Долгий путь в Миртану. Книга вторая (джен)

Заключённые вскоре подняли бунт, перебили стражу, захватили замок и стали хозяевами долины. Из остатков орочьего забора они возвели стену вокруг предместий замка, основав Старый лагерь…

— Дальше можешь не рассказывать, — сказал Рен, проглотив очередной кусок сочного мяса и запив его вином, — это всем известно. Что с вами-то дальше было?

— Мы шли вокруг острова то под парусом, то на вёслах. Грег, который с молчаливого согласия всех парней стал нашим вождём, рассчитывал добраться до порта Хориниса и найти там судно, идущее на материк. Что мы будем делать потом, никто особенно не задумывался. Нам казалось, что стоит попасть на большую землю и проблемы разрешатся сами собой.

Шли мы осторожно, в равной степени опасаясь встречи как с орочьей галерой, так и с королевским судном. Огибая остров с юга, старались держаться ближе к берегу. А потом, когда до города осталось дня два-три хорошего хода, решили, что вблизи порта у побережья опасность встретиться с военным кораблём слишком велика. Мы удалились от острова на запад, в открытое море. И тут-то нас застигла буря. Неделю носило по волнам. Двоих парней смыло в море, в живых остались пятеро. Лодку постоянно захлёстывало, и мы сутки напролёт вычёрпывали воду.

В конце концов, нас выбросило на небольшой островок[11], лежащий к западу от Хориниса. Большая часть его заросла лесом, таким же, как в Яркендаре. На островке располагалась хижина молодого отшельника, постоянно возившегося с древесиной, и небольшой пиратский лагерь. Отшельник, которого на нордмарский манер называли Уиллом, накормил нас, помог добраться до пиратов…

— Уилл? — вновь прервал Джека Рен. — Что это за имя такое?

— Ну, Билл по-миртански, Вилли — на хоринисском диалекте. Да какая разница?

— А такая, что отец рассказывал мне, как в молодости хотел стать отшельником, посвятив жизнь служению Аданосу. Но не смог, потому что на острове, который он облюбовал для своего подвига, толклось слишком много народа. Потом он вернулся в Хоринис к родителям, строил с отцом лодки. А когда его отец, мой дед то есть, умер, стал работать в порту, чинить причалы и краны, грузить корабли. Женился, правда, лишь через несколько лет. Вначале всё мечтал вернуться к подвижничеству. А потом родился я…

— Да чтоб меня под килем трижды протащили!!! — вскочив на ноги, взревел на весь ночной лес Джек, пугая окрестную живность. — Выходит, мы, шныжьи дети, не только твоего отца отдали на расправу Ворону, но одновременно и нашего друга Уилла, которому стольким обязаны! Разрази меня гром! Абордажный крюк мне в печёнку!

— Тише, Джек, ради Аданоса! — стал успокаивать пирата Тео. — А то всех остеров и мракорисов соберёшь, какие только есть на этом острове.

— Да! Пускай они явятся сюда и сожрут старого Джека! Такому гоблинскому отродью туда и дорога!

— И нам с Реном тоже?

— Да чтоб!.. Хм, пожалуй ты прав, Тео. Вы-то ни в чём не виноваты. Дракон, простишь ли ты нас, душегубов, когда-нибудь?

— Хватит убиваться, Аллигатор, — ответил Рен. Он очень разволновался, вновь услышав о погибшем отце, но зла на пиратов давно не держал. А вот Ворону с удовольствием оторвал бы голову, если бы до него этого уже не сделал Избранный.

Успокоив Джека, охотники потребовали продолжения рассказа.

— Да-а, меняются люди с годами. Никогда бы не признал в том бородаче старину Уилла... — покачал головой Аллигатор и продолжил своё повествование. — Уилл пользовался у пиратов большим авторитетом. Он делал для них сундуки, чинил лодки и пушечные лафеты, изготовил новый руль для их корабля... Капитана пиратов звали, как и меня, Джеком. Суровый был мужик. Если бы Уилл не похлопотал за нас перед ним, вряд ли вы сейчас имели бы возможность слушать мой рассказ.

