки. Он откинул голову назад, так что светлые пряди волос упали на загорелую шею, и, глядя на проплывающие облака, протянул с лукавой интонацией:

— То есть, если я правильно понимаю, наш путь лежит… в Гренландию? — Он нарочно растягивал слова, словно смакуя их вкус. — Заманчиво, очень заманчиво. Впрочем, — добавил он, слегка посерьезнев, — прежде чем отправляться в столь далёкие края, разумно было бы замести следы, чтобы не привлекать лишнего внимания. Хотя… — в его глазах снова заплясали весёлые огоньки, — а может, лучше поучаствуем в какой-нибудь славной войне? В гуще сражения нас точно никто искать не станет. Затеряемся среди тысяч мечей и щитов, словно капли дождя в бушующем море.

Лив, невольно поддавшись его настроению, рассмеялась. Её смех, звонкий и заразительный, словно рассыпался по воздуху серебряными колокольчиками, разгоняя остатки сомнений и тревог.

— Аха-ха! Ты уже давно об этом думаешь, правда? — Лив лукаво прищурилась, поддразнивая Стивана. В её глазах плясали смешливые искорки. — Просто тебе не терпится размять кости, да? Соскучился по звону стали и брызгам крови?

Стиан надул губы, изображая обиду на её лёгкую насмешку.

— Как будто ты сама не хочешь поскорее окунуться в гущу событий, — пробурчал он, отводя взгляд.

Троица медленно продвигалась по извилистым тропам дремучего леса, утопая в безмятежном спокойствии. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь густую листву, создавали причудливые узоры на земле. Далеко в вышине деревья шептали свои вековые тайны ветру, а в воздухе витал терпкий аромат прелой листвы, хвои и лесных цветов. Каждый шаг словно уносил их всё дальше от мирской суеты, глубже в зелёное сердце леса. Но внезапный, резкий треск ломающейся ветки разорвал эту хрупкую гармонию. Всадники, до этого момента расслабленные и погружённые в свои мысли, мгновенно напряглись, почувствовав неладное. Из чащи, словно призраки, бесшумно вынырнула дюжина вооружённых людей, преграждая им дорогу плотной стеной. Блеск стали на остриях мечей и копий холодным огнём отражал пробивающиеся сквозь листву солнечные лучи. А затем, разрезая тишину леса, раздался пронзительный звук трубы — сигнал, возвещающий о приближении подкрепления. Воздух наэлектризовался напряжением, предчувствием грядущей схватки.

Они окинули взглядом незваных гостей, оценивая их силу и численность. Доспехи непрошеных визитёров, хоть и были поношены и местами покрыты царапинами от былых сражений, содержались в идеальной чистоте, что говорило о строгой дисциплине и непоколебимой привычке к порядку. Мечи и топоры, простые, без излишней отделки и вычурных украшений, блестели, отточенные до бритвенной остроты — оружие настоящих профессионалов, полагающихся не на внешний лоск и устрашение, а на холодную, смертоносную эффективность. В их движениях, несмотря на внезапность появления, не было ни тени суетливости или излишней агрессии — лишь холодная, выверенная, почти звериная смертоносность, характерная для воинов, прошедших сквозь горнило не одного сражения.

«Воины? — пронеслось в голове Дьяра, — Нет, не совсем. Точнее, не совсем уже воины. Скорее всего, ранее они были наняты в княжескую дружину, возможно, даже участвовали в больших войнах, защищали чьи-то земли и интересы. Но позже, когда нужда в их услугах отпала, были распущены, выброшены на обочину жизни, как ненужный хлам. Теперь же они вынуждены использовать свои смертоносные навыки, чтобы зарабатывать на жизнь тем, что умеют лучше всего: насилием, устранением неугодных — наёмные убийцы, продающие свои мечи и жизни тому, кто больше заплатит». Тень беспокойства легла на сердце Дьяра. Предстояло непростое столкновение.

Его взгляд задержался на лице главаря, вышедшего вперёд. Грубые, неровные шрамы, словно высеченные неумелым резцом, пересекали его лицо запутанной сетью. Это были не те шрамы, которые получают в честном бою, лицом к лицу с противником. Нет, эти отметины рассказывали о грязных, жестоких схватках, о ударах в спину, о подлых засадах. Каждый шрам — как страница в кровавой книге жизни этого человека: повествующая о смертельных опасностях, которые он преодолевал, о жизнях, которые он забрал, и о смерти, которая постоянно висела над ним самим, как дамоклов меч, готовый в любой момент оборвать нить его существования. Главарь смотрел на Дьяра тяжёлым, пронизывающим взглядом, оценивая, прикидывая, сколько усилий потребуется, чтобы сломить его сопротивление.

