Под лапкой королевы (джен)

Примечания:

Я не знаю кто будет это читать и будет ли это вообще интересно, однако мне так понравилось то, что придумала, что пришлось выкатывать фанфик. Каждая глава — история о персонаже и какая-то завязка, которая выливается в общий сюжет.

---

Леди Лапка лениво потянулась на своём величественном троне, сладко зевнув. Лучи утреннего солнца едва касались её гладкой шерсти, отбрасывая длинные тени на мраморный пол тронного зала. Сегодняшний день не задался. Сегодня один из подданных, потупив взгляд, склонился перед ней, с жалобой, что проиграл свою морковную плантацию в споре с выдрой-пиратом, и теперь просит её милости купить ему новую. Лапка хмыкнула про себя: «Выдре морковь? Какой же в этом смысл?» Она-то прекрасно понимала, что крестьянин пытается обвести её вокруг пальца. Поэтому вместо спасительной плантации незадачливый проситель получил день в колодках. Леди Лапка ни с кем не церемонилась.

— Ох, до чего же надоело сидеть на этом троне, — протянула она, слегка нахмурив свои белоснежные усики. Едва она сошла с королевского трона, как в зал будто вихрь ворвался Кудесник Кабак. Стражники, стоявшие по бокам зала, нервно попятились назад, ведь появление этого мага всегда предвещало что-то неладное.

— Леди Лапка! — раздался взволнованный голос мага, а его старенький посох с треснувшей корой поскрипывал в руке. Этот посох, выглядящий как простая гнилая ветка, никогда не вызывал доверия у придворных, но Кабак всегда уверял всех, что в нём скрыта великая сила.

— О, Кудесник Кабак, — вздохнула Леди Лапка, с недовольством возвращаясь на свой трон. — И что на этот раз за невообразимые новости ты мне принёс?

Кудесник Кабак хитро потёр свои длинные усы, которые дрожали, как антенны старого радиоприёмника, уловившего тайный сигнал.

— У нас здесь лось! — возвестил он с такой торжественностью, будто объявлял о нашествии великанов.

Морские свинки, стоявшие в зале, всполошились и начали переглядываться, не зная, чего ожидать от такого известия.

— Жители Лесной Республики наши союзники, — проговорила Леди Лапка, лениво приподняв одну бровь. Она не понимала зачем вообще Кабак пришёл с этой новостью к ней. Ведь гости из Лесной Республики совсем не редкость!

Но Кабак не думал останавливаться:

— Нет, Ваша Милость, вы не понимаете! — в его жёлтых глазах промелькнуло недовольство. — Этот лось намеревается стать лекарем в Свинарнии!

— Лось — лекарь? Это же абсурд! — возмущённо выкрикнул кто-то в зале.

— У него же копыта! — воскликнул другой голос, и свинки согласно зашептались.

— Он же лось! — прозвучал полный негодования возглас.

Леди Лапка с непониманием и лёгким раздражением смотрела на Кудесника Кабака. Она пыталась найти в его словах хоть крупицу смысла. Ведь ни разу в жизни она не слышала, чтобы лоси занимались врачеванием, а тем более лечили морских свинок. Она склонила голову в сторону мага, раздумывая над ответом.

— Вы опять гадали после кружки эля, Кудесник Кабак? — спросила она, подозревая, что всё это могло быть одной из его дурацких шуток.

Её слова повисли в воздухе, как тонкая паутина сомнений, а сам Кабак лишь молча стоял, потирая свои усы и озираясь по сторонам, словно надеялся найти хоть кого-то, кто бы поддержал его.

Обычно Кудесник Кабак пялился в свой зачарованный магический шар, видя в нём туманные образы, а потом носился по Свинарнии, устраивая переполох среди её обитателей. Леди Лапка привыкла к его странным предсказаниям и измышлениям — ни одно из них ещё не сбылось, но маг всегда находил повод для нового «пророчества», которым любил запугивать подданных.

Но прежде чем он успел выдать своё очередное предсказание, дверь замка медленно распахнулась. В проёме показалась фигура лося, который величественно вступил в тронный зал. Его длинные рога, острые и массивные, словно древние ветви, тянулись к потолку. На нём была простая, но аккуратная одежда, больше походившая на облачение священника. За спиной болтался огромный зелёный рюкзак, а на поясе сверкали настои, развешанные в небольших разноцветных флаконах.

— Великая Леди Лапка! — громко и почтительно произнёс лось, склонив голову, будто огромный дуб, склоняющий свои ветви под порывом ветра. — Я Лекарь Лось и желаю посвятить свои знания и умения врачеванию в вашем великом королевстве Свинарнии.

Кудесник Кабак подозрительно прищурился, оглядывая пришельца, и недовольно хмыкнул. В Свинарнии всегда были проблемы с врачами — морские свинки частенько путали лечебные травы, что не раз приводило к катастрофическим последствиям. Поэтому Кабак, единственный маг в этом королевстве, взял на себя миссию исправлять все недуги с помощью заклинаний. Кроме того, Брат Блинчик вдохновлял больных молитвами Сияющей Лапки, а Брат Оладушек добавлял душевного подъёма, рассказывая о подвигах апостолов Первой Морской Свинки.

— Но вы же лось! — удивлённо воскликнула Леди Лапка. — Зачем такому зверю, как вы, заниматься лечением нас, морских свинок?

Лось величественно качнул своими могучими рогами. В тронном зале оживлённо стали хрюкать морские свинки.

— Ваша природа бросает мне профессиональный вызов, — ответил он с таким достоинством, что в зале повисла тишина.

— Вот как? — протянул Кудесник Кабак и в его голосе прозвучали нотки сарказма. Он медленно повернулся к Лосю. — А может быть, вы всего лишь шарлатан, м? Видал я таких «лекарей». После их вмешательства никакая магия не поможет!

Лекарь Лось спокойно посмотрел на Кудесника, и его взгляд задержался на странном одеянии мага: Кабак был одет в шкуру, отдалённо напоминающую смесь оленя и кабана, а шапка его была сделана из морды лисицы. Его пятнистая шерсть с белой полоской на носу и белым пятном на щеке придавала ему забавный вид.

— Я обучался в Академии Лечебных Искусств Зелёного Холма и у меня есть диплом, — сдержанно и уверенно произнёс Лось. — Я прошёл специальную переподготовку под природу морских свинок.

Кудесник Кабак закатил глаза, его недовольная морда выражала всю глубину скептицизма. «Зелёный Холм?» — подумал он. Ничего ему это название не говорило и он вообще сомневался, что в Лесной Республике существует что-то, напоминающее университет. Маг вот гордился своими собственными знаниями, приобретёнными у выдающегося архимага Капибарии и считал, что этого вполне достаточно.

Леди Лапка, в отличие от мага, знала об Академии Зелёного Холма. Она слыла местом, где учились лучшие лекари и поступить туда могло далеко не каждое животное. Вспоминая, как одна амбициозная капибара так и не смогла пройти вступительные испытания, Леди Лапка задумчиво погладила свои усы.

— Хм… — протянула королева, раздумывая, что же делать. — Докажите, что вы достойны звания лекаря и тогда я позволю вам остаться в нашем королевстве.

— Но, Леди Лапка! — вмешался Кудесник Кабак и его голос был переполнен тревогой. — Вы же ставите под угрозу своих подданных!

— Кудесник Кабак, — мечтательно произнесла Леди Лапка, задумчиво глядя в потолок. — Лучше уж погадай мне на жениха, чем напрасно пугать подданных своими магическими штучками.

* * *

Лекарь Лось остановился у старой, заброшенной лечебницы, присматриваясь к её потемневшим от времени стенам и скрипучим дверям. Лечебница, бывшая центром исцеления для жителей Свинарнии, теперь выглядела совсем уныло. Лось глубоко вздохнул, поднимая с земли большой веник, и приступил к делу. Он тщательно вымел все углы, стирая слои пыли. Затем он взял ведро воды, медленно выливая её на пол, и начал яростно тереть. Ему оказалось грустно видеть лечебницу в таком запущенном виде. Но это ещё раз убедило его в том, что он сделал правильный выбор. Теперь в Свинарнии будет настоящий лекарь!

Операционный стол, недавно покрытый слоем паутины и пыли, теперь был очищен до блеска. Затем Лось разложил свои аккуратные флаконы и зелья на деревянных полках. Его аптечка оказалась готовой бросить вызов всем болячкам Свинарнии.

Первым посетителем, робко переступившим порог его обновлённой лечебницы, оказалась морская свинка с пятнистым мехом, чем-то напоминающим расцветку как у Кабака. Её фиолетовое платье, украшенное мелкими узорами, делало её похожей на сказочного персонажа, а за спиной на кожаном ремне висела лютня, поблескивающая металлическими струнами.

— Никогда не видела лесных коров! — с удивлением произнесла она, плюхнувшись на скрипучую лавочку.

Лекарь Лось мягко улыбнулся, раздумывая почему эта морская свинка его так назвала. Вообще лосей в Лесной Республики лесными коровами не называли. Могли назвать сохатым, но никак не коровой.

— Здравствуйте. На что вы жалуетесь? — спросил он, вежливо наклоняясь к своей пациентке.

Морская свинка резко вскочила с лавочки и энергично указала на свой мех.

— На блох! — вскрикнула она, почти всхлипывая. — Они меня так покусали, ужас! Я вся в блохах!

Лекарь Лось сосредоточенно осмотрел её мех, его копыта двигались осторожно и уверенно, как у опытного хирурга. Однако ни единого следа блох он так и не нашёл. Шерсть у свинки оказалась чистой и блестела в лучах света, пробивающегося сквозь оконце.

— Я, кстати, Бард Свиночка! — бодро заявила она, гордо подняв свою голову. — Хотите, спою вам?

Но Лось лишь мягко покачал головой. Он слышал о знаменитых песнях морских свинок, но проверять пока не решился.

— Нет, вы мне будете только мешать, — спокойно произнёс он, стараясь не обидеть её. — А блох у вас нет и не было.

Свиночка прищурила глаза и недовольно посмотрела на Лося, её мордочка сморщилась в возмущении.

— Как это… — возмущённо пропищала она и её голос дрожал от негодования. — Я постоянно чешусь!

Лось, понимая, что в его руках не просто лечебное задание, а ещё и испытание, данное Леди Лапкой, задумался. Он аккуратно взял лютню с её спины и стал рассматривать её ремень.

— Это не из-за блох, — тихо произнёс он, осматривая инструмент. — Это ваша лютня натирает вам спину.

Бард Свиночка прищурилась ещё сильнее и с подозрением покосилась на лесного жителя.

— Но я их видела! — отчаянно запротестовала она. — Они бегали туда-сюда!

Лекарь Лось вскинул голову и задумался. Он уже начал подозревать, что дело тут не в обычных насекомых, а, возможно, в магии. В Лесной Республике магия давно была искоренена и заменена на науку, где каждый феномен имел своё объяснение. Но здесь, в Свинарнии, существовал маг, которого звали Кудесник Кабак и он мог наколдовать что угодно. В том числе и блох. Только вот…зачем?

— А когда именно вы их видели? — уточнил Лось, не сводя внимательного взгляда с Барда Свиночки.

Свиночка, чуть подрагивая от возбуждения, стала расхаживать по лечебнице, широко жестикулируя лапками и восклицая:

— Я пела на городской площади о подвигах Сияющей Лапки! И вдруг они начали прыгать! Ужас! Пришлось перестать петь!

Лекарь Лось нахмурился. Он понял, что перед ним стояло непростое задание — найти доказательства магического вмешательства и предоставить их Леди Лапке. Но как можно доказать невидимое? В Лесной Республике магия считалась варварством, её выкорчевали из общества, потому что она была ненадёжна и непостоянна.

Он знал, что бегать за Кудесником Кабаком, пытаясь поймать его на месте преступления, будет долгой и трудоёмкой задачей. Поэтому, после короткого раздумья, Лекарь Лось принял решение обратиться за помощью к религии, той самой, что так верно служила подданным Свинарнии.

* * *

Брат Блинчик, облачённый в скромную рясу с золотыми узорами, молился возле алтаря и его лапки были сложены в благоговейном жесте. Величественные колонны храма устремлялись к небу, а свет солнечных лучей, пробивающийся сквозь витражи, окутывал внутреннее пространство тёплым сиянием. От этих витражей на полу играли разноцветные блики. Воздух был пропитан ароматом благовоний, которые разжигали на рассвете, дабы наполнить храм духом Сияющей Лапки.

Брат Блинчик чувствовал в этот день что-то необычное — как будто в самом воздухе витала предвещающая перемена. Несмотря на то, что сегодня было немного прихожан, а вечерняя проповедь всё ещё ожидала своего часа, он не мог избавиться от ощущения, что сегодня должно произойти нечто важное. Возможно, это было дарование Сияющей Лапки.

Он продолжал молиться, погружённый в свои мысли, пока дверь храма тихо не заскрипела и в проёме не появился гость, которого никто не ожидал. Это был лось — высокое и внушительное создание, с величественными рогами. Блинчик обернулся и вгляделся в лесного жителя с любопытством. В Свинарнию редко приезжали такие экзотические гости. Обычно из Лесной Республики приезжали зайцы. Порой заглядывали торговцы, состоящие из каравана белок, привозившие диковинные товары и редкие специи. Но чтобы лось — это было поистине неожиданным событием. И странным. Что такому существу делать в Свинарнии?

— Брат Блинчик, я искал вас. Меня зовут Лекарь Лось, — произнёс гость, приблизившись к священнику с добродушной улыбкой. — И мне нужна ваша помощь. Я подозреваю, что Кудесник Кабак насылает на жителей Свинарнии блох.

Брат Блинчик, не теряя спокойствия, внимательно выслушал Лося. Для него выходки Кудесника были уже не в новинку. Кабак был известен своими нелепыми и порой абсурдными предсказаниями: однажды он заявлял, что видел конец света, а в другой раз уверял всех, что заметил лик Сияющей Лапки в суповой чаше. Часто он подкидывал пиявок к порогам домов своих соседей непонятно для чего. Морские свинки много насчёт этого пускали слухов, но никто так и не понял в чём весь смысл сие действия.

Но, пожалуй, самым странным было то, как Кабак вёл себя в своих медитациях. Он мог внезапно остановиться посреди оживлённого базара, поднять свой посох и впасть в транс, как будто весь мир вокруг него переставал существовать. Брат Блинчик вспомнил тот день, когда маг с невозмутимым лицом вошёл в храм, встал прямо в проходе, и не обращая ни на кого внимания, погрузился в созерцание. А однажды Блинчик даже видел, как Кабак пробрался в казармы к спящей Рыцарю Норке и медитировал у её кровати! Никто в Свинарнии так и не смог понять зачем он это делает и в чём смысл вот таких проделок.

— Проделки Кудесника Кабака иногда выходят за рамки! — воскликнул Брат Блинчик, нахмурив брови и скрестив лапки на груди. — Но чтобы блохи… Это уж слишком! И чем же я могу помочь вам, Лекарь Лось?

Лось медленно кивнул. Он шагнул ближе, и, склонившись к розовому уху Блинчика, стал рассказывать свой план.

* * *

Брат Блинчик отправился на Городскую площадь. Его первое действие было простым, но важным: он опросил нескольких своих прихожан. Прихожане взволнованно делились своими бедами, но все рассказы о блохах были смутными и противоречивыми. Кто-то блох видел, кто-то нет, а кто-то чесался постоянно.

С площади доносились звуки жизни Свинарнии — мелодии лютней, пение птиц и весёлый смех морских свинок, переговаривающихся между собой. Посреди этого оживлённого шума стоял Шпион Ушастик, который, как всегда, лениво жевал сено, внимательно наблюдая за всеми происходящими событиями. Его лёгкие кожаные доспехи были удобными и почти не стесняли движений, а пояс, увешанный множеством бутылочек и кинжалом, добавляли ему загадочности. Ушастик являлся единственным кроликом в Свинарнии, его длинные уши свисали, как крылья мантии, придавая ему смешной вид. Когда-то давно, в знак дипломатического союза, Ушастия, которая славится своими лучшими шпионами, отправила крольчонка, выпускника шпионского искусства, в Свинарнию. С тех пор Ушастик вырос и стал даже верить в Сияющую Лапку. Он служил своей королеве Леди Лапке с невероятной преданностью, хоть она и являлась морской свинкой.

— Шпион Ушастик! — горячо приветствовал его Брат Блинчик, шагнув к кролику с широкой улыбкой. — Не терзали ли вас в последнее время блохи?

Ушастик, не прекращая жевать, резко напряг свои уши, как струны. Эти уши были его гордостью и тайным оружием, ведь, несмотря на то что они свисали вниз, слух у него был острый и он прекрасно слышал даже шёпот.

— Блохи? — удивлённо повторил кролик, озадаченно морща носик и продолжая жевать свою травинку. — Иногда у меня чешутся уши, но я не уверен, что это блохи.

Брат Блинчик знал, что можно положиться на кролика, особенно когда дело касалось службы Сияющей Лапке. Ушастик был не только шпионом, но и внимательным прихожанином, который всегда слушал его проповеди с благоговением и сосредоточенностью.

— А не могли бы вы помочь мне? — спросил Блинчик, чуть понизив голос и надеясь на поддержку. — Нужно подслушать и проследить за Кудесником Кабаком. Он вызывает у меня подозрение.

Ушастик с хитрой улыбкой доел травинку и его глаза загорелись азартом. С этого момента ни одно действие Кудесника Кабака не ускользнёт от внимательного взгляда кролика.

Брат Блинчик, поникший в раздумьях, направился обратно в свой скромный храм, укутанный в тишину и свет свечей. Он остановился перед алтарём, украшенным резными изображениями Сияющей Лапки, и поднял глаза к небесам, устремив свой взор к величественному образу, что сиял мягким светом над его головой. В душе Блинчика теплилась надежда, что Сияющая Лапка, покровительница всех морских свинок, услышит его мольбу и дарует мудрость, которая направит его на истинный путь.

Внезапно тишина была нарушена.

— Лапка и Норка пошли… — запела Бард Свиночка, входя в святилище с величавым видом. Её пятнистая шерсть блестела в свете свечей, а на спине, как всегда, висела её любимая лютня, украшавшая её облик словно герб. Свиночка любила петь и пела она везде, где только могла. Её жажда музыки была столь неистовой, что однажды Брату Блинчику пришлось успокаивать её прямо посреди своей проповеди, когда она внезапно, движимая вдохновением, затянула новый куплет.

— Бард Свиночка! — поприветствовал её Блинчик, не скрывая лёгкой улыбки. — Может, сегодня вместо песни вы захотите помолиться вместе со мной?

Морская свинка бросила на него сомнительный взгляд. Она не привыкла молиться, её сердце жаждало музыки, а не молитвенных слов.

— А может, лучше спою гимн в честь Сияющей Лапки? — предложила она, чуть не подпрыгивая от нетерпения.

Но Брат Блинчик был непреклонен. Если Свиночка начнёт петь, то остановить это будет нереально.

— Начнём с молитвы, — ответил он.

И они оба склонили головы, два голоса объединились в тихой молитве, испрашивая благословения Сияющей Лапки. Но вдруг внимание Блинчика привлекла лютня Свиночки: она, казалось, странно переливалась и светилась, как будто заключала в себе нечто большее, чем просто дерево и струны. Священник осторожно взял инструмент в свои лапы и приблизил его к алтарю. В тот же миг лютня засияла ярче, как солнце на рассвете, её сияние заполнило храм. Только вещи, наделённые магией, могли так реагировать на божественное присутствие.

— Ах, вот оно что! Сияющая Лапка направила меня! — воскликнул Блинчик, мысленно благодаря Сияющую Лапку.

К вечеру, в полумраке храма, собрались Брат Блинчик, Шпион Ушастик и Лекарь Лось.

— Я весь день подслушивал Кудесника Кабака, — доложил Шпион Ушастик и в его голосе проскальзывала нотка гордости за выполненную работу. — Один раз он сказал: «Ах, бедная Свиночка и её воображаемые блохи! Интересно, кто же мог так подшутить над ней?»

Лекарь Лось кивнул и добавил:

— Я исследовал остальных морских свинок. Многие жалуются на блох, но никаких следов самих блох не было обнаружено.

Брат Блинчик, скрестив лапы на груди, медленно кивнул и с удовлетворением сообщил:

— А я понял, что лютня Свиночки заколдована. Я окропил её святой водой и отдал обратно. Она больше не светится.

Лось задумчиво кивнул, и в его глазах вспыхнуло понимание.

— Думаю, это всё проделки Кудесника Кабака! — решительно проговорил он, стукнув копытом о пол. — Пора его разоблачить!

Однако, несмотря на его решимость, Лось не знал, как в Свинарнии решаются подобные вопросы. В его родной Лесной Республике нарушители предстали бы перед строгим судом Лесного Совета.

Брат Блинчик нахмурился и мягко, но твёрдо напомнил:

— Не забывайте, Лекарь Лось, что он маг. А всякий маг будет уворачиваться и скрываться от прямого обвинения.

Шпион Ушастик прищурился и, как опытный стратег, с задумчивым видом почесал своё пушистое ухо.

— Вы предлагаете его допросить? — с интересом спросил он, предвкушая, как посадит Кабака на стул допросов.

Все знали, что, когда дело касалось допросов, Ушастик был мастером. Своими умелыми манипуляциями он мог вытянуть информацию даже из самых крепких противников. Пираты-выдры, которые пытались безнаказанно хозяйничать в Свинарнии, трепетали при одном упоминании его имени.

— Нет-нет, Шпион Ушастик, нельзя действовать грубой силой, — поспешно остановил его Брат Блинчик, подняв лапу в жесте примирения. — Тут нужно действовать хитростью.

Ушастик, мгновенно осознав замысел, расплылся в широкой улыбке и его вислоухие уши чуть дрогнули от удовольствия.

— Хитрость? Это как раз по моей части! — воскликнул кролик с воодушевлением, уже зная, как именно будет действовать.

* * *

Шпион Ушастик осторожно приближался к магической башне, его лапы бесшумно касались земли, а длинные уши настороженно дрожали, улавливая каждый звук вокруг. Башня возвышалась перед ним как древний каменный великан, увитый плющом и покрытый загадочными символами, будто древними рунами, оставленными давно ушедшими магами.

Ушастик, подойдя ближе, аккуратно проскользнул внутрь башни. В полумраке зала он увидел Кудесника Кабака, склонившегося над своим магическим шаром, который мерцал таинственным синим светом, разбрасывая по комнате призрачные отблески.

— На что гадаешь? — с интересом спросил Ушастик, стараясь придать своему голосу равнодушный оттенок.

Кудесник Кабак, резко подняв голову, отвлёкся от своего занятия и уставился на кролика с выражением недовольства. Его острый взгляд, скрытый под тяжёлыми веками, пронзал воздух, как холодный ветер.

— Ушастик! Ты разве не слышал, что нас пришёл лечить лось?! — белые усы Кабака раздражённо дрогнули. — Это же оскорбление! Разве мы, морские свинки, не способны сами себя вылечить?

Ушастик, играя на чувствах Кабака, начал активно кивать, одновременно теребя свои длинные уши в знак беспокойства. Он знал, что тщеславие мага являлось его слабым местом и умело нажимал на это.

— Да, твоя магия нас не раз спасала! — сказал он с искренним восхищением, прекрасно понимая, что Кабак любил, когда ему льстят. Вся Свинарния знала, что Кудесник Кабак — маг единственный в своём роде, всегда гордившийся своими знаниями и умением творить чудеса, которые никто другой не мог повторить.

Кудесник Кабак, довольный комплиментом, горделиво выпрямился и усмехнулся.

— Вот именно! — возмущённо пророкотал он, почёсывая свои длинные усы. — А тут какое-то рогатое чучело пришло нас лечить! Явно погубить нас хочет! Но ничего, он всё равно ничего не добьётся.

Ушастик напряг свои длинные уши, чутко прислушиваясь к словам мага. Внутри него разгорелся огонь нетерпения — он был на пороге разгадки! Прищурив свои блестящие глаза, кролик облизнул зубы, тщательно подбирая слова.

— Из-за своих навыков? — осторожно уточнил он.

Но в тот же миг Кабак, раздражённый и негодующий, резко развернулся и ударил посохом по каменному полу. От удара в разные стороны пошли волны зелёной энергии, словно змеи, ползущие по каменной плитке.

— Да плевал я на его навыки! — вскричал маг с пренебрежением. — Моя магия сильнее его «лечебного искусства». Он не сможет никого вылечить, если в дело вмешается магия.

Шпион Ушастик замер, поражённый услышанным. Он был так близок к истине, что почти мог дотянуться до неё.

— Ого! И что же ты сделал, чтобы уберечь нас от такого лекаря? — с подчеркнутым интересом спросил кролик, притворяясь, будто всё ещё заворожён магической мощью Кабака.

Кудесник Кабак с гордостью распушился, показывая, насколько он доволен собой.

— Наслал проклятье в виде блох, — объявил он с самодовольной усмешкой. — Он не сможет вылечить то, что контролируется магией! А я смогу.

Ушастик, едва сдерживая улыбку, покивал, стараясь выглядеть искренне заинтригованным. Но в его голове уже выстраивался план действий. Он покинул башню и быстро нашёл Брата Блинчика и Лекаря Лося, собрав их вместе. Они направились к Леди Лапке, чтобы поведать ей всю правду, чтобы она, как истинная правительница Свинарнии, услышала их свидетельства и вынесла справедливый вердикт в отношении горе-мага, который осмелился бросить вызов не только её народу, но и самой Сияющей Лапке.

---

Примечания:

Я знаю, что никому ничего непонятно. Но скоро станет чуть понятнее, ха-ха. Блин, господи...Надеюсь это хоть кто-то будет читать.

ТГ-канал с инфой по персонажам — https://t.me/+qZ7KXTeuJMY1YTZi

Лекарь Лось наконец завершил обустройство своей новой лечебницы, приложив немало усилий, чтобы превратить пустующее здание в достойное место для исцеления. Он даже нашёл двух прилежных морских свинок, которые согласились стать его помощниками — теперь их звали Хранители Лечения. Солнечный свет пробивался сквозь окна, освещая ряды трав и настоек, аккуратно расставленных на полках, в то время как Лось испытывал тихое удовлетворение, зная, что теперь лечебница обретает душу.

Однако один факт омрачал его: соседство с высокой башней, принадлежащей Кудеснику Кабаку. Башня и лечебница делили один двор, где росли не только лекарственные травы, но и невиданные растения, чьё происхождение оставалось загадкой. Кабак частенько появлялся у грядок, важно показывая на растения не глядя и заявляя, что он их собственноручно высаживал и трогать их строго запрещено. Впрочем, Лекарь Лось однажды заметил, что одно из «растений», которым гордился маг, на деле оказалось обыкновенным булыжником.

Но вскоре Лося отвлекли другие дела — с открытием лечебницы начали приходить пациенты, и оживлённые беседы заполнили залы. Шёпотом и с придыханием они обсуждали важное событие, что должно было вскоре свершиться: турнир, на котором в поединках сойдутся лучшие рыцари. Лекарь Лось слышал о подобных состязаниях: в Лесной Республике такие турниры были делом чести и на них часто выступали опытные рыцари. Лось задумался, как же морские свинки из Свинарнии смогут соперничать с этими опытными воинами, за плечами которых годы тренировок и подвигов. И кто же будет представлять саму Свинарнию? Этот вопрос повис в воздухе, и Лось с интересом ждал ответа, ведь ему самому не терпелось увидеть, как решится эта непростая задача.

* * *

Рыцарь Норка, как всегда, предавалась напряжённым тренировкам неподалёку от Судного места — древнего каменного круга, где собирались судить по законам Сияющей Лапки. Её доспехи, сияющие под солнцем, были украшены резными узорами и мистическими символами, посвящёнными Норнострасти — великому апостолу, который был покровителем рыцарей и воплощением доблести и чести. Узорные доспехи блестели при каждом движении, словно сами легенды оживали на её броне.

Наблюдая за ней из-за куста, Шпион Ушастик медленно пережёвывал морковку, зачарованный её грациозностью и силой. Длинная, белоснежная шерсть Норки струилась по плечам, напоминая зимний снег, искрящийся под утренними лучами. Её глаза, глубокие и зелёные, будто таинственный лес, горели отвагой и готовностью к подвигам. Для кролика не существовало свинки прекраснее Рыцаря Норки, и его сердце замирало, стоило ей замахнуться мечом или сделать резкий выпад.

— Рыцарь Норка! — донёсся пронзительный голос её оруженосца, молодого, но старательного Храбролапа, который, сбежав с поручения, спешил к своей наставнице. — Вас выбрали как представителя Турнира Благородства! — он почти задохнулся от волнения, выкрикнув последние слова.

Норка застыла на миг, прищурившись в удивлении, а её взгляд с неподдельным интересом поймал Шпион Ушастик, что притаился неподалёку и слушал каждый шорох.

