С возвращением, Грейнджер (гет)

10 апреля 2005-го.

Эта сука бесит меня. Нельзя, просто запишите себе и украсьте этим изречением свой дом: «Нельзя испоганить все, а потом сделать вид, что ты невиновен».

Или, Салазар, просто постарайтесь не влюбляться. Или! И это важное «или» — бросьте любить женщину, которая того не достойна.

Особенно, если вы уже попрощались. Бывшая — или как вам угодно, назовите ее в своей жизни. И просто, блядь, помните, что о таких думать низко.

19 апреля 2005-го.

Нет желания работать. И это бессилие не из-за нее.

Я просто не хочу видеть ее ебаные полузаплаканные глаза. Они меня бесят, она меня бесит.

Надо было прибить ее еще в Хогвартсе. Еще на первом курсе, пока никто не успел понять, что она важна.

И пока я сам не успел этого понять.

Мерлин, я надеюсь, она ждет меня сегодня. Потому что я не приду. Хочу видеть размазанную тушь, хочу улыбаться ее боли, скрестить руки и, со звуком развернувшись, уйти.

Это возбуждает меня.

Потому что я больной. Возбуждает, как она клянчит меня в своей жизни. И она заслужила.

Эта психопатка заслужила стереть ее из памяти.

20 апреля 2005-го.

Просто надеюсь уволиться в ближайшее будущее. Несколько встреч, несколько бумаг.

И я больше не увижу тупых лиц, не услышу тупых вопросов.

Не пойму, что она где-то поблизости.

Изыди.

20 апреля 2005-го.

Зарылся в любимом углу кабинета. Здесь, в целом, удобно. Всех видно, но не меня.

Все в поле зрения. Бойтесь. И не подходите, мать вашу.

— Грейнджер на десять часов.

Так похуй.

Заправляю галстук, и иду до Лекси. Она обещала скрасить этот вечер.

— Без намеков на секс.

— У тебя еще встает?

— Ха-ха, она — чистокровная. Свадьба и все такое.

— Да просто вы с Грейнджер повышали рейтинг всех вечеринок до 21 плюс. Я просто интересуюсь…

— Лучше заткнись.

— У тебя еще встает после нее?

22 апреля 2005-го.

Она уезжает в отпуск. И у меня даже поднялось настроение из-за этого. Так прекрасно и так — снова — похуй.

Шесть дней до свободы. Потому что я устал чувствовать ее ждущий взгляд на себе и видеть намек на слезы при общих собраниях.

Салазар, увольте. Или я сам. Впрочем, это в планах. Но, блядь! Почему всегда так сложно расставаться?

Обязательства скоро добьют меня. А я ведь даже не обязан официально.

И я буду мечтать и надеяться.

23 апреля 2005-го.

Мать пытается женить на мне хоть кого-то. И она единственный счастливый человек, который рад нашим с Грейнджер расставанием.

Нарочно коверкает ее имя, словно все в этом мире забыли, кто такая спасительница всея магического мира.

Надеюсь, кстати, однажды забыть.

Это к слову.

24 апреля 2005-го.

Виделись в лифте, затем, какого-то черта, она приперлась в кабинет. Пытаюсь скрыться, нахожу новые задания, все чаще пью кофе.

— Огонь — это процесс окисления с излучением…

— Внимательно слушаю, Забини.

— Да я просто к тому, что Грейнджер — точно не огонь.

Ну… если бы ты с ней спал…

— Но бегаешь ты от нее, прямо как от огня.

— Смешно, десять баллов и обед за мой счет.

* * *

Грейнджер, не надо подходить ко мне.

Я снова почти ненавижу тебя. Не надо даже пытаться объясниться, не унижайся, и мне это неважно.

* * *

— А что у вас случилось?

— Блейз.

— Или я у нее спрошу.

Удачи, брат.

* * *

Если бы я точно мог сказать, что произошло, вероятно, мог бы и предотвратить это.

Но я не знаю. Она что-то наговорила, и я говорил тоже.