Джек потребовал, чтобы мы стали членами команды и безоговорочно выполняли все его приказы. У него, видишь ли, недавно часть парней погибла во время схватки с варантскими торговцами, которые, по совести сказать, сами от пиратов мало чем отличаются. Поэтому капитану срочно требовалось пополнение.

Кстати, сам Джек себя пиратом не считал, так как имел каперский патент, выданный демон знает сколько лет назад, во время первой войны с Варантом. И хотя та война давно кончилась, а Джек со своими орлами грабил и миртанцев, и хоринисцев, и южан, он упорно продолжал именовать себя честным капером.

Нам, конечно, не очень-то хотелось поступать под начало такого лютого мужика, но выбора особого не было. Это мигом сообразили все, кроме Рыбы. Тряся своей редкой бородёнкой, он полез к капитану требовать, чтобы тот доставил его к ближайшей населённой земле. Джек не стал долго слушать придурка, достал саблю и разрубил его от плеча до нижних рёбер. А когда Рыба задёргался в луже крови, посмотрел на нас и спросил: «Хотите последовать за мной, или за ним?» И так страшно оскалился, что у меня аж сердце в пятки рухнуло. Видит Аданос, даже спасаясь от орков в Рудной долине, я так не боялся! А он, гад, достал яблоко и стал преспокойно так его жрать. Любил этот мерзавец яблоки…

Ясное дело, мы стали членами пиратской команды. Меня, чтобы не путать с капитаном Джеком, стали называть Салага Джек. Впрочем, за глаза капитана звали Кровавым Джеком. Вначале нас тренировали на берегу. Учили драться на шпагах и абордажных тесаках, стрелять из лука и арбалета, чистить и заряжать пушки. А, прежде всего, — не раздумывая выполнять приказы капитана и старшего абордажной бригады. Постоянно издевались. Могли напоить до бесчувствия отвратительной сивухой, а утром заставляли бегать вокруг лагеря с ядром в каждой руке. В морду частенько давали ни за что, ни про что. Ну и много чего ещё. Даже вспоминать противно… В команде Грега ничего подобного не бывает.

Особенно любил глумиться над молодыми Красавчик Ларго. Такой, знаете ли, городской щёголь. Усики свои тонкие всё холил. Но дрался, как дикий зверь. Он в команде был не очень давно и теперь вымещал на нас унижение, через которое прошёл сам. Грег однажды не выдержал и дал Ларго по его холёной роже. Аж брызги полетели, приятно вспомнить! Но тут прибежали Эстеван с Акулой Биллом и отделали Грега так, что он неделю встать не мог. А Ларго синяки пыльцой серафиса припудрил и опять за своё.

Команда у Джека, вообще, та ещё собралась. Бандит на бандите. Более-менее приличными парнями были только близнецы Эверел и Фред. Они внешне на нашего Скипа чем-то смахивали… У Эверела прозвища не было, а Фреда называли Крысятником…

— Неужели у своих в рундуках шарил? — возмутился Рен.

— Нет, вполне нормальный мужик. Просто крыс очень любил дрессировать. У Грега вон мясной жук говорящий, а у Фреда вечно корабельная крыса на плече сидела или бегала за ним, как собачонка. Он их и на задних лапках ходить учил, и стрелы приносить… Помню, брали на абордаж какой-то гукор. Так один из моряков попал из арбалета во Фредову крысу, которая, по обыкновению, сидела у него на плече. Целился ему в голову, но промахнулся, видать. Так Фред, такое дело увидев, на палубу к ним спрыгнул и один троих зарубил. После этого оставшиеся в живых сдались, а Джек велел всех повесить...

Что-то не туда я завернул.

В общем, нас, погоняв на берегу, перевели на корабль. Судно Джека было небольшим двухмачтовым нефом и называлось «Призрак бури». На его верхней палубе было установлено восемь орудий.