— О, меня? — она склонила голову, оглядывая Храбролапа с лёгким намёком на улыбку. — И что же велела Леди Лапка? Каковы её распоряжения?

Молодой оруженосец слегка замялся, озираясь, будто ища ответы в воздухе, и почесал затылок, пытаясь припомнить, что говорила ему королева.

— Ой, не знаю, — смущённо признался он, глядя в пол. — Вам нужно явиться к ней в тронный зал.

Норка вздохнула, прикрывая от солнца глаза, и окинула взглядом Судное место, как бы прощаясь с привычной тренировочной площадкой перед новым вызовом. Впереди её ждала встреча с Леди Лапкой, и она была готова — ведь на Турнире Благородства честь королевства лежала на её плечах.

* * *

Рыцарь Норка пребывала в замешательстве. Так много достойных и опытных рыцарей, а выбор пал на неё! Леди Лапка даже пообещала выделить ей свои доспехи, полированные до безупречного блеска, хотя Норка не жаловалась на своё привычное снаряжение, обжитое и испытанное в боях. Турнир Благородства предстоял уже через три дня, и теперь Норка должна была познакомиться с соперниками, собравшимися со всех уголков королевств.

Прибыв на тренировочный двор, она ахнула, увидев, кто будет её противниками. Первой была огненно-рыжая лиса с глазами, сверкающими как изумруды — её пронзительный взгляд казалось, проникал в душу. Рядом величественно стоял благородный олень, чьи длинные изогнутые рога отражали солнечный свет. А за ними возвышался стройный белоснежный заяц, с чёрными кончиками ушей, словно подчеркнутыми тушью.

— Нелёгкая предстоит битва, — прошептала Норка, прижимая лапку к сердцу. За её спиной тихо появился Шпион Ушастик, внимательно следивший за ней, и с улыбкой приветствовал её.

— Все они представители Лесной Республики, — шёпотом поведал он. — Лиса — Рыцарь Ловкострела, олень — Рыцарь Храбророг, заяц — Рыцарь Толстолап. Но это ещё не всё. На этот турнир прибыли и рыцари из далёкого Южного Хвостолесья.

Услышав о них, Норка замерла.

Южное Хвостолесье… Королевство рептилий, земля магов и воинов, о которых ходили ужасающие легенды. Говорили, что рептилии обладали уникальными колдовскими силами и искусно плели чары вокруг противников.

— Южное Хвостолесье? — с потрясением воскликнула она, оглядываясь на Ушастика. — Но это же целый свет отсюда!

Шпион Ушастик кивнул, удовлетворённый её ошеломлением.

— Именно так. Они прислали Рыцаря Громкоплюха и Рыцаря Ядоклыка.

Имя каждого из них звучало, как вызов. Норка, чувствуя дрожь в лапках, размышляла с кем ей предстоит встретиться в поединке. Легенды о рыцарях Южного Хвостолесья были известны каждому: их бойцы славились безжалостностью и скоростью, а их чары были сильны, как весенние ураганы.

— Я… никогда не видела рептилий, — пробормотала она, чувствуя сомнение, закравшееся в сердце. — А чтобы сражаться с ними…

Рыцарь Норка растерялась. Она понятия не имела как сражаться с такими соперниками. Зайцы были даже выше морских свинок по росту, а олени могли в ход пустить даже свои рога! Но что же делать маленькой морской свинке? Пойти к Кудеснику Кабаку или помолиться Норнострасти? Ведь она слышала на проповедях Брата Оладушка, что Норнострасть могла укротить кого угодно. Она сражалась с опасными бандитами-змеями из Южного Хвостолесья и завела дружбу с королём пиратов-выдрой по имени Синеглаз, который впоследствии подарил Свинарнии монстра, который жив до сих пор. Именно ему на съедение бросали в яму преступников за особо тяжкие преступления.

* * *

Вечером, когда луна уже поднялась над королевством и заливала улицы серебристым светом, Рыцарь Норка отправилась в церковь к Брату Оладушку. В тишине священных залов, окружённая лёгким ароматом полевых трав и восковых свечей, она встала на колени перед величественной статуей апостола Норнострасти, величайшей защитницы всех рыцарей. Норка молилась с трепетом, прося благословения и сил, чтобы выдержать грядущие испытания турнира. Как будто в ответ на её просьбы, пламя свечей чуть подрагивало, создавая иллюзию движения в глазах статуи.

Не ограничившись одной молитвой, она направилась в церковь по соседству, где её уже ждал Брат Блинчик. В этой церкви, окутанной золотистым светом витражей и украшенной изображениями самой Леди Сияющей Лапки, Рыцарь Норка снова склонилась в молитве. Она просила, чтобы Лапка не оставила её в решающий момент. Но в глубине сердца сомнения не исчезли. Этих молитв будет ли достаточно?

Вздыхая, Норка покинула церковь и направилась обратно к себе. Когда она вернулась в казармы, её удивило присутствие Лекаря Лося, чья высокая фигура едва умещалась в небольшой комнате. Массивные рога ловили блики огня из камина, делая его образ ещё более загадочным.

— Что вы тут делаете? — спросила Норка, завороженно глядя на рога и тонкую морщинку улыбки на морде Лося.

Лекарь Лось слабо улыбнулся, его забавный, чуть вздёрнутый носик дёрнулся, и он ответил с мягким, но уверенным тоном:

— Хотел взглянуть на того, кого Свинарния послала защищать честь королевства, — произнёс он, качнув головой. — Я видел твоих соперников. Те, кто из Лесной Республики, мне знакомы.

Норка, чувствуя усталость от долгого дня, прошла к котелку, чтобы разогреть себе морковный суп. Шумно дунув на ложку, она взглянула на Лося и спросила:

— Вы их знаете?

Лось кивнул, задумчиво поглаживая рог.

— Я лечил их в своё время, — подтвердил он, вспоминая. — Лиса когда-то серьёзно повредила левую лапу. Олень… у него зрение не лучше, чем у крота на больших расстояниях. А вот заяц — он слышит слишком остро, как будто ловит каждый шорох ветра.

Глаза Норки загорелись. В голове тут же промелькнул план.

«Слишком острый слух… Бард Свиночка может мне помочь!»

Она повернулась к Лекарю и кивнула, чувствуя, как в её сердце вновь вспыхнула искра уверенности.

— Спасибо, Лекарь Лось. Это бесценная помощь, — мягко сказала она, но потом, вздохнув, призналась: — Хотя я всё равно не уверена, что смогу выиграть. Там же будут рептилии…

На это Лось только подмигнул.

— Поэтому я приготовлю для тебя множество мазей и бальзамов, — произнёс он с уверенностью. — На всякий случай.

Его слова придали ей ещё немного спокойствия, и, благодарно кивнув, Рыцарь Норка с новой решимостью устремила взгляд в пламя камина, думая о том, как поведёт себя на турнире.

* * *

На следующий день, когда солнце только начинало подниматься, заливая тренировочный двор золотистым светом, Рыцарь Норка с отвагой взялась за своё утреннее дело. Она выполняла каждое движение с особенной сосредоточенностью, и её сияющие доспехи поблёскивали в свете, словно живые. Вдруг её прервал шаг за спиной, и, обернувшись, Норка увидела перед собой Рыцаря Толстолапа — белоснежного зайца с тонкими чёрными кончиками ушей, которые придавали ему хитрое выражение.

— О, так это и есть наш соперник? — ухмыльнулся он, рассматривая её с видимым любопытством. — Разве морские свинки умеют управляться с мечом?

Рыцарь Норка только хотела ответить, как между ними вдруг появился Шпион Ушастик, будто возникший из воздуха. Он оглядел Рыцаря Толстолапа острым взглядом, подмигнул Норке, а затем решительно топнул лапой по земле.

— Ещё как умеют! — заявил он, сверкнув глазами. — Морские свинки куда храбрее, чем может показаться на первый взгляд!

Толстолап прищурился, его длинные уши напряглись, словно он готовился к поединку, хотя в глазах зайца мелькнуло удивление.

— Кролик из Ушастии! И что же ты забыл в Свинарнии? — спросил он с подозрением.

Ушастик только хитро улыбнулся, не желая раскрывать ни своих намерений, ни своего статуса.

— Я служу Леди Лапке, — коротко ответил он, будто этого было достаточно.

Рыцарь Толстолап закатил глаза, едва скрыв презрительный взгляд. Очевидно, служба при дворе морских свинок была для него чем-то непрестижным.

Тем временем Лекарь Лось неподалёку вёл свои хлопоты, подготавливая с Хранителями Лечения шатёр Лесной помощи, когда взгляд его пересёкся с внимательным взглядом Рыцаря Храбророга. Лось не удержался и, широко улыбнувшись, в знак приветствия боднул рогами своего старого друга. Оба начали бодаться, демонстрируя лесное приветствие. Морские свинки вокруг, которые никогда не видели таких приветствий, с любопытством следили за этим «поединком».

— Встретились две лесные коровы! — раздался звонкий смех Бард Свиночки, которая, развалившись на траве и уплетая огурец, наблюдала за происходящим. — Надо песню про это написать!

Однако, несмотря на все отвлечения, взгляд Норки снова и снова возвращался в сторону пустующего края двора. Она заметила, что все её соперники из Лесной Республики уже на месте, но зловещие рептилии из Южного Хвостолесья так и не появились. Где же их таинственные представители? Её воображение тут же нарисовало холодные, змееподобные глаза, что следили за ней из тени. Может, они тренировались где-то в стороне, укрытые от посторонних глаз?

Вспомнив легенды о жителях Южного Хвостолесья, Норка поняла, что, если рептилии действительно прибыли на турнир, их место было не здесь. Её охватило предчувствие, и, разглядывая темнеющие участки леса на горизонте, она почувствовала, что должна узнать, где обитают её таинственные соперники.

* * *

Кудесник Кабак уже минут тридцать безуспешно старался продать свои зелья странствующим рептилиям, то и дело показывая поближе бутылёк крокодилу, то косясь на молчаливого варана. Однако суровые представители Южного Хвостолесья не проявляли никакого интереса.

— Чешуйчатые, вы хотите победить в турнире или нет? — раздражённо прохрюкал Кабак. Он никак не мог понять почему эти неприступные воины ни за что не берут его смеси. А ведь с ними они могли быть сильнее и быстрее!

Крокодил, не дрогнув, прищурил свои хищные голубые глаза и слегка наклонил голову, на которой поблескивали странные большие ушки-гребни. Лазурные чешуйки на солнце приятно отливали серебром, а грозная фигура вмещала в себя буквально дух моря.

— Уважаемый маг, — произнёс крокодил по имени Рыцарь Громкоплюх, усмехнувшись. — Но рыцарь Свинарнии тоже участвует в турнире. Разве это вас не беспокоит?

Кабак лишь махнул лапкой.

— Да какое мне дело до этого турнира! — воскликнул он с наигранной беспечностью, не выдерживая взгляда голубых глаз крокодила.

— Так вы всё-таки будете брать зелья или нет?

Но рептилии лишь обменялись взглядом и отказались, оставив мага с его пузырьками в одиночестве. Недовольно хрюкая, Кудесник удалился, а вскоре на пляж, по следам мага, пришла и Рыцарь Норка. Она замерла на месте, увидев двух устрашающих воинов из Южного Хвостолесья. Варан стоял неподвижно, словно выточенный из камня, его тёмно-серая кожа сверкала, как мокрый сланец, а лапы, скользкие и мощные, были покрыты тонкими блестящими кольчужными пластинами. Рыцарь-крокодил, сверкающий своей лазурной чешуёй, выглядел ещё более внушительно. Оба они были облачены в чёрные доспехи, украшенные знаком Южного Хвостолесья, которые лишь усиливали их непреклонный и грозный облик.

«Так вот они какие, крокодилы…» — с трепетом подумала Норка, заметив, как волны отражаются на чешуе одного из них, а угольно-чёрные символы на доспехах казались выжженными заклинаниями.

Набравшись храбрости, она шагнула вперёд, чтобы приветствовать гостей.

— Так значит, вы и есть те самые воины Южного Хвостолесья? — с любопытством спросила она, сделав поклон.

Варан, едва сдерживая тёплую улыбку, слегка наклонил голову и ответил с вежливой строгостью:

— Да. Мы предпочли тренироваться здесь, чтобы не пугать ваших сородичей, — с уважением проговорил он.

— Для меня честь сразиться с вами, — смело произнесла Рыцарь Норка, при этом её сердце замерло на мгновение, и она медленно пошла обратно, чувствуя, как в груди растёт страх. Как она сможет выстоять против таких соперников?

* * *

Накануне турнира, в вечернем свете золотистого заката, Рыцарь Норка собралась на совет с Леди Лапкой, Шпионом Ушастиком и Бардом Свиночкой. Величественная Леди Лапка с мягкой улыбкой на устах поведала историю о том, как сама участвовала в подобном турнире в Лесной Республике, когда была ещё совсем юной и неопытной. Тогда ей удалось занять почётное третье место и даже лесные звери признали её мастерство. Теперь, подросшая и закалённая в испытаниях, она была уверена, что сразилась бы даже с самыми свирепыми соперниками без малейшего колебания.

Шпион Ушастик рассказал, что в его родной Ушастии подобных турниров нет.

— Рыцарей-кроликов очень мало. Наше мастерство проявляется в тени, а не на арене, — сказал он тихо, устремив вдумчивый взгляд на Норку. Однако он намекнул, что бывал на таких турнирах по поручению и знает, что делать для победы.

Про себя она только надеялась, что кролик не имел в виду ничего плохого.

Бард Свиночка, сверкая, как маленькая звёздочка в ночи, взволнованно заверила, что будет петь на турнире со всем своим энтузиазмом, добавив:

— Мои песни принесут победу и вам, и всей Свинарнии! — она махнула лапкой и её шелковистая, пятнистая шёрстка ослепительно сверкнула, словно сама Сияющая Лапка благословила её на песенное сопровождение турнира.

И вот, когда рассвет нового дня окрасил небо в розово-фиолетовые оттенки, весь замок Свинарнии замер в предвкушении. На арене, которая совсем недавно являлась тренировочным двором, собралась почти вся Свинарния: весёлые и неугомонные, благородные и скромные жители — все хотели увидеть славный бой. Леди Лапка восседала на троне, её величественный наряд из золотой парчи был украшен бриллиантами и жемчугом. Рядом с ней сидели послы Лесной Республики и Южного Хвостолесья, окинув арены спокойным, но оценивающим взглядом.

Даже Кудесник Кабак, ворчливый, но всё же заинтересованный, где-то неподалёку развлекал публику простыми заклинаниями, что-то бормоча себе под нос. Рыцарь Норка, облачённая в свои собственные, сияющие, словно отполированные луной, доспехи, гордо сжимала меч. Норнострасть, покровитель рыцарей, даровала ей отвагу, и Норка не собиралась подводить своего покровителя.

Первый поединок состоялся с Рыцарем Ловкострелом — стройной лисой, облачённой в великолепные доспехи тёмно-зелёного цвета с гербом Лесной Республики. Она двигалась с грацией и ловкостью, постоянно махая пушистым хвостом, мешая Норке сосредоточиться. Но Рыцарь Норка вспомнила слова Лекаря Лося и прицельно нанесла удар в ту самую лапу, которая когда-то была ранена. Лиса пошатнулась, не в силах встать, и победа досталась Рыцарю Норке. Второй поединок был с могучим Рыцарем Толстолапом, ловким и мощным зайцем, чьи прыжки и удары задними лапами были настолько сильны, что земля под ним дрожала. Но стоило Барду Свиночке взобраться на помост рядом с ареной и запеть свой любимый напев: «Радостная Лапка встречает нас весельем!», как Толстолап прижал уши, страдая от мелодичного шума, и ослаб. В итоге, он сам сдался, лишь бы Барда Свиночку убрали отсюда.

Затем пришло время поединка с Рыцарем Храбророгом, благородным оленем. Однако, как ни пытались его найти, оленя нигде не было. По всей арене прошёл тихий шёпот, тревожные взгляды метались от одного участника к другому. Некоторые подозревали, что таинственные рептилии из Южного Хвостолесья могли быть причастны, но доказательств не было. Рыцарь Норка вдруг поняла, что турнир сорван.

* * *

Рыцарь Норка оглянулась по сторонам в поисках Шпиона Ушастика, но, похоже, его уже отправили выяснять, что же произошло с таинственно исчезнувшим оленем. Оставшись одна, Норка начала прислушиваться к взволнованным переговорам, которые шли среди собравшихся морских свинок.

— Беднягу рыцаря, верно, проглотили эти ящерицы! — шептались они.

— Вон тот крокодил… точно он его слопал, вы же видели его острющие зубы!

— И почему королева вообще позволила им приехать?! Они же настоящие чудовища, эти чужеземные твари! — раздавались возмущённые голоса.

Норка опустила голову, огорчённая несправедливыми подозрениями. Она вспомнила, как вчера разговаривала с рептилиями и находила их довольно дружелюбными. Зачем им срывать турнир таким варварским способом?

Тем временем в центре двора разгорался спор и Леди Лапка наблюдала за перепалкой двух послов: рыжеватой, пушистой белки, Посла Орешка, и землистого цвета жабы, Посла Квакши. Голос Орешка дрожал от ярости:

— Если ваши чешуйчатые рыцари съели нашего благородного оленя, то Лесная Республика объявит вам недружбу на веки вечные! — вскрикнула она и в её тёмных глазах плясал огонь возмущения.

Посол Квакша ахнула от удивления, её зелёные, как болото, глаза заблестели от возмущения.

— Что за нелепицы вы городите?! — всплеснула она лапками. — Этот ваш олень мог уйти в гон! Или, быть может, напился где-нибудь в кустах.

Леди Лапка, видя, что спор уже почти готов перерасти в вражду, подняла переднюю лапку, призывая всех к спокойствию:

— Уважаемые послы, прошу вас не волноваться! Мы направили Шпиона Ушастика для выяснения всех обстоятельств. Давайте не будем раздувать из этого дыма пожар.

Однако Посол Орешек, гордо вздёрнув свою беличью головку, фыркнула:

— Очень зря вы отправили его одного, Леди Лапка! Кто знает, съедят и его тоже!

— Пустоголовая белка! — вскрикнула Посол Квакша, в негодовании замахнувшись лапкой. — Да как ты смеешь…

Рыцарь Норка, досадуя на разгорающийся спор, сняла свой тяжёлый шлем и устало вздохнула. Если в ситуации кто-то и нуждается в помощи, то это, пожалуй, сам Шпион Ушастик. Решив, что его поиски сейчас — её долг, она молча пошла по следу, надеясь, что успеет вовремя, если дело обернётся опасностью.

* * *

Шпион Ушастик уже полдня тенью следовал за Рыцарем Громкоплюхом и Рыцарем Ядоклыком, стараясь подслушать их разговоры. Легко ступая среди песка пляжа и прячась за редкими кустами, он ловил каждый шёпот, каждую взволнованную фразу, но разговоры двух рептилий казались ему пустыми и не содержали ничего, что пролило бы свет на исчезновение Храбророга. Даже когда он заговорил с рыцарями напрямую, те лишь тяжело вздыхали, уставшие от бесконечных вопросов.

— Да не видели мы вашего оленя, — с раздражением ответил Рыцарь Громкоплюх, прищурив голубые, как вечернее море, глаза. — Мы вчера весь день на пляже тренировались, а утром сразу отправились на турнир!

Ушастик недовольно прищурился и решил отправиться в шатёр, где перед боем отдыхал Рыцарь Храбророг, но тщательные поиски не принесли ни малейшего намёка. Расстроенный, он наткнулся на Рыцаря Норку, которая, заметив его уныние, предложила свою помощь.

— Мне кажется, тут совсем не рептилии виноваты, — пробормотала она, задумчиво покручивая прядь белоснежной шерсти. — Здесь что-то куда сложнее…

Шпион Ушастик лукаво облизнул зубы, его длинные уши напряглись, улавливая малейшие звуки, словно он уже ожидал нечто мистическое.

— Думаешь, здесь магия замешана? — с усмешкой спросил он, явно намекая на странного волшебника королевства.

Норка отрицательно покачала головой.

— Кудесник Кабак… он не мог так поступить, — с уверенностью проговорила она. — Он хоть и любит пошалить, но всё же предан королевству. Сколько раз он помогал нам!

Ушастик фыркнул, вспоминая один случай, когда Кудесник Кабак, стараясь исправить засуху, наколдовал такой ливень, что половину одной деревни смыло водой. Шпион вздохнул и кивнул.

— Ладно, я пойду к нему и разузнаю, что он думает обо всём этом. А ты, Норка, поищи следы у Лекаря Лося. Может, он подскажет, куда мог уйти Рыцарь Храбророг.

Рыцарь Норка поспешила к Лекарю Лосю, который убирался в шатре.

— Знаешь, за пару дней до турнира Рыцарь Храбророг вёл себя как-то странно… нервно, — пробормотал Лось, поглаживая свои рога, как будто вспоминая недавний случай.

Встревоженная, Норка решила, что Шпион Ушастик может слишком долго пробыть в башне мага, и пошла в лес — словно её направляла сама Сияющая Лапка, влекла внутренняя уверенность. Лес встречал её тишиной, только где-то далеко слышался глухой рёв, напоминающий мычание. Морская свинка напряглась, сердце забилось быстрее; она достала меч и, осторожно ступая по шорохам листвы, направилась к звуку.

Подойдя ближе, она увидела Рыцаря Храбророга. Он был жив, но держал в копытах сломанные рога, его взгляд был печален, как у героя, потерявшего честь.

— Рыцарь Храбророг! — позвала она, убрав меч и подойдя ближе. — Вас все ищут! В королевстве думают, что вас съели рыцари-рептилии. Что с вами? Почему вы не на турнире?

Храбророг прижал уши, избегая её взгляда и с горечью покачал головой.

— О… извини, Рыцарь Норка… — пробормотал он, голос его дрожал от сдерживаемых слёз. — Не хотел подводить вас всех. Но я не могу показаться на турнире в таком виде…

— В каком «таком»? — удивилась Норка, не понимая, почему он так опечален.

Олень поднял глаза, печально посмотрев на сломанные рога в своих копытах.

— Мои рога… — простонал он. — Когда Лекарь Лось приветствовал меня, боднув, он так сильно ударил, что мои рога не выдержали. Они отвалились за день до турнира! Теперь я опозорен! В Лесной Республике меня будут высмеивать.

Морская свинка никогда бы не подумала, что всё дело в рогах. Наверное потому что её народ не придаёт такой мелочи значение.

Она улыбнулась, видя его смущение, и, подмигнув, произнесла:

— Всё из-за рогов? Не переживайте, Рыцарь Храбророг. У меня есть одна идея.

* * *

Рыцарь Норка вернулась к Леди Лапке как раз вовремя — в королевстве начали ходить зловещие слухи. На этот раз все обвиняли Кудесника Кабака, подозревая, что именно он мог скрыть рыцаря, плести свои странные чары или затеять какую-то опасную шалость. Норка попросила Леди Лапку поговорить с ней наедине. Откровенный разговор развеял сомнения Лапки, и вскоре они вдвоём направились в башню волшебника, чей силуэт выделялся тёмным шпилем среди холмов. Возле входа в башню их ждал Рыцарь Храбророг. В башне их встретил сам Кудесник Кабак, слегка раздражённый, ведь Шпион Ушастик недавно выведывал у него где он был всё это время. Хотя все видели, что он был некоторое время на турнире, но как объявили перерыв перед выходом последнего рыцаря из Лесной Республики, он отправился на обед, а после понял, что турнир отменили и ушёл к себе спать. Выслушав всю историю, он не имел права отказать.

Кабак тихим шёпотом произнёс заклинание и его лапки засияли мягким светом, которым он осторожно коснулся рогов Рыцаря Храбророга. Нежные лучики волшебства обвили сломанные рога, скрепляя их, словно нити света связывали их, возвращая оленю его утраченную гордость.

Когда послы Орешек и Квакша увидели Храбророга живым и здоровым, они недоверчиво переглянулись.

Виноватые взгляды метнулись друг к другу, и послы, зардевшись, принесли извинения. Белка-посол Орешек кланялась с изяществом лесных народов, жаба Квакша кивала, прижимая лапки к груди в знак уважения. Однако было решено по просьбе Рыцаря Храбророга отменить турнир, дав ему время оправиться от волнений и подготовки. Турнир назначили на несколько месяцев позже, оставив в тайне, примут ли снова участие те же самые рыцари.

Леди Лапка, оценив решительность и верность Рыцаря Норки, объявила её победителем дипломатии. Белка-посол наградила её ветвью лавра, а посол Квакша, излучая редкую улыбку, поддержал награду громким «ква-ква». Рептилии, которых так незаслуженно подозревали, стояли рядом, громко поддерживая победу Норки.

Вечером того же дня Норка в одиночестве пришла в храм Сияющей Лапки. В свете заходящего солнца её доспехи мерцали нежным золотом, и она преклонила колени перед статуей, вознося благодарственную молитву. Лапка, которая всегда вела её, в этот раз тоже не оставила её, направляя на верный путь. Ещё чуть-чуть — и два великих королевства могли бы превратиться в заклятых врагов, а несчастный Кудесник Кабак оказался бы в кандалах, отданный на милость обвинений. Но Сияющая Лапка оберегла её, и Норка с благодарностью вздохнула, ощущая спокойствие, подобное нежному прикосновению звёзд.

---

Примечания:

А на кого вы ставили? На Кудесника Кабака? Или думали, что рептилии действительно покусились на оленя?

Как вам вообще это глава?

Леди Лапка шагала по замку, высоко подняв голову и задумчиво щуря глаза, словно великий философ. Она вновь подумывала о новом законе — ведь её идеи изобиловали размахом и фантазией, однако, увы, не всегда находили понимание у подданных.

«А что если издать указ, чтобы каждый житель Свинарнии носил какой-то особый знак преданности королевству?» — подумала она, останавливаясь у витражного окна.

Опустившись за старинный письменный стол из тёмного дерева, который блестел в свете утреннего солнца, Леди Лапка аккуратно взяла в лапку перо, окунула его в тёмные чернила и замерла, словно медля с великим решением. Вдохновение кружило вокруг неё, как лёгкий ветерок, но, увы, реальность часто разочаровывала. Совсем недавно она издала один из таких законов: «Во всех тавернах действует тариф на дневной сон, который составляет не более половины стоимости стандартного вечернего тарифа.» Но никто не воспринял его всерьёз, и обитатели Свинарнии продолжали спать в любое время дня и ночи, не взимая друг с друга и половинки монетки. Законы о дневном сне так и остались на бумаге, вызывая у королевы лёгкое раздражение.

Только она собралась написать очередное гениальное постановление, как из дверей тронного зала, хрипя и тяжело дыша, вбежал крестьянин. Вся его шерсть стояла дыбом, а глаза испуганно блестели. Упав перед Леди Лапкой на колени, он потупил взор и, прижимая лапы к груди, молил о милости.

— Так и быть, что случилось, мой подданный? — с лёгким раздражением отложив перо, Леди Лапка уставилась на трясущуюся, лохматую свинку в грязной рубашке и потрёпанных оборках.

— Ваше Свинячество! Леди Лапка! Наши посевы… Наши поля в страшной беде! — пропищал крестьянин, задыхаясь. — Саранча налетела, как чёрная туча, и всё пожирает, что взойдёт! Спасите нас!

Леди Лапка немного помедлила, изящно подёргивая усом. В такие моменты она любила подать себя величественно и немного таинственно, давая подданным почувствовать её королевское могущество. Затем она с лёгкой улыбкой повернулась к крестьянину:

— Что ж, хорошо. Я пошлю к вам Шпиона Ушастика. Пусть разузнает, что у вас там происходит.

* * *

Шпион Ушастик стоял в своей лаборатории, в полумраке и полном тишины шпионского корпуса, где из-под редких свечей поблёскивали разноцветные стеклянные колбы. Сквозь густой запах трав и смол струился едва заметный аромат таинственного зелья, над которым кролик кропотливо трудился. На этот раз он пытался сварить «сыворотку правды» — зелье, заставляющее любого, кто его выпьет, разоткровенничаться. Но пока, увы, удача не была на его стороне: при прошлой попытке зелье лишь вынудило пирата-выдру затянуть неуместную песню, не принеся Шпиону Ушастику никаких ответов.

Его пушистая лапка осторожно покачивала в круглом стеклянном сосуде синий, сияющий, как вечернее небо, раствор. Ушастик замер, сосредоточенно глядя на жидкость, которая мирно переливалась в колбе, отражая свет свечей холодным серебром. Он медленно поднёс узкий стакан с прозрачной, светящейся жидкостью, словно собираясь добавить последний ингредиент в своё творение.

Вдруг послышались шаги позади, и кролик, чутко вздрогнув, поставил колбу на стол. Мгновением позже он развернулся в воздухе, легко как тень, и, выхватив клинок, приготовился защищаться. Однако перед ним оказался всего лишь стражник из тронного зала, пыхтящий и тяжело дышащий от спешки.