Но она всегда была более колкой, более категоричной, била туда, где никто не должен был даже дышать.

И по итогу маленьким мальчиком обиделся я.

Потому что она не имела права.

И знала это. И знала, как сложно и сильно я любил ее. И не смела даже манипулировать этим.

Я был готов отказаться от предрассудков, смириться с ее компанией полукровок, но стать мишенью своих же изменений...

И все там намешано, непонятно. И я, правда, не понимаю, что стало точкой невозврата.

Потому что эта точка стала точкой бифуркации.

* * *

Я хочу вернуться, но я больше не могу доверять тебе. Я всегда думал, что женюсь на женщине никогда не близкой мне, потому что в моем мире есть порядки.

И посчастливилась же возможность противостоять. Выбрать. Я выбрал тебя, Грейнджер. Сам. Посмел. Посмел позариться. Посмел смотреть в лицо отца.

Но ты стала той же самой, безликой пассией, от которой бы я хранил секреты. Потому что ты задала этот тон. Переиграла даже, как угодно.

26 апреля 2005-го.

Всех своих женщин я называю удивительными. И это очень удобно, зря Нотт жалуется.

— Обезличивается.

— Внушая уверенность.

— Которую потерял с Грейнджер?

И смех на все поместье. Горите ебаным адским пламенем.

— Чем же она тебя так обидела?

— Если бы меня можно было обидеть, обязательно бы ответил.

Я и сам не знаю. Гермиона, почему мы расстались?

Столько слов плохих и колючих могли ли… повлиять? Но я больше не чувствовал себя в безопасности с тобой.

Хорошо было бы поговорить обо всем, словно нам не пятнадцать. Но мы застряли.

И мы не научились быть взрослыми хотя бы друг с другом.

* * *

Пришло время вырасти.

Однако.

27 апреля 2005-го.

Через три дня ты уйдешь в отпуск. Салазар знает, зачем я считаю.

Поттер рассказывал на планерке, что вы уже купили билеты. Туда, где должны были быть мы с тобой.

Как там по-магловски? Скатертью дорожка.

* * *

Я хочу прийти к тебе, но осознанно прохожу мимо твоих окон. Надеюсь, ты смотришь, как мне плевать на тебя.

Примечания:

Первая часть истории от лицо Гермионы: https://ficbook.net/readfic/01942eb9-06c0-74f3-a293-5e950ae65d15

28 апреля 2005-го.

Идиот, ох, идиот.

Ты ведь можешь просто идти другой дорогой до работы. Но нет, ты идешь мимо ее окон.

Питаешься болью? Жри в ответ, любимая.

Ни одного лишнего чувства. Так правильно.

29 апреля 2005-го.

Нотт, мой лучший и любимый друг, соизволил предупредить, что на его празднике жизни Грейнджер.

И нахуя он позвал ее?

Потому что у него встает на нее, дружище. И ты всегда это знал.

Как и то, что он не возьмет твое. Никогда не возьмет.

Но сейчас кое-что не твое. И он… возьмет?

Нет. Я все равно не поеду.

Забудь, забудь этот запах, его больше нет и никогда не было.

Бесконечное безразличие с той точки зрения, где сидит его величество, аристократическое отродье Драко Малфой.

30 апреля 2005-го.

— Мама была в восторге. Компания гриффиндорцев во главе с Поттером и Грейнджер впечатлили ее.

Спасибо Нотт. Спасибо Грейнджер.

Мне хронически насрать.

— Мы смеялись так долго, пока не кончились три литра огневиски.

— Шел бы ты, Нотт. Воняет.

Все было нормально, но вот был этот Нотт. Который хотел ее так же, как я. Даже в штуку. Но издевался, смеялся и прятал.

Прятал, что хотел.

— Отлепись от нее наконец.

— Ууу, ревность, моя любимая.

— Завали.

— Драко, Драко, Драко.

Лучше проглоти язык. Я еще злюсь на Грейнджер, но это не значит, что она перестала быть моей.