Ты, Рен, наверное не знаешь, что король Робар ещё во время войны с Варантом взялся улучшать свой флот. До него корабли вооружались как кому вздумается. Пушек было очень мало, да и те разнокалиберные. По большей части на судах устанавливались большие арбалеты на деревянных станках, спрингалды и камнемёты. Ну, были ещё разномастные бомбарды, кулеврины и серпентины, склёпанные из железных полос. А литые пушки из бронзы и чугуна с добавлением магического металла были наперечёт.

В начале войны флот Миртаны терпел большой урон от многочисленных варантских каракк, дромонов и галер. Десантные суда, именуемые таридами[12], высаживали конные отряды в тыл миртанцам. Чтобы переломить ход войны на море, король приказал начать массовое производство литых пушек и велел делать их все одинакового калибра. Он собирался ввести ещё два калибра для лёгких полевых и тяжёлых осадных орудий, но на это времени и средств не хватило. Новыми пушками стали оснащать все боевые корабли. На нефы, которые, как известно, бывают разного размера и могут иметь от одной до пяти мачт, устанавливали от шести до восемнадцати орудий. Когги получали от четырёх до восьми стволов. На галеры обычно ставили лишь одну пушку в носовой части. Если для боевых действий на мелководье снаряжали гукоры и прочие небольшие суда, на них тоже иногда устанавливали одно-два орудия.

В это же время был изобретён новый тип боевого корабля — галеон. Это судно, как правило, трёх— или четырёхмачтовое, в длину может превышать двадцать пять саженей. Количество пушек на нём вдвое больше, чем на самом большом нефе. Это достигается за счёт второй орудийной палубы, расположенной ниже первой. Именно к этому типу относится наш «Ветер удачи».

Усовершенствовав свой флот и усилив конницу, Робар добился превосходства на суше и на море. Варант был побеждён. Потом, впрочем, снова восстал... Но с тех пор галеоны больше не строят — страна разорена, многие мастера погибли, орки уже не раз подступали к столице. Поэтому сейчас кроме галер, коггов и гукоров почти ничего на воду не спускают. А у орков, вообще, всего два типа судов — большая галера и малая галера…

— Аллигатор, откуда ты всё это знаешь? — восхитился Рен. — Рассказываешь, прямо как маг на рыночной площади, только интересней.

— Море — мой дом и моё поле. Оно же станет мне могилой. Поэтому я постоянно интересуюсь всем, что связано с мореходством и морскими сражениями. Да тебе любой из старших членов нашей команды всё это расскажет не хуже, чем я. Правда, мне как-то на захваченном королевском судне пара книжонок попалась любопытных по военному и морскому делу. А читать меня Сэмуэль когда ещё научил... Жаль, что эти книги вместе с нашим старым судном пошли на дно.

— Жалко. Я бы тоже почитал. Но рассказывай дальше!

— Первый наш морской поход с капитаном Джеком закончился удачно, и мы вернулись на тот островок, где у «каперов» была стоянка. Нас оставили на судне вместе с несколькими другими матросами и помощником капитана. Он был весь седой — старый морской волк, насквозь пропитанный смолой, порохом и солью. Имени его никто не знал, и все называли его Ворчуном. Это был единственный человек, за исключением, разве что, Уилла, которого Джек уважал. Нас Ворчун особенно не тиранил, хотя судно заставлял содержать в образцовом порядке. Так что мы были рады остаться под его началом подальше от Джека и Ларго с их изуверскими замашками.

Джек в сопровождении Фреда, Эверела, Акулы Билла, Эстевана и Ларго переправился на остров. Там вокруг мели, поэтому «Призрак» стоял на якоре довольно далеко от берега. Вернулись они спустя несколько дней, потрясённые до глубины души и в несколько ином составе. Билла с ними не было, и мы узнали, что он погиб. Но вместе с капитаном и остальными на борт поднялись двое незнакомых парней. Одному из них было лет тридцать, выглядел он примерно как наш Молчун Лукас. Да, действительно здорово на него похож! Как его звали, мы так и не выяснили.

