Под лапкой королевы (джен)

Леди Лапка шагала по замку, высоко подняв голову и задумчиво щуря глаза, словно великий философ. Она вновь подумывала о новом законе — ведь её идеи изобиловали размахом и фантазией, однако, увы, не всегда находили понимание у подданных.

«А что если издать указ, чтобы каждый житель Свинарнии носил какой-то особый знак преданности королевству?» — подумала она, останавливаясь у витражного окна.

Опустившись за старинный письменный стол из тёмного дерева, который блестел в свете утреннего солнца, Леди Лапка аккуратно взяла в лапку перо, окунула его в тёмные чернила и замерла, словно медля с великим решением. Вдохновение кружило вокруг неё, как лёгкий ветерок, но, увы, реальность часто разочаровывала. Совсем недавно она издала один из таких законов: «Во всех тавернах действует тариф на дневной сон, который составляет не более половины стоимости стандартного вечернего тарифа.» Но никто не воспринял его всерьёз, и обитатели Свинарнии продолжали спать в любое время дня и ночи, не взимая друг с друга и половинки монетки. Законы о дневном сне так и остались на бумаге, вызывая у королевы лёгкое раздражение.

Только она собралась написать очередное гениальное постановление, как из дверей тронного зала, хрипя и тяжело дыша, вбежал крестьянин. Вся его шерсть стояла дыбом, а глаза испуганно блестели. Упав перед Леди Лапкой на колени, он потупил взор и, прижимая лапы к груди, молил о милости.

— Так и быть, что случилось, мой подданный? — с лёгким раздражением отложив перо, Леди Лапка уставилась на трясущуюся, лохматую свинку в грязной рубашке и потрёпанных оборках.

— Ваше Свинячество! Леди Лапка! Наши посевы… Наши поля в страшной беде! — пропищал крестьянин, задыхаясь. — Саранча налетела, как чёрная туча, и всё пожирает, что взойдёт! Спасите нас!

Леди Лапка немного помедлила, изящно подёргивая усом. В такие моменты она любила подать себя величественно и немного таинственно, давая подданным почувствовать её королевское могущество. Затем она с лёгкой улыбкой повернулась к крестьянину:

— Что ж, хорошо. Я пошлю к вам Шпиона Ушастика. Пусть разузнает, что у вас там происходит.

* * *

Шпион Ушастик стоял в своей лаборатории, в полумраке и полном тишины шпионского корпуса, где из-под редких свечей поблёскивали разноцветные стеклянные колбы. Сквозь густой запах трав и смол струился едва заметный аромат таинственного зелья, над которым кролик кропотливо трудился. На этот раз он пытался сварить «сыворотку правды» — зелье, заставляющее любого, кто его выпьет, разоткровенничаться. Но пока, увы, удача не была на его стороне: при прошлой попытке зелье лишь вынудило пирата-выдру затянуть неуместную песню, не принеся Шпиону Ушастику никаких ответов.

Его пушистая лапка осторожно покачивала в круглом стеклянном сосуде синий, сияющий, как вечернее небо, раствор. Ушастик замер, сосредоточенно глядя на жидкость, которая мирно переливалась в колбе, отражая свет свечей холодным серебром. Он медленно поднёс узкий стакан с прозрачной, светящейся жидкостью, словно собираясь добавить последний ингредиент в своё творение.

Вдруг послышались шаги позади, и кролик, чутко вздрогнув, поставил колбу на стол. Мгновением позже он развернулся в воздухе, легко как тень, и, выхватив клинок, приготовился защищаться. Однако перед ним оказался всего лишь стражник из тронного зала, пыхтящий и тяжело дышащий от спешки.

— Шпион Ушастик, вы — настоящий мастер своего дела! — восхитился стражник, не скрывая улыбки. — Но поберегите свои навыки, пожалуйста! Леди Лапка велела передать вам поручение.

Шпион Ушастик, медленно убирая клинок, наклонил голову и, в упор глядя на взволнованного стражника, вопросительно поднял бровь.

— И какое же задание на этот раз? — его тихий голос прозвучал с металлической ноткой.

— Вам приказано отправиться в деревню Коготок и выяснить, что там происходит, — с видом великой важности объявил стражник.

Шпион Ушастик бросил взгляд на шкаф, где на полках в строгом порядке стояли бутылочки и склянки со зловещими ярлыками: «Сонный порошок», «Яд лисьего хвоста», «Туманное зелье». Он улыбнулся краешком рта, слегка прищурив глаза, предвкушая новое приключение.