* * *

— А ты не пришел, почему?

— Лекси, я не пришел, потому что не мог. Все логично.

— Милый.

Вали к черту.

— Ты напряжен.

Не трогай меня.

Я с трудом держался в вертикальном положении после подробностей о вечеринке в поместье Ноттов. А эти двое, Лекси и Тео, решили довести меня до Авады.

1 мая 2005-го.

— Малфой.

— Грейнджер.

Сгори.

— Как успехи?

— Успешные.

— Да, в твоем стиле, в целом. Взяла отпуск, ну ты помнишь. Исчезаю из рабочих стен.

— Да, я тоже.

— Тоже?

Я был не готов на диалог. Именно этот и с ней. На любой с ней. Спасибо Забини, что ты так любишь появляться не вовремя. Сегодня я правда был рад тебе.

— Отпуск? Гермиона, я буду скучать.

Сука, не надо так ему улыбаться.

— Да, спасибо. Исчезаю.

— Любимое слово, Грейнджер?

Хочу научиться молчать. Блейз перевел на меня нечитаемый взгляд. Нечитаемый даже для меня.

Закатил глаза в любимой привычке. Отъебитесь.

— Малфой у нас тоже скоро… как там у вас… ис-чез-нет.

— Да?

Не надо смотреть на меня своими блядскими красивыми глазами. Хочу их выколоть или съесть. Забрать себе как трофей.

— Ага. Надо думать о будущем, я полагаю.

Она вышла из лифта, и я увидел эту толпу пожирателей Гермионы Грейнджер.

Она моя. И неважно — заберу я ее или нет.

Даже если кто-то из вас, идиотов, женится на ней. Она навсегда моя.

Запишите и распишитесь.

2 мая 2005-го.

Сегодня были в баре, выступал с речью о прорыве на работе. Взяли несколько артефактов, которые убивали грязнокровок.

Повяжите за слово?

Грейнджер смотрела, и ее холодные глаза снова стали карими. Дикий восторг.

Отлепись от нее. Наконец.

— Ох, вырез Грейнджер почти скандал.

Умри.

* * *

Девушки в баре тоже были уровня восторг. И их вырезы тоже были уровня скандал.

Да, было бы приятно, если бы еще на них вставал сейчас. Но зачем-то я продолжал пялиться на нее. Клянусь, я вижу, как она краснеет.

* * *

Грейнджер собственной персоной напивалась в баре прямо передо мной. Хватай и беги.

Если бы была нужна.

— И кто потащит тебя домой?

— Точно не ты, Малфой.

— Какая же ты надменная сука.

И я был пьян, и мне простительно.

— Я танцевать.

— Не забудь чувство такта.

Как же она умела удивлять. Она подмигнула, ухмыльнувшись, и бросилась в середину зала.

Не надо.

Потому что я не выдержу.

Она смеялась, и я видел, что это специально. Никаких шуток, Грейнджер, никаких шуток. Только нахуй не со мной.

Я не видел тебя несколько часов, и я честно думаю, что меня ограбили. Но не надо танцевать с этими ублюдками, я тебя прошу.

И я тебя не приглашу на следующий танец.

Но я ждал, что это сделаешь ты.

Не надо думать, что я отчаялся. Потому что это написано на моем лице.

Сука, Грейнджер, я не твоя собственность. И я не буду разваливаться на части, когда ты решишь обратить свое внимание на меня. Особенно, когда ты ужасно пьяна.

* * *

Страдай.

3 мая 2005-го.

Спасибо, друзья. Так здорово было вас знать. Спасибо дорогие, что выбрали ее, что она теперь часть клана.

И вы ведь знали, что либо она, либо я. Откуда у вас это гриффиндорское чувство, что мы продолжим сосуществовать вместе.

Ну понятно, что она — да.

Но когда вы решили, что я вдруг стал другим?

Я же специально не давал намеков. Пэнси, а ты куда?

