С возвращением, Грейнджер (гет)

7 мая 2005-го.

Мы очень долго планировали эту поездку во Францию. Я хотел вдвоем, ты хотела с группой.

— У нас будет еще много только вдвоем.

— Хотелось бы верить.

— Сентиментальность тебе к лицу.

Вечером они будут в Париже, а я очень устал думать об этом. О тебе.

Конечно, я подписался на несколько газет. Я — тревожный человек, Гермиона, я помню, какие беспорядки были в той части Европы.

Но я не знаю, поехал бы я туда, если бы понял, что тебе грозит опасность.

И мне стыдно в этом признаться.

8 мая 2005-го.

Лекси милая. И удивительная, как обычно.

Наши встречи проходят по одному сценарию, и меня это скорее устраивает.

Сцена первая — мы улыбаемся друг другу, как только заметим в толпе. Это моя любимая часть.

Ты надеваешь маску приличия, словно ты правда джентльмен, словно у тебя действительно хорошее воспитание. Будто ты знаешь, как вести себя с дамой.

Ты не ругаешься матом, не выпиваешь лишнего, много слушаешь и даешь понять, что очень умный. Настолько, что примешь любую лапшу ее фантазий. Ты просто не того уровня, чтобы пускаться в споры.

Не с такими, как Лекси.

Сцена вторая — комплимент ее прическе, на которую даже с волшебной палочкой в руках она потратила долгие минуты. В следующий раз можно сделать комплимент платью, сияющим глазам, запаху кожи.

И все, что придет в голову. Я отточил этот навык до блеска.

Сцена третья — ужин. Разговоры, приборы, миноры.

Ты — хороший парень, ты не забываешь немного смеяться, когда уместно, и поддерживаешь любые темы.

Это не сценарий соблазна, потом ничего не будет.

Не с такими, как Лекси.

Сцена четвертая — убедиться, что она добралась до дома. Любыми магическими или нет способами. Поцеловать в щеку, погладить волосы, после череды встреч можно углубить поцелуй.

Сделать его франц…

Сука.

Ебаная Франция.

Ты сильнее всего этого.

* * *

В ушах бьет подобие злости, а я пытаюсь услышать, что придумала Лекси на выходные.

Пытаюсь не откинуть ее руку, которая касается моих запонок. Мне надоело следить за своим тоном.

* * *

Она уже увидела Собор?

9 мая 2005-го.

Впервые не видел ее во сне после расставания. Снова ощущение, что меня ограбили.

Но я продолжаю верить, что это к лучшему. И не забывать, как она резала. Она всегда знала, где резать.

10 мая 2005-го.

Мой план лучше, чем я себе представляю. Вычеркнуть ее из повседневности, случайно встречаясь плечами на приемах.

Происходящее не достойно моего происхождения.

11 мая 2005-го.

Гермиона Грейнджер, счастливая и с каким-то хуем рядом, на развороте «Пророка». Это действительно важные новости? Вы правда в этом уверены?

«Новое увлечение нашей звездочки Гермионы.

После романа с Драко Малфоем гриффиндорка снова во внимании мужчин…»

Инсендио.

12 мая 2005-го.

Гарри Поттер, лучший друг моей бывшей, решил, что всем ну очень интересно, как они проводят отпуск.

Он прислал фото. И я очень рад, что Пэнси меня оттащила от них.

— Зачем пришла?

— Пообедать.

— Подружка уехала, и тебе теперь не с кем поесть?

— О, не ревнуй, милый. Она не в моем вкусе.

— Это славно.

— Но вот Тео…

Да блядь.

— Мы, кстати, не подруги, если тебе интересно.

Неинтересно.

— Но мне жаль, что она познала твою толстолобость и неумение держать себя в руках.

— А почему всем кажется, что виноват я?

— Потому что всегда больше верят тому, кто ходит в слезах.

— Жалкое зрелище, к слову.

— Я согласна. Поэтому и жалею ее. Не расскажешь подробности?

— Не расскажу.

13 мая 2005-го.

Приятный конец дня — приятная компания на ужине.

— Так у тебя теперь новая?