— Шпион Ушастик, вы — настоящий мастер своего дела! — восхитился стражник, не скрывая улыбки. — Но поберегите свои навыки, пожалуйста! Леди Лапка велела передать вам поручение.

Шпион Ушастик, медленно убирая клинок, наклонил голову и, в упор глядя на взволнованного стражника, вопросительно поднял бровь.

— И какое же задание на этот раз? — его тихий голос прозвучал с металлической ноткой.

— Вам приказано отправиться в деревню Коготок и выяснить, что там происходит, — с видом великой важности объявил стражник.

Шпион Ушастик бросил взгляд на шкаф, где на полках в строгом порядке стояли бутылочки и склянки со зловещими ярлыками: «Сонный порошок», «Яд лисьего хвоста», «Туманное зелье». Он улыбнулся краешком рта, слегка прищурив глаза, предвкушая новое приключение.

«Что ж, не знаю, что ждёт меня там, в далёкой деревне, но без тщательной подготовки я туда не сунусь,» — подумал он, пробежав взглядом по припасам.

* * *

Шпион Ушастик добрался до деревни Коготок и его сердце сжалось от увиденного. Там, где раньше волновались густые зеленые поля, кормившие весь край, теперь чернела туча ненасытной саранчи, словно тяжёлое грозовое облако, спустившееся к самой земле. Чёрные, блестящие насекомые плотной завесой облепили каждый росток, каждую травинку, поедая поля как алчное, жужжащее море. Земледельцы, измученные и потерявшие надежду, отчаянно поливали посевы чем-то, что наверняка считали спасением, но в ответ саранча лишь злобно взвивалась, нападая на самих крестьян, заставляя их пятиться назад с испуганными криками.

— Вот дела… — едва слышно прошептал Шпион Ушастик, осознавая масштаб бедствия. Быстро вытащив из кожаного пояса стеклянный флакон с тёмным зельем, он решительно швырнул его в самое сердце поля, и зелье, разбившись, высвободило тяжёлый, отталкивающий аромат. Гул саранчи стал громче, когда её частицы словно пришли в бешенство, взмывая над полем плотной тучей, направляясь к кролику.

Тут Ушастик моментально схватил ещё один флакон и разбил его у себя под ногами. Как только туман окутал его, он ловко скользнул к ближайшему дереву, едва успев укрыться от агрессивного роя.

Лёгкая дрожь пробежала по его длинным ушам, и он на миг остановился, тяжело дыша, прижимая лапы к груди.

— Да уж… Надо срочно оповестить Леди Лапку! — тихо проговорил он.

Но глядя на крестьян, измотанных и отчаявшихся, он ощутил тягостное чувство долга. Бросить их, уйти сейчас, когда они борются из последних сил? Ему совсем не хотелось оставлять бедных морских свинок наедине с бедствием. Но что мог сделать он, одинокий кролик в тени тучи саранчи, неукротимого врага, который способен погубить всех? Время было на исходе, и он знал, что едва ли успеет спасти всех…

* * *

Кудесник Кабак лениво возлежал за массивным дубовым столом в шумной таверне, которая носила благозвучное имя в честь апостола торговли — «Радостная Лапка».

В мягком свете горящих ламп его пушистая шубка искрилась, а пятнистый плащ лежал рядом на скамье, как знак временного отказа от обязанностей. Он с задумчивым видом ел салат из моркови, запивая его огуречным соком. Перед ним, на небольшой сцене, выступала Бард Свиночка, рассказывая историю так ярко, что даже ленивому кудеснику на мгновение стало интересно.

— Как-то Норнострасть отправилась на прогулочку… — начала она, и улыбка засияла на её мордочке.

Но его внимание быстро улетучилось, когда за его спиной раздался глухой и ритмичный «топ-топ». Кудесник, с прищуром отведя взгляд, заметил недовольного Шпиона Ушастика. Слегка поморщившись, маг вернулся к своему салату и продолжил жевать морковь.

— Шпион Ушастик… — протянул он с тенью упрёка. — Не мог бы ты топать где-нибудь в другом месте? Я тут наслаждаюсь песней Барда Свиночки.

Но кролик склонил голову, в непонимании рассматривая мага.

— Нет времени, Кабак! Королевству нужна твоя помощь! — торопливо произнёс он, поглаживая ухо.

Кудесник Кабак заметно зевнул, демонстрируя белоснежные резцы.

— Ах, вот как! И что же случилось?

Ушастик волнительно облизнул зубы.

— Саранча! Её полно на полях! — настаивал кролик.

Кудесник, неторопливо погладив свои белые усы, изобразил на мордочке неподдельное удивление:

— Саранча, говоришь? Забавно… — проговорил он, размышляя. — Не может ли это подождать до завтра? Я ведь только собирался подремать — часок-другой.

Но Шпион Ушастик снова топнул лапкой, его терпение едва держалось, ведь судьба урожая зависела от каждого мгновения.

— Нет, Кабак! Мы должны действовать прямо сейчас! Иначе Свинарния будет голодать!

Кабак, недовольно сощурившись, взглянул на кролика.

— Хорошо, уговорил, — протянул он. — Отправляйся в эту деревню, поймай для меня саранчу, желательно живой. А я пока найду в своих книгах подходящее заклинание.

Кудесник поднялся, неторопливо поправив свой плащ, и направился к выходу, оставляя кролика в смешанных чувствах. Шпион Ушастик ощутил холодок вдоль хребта. Мысленно уже представляя черные поля и жужжащую тучу, он был готов на всё ради королевства… и чтобы не подвести Лапку.

* * *

Кудесник Кабак сидел за тяжёлым столом, погружённый в тусклый свет волшебных ламп, перелистывая исполинскую, покрытую патиной времени книгу заклинаний. Старый фолиант, переплетённый кожей драконида, казался загадочным и таинственным. Листая страницы, маг сосредоточенно бормотал под нос, а его лапы, поглаживая шероховатую поверхность пергамента, искали нужное заклинание.

— Миазмы… Проклятия… Волшебные стрелы… — тихо проговаривал он, скользя взглядом по свиткам. Каждое заклинание мерцало, будто скрывало в себе частицу древней силы, и лишь одно из них должно было подойти. Эту книгу Кудеснику вручил сам Архимаг Капибарии Пышка — подарок, достойный немногих. И вот, наконец, Кудесник наткнулся на «Буйство ветра» — заклинание, которое, казалось, могло справиться с навалившейся бедой. Он прищурился, прочитал строчки про себя, закрывая книгу с лёгким поклоном, словно прощаясь с её тайной, и потянулся за своим посохом. Спустившись вниз, он оказался в прихожей и увидел Шпиона Ушастика, стоящего у дверей и едва переводящего дыхание. Ушастик выглядел изрядно потрёпанным: шерсть его была взъерошена, а на меху кое-где сияли пустоты, обнажая мягкий белый пух — то ли от стремительного бега, то ли от битвы с упрямой саранчой. В его лапах, заметно дрожащих, шевелился мешочек, а в нём что-то явно пыталось вырваться наружу.

— Вот! Я поймал! — с едва сдерживаемой гордостью и облегчением объявил кролик, выдыхая последние остатки воздуха.

— Прекрасно! — воскликнул Кабак, мигом оживившись, взяв посох в лапу и окинув взглядом свой рабочий стол.

Быстро найдя подходящую банку, он достал её с верхней полки, небрежно смахнув паутину. Одним ловким движением он подхватил мешочек у Ушастика, и, медленно вытряхивая, запустил саранчу в банку, где та заворочалась, цепляясь за стекло цепкими лапками. Кудесник тихо проговорил заклинание, и в мгновение саранча стала ещё меньше, обретая почти игрушечные размеры, а в банке проявился крошечный мирок с миниатюрными полями.

Шпион с недоумением смотрел на мага, пока тот, поглаживая свои усы, с удовольствием разглядывал новую «питомицу».

— Ты что, решил уменьшить всю саранчу на полях? — спросил кролик, всё ещё не веря своим глазам.

— Конечно, нет! — Кабак усмехнулся. — Эту я оставлю себе, так, для компании. Пусть радует глаз и скрашивает мои вечера.

Гневный взгляд Ушастика был красноречивее тысячи слов: ведь он провёл полдня, стараясь поймать это жужжащее создание, прыгая через рвы и избегая укусов, всё ради простого каприза мага! Кудесник наколдовал надёжную сетку вместо крышки, похлопал банку и, взяв посох, направился к выходу, оставляя кролика глядеть ему вслед.

Ушастик тяжело вздохнул, с недоверием качая головой.

«Лишь бы это сработало», — думал он, отправляясь следом за волшебником. Ведь кто тогда проконтролирует все эти чудеса, если не он?

* * *

Кудесник Кабак, в своём вечном плаще, и усталый, разодранный Шпион Ушастик стояли среди обширных полей деревни Коготок. Под ногами простирались измученные, почти съеденные стебли посевов, над которыми с чавкающим звуком копошилась бесчисленная саранча, казалось, не замечая двух фигур у кромки поля. Небо едва виднелось сквозь тучи насекомых, и крестьяне прятались в домах, безуспешно пытаясь укрыться от бедствия. Кабак с тяжёлым вздохом шагнул вперёд и поднял посох к небу, его глаза сверкнули в ожидании великих чар.

— Ну, начнём же! — выдохнул он, расправляя плечи, будто собираясь на важный бал, и начал произносить заклинание, голосом низким и завораживающим:

— О ветер вольный, духом леса прославленный,

Пусть танцем ты разгонишь саранчу, что ныне здесь,

И прочь её понесёшь, оставив урожай целым и сильным!

Лишь закончил он говорить последние слова, как воздух вокруг завибрировал, подняв мелкую пыль, и внезапно порыв ветра разразился с ужасающей силой. Гул становился всё громче и громче, пока не превратился в целый ураган, вихрем поднимая саранчу в воздух, круша её и унося в небо. В вихре исчезали и колышущиеся от ветра деревья, и сорванные с земли кусты, и даже несколько огородных лопат и садовых ведерец закружились, унесённые этой магической бурей. Шпион Ушастик, хватаясь за уши, изо всех сил удерживался на месте, замирая от зрелища. Казалось, что вся деревня вот-вот будет унесена к горизонту. И когда наконец стихия, с подобающим для магии величием, исчезла вдали, крестьяне, осмелев, выглянули из своих домов. Они с ужасом и трепетом разглядывали остатки своих полей, посевы же, к сожалению, были ободраны до корней.

— Лучше бы уж саранча сожрала наши посевы! — раздался шёпот из толпы, полные отчаяния и опустошения голоса повторяли эту мысль.

Кабак, взглянув на поле с каплей раздражения, решил-таки поправить дело. Он поднял посох и произнёс заклинание, чтобы вернуть растениям былую силу, но ничего не произошло — словно само заклинание отказывалось сработать на такой чудовищной пустоте.

— Ну что ж, Шпион Ушастик, моя работа сделана, так что я отправлюсь за наградой к королеве, — невозмутимо заметил Кабак, поворачиваясь к кролику. Шпиону Ушастику оказалось нечего сказать.

* * *

Леди Лапка, восседая на своём троне, внимательно выслушивала разгорячённого крестьянина и самодовольного Кудесника Кабака. Крестьянин гневно размахивал лапками, выплёскивая в воздух поток возмущённых слов, в то время как Кабак с невозмутимым видом стоял напротив, держась прямо и едва заметно ухмыляясь, словно был главным героем собственной пьесы.

— Я требую компенсации ущерба! — громко воскликнул крестьянин, чья мордочка уже покраснела от волнения.

— Ущерба?! Да какой ущерб? — отозвался Кабак с лёгким раздражением в голосе. — Я, между прочим, избавил вас от саранчи, как и просили! А вы всё чем-то недовольны!

— Вместе с саранчой унесло и наши посевы! — парировал крестьянин, бросив на мага взгляд, полный недоверия и обиды.

— Так посади новые, раз уж на то пошло! — беспечно отмахнулся Кабак, закатив глаза. — Вот уж проблема!

Леди Лапка сидела, уперев подбородок в лапку и поглаживая длинные мягкие усы, задумчиво прислушиваясь к их перепалке. Конечно, Кабак умудрился переборщить с магией, но в конце концов, он избавил деревню от напасти.

Его работа была выполнена… хотя и с магическим размахом. Внезапно королева вскинула лапу, призывая к тишине. Голос её раздался в тронном зале чётко и величественно, словно раскат грома в тихий вечер.

— Так, тишина! — с повелительным тоном произнесла Леди Лапка. — Я приняла решение. Кудесник Кабак, ты восстановишь унесённые посевы. А за те предметы, что улетели вместе с бурей, крестьянин получит компенсацию от казны.

— Я буду заниматься… садоводством?! — с крайним возмущением прошипел Кабак, багровея от негодования. — Леди Лапка, я — маг, а не…

— Можешь использовать свою магию, Кудесник, — прервала его королева, посмотрев на него с прищуром, который знал весь двор, — но если что-то вновь пойдёт не так — тебе придётся трудиться лапками, безо всякой магии.

Кабак громко вздохнул, его усы нервно подрагивали, словно каждая шерстинка пыталась отстоять честь мага. Он почесал затылок, явно подыскивая хитрый план.

«Ну уж нет, ползать по грядкам — не маговское это дело!»

Щурясь и пряча на лице хитрую усмешку, Кабак мысленно составил план, как бы так применить заклинания, чтобы выполнить указание королевы, но не запачкать ни одной своей пушистой лапки.

---

Примечания:

Как вам помощь Кабака? И как вы считаете, что же он такое придумал, чтобы не работать?

Бард Свиночка сладко потянулась в кровати, чувствуя в мягких перинках и тёплом солнечном свете начало ещё одного чудесного дня. Она лениво расправила лапки, зевнула, как изысканная леди, и, ещё немного полежав, наконец встала. Взор её упал на маленькое круглое зеркальце на стене — она улыбнулась себе, почти игриво подмигнув. Быстро надела своё любимое зелёное платье, которое подчёркивало её фигурку и искрящийся взгляд, поправила пушистый красный бант на ушке и схватила со стола свою драгоценную лютню. Накинув ремень на плечо, она бойко зашагала вниз по скрипучей лестнице, подпевая в такт своим шагам.

Свиночка жила в таверне, на втором этаже, где была её уютная каморка с видом на главную площадь. Но весь первый этаж был её сценой и царством. Здесь она и готовила, и подавала угощения, и пела, и плясала, завораживая всех своим искусством. Сегодня таверна гудела как улей, и среди посетителей она заметила самого Шпиона Ушастика — редкий гость в её заведении, ведь его обычно не так-то легко застать.

— Так-так, а Свиночка-то на месте! — провозгласила она, приближаясь к Ушастику и искоса его разглядывая. — Что тут у нас такое происходит?

Ушастик, с деловым видом похрустывая морковкой, напряг уши и ответил:

— Бард Свиночка! Прибыл я сюда по поручению самой Лапки Изумрудокоготь! В Свинарнии собираются проводить великое состязание бардов. Настоящий турнир! — Он сделал эффектную паузу, обводя взглядом всех в таверне. — И тебя выбрали представлять наше королевство.

Свиночка зардевшись, приосанилась, и губки её скользнули в улыбке. Она, конечно, знала, что достойнее кандидатуры и не сыскать, но всё равно было приятно услышать это от самого Шпиона Ушастика.

— Ой, я? Что ж, тогда можно сразу записать меня в победители? — спросила она, играючи проводя лапкой по струнам своей лютни, её карие глаза сверкнули от предвкушения.

Ушастик покачал головой, серьёзность его казалась почти комичной.

— Леди Лапка просила тебя встретить гостей на городской площади. Познакомься с ними, поговори. Сочини для турнира пьесу и дай знать.

Свиночка лениво почесала за ушком, чуть поджала губки. Зачем ей встречать каких-то гостей, если можно сразу вручить ей приз? Но, несмотря на это, ей нравилась мысль о предстоящем турнире и возможных новинках из мира музыки.

— Ладно, уговорили, — сказала она со вздохом, но в душе её уже мелькали идеи для нового выступления.

* * *

Бард Свиночка кипела негодованием. Ну какие ещё кандидаты? И зачем их вообще встречать? Все ведь знали, что победитель очевиден! Эта мысль согревала её, пока она не ступила на главную площадь, где, окружённые любопытной толпой, стояли те самые претенденты. Её задиристый настрой тут же поугас: перед ней предстали весьма достойные соперники.

Волчица — изящная, как морозный узор на утреннем окне, стояла, облокотившись на золотую лютню, сверкающую на солнце. На её белоснежной шкуре синяя роба смотрелась благородно и строго, подчёркивая глубокий взгляд. Рядом — рысь с пятнистым мехом, в золотистом платье, которое будто светилось откуда-то изнутри. Её глаза сверкали, а на голове поблёскивала диадема. Завершал картину дикий кабан, массивный и неотёсанный, но одетый в прочную походную одежду, от которой веяло дорогими смолами и духом лесных странствий.

— Ах, Бард Свиночка! — приветствовала её волчица, подойдя плавной и уверенной походкой. — Меня зовут Бард Трель.

— А я Бард Зоркая, — изящно кивнула рысь, изящно поправляя полы платья.

— А я Бард Громкоглас, — густым басом проговорил кабан, гордо выпятив грудь. — Мы из Лесной Республики.

Свиночка ощутила, как лёгкое беспокойство закралось в её душу. Эти барды не только выглядели опытными, но и, судя по всему, действительно были хороши. Похоже, турнир предстоит непростой. Однако, быстро справившись с сомнениями, она вернула себе прежнюю уверенность и с лёгкой усмешкой пригласила гостей:

— Приглашаю вас в таверну! Песни, танцы, веселье — всё к вашим услугам! — провозгласила она, ведя своих необычных гостей к уютной таверне, где каждый уголок дышал её духом.

Зайдя внутрь, Свиночка тут же взялась за угощения, поставив перед кабаном кубок, до краёв наполненный соком забродивших яблок, и устроилась неподалёку, чтобы наблюдать за каждым движением своих конкурентов. Бард Громкоглас жадно пил сок, рассказывая истории о своих путешествиях по лесам и болотам Лесной Республики. Бард Трель, между тем, поведала о своём вечном желании найти волка, с которым могла бы разделить свои странствия. А Бард Зоркая, со всей уверенностью, заявила, что уже написала пьесу столь чудесную, что никому и не снилось.

Бард Свиночка делала вид, что слушает их речи с интересом, но всё это время в её голове крутился один и тот же вопрос: где взять такую пьесу, которая затмила бы всех? Считая, что нужно срочно что-то придумать, она покинула весёлую компанию и направилась к Кудеснику Кабаку, надеясь, что тот поможет ей каким-нибудь хитроумным заклинанием или зельем. Идти через городскую площадь было настоящим испытанием: мысли о турнире всё ещё теснились в её голове, не давая сосредоточиться.

Проходя мимо реки, Свиночка заметила Лекаря Лося, который, стоя на берегу, внимательно отбирал пиявок для своих лечебных настоек. Он радушно помахал ей копытом, и Свиночка едва заметно поморщилась, подумав, что поблизости от этих созданий ей становилось не по себе. Спеша дальше, она пересекла мост, и вот, среди зарослей лечебных трав, увидела знакомую фигуру: Кудесник Кабак, с привычной задумчивостью, осторожно срывал одно за другим растения.

— О, Кудесник Кабак! — воскликнула Свиночка, спеша к нему, в душе лелея надежду, что маг сможет помочь ей получить пьесу, которая пронзит сердца и заставит всех её слушать. — Я участвую в турнире бардов!

Кудесник Кабак, оторвавшись от работы, бросил внимательный взгляд на возбужденную посетительницу, едва удерживающую восторг.

— Зелье вдохновения тебе, значит, нужно? — прищурился он с лёгкой усмешкой.

Бард Свиночка восторженно кивнула, её глаза блестели, как капли росы на утреннем солнце.

— Лучше сразу несколько, чтобы хватило на все мои гениальные идеи!

Кабак почесал подбородок, вспомнив, что в его хранилищах подобные настойки закончились и теперь придётся готовить их заново — сложный и кропотливый процесс, требующий, как минимум, нескольких редких трав. Он слегка пожал плечами и с серьёзным видом произнёс:

— Пятьдесят кавионов за бутылочку.

Эта фраза была, словно гром среди ясного неба. Морская свинка сразу потухла и её взгляд, полный восторга, сменился недовольством.

— Пятьдесят? — ахнула она, её голос дрожал от возмущения. — Ужас, а не цены! Это ж я для чести Свинарнии стараюсь, а ты… На мне наживаешься!

Кудесник хмыкнул, не разделяя её драматичного возмущения.

— Да это и так скидка, Бард Свиночка, — устало заметил он, чуть пожимая плечами. — Почему тебе всё не так?

— Какая же это скидка! — возразила Свиночка с наивной улыбкой, заигрывая с магом. — Давай десять зелий за пять кавионов?

Кабак фыркнул и покачал головой. В глазах его сверкнула твёрдость, и стало ясно, что на уговоры его не взять.

— Нет, — строго ответил он, — мне тоже на что-то нужно покупать морковь. Да и цены нынче кусаются.

Бард Свиночка обиженно засопела, её ярость словно пульсировала под кожей. Цены она знала прекрасно, но вот такие, как у Кабака, казались просто неприличными.

— Кошмар! Да я объявление развешу на площади, чтобы все знали, что Кудесник Кабак — скряга и вымогатель! — провозгласила она со всей своей воинственной решимостью и, гордо подняв голову, развернулась и пошла прочь, оставляя мага в лёгком недоумении.

Бредя к таверне, Свиночка пыталась справиться с нахлынувшим разочарованием. Идеи для пьесы не приходили в голову, а на оплату зелий и заклинаний денег не было. Но тут, вспомнив хвастливые речи Барда Зоркой о её выдающейся пьесе, Свиночка остановилась, осенённая отчаянной мыслью: а что если просто позаимствовать произведение своей соперницы? Проще говоря, нагло украсть его.

Конечно, воровство — это работа для шпионов, а не для уважаемых бардов. Но обращаться к Шпиону Ушастику она боялась — кролик был предан королеве Лапке и уж точно не стал бы помогать ей в подобном сомнительном деле. Значит, остаётся одно — действовать самой, на свой страх и риск.

* * *

Полдня Бард Свиночка корпела над своим дерзким планом, словно искусная ткачиха, выстраивая хитроумную сеть уловок. Она сидела у себя в комнате, покусывая перо и искоса поглядывая на солнечные блики, что ложились на пол. В её голове уже складывался отчётливый образ предстоящего дела: первым делом она должна будет опоить Барда Громкогласа — так, чтобы он крепко уснул и не стал путаться у неё под лапками. Она представляла, как подает ему кубок с забродившим яблочным соком.

Затем она наигранно-смущённым голосом обмолвится одному из завсегдатаев таверны, что, дескать, Бард Трель, элегантная волчица, тайно пылает к нему любовью, томится и стесняется подойти. Конечно, такой слух мгновенно привлечёт внимание, и волчица станет объектом дотошных ухаживаний, что даст Свиночке шанс улизнуть.

Что касается Барда Зоркой, гордой рыси в золотом платье, тут и впрямь пришлось проявить смекалку. Свиночка улыбнулась, представив, как вежливо пригласит Брата Оладушка, великого знатока и рассказчика, чтобы он поведал рыси истории о всех великих апостолах. Она знала, что священнослужитель пустится в долгие рассказы, которые затянут собеседницу на целый вечер.

Пока рысь будет слушать о чудесах и благородстве Норнострасти и других, Бард Свиночка, переодевшись в простой плащ и слегка изменив свой образ, бесшумно проскользнёт в таверну в деревни. Легкий, почти незаметный шорох — и она окажется возле столика рыси, где, как она полагала, и лежит её знаменитая пьеса, та самая, о которой та не уставала хвастаться. Шлёп! Рукопись будет у неё в лапках, и, не теряя ни секунды, она удалится обратно, оставаясь невидимой для всех.

Всё казалось безупречным — с какой стороны ни посмотри. В конце концов, что могло пойти не так?

* * *

Вечером таверна озарилась шумом, смехом и яркими мелодиями, которые звенели в воздухе, словно светлячки в сумерках. Бард Свиночка, разодетая в своё лучшее платье, затейливо украшенное зелёными лентами и вышивкой, пустилась в пляс. Лапки её мелькали по дощатому полу, огоньки свечей, расставленных повсюду, ловили её радостное выражение мордочки, когда она взмахивала лютней и пела во всю силу своего звонкого голоса. Вокруг неё собралось множество завсегдатаев таверны, завороженных её выступлением.

Едва заметно, под песню и пляску, Бард Свиночка скользнула к Барду Громкогласу и, многозначительно подмигнув, с дружеской улыбкой стала подливать ему в кубок крепкий ягодный сок. Кабан, разомлевший и радостный, хлебал его, не задумываясь, пока не начал клевать носом. Его глаза постепенно закрывались, движения замедлялись, и вот — тяжёлый храп разнёсся над столом. Бард Свиночка, довольная собой, мигом отошла в сторону.

Взгляд её упал на старого морского свина, который сидел неподалёку и уже порядком разгорячился от выпитого. Она подошла к нему, наклонилась и шепнула на ушко, кивая в сторону красивой волчицы:

— Вон та волчица, кажется, к вам неравнодушна… всё смотрит и смотрит. Наверное, мечтает поговорить! — добавила она таинственно.

Свежевозбуждённый от комплимента, морской свин поправил шляпу и с важным видом поплёлся к Барду Трели. Волчица скромно улыбнулась, принимая его бесконечные расспросы за обычное внимание поклонника, но явно не ожидая столь бурного проявления интереса.

В этот самый момент к компании присоединился Брат Оладушек. Едва поздоровавшись с Бардом Зоркой, он начал с энтузиазмом говорить о чудесах и легендах про славных апостолах, заполняя её уши звучными именами, различными длинными историями. Рысь заинтересованно кивала, поглощённая размахом знаний о небесных покровителях ремесленников и воинов.

Пока все были увлечены, Бард Свиночка тихо выбралась из таверны. Её сердце колотилось от азарта. На улице она быстро спрятала своё нарядное платье и любимую лютню в старую, пыльную бочку возле таверны. Переодевшись в лохмотья, которые она заранее предусмотрительно захватила, она стала походить на простую крестьянку, ничем не примечательную.

Схватив лохмотья в лапы, она побежала по узким улочкам в деревню, скрываясь в тенях и огибая редких прохожих, пока не достигла гостиного двора, где остановились её соперники. От волнения её глаза блестели, а лапки чуть дрожали, но она знала: план был великолепен, и она сделает всё, чтобы добыть ту самую пьесу Барда Зоркой!

* * *

Бард Свиночка вернулась к таверне, крепко прижимая к груди заветную книгу. На улице было уже темно, и лишь тусклый свет луны едва освещал её путь. Пройдя подле заветной бочки, она оглянулась, словно опасаясь, что кто-то может следить за ней, и быстро переоделась, спрятав одежду под крышку. Затем, спрятав книгу под лютню и обмотав её ремнями так, чтобы выглядело, будто это часть её инструмента, Свиночка уверенно вошла в таверну.

Внутри было уже тихо: Бард Громкоглас растянулся прямо на полу, посапывая, словно лесной великан, утомлённый долгими скитаниями. Волчица, как оказалось, и вовсе куда-то исчезла, а рысь ожесточённо спорила с Братом Оладушком, размахивая и чуть ли не топая лапами от возмущения. Свиночка только усмехнулась, кинув на них быстрый взгляд. Ничто и никто не мог помешать ей в этот момент.

— Всё! Я устала, ухожу спать! — громко бросила она на ходу, чтобы никто не пытался её задержать и стремительно взлетела по лестнице на второй этаж. Её комната встретила тихим спокойствием. Закрыв за собой дверь, она заперлась на засов и, выдохнув, достала книгу, бережно положив её на столик, а свою лютню небрежно кинула на кровать.

Её сердце стучало в ожидании, когда она осторожно раскрыла переплёт.

Но уже с первых страниц её обдало разочарованием: это был не сценарий пьесы, а… дневник! Бард Свиночка, чувствуя, как её надежды тают, стиснула зубы и стала перелистывать страницы. Лапки её дрожали, сердце сжалось от негодования. Ещё страница, ещё одна — и ни единого упоминания о пьесе! Только личные заметки, переживания и мысли Барда Зоркой, которые она записывала сюда, словно тайные признания себе самой.

— Ой-ой, Святая Сияющая Лапка! — воскликнула Свиночка, облизнув пересохшие губы. — И что же теперь делать?

Она нервно захлопнула дневник и зажмурилась, пытаясь найти выход. Её план, такой хитрый и ловкий, рушился на глазах. Но сдаваться она не собиралась.