Наконец, он заговорил. Его голос, хриплый и низкий, прозвучал как приговор:

— Дьяр, — прорычал он, и это имя, произнесённое им, словно приобрело зловещий оттенок. — Именно ты нам нужен.

Он указал грязным пальцем на едва заметную метку на шее Дьяра, скрытую под воротом рубашки — замысловатое переплетение символов, словно выжженное на коже клеймо. Дьяр, сохраняя спокойное выражение лица, холодно ответил:

— Вы ошибаетесь. Я не тот, кого вы ищете.

— Не смей лгать мне, пес! — рявкнул главарь, и лицо его исказила гримаса ярости. Мозолистая рука легла на рукоять меча, сжимая потемневшую от времени кожу. — За твою голову назначена большая награда. Слишком большая, чтобы мы могли упустить шанс разбогатеть.

Появление всадников стало для Дьяра долгожданным сигналом. Суматоха охватила лучников, нарушив их строй, открыв брешь в обороне. Не теряя ни секунды, Дьяр резко обернулся к своим спутникам. В его голове с молниеносной быстротой начал выстраиваться план атаки: смелый, отчаянный, но единственно возможный в этой ситуации. Он быстро и чётко отдал распоряжения, голосом, не выдающим ни тени волнения.

— Бегите в левую чащу! Я отвлеку их и уйду вправо! — крикнул он, ловко спрыгивая с лошади и скрываясь в густом подлеске.

Стиан и Лив не нуждались в повторных приказах. Словно две стрелы, выпущенные из тугой тетивы, они сорвались с места, пришпоривая коней. Почувствовав шпоры, лошади понеслись между стволами деревьев. Каждый шуршащий лист, каждый треск ветки отдавался эхом в ушах всадников. В глазах Стиана и Лив горел огонь решимости, а на губах играла азартная улыбка. Каждая секунда грозила стать последней, каждая тень среди деревьев могла скрывать смертельную опасность.

Наконец, пробежав достаточное расстояние, чтобы немного оторваться от преследователей, Стиан резко остановился, укрывшись за могучим стволом поваленного дерева, поросшим мхом и лишайником. Натянул тетиву лука. Движение было плавным, точным, отточенным годами тренировок. Стрела свистнула в воздухе и нашла свою цель — один из преследователей рухнул на землю, пронзенный в сердце. Но это было лишь краткое затишье перед бурей. Другие лучники, выскочив из-за деревьев, нацелились на Стиана, их натянутые тетивы дрожали, предвещая град стрел.

В тот же миг, словно призрак, из-за дерева появилась Лив. С грацией и ловкостью горной кошки она обогнула ствол, метнув два лёгких, но смертоносных ножа. Лезвия, сверкнув в лучах солнца, пробивающегося сквозь листву, вонзились в горло двух лучников. Те беззвучно осели на землю.

Но угроза не миновала. Из чащи с боевым кличем вырвалась группа тяжеловооруженных воинов. Свирепые и безжалостные, они неслись на Стиана и Лив, словно стальная волна, готовая все смести на своем пути. Лив с невозмутимым спокойствием выхватила два меча. Холодная сталь блеснула, отражая напряжение момента. Взглядом перемолвившись со Стианом, они ринулись навстречу врагам.

Стальной блеск мечей вспыхнул в солнечных лучах, когда Лив встретилась с первым наемником. Рыжий здоровяк с вызывающе кривым носом и уродливым шрамом на лице обрушил свой тяжелый меч на девушку, целясь ей в голову.

— Сдохни, тварь! — прошипел он, атакуя с яростным напором.

Сталь звякнула о сталь. Лив с кошачьей грацией увернулась, парируя сокрушительный удар рыжего здоровяка. Не теряя мгновения, она взмахнула левым мечом, нанося стремительный удар в незащищенную шею. Рыжий хрипло вскрикнул и рухнул на землю, глаза, полные удивления, застыли, устремленные в небо. Кровь растеклась темным пятном по траве.