* * *

Я снова ее очень хочу. Хочу растоптать ее гордость, даже если Грейнджер скорее позволит повесить на нее бейдж «Грязнокровка», чем затащить в постель.

* * *

Я боюсь, что вы откроете рот рядом с ней. Вы слишком много знаете. Пэнси слишком много знает. Убейте ее.

Минимальные системные требования к друзьям, которые вы не выполнили.

4 мая 2005-го.

Такое себе, Грейнджер, слушать о тебе пьяной и свободной. О мужчинах, которые пускали слюни на твою короткую юбку.

Хочу тебя вытрахать, напомнить, что ты моя. И, возможно, создать какого-нибудь ребенка с тобой, чтобы напомнить, где твое место.

* * *

Да твою ж мать.

6 мая 2005-го.

Опять от Блейза прекрасные слова о том, как ты прекрасна.

Как же я ненавижу тебя.

* * *

Пью. Немного громлю бары. Ворую бутылки дорогого бренди, потому что это весело.

Это мой протест.

Блейз смотрит в упор как на сумасшедшего. И я делаю вид, что неуязвим. Перед ним нестрашно. С Забини вы в безопасности.

— Малфой, завтра увидимся?

Не думаю.

— Я постараюсь.

7 мая 2005-го.

Мы очень долго планировали эту поездку во Францию. Я хотел вдвоем, ты хотела с группой.

— У нас будет еще много только вдвоем.

— Хотелось бы верить.

— Сентиментальность тебе к лицу.

Вечером они будут в Париже, а я очень устал думать об этом. О тебе.

Конечно, я подписался на несколько газет. Я — тревожный человек, Гермиона, я помню, какие беспорядки были в той части Европы.

Но я не знаю, поехал бы я туда, если бы понял, что тебе грозит опасность.

И мне стыдно в этом признаться.

8 мая 2005-го.

Лекси милая. И удивительная, как обычно.

Наши встречи проходят по одному сценарию, и меня это скорее устраивает.

Сцена первая — мы улыбаемся друг другу, как только заметим в толпе. Это моя любимая часть.

Ты надеваешь маску приличия, словно ты правда джентльмен, словно у тебя действительно хорошее воспитание. Будто ты знаешь, как вести себя с дамой.

Ты не ругаешься матом, не выпиваешь лишнего, много слушаешь и даешь понять, что очень умный. Настолько, что примешь любую лапшу ее фантазий. Ты просто не того уровня, чтобы пускаться в споры.

Не с такими, как Лекси.

Сцена вторая — комплимент ее прическе, на которую даже с волшебной палочкой в руках она потратила долгие минуты. В следующий раз можно сделать комплимент платью, сияющим глазам, запаху кожи.

И все, что придет в голову. Я отточил этот навык до блеска.

Сцена третья — ужин. Разговоры, приборы, миноры.

Ты — хороший парень, ты не забываешь немного смеяться, когда уместно, и поддерживаешь любые темы.

Это не сценарий соблазна, потом ничего не будет.

Не с такими, как Лекси.

Сцена четвертая — убедиться, что она добралась до дома. Любыми магическими или нет способами. Поцеловать в щеку, погладить волосы, после череды встреч можно углубить поцелуй.

Сделать его франц…

Сука.

Ебаная Франция.

Ты сильнее всего этого.

* * *

В ушах бьет подобие злости, а я пытаюсь услышать, что придумала Лекси на выходные.

Пытаюсь не откинуть ее руку, которая касается моих запонок. Мне надоело следить за своим тоном.

* * *

Она уже увидела Собор?

9 мая 2005-го.

Впервые не видел ее во сне после расставания. Снова ощущение, что меня ограбили.

Но я продолжаю верить, что это к лучшему. И не забывать, как она резала. Она всегда знала, где резать.

10 мая 2005-го.

Мой план лучше, чем я себе представляю. Вычеркнуть ее из повседневности, случайно встречаясь плечами на приемах.

Происходящее не достойно моего происхождения.

11 мая 2005-го.