Второй был старше — лет сорока пяти. Сухощавый, черноволосый, с проседью. Бородка клинышком. Чёрные умные глаза. Одежда на нём была странная: туника до колен, вся в чудных узорах, на левом плече проклёпанный щиток, на запястьях такие же наручи. Назвался он Германом. Как нам удалось выяснить, этот человек состоял в какой-то странной секте, некогда зародившейся на Хоринисе, а потом расползшейся по всей Миртане и окрестным землям. Орден Света повсюду преследовал сектантов так же, как некромантов. Поэтому они прятались, где могли. Насколько я смог понять, их вера как-то связана с орочьими культами, хотя и сильно от них отличается.

Герман утверждал, что разочаровался в учении своей секты. Поэтому украл лодку и бежал на Хоринис. Если бы остался на материке, его могли прикончить, чтобы обезопасить секту от предательства. До своей цели он не доплыл. Его посудина всю дорогу протекала и, в конце концов, пошла ко дну. Герман вплавь добрался до острова и встретился с Джеком, который принял его в свою команду. Мы сначала недоумевали, чего это капитан так просто его принял, не подвергая никаким испытаниям. Да и не тиранил его никто, как нас. Но потом заметили, что сектант как-то исподволь воздействует на чужую волю. Особенно ловко это у него получалось с теми, кто курил болотник. Видно, травка ослабляет душу и открывает лазейку для таких, как Герман. А капитан, Эстеван и Ларго любили побаловаться болотником.

Но в целом этот сектант обязанности свои выполнял, вёл себя тихо и скромно. Так что вскоре на него никто особого внимания обращать не стал. А вот второй парень, называвший себя искателем сокровищ, гоголем расхаживал по всему кораблю. Капитан его только что в зубах не таскал. Как мы смогли узнать, он помог Джеку и остальным выпутаться из истории с каким-то некромантом, поселившимся на острове и принесшим нашего Билла в жертву Белиару, говорящими зомби и тому подобной дрянью. Насколько я понял, всё это безобразие здорово напугало капитана и других парней. Спокойным, похоже, остался только Уилл. Он чувствовал себя под защитой Аданоса и плевать хотел на всю эту нежить. Хотя один из зомби как-то даже забрался к нему в хибару. Он мне всё рассказал это во время нашего следующего захода на остров.

— Знаешь, отец, когда слышал о чём-то необычном, любил повторять: «Даже зомби умеют разговаривать», — вставил Рен.

— Наверное, он имел в виду тот случай, — ответил Джек и слегка помрачнел. — Но, как я уже сказал, мы узнали обо всём этом не сразу. А в тот день подняли паруса и взяли курс на Хоринис. Джек доставил своего спасителя на островок перед гаванью, где пираты иногда встречались с контрабандистами, чтобы продать добычу. Распрощались они как старые друзья, и больше я этого героя никогда не видел.

Потом мы три года ходили под началом Джека. Иногда захватывали торговые суда и устраивали лихие набеги на прибрежные селения. Но чаще скрывались от королевских военных судов, отсиживались на каких-то забытых всеми богами островах и в скалистых бухтах. Убежище на островке Уилла вскоре раскрыли стражники из Хориниса и натравили на нас королевские корабли.

— А про Яркендарскую бухту вы тогда не знали?

— Знали, конечно. Правда, мы понятия не имели, что Забытый город назывался Яркендаром. Это нам потом тот парень рассказал, которого считают избранников богов, а ему поведали маги Воды. Говорили просто: Забытый город в долине Зодчих и бухта за Драконьими отмелями... В бухте тогда была стоянка очень авторитетного пиратского капитана по кличке Кремень. Он на дух не переносил Кровавого Джека. У него было два корабля, а людей — втрое больше, чем нас.