«Что ж, не знаю, что ждёт меня там, в далёкой деревне, но без тщательной подготовки я туда не сунусь,» — подумал он, пробежав взглядом по припасам.

* * *

Шпион Ушастик добрался до деревни Коготок и его сердце сжалось от увиденного. Там, где раньше волновались густые зеленые поля, кормившие весь край, теперь чернела туча ненасытной саранчи, словно тяжёлое грозовое облако, спустившееся к самой земле. Чёрные, блестящие насекомые плотной завесой облепили каждый росток, каждую травинку, поедая поля как алчное, жужжащее море. Земледельцы, измученные и потерявшие надежду, отчаянно поливали посевы чем-то, что наверняка считали спасением, но в ответ саранча лишь злобно взвивалась, нападая на самих крестьян, заставляя их пятиться назад с испуганными криками.

— Вот дела… — едва слышно прошептал Шпион Ушастик, осознавая масштаб бедствия. Быстро вытащив из кожаного пояса стеклянный флакон с тёмным зельем, он решительно швырнул его в самое сердце поля, и зелье, разбившись, высвободило тяжёлый, отталкивающий аромат. Гул саранчи стал громче, когда её частицы словно пришли в бешенство, взмывая над полем плотной тучей, направляясь к кролику.

Тут Ушастик моментально схватил ещё один флакон и разбил его у себя под ногами. Как только туман окутал его, он ловко скользнул к ближайшему дереву, едва успев укрыться от агрессивного роя.

Лёгкая дрожь пробежала по его длинным ушам, и он на миг остановился, тяжело дыша, прижимая лапы к груди.

— Да уж… Надо срочно оповестить Леди Лапку! — тихо проговорил он.

Но глядя на крестьян, измотанных и отчаявшихся, он ощутил тягостное чувство долга. Бросить их, уйти сейчас, когда они борются из последних сил? Ему совсем не хотелось оставлять бедных морских свинок наедине с бедствием. Но что мог сделать он, одинокий кролик в тени тучи саранчи, неукротимого врага, который способен погубить всех? Время было на исходе, и он знал, что едва ли успеет спасти всех…

* * *

Кудесник Кабак лениво возлежал за массивным дубовым столом в шумной таверне, которая носила благозвучное имя в честь апостола торговли — «Радостная Лапка».

В мягком свете горящих ламп его пушистая шубка искрилась, а пятнистый плащ лежал рядом на скамье, как знак временного отказа от обязанностей. Он с задумчивым видом ел салат из моркови, запивая его огуречным соком. Перед ним, на небольшой сцене, выступала Бард Свиночка, рассказывая историю так ярко, что даже ленивому кудеснику на мгновение стало интересно.

— Как-то Норнострасть отправилась на прогулочку… — начала она, и улыбка засияла на её мордочке.

Но его внимание быстро улетучилось, когда за его спиной раздался глухой и ритмичный «топ-топ». Кудесник, с прищуром отведя взгляд, заметил недовольного Шпиона Ушастика. Слегка поморщившись, маг вернулся к своему салату и продолжил жевать морковь.

— Шпион Ушастик… — протянул он с тенью упрёка. — Не мог бы ты топать где-нибудь в другом месте? Я тут наслаждаюсь песней Барда Свиночки.

Но кролик склонил голову, в непонимании рассматривая мага.

— Нет времени, Кабак! Королевству нужна твоя помощь! — торопливо произнёс он, поглаживая ухо.

Кудесник Кабак заметно зевнул, демонстрируя белоснежные резцы.

— Ах, вот как! И что же случилось?

Ушастик волнительно облизнул зубы.

— Саранча! Её полно на полях! — настаивал кролик.

Кудесник, неторопливо погладив свои белые усы, изобразил на мордочке неподдельное удивление:

— Саранча, говоришь? Забавно… — проговорил он, размышляя. — Не может ли это подождать до завтра? Я ведь только собирался подремать — часок-другой.

Но Шпион Ушастик снова топнул лапкой, его терпение едва держалось, ведь судьба урожая зависела от каждого мгновения.

— Нет, Кабак! Мы должны действовать прямо сейчас! Иначе Свинарния будет голодать!

Кабак, недовольно сощурившись, взглянул на кролика.