* * *

На следующее утро Бард Свиночка неспешно направилась к церкви, окутанной тонким туманом. Мягкие лучи солнца, пробиваясь сквозь своды собора, рисовали светлыми пятнами на стенах зала, а лёгкий аромат ладана витал в воздухе, умиротворяя и словно погружая её в задумчивость. Она тихо присела на одну из дальних скамеек, и, внимая проповеди Брата Блинчика, всё больше углублялась в свои мысли. Как выпутаться из этого положения? У неё в лапках — лишь дневник рыси, а о знаменитой пьесе ни слова.

Когда проповедь закончилась, Свиночка медленно подошла к величественной статуе Сияющей Лапки и, сложив лапки перед ней, склонила голову в молитве. Это зрелище удивило Брата Блинчика, наблюдавшего издалека: ведь обычно Свиночка приходила сюда только ради веселья, чтобы петь и танцевать с народом. Но сегодня в ней была некая печальная серьёзность, и это казалось странным. Свиночка же, помолившись, не проронив ни слова, тихо покинула зал.

Вернувшись в свою уютную таверну на второй этаж, она снова уселась за письменный стол и, на миг задумавшись, потянулась за таинственным дневником. Листы дневника хранили истории о радостях и печалях, о надеждах и страхах Барда Зоркой. Возможно, она могла бы создать пьесу, взяв за основу эти строки и сделав их чем-то более глубоким и трогательным, чем её привычные весёлые баллады. Поставив дневник перед собой, Свиночка в нерешительности потянулась к перу и чернильнице.

— Что ж, попробую, — прошептала она, смело погружая перо в чернила и выводя первые строки. Писать было трудно, её мысли то и дело ускользали, а лапки дрожали от волнения. Но вскоре страницы начали наполняться словами — историями о морской свинки по имени Норнорут и её сокровенных мечтах, о жизни, которая словно свет и тени, переплеталась в танце отчаянных стремлений и надежд.

Так, забыв обо всём на свете, Свиночка с вдохновением погрузилась в работу, не замечая, как тени в комнате стали длиннее, а вечер тихо опустился за окно, погружая весь мир в мягкую и загадочную темноту.

* * *

Когда, наконец, все собрались, Бард Свиночка, вся сияющая от волнения, решила объявить начало выступлений. Ей также одна из подданных королевы привезла множества декораций и костюмов, дабы барды показали свою пьесу во всей красе.

Леди Лапка, восседая на почётном месте за одним из столов, с лёгкой улыбкой наблюдала за происходящим, её глаза сверкали то ли от интереса, то ли от подогретого сока. Лекарь Лось, сложив копыта на коленях, выглядел серьёзнее обычного, а Кудесник Кабак, прищурившись, устроился подальше от сцены. Шпион Ушастик незаметно притаился неподалёку, будто и вовсе не был гостем. В сторонке, горячо споря между собой, появились Брат Блинчик и Брат Оладушек, по привычке обсуждая, кто принёс больше пользы — сама Сияющая Лапка или её верные апостолы.

Когда пришла очередь выступать гостям, Леди Лапка улыбнулась бардам из Лесной Республики и кивнула. Бард Громкоглас, грузный и величественный, шагнул вперёд на сцену, и публика затаила дыхание.

Пьеса, которую исполнили гости, была историей об исконном проклятии леса и древней битве за его свободу. Она началась с образов светлой, нетронутой долины, где животные жили в согласии и радости. Но однажды лес поглотила тьма — густой, нависший над деревьями мрак, словно плотное покрывало, скрывающее всё живое. Бард Громкоглас исполнил роль славного воина, решившего противостоять тьме, но быстро осознавшего, что одно лишь оружие неспособно справиться с неведомой силой, окутавшей лес.

Затем на сцену выступила рысь Зоркая — она представляла собой искательницу истины и хранительницу звёздных предсказаний, существа, которое знает древние легенды и пророчества. В поисках решения проклятия она отправляется в затерянные храмы, читая древние письмена, вглядываясь в звёзды и угадывая судьбу леса в шорохе ветвей.

И вот, к ним присоединилась волчица Трель — она играла странствующего провидца, который ощущает энергию леса и понимает природу проклятия не только умом, но и сердцем.

Пьеса продолжалась, раскрывая перед зрителями героическое путешествие этих трёх избранных в самые глубины леса. Барды по очереди встречались с лесными духами — старым дубом, стонущим под тяжестью своих веков, шумным ручьём, который плёл свои истории из звуков капель и плеска, и звёздным небом, что смотрело вниз, скрывая ответы на древние вопросы. Каждый дух символизировал часть природы, которую звери забыли и забросили в попытке укрепить свои земли. Возвращая каждому из них гармонию — барды пели старинные гимны, произносили заклинания, и каждый раз искренне клялись больше не забывать свою связь с природой.

Кульминация наступила, когда герои поняли, что тьма — это не внешний враг, а их собственные страхи и забвение о том, кем они являются. С той минутой, как они это признали, мрак стал отступать, а свет вновь залил лес, возвратив ему былую силу и красоту.

Под аплодисменты зрителей пьеса закончилась на торжественной ноте. Герои дали клятву вечно оберегать свою землю, как живую и родную часть их сердец, и это обещание прозвучало в завершение как возглас всей Лесной Республики.

Лекарь Лось первым нарушил тишину, когда его копыта весело застучали в аплодисментах, а его морда, озарённая искренней радостью, расплылась в широкой улыбке. Он был очарован, восхищён и совершенно счастлив от услышанного. Его хлопки звучали звонко и торжественно, почти как похвала, заполняя таверну живым эхом. Но в ответ на этот энтузиазм Бард Свиночка не могла сдержать лёгкий вздох и закатила глаза, едва скрывая свои эмоции.

Шпион Ушастик оставался как обычно, погружённым в свои мысли. Он не выказал ни малейшего удивления, ни восклицания. Однако в его взгляде мелькало что-то, что едва ли можно было назвать скукой. Он грустил — да, это было очевидно. Грустил, что из его родной Ушастии не приехал ни один бард, чтобы поделиться своей музыкой и песнями. Но, возможно, однажды они всё же доберутся сюда и привезут с собой песню, которая будет звучать не хуже той, что сейчас заполняла пространство.

Барды из Лесной Республики тем временем пели свои песни, и их голоса, лёгкие и звонкие, проникали в самое сердце, лаская душу. К тому же, их песни были не только великолепны, но и неповторимо трогательны благодаря топоту лапок, который они в такт присоединили к своим напевам, создавая ощущение радости и непринуждённого веселья.

— Прекрасная пьеса! — провозгласила Леди Лапка, её голос был полон восторга и глаза сверкали, как драгоценные камни, отражая свет свечей. — Очень хорошо, мои дорогие гости!

Бард Свиночка стояла возле сцены, её сердце билось в бешеном ритме, а лапки слегка дрожали от нетерпения. Время перерыва оказалось для неё настоящим испытанием. Она не могла спокойно стоять, ведь её собственная пьеса — «Око Норнорут» — была на очереди. Она с нетерпением передала Лекарю Лосю и Шпиону Ушастику какие-то бумаги, не скрывая от них своего волнения. Лекарь Лось, слегка нахмурив брови, с недовольным вздохом начал читать свою роль.

— Но я же ничего не знаю! Я же лекарь! — пробормотал он, явно не понимая, как ему удалось попасть в такую ситуацию.

— Лесным коровам ничего и не нужно знать! — с игривой улыбкой ответила ему Бард Свиночка. Её слова прозвучали как лёгкий укол, но в них была вся та харизма, что присуща ей как актрисе.

Шпион Ушастик, как всегда, оставался загадкой. Он тщательно изучил свою роль, прищурив глаза, но с каждым словом, что он читал, его мордочка становилась всё более удовлетворённой.

— Спасибо за приглашение! — сдержанно произнёс кролик. В его голосе не слышалось ни малейшего оттенка разочарования — только благодарность и радость от того, что он теперь сам станет частью спектакля.

Как только перерыв завершился, барды вернулись к сцене. Вечер погрузился в полумрак, а свет свечей создавал тёплую, таинственную атмосферу. В тот момент, когда они вступили на сцену, публика замерла, внимая каждому их движению, каждой интонации.

История начиналась в старинной, давно забытой деревушке, где в воздухе витала непередаваемая тишина. Норнорут, юная и смелая морская свинка, узнала от таинственного старца, который был сыгран Шпионом Ушастиком, о легендарном и могущественном Оке. Старец, сидя в тени, прошептал ей на ухо слова, которые звучали как загадка, как вызов: «только достойные могут добраться до Ока, что спрятано в заброшенных руинах, где скрываются опасности и неизвестные ужасы». Эти слова стали путеводной звездой для Норнорут, призывающей её к великому приключению.

Мир, который создали на сцене, поглотил всех присутствующих в своей таинственной красоте и напряжении. Каждый акт, каждый жест, каждое слово было исполнено важности и значимости, словно сама судьба стояла за каждым из них.

Вдохновлённая всем, что она услышала и пережила, Норнорут была охвачена неутомимой жаждой приключений, которая сделала её сердце лёгким, как крыло птицы. В её груди пылал огонь решимости, и она не могла устоять перед зовом таинственного Ока, который манил её к неизведанным горизонтам. Однако её верные друзья, которых играли ничего непонимающие завсегдатаи таверны, хотя и любили её всем сердцем, сомневались, что она сможет справиться с теми трудностями, которые ждут её впереди. Сомнения скрывались в их взглядах, но Норнорут, уверенная в своём пути, с вызовом шагала вперёд, готовая доказать всем, что смелость и стремление — это уже половина победы.

Вскоре она встретила мудрого целителя и учёного, который знал все тайны природы и её великой силы. Этого загадочного персонажа сыграл Лекарь Лось и его присутствие придавалось пьесе особый вес. Лекарь Лось с лёгкой ироничной улыбкой согласился помочь Норнорут в её поисках, но с невидимым намёком на то, что «не все открытия приносят счастье». Лекарь, уверенный в своей мудрости, вёл героиню через лес, преодолевая все препятствия с грацией, словно сам лес был на его стороне, а его знания становились мощной силой, способной разрушать любые барьеры.

Но пока Лекарь Лось спокойно и уверенно двигался вперёд, Норнорут не могла сдержать свою живость и наивность. Не раз она влипала в комичные ситуации, которые заставляли её весело смеяться, а Лекаря Лося — вздыхать с лёгким чувством досады. Например, в одном из своих приключений Норнорут, переполненная благодарностью за то, что Лекарь спас её от огромного медведя, поцеловала его прямо в нос — его смешной, слегка коровий носик. Лекарь, конечно, не был готов к такому жесту и оказался порядком смущён.

Проходя лесные просторы, они сталкивались с волшебными существами — невидимыми духовными хранителями леса, волшебными зверями и цветами, которые могли говорить. Каждое новое испытание становилось всё более сложным, но для Норнорут не существовало преграды, которую она не могла бы преодолеть. Она была как сверкающая звезда, освещающая всё на своём пути, а её стремление к познанию мира и вере в свою собственную силу делало её все более увереннее и решительнее.

Когда они, наконец, добрались до того самого места, где, как предполагалось, скрывалось «Око», их ждала ещё одна встреча, полная тайн и загадок. Появился Шпион Ушастик, в костюме таинственного духа-хранителя, и его роль заключалась в том, чтобы проверять, действительно ли Норнорут и Лекарь Лось готовы к встрече с величайшей силой леса. Шпион, скрывшись в тени, шептал им на ухо слова предостережений и загадки, заставляя их разгадывать труднейшие вопросы, которые с виду казались совершенно бессмысленными. Ответы на них требовали глубокого осмысления, ведь каждый из них был связан с тем, как важно доверять друг другу, как важна дружба и верность.

Испытания, которые устроил Шпион, проверяли их на прочность. Они прошли через все загадки и испытания, хотя и были обмануты хитрым духом, и наконец добрались до самого «Ока».

Но то, что они нашли, оказалось не тем, что они ожидали. Вместо могущественного артефакта перед ними раскинулось озеро с кристально чистой водой. В отражении озера они увидели свои собственные мордочки, и осознание пришло мгновенно. Никакого магического предмета не существовало. Всё, что им оказалось нужно — уже было внутри них самих. Сила и знание, которые они искали, не являлись внешними. Они заключались в их храбрости, в их стремлении идти вперёд, в их открытости для новых знаний и испытаний. Это «Око» являлось не артефактом, а зеркалом их душ.

Норнорут поняла, что настоящая магия — это не в предметах или легендах, а в вере в себя и в тех, кто рядом с тобой. И теперь она оказалась готова, как никогда, открывать новые горизонты, ведь осознала, что сила не приходит извне, а рождается внутри.

Как только актёры поклонились залу, раздались аплодисменты. Тёплые и искренние, они звучали как ласковый ветер, наполняющий пространство. Брат Оладушек, с гордостью в глазах, заметил сходство Норнорут с Норнострастью и начал с жаром спорить с Братом Блинчиком, который в свою очередь, не мог удержаться от мысли, что Норнорут по своей решимости и смелости напоминает Сияющую Лапку в её самых первых шагах на пути великой миссии.

Леди Лапка, сидя за одним из столов, не могла скрыть своего восхищения. Её маленькие лапки хлопали в такт с ритмом восторга, а глаза сверкали от искренней радости. Она смотрела на актёров, их победный взгляд и уверенные движения, наслаждаясь красотой игры, словно сама была частью этого волшебного путешествия.

— Очень хорошо! Браво! — её голос, наполненный гордостью и радостью, разливался по залу, как золотые лучи весеннего солнца. Все, кто находился в зале, тут же присоединились к её восторженному отклику. Но среди всеобщего веселья и обсуждения пьесы, Бард Свиночка почувствовала, как её сердце забилось немного быстрее. Это было время, чтобы признаться, время отдать долг правде. Она почувствовала, что пришёл момент раскрыть то, что её терзало.

Подойдя к Барду Зоркой, она мягко улыбнулась, но в её взгляде был оттенок тревоги. Лёгкая дрожь пронзила её лапки, когда она произнесла тихо, но решительно:

— Я хотела бы признаться вам кое в чём. Вы ничего не заметили в пьесе знакомого?

Барди Зоркая, немного удивлённая, подняла голову, но её лицо осталось спокойным.

— О, возможно, но о чём ты?

Свиночка сделала глубокий вдох, словно собираясь с силами.

— Я украла ваш дневник и по нему сделала пьесу. Это ваша история.

Зоркая на мгновение замерла, её золотистые глаза расширились, и на лице появилась едва заметная улыбка, почти неуловимая.

— Но… Бард Свиночка, у меня нет дневника.

Морская свинка застыла, её сердце пропустило несколько ударов. Словно мир вокруг неё вдруг стал хрупким и неуверенным. Что же она тогда читала?

— Но… Там вы писали о своих путешествиях, — её голос, дрожащий от неуверенности, звучал не так уверенно, как прежде.

— О, нет! — ответила Зоркая, усмехнувшись. — Я ничего не записываю. Всё, что мне нужно, я рассказываю моим помощникам и они записывают это. Мой почерк слишком плох, даже я не могу его прочитать.

В глазах Бард Свиночки мелькнула тревога. Она почувствовала, как её мир начинает рушиться, как зыбкая дымка окутывает её мысли. Что это значит? Как такое возможно?

Молча она побежала наверх, её лапки скользили по лестнице, как ветер по траве. В её голове было только одно: тот дневник. Она схватила книгу, ту самую книгу, которую так долго носила в своих лапках, считая её дневником. Она открыла её, но страницы оставались пустыми.

— Что…? — она быстро листала страницу за страницей, но книга оказалась полностью пустой, будто кто-то тщательно смыл все чернила.

Охваченная беспокойством, Бард Свиночка опустилась на кровать, продолжая листать страницы. В голове крутился один вопрос: как это возможно? Всё это казалось ей нелепым, нереальным, словно сон, в котором всё зыбко и неопределённо.

Сжав книгу в лапках, она решительно направилась вниз. Подойдя к Барду Зоркой, она протянула книгу, почти не веря в то, что делает.

— Это разве не ваше? — её голос звучал с нотками сомнения и растерянности.

Зоркая взглянула на книгу и покачала головой.

— Впервые его вижу, — ответила она и в её голосе не слышалось ни осуждения, ни обвинений, только спокойная уверенность, которая приводила Барда Свиночку в ещё большее замешательство. Кто же тогда был владельцем этого дневника?

* * *

Все барды, с горящими глазами и наполненными волнением сердцами, вышли на сцену. Зал затаил дыхание, напряжение было осязаемым, словно сама атмосфера ожидала этого мгновения. Лёгкий свет свечей освещал их мордочки, а каждый шаг был как предвестие важного события. И вот, когда все взгляды были устремлены к Леди Лапке, она встала со своего места, изящно и величаво, как истинная королева вечера. Взмахнув лапкой, она призвала тишину.

— Победитель в состязании бардов является… — её голос был легким, но полным уверенности, словно каждое слово было торжественным приговором. — Бард Свиночка!

Реакция разорвалась, как гром среди ясного неба. Свиночка, не в силах сдержать волну эмоций, засвистела⁽¹⁾ от радости. С громким, радостным свистом, она бросилась в объятия своих коллег-бардов, которые, в свою очередь, не теряли времени, прижимая её к себе, смеясь и поздравляя.

А между тем, среди всей этой бурной радости, Бард Свиночка заметила взгляд Кудесника Кабака. Он стоял чуть в стороне, его глаза блескали игривым светом, и, словно по секрету, он подмигнул ей. В этом движении было что-то загадочное, почти таинственное. И в этот момент она увидела, что в его лапках был тот самый дневник, который она украла. Неужели… неужели маг действительно помог ей? И, что удивительнее, сделал это бесплатно, без всяких условий и просьб?

---

Примечания:

А как вы думаете, ей помог Кабак или Ушастик? Ведь вряд ли от кролика укрылось то, что Бард Свиночка играла в "шпиона". Или, быть может, здесь замешана сила Сияющей Лапки?

Гимн Лесной Республики можно послушать у меня в ТГ

---

1) Морские свинки не пищат, а именно свистят

Вернуться к тексту

Брат Блинчик привык рано вставать, встречая утреннюю тишину как драгоценный подарок, когда ещё не пробудились хлопоты дня. В воздухе витал аромат трав, который разливался по комнате, пока он неспешно ел свой суп из моркови, приправленный щепоткой душистого тимьяна и базилика. Его взгляд то и дело возвращался к небольшой статуе Сияющей Лапки, стоявшей на деревянном обеденном столе. Она выглядела великолепно: морская свинка с крыльями, окутанная длинным плащом, изящно протягивала лапку с пучком петрушки — символом скромного изобилия и простого счастья. Отливая в свете ранних солнечных лучей, статуя казалась живой, словно готовая шепнуть слова утешения.

Брат Блинчик задержал взгляд на статуе и его сердце наполнилось теплотой. Он всегда находил в этом образе утешение и вдохновение, как будто сама Сияющая Лапка смотрела на него своими невидимыми глазами, мягко напоминая о свете, который он должен нести в этот мир. Доев суп, он аккуратно сложил ложку на тарелку, вытер губы тканым платком и облачился в свою привычную рясу.

Выйдя в зал, он обнаружил, что утро уже собрало нескольких прихожан. Шпион Ушастик сидел на самой первой скамье, настороженно сложив лапы, а рядом с ним потягивалась Бард Свиночка, сонно жалуясь на холодное утро. В дальнем углу зала, с лёгкой, но царственной грацией, расположилась Леди Лапка вместе со своей советницей Лаапой. Увидев их, Брат Блинчик кивнул с приветливой улыбкой.

Он вышел вперёд, заняв место у подножия большой статуи Лапки, высеченной с любовью. Её крылья, словно готовые обнять весь зал, отбрасывали на стены мягкие тени. Брат Блинчик сложил лапки, поднял глаза к статуе и начал свою проповедь:

— Друзья мои, возлюбленные дети Сияющей Лапки, сегодня мы собрались, чтобы вспомнить нашу наставницу, чьё сияние ведёт нас сквозь мрак этого мира. Пусть её свет будет нашей звездой, нашим ориентиром, когда мы бредём через долины сомнений и горы испытаний.

Его голос становился мягче, словно он беседовал с каждым из собравшихся лично:

— Знаете ли вы, что делает её свет столь сильным? Это не просто свет истины или безупречности. Это свет, который обнимает даже самые тёмные уголки — и мира, и наших сердец. Сияющая Лапка не ждёт от нас совершенства. Она знает, что мы слабы, что в каждом из нас скрыта тень. Но её свет — это свет принятия, свет преображения. Она говорит каждому из нас: «ты — не менее дорог мне из-за своих ошибок. Мой свет сияет в тебе даже тогда, когда ты сам не видишь его.»

Он внимательно посмотрел на зал и продолжил:

— Когда она избрала апостолов, каждый из них был простым, обычным созданием. Но она не искала идеальных, она искала тех, кто мог научиться принимать себя. Когда мы боимся своих слабостей, Лапка напоминает нам: это не слабость, а путь к свету. Она учила своих апостолов, что страх можно превратить в мужество, боль — в сострадание, а сомнения — в веру.

Брат Блинчик улыбнулся и эта улыбка озарила его мордочку, словно он сам излучал свет, о котором говорил.

— Так давайте же помнить, друзья мои, что её свет — в каждом из нас. Он растёт, когда мы смеемся, когда принимаем друг друга, когда помогаем тем, кто рядом. Пусть Сияющая Лапка будет нашим маяком. Фли-фли!

Зал некоторое время утопал в мягкой, почти священной тишине. Однако первый её нарушил Шпион Ушастик, который слегка хлопнул лапами, задав тон для осторожного, но искреннего одобрения. Этот жест разрядил атмосферу и остальные прихожане ответили лёгким шелестом хлопков.

Брат Блинчик, вдохновлённый этим моментом, протянул лапку к прихожанам, приглашая их разделить его слова.

— Так же и мы, дети Сияющей Лапки, должны не только искать свет вовне, но и находить его в глубинах своих сердец, — сказал он, мягко улыбнувшись. Его голос был ровным и спокойным, как ручей, убаюкивающий даже самые тревожные мысли

Однако нечто нарушало эту гармонию. Шёпот, тихий, но настойчивый, поднимался среди прихожан, словно ветерок, шуршащий листвой. Обычно слушатели сидели смиренно, с благоговением произнося «фли-фли», выражая своё согласие. Но сегодня было иначе: разговоры перекатывались волнами, отвлекая даже самого терпеливого Блинчика.

Когда проповедь подошла к концу, он с лёгким поклоном отступил от кафедры, но в его глазах отражалось беспокойство. Одна из морских свинок, стоявшая ближе к статуе, прижала лапки к груди и тихо произнесла молитвенное «фли-фли», словно пытаясь сохранить связь с Лапкой посреди нарастающей тревоги. Леди Лапка, тихо ступая, подошла к статуе и опустила голову в благочестивой молитве.

Брат Блинчик, заметив особенно оживлённого прихожанина, который почти всю проповедь что-то шептал соседу, решился подойти. Он склонился ближе, чтобы не мешать общей атмосфере зала.

— Что вас тревожит, друг мой? — тихо спросил он. — Вы всю проповедь были заняты разговорами.

Морская свинка встрепенулась, звонко хрюкнув, и взмахнула лапками.

— Брат Блинчик, вы разве не слышали? — в её голосе звучала смесь удивления и возбуждения. — В округе появился пророк!

Брат Блинчик нахмурился и его мягкие черты напряглись.

— Пророк? Какой такой пророк? — спросил он. Его голос звучал спокойно, но в нём уже ощущалась доля настороженности.

— Он называет себя Пророком Закатной Лапки! — воскликнула морская свинка, поднимая взгляд к статуе Сияющей Лапки, как будто искала там подтверждение своих слов. — Говорит о наступлении «Великого Заката»!

Блинчик уже подозревал неладное. Имя звучало странно, почти кощунственно.

— И где же он ведёт свои проповеди? — продолжил он, пытаясь сохранить хладнокровие.

— Возле леса, на поляне, — поспешно ответил собеседник. — Он разбил там лагерь и собирает народ.

Священник кивнул, но в его глазах уже читалась твёрдая решимость.

— Благодарю за ответ, — тихо сказал он.

Брат Блинчик взглянул на статую Сияющей Лапки, словно спрашивая совета. Свет на её крыльях заиграл новыми бликами, напоминая ему о том, что её свет должен защищать от заблуждений и лжи. Он понял, что не может остаться в стороне. В этот же день он решил отправиться к лагерю пророка, чтобы узнать, чем тот пленяет сердца прихожан.

* * *

Лесная поляна, залитая утренним светом, неожиданно приобрела зловещий оттенок. Там, где раньше ветер шептал в траве и птицы пели свои безмятежные мелодии, теперь витал тревожный гул голосов. Брат Блинчик остановился у края поляны и его сердце сжалось от увиденного. Толпа морских свинок окружила выступ, на котором стоял Пророк Закатной Лапки. Его серый мех мерцал в тенях, а зелёная ряса, украшенная странными символами, казалась нарочито пышной, чтобы внушать уважение.

Пророк поднял лапы к небу, его голос звучал громко и уверенно:

— Братья и сёстры! Слушайте меня! Скоро наступит Великий Закат, когда солнце навсегда покинет наши земли, и тьма поглотит Свинарнию. Только избранные смогут выжить в эту эпоху хаоса! Но не бойтесь, я здесь, чтобы спасти вас! Эти свечи, освящённые светом Сияющей Лапки, защитят ваши дома. А эти чудотворные зеркала — её личное благословение! Они отразят её свет, даже когда мир будет погружён во мрак.

Морские свинки в толпе кивали и перешёптывались, многие уже вытаскивали из маленьких сумочек кавионы, готовые приобрести «священные» предметы.

Брат Блинчик, у которого на мгновение от возмущения пропал дар речи, глубоко вздохнул и сделал шаг вперёд. Толпа расступилась перед ним и разговоры затихли.

— Почему вы убеждены в Великом Закате? — спросил он, погладив усы и прищурив глаза. Его голос прозвучал мягко, но дрожал от ярости. — Сияющая Лапка никогда не говорила ничего подобного!

Пророк медленно повернул голову к священнику и улыбнулся. Его улыбка оказалась хитрой, почти издевательской.

— Вы просто плохо читали её письмена и слова её апостолов! — заявил он.

— Сияющая Лапка даровала нам свет для всех, без исключений, — продолжил Брат Блинчик, не обращая внимания на насмешливый тон. — Её свет — это не только солнце, но и сияние, которое горит внутри каждого из нас. Это благодать, которую не погасить ни ночью, ни днём.

Он подошёл ближе и скрестил лапки на груди.

— Скажи мне, Пророк, как ты узрел то, что сама Лапка не обещала даже своим апостолам? Почему её слова, полные любви и надежды, вдруг превратились в угрозу и страх?

Пророк хитро прищурился, но, видя внимание толпы, продолжил:

— Сияющая Лапка предвидела этот день. Она знала, что не все смогут спастись без её света. Эти свечи и зеркала — её дар! Они помогут вам пережить тьму, когда она накроет нас всех.

Брат Блинчик поднял лапку, указывая пальцем на одно из зеркал, которое Пророк держал в своих лапках, как величайшую святыню.

— Но разве Сияющая Лапка просила у нас подобных жертв для спасения? Разве её свет — это не дар внутри нас самих? Разве мы не можем обратиться к ней через любовь, добрые поступки и молитву, вместо того чтобы покупать вещи, которые ты называешь чудотворными?

Толпа зашумела, некоторые морские свинки переглядывались, их мордочки стали отражать сомнения.

Но Пророк не сдавался:

— Это не просто вещи! Они найдены в местах, где была сама Сияющая Лапка! Она касалась их! Они единственные, кто может спасти нас от Великого Заката!

Брат Блинчик, несмотря на свой спокойный нрав, почувствовал, как внутри него закипает гнев. Он видел, как наивные прихожане уже потянулись за кавионами, и понимал, что только словами он не сможет остановить этого обманщика.

— Ты говоришь об истине, Пророк, но твои слова запятнаны жадностью, — тихо сказал он, сделав шаг назад. — Если бы Сияющая Лапка слышала тебя сейчас, я уверен, она бы опечалилась.

Он оглянулся на толпу и мягко добавил:

— Я вернусь, друзья мои. И вместе мы откроем истину.

С этими словами Брат Блинчик развернулся и направился обратно к храму. Ему нужен был Брат Оладушек — тот, кто знал все писания Апостольских Лапок лучше всех. Вместе они могут попытаться разоблачить лжепророка.

* * *

В мягком свете, льющемся сквозь витражи храма, Брат Оладушек медленно вышагивал по каменному полу, тщательно протирая каждую статую апостолов. Его движения были плавными и нежными, как будто он касался не холодного камня, а живых существ. Взгляд его глаз, тёплый и полный благоговения, задерживался на каждой фигуре, будто он вёл с ними молчаливую беседу. Особенно долго он стоял перед статуей Златошёрста, покровителя плодородия, любуясь его резными золотыми колосьями в лапах.