Гермиона Грейнджер, счастливая и с каким-то хуем рядом, на развороте «Пророка». Это действительно важные новости? Вы правда в этом уверены?

«Новое увлечение нашей звездочки Гермионы.

После романа с Драко Малфоем гриффиндорка снова во внимании мужчин…»

Инсендио.

12 мая 2005-го.

Гарри Поттер, лучший друг моей бывшей, решил, что всем ну очень интересно, как они проводят отпуск.

Он прислал фото. И я очень рад, что Пэнси меня оттащила от них.

— Зачем пришла?

— Пообедать.

— Подружка уехала, и тебе теперь не с кем поесть?

— О, не ревнуй, милый. Она не в моем вкусе.

— Это славно.

— Но вот Тео…

Да блядь.

— Мы, кстати, не подруги, если тебе интересно.

Неинтересно.

— Но мне жаль, что она познала твою толстолобость и неумение держать себя в руках.

— А почему всем кажется, что виноват я?

— Потому что всегда больше верят тому, кто ходит в слезах.

— Жалкое зрелище, к слову.

— Я согласна. Поэтому и жалею ее. Не расскажешь подробности?

— Не расскажу.

13 мая 2005-го.

Приятный конец дня — приятная компания на ужине.

— Так у тебя теперь новая?

— Пэнси, опять ты. Министерство — любимое место? Что ты здесь забыла.

— Ты не ответил.

— Она милая. И удивительная.

— Ага, ты говоришь так про каждую. Ничего серьезного?

— Если ты про секс, и если вас всех так ебет моя половая жизнь…

— Не надо злиться на меня, Драко, если поругался с самим собой.

— Я думаю о женитьбе.

— Что?

И Пэнси правда очень удивилась. И я уверен, что она прочитала страх в моих глазах.

Страх за собственные решения. Я думал, что это будешь ты. И я очень скучаю, Грейнджер.

— Пэнси, чистокровные должны заводить семьи, даже если времена меняются. Ты знаешь это.

Я не понимаю, кто изменился. Но спасибо, что ты обняла меня после этого бессмысленного диалога.

Поддержка, она была нужна мне. Мне нужно по-человечески пережить Гермиону.

А я только матерюсь, теряюсь, хожу не теми дорогами и решил взять в жены Лекси.

Я должен. Нужно ставить точки и строить планы. Нужно продолжать идти.

Даже если нет сил.

Спасибо, Паркинсон. Спасибо. Эта слабость из-за того, что мне блядски сильно больно.

— Она может остаться приятной фантазией. Это тоже неплохо. Лучше, чем ненависть.

Я только улыбнулся, потому что ты права. Храни Мерлин Пэнси Паркинсон и ее умение быть рядом.

14 мая 2005-го.

Монмартр. Собор Парижской Богоматери. Сен-Шапель. Пале-Рояль. Лувр. Опера Гарнье. Пер-Лашез.

Франция.

Свисающие кудри, когда она сверху. Всегда песни в душе. Быстрый кофе по утрам. Стоны во время поцелуев. Чужая зубная щетка у раковины. Порванные платья. Разговоры во время готовки. Смех, ямочки, свет в конце туннеля ее глаз.

Гермиона.

Было сложное утро, от меня несло зависимостью, а я бы не хотел впадать в апатию. Медленно собираю ее вещи по дому, их обязательно нужно возвращать?

Можно ли просто выкинуть? Как принято? Как правильно?

Я не вынесу этой встречи, распластаюсь у твоих ног и попрошу вернуться.

— И что в этом страшного?

— Я не хочу этого на самом деле. Она чудесно бьет словами. И манипулирует секретами.

— Это вопрос доверия?

— Это вопрос безопасности.

Не будь сукой, Пэнси. Ты слишком хорошо умеешь вот это. Лезть под кожу.

— Так и что она сказала такого?

— Если бы я хотел об этом вспоминать, обязательно написал бы книгу.

15 мая 2005-го.