— Хорошо, уговорил, — протянул он. — Отправляйся в эту деревню, поймай для меня саранчу, желательно живой. А я пока найду в своих книгах подходящее заклинание.

Кудесник поднялся, неторопливо поправив свой плащ, и направился к выходу, оставляя кролика в смешанных чувствах. Шпион Ушастик ощутил холодок вдоль хребта. Мысленно уже представляя черные поля и жужжащую тучу, он был готов на всё ради королевства… и чтобы не подвести Лапку.

* * *

Кудесник Кабак сидел за тяжёлым столом, погружённый в тусклый свет волшебных ламп, перелистывая исполинскую, покрытую патиной времени книгу заклинаний. Старый фолиант, переплетённый кожей драконида, казался загадочным и таинственным. Листая страницы, маг сосредоточенно бормотал под нос, а его лапы, поглаживая шероховатую поверхность пергамента, искали нужное заклинание.

— Миазмы… Проклятия… Волшебные стрелы… — тихо проговаривал он, скользя взглядом по свиткам. Каждое заклинание мерцало, будто скрывало в себе частицу древней силы, и лишь одно из них должно было подойти. Эту книгу Кудеснику вручил сам Архимаг Капибарии Пышка — подарок, достойный немногих. И вот, наконец, Кудесник наткнулся на «Буйство ветра» — заклинание, которое, казалось, могло справиться с навалившейся бедой. Он прищурился, прочитал строчки про себя, закрывая книгу с лёгким поклоном, словно прощаясь с её тайной, и потянулся за своим посохом. Спустившись вниз, он оказался в прихожей и увидел Шпиона Ушастика, стоящего у дверей и едва переводящего дыхание. Ушастик выглядел изрядно потрёпанным: шерсть его была взъерошена, а на меху кое-где сияли пустоты, обнажая мягкий белый пух — то ли от стремительного бега, то ли от битвы с упрямой саранчой. В его лапах, заметно дрожащих, шевелился мешочек, а в нём что-то явно пыталось вырваться наружу.

— Вот! Я поймал! — с едва сдерживаемой гордостью и облегчением объявил кролик, выдыхая последние остатки воздуха.

— Прекрасно! — воскликнул Кабак, мигом оживившись, взяв посох в лапу и окинув взглядом свой рабочий стол.

Быстро найдя подходящую банку, он достал её с верхней полки, небрежно смахнув паутину. Одним ловким движением он подхватил мешочек у Ушастика, и, медленно вытряхивая, запустил саранчу в банку, где та заворочалась, цепляясь за стекло цепкими лапками. Кудесник тихо проговорил заклинание, и в мгновение саранча стала ещё меньше, обретая почти игрушечные размеры, а в банке проявился крошечный мирок с миниатюрными полями.

Шпион с недоумением смотрел на мага, пока тот, поглаживая свои усы, с удовольствием разглядывал новую «питомицу».

— Ты что, решил уменьшить всю саранчу на полях? — спросил кролик, всё ещё не веря своим глазам.

— Конечно, нет! — Кабак усмехнулся. — Эту я оставлю себе, так, для компании. Пусть радует глаз и скрашивает мои вечера.

Гневный взгляд Ушастика был красноречивее тысячи слов: ведь он провёл полдня, стараясь поймать это жужжащее создание, прыгая через рвы и избегая укусов, всё ради простого каприза мага! Кудесник наколдовал надёжную сетку вместо крышки, похлопал банку и, взяв посох, направился к выходу, оставляя кролика глядеть ему вслед.

Ушастик тяжело вздохнул, с недоверием качая головой.

«Лишь бы это сработало», — думал он, отправляясь следом за волшебником. Ведь кто тогда проконтролирует все эти чудеса, если не он?

* * *

Кудесник Кабак, в своём вечном плаще, и усталый, разодранный Шпион Ушастик стояли среди обширных полей деревни Коготок. Под ногами простирались измученные, почти съеденные стебли посевов, над которыми с чавкающим звуком копошилась бесчисленная саранча, казалось, не замечая двух фигур у кромки поля. Небо едва виднелось сквозь тучи насекомых, и крестьяне прятались в домах, безуспешно пытаясь укрыться от бедствия. Кабак с тяжёлым вздохом шагнул вперёд и поднял посох к небу, его глаза сверкнули в ожидании великих чар.