— Как же вы красивы, — прошептал он, бережно проводя тканью по отполированным каменным щёчкам статуи, а затем не удержался и поцеловал их. — Пусть ваша мудрость сияет для всех.

Протерев последнюю статую, Оладушек устало выдохнул, но в глазах его горело удовлетворение. Работа выполнена. Теперь можно было позволить себе немного отдохнуть: он мечтал о свежем овощном салате и тихом вечере с любимой книгой — «Подвиги Норнострасти», которую он перечитывал уже в сотый раз. И его каждый раз вдохновляло то, как Норнострасть расправлялась со своими врагами. Это чёрно-белая морская свинка была по истине воинствующей!

Однако его планы неожиданно прервал скрип дверей. На пороге храма стоял Брат Блинчик, его белые усы слегка подрагивали, а в глазах читалось напряжение. Это зрелище настолько удивило Оладушка, что он на мгновение застыл, забыв о приличиях.

— Брат Блинчик? — наконец вымолвил он, поднимая брови. — Неужели ты наконец осознал, насколько важны деяния апостолов?

Блинчик слегка улыбнулся и неторопливо погладил свои длинные усы, будто взвешивая ответ.

— Я это давно понял, — наконец сказал он, его голос прозвучал низко и серьёзно. — Однако сегодня я пришёл не спорить с тобой. Есть кое-что, требующее твоего внимания.

Оладушек подошёл ближе, его круглый носик дрогнул от волнения, а в уголках глаз мелькнула тень тревоги.

— Что случилось? — с интересом спросил он.

— На лесной поляне появился лжепророк! — твёрдо заявил Блинчик.

Эти слова ударили Оладушка словно гром. Он прижал лапки к своей пушистой мордочке и замер, не веря услышанному.

— Лжепророк? В Свинарнии?! — проговорил он, хлопая большими, как блюдца, глазами. — И что же он говорит?

Блинчик нахмурился, его обычно добродушная мордочка потемнела от возмущения.

— Пророк Закатной Лапки, как он себя называет, обещает спасение от великой тьмы, которую он именует Великим Закатом. Якобы солнце скоро перестанет освещать земли Свинарнии и наступит эпоха хаоса. Чтобы избежать этого, он убеждает всех покупать у него «освящённые свечи», которые якобы отражают свет самой Сияющей Лапки, и «чудотворные зеркала», защищающие дома от бед. И самое ужасное, что прихожане верят ему!

Оладушек ошеломлённо смотрел на собеседника. Его ушки слегка подрагивали, пока он пытался осмыслить услышанное. Это было немыслимо: ведь он каждый день читал проповеди, объяснял учение апостолов, и казалось, что прихожане Свинарнии знают основы веры.

— Как они могут верить в такое? — наконец воскликнул он, качая головой. — Ведь апостол…

Оладушек запнулся, собираясь процитировать подходящее писание, но не успел договорить.

Блинчик перебил его, решительно подняв лапку.

— Нам нужно объединиться, Оладушек. Здесь не место для наших споров. Мы обязаны противостоять этому обманщику вместе.

Оладушек нахмурился, его глубокие карие глаза сузились, словно он пытался разглядеть что-то невидимое.

— Возможно, ты прав, Блинчик, — наконец сказал он. — Но прежде чем я приму окончательное решение, я должен увидеть этого пророка своими глазами.

И с этими словами два священника вышли из храма, готовясь к встрече с неизвестным.

* * *

На лесной поляне воздух был пропитан тревогой. Пророк, стоя на небольшом возвышении, громогласно вещал о грядущем конце света, называемом им Великим Закатом. Его слова разлетались по поляне, цепляясь за уши морских свинок, которые, испуганно прижав их к головам, смотрели на него с ужасающей смесью страха и веры. Вкрадчивый голос Пророка постепенно переходил в трагический шёпот, описывая в мельчайших деталях ужас тьмы: исчезновение солнца, холод и хаос, который наступит, если не предпринять действий. Его яркие зелёные, как угли, глаза блестели, а жесты были точно рассчитаны, чтобы ещё больше зажечь в толпе панический огонь.

Морские свинки сдавленно пищали, некоторые из них отчаянно свистели от страха, дрожа и прижимаясь друг к другу. Слова Пророка проникали прямо в их сердца, сея сомнения в их вере. После каждой его проповеди следовало действие, которое Пророк, словно дирижёр, направлял своим красноречием: кто-то хватал свечи, кто-то — зеркала, а кто-то амулеты, которые, по словам Пророка, были «единственным спасением».

Брат Оладушек и Брат Блинчик стояли в стороне, в оцепенении наблюдая за этим спектаклем, который оборачивался духовной катастрофой. Шерсть на их холках слегка поднималась от негодования, а в сердцах нарастала горечь.

— Это невозможно! — прошептал Оладушек, глядя на то, как ещё одна морская свинка, дрожа, отдаёт Пророку последний кавион за свечу. — Мы не можем позволить этому продолжаться.

Набравшись смелости, он шагнул вперёд, подойдя к Пророку. Его голос раздался громко и ясно, несмотря на переполненную эмоциями грудь:

— Слушай, Пророк, — начал он, с трудом сдерживая дрожь в голосе, которая больше шла от гнева, чем от страха. — Ты говоришь о Закатной Лапке, о том, что Сияющая Лапка нас покинет. Но разве не апостолы учили нас о её вечном свете?

Пророк посмотрел на него с надменным любопытством, но Оладушек не дал себя сбить. Он поднял лапки и вдохновенно продолжил:

— Возьми Норнострасть, покровительницу рыцарей, которая шла в бой, не боясь ни тьмы, ни мрака, ведь знала: свет Сияющей Лапки всегда с ней! Или Радостную Лапку, покровительницу торговцев, которая учила, что свет сияет даже в самых тёмных местах, если мы сами откроем свои сердца. Ты же призываешь их закрыть и бояться! Ты пугаешь нас «великой тьмой» и собираешь деньги за свечи и зеркала. Но Сияющая Лапка — это свет, который невозможно погасить никакой тьмой! Апостолы не требовали кавионов, чтобы распространить веру. Они служили безвозмездно, с радостью и любовью!

Оладушек повернулся к толпе, его глаза горели праведным гневом.

— Братья, сестры! — взывал он к морским свинкам. — Не верьте тому, кто продаёт свет Сияющей Лапки за деньги! Её свет принадлежит каждому, он не стоит ни кавиона! Апостолы учили нас, что вера — это не страх, а радость и уверенность!

Но его слова, несмотря на искренность и глубину, растворялись в воздухе. Свинки, не отрываясь, слушали Пророка, продолжая покупать свечи и зеркала. Лишь немногие, поколебавшись, остановились, но быстро поддались давлению толпы.

Огорчённый, Оладушек подошёл к Блинчику. Его ушки были опущены, а в глазах читалась боль.

— Это ужасно, — проговорил он едва слышно. — Как они могут слушать такое? Как он может говорить такое?!

Блинчик, казалось, разделял его чувства. Он нахмурился и произнёс:

— Да, ужасно. Сияющая Лапка была бы оскорблена, увидев это. И что же нам делать?

Оладушек задумался, вспоминая слова апостола Пухоласка, покровителя дружбы и гармонии. Его учения всегда вдохновляли.

— Нам нужно объединиться, как апостолы объединялись между собой, как Сияющая Лапка с каждым из них, — сказал он, уверенность в его голосе нарастала. — Вместе мы вернём свет в Свинарнию и спасём наших прихожан от мыслей о Закате.

Блинчик задумчиво посмотрел на толпу, которая вновь оживлённо раскупала товары Пророка.

— Думаю, слов будет недостаточно, — пробормотал он.

Оладушек кивнул, соглашаясь, и бросил взгляд на толпу.

— Тогда нам нужен артефакт, — произнёс он, и в его голосе зазвучала новая решимость. — Что-то, что напомнит всем о настоящем свете Сияющей Лапки.

* * *

Брат Блинчик задумчиво стоял посреди храма Двенадцати Апостольских Лапок, чей высокий купол был расписан сценами великих подвигов апостолов. Тёплый свет заходящего солнца пробивался сквозь цветные витражи, отбрасывая на стены пятна зелёного, золотого и пурпурного света. Он пытался сосредоточиться, но тревога не оставляла его в покое. Где искать силу, способную противостоять лжепророку, который своим красноречием мог затмить даже самые светлые учения?

Брат Оладушек, окружённый ворохом древних книг, отчаянно листал страницы, надеясь найти хоть крупицу истины. Время от времени он проборматывал что-то под нос, перебирая записи о великих реликвиях прошлого.

— Брат Блинчик, — наконец заговорил он, осторожно кладя лапку на пыльную страницу, где был изображён сверкающий камень. — Мы оба знаем о Кристалле Звёздного Света. Легенда гласит, что он был создан из первых лучей рассвета, пойманных в момент, когда свет и тьма на миг примирились. Это символ чистоты и силы Сияющей Лапки. Однако никто не знает, где он сейчас. Ни одна книга не говорит об этом.

Брат Блинчик задумчиво кивнул. Его взгляд задержался на строках древней рукописи, будто пытаясь извлечь из них что-то сокровенное.

— В книгах сказано, что каждый из апостолов хранил свой артефакт, — продолжил Оладушек, откидываясь на спинку кресла. — Но почти все они были утрачены за века. Остался лишь один — ожерелье с изумрудным когтем апостола Изумрудокогтя. И оно сейчас принадлежит Леди Лапке.

Имя Леди Лапки прозвучало в храме словно гром, заставив Блинчика задуматься. Леди Лапка была не просто правительницей Свинарнии, но и одним из самых могущественных существ в королевстве. Изумрудное ожерелье, которое она носила, являлось не только символом её власти, но и священной реликвией, олицетворяющей связь между землёй и небом.

— У нас нет времени искать утерянные артефакты, — проговорил Блинчик, заглядывая в книгу, где были изображены апостолы с их легендарными реликвиями. — Пока мы будем рыть архивы, Пророк продолжит сеять страх, грабить наших прихожан и собирать кавионы.

Оладушек задумчиво облизал губы, пробегая взглядом по страницам. Его взгляд остановился на портрете апостола Изумрудокогтя — мудрой странницы, чей образ навсегда остался в памяти Свинарнии. Её светлый, полный силы взгляд словно вопрошал его: Готов ли ты рискнуть?

— Это может быть опасно, Брат Блинчик, — наконец проговорил он, закрывая книгу. — В писаниях Изумрудокогтя сказано, что её артефакт нельзя брать тем, кто не принадлежит к её роду.

Блинчик склонил голову, его длинные белые усы слегка дрожали. Он понимал риск, но времени для раздумий не оставалось. Конечно, они могли обратиться к Кудеснику Кабаку, чья магия славилась странностями, но что толку? В его чарах не было святости Сияющей Лапки, только хаос и диковинные фокусы.

— У нас нет выбора, — проговорил он после долгой паузы. — Да простит нас апостол Изумрудокоготь, если мы нарушим её волю. Но ради света Сияющей Лапки мы обязаны попытаться.

Оладушек внимательно посмотрел на собрата. В его глазах читалась тревога, но вместе с тем вспыхнуло решительное понимание. Он поднялся, вытянувшись во весь рост, и торжественно произнёс:

— Если мы отправимся за этим артефактом, мы должны быть готовы к испытаниям. Леди Лапка не отдаст его просто так.

— Не бывает лёгких путей к свету, — ответил Блинчик, его голос был тихим, но исполненным уверенности.

* * *

Брат Блинчик и Брат Оладушек вошли в тронный зал Леди Лапки, поражённые его величественной красотой. Высокие стены из белоснежного камня были украшены тонкой резьбой, изображающей сцены из истории апостолов. Лучи утреннего света проникали сквозь изящные витражи, играя разноцветными бликами на позолоченных колоннах. В центре зала, окружённый изысканными гобеленами, возвышался трон Леди Лапки. Она сидела, слегка наклонившись вперёд, звонко смеясь, её серебристый голос эхом разносился по залу.

— Леди Лапка! Нам нужна ваша помощь! — громко обратился к ней Брат Блинчик, низко поклонившись.

Леди Лапка повернула к ним голову, её пушистая шёрстка блестела в свете витражей. Глаза, яркие и хитрые, сверкнули с неподдельным интересом.

— Брат Блинчик? Брат Оладушек? — произнесла она с улыбкой, подняв пушистую лапку. — Удивительно видеть вас вместе! Что привело вас ко мне?

Брат Оладушек, как всегда, держал себя строго и уверенно, немедленно перейдя к сути:

— Ваше Свинячество, вы знаете, что ваш благородный род восходит к апостолу Изумрудокогтю. В наследство вашему роду было передано её священное ожерелье.

Леди Лапка кивнула.

— Конечно, я знаю. Когда мой отец, Пушинкозлат, оставил этот мир, мне вручили это ожерелье как знак того, что я продолжаю его путь.

Брат Оладушек прекрасно помнил это ожерелье — тонкую цепочку с изумрудным когтем, сверкавшим, словно утренняя роса на солнце. Он никогда не осмеливался коснуться его, но видел на многих старинных изображениях апостола Изумрудокогтя.

— Вынуждены попросить вас одолжить нам его, — проговорил Брат Блинчик, опуская голову и пряча взгляд.

Даже для него это оказалось большим риском.

Леди Лапка выпрямилась, а её взгляд стал холодным. Она оказалась явно шокированной их дерзостью.

— Вы просите передать семейную реликвию? Этот артефакт символизирует власть моего рода и передавался из поколения в поколение! Объяснитесь, что это значит? — в её голосе зазвучала недовольная нотка.

Брат Блинчик смущённо заёрзал на месте, но всё же собрался с духом.

— На одной из лесных полян появился лжепророк, — начал он, стараясь говорить как можно спокойнее. — Морская свинка с серой шёрсткой и зелёными глазами. Он пугает наших прихожан выдумками о великом закате и собирает кавионы за свечи и зеркала.

Леди Лапка с изумлением приподняла бровь.

— Как интересно! Этот самый пророк был здесь всего час назад. Он представился странствующим шутом и веселил меня своими байками.

Брат Оладушек и Брат Блинчик переглянулись, изумление и тревога читались на их мордочках.

— Шутом?! Это явно неспроста! — в один голос произнесли они.

Леди Лапка в ответ лишь пожала плечами.

— Что же насчёт ожерелья… — она слегка приподняла воротник своего платья, чтобы показать священный артефакт. Однако её пушистая лапка нащупала лишь пустоту.

— О Сияющая Лапка! — воскликнула она с ужасом, быстро ощупывая шею. — Он украл его!

Брат Оладушек и Брат Блинчик замерли, их сердца, казалось, остановились. Словно раскат грома, осознание их беды разнеслось по тронному залу. Они переглянулись, их глаза полны тревоги и решимости.

— Нам нужно срочно найти этого лжепророка, пока он не успел уйти из Свинарнии! — твёрдо заявил Брат Оладушек и его голос эхом прокатился по залу.

* * *

Леди Лапка была охвачена отчаянием, которое отражалось даже в её гордой осанке. Её пушистая шёрстка чуть растрепалась, а большие выразительные глаза блестели от гнева и обиды. Это была не просто семейная реликвия — ожерелье с изумрудным когтем связывало её с великим апостолом и утрата его казалась кощунством против всего рода. Она вскочила с трона, будто в ней взыграла сама Сияющая Лапка, и твёрдым голосом приказала:

— Созвать Шпиона Ушастика, Кудесника Кабака и Рыцаря Норку! Они должны настичь вора, где бы он ни прятался и привести его на суд.

Но прежде чем приказ был исполнен, Брат Оладушек, со спокойной уверенностью в глазах, мягко поднял лапку, останавливая королеву.

— Ваше Величество, это не потребуется, — сказал он с лёгкой улыбкой. Его голос был тих, но в нём звучала твёрдая уверенность, и Леди, хоть и с явным колебанием, замерла.

Брат Оладушек повернулся к Брату Блинчику и указал ему на дверь.

— Мы справимся сами.

И вскоре двое братьев шли по тропинке, ведущей к лесной поляне. День был ясный, но в лесу царила странная, напряжённая тишина, как будто природа замерла в ожидании развязки.

— Мне кажется, мы могли бы взять с собой Шпиона Ушастика, — пробормотал Брат Блинчик, оборачиваясь и ловя каждое шорох листьев. Ему казалось, что за каждым кустом скрываются недоброжелатели. — Мало ли, что произойдёт с этим лжепророком.

Но Брат Оладушек, казалось, был абсолютно невозмутим. Его шаги были лёгкими, а взгляд — сосредоточенным.

— Брат Блинчик, — произнёс он, оборачиваясь. — Вера охраняет нас и она же спасает. Ты ведь читал писания апостолов?

— Читал, — вздохнул Брат Блинчик. — Но мне это не даёт спокойствия.

Брат Оладушек усмехнулся. Он то знал каждое слово апостола, каждый артефакт и прекрасно понимал, что будет с тем, кто посмеет дотронуться до артефакта, не имея к нему прямого отношения.

— Тогда перечитай их ещё раз. Апостолы предупреждают нас не просто так.

Когда они наконец вышли на лесную поляну, их взору предстала поразительная картина: шатёр, принадлежавший лжепророку, сгорел дотла. От него остались лишь обугленные остатки ткани и деревянных опор. Вещи, которые он продавал как «святые амулеты», валялись вокруг в хаотичном беспорядке. Воздух был наполнен запахом гари, а неподалёку стояли две морские свинки, их глаза оказались полны ужаса. Они что-то шептали друг другу, словно боялись громко говорить.

— Что здесь произошло? Где Пророк? — настойчиво спросил Брат Блинчик, подходя к испуганным свинкам.

Одна из них, осмелев, наконец заговорила:

— Он… он сказал, что уезжает дальше… предупредить всех о Закате… Но тут… шатёр загорелся!

— Сам по себе? — уточнил Брат Блинчик, но ответа не последовало — свинки лишь судорожно закивали.

Тем временем Брат Оладушек, не обращая внимания на разговор, спокойно подошёл к пепелищу. Его взгляд сразу упал на сверкающий отблеск среди обугленных остатков. Он склонился и бережно очистил от пепла ожерелье. Камень был чист и невредим, словно пламя не могло коснуться его. Но рядом с ожерельем он заметил нечто странное — извивающуюся пиявку, чёрную и блестящую, которая двигалась, словно в агонии.

— Апостол Изумрудокоготь не прощает тех, кто посмел осквернить её священные вещи, — произнёс он, наблюдая за пиявкой. Его голос звучал торжественно, почти как молитва. — В писаниях ясно сказано: «Тот, кто возьмёт её артефакт не по праву, упадёт до червя».

Брат Блинчик взглянул на пиявку и его шерсть встала дыбом. Такую силу он видел впервые.

— Это что, и есть пророк? — удивлённо проговорил он.

Брат Оладушек не ответил. Он только бережно завернул ожерелье в ткань и спрятал его в сумку. Даже он, будучи преданным апостолам, боялся касаться его лапкой. Хотя, вероятно, оно не причинит ему вреда, ведь он истинно верующий. Но Оладушек не хотел рисковать.

— Нам нужно вернуться в замок. Только Леди Лапка может взять это ожерелье и надеть его вновь.

И они двинулись обратно, оставив за собой мрачную поляну, где гнев апостола Изумрудокогтя всё ещё витал в воздухе, как напоминание о том, что священные вещи не терпят чужих лап.

* * *

Леди Лапка сидела на своём троне, сверкая от счастья, словно сама Сияющая Лапка снизошла благословением на её королевский дом. Ожерелье с изумрудным когтем вновь занимало своё место на её шее. Камень, поймавший лучи солнца, переливался зелёными огнями, будто в нём заключена сама природа. Леди с гордостью провела лапкой по драгоценности, чувствуя связь с великим апостолом.

Шпион Ушастик, верный и ловкий, вернулся из леса с важной находкой. Его мягкие лапки поставили перед троном сундук, наполненный доверху кавионами, украденными лжепророком. Своим острым зрением Шпион Ушастик отыскал следы к сундуку в лесу и сразу же потащил его прямо в тронный зал. Леди распорядилась, чтобы кавионы были возвращены народу.

На главной площади, освещённой мягким светом закатного солнца, раздались голоса Брата Блинчика и Брата Оладушка. Два священника, вдохновлённые произошедшим, стояли бок о бок и проповедовали, собрав вокруг себя морских свинок. Их церкви, стоящие по обе стороны площади, будто сами радовались их единству.

Брат Блинчик, вдохновлённый победой над обманом, говорил горячо, его голос звенел, как колокола в час молитвы:

— Друзья мои! Пусть это станет для нас уроком! Нельзя верить каждому, кто называет себя пророком! Только Сияющая Лапка — истина, а её свет разгоняет мрак лжи. Помните, что апостолы всегда рядом, чтобы наставлять нас на истинный путь.

Брат Оладушек, более спокойный, но не менее убедительный, продолжил его слова:

— Апостолы Сияющей Лапки учат нас доброте, честности и смирению. Их артефакты, как и они сами, уникальны и святы. Воровство, обман и злодеяния — не имеют места в свете её лап. Если вы не знаете, куда идти, обратитесь к своему покровителю или вознесите молитву Сияющей Лапке. Она услышит вас и направит.

Слушатели стояли зачарованными, а солнце, садящееся за горизонт, окрасило их шерсть золотыми оттенками, словно подтверждая слова братьев. Улыбки, благодарственные возгласы и блеск в глазах морских свинок показали, что их сердца тронула проповедь.

Леди Лапка, наблюдавшая за происходящим возле колодца, с лёгкой улыбкой кивнула. Королевство вновь обрело мир, а её трон — уверенность. В этот момент ей казалось, что сама апостол Изумрудокоготь наблюдает за ними с небес, удовлетворённая тем, что её артефакт вернулся туда, где ему и суждено быть.

«Вниманию амбициозных и достойных!Гильдия «Братство Великолепия» объявляет набор кандидатов в свои ряды! Если вы стремитесь к высотам мастерства, мечтаете обрести привилегии, доступные лишь избранным, и стать частью элиты, то это ваш шанс!Что предлагает гильдия: Скидки на лучшие товары в Свинарнии. Доступ к закрытым ярмаркам и частным мастерским. Возможность сотрудничать с известными мастерами и купцами. Признание вашего статуса как выдающегося гражданина. Требования к кандидатам: Готовность следовать уставу и правилам гильдии. Исключительная аккуратность и презентабельный внешний вид.Уважение к традициям и стремление к совершенству.Экзамен проводится лично старейшиной гильдии Феодором Острым Когтём.«Мы выбираем не только лучших, но и достойных быть примером для всех!»

— Глава гильдии, Велена Бархатное Ухо.Обращаться на городскую площадь к Густаву Дубовый Гребень. Только ограниченное число мест!Внимание!

Не соответствующие требованиям кандидаты будут незамедлительно отклонены.»

Объявление выглядело как пергамент с золотистыми буквами, окружённый рамкой из лепестков и завитков, которые словно танцевали вокруг текста. Оно явно выделялось на фоне других.

Шпион Ушастик остановился как вкопанный и его длинные уши дёрнулись от удивления. Карие глаза округлились, а пушистый мех на загривке слегка приподнялся от внезапного предчувствия.

«Что-то здесь не так…но выглядит заманчиво», — подумал он, сглотнув.

Кролик оглядел городскую площадь, где царило оживление: шатры из дорогих тканей колыхались на ветру, лотки с угощениями манили сладкими ароматами мёда и орехов, а торговцы громко зазывали прохожих. Здесь же, посреди роскоши, стоял бобёр — важный и солидный, в красивой синей рубахе, расшитой серебряными нитями. Его взгляд был цепким, а осанка — непреклонной.

Набравшись смелости, Шпион Ушастик направился к нему, едва не наступив на собственные лапы от волнения.

—Добрый день! Я хочу вступить в Гильдию, — выдавил он, стараясь говорить уверенно, но голос предательски дрогнул.

Бобёр, который только что задумчиво перебирал свитки, поднял на него внимательный взгляд. Мгновение тянулось целую вечность, а затем он медленно кивнул.

— Возможно, вы нам подходите, — произнёс бобёр, его голос был глухим и холодным, как дно колодца. —Но для начала…

Бобёр наклонился и достал из сумки тяжёлую книгу, передав её кролику. Обложка была украшена странными символами и блестела так, словно её только что начистили до зеркального блеска.

—Выучите это и отправляйтесь в тронный зал к крольчихе Велене Бархатное Ухо.

Шпион Ушастик дрожащими лапами взял книгу. Она оказалась неожиданно тяжёлой, как будто в неё вложили камни. На обложке золотыми буквами было выведено: «Гимн Братства Великолепия».

— Вашим первым заданием будет выучить это, — закончил бобёр, отпуская книгу так резко, что кролик едва не уронил её.

Отойдя на безопасное расстояние, Шпион Ушастик тяжело вздохнул и сел прямо на траву. Он аккуратно открыл книгу и начал читать.

—«Нет» значит «да», а «да» значит «нет»? — переспросил он вслух, и его голос сорвался на истерический смешок. Он захлопнул книгу с таким видом, будто она могла его укусить.

— Что за абракадабра? — пробормотал он, сжав лапы в кулаки.

«Либо это шутка, либо я вляпался в нечто по-настоящему странное…»

* * *

Дорога до замка заняла какое-то время. Шпион Ушастик, перепрыгивая через камни, заметил, что вдоль стен, словно страж, расхаживает крольчиха.

Она была высокой и статной, с белоснежной шерстью, которая блестела в лучах солнца, и с серебряной короной на голове. Её уши стояли так прямо и гордо, что казалось, будто они могут коснуться небес. Синее платье едва касалось земли.

Набравшись смелости, Шпион Ушастик подошёл и улыбнулся, стараясь не выглядеть глупо.

—Я новый кандидат! — выпалил он, но крольчиха тут же пронзила его таким взглядом, что его уши тут же поникли.

— Вы что, не читали гимн?! — её голос был холоден и строг. — Вы должны говорить в третьем лице!

Шпион Ушастик покраснел, его лапы сами потянулись к длинным ушам, словно пытаясь спрятать их от стыда.

— К-кандидат понял… — пробормотал он дрожащим голосом.

Крольчиха не сводила с него глаз. Её взгляд был пронизывающим, словно она видела его насквозь. Однако на её морде появилось что-то похожее на снисхождение — или она просто решила не тратить на него слишком много времени.

— Итак, твоя задача — пойти в деревню и узнать о моих славных деяниях. Потом ты должен будешь рассказать их в точности.

Шпион Ушастик послушно кивнул, но внутри него всё сжалось.

— Кандидат понял… — выдавил он, развернулся и пошёл вниз по дороге.

* * *

Шпион Ушастик был поражён. Он стоял посреди деревенской площади, окружённый возмущёнными голосами, словно попал в бурлящую реку, которая уносила его вдаль. Жители деревни — от стариков с морщинистыми лапами до малышей с любопытными глазёнками — наперебой рассказывали кролику о своих бедах. Их голоса то срывались на гнев, то прерывались тяжёлым вздохом, словно каждое слово отзывалось в них давно накопленной болью.

— Да эта Гильдия нас разоряет! — кричала толстенькая морская свинка, размахивая лапами. Её мех был растрёпан, а глаза горели праведным негодованием.

— Цены взвинчены в три, а то и в четыре раза! — вторил ей старый морской свин и его голос дрожал, как лист на ветру. — А на что мы живём? Что едим? Корешки?!

— И что они нам продают? Хлам! — возмутилась молодая морская свинка в длинном зелёном платье. — Ткань рвётся, кувшины трескаются, ножи тупые! А ведь «Братство Великолепия»! Великолепие в чём? В наглости?!

Шпион Ушастик слушал, не веря своим висячим ушам. Слова, словно острые иглы, вонзались в его сознание, разрушая идеальную картину, которую он себе представлял о Гильдии. Он-то думал, что это сообщество возвышенных и благородных существ — тех, кто творит добро и помогает слабым. Но вместо этого…

«Гильдия — это нечто великое и прекрасное…» — напомнил он себе, но собственный голос в мыслях звучал фальшиво. Кролик сжал лапы в кулаки, его висячие уши нервно подрагивали.

— И кто ими правит? — продолжил старый морской свин, постукивая костяным посохом по земле. — Эта Бархатное Ухо, сама крольчиха! Такая милая с виду, но уши у неё набиты золотом, а сердце каменное!

— Она и ухом не ведёт, пока мы тут нищаем, — добавила морская свинка, печально качая головой.

Слова эхом разносились по деревне а кролик, словно оглушённый ударом, смотрел в мордочки этих жителей. Их страдания были настоящими, а не выдуманными. Они окружали его — бедные, обиженные, но всё ещё гордые. Внезапно в груди Шпиона Ушастика что-то дрогнуло.

«Как же так…» — пронеслось в голове. — «Как я мог так ошибиться?»