Тощий, нервный воин, с лицом, искаженным злобой, тут же бросился на Лив. Его клинок свистнул, рассекая воздух. Лив плавно развернулась, парируя выпад. Ее мечи сверкали, отбивая атаки противника. Она двигалась с поразительной скоростью, выискивая момент для удара. Ловким выпадом она пронзила противника в бок. Мужчина вскрикнул, хватаясь за рану.

— Прости, дружище, — прошептала она хладнокровно, словно обсуждая погоду. — Но сегодня удача не на твоей стороне.

Не давая ему опомниться, Лив выдернула меч и тут же вонзила клинок глубже, в живот. Воин, скривившись от боли, согнулся, и Лив, оттолкнувшись от его тела, устремилась к следующему противнику.

Двое воинов упали под ее яростными ударами, почти не сопротивляясь. Атаки Лив были быстры, точны и беспощадны. Каждый взмах меча — смертельный приговор. Кровь брызнула на ее кожаные доспехи, но Лив не обращала внимания, не замечая ни боли, ни усталости. Лицо ее исказила свирепая гримаса, в глазах горел холодный огонь боя. Это был не просто бой — это был жестокий и беспощадный танец смерти, и Лив была его королевой. Она двигалась с грацией пантеры, предвидя каждый удар, каждый маневр противника. Ее мечи, словно продолжение ее рук, оставляли кровавые следы.

Когда последний из нападавших рухнул, безжизненно распростершись на земле, окутанной багряным маревом закатного солнца, Лив и Стиан, тяжело дыша, опустили оружие. Густая, вязкая тишина повисла в воздухе, прерываемая лишь шелестом листьев и их хриплым дыханием. Воздух, пропитанный терпким запахом крови и влажной земли, щипал ноздри. Лив с каменным выражением лица методично вытирала мечи о кусок грубой ткани, стараясь стереть с лезвий не только липкую кровь, но и призрачное прикосновение смерти. Вложив мечи в ножны, она повернулась к Стиану. Лицо его было бледным, взгляд — отсутствующим.

— В следующий раз будь осторожнее со своими желаниями, братец, — произнесла она хрипло, но с холодной расчетливостью в голосе. — Кто знает, какие демоны прячутся в темных уголках твоей головы?

Стиан, опершись на рукоять меча, медленно обвел взглядом поверженных врагов. Его взгляд, обычно насмешливый и беззаботный, сейчас был холоден и внимателен. Он впитывал каждую деталь кровавого зрелища, запоминая гримасы смерти.

— Хм-пф, — фыркнул он, не отрывая глаз от тел, разбросанных по земле. — Признай, сестрица, тебе самой не терпелось размять кости, вместо того чтобы дремать в седле. — Он качнулся вперед, комично изображая ее сонливость. Тень улыбки мелькнула на его губах, но тут же погасла. Стиан помрачнел и указал на лежащих воинов. — К счастью, или к несчастью, нам на помощь пришли именно они, закаленные в бесчисленных сражениях. Иначе нам пришлось бы туго.

Лив, подбирая с земли свои ножи — легкие, как перья, но смертоносные, — обвела взглядом поле боя. Ее острый взгляд скользил по искаженным лицам мертвецов, словно выискивая что-то важное. Кровь, еще не успевшая свернуться, темными ручейками стекала по траве, окрашивая изумрудную зелень в багровые тона.

— Среди них нет их главаря, — заметила она, методично прочищая лезвия острым ножом. Звук стали о сталь нарушал тишину. — Значит, он отправился за дядей. Интересно, какая встреча его ожидает…

Стиан, оценив ситуацию, коротко кивнул. Его лицо, бледное в свете заходящего солнца, оставалось непроницаемым.

— Оттащим тела в канаву и закидаем ветками, — предложил он бесцветным голосом, словно описывал самую обыденную работу. — Затем возвращаемся. Время — наш враг.

Они принялись за мрачную работу, методично, молча перетаскивая тела к канаве. Тело ломило, одежда пропиталась кровью, но они работали, как отлаженный механизм. Сухая земля глухо шуршала под их ногами.

Закопав последнего врага, Лив и Стиан вернулись на дорогу. Тишина обрушилась на них, нарушаемая лишь спокойным ржанием лошадей. Безмятежность природы казалась неуместной после кровавой бойни. Свежий воздух, сменивший резкий запах крови, ударил в ноздри. Но напряжение не отпускало — в их глазах таилось предчувствие, что самое трудное еще впереди.