Что я должен сделать с твоим письмом? Зачем ты делаешь это?

Я забыл покормить сову и закрыть окна. Забыл, какой сегодня день и зачем я избавился от твоего запаха.

«Драко, я пишу, потому что больше не могу вынести это.

Я должна сказать.

Не объясниться, честно, я знаю, что этого читать ты не станешь.

И прошу сжечь потом эти строки. Потому что письма нельзя перечитывать, а ты станешь. Я знаю. Вижу, что ты хочешь что-то изменить, и что ты боишься меня.

Поэтому я не буду объясняться и просить того, что не могу обещать.

Но я должна сказать, как сильно я люблю тебя. И как сильно ненавижу эту слабость…»

Салазар, дай сил. Я медленно сдаюсь.

16 мая 2005-го.

Никогда не перечитывайте старых писем.

Но я перечитал твой почерк столько раз, что вряд ли забуду когда-то.

Спасибо, Грейнджер, я хотя бы знаю, что мне не показалось. Все, что было. Не показалось.

Спасибо, даже если это была очередная манипуляция. Даже если ты утонула в мимолетном чувстве к тому французу.

Лицо горит, но руки и ноги холодные. Настолько я не ожидал получить от тебя хоть звук. Ты всегда любила наговорить и заткнуться.

Я хочу снова обнять Пэнси в молчаливом согласии не болтать лишнего.

* * *

«Лекси, ужин?

Д. Д.»

* * *

Так правильно.

17 мая 2005-го.

Пэнси уехала во Францию, забежала на минуту, чтобы предупредить. Чтобы я сильно не удивлялся и не боялся ее предательства.

— Мы не подружки, я просто напоминаю.

— Спасибо, Пэнс.

— Но она нравилась мне!

Мне тоже. Понимаю.

23 мая 2005-го.

Нарциссе приглянулась Лекси. Еще бы.

Еще бы тебе не понравилась чистокровная дама с хорошим семейным состоянием.

Смеялся каждый раз, когда мать называла Лекси достойной.

Нет, ну а что? Конечно, Грейнджер недостойная. Я понимал это всегда.

Я повторяю, мне просто посчастливилось выбирать.

— Она станет миссис Малфой?

— Если тебе так этого хочется, мама.

— Хватит язвить, мистер. И прекращай жить прошлым.

— Вряд ли это обо мне.

— Та милочка…

— Была милой, но грязнокровной. Да-да, я помню.

Перед глазами тот день, когда я понял, что люблю тебя. Я смотрел в упор, в глаза, а ты делала шаг назад.

И слава Мерлину, что я быстро бегаю.

24 мая 2005-го.

Не помню, сколько конкретно я выпил. Но Лекси рассуждала за ужином о войне так, как… да, идиот, она никогда не была на битве. Что ей еще думать, кроме того, что писали в сводках новостей?

И поэтому случилась попойка у Блейза после. Пьяный, с зельем трезвости, через несколько часов в поезде на работу.

— Да просто решил, что давно не виделись.

— Ну да Малфой, заливай.

В руке письмо от Лекси. Что-то обо мне, настоящем блядском джентльмене, и как ей хорошо со мной, и что она рассчитывает на большее. Блядь.

— Милый.

— Отстань Блейз.

— Хочу услышать, как блондиночка Лекси в постели. Мы ведь шутили про твой невстающий член, да?

— Мы снова в Хогвартсе, чтобы обсуждать это?

— Мы снова холостые, чтобы обсуждать это.

— Грейнджер не могла забрать с собой мою эрекцию. Спасибо, что так тревожишься обо мне.

— Саркастичный ублюдок.

— Я хочу жениться на Лекси.

Блейз выдавил смешок и с уползающими вверх бровями допил до дна.

После решения отрезветь недалеко от Министерства я долго простоял на вокзале. Вокруг людей и этого спертого запаха. Пропитанный магией и рутиной. Такие несовместимые слова, описывающие так точно эту ебаную жизнь.