* * *

Когда Шпион Ушастик вернулся в замок, его душу терзали сомнения и тяжесть услышанного. Крольчиха стояла возле стены, поглаживая свои длинные уши. Её белоснежная шерсть казалась ещё ярче, а серебряная корона сверкала, как первый иней на утренней траве. Но теперь Шпион Ушастик видел в её внешности что-то жёсткое, словно за красотой скрывался лёд.

— Кандидат готов ответить на вопросы, — проговорил он, стараясь говорить уверенно. Однако от волнения язык слегка прилип к зубам, и кролик невольно облизнул их.

—Хорошо, — её голос был таким же холодным, как лезвие. — Первый вопрос: как ко мне относятся жители деревни?

Шпион Ушастик глубоко вдохнул.

«Говорить правду или лгать?» — решение вспыхнуло перед ним, как молния.

—Кандидат знает, что они вас ненавидят. Вы продаёте им товары по завышенным ценам и…

— Что?! — перебила его Велена и её глаза вспыхнули, как молния. — Да как ты смеешь!

Её голос наполнился гневом, похожим на раскаты грома.

— Мы продаём тем, кто может купить! — вскрикнула крольчиха и слова были подобны ударам хлыста. — Второй вопрос: расскажи об одном из моих подвигов.

Шпион Ушастик сглотнул. Подвиг? Что ж, деревенские рассказы были не совсем не об этом.

— М-м… Один из ваших подвигов…— он замялся, снова нервно облизывая губы. — Это когда жители деревни забросали вас гнилой капустой, а вы сумели остаться чистой.

На мгновение воцарилась тишина. Воздух в зале стал холодным и тяжёлым. Глаза крольчихи вспыхнули яростью, уши задрожали от напряжения.

— Да как ты… Как ты смеешь так говорить! — её голос сорвался на резкий писк. Она сжала лапы так сильно, что кольца на пушистых пальцах скрипнули.

Шпион Ушастик стоял, сжав кулаки и опустив голову. Он знал, что говорит правду, и от этого сердце билось ещё сильнее.

Но Велена вдруг замерла и гнев внезапно схлынул, а на мордочке появилось ледяное высокомерие.

— Ты неправильно ответил на все вопросы, кандидат, — произнесла крольчиха нарочито медленно, и каждое слово было колючим, как шип розы. — Но я даю тебе последний шанс. И только потому, что мы оба из Ушастии.

Она пристально посмотрела на кролика, словно хотела прожечь его насквозь.

— На лесной поляне тебя будет ждать экзаменатор Феодор Острый Коготь.

* * *

Лесная поляна встретила Ушастика тишиной и холодным дыханием вечернего ветра. Мягкий свет уходящего солнца пробивался сквозь переплетённые ветви, будто золотая паутина, лаская нежной дымкой траву и камни. Но весь этот покой нарушал шатёр, выстроенный небрежно и мрачно темневший посреди поляны. Его ткань была рваной и грязной, словно сама природа отказывалась принимать подобное строение.

Перед шатром, у небольшого костра, на плоском камне сидел соболь. Его тёмный мех переливался в отблесках пламени, а глаза светились жёлтым огнём, словно две угольные искры. Он лениво жевал рыбу, с явным пренебрежением к окружающему миру, будто лес и костёр — лишь декорации для его собственного величия.

Шпион Ушастик нерешительно приблизился, его лапки шуршали по опавшей листве. Соболь поднял на него тяжёлый взгляд, полный скуки и снисхождения.

— Я от… — начал было кролик, но не успел договорить.

— Так, почему ты заговорил? — перебил соболь, щурясь, словно недовольно смотрел на надоедливого жука. — Кандидат не должен разговаривать, а лишь слушать!

Его голос был хриплым, с лёгкой насмешкой, будто каждое слово — это дар, который он с трудом выбрасывает из себя.

— Слушай внимательно, уши свои не вешай: ты должен постирать мои великолепные одеяния. И не благодари меня, — продолжил он, лениво указывая когтем на шатёр.

Шпион Ушастик растерянно почесал голову. Он не ожидал такого поворота — вместо заданий, полных тайны и приключений, ему предстояло стирать. Соболь, недолго думая, зашёл в шатёр и спустя мгновение бросил к его ногам огромный мешок. Тяжёлый, с заплесневелым запахом, он ударился о землю с глухим стуком.

— Вот тебе. Иди к реке и работай.

Мешок оказался неподъёмный, но Шпион Ушастик, скрипя зубами, подхватил его и направился к реке. Его уши печально висели, а душу терзали тяжёлые мысли. Он вспоминал деревенских жителей — их усталые мордочки, слова, сказанные со злобой и болью.

«Эта гильдия унижает морских свинок… да и всех остальных».

— Что-то здесь не так… — пробормотал Шпион Ушастик, шагая через густую траву.

Наконец, он добрался до реки. Она текла спокойно и медленно, как старое зеркало, отражая угасающий свет небес. Камыши нежно колыхались на ветру, и изредка в воде что-то плескалось, оставляя круги. Шпион Ушастик бросил мешок на землю и открыл его. Оттуда выпал ворох одежды — мантии, туники и плащи, некогда яркие, но теперь покрытые пятнами и потрёпанные до дыр.

— Великолепные одеяния, говорите? — проворчал кролик себе под нос, доставая первую тунику.

Он начал стирать, окуная ткань в воду и оттирая её пушистыми лапами. Но его острые когти предательски цеплялись за изношенные нити, и ткань рвалась с тихим хрустом. Одна дыра за другой зияли в некогда плотной материи. В какой-то момент Шпион Ушастик поднял очередную тунику и ужаснулся: она была вся в дырках, а к ней цеплялись тёмные пиявки, лениво присосавшиеся к мокрой ткани.

— Вот дела… — прошептал он, морщась от отвращения. Кролик энергично потряс тканью, но пиявки цепко держались.

Кролик сел на корточки, почесал висячие уши и задумался. Что же теперь делать? Вернуться и отдать это обратно? Сделать вид, что ничего не случилось? Нет, слишком уж велики дыры, а пиявки и вовсе были словно доказательство его провала.

— А хотя… — вдруг пробормотал Шпион Ушастик и на его мордочке появилась хитрая улыбка. В глазах сверкнул огонёк решимости, а уши вздрогнули от уверенности.

Он принял решение. Он не станет прислуживать этим надменным, бесчестным гильдейцам. Он не станет участником их злодеяний. Нет, он их изгонит! Изгонит из Свинарнии раз и навсегда. Ведь нельзя позволять унижать тех, кто является детьми Сияющей Лапки.

— Это я вам не позволю, — твёрдо сказал он себе, поднимаясь на лапы.

Ушастик вновь взглянул на реку. Вода, чистая и спокойная, текла вперёд, смывая следы прошлого. Он собрал одежду в мешок, перекинул его через плечо и пошёл назад, но шаги уже не были такими неуверенными, как раньше. В нём пробудилась новая сила — сила правды и справедливости.

«Я защищу тех, кто слабее, ведь я — шпион Ушастик.»

* * *

Сумерки окутали лагерь возле леса мягким туманом, будто сама ночь пыталась скрыть следы событий. Огонь костра затухал, бросая неверные отблески на тёмную землю и создавая причудливые тени от шатра, который напоминал пасть хищника. Воздух был пропитан влагой и тонким запахом гари, а где-то в глубине чащи тихо ухал филин.

Шпион Ушастик крался бесшумно, словно тень, и лишь лёгкий шорох травы выдавал его шаги. Он остановился перед шатром соболя, который зловеще пустовал. Внутри была темнота, непроглядная и безмолвная. Мешок с мокрой, изодранной одеждой повис на его плече, капая студёной водой.

— Ну что ж, получай, что заслужил, — прошептал кролик, хищно улыбаясь.

Он одним ловким движением забросил мешок внутрь шатра. Тяжёлый звук падения разнёсся по пустому лагерю, и Ушастик тихо отступил в тени, удовлетворённо хмыкнув.

Соболь появился неожиданно, будто материализовался из самого воздуха. Его когти мягко касались земли, а в лапах он держал рыбий хвост — последний след его ленивого ужина. Глаза соболя блеснули жёлтым огнём, когда он взглянул на Шпиона Ушастика.

— Ты постирал одежду? — спросил он, голосом, в котором сквозило равнодушие и недовольство. — Хорошо!

Соболь прищурился, его ухмылка стала ещё более неприятной.

— А теперь последнее задание, кандидат.

Слова упали, как камни в колодец.

— Укради белого голубя из королевской коллекции.

Шпион Ушастик вздрогнул. Эти птицы были известны по всей Свинарнии — белоснежные голуби с длинными шлейфами хвостов и кокетливыми хохолками, как венцом их благородства. Леди Лапка, великая и светлая правительница, отправляла этих особых птиц лишь с особыми посланиями: о мире, союзе или важнейших государственных делах. Они были символом чистоты и преданности, и мысль о краже такой птицы являлась равносильной святотатству.

Кролик стиснул зубы, но на его мордочке не дрогнул ни один мускул.

— Кандидат выполнит, — твёрдо ответил он, хотя в глубине души уже принял решение.

«Эту гильдию мошенников нужно разогнать. И я буду последним, кто когда-либо станет их кандидатом.»

Кролик развернулся и ушёл прочь, а ветер, казалось, нашёптывал ему слова поддержки. Где-то в вышине вскрикнула ночная птица, и его силуэт растворился среди деревьев.

* * *

Лес ещё дремал в молчании, когда Ушастик устроился на поляне, возле шпионского корпуса, перо в лапке, бумага перед ним. Свет фонаря дрожал от ночного ветра, бросая тёплые отсветы на его решительную мордочку.

Он начал писать письмо:

«Ваше Крольчачество,

Элеганта Благородная Дома Парящих Ушей,

пишет тебе Шпион Ушастик из Свинарнии, преданный служитель Леди Лапки Изумрудокоготь.

Ваше Крольчачество должно знать о гильдии мошенников во главе с Веленой Бархатным Ухом. Эти бесчестные твари унижают морских свинок, продают им хлам по грабительским ценам и вымогают последнее у честных жителей. Разве это не позор для нашего дома? Знаете ли вы об этом?»

Он поставил точку, изогнув буквы чуть резче обычного. Внизу аккуратно нарисовал символ своего дома — два длинных висящих уха, символизирующих честь и терпение. Бумага была аккуратно свёрнута и запечатана.

Ушастик поднял глаза к небу, где уже светлела утренняя полоска зари, и достал из сумки голубя. Обычный голубь, без роскоши королевских птиц, но преданный своему делу.

— Лети, дружок. Лети в Ушастию. Пусть правда дойдёт до тех, кто её услышит.

Голубь, взмахнув крыльями, растворился в сумраке неба, а Ушастик снова нахмурился, скрестив лапки на груди. Его следующая остановка была очевидна.

Таверна, где всегда царил шум и веселье, встречала рассвет лениво. В её глубинах горели последние огоньки, а воздух был пропитан запахом розлившегося эля и сгоревших свечей. За одним из столов, погружённая в себя, стояла Бард Свиночка. Её пёстрая, пятнистая шубка выделялась даже в полутьме, а перо летало по бумаге, выводя ноты и слова. Она искала вдохновение, но вдохновение — вещь капризная.

— Бард Свиночка! Мне нужна ваша помощь! — голос Шпиона Ушастика пронзил её уединение.

Она вздрогнула и подняла глаза, недовольно поджав губы.

— Шпион Ушастик… Но я же сейчас набираюсь вдохновения! Может, твоё дело подождёт?

— Нет, оно срочное, — настаивал кролик, сверкая глазами. — Мне нужна новая песня, Бард Свиночка. Песня, которая станет оружием против гильдии Велены Бархатного Уха!

Она замерла, её перо зависло над бумагой, а взгляд стал более внимательным.

— Новая песня, говоришь? Против гильдии? Хм…

На её мордочке появилась озорная улыбка. Кажется, вдохновение пришло само собой.

* * *

Сумерки спустились на мир мягким покрывалом, когда в шпионский корпус тихо пришёл гонец с письмом. Листок был запечатан воском с гербом Дома Парящих Ушей — два длинных, изящно выгнутых уха, обрамлённые венком из лавра.

Шпион Ушастик развернул послание и его сердце затрепетало. Строчки, написанные чётким и уверенным почерком, обещали поддержку и уже намечающийся план. Всё шло как задумано. Лунный свет скользнул по его мордочке, освещая искреннюю улыбку.

— Завтра всё начнётся… — прошептал он, сжимая бумагу в лапке, будто это было осязаемое обещание грядущего триумфа.

Утро встретило Свинарнию оранжевым заревом, а свежий ветер разносил запахи полевых цветов и пыли с дорог. Когда солнце уже медленно клонилось к западу, Шпион Ушастик направился к самой Велене Бархатное Ухо. Её шатёр возвышался на городской площади, как символ надменного величия, а ткани переливались глубоким пурпуром и золотыми узорами.

Велена ожидала его в центре шатра на роскошной подушке, будто древняя королева. Её мех, бархатистый и лоснящийся, блестел в свете лампад, а взгляд, острый и снисходительный, впивался в кролика, будто оценивая его с головы до ног.

— Кандидат должен просить прощения за то, что отвечал неправильно, — произнёс Шпион Ушастик ровным голосом, опуская голову в притворном смирении.

Велена чуть приподняла бровь, и на её губах скользнула презрительная улыбка.

— И?

Кролик медленно поднял глаза, и в его взгляде сверкнул еле заметный огонёк хитрости.

— И кандидат хочет загладить вину праздником в вашу честь, — отчеканил он, будто объявляя приговор. — Завтра днём, на главной площади, я устрою грандиозный праздник в вашу честь.

Велена Бархатное Ухо довольно прищурилась, её белые усики дрогнули от самодовольства.

— Наконец-то у кандидата появились мозги! — промурлыкала она, лениво вытягивая белую лапку. — Хорошо, я порадую кандидата своим присутствием. Но учти: если мне не понравится — кандидат будет отклонён.

Шпион Ушастик поклонился, улыбаясь так, будто держал в лапах целый мир. Она даже не догадывалась, что этот праздник станет последним актом её обмана. Ведь приглашения уже висели на каждом углу деревни, а слухи разлетелись, как лесной пожар.

* * *

На следующий день главная площадь Свинарнии превратилась в гулкий, пёстрый улей. Звук лапок и тихие голоса морских свинок наполняли воздух, пока все жители с любопытством стекались на праздник. Бабушки с корзинами, молодые свинки в ярких нарядах, даже пугливые подростки, что обычно сторонились шума, — все были здесь.

Гильдия «Братство Великолепия» тоже прибыла в полном составе. Её члены расположились на возвышении в центре площади, бросая вокруг высокомерные взгляды, словно каждый из них считал себя особенным. Велена Бархатное Ухо восседала на своём троне из атласных подушек, её взгляд скользил по толпе с отвращением, будто сама деревенская жизнь была для неё досадным пятном на картине мира.

— Жители Свинарнии! — раздался голос Шпиона Ушастика, перекрывая шум толпы. Он стоял на импровизированной сцене. — Я приготовил вам замечательный концерт в честь Гильдии «Братство Великолепия»! Не спешите расходиться, ведь это представление вам обязательно понравится!

Толпа загудела. Морские свинки переглядывались, недовольно шепчась. Кто-то уже начинал жалеть, что потратил своё время на эту затею.

— Да что он там задумал? — буркнула одна старушка, поправляя платок на голове.

— Опять эти мошенники! — поддержал её кто-то из молодых.

Но прежде чем недовольство переросло в шумный ропот, на сцену грациозно вышла Бард Свиночка. Она выглядела, как сама музыка, воплощённая в облике морской свинки: пятнистая шёрстка переливалась в солнечных лучах, а лютня в её лапках сияла, будто была сделана из золотого дерева.

Толпа затихла. Даже ветер замер, чтобы не потревожить начало её песни.

Бард Свиночка улыбнулась лукаво и медленно провела лапкой по струнам, рождая первую мелодию — звонкую, как ручей, и острую, как утренний мороз. Звуки начали плести узор в воздухе, будто приглашая слушателей забыть обо всём на свете и следовать за ними в мир истины.

Велена Бархатное Ухо прищурилась, усмехнувшись, уверенная, что это очередной гимн её великолепию. Но вскоре ей пришлось напрячься: слова песни начали звучать не так, как она ожидала…

— На площади гильдия кричит:

«Купи у нас, свинья морская, золотой горшок!

Лучшие товары для королей,

Но не для лап простых свиней!»

О, Братство Великолепия,

из чего сделано ваше сердце?

Из золота или меди?

Но точно не из честности!

В их лавках блестит лишь пыль веков,

Поддельный камень, треснувший шёлк.

Цена растёт, как ростки зла,

Платите, свинки морские, — такова игра!

О, Братство Великолепия,

из чего сделано ваше сердце?

Из золота или меди?

Но точно не из честности!

А кто не богат — прочь, за порог!

«Мы выше вас, простые свинки,

В нас, видите ли, сияет гений!»

Но этот гений — лишь чёрный дым,

воняющий злом и обманом.

Их презрение — как сталь клинка,

но правда в песне прозвучит сполна!

Так слушайте же все, кто пришёл сюда:

Они — не герои, они — лишь тьма.

А простые морские свинки — душа земли,

Мы свергнем глупую гильдию с пути!»

Гнев Велены Бархатное Ухо был невообразим. Её глаза сверкали, как острые грани янтаря, когда она, сжала лапку, готовая взорваться.

«Как он посмел?» — думала она, сквозь зубы шипя. Она грациозно встала с трона и подошла к Шпиону Ушастику, её взгляд был наполнен презрением и яростью.

— Кандидат! Ты в нашем чёрном списке раз и навсегда! — прошипела она, махнув лапкой так, как будто вся её гордость выливалась в этот жест.

Шпион Ушастик, не скрывая лёгкой улыбки, взглянул на неё с насмешливым блеском в глазах.

— Всё ради вас, Бархатное Ухо, — проговорил он, с лёгким смешком в голосе, наслаждаясь моментом. Его внутренний триумф уже зазвучал в его душе, но внешне он оставался спокойным и уверенным. Кролик знал, что на этом его игра только начинается.

Но как только крольчиха решила развернуться и уйти, её путь внезапно преградили два кролика в сверкающих доспехах — стражники из Ушастии.

— Именем Дома Парящих Ушей, Велена Бархатное Ухо, вы арестованы за злые дела в союзном королевстве Свинарния, — проговорил один из них и его голос был твёрд и решителен, словно приговор.

Велена не сразу осознала происходящее. Она отступила на шаг, её красивые ушки дрогнули, а глаза расширились от изумления и ярости.

— Что?! Да как вы смеете?! — завопила она, гневно отмахиваясь от стражей. Она была настолько потрясена, что не могла найти слов, чтобы описать своё возмущение.

Соболь и бобёр, в ужасе осознав, что их гильдия рухнула в мгновение ока, бросились в разные стороны. Шпион Ушастик наблюдал, как они в панике исчезают в толпе, пытаясь спасти свои жалкие жизни. Всё, что они построили, оказалось обречено на провал.

Тем временем стражи начали увлекать Велену Бархатное Ухо назад в Ушастию. Теперь ей предстояло не быть величественной дамой в пурпурных одеждах и оказаться в холодной темнице, где её ждали уроки манер и дисциплины, как для преступника, не умеющего уважать других.

Шпион Ушастик стоял посреди площади, его глаза светились радостью. Он видел, как морские свинки, собравшиеся вокруг, наблюдают за происходящим с выражением облегчённого удовлетворения на лицах. В их глазах была благодарность, смешанная с чувством справедливости. Гильдия «Братство Великолепия», наконец, исчезла, и больше не было угрозы, что им будут продавать некачественные товары по неподъёмным ценам.

Шпион Ушастик не мог не заметить, как Рыцарь Норка стояла в толпе, весело аплодируя и поддерживая происходящее. Её белоснежная шерсть сверкала на фоне других морских свинок, а улыбка на её мордочке была широкой и искренней. Когда её глаза встретились с глазами Шпиона Ушастика, она кивнула ему, как бы подтверждая, что он сделал правильный выбор.

Даже Лекарь Лось, стоящий чуть в стороне, улыбался, неся в мешке своих пиявок. Справедливость, наконец, восторжествовала, и он не мог не почувствовать, как сердце наполняется теплом.

Кудесник Кабак, наблюдавший за происходящим издалека, не мог сдержать своей радости. Он был известен своей склонностью к странным поступкам и необычным решениям, но сейчас его глаза сверкали от восторга. Завидев этот момент, он воскликнул и похлопал лапками, выражая свою полную поддержку и уважение к действиям Шпиона Ушастика.

«Иногда магия вовсе необязательна,» — думал Кабак, с усмешкой оглядывая происходящее. — «Иногда магия заключена в самих делах, в действиях, которые делают мир лучше.»

Тот самый момент, когда даже маги, привыкшие к неведомым силам, понимают, что истинная сила — это не в заклинаниях и чарах, а в поступках, которые открывают глаза на реальность и делают её ярче, чище. И вот, магия правды победила, а мир стал немного лучше.

Брат Блинчик и Брат Оладушек стояли рядом, а их мордочки освещены мягким светом от костра, танцующего на площади. Оба были поглощены радостью от того, что справедливость восстановилась, а все их старания, казалось, принесли плоды.

Брат Блинчик, с его всегда мирным и добрым выражением мордочки, тихо и невидимо для большинства прошептал молитву Сияющей Лапке. Его слова были полны благодарности и покорности:

— Сияющая Лапка, твоя мудрость осветила путь, благодаря тебе Шпион Ушастик нашёл верное решение, и зло было изгнано из нашего края. Благодарим тебя за твоё руководство.

Он произнёс слова с глубокой верой, словно каждое слово было как частичка своей души, отдаваемая великой силе, что велела его поступкам. Его глаза, полные искренности и светлого спокойствия, словно смотрели в саму душу Сияющей Лапки.

Брат Оладушек с любопытством наблюдал за происходящим. Он был не так скрытен, как Блинчик, и с полной уверенность поднял глаза к небу, вознося благодарность не только Сияющей Лапке, но и всем апостолам, что стояли за этим чудом.

— Сияющая Лапка, ты освещаешь путь не только тем, кто готов идти в свет, но и тем, кто в поисках истины. Пусть свет твой всегда ведёт нас, даже тех, кто может быть ещё не познал этот свет, — произнёс Брат Оладушек громко, уверенно и слова звучали как торжественный гимн в честь великой силы.

— Даже кролику светит свет Сияющей Лапки, — добавил он с улыбкой.

---

Примечания:

Как вам такое? Да-да, игравшие в Медивел вспомнят этот квест. Шпион Ушастик опять защитил Свинарнию!

Лекарь Лось начинал своё утро всегда с привычного ритуала, который, как он считал, задавал тон всему дню. За массивным деревянным столом, покрытым мелкими царапинами от множества лет использования, он усаживался на своё любимое кресло. На тарелку с утонченным узором, который давно потускнел, он щедро насыпал свежей, ароматной коры, отысканной накануне. Каждая веточка, каждый листик дуба, аккуратно подобранные им самим, становились частью простого, но сытного завтрака. Он неспешно пережёвывал, наслаждаясь терпким вкусом дубовых листьев, чувствуя, как это придаёт ему сил для долгого рабочего дня.

Когда завтрак был завершён, Лекарь Лось отряхнул копыта и направился вниз, к лечебнице, которая располагалась на первом этаже. Лось жил прямо над своим рабочим местом, на втором этаже, чтобы быть готовым к любым ночным вызовам. Такое расположение он считал весьма удобным: в любой момент он мог спуститься вниз и принять пациента, если возникала необходимость.

Сегодня он начал с проверки своей Смотровой. Комната, где пациенты раскрывали свои жалобы, была не слишком просторной, но уютной, несмотря на некоторую обветшалость. На потемневших от времени полках стояли три большие стеклянные банки с пиявками, их гладкие тела лениво покачивались в воде. Рядом на полке в строгом порядке выстроились бутылочки с бальзамами и мазями, которые он сам готовил, используя травы и кору, собранные в окрестностях. В углу поблёскивал медный таз, наполненный свежей водой, а на стене висели потрёпанные, но всё ещё полезные анатомические схемы.

Однако взгляд Лося, полный задумчивости, задержался на этих предметах. Он вздохнул, чувствуя, как сердце наполнилось тоской. Старое оборудование, скрипящие столы и изношенные инструменты вызывали больше раздражения, чем вдохновения. В Лесной Республике, где он работал прежде, всё было иначе: светлые помещения, первоклассные приборы, обширные запасы лекарств. Здесь же ему приходилось полагаться на собственное мастерство, импровизацию и чудо. А ведь пациенты приходили с самыми разными недугами — от простых порезов до сложных лихорадок, требующих немедленного вмешательства.

Самое неприятное случилось, когда его помощник, виновато переминаясь с лапки на лапку, передал ему письмо. Оно пришло из Лессии — от академии, где он когда-то обучался. Это оказался официальный документ, написанный с безукоризненной чёткостью. Академия уведомляла, что намерена направить в его лечебницу несколько студентов для прохождения практики. Лекарь Лось пробежал глазами текст и нахмурился. Его лечебница, в её нынешнем состоянии, едва ли подходила для обучения будущих лекарей. Как он мог позволить студентам увидеть этот кошмар?

С этими мыслями он окончательно утвердился в своём решении. Сегодня он должен был отправиться на приём к Леди Лапке. Только королева Свинарнии, обладательница непререкаемого авторитета и обаяния, могла помочь ему изменить положение дел. Лекарь Лось надел свой лучший плащ, тщательно пригладил густую шерсть и, взяв письмо, уверенным шагом направился к замку. Ему нужно было не просто донести свою проблему, но и убедить королеву в её важности. Лекарь Лось чувствовал, что это его шанс — шанс не только улучшить свою лечебницу, но и принести больше пользы всем жителям Свинарнии.

* * *

Леди Лапка восседала на своём великолепном троне из резного дерева, украшенного тончайшими инкрустациями из изумрудов и аметистов. Её мягкая, шелковистая шерсть переливалась в свете дневного солнца, льющегося через высокие витражные окна тронного зала. Она только недавно закончила свой изысканный обед, в который входили самые свежие травы и сочные ягоды, поэтому её настроение было на редкость благодушным. Сидя чуть развалившись, она лениво зевнула, демонстрируя свои идеально белые резцы, и игриво болтала с Рыцарем Норкой, которая смеялась в ответ на королевские шутки.

Когда двери тронного зала приоткрылись и Лекарь Лось вошёл внутрь, все в тронном зале затихли. Его внушительная фигура заполнила пространство, рога, сверкающие чистотой, элегантно склонились в уважительном поклоне.

— Леди Лапка! — обратился он громким, но почтительным голосом. — Мне нужно с вами поговорить!

Королева приподняла усики, едва заметно прищурив глаза от любопытства.

— И что же случилось, доблестный лекарь? — протянула она, покручивая передней лапкой в воздухе, словно заранее предвкушая интересный разговор.

Лекарь Лось коротко вдохнул, чтобы собраться с мыслями.

— Ко мне через неделю приедут студенты из Академии Лечебных Искусств Зелёного Холма. А у меня нет должного оборудования для их обучения, — голос звучал ровно, но в нём чувствовалась тревога. — Не могли бы вы помочь мне закупить всё необходимое в Лесной Республике?

Леди Лапка, улыбнувшись, слегка наклонила голову. Её взгляд стал чуть хитрым, словно она уже знала, как решить эту проблему. Лекарь с тревогой ожидал ответа, пока она театрально обдумывала ситуацию.

— У меня есть кое-какие связи, Лекарь Лось, — наконец проговорила она, мягко, но с ноткой уверенности. — Всё будет.

Звук её голоса был настолько обнадёживающим, что Лекарь Лось почувствовал, как тяжесть уходит с его сердца. Лапка задумчиво постучала коготками по подлокотнику трона. Айла Златорог Первая как раз могла в этом помочь.

* * *

Бард Свиночка зашла в лечебницу в тот самый момент, когда новые, сверкающие инструменты и оборудование были аккуратно расставляли по полкам и столам. Она, как всегда, была в центре внимания, с горделивым видом дефилируя между ящиками и коробками. Её пятнистая шерсть блестела, а длинные усы слегка подрагивали. Она остановилась возле стеллажа с книгами, притворно разглядывая корешки.

В этот момент из Смотровой вышел Лекарь Лось, уставший, но довольный завершённой работой. Он заметил барда и удивлённо вскинул бровь.

— Ой, Лесная корова! — воскликнула Свиночка, драматично закатив глаза. — Пока шла сюда, ударилась лапкой о камень! Болит теперь ужасно!

С этими словами она театрально плюхнулась на скамейку и протянула свою изящную лапку Лекарю Лосю.

Лекарь Лось, привыкший к артистичности Свиночки, лишь тяжело вздохнул, но пригласил её в Смотровую. Барду этого было явно недостаточно, и она недовольно хрюкнула, но всё же прошла следом.

Устроившись в кресле рядом с полкой, на которой стояли банки с пиявками, она принялась махать лапкой перед мордой Лекаря Лося.