— Ну, начнём же! — выдохнул он, расправляя плечи, будто собираясь на важный бал, и начал произносить заклинание, голосом низким и завораживающим:

— О ветер вольный, духом леса прославленный,

Пусть танцем ты разгонишь саранчу, что ныне здесь,

И прочь её понесёшь, оставив урожай целым и сильным!

Лишь закончил он говорить последние слова, как воздух вокруг завибрировал, подняв мелкую пыль, и внезапно порыв ветра разразился с ужасающей силой. Гул становился всё громче и громче, пока не превратился в целый ураган, вихрем поднимая саранчу в воздух, круша её и унося в небо. В вихре исчезали и колышущиеся от ветра деревья, и сорванные с земли кусты, и даже несколько огородных лопат и садовых ведерец закружились, унесённые этой магической бурей. Шпион Ушастик, хватаясь за уши, изо всех сил удерживался на месте, замирая от зрелища. Казалось, что вся деревня вот-вот будет унесена к горизонту. И когда наконец стихия, с подобающим для магии величием, исчезла вдали, крестьяне, осмелев, выглянули из своих домов. Они с ужасом и трепетом разглядывали остатки своих полей, посевы же, к сожалению, были ободраны до корней.

— Лучше бы уж саранча сожрала наши посевы! — раздался шёпот из толпы, полные отчаяния и опустошения голоса повторяли эту мысль.

Кабак, взглянув на поле с каплей раздражения, решил-таки поправить дело. Он поднял посох и произнёс заклинание, чтобы вернуть растениям былую силу, но ничего не произошло — словно само заклинание отказывалось сработать на такой чудовищной пустоте.

— Ну что ж, Шпион Ушастик, моя работа сделана, так что я отправлюсь за наградой к королеве, — невозмутимо заметил Кабак, поворачиваясь к кролику. Шпиону Ушастику оказалось нечего сказать.

* * *

Леди Лапка, восседая на своём троне, внимательно выслушивала разгорячённого крестьянина и самодовольного Кудесника Кабака. Крестьянин гневно размахивал лапками, выплёскивая в воздух поток возмущённых слов, в то время как Кабак с невозмутимым видом стоял напротив, держась прямо и едва заметно ухмыляясь, словно был главным героем собственной пьесы.

— Я требую компенсации ущерба! — громко воскликнул крестьянин, чья мордочка уже покраснела от волнения.

— Ущерба?! Да какой ущерб? — отозвался Кабак с лёгким раздражением в голосе. — Я, между прочим, избавил вас от саранчи, как и просили! А вы всё чем-то недовольны!

— Вместе с саранчой унесло и наши посевы! — парировал крестьянин, бросив на мага взгляд, полный недоверия и обиды.

— Так посади новые, раз уж на то пошло! — беспечно отмахнулся Кабак, закатив глаза. — Вот уж проблема!

Леди Лапка сидела, уперев подбородок в лапку и поглаживая длинные мягкие усы, задумчиво прислушиваясь к их перепалке. Конечно, Кабак умудрился переборщить с магией, но в конце концов, он избавил деревню от напасти.

Его работа была выполнена… хотя и с магическим размахом. Внезапно королева вскинула лапу, призывая к тишине. Голос её раздался в тронном зале чётко и величественно, словно раскат грома в тихий вечер.

— Так, тишина! — с повелительным тоном произнесла Леди Лапка. — Я приняла решение. Кудесник Кабак, ты восстановишь унесённые посевы. А за те предметы, что улетели вместе с бурей, крестьянин получит компенсацию от казны.

— Я буду заниматься… садоводством?! — с крайним возмущением прошипел Кабак, багровея от негодования. — Леди Лапка, я — маг, а не…

— Можешь использовать свою магию, Кудесник, — прервала его королева, посмотрев на него с прищуром, который знал весь двор, — но если что-то вновь пойдёт не так — тебе придётся трудиться лапками, безо всякой магии.

Кабак громко вздохнул, его усы нервно подрагивали, словно каждая шерстинка пыталась отстоять честь мага. Он почесал затылок, явно подыскивая хитрый план.

«Ну уж нет, ползать по грядкам — не маговское это дело!»

Щурясь и пряча на лице хитрую усмешку, Кабак мысленно составил план, как бы так применить заклинания, чтобы выполнить указание королевы, но не запачкать ни одной своей пушистой лапки.

Примечания:

Как вам помощь Кабака? И как вы считаете, что же он такое придумал, чтобы не работать?