Красотка Луна с толпой и чемоданом в дорогу. И красивые кудри Грейнджер на теплой мантии, которую я дарил на Рождество.

Она смотрит на меня, прямо на меня, и я тону.

Мимо. Мимо. Мимо.

Словно не увидел, обознался, никогда не мог бы усмотреть в толпе.

Шаг в сторону. Ровно. Письмо Лекси в кармане на ощупь как опора.

— Что за мешок?

— Вещи Грейнджер. Передашь ей.

— А поприличнее чего-то не нашлось, выглядит как мусор.

— Забини, не ройся.

— Это что?

— Магловское средство связи. Не включай.

— Что будет, если нажать сюда?

Автоматический звонок бывшей.

25 мая 2005-го.

Купил кольцо. Мать настаивала взять семейное. Пф, оно давно у Грейнджер.

Я подарил его на годовщину, маленькое обещание остаться, если что.

* * *

И где мы сейчас?

* * *

В ювелирном.

26 мая 2005-го.

Лекси выжидает напротив меня, а я не могу выдавить ни слова. Маски не работают, может, я все-таки поторопился?

Думаю, что зря сказал о планах Пэнси и Блейзу, кто-то из них обязательно проболтался не тем людям. Лекси знает и ждет.

Мои любимые друзья.

Я улыбаюсь через бокал вина, виновато думая о той, которая точно заплакала бы, услышав о серьезных намерениях от меня.

Как отреагирует Лекси?

Красиво улыбнется и деликатно кивнет.

Какого нахрен черта.

26 мая 2005-го.

«Милая Лекси заходила на бранч. Почему я не увидела кольцо?

Нарцисса М.»

По разным причинам.

30 мая 2005-го.

— Привет, Грейнджер.

Ты спятил?

— Эм, здравствуй.

И снова красные щеки, и идеальная выправка… и воспоминания о том, как эта девчонка умеет заводиться.

Сегодня был сбор добровольцев и авроров. Остался напиться, чтобы дать ей понять, что письмо я прочитал.

Ну как дал, ну как прочитал. В общем, просто кивнул. И еще раз поставил точку.

Салазар, я слишком заметен в своем интересе к ней.

На ее руках кольца с моей тумбочки. Блейз передал вещи. Значит, и о Лекси рассказал.

Дружище.

Седьмой стакан сделал меня ничтожеством. Я решил напомнить себе, что я джентльмен. И что я обязан сообщить ей о помолвке лично. Так делают хорошие парни?

Искал ее по общежитию, по ближайшим улицам, по окнам чужих квартир.

Встретил Уизлетту, она очень странно смотрела на меня. Да, я странный, теперь Азкабан?

31 мая 2005-го.

— Ты пьян.

— Ты очень наблюдательна.

— Она нужна тебе?

— Что за гриффиндорская привычка лезть не в свои дела?

2 июня 2005-го.

Чистокровные семьи врут часто, это не секрет. Врут своим партнерам, себе, женам.

Я могу прожить нормальную жизнь с Лекси, даже если сначала мне не придется любить. Я должен продолжать род, осваивать новые этапы жизни и иметь приятную женщину за плечом.

И я сто раз готов был бы соврать, и я уже говорил, что это пустяки, что времена меняются.

Но наверно не сейчас.

Я просто не могу представить, что однажды приду домой, и никто не уснет от усталости в библиотеке, что некого будет нести в постель, а потом слушать скомканные мысли о новых знаниях.

Что кто-то не будет противиться, показывать магловское кино и не пищать грустные песни при утреннем душе.

Я хочу целовать со стонами от того, что не можешь сдержать чувств. Я хочу ее.

Мне плевать, если честно, что я могу обидеть Лекси. Она знала, на что идет. В конце концов, мои прошлые отношения не были каким-то секретом в шкатулке.

Я просто не могу сам. Я убил в себе Драко Малфоя.

3 июня 2005-го.

— Отменишь все? Ты нормальный?

— Мне все-таки не семнадцать, чтобы бояться чьих-то мненией, Нотт.