— Вот здесь болит! — тоном трагической актрисы произнесла она, едва не всхлипывая.

Лекарь терпеливо взял её лапку и начал осматривать, однако так и не смог найти ни ушиба, ни ссадины. Свиночка, казалось, вовсе не замечала его стараний. Она крутилась, раскачивалась на кресле и размахивала лапками так активно, что в какой-то момент одна из банок с пиявками не выдержала. Она с глухим стуком упала на пол, разлетевшись на мелкие осколки. Чёрные, блестящие пиявки начали неторопливо расползаться в разные стороны.

— А-а-а-а! — завопила Свиночка, вскакивая на кресло. Её глаза широко раскрылись, а усы безжизненно обвисли от ужаса. — Фу! Это же мерзость! Ужас!

Она вскрикнула и, забыв про боль в лапке, вылетела из лечебницы, шумно хлопнув дверью.

Лекарь Лось молча проводил её взглядом, слегка улыбнувшись. Затем, покачав головой, он принялся собирать беглых пиявок. Словно танцуя, он аккуратно сажал их обратно в свободную банку, а затем вымел осколки стекла и выбросил их в мусорку.

Сегодня был долгий день, но Лось чувствовал себя воодушевлённым. Ему предстояло принимать студентов, а лечебница теперь выглядела как никогда достойно. Все книги были разложены по алфавиту в идеально ровных рядах на полке. Операционный стол и кушетка сияли чистотой. Инструменты блестели, как на выставке, а банки с пиявками стояли аккуратно на новом месте. Всё было готово к новому этапу в жизни лечебнице. Лекарь Лось понимал, что обучение студентов станет новым вызовом, но он был к нему полностью готов.

* * *

Из Лесной Республики в Свинарнию прибыли три молодых студента — белка с пушистым хвостом по имени Махровые Усики, грациозная олениха Звонкое Копыто и немного сонный, но остроумный сурок Спящие Усы. Все трое стремились изучать анатомию и физиологию морских свинок под началом известного специалиста Лекаря Лося.

Они застали его в лечебнице, когда он как раз заканчивал очередной обход. Лось, как всегда, был строг и сосредоточен, но на его лице мелькнула лёгкая улыбка при виде взволнованных лиц студентов.

— Мистер Элмер Мягкорог⁽¹⁾, — с лёгким поклоном начала Махровые Усики. — Мы рады проходить у вас практику! Нас поселили в гостевом доме в деревне.

— Хорошо, — коротко кивнул Лекарь Лось. — У вас всего две недели, так? В конце практики я приму у вас зачёт. Поэтому слушайте внимательно, записывайте всё, что нужно, и задавайте вопросы, если что-то непонятно.

— Да, мистер Элмер Мягкорог! — хором ответили студенты, слегка нервничая.

Сразу после приветствия Лось показал им инструменты, которые будут использоваться в практике, и подробно объяснил их назначение. Он продемонстрировал, где хранятся травы, мази, и даже указал на полку с банками пиявок, от чего у студентов на мордочках одновременно отразилось любопытство и лёгкая брезгливость.

— А теперь, — объявил он, — я проведу вам экскурсию по Свинарнии. Это важно, чтобы вы поняли, в каком окружении мы работаем.

Лекарь Лось повёл студентов по извилистой дорожке, ведущей к замку. Они не успели далеко уйти, как заметили Кудесника Кабака, который с задумчивым видом стоял над каким-то растением, бормоча себе под нос заклинания.

— А кто это? — с лёгким смешком спросил сурок Спящие Усы, пряча за лапками ухмылку.

— Это местный маг, — сдержанно ответил Лекарь Лось.

— Маг? — переспросила олениха Звонкое Копыто, приподняв бровь. — Не техномаг?

В Лесной Республике магия являлась строго научной дисциплиной, подкреплённой приборами и формулами. Техномагия была там символом прогресса, а не архаики.

— Нет, — спокойно ответил Лось. — Он просто маг. Кудесник Кабак.

Студенты переглянулись и на их мордах мелькнуло сомнение. Затем они рассмеялись — звонко, но не без доли снисхождения.

Экскурсия продолжилась. Лекарь Лось показал студентам, какие травы растут в окрестностях Свинарнии и какие из них особенно полезны для лечебных настоев. Затем он привёл их к реке, где с завидной ловкостью продемонстрировал, как правильно собирать пиявок.

— Эти создания, хоть и выглядят непривлекательно, обладают удивительными целебными свойствами, — начал он лекцию. — В своей выпускной работе я исследовал их влияние на баланс телесных жидкостей. Название моей работы — «Гематофагия как регулятор баланса телесных жидкостей: научное исследование применения пиявок в комплексной терапии».

Студенты слушали с искренним интересом и даже Махровые Усики, обычно не склонная к подобным экспериментам, попыталась поймать одну из пиявок, как это делал Элмер Мягкорог. Правда, её попытка закончилась громким вскриком и взмахом лап, когда пиявка вдруг решила зацепиться за пушистый хвост.

— Это требует практики, — сдержанно улыбнулся Лекарь Лось, помогая белке отцепить настойчивого гематофага.

К концу экскурсии студенты, хоть и устали, но всё же впечатлились королевством Свинарнии и её обитателями. Лекарь Лось чувствовал, что эти две недели станут испытанием не только для них, но и для него самого.

* * *

Бард Свиночка, покачивая головой так, чтобы её длинные усы грациозно колыхались в такт шагам, неспешно прогуливалась возле лечебницы. В лапках она держала пергамент заполненный каракулями — творческий процесс, судя по её хитрой улыбке, был в разгаре. Недалеко от неё стояли три новые мордочки, которые активно обсуждали что-то между собой.

— Этот Кудесник Кабак такой смешной! — весело заявила белка Махровые Усики, издавая звонкий смех. — Вот у нас в Лессии настоящая техномагия, а здесь… даже объяснить сложно!

— Ну сравнила! — с ноткой высокомерия проговорила олениха Звонкое Копыто, оглядываясь вокруг. — У нас демократия, а тут… Тут сплошной хаос! Ужас!

Махровые Усики хихикнула и прищурилась, явно затевая что-то хитрое.

— В общем, предлагаю авантюру.

Бард Свиночка насторожилась, но вида не подала. Она лишь усмехнулась, поправила ленту на своей шее и продолжила свой путь в лечебницу.

Лекарь Лось как раз занимался подготовкой. На стенах лечебницы он развешивал аккуратные плакаты, на которых были изображены схемы внутреннего строения морских свинок и полезные травы Свинарнии. Он работал методично и внимательно, как и всегда.

— А что это там за новые мордочки гуляют? — с нарочитой небрежностью спросила Свиночка, заходя внутрь. Она прищурила глазки и окинула взглядом помещение.

— Это мои студенты, Свиночка, — спокойно ответил Лекарь Лось, не отвлекаясь от дела. Он поправил уголок плаката, чтобы тот висел ровнее. — Будут проходить практику.

— Коровьи студенты? — притворно ужаснулась Свиночка, взмахнув лапками. — Да они, наверное, и лапу себе перевязать не смогут!

Лекарь Лось приостановился и бросил на неё выразительный взгляд, полный лёгкого укора. Но Свиночка уже расхаживала туда-сюда по лечебнице, явно наслаждаясь своим остроумием.

— А ты чего пришла? — спросил Лось, поднимая бровь. — Опять лапка болит? Или блохи опять напали?

— Ха! — отмахнулась Свиночка. — Я вдохновение ищу, не мешай мне! Твоя лечебница — кладезь идей.

Лось покачал головой, сдерживая улыбку, и вернулся к своей работе. Свиночка, кажется, уже придумала очередную историю, дабы потом поведать её на площади.

* * *

Утро было ясным и тихим. Лекарь Лось готовился к лекции для студентов, но что-то было не так. Он подготавливал всё: настилал плакаты, расставлял инструменты, проверял банки с пиявками — всё, как обычно. Однако часы шли, а студенты не приходили. Студентам не привыкать опаздывать, но сегодня, как никогда, Лось чувствовал беспокойство. Уже прошёл час, второй… но никаких признаков студентов не было. Его пациент — морской свин, которому были обещаны несколько сессий по лечению усов — сидел нетерпеливо на кушетке, хрюкая.

— Меня грядки ждут! Нельзя ли побыстрее? — проворчал морской свин, вытирая лапкой усы.

Лекарь Лось вздохнул и кивнул. Он не собирался задерживать пациента, но всё же хотел, чтобы его студенты увидели такую редкость — выпадение усов у морских свинок.

— Ладно, приходите потом, — сказал Лось, бережно настраивая все инструменты для лекции.

Морской свин бросил на него недовольный взгляд, усмехнулся и встал.

— Так вы не вылечите мои усы? — произнёс он, обиженно фыркая.

— Я хотел бы показать ваши усы моим студентам, — ответил Лекарь Лось. — Не у каждого зверя они выпадают.

Морской свин фыркнул, недовольно покачал головой и, сделав несколько шагов, вышел из лечебницы.

Тем временем на улице Бард Свиночка, сидя на каменной скамье, пыталась сочинить новую песню. Она перебирала струны своей лютне, создавая веселый мотив, и почувствовала, как вдохновение охватывает изнутри. Но вдруг, из-за угла, она заметила нечто странное. Три пиявки медленно ползли в её сторону, и, увидев их, Бард Свиночка вскочила на лапки с криком.

— Ах! Ужас! — воскликнула она, подскакивая в сторону и спешно направляясь в лечебницу.

— Бард Свиночка! Вы не видели моих студентов? — спросил Лекарь Лось, который в этот момент хотел уже выйти на улицу.

Свиночка громко хрюкнула, увидев Лекаря Лося.

— Когда-то видела, — ответила она, слегка поджала губы. — Но Лекарь Лось, вы там своих червей потеряли! Ужас! Эти твои чудовища прямо на меня ползут!

Лекарь Лось озадаченно прищурился. Неужели пиявки выползли из банок? Но этого быть не могло. Совсем не могло.

— Пиявок? Но как же… — он задумчиво почесал свой смешной носик. — А сегодня вы их видели?

— Нет, — ответила Бард Свиночка, чуть пожалев о том, что вообще оказалась в лечебнице.

Лекарь Лось встал в задумчивости, почесывая за ухом. Студенты пропали, пиявки ползают по улице — всё как-то странно. Он всё-таки не мог отделаться от чувства, что что-то было не так.

— Что-то их нет, — произнёс он, неохотно. — Может, заблудились?

Свиночка, не теряя времени, оглянулась вокруг.

— Ну что ж, ладно! — сказала она с нетерпением. — Пойду в деревню и разузнаю, что там у них случилось. А ты свои червей забери. Ужас какой!

С этими словами Бард Свиночка с довольной улыбкой выскочила из лечебницы и отправилась к Шпиону Ушастику, чтобы передать ему важное задание. Он ведь всегда мог быть полезен в таких ситуациях, а её лапки устанут, если она пойдёт пешком.

Лекарь Лось вышел из лечебницы и, взглянув на пиявок, усмехнулся. Они ползали у входа, как ни в чём не бывало. Очень странное поведение для этих существ. Он аккуратно подошёл и нагнулся к ним. А затем приподнял одну из пиявок, нежно взял её в копыто.

— Мои хорошие! Пойдёмте в баночку, — сказал Лекарь Лось с улыбкой, осторожно забирая пиявок на копыто.

* * *

Однако студенты не находились. Шпион Ушастик, скрытно блуждавший среди деревенских улиц, подслушивал разговоры жителей, пристально следил за каждым движением и обыскал каждый угол Гостевого дома. Но всё было тщетно. Студенты словно растворились в воздухе. Хозяйка гостевого дома, плотно закрыв ставни на своём доме, также не могла вспомнить, когда видела их в последний раз. Оказалось, они вовсе не ночевали там.

Бард Свиночка стояла на площади, оперев лапки в бока. Она внимательно наблюдала за Лекарем Лосем, его мордочка была напряжена, а рога чуть заметно дрожали. Он выглядел так, словно его мир тронулся с места и разорвался на кусочки.

— Ой, Бард Свиночка, а вдруг они заблудились? Что же это такое… — Лекарь Лось тяжело вздохнул и сел на ближайшую лавочку, как будто вся тяжесть мира легла на его плечи. Его копыта бессильно потянулись за рога, как если бы сам воздух становился тяжёлым и невыносимым.

Бард Свиночка стояла молча, поражённая его состоянием. Она никогда не видела Лекаря Лося таким расстроенным, как будто его внутренняя сила вдруг иссякла. Подойдя к нему, она мягко положила лапку на плечо.

— Не волнуйся, Лекарь Лось! Я помогу тебе их найти, — голос был уверен и тёплый, как обещание, которое нельзя нарушить.

Лекарь Лось взглянул на неё с благодарностью, но в его глазах всё ещё оставалась тень сомнения.

— Но Свиночка… — он замолчал, и почти не осознавая, что говорит, продолжил: — Ты всего лишь бард. Что ты можешь сделать?

Но разве барды не знают всего лучше всех? Разве не они могут предсказать исход событий, читать между строк и понимать, когда сердце говорит правду? Свиночка молча кивнула, а глаза вспыхнули решимостью.

— Всё будет хорошо, — тихо ответила она, и, не дождавшись дальнейших слов, повернулась и стремительно пошла.

Первым её подозрением стал сам Кудесник Кабак. Словно неведомое чувство привело её к его дому. Ветер, тянущийся по пустым улицам, словно шептал о магии и тайнах, скрытых в глубине этого места. Зайдя в дом, она встретила взгляд Кудесника. Он сидел у окна, поглаживая свои длинные усы. Магический шар перед ним тускло светился, словно его энергия увяла, а любимый посох оказался перевязан обрывками старых тряпок.

— Кудесник Кабак… — сказала Свиночка и голос её был тихим, но проникновенным. — А покажи мне свои заклинания! Мне для поэмы…

Кудесник Кабак с неясной улыбкой повернулся к ней. Его глаза казались затуманенными, и лишь спустя несколько мгновений он поднялся, начав демонстрировать заклинания. Он был вялым, словно утратил интерес к самому процессу. И, поблагодарив Барда Свиночку за внимание, он, наконец, направился наверх.

Как только его шаги стихли на лестнице, Бард Свиночка схватила его книгу заклинаний и принялась быстрыми движениями листать её. Она ощущала, как подозрения укрепляются. Её лапки невольно останавливались на одном из заклинаний — Превращение в пиявок. Это было то, что она искала. И, наконец, всё стало ясно.

* * *

Лекарь Лось только собрался поесть немного коры, когда на второй этаж влетела, как вихрь, Бард Свиночка.

— Я поняла! Кудесник Кабак превратил их в пиявок! — произнесла она так быстро, что слова почти смешались.

Лекарь Лось едва успел отложить кору и глаза расширились от удивления. Он знал Бард Свиночку как шутницу и беззаботную морскую свинку. Но неужели она решила пошутить даже сейчас, в такой момент?

Он покосился на неё с обиженным выражением.

— Мне не до твоих выдумок! — строго проговорил он, пытаясь скрыть беспокойство за тоном уверенности.

Однако Бард Свиночка лишь недовольно хрюкнула и сжала лапки.

— Нет, это правда! Я помню, как твои студенты что-то обсуждали насчёт Кабака. Он явно превратил их в пиявок.

Внезапно Лекарь Лось замолчал, словно осознав, что его мир перевернулся. Он мысленно вернулся в тот день, когда студенты смеялись над Кудесником Кабаком. Вероятно, всё так и произошло? Но если так, то…

— Если это правда… Ох, Свиночка… — его голос стал дрожащим от волнения. Он снова схватился за рога, как будто они могли помочь ему понять, что делать дальше. — Некоторых из них… я пустил в опыты… Сегодня.

На лице Барда Свиночки появилась тень беспокойства. Она не привыкла к таким серьёзным ситуациям и стремилась не делать поспешных выводов.

— Есть что-нибудь, что может снять заклинание? — спросила морская свинка, пытаясь сохранить спокойствие.

Лекарь Лось глубоко вздохнул и встал. Он прошёл по комнате, направляясь к углу, где стояли коробки из Лесной Республики, ещё не распакованные. Он открыл одну из них и вытащил несколько старинных флаконов и пергаментов, которые были аккуратно упакованы.

— Из Лессии должно было прийти… — он задумчиво покопался в коробке. — Да, вот оно! Сейчас посмотрим, что мы можем сделать.

* * *

Рядом с сосудом лежал сложный техномагический прибор, сверкающий шестерёнками и миниатюрными стеклянными трубками, наполненными светящейся жидкостью. Этот аппарат, присланный из Лессии, предназначался для работы с магически изменёнными существами. Лекарь осторожно взял пиявок щипцами, по одной выкладывая их на тряпку.

— Ну что, мои маленькие создания, посмотрим, кто вы на самом деле, — тихо пробормотал он, поглаживая рог, словно это помогало ему сосредоточиться.

Прибор начал медленно работать, издавая мягкий механический гул. Пиявки извивались, и их тела стали покрываться лёгким мерцанием, как будто изнутри пробивался слабый свет. Лось сосредоточенно изучал шкалу на приборе, поворачивая рукоятку с осторожностью хирурга.

Бард Свиночка стояла рядом, держась подальше от стола. Она нервно постукивала пальцами по своей лютне, не отводя глаз от мерцающих пиявок.

— Ты уверен, что это сработает? — спросила она и голос звучал немного встревоженно, хотя в карих глазах блестел интерес.

— Уверен, как никогда, — буркнул Лекарь Лось. — Этот прибор способен отменить магическое воздействие.

Вдруг одна из пиявок начала сильно извиваться. Её тело стало искриться, и тонкая струйка света поднялась в воздух, окружая её, словно кокон. Бард Свиночка ахнула и отступила на шаг назад, но Лекарь Лось остался неподвижен, внимательно следя за процессом.

Свет становился ярче, пока не превратился в миниатюрный водоворот. Пиявка исчезла, а на её месте, словно из воздуха, материализовалась маленькая фигурка. Через мгновение перед столом стояла белка с пушистым хвостом и растрёпанными ушками.

— Ой! Ой! Простите! — захлопала ушами белка, глядя на Лося с отчаянной виноватостью.

Лекарь ничего не сказал, а лишь потянулся к следующей пиявке. Повторяя ту же процедуру, он сосредоточился ещё сильнее. Вторая пиявка вспыхнула, исчезнув в вихре света, и на её месте появилась стройная олениха.

— Звонкое Копыто, — спокойно констатировал Лекарь, не отвлекаясь.

— Мы не хотели… Мы правда не хотели, — тихо произнесла олениха, опустив голову.

Осталась последняя пиявка. На этот раз прибор заискрился, и Лось нахмурился, слегка подкрутив шестерёнку. Пиявка извивалась особенно сильно, её свет был неравномерным, словно что-то шло не так. Бард Свиночка тихо вскрикнула, но Лось поднял копыто в знак того, что всё под контролем.

— Не бойся, я справлюсь, — сказал он, не отрываясь от работы.

Наконец, свет вновь сконцентрировался, и третья пиявка исчезла. Перед ними появился сурок с потупленным взглядом, одетый в простой плащ. Он выглядел ещё более смущённым, чем его товарищи.

— Спящие Усы, — устало выдохнул Лось.

Трое студентов стояли перед ним, виновато переглядываясь и теребя лапки. Лекарь Лось тяжело вздохнул, отодвигая прибор.

— Объясните, что это за безобразие? — строго спросил он, сложив копыта на груди.

Белка Махровые Усики первая схватилась за голову, обняв пушистые уши.

— Мистер Элмер Мягкорог! Мы не хотели! Мы только… — начала она, но голос сорвался, и белка взглянула на своих друзей в поисках поддержки.

— Мы украли его посох, — наконец сказал сурок Спящие Усы, виновато уставившись на пол. — Хотели… пошутить. Но случайно сломали его. И за это нас Кудесник Кабак превратил в пиявок.

Бард Свиночка ахнула.

— Святые усы Сияющей Лапки! — воскликнула она, прижимая к себе лютню. — Это его любимый посох!

Лось тяжело вздохнул, осматривая студентов с видом строгого учителя.

— Вы понимаете, что натворили? Вы играли с магией, не зная, как она работает. Вы приехали сюда учиться лечить, а не превращаться в магических существ! — его голос был строгим, но в нём чувствовалась отеческая забота. — Сейчас же идите извиняться перед Кудесником Кабаком. А с посохом есть идея… Возможно, я смогу восстановить его, но вы должны научиться ответственности за свои поступки.

* * *

Кудесник Кабак, гордо выпрямившись и подрагивая своими великолепными усами, слушал извинения трёх студентов из Лессии. Белка Махровые Усики, олениха Звонкое Копыто и сурок Спящие Усы стояли перед ним, потупив взгляды и переминаясь с лапки на лапку, словно провинившиеся детёныши. Кабак, с видом сурового судьи, почесал свои усы и, наконец, заговорил:

— Я могу вас простить, — начал он, нарочито медленно, так, чтобы каждый его жест и слово звучали как приговор, — но вот мой посох…

Он указал на изящный, но повреждённый магический посох, который лежал на столе. Его древесина была испещрена трещинами, а сияющий кристалл на вершине тускло мигал, будто борясь за своё существование.

— Он сломан! Теряет магическую силу и практически не работает.

Бард Свиночка стояла рядом с Лекарем Лосём, а её пушистая лапка нервно теребила струны лютни, словно та могла хоть как-то помочь в этой нелёгкой ситуации.

— Если вы позволите… — начал Лекарь Лось, деликатно шагнув вперёд. Его голос был мягким, но решительным. — Я починю его.

Кудесник Кабак хмыкнул, и его пышные усы дёрнулись вверх в насмешливой улыбке.

— Но это невозможно! — воскликнул он, закатывая глаза так театрально, что Бард Свиночка чуть не хрюкнула от смеха. — Вы не маг!

Лекарь Лось кивнул спокойно, не показывая ни капли обиды.

— Конечно, я не маг, — признал он, его голос оставался ровным, как весенний ручей. — Но мой школьный друг, Витар Жизнерадостное Копыто, работает в техномагическом университете. Он разбирается в таких вещах. Если вы доверите мне ваш посох, я могу отправить его Витару. Он может помочь восстановить утраченную магию.

Кабак нахмурился, скрестив лапы на груди. Было заметно, как он колебался. Его любовь к своему посоху была безграничной, но доверие к чужим — ограниченным.

— Если это действительно возможно… — протянул он, снова почесывая усы, — тогда, возможно, я соглашусь. Но если твой друг испортит его окончательно…

— Он не испортит, — уверенно перебил Лекарь Лось. — Витар — лучший в своём деле. К тому же, я возьму ответственность на себя.

Кабак лишь кивнул, наконец подавшись на уговоры.

Бард Свиночка облегчённо выдохнула и посмотрела на Лося с восхищением. Она уже знала, что эта история войдёт в новую поэму.

* * *

Бард Свиночка стояла рядом с Лекарем Лосём, её взгляд устремлён был на студентов, которые с радостными улыбками покидали лечебницу, довольные полученными зачётами. Наделко от них с гордо поднятой головой шёл и Кудесник Кабак. Новый посох Кудесника Кабака выглядел как произведение искусства: основа была выполнена из светлого древесного материала с лёгким перламутровым отблеском. На древке причудливым узором извивались золотые и серебряные линии, напоминающие лозы, которые как будто пульсировали слабым сиянием.

На вершине посоха красовался крупный магический кристалл цвета аквамарина, который переливался, словно внутри него плескались капли морской воды. Этот кристалл был заключён в резной держатель в виде паутины из тончайших золотых нитей, которые мерцали, подстраиваясь под магическую энергию владельца.

Вдоль всего посоха были выгравированы руны, выполненные с невероятной тщательностью.

Они светились мягким светом, едва уловимым в дневное время. Руны были не только украшением, но и функциональной частью: каждая из них усиливала определённый аспект магии Кабака — защиту, целительство, трансформацию или усиление заклинаний.

— Можно и песню теперь сочинить про лесную корову и её студентов! — с весёлым смехом произнесла Бард Свиночка, посмотрев на Лекаря Лося, который, казалось, не замечал её шутки.

Но Лекарь Лось, не говоря ни слова, подошёл ближе и нежно лизнул морскую свинку за ухо, в знак благодарности и лёгкой привязанности. Это был жест, такой мягкий и трогательный, что Свиночка застыла на мгновение. Она покраснела, а её уши начали подрагивать в нервном волнении. Она отвела взгляд в сторону, пытаясь скрыть смущение. Лекарь Лось тоже слегка покраснел и потёр свои рога.

Они стояли рядом с друг другом, заставшие в неловкости. Однако Бард Свиночка вдруг повернулась к Лекарю Лосю и поцеловала в его смешной коровий носик.

---

Примечания:

Как вам такое? Ставьте на романтик стори между Бардом Свиночкой и Лекарем Лосём.

---

1) Истинное имя Лекаря Лося

Вернуться к тексту

Леди Лапка стояла перед зеркалом, залитым мягким светом утреннего солнца, пробивающимся сквозь полупрозрачные занавеси королевских покоев. В комнате пахло свежими цветами — жасмином и лавандой. Она тщательно вычёсывала свой роскошный мех, сверкающий в свете, словно шёлк, и аккуратно подравнивала длинные усики. Каждое движение было наполнено грацией и уверенной неспешностью правительницы, понимающей, как важно произвести правильное впечатление.

Сегодня с утра она получила торжественное приглашение от царицы Элеганты I из Дома Парящих Ушей. Оно было написано на пергаменте кремового цвета, с золотой печатью в форме парящих ушей — символа этого древнего и благородного рода. Лапка несколько минут любовалась изысканным почерком приглашения, пока сердце замирало от предвкушения. Ежегодный праздник «Танец Династий» являлся не просто светским мероприятием: это был дипломатический балет, где каждое движение, улыбка, слово являлись шагами в великой игре политических союзов. В этом году центральной темой станет обсуждение важного договора о взаимной помощи и торговле между Свинарнией и Ушастией, а значит, роль Лапки в качестве королевы оказывалась критически важной.

Она надела своё лучшее платье — тёмно-красное, расшитое золотыми нитями, которые сверкали, словно лучи закатного солнца. Его глубокий оттенок подчёркивал яркость бело-рыжего меха, а изящный крой королевскую осанку. На лапки она натянула тонкие белые перчатки, которые, казалось, светились в контрасте с тёмным шёлком платья. Затем она надела корону — великолепное творение из изумрудов и рубинов, с древними символами Свинарнии.

Морская свинка мило улыбнулась своему отражению в зеркале. Королевская роль обязывала быть не просто очаровательной, но и проницательной, дипломатичной и сильной.

— Всё должно пройти идеально, — тихо проговорила Лапка, словно убеждая саму себя.

И в этом путешествии ей не суждено было быть одной. Она знала, что ей нужно взять надёжных спутников, тех, кто будет рядом и поддержит в этом нелёгком испытании. Во-первых, Шпион Ушастик. Этот проницательный агент знал Ушастию как свои уши — в прямом смысле слова. Он не только будет полезен своей осведомлённостью, но и сможет по-настоящему насладиться возвращением на родину.

Во-вторых, Бард Свиночка. Её песни и шутки разбавят дипломатическую строгость праздника. Да и самой Лапке не помешает лишний раз услышать песню о великой Свинарнии.

И, конечно, Рыцарь Норка. Она станет тем самым щитом, за которым Лапка будет чувствовать себя в безопасности.

Королева ещё раз оглядела себя в зеркале, затем взяла пригласительное и сделала глубокий вдох. Леди Лапка оказалась готова покорить Ушастию своим обаянием, умом и, если потребуется, незыблемым королевским достоинством.

* * *

Вся свита собралась на вокзале «Сияющей Лапки» — сердце транспортной системы Изумрудограда. Этот вокзал не просто точка отправления — он являлся символом гармонии, веры и культурного наследия Свинарнии. Здание из светлого камня сияло под утренними лучами солнца, а фасад украшали величественные статуи двенадцати апостолов, стоявших, словно стражи, и напоминавших о добродетелях, объединяющих королевство. Над центральным входом сверкала золотая мозаика с изображением Сияющей Лапки, протягивающей лапы, словно благословляя уходящие в даль рельсы.

Внутри вокзал поражал своей изысканностью. Витражи, изображающие сцены из легенд о Первой Морской Свинке, наполняли залы магическим светом, переливающимся на полированный мраморный пол. Узоры зелёного и золотого цветов, выложенные на полу, отражали символику столицы.

Свита ожидала прибытия магопоезда — поразительного изобретения, использующего энергию стабилизированных кристаллов для движения по магически заряженным рельсам. Этот транспорт, популярный в Лессии, вызывал восторг своей скоростью, красотой и удобством.

Шпион Ушастик, гордо вышагивая по перрону, держал за спиной рюкзак, наполненный всем необходимым шпионским инвентарём. Его длинные уши слегка подрагивали от возбуждения, ведь поездка в Ушастию означала не только возвращение на родину, но и подачу заявления в Ушастый корпус. А это элитное подразделение, сформированное ещё во времена Лесной империи, было символом военной доблести, единства и профессионализма.