— Невероятно! Даже лошадей без присмотра оставили! — процедил Стиан, хватая своего коня под уздцы. Он чувствовал напряжение в мышцах животного, едва заметную дрожь — конь все еще не оправился от пережитого ужаса. Дерзость нападавших поражала. Напасть на них, зная, кто они такие! Эта мысль, вместе с тревогой, сжимала сердце ледяной хваткой. А вдруг это ловушка? Вдруг засада? Беспокойство змеей заползало в душу.

Лив тем временем, с внимательностью опытного охотника, осматривала окрестности. Ее острый взгляд выхватывал малейшие детали: сломанный сучок, едва заметную вмятину на земле, примятую траву. Она двигалась бесшумно, сливаясь с пейзажем. В каждом ее движении читались собранность и настороженность. Лес, казавшийся таким мирным мгновение назад, теперь таял в себе угрозу, и Лив была готова к ней.

— Неужели им платят так много, что они бросили всё, даже коней, лишь бы с нами разделаться? — задумчиво произнесла Лив, тихим, но тревожным голосом. — Или награда только за дядю?

Стиан усмехнулся, и в его глазах мелькнул холодный расчет.

— Думаю, так, — подтвердил он спокойным голосом. — Основная часть шайки погналась за ним. Он справится, дядя не из тех, кто сдается. А нам есть чем заняться. Посмотрим, что эти наемники привезли.

Время тянулось невыносимо долго. Вокруг стояла звенящая тишина, нарушаемая лишь шелестом листьев и тревожным ржанием коней. Напряжение висело в воздухе. Наконец, на горизонте появилась знакомая фигура — Дьяр. Но вид его был не таким, как обычно: напряженное лицо, сжатые губы, усталость в глазах. Он подъехал, спешился, движения его были резкими.

Они расселись по коням и тронулись в путь. Тяжелое молчание повисло между ними. Лес вокруг затих.

Не выдержав, Лив тихо спросила:

— О случившемся… мы не поговорим? — Ее взгляд был прикован к спине дяди. — Ты что-нибудь узнал у их главаря?

— Они знают о наших планах, но заблуждаются, полагая, что мы идем к Фарерским островам, — произнес мужчина спокойным, почти безжизненным тоном.

Лив и Стиан изумленно переглянулись. Как кто-то мог узнать о планах Дьяра, чья репутация мастера скрытности была непревзойденной? Неужели годы берут свое? Или дают о себе знать старые раны, подтачивая его некогда безупречную осторожность? А может, здесь что-то другое, более темное? Пусть нападавшие и могли предполагать такой маршрут, но сама засада на этой дороге говорила о многом. Тревога, острая и холодная, сжала сердца Лив и Стиана, затмевая даже страх перед опасностью. Какие-то беспокойные мысли роились в их головах, не давая покоя.

— Значит, кто-то следил за тобой, когда ты говорил с Лэйвом о Гренландии, или же сам Лэйв выдал информацию? — Лив задумчиво провела пальцем по рукояти меча.

Дьяр молчал, глядя вдаль, где небо сливалось с верхушками деревьев. Он вспоминал события последних дней.

— Скорее всего, первое, — наконец произнес он устало. — Тот человек объяснил причину своего появления в городе. Ему нужно было доказать вождю смерть друга. Я проверил его слова — все подтвердилось.

Лив и Стиан обменялись взглядами. Они безоговорочно верили Дьяру. Его слово было для них истиной в последней инстанции.

«Но вопрос остается открытым. Как они узнали о нашем местонахождении? Неужели мы так плохо замели следы? Да, времени было мало, но ведь после…» — Стиан нахмурился, пытаясь вспомнить, где они могли просчитаться.

Дьяр почувствовал исходящее от юноши напряжение, словно волну холода. Он обернулся к Стиану:

— Не кори себя, Стиан. Даже самый продуманный план может рухнуть из-за мелочи. — Он вздохнул. — Сейчас важнее выяснить, кто наши настоящие преследователи. — Он помолчал, а затем добавил жестче: — *Мои* преследователи.

— Возможно, они преследуют только тебя, Дьяр, — твердо и спокойно возразила Лив, — но ответственность за прошлое мы несем вместе.

Стиан кивнул.

— Мы вместе несем это бремя, — сказал он с непоколебимой решимостью.