— Пэнси, опять ты. Министерство — любимое место? Что ты здесь забыла.

— Ты не ответил.

— Она милая. И удивительная.

— Ага, ты говоришь так про каждую. Ничего серьезного?

— Если ты про секс, и если вас всех так ебет моя половая жизнь…

— Не надо злиться на меня, Драко, если поругался с самим собой.

— Я думаю о женитьбе.

— Что?

И Пэнси правда очень удивилась. И я уверен, что она прочитала страх в моих глазах.

Страх за собственные решения. Я думал, что это будешь ты. И я очень скучаю, Грейнджер.

— Пэнси, чистокровные должны заводить семьи, даже если времена меняются. Ты знаешь это.

Я не понимаю, кто изменился. Но спасибо, что ты обняла меня после этого бессмысленного диалога.

Поддержка, она была нужна мне. Мне нужно по-человечески пережить Гермиону.

А я только матерюсь, теряюсь, хожу не теми дорогами и решил взять в жены Лекси.

Я должен. Нужно ставить точки и строить планы. Нужно продолжать идти.

Даже если нет сил.

Спасибо, Паркинсон. Спасибо. Эта слабость из-за того, что мне блядски сильно больно.

— Она может остаться приятной фантазией. Это тоже неплохо. Лучше, чем ненависть.

Я только улыбнулся, потому что ты права. Храни Мерлин Пэнси Паркинсон и ее умение быть рядом.

14 мая 2005-го.

Монмартр. Собор Парижской Богоматери. Сен-Шапель. Пале-Рояль. Лувр. Опера Гарнье. Пер-Лашез.

Франция.

Свисающие кудри, когда она сверху. Всегда песни в душе. Быстрый кофе по утрам. Стоны во время поцелуев. Чужая зубная щетка у раковины. Порванные платья. Разговоры во время готовки. Смех, ямочки, свет в конце туннеля ее глаз.

Гермиона.

Было сложное утро, от меня несло зависимостью, а я бы не хотел впадать в апатию. Медленно собираю ее вещи по дому, их обязательно нужно возвращать?

Можно ли просто выкинуть? Как принято? Как правильно?

Я не вынесу этой встречи, распластаюсь у твоих ног и попрошу вернуться.

— И что в этом страшного?

— Я не хочу этого на самом деле. Она чудесно бьет словами. И манипулирует секретами.

— Это вопрос доверия?

— Это вопрос безопасности.

Не будь сукой, Пэнси. Ты слишком хорошо умеешь вот это. Лезть под кожу.

— Так и что она сказала такого?

— Если бы я хотел об этом вспоминать, обязательно написал бы книгу.

15 мая 2005-го.

Что я должен сделать с твоим письмом? Зачем ты делаешь это?

Я забыл покормить сову и закрыть окна. Забыл, какой сегодня день и зачем я избавился от твоего запаха.

«Драко, я пишу, потому что больше не могу вынести это.

Я должна сказать.

Не объясниться, честно, я знаю, что этого читать ты не станешь.

И прошу сжечь потом эти строки. Потому что письма нельзя перечитывать, а ты станешь. Я знаю. Вижу, что ты хочешь что-то изменить, и что ты боишься меня.

Поэтому я не буду объясняться и просить того, что не могу обещать.

Но я должна сказать, как сильно я люблю тебя. И как сильно ненавижу эту слабость…»

Салазар, дай сил. Я медленно сдаюсь.

16 мая 2005-го.

Никогда не перечитывайте старых писем.

Но я перечитал твой почерк столько раз, что вряд ли забуду когда-то.

Спасибо, Грейнджер, я хотя бы знаю, что мне не показалось. Все, что было. Не показалось.

Спасибо, даже если это была очередная манипуляция. Даже если ты утонула в мимолетном чувстве к тому французу.

Лицо горит, но руки и ноги холодные. Настолько я не ожидал получить от тебя хоть звук. Ты всегда любила наговорить и заткнуться.

Я хочу снова обнять Пэнси в молчаливом согласии не болтать лишнего.

* * *

«Лекси, ужин?

Д. Д.»

* * *

Так правильно.