Бард Свиночка стояла неподалёку, зевая и лениво разглядывая вокзал. Она надела золотое платье, сверкавшее, словно осенние листья на солнце, а на лапках поблёскивали несколько браслетов, мелодично звеневших при каждом движении. Лютня тоже была при ней — без неё Свиночка никуда не ходила.

— Как же долго! — протянула она, потягиваясь и почесывая рыжий бок.

Рыцарь Норка стояла чуть в стороне, молча, но пристально разглядывая Леди Лапку.

Наконец, вдали послышался мелодичный гул, возвещающий прибытие магопоезда. Когда он подъехал, все взгляды обратились к нему. Поезд, сияющий магическим светом, был украшен изящными узорами и магическими печатями. Двери вагонов открылись и из них грациозно вышли кролики-проводники в великолепной синей форме.

— Ваше Величество, прошу, — вежливо проговорил один из проводников, кланяясь Леди Лапке.

Её проводили в королевский вагон, отделанный бархатом, золотом и инкрустациями драгоценных камней. Остальную свиту разместили в удобном купе, украшенном сиденьями цвета морской волны.

Бард Свиночка лениво развалилась на мягком сидении, блаженно вытянув усталые лапки.

— Какое-то тут всё странное! Лучше бы пешком пошли! — возмутилась она, озираясь по сторонам и звеня своими браслетами. — Но, надо сказать, очень мягко!

Шпион Ушастик сдержанно улыбнулся, доставая карту и исписанный пергамент из своего рюкзака.

— Лапки устанут столько идти, Бард Свиночка. Ведь мы направляемся в столицу — Лаперин.

Свиночка зевнула ещё раз, потянулась, затем оживилась:

— Тут есть где похрустеть морковкой?

— Есть вагон-ресторан, — ответил Ушастик, не отрываясь от своих записей. — Выйди и направо.

Глаза барда засияли, и она тут же выпрыгнула из купе, направляясь в указанное место.

Рыцарь Норка слегка усмехнулась, наблюдая за Бардом Свиночкой. Эта яркая, игривая и порой смешная морская свинка могла устроить целый скандал из-за каких-то кавионов. Это, конечно, являлось забавным, но одновременно непостижимым для Норки, чья жизнь б посвящена служению, тренировкам и защите королевства.

У Норки никогда не было времени на пустяки. Она привыкла к делу: патрулировала дороги, обучала новых рыцарей, а в свободное время занималась охотой. Жизнь рыцаря оказалась насыщенной, целеустремлённой и предсказуемо серьёзной. Писать что-то или сидеть без дела? Это точно было не про неё.

Тем временем Бард Свиночка, гордо вышагивая, направилась в вагон-ресторан, как указал ей Шпион Ушастик. Недовольно хрюкая на каждом шагу, она нашла уютный вагон, в котором располагались столики с изящными скатертями, а в углу стояла большая клетка, наполненная порхающими бабочками. Их разноцветные крылья завораживали взгляд, но Свиночка, как истинный любитель морковки, не обратила на них никакого внимания.

С довольным видом она плюхнулась за свободный столик и тут же к ней подошла рыжая крольчиха в длинном голубом платье, подавая меню.

Когда Бард Свиночка открыла его, её карие глаза округлились в полном возмущении.

— Морковный салат — десять кавионов! Огуречный сок — пять! А десерт из высушенных ромашек — семь? Да за двенадцать кавионов я могла бы купить целую корзину свежих ромашек на базаре! — воскликнула она, возмущённо тыча лапкой в меню. — Это грабёж среди бела дня!

Самое странное для Барда Свиночки оказалось, что вторая цена, указанная в рунарах — ещё меньше, чем в кавионах! Рунар — валюта Лесной Республики.

Она резко встала из-за стола, недовольно потёрла лапками усики и гордо направилась обратно в купе, уже придумывая возмущённую поэму о «ушастых ценах».

Пока Бард Свиночка разбиралась с дорогими угощениями, Шпион Ушастик и Рыцарь Норка продолжали болтать.

— Я хочу вступить в Ушастый корпус и стать Старшим Шпионом Ушастиком! — гордо заявил кролик.

— Интересно. А что это даёт? — спросила Норка, слегка приподняв бровь.

— Как это — что? — удивился Ушастик. — Ушастый корпус — элита! Там лучшие воины Заячьего края и шпионы Ушастии. Они патрулируют границы, охраняют важные природные заповедники, защищают от внешних угроз. Это честь и привилегия служить там!

Норка кивнула, уважая его желание.

— Хорошо, что тебе есть куда стремиться. Ты уже прекрасно служишь Леди Лапке, и я уверена, что она будет рада, если ты добьёшься своей цели.

— Да, но мне нужны рекомендации, — признался Ушастик, почесав ухо. — Я хочу попросить Леди Лапку и царицу Ушастии поддержать меня.

Разговор прервался, когда в купе с грохотом ворвалась Бард Свиночка. Она плюхнулась на диван, драматично вздохнула и возмущённо объявила:

— Это ужас! Такие цены! Союзники, называется! Кошмар! Они должны мне бесплатно всё подавать!

Рыцарь Норка и Шпион Ушастик переглянулись, а затем рассмеялись.

* * *

Леди Лапка и её свита вошли в замок — Тихолапый бастион. Тихолапый бастион действительно поразил их своей уникальной красотой и гармонией с природой. Замок будто бы вырос из самой земли, словно являлся её естественным продолжением. Солнечные лучи играли на известняковых стенах, а лёгкий ветер приносил запах лилий из рва.

Бард Свиночка то зевала, то осматривалась с нескрываемым интересом, а в её взгляде читались и восхищение, и лёгкое пренебрежение. Рыцарь Норка же шла уверенной походкой, ни на мгновение не расслабляясь, внимательно оглядывая двор. Шпион Ушастик же держался ближе всех к Леди Лапке, будто стремясь быть её тенью.

Когда свита вошла внутрь, Элеганта Благородная, царица Ушастии, произвела неизгладимое впечатление на всех, кроме, пожалуй, Барда Свиночки. Кроличья грация, изящные украшения и манера говорить свидетельствовали о её высоком статусе. Широкое, благородное лицо обрамляли длинные, шелковистые уши, которые ниспадали почти до земли. Они были украшены тонкими золотыми цепочками с миниатюрными подвесками в форме звёзд и листьев. Шерсть Элеганты была мягкой и густой, цвета топлёного молока, с едва заметным серебристым оттенком, словно она была окутана лёгким облаком. Её тёмно-синие глаза излучали властность и проницательность. Этот взгляд заставлял любого, будь то друг или враг, замирать в почтении.

Элеганта I носила королевскую мантию из тёмно-синего бархата. Корона Элеганты, изготовленная из чистого золота, была украшена крупным аквамарином в центре.

Даже Леди Лапка, несмотря на своё королевское происхождение, уважительно кивнула в ответ.

Шпион Ушастик, не теряя времени, упал на колени, выражая высшую степень почтения. Он дотронулся своим пушистым лбом до лба царицы, следуя старинному кроличьему обычаю.

— Рада видеть, что ты, Шпион Ушастик, верно служишь Леди Лапке и Свинарнии в целом, — произнесла Элеганта Благородная и её голос оказался мягким и приятным. Впрочем, как и она сама.

Ушастик поднялся и его висячие уши слегка дрожали от волнения.

— Ваше Крольчачество! Я хотел бы попросить вас дать рекомендации в Ушастый корпус.

— Конечно, я дам, — кивнула царица, гордо вскинув голову. — Ты разоблачил эту несносную гильдию мошенников! Леди Лапка, без сомнения, также подпишет твою рекомендацию.

Бард Свиночка, стоявшая чуть поодаль, украдкой наблюдала за ними. Её взгляд невольно зацепился за невероятно длинные уши царицы и внутри вскипело негодование.

«Как тряпки какие-то висят. Ужас!» — подумала она, важно поглаживая свои белые усы, которые, по её мнению, выглядели куда изящнее и опрятнее.

Царица, между тем, жестом указала слугам проводить гостей в гостиный дом.

— Что ж, у нас много важных дел. Я рада вашему визиту, Леди Лапка. Ваши комнаты уже готовы. Отдыхайте и чувствуйте себя как дома, — добавила Элеганта Благородная, грациозно уходя.

* * *

Бард Свиночка, измотанная прошедшими событиями, не раздумывая, направилась к постели. Рыцарь Норка осталась сопровождать Леди Лапку. А Шпион Ушастик отправился к центру набора Ушастого Корпуса, держа в лапах своё заявление — ключ к будущему, о котором он так долго мечтал.

Центр набора, расположенный в самом сердце столицы, оказался окружён шумными площадями, где царила жизнь. Воздух был наполнен ароматами свежей выпечки, пряностей и лёгким запахом дождя, который прошёл днём. Торговцы громко выкрикивали свои предложения, заманивая покупателей, а музыканты исполняли воодушевляющие военные марши и задорные народные песни, словно подогревая общий дух города.

Здание центра набора возвышалось над суетливой толпой, как величественный хранитель истории. Построенное из серого гранита с нежными белыми прожилками, оно казалось живым. Фасад украшали удивительные фрески, каждая из которых рассказывала историю подвига. Самая крупная — сцена легендарного боя, где ушастые воины окружали врага, прорывая его ряды и вознося знамёна победы высоко в воздух.

Над главным входом, выполненным в форме высокой арки, напоминавшей изящные заячьи уши, располагалась эмблема Ушастого Корпуса. Центральный элемент занимала голова зайца с насторожённо поднятыми ушами — символом бдительности и готовности к действию. Лавровые и дубовые листья обрамляли изображение, олицетворяя честь, силу традиций и связь с Лесной республикой. По обеим сторонам арки стояли величественные статуи крылатых кроликов. Латунные таблички с именами героев Ушастого Корпуса у их подножий блестели в лучах заходящего солнца.

Шпион Ушастик остановился у входа, с трепетом разглядывая всё вокруг. Его сердце наполнилось восторгом и благоговением.

— Вот оно, — проговорил сам себе он. — Моя дорога к великому будущему начинается здесь.

Вдохнув полной грудью, он шагнул внутрь.

Главный зал регистрации встретил кролика просторным величием. Высокий сводчатый потолок, расписанный сценами летящих кроликов с оружием, будто устремлялся в бесконечность. Зал оказался наполнен тихим гулом: новобранцы обсуждали свои перспективы, а регистраторы встречали каждого с вниманием. Длинные столы из тёмного дерева тянулись вдоль стен, на которых висели подробные карты разных государств и списки требований для вступления. В дальнем конце зала находился стенд, где сияли комплекты брони и оружия — всё, что ожидало тех, кто осмелится присоединиться к корпусу.

Шпион Ушастик, стараясь выглядеть уверенно, направился к одному из столиков, за которым сидел кролик с белоснежной шерстью, пушистой головой и глубокими красными глазами.

— Я хочу подать заявление на вступление! — твёрдо заявил Шпион Ушастик.

Кролик внимательно посмотрел на него и кивнул:

— Хорошо, кандидат. Ты ознакомлен с требованиями? Кандидат должен предоставить рекомендации от представителей власти, гильдий ремесленников или военных подразделений, подтверждающие его мастерство и добродетель. У тебя они есть?

Ушастик, стараясь не выдать волнения, с достоинством ответил:

— Они будут. Леди Лапка Изумрудокоготь и Элеганта I обещали прислать.

На секунду в глазах регистратора мелькнуло удивление, которое тут же сменилось профессиональным спокойствием.

— О! Сама царица! Что ж, если она и вправду пришлёт, то мы вышлем тебе ответ в течение нескольких дней.

Ушастик, достав своё заявление, быстро записал свой адрес на нём. А затем, передав его, с лёгким поклоном отошёл от стола. Выйдя из здания, он остановился на пороге, ещё раз бросив взгляд на величественные фрески и эмблему над входом. Первый шаг в будущее был сделан.

* * *

Леди Лапка и Элеганта I сидели в высоком зале Ушастого Совета, стены которого, словно бархатная шкатулка, переливались мягкими оттенками серого и серебра. На тонких колоннах, увитых искусно вырезанными ветвями лозы, искрились капли света от хрустальной люстры. Воздух был наполнен тонким ароматом полевых трав.

Вдоль длинного стола, покрытого тончайшим шёлком цвета утреннего тумана, сидели представители каждого из великих домов Ушастого Королевства: Дом Серебряной Вуали, Дом Мягкого Шёлка и Дом Чёрных Носиков.

— У нас в Свинарнии созрел невероятный урожай, — начала Леди Лапка, улыбаясь. — Морковь в этом году выросла сочной и сладкой, а ароматные травы, особенно ромашка, дали буйные кусты. Мы готовы предложить вам обмен, достойный уважения обеих сторон.

— Ромашка! Как замечательно! — воскликнула Элеганта Благородная и её глаза загорелись, а лапка нежно коснулась одного из длинных ушей. — Наши ткани — гордость Лессии! Они известны далеко за пределами наших земель. Мы могли бы создать прекрасное сотрудничество.

Но внезапно из-за стола раздался холодный и отточенный голос Принца Интролейка, представителя Дома Серебряной Вуали. Его серебристая шерсть, сияющая, словно лунный свет, подчёркивала строгий чёрный костюм, который сидел на нём безупречно.

— Ромашка, вы говорите? — его длинные уши приподнялись, подчёркивая заинтересованность, смешанную с долей иронии. — Но ведь ромашка может расти и у нас. Зато Пухоцвет Аргосийский — настоящее чудо природы, доступное лишь Капибарии. И это сокровище куда ценнее для нас.

Леди Лапка замерла, внимательно глянув на кролика.

— И что вы хотите этим сказать, Принц Интролейк из Дома Серебряной Вуали? — произнесла Элеганта Благородная с мягкой, но ощутимой сталью в голосе, слегка облизнув губы.

— Скажу прямо, ваше Крольчачество. При всём уважении к Свинарнии, царству Ушастиков лучше заключить союз с Капибарией. Торговля Пухоцветом Аргосийским принесёт нам больше выгоды и престиж.

Высказанные слова заставили остальных кроликов загудеть, словно внезапный ветер разбудил лес. Шёпот наполнил зал, представители других домов склонились друг к другу, обмениваясь мнениями. Одни одобрительно кивали, другие хмурили брови, напряжённо поглаживая уши.

Элеганта I, сидевшая рядом с Леди Лапкой, раздражённо топнула лапкой по мраморному полу, и гул мгновенно стих.

— Итак, я поняла, что у каждого из вас есть своё мнение. Но обсуждать столь важные дела в спешке недопустимо, — властно заявила она. — Пусть окончательные предложения и доводы будут высказаны на предстоящем балу!

Принц Интролейк наклонился вперёд, а его тёмные глаза блестели хитростью. В его взгляде читалась явная уверенность в своей правоте, подкреплённая холодным расчётом.

«Царица совершенно не умеет вести дела, — думал он, скрывая насмешливую улыбку. — Похоже, Дому Серебряной Вуали снова придётся брать всё в свои руки».

* * *

Леди Лапка стояла перед высоким зеркалом в своей покоях. Тонкие пальцы поправляли складки изящного платья — тончайшего шёлка цвета персиковой зари, расшитого нитями серебра. Однако, несмотря на внешнее великолепие, Леди Лапка выглядела подавленной.

Она в который раз поворачивалась из стороны в сторону, пытаясь убедить себя, что всё будет хорошо, но мысли о предстоящем бале «Танец Династий» неприятно тяготили. Это был не просто праздник, но и политическое событие огромного значения, где любой неверный шаг мог изменить баланс сил.

Раздался тихий стук в дверь, и Лапка отвлеклась от своих размышлений. В проёме появился Шпион Ушастик. Он вошёл внутрь почти бесшумно, как тень.

— Леди Лапка, вы звали меня? — тихо спросил он, осматривая свою королеву.

Леди Лапка вздохнула.

— Да, Шпион Ушастик. Сегодня вечером бал в честь праздника «Танец Династий». И у меня возникли сложности, — она бросила взгляд на своё отражение, словно ища поддержки у самого зеркала. — Я должна заключить торговый договор с Ушастией, но… вмешался один кролик.

Шпион Ушастик склонил голову, прищурившись, будто уже обдумывая возможные угрозы.

— Кто же этот кролик?

— Принц Интролейк из Дома Серебряной Вуали, — призналась она и погладила свои длинные белые усы.

Шпион Ушастик нахмурился и нервно почесал ухо.

— Дом Серебряной Вуали… — протянул он задумчиво. — Эти кролики с мягкой серо-голубой шерстью всегда славились своей гордостью. Они отчаянно цепляются за воспоминания о былом величии. Ведь когда-то они были Первым Домом в Ушастии. Но это было так давно, что почти стёрлось из памяти большинства.

Леди Лапка с трудом скрыла досаду.

— Интролейк предлагает заключить торговые отношения с Капибарией вместо нас. И теперь, на балу, каждый выразит своё мнение царице. Я боюсь, что если Элеганта I выберет Капибарию… это станет огромным ударом для Свинарнии. У нас всегда были хорошие отношения с Ушастией. Но если они отвернутся…

Она замолчала, сжав лапки так, что ногти слегка вонзились в ладони.

Шпион Ушастик понимающе кивнул. Он почувствовал вызов, достойный его навыков. Это была не просто игра престолов, а борьба за честь родной земли.

— Что ж, Леди Лапка, пришло время поработать на родине во имя Сияющей Лапки, — сказал кролик, и в его голосе прозвучала уверенность, от которой Лапка почувствовала лёгкое облегчение.

* * *

Шпионить за кроликами, когда ты кролик — тяжело. Однако Шпион Ушастик обучался этому искусству с самого детства: маленьким крольчонком его выбрали из десятков других, отправив на изнурительные тренировки. Там, вдали от родного дома, он учился быть тенью. Всё это казалось простым в теории. Но на деле? Попробуй остаться незамеченным среди таких же, как ты. Особенно среди благородных кроликов — изысканных, но абсолютно неуклюжих созданий, которые топали лапками так, что зал дрожал, как во время грозы.

Принц Интролейк, к примеру, был тем ещё «громилой». Его походка выдавала его за версту: тяжёлая поступь, будто он намеренно хотел, чтобы каждый услышал его приближение. Шпион Ушастик следил за ним весь день, перемещаясь из тени в тень, скрываясь за высокими вазонами с пышными растениями, то пригибаясь за диванами с бархатной обивкой.

Однако Интролейк оказался не так прост. Шпион Ушастик не мог понять, была ли его беспечность настоящей или тщательно отрепетированной. Принц ходил по залу с видом самоуверенного аристократа, иногда даже насвистывал себе под нос, но всё-таки что-то в его поведении казалось подозрительным. Был ли он столь глуп, как казался, или умел скрывать свои истинные намерения лучше, чем кто-либо ожидал?

К вечеру, несмотря на все усилия, Ушастик не смог раздобыть ничего, что помогло бы Леди Лапке. Всё, что он видел и слышал, казалось бессмысленным, словно осколки мозаики, не складывающиеся в цельную картину.

* * *

Бал оказался просто великолепен. Роскошные залы сияли золотом, а в воздухе витал аромат свежих цветов, вперемешку с тонкими пряными нотками трав, которыми кролики так любили угощать своих гостей. Огромные хрустальные люстры заливали зал мягким светом, отражаясь в изысканных одеждах участников. Каждый Дом был представлен во всей красе, словно природа постаралась создать идеальных представителей своего вида.

Дом Чёрных Носиков, как всегда, привлекал внимание своей контрастной красотой: белоснежные кролики с чёткими, выразительными тёмными отметинами на лапах, ушах, хвосте и кончике носа, придающими их облику загадочность. Дом Парящих Ушей выделялся грациозностью: их невероятно длинные, почти воздушные уши плавно свисали к земле и покачивались. Кролики из Дома Мягкого Шёлка были похожи на пушистые облака: их светлая шерсть переливалась в свете свечей, словно шёлковая мантия. И, конечно, Дом Серебряной Вуали — настоящие воплощения утреннего тумана, их мягкая серо-голубая шерсть будто бы впитала в себя все тайны рассвета.

В центре зала, на возвышении, сидела царица Элеганта I. Леди Лапка, облачённая в элегантное платье глубокого изумрудного цвета, стояла в стороне. Её взгляд, обычно игривый, теперь излучал беспокойство. Рядом с ней, как верный страж, стояла Рыцарь Норка, в своём сияющем наряде, подчеркивающем благородную белую шерсть.

Шпион Ушастик затаился среди пышных цветов, украшавших зал. Пушистые лапки мягко ступали по залу, а висячие уши настороженно подрагивали, улавливая каждый звук.

— Итак, приступим, — проговорила царица и её голос был мягким, но властным. — Вы должны бросить листочки с названием государства, с которым нужно заключить торговые отношения, в эту вазу.

Она указала лапкой на изящную серебряную вазу у стены.

— Стража будет следить, чтобы никто не проголосовал дважды.

Леди Лапка выдавила лёгкую улыбку, хотя внутри всё сжималось. Она молила Сияющую Лапку, чтобы голосование прошло благополучно для Свинарнии. Один за другим представители Домов направлялись к вазе, с достоинством бросая свои пергаменты. .

Шпион Ушастик наблюдал, затаив дыхание. Его сердце сжималось, когда он увидел Принца Интролейка. Тот задержался у вазы дольше, чем следовало. Его мягкая, почти лукавая улыбка не внушала доверия. Шпион Ушастик напрягся.

Бал начался. Музыканты заиграли мелодии, под которые кролики закружились в вальсе. Их длинные уши плавно развевались, а мягкие лапки стучали по полу в ритме танца. Леди Лапка, собрав волю в лапку, приняла приглашение одного из представителей Дома Чёрных Носиков, но даже танцуя, не переставала украдкой наблюдать за ситуацией.

И тут двери зала резко распахнулись. Внутрь вошла Бард Свиночка и её наряд был слегка помят, но мордочка сияло неподдельным энтузиазмом.

— Как я вовремя проснулась! — воскликнула она, потирая лапки и с удовольствием оглядывая гостей. Она тут же захлопала в ладоши, приветствуя собравшихся, и, не дожидаясь приглашения, закружилась в танце.

— Уважаемые ушастые! — громко объявила Свиночка, доставая лютню из-за спины. — Я спою вам о Свинарнии, где солнце ярче, а травы зеленее!

Её звонкий голос и бодрая мелодия заполнили зал, но кролики начали морщиться. Для их чуткого слуха это было слишком громко. Ушки поникли, лапки потянулись к головам, чтобы хоть немного приглушить звуки. Некоторые кролики и вовсе убежали кто куда, дабы не слышать этих громких звуков.

Принц Интролейк, сидевший за центральным столом, с явным раздражением прижал лапками длинные уши. Но тут из его кармана выпал пергамент с серебристой печатью. Он заметил это и потянулся, чтобы поднять его, но Свиночка, кружась возле него, случайно задела документ лапкой, и тот отлетел в сторону.

Пергамент скользнул по полу прямо к лапкам Шпиона Ушастика, который ловко его схватил. Едва взглянув на содержимое, он почувствовал, как у него похолодели лапки. Его глаза расширились: это было заклинание!

К сожалению, Шпион Ушастик знал о магии лишь немного. Он умел распознавать заклинания и обнаруживать магические предметы, если это было необходимо, но его знания не простирались дальше основ.

Тем временем Барда Свиночку, которая всё ещё пыталась пробиться обратно в зал, любезно, но твёрдо выпроводили за двери. Она громко возмущалась, но вскоре её звонкий голос утих за массивными воротами. Когда тишина снова окутала зал, Царица Элеганта I изящным взмахом лапки привлекла внимание присутствующих.

— Ладно, воспользуемся этой минутой, чтобы подсчитать голоса, — она указала на серебряную урну, стоящую рядом.

Однако Шпион Ушастик, взволнованный тем, что держал в лапках, решительно вышел вперёд.

— Ваше Крольчачество! Это выпало из кармана Принца Интролейка! — громко провозгласил он и протянул ей пергамент.

Элеганта I, слегка прищурившись, протянула свои изящные лапки, и Ушастик почтительно вручил ей злополучный пергамент. Она внимательно изучила его, будто могла взглядом проникнуть в самую суть магии, заключённой в тексте.

— Это заклинание для магической подделки голосов и подписей! — возмущённо воскликнула царица и её пушистые щёчки порозовели от гнева, а глаза сверкали ледяным блеском. Она резко повернулась к Принцу Интролейку, который стоял чуть поодаль. — Объяснитесь, принц!

Весь зал тут же наполнился шёпотом. Кролики переглядывались, одни в ужасе, другие с явным любопытством, но все без исключения ждали ответа.

Принц Интролейк сделал шаг вперёд и его длинные уши слегка подрагивали. Он гладил себя по ушам, словно пытался успокоить этим жестом.

— Уважаемая царица, — начал он медленно, с ноткой высокомерия в голосе, — это не моё. Этот свиток принадлежит свинарийцу, — он нагло указал лапкой на Шпиона Ушастика.

Шпион Ушастик злобно заскрежетал зубами и висячие уши прижались к голове. Леди Лапка ахнула, прикрыв рот лапкой, а глаза расширились от шока.

Элеганта I сложила лапки на груди, выражая непоколебимость и недовольство.

— Хочешь сказать, что Шпион Ушастик, не будучи магом, подделал голоса? — её голос стал холодным, как зимний ветер, и в нём сквозила угроза. — Единственный способ проверить это…

Она кивнула, и один из стражников, не говоря ни слова, подошёл к урне. Все присутствующие замерли в напряжённом ожидании. Стражник аккуратно перевернул урну, высыпав на пол содержимое. В зале раздался тихий шелест, когда пергаменты развернулись один за другим, как лепестки цветов.

Шпион Ушастик ждал, едва дыша. Леди Лапка, закусив губу, не могла оторвать взгляда от происходящего.

На каждом пергаменте крупными буквами значилось одно и то же: «Капибария».

Элеганта I медленно подняла голову и, усмехнувшись, посмотрела на Принца Интролейка, который теперь выглядел куда менее уверенным. Его уши заметно опустились, а взгляд метался из стороны в сторону, как будто он искал способ спастись от неизбежного.

— Свинарийц, голосующий за Капибарию? Смешно, — голос царицы оказался холоден, но усмешка скрывала затаённое разочарование.

В зале повисла оглушающая тишина. Принц Интролейк теперь смотрел в пол. Ему стало ясно, что он не просто проиграл, а опозорил себя и Дом Серебряной Вуали.

Кролики переговаривались в шоке, их глаза метались между Принцем и Царицей. Позор, который он принёс на своё имя, означал конец амбициям. Теперь его судьба находилась в лапках Дома Серебряной Вуали. Ему грозило изгнание, а в лучшем случае — понижение до слуги.

Элеганта I с холодным величием отвернулась от него, давая понять, что решение окончательно. Зал снова погрузился в напряжённый шёпот, но никто не осмеливался нарушить тишину, пока царица не сделает следующего хода.

* * *

Бард Свиночка сидела в мягком кресле купе магопоезда, обиженно глядя в окно. Пейзаж за стеклом стремительно менялся, леса сменялись холмами, а холмы — бескрайними полями, но её настроение оставалось неизменно пасмурным.

— Неблагодарные ушастые! — пробормотала она, нахмурив нос. — Я им песню о доблести и чести, а они меня — за дверь! Ни вкуса, ни чувства прекрасного!

Бард Свиночка вновь мельком взглянула на своё отражение в стекле. Даже оно, казалось, выражало солидарность с её возмущением.

Тем временем, напротив неё, сидел Шпион Ушастик и сжимал в лапках сверкающую копию рекомендации Царицы Ушастии. Пергамент был плотным, с золотым тиснением по краям, а внизу стояла гордая подпись Леди Лапки. За ней выстроились аккуратные и величественные подписи всех знатных Домов Ушастии. Кажется, кролики настолько впечатлились этим всем, что были только рады помочь Ушастику.

— Не верится, что все Дома подписали её… , — пробормотал Шпион Ушастик, проведя лапкой по изящной каллиграфии.

Висячие уши слегка подрагивали от волнения, но глаза светились гордостью. Рыцарь Норка, сидевшая рядом с ним, внимательно наблюдала за кроликом.

— Ты заслужил это, Шпион Ушастик, — сказала она с улыбкой. — Ты доказал свою преданность и храбрость. Теперь весь Ушастый корпус будет знать, каким отважным кроликом может быть представитель Свинарнии.

Ушастик смущённо потёр лапками нос.

— Ну, это просто мой долг… — пробормотал он, опустив глаза, но в глубине души чувствовал, как в груди разливается тепло от этих слов. Кажется, его точно примут в Ушастый корпус!

---

Примечания:

Как вы думаете, Ушастика возьмёт в УК? И как скоро?

Как вам глава в целом? Как думаете, Бард Свиночка напишет поэму об ушастых ценах? Хах.