— Эх, а я хотел забрать Грейнджер себе.

Он выводит меня специально, и я это знаю. Но очень сложно сделать что-то с самим собой.

— Приедешь завтра? Она будет.

— Нет, надо подумать.

— Со стороны все кажется простым, берешь Грейнджер и все.

— Да, со стороны всегда все просто.

— Ты выбираешь между чем? Между женщиной, которую никогда не полюбишь, и женщиной, которая не раз сделает тебе больно?

— Между одиночеством и другом, который хочет женщину, которая не раз сделает мне больно.

— Придурок.

4 июня 2005-го.

Зачем она продолжает общаться с моими друзьями? Но этот вопрос не такой интересный, как следующее.

Я постоянно думаю, как тяжело с Грейнджер. Но как легко всем вокруг. Мать не в счет, к черту ее.

Грейнджер уже вычеркнула несколько страхов. Уже облегчила выбор в свою пользу.

Лекси плакала за ужином. Ебаные слезы добьют когда-нибудь меня.

Хорошо, что это не сработало, чтобы я отменил этот… роман?

Слезы наигранные, еда пресная. Она ждала клятву, я — кого-то другого.

— Выберешь Грейнджер?

— Я не буду обсуждать это с тобой.

— Нет, просто… просто… почему не сделать сразу нормальный выбор.

— Все сложно.

— Все стоящее всегда дается трудно, Драко. Неужели тебя не учили этому? Со мной бы тоже стало трудно. И без любви даже.

— Ты про милую теорию о том, что все проходят одно и то же?

Глухая тишина в том месте, что называлось воспитанием. Богат манерами, которые выхолодели изнутри.

— Все так и есть, не считай меня дурой. Но все проходят одно и то же дерьмо. Просто кто-то может справиться, а кто-то нет.

Ладно, вот теперь я готов ее вытрахать, чтобы выбить все слова из этой сраной головы.

— Задели твое эго? О, Мерлин, отношения буквально про возможность усмирить свое эго и не требовать понять или измениться.

— Буквально про требования.

— Вот когда ты поймешь, что лучше, когда человек действует из позиции «хочу», а «не надо», возможно, сможешь простить ее.

Требования? Это нормально требовать.

Но Лекси сидит, качая головой, минуту.

— Разреши ей быть собой.

— И забить на себя, правильно?

Горько, очень горько смеюсь.

— Конечно, нет. Скажи, что хочешь, чего боишься, что важно. Но не требуй, что она вдруг это все примет, изменится и станет твоей копией.

— Очень мудро.

— Это правда так, если бы ты не считал меня, повторюсь, дурой.

5 июня 2005-го.

Долго идет время. Дни тянутся. Озарения случаются, и неважно, как сильно ты этого не хочешь.

С днем рождения, Драко.

7 июня 2005-го.

Помнишь, я говорил, что не поехал бы во Францию, если бы узнал, что тебе угрожает что-то. Я врал и заблуждался.

Я убью его, раз он решил, что имеет право трогать тебя. Что имеет право забрать твою жизнь.

Угрожать тебе, отбирать тебя, пытаться убить.

— Выезд, срочно.

— Жертва?

— Без жертв. Покушение на мисс Грейнджер.

Ебаная мисс, в скором времени ебаный мертвый мистер.

8 июня 2005-го.

Всю ночь пытались выстроить причинно-следственные связи. Грейнджер была ранена. Грейнджер укусила его.

Моя девочка. Моя храбрая девочка.

Я злюсь, я в бешенстве, я блядски горд, сколько силы в ней.

Перечитываю ее показания, перечитываю действия авроров, хочу знать, кто это сделал, хочу наказать его.

Хочу объяснить своими бывшепожирательскими способами, что нельзя брать чужое.

11 июня 2005-го.

Лекси написала пару писем. Бессмысленных, как впрочем и все, что она говорила когда-либо.

Мать зла, но я зол больше. И она делает шаг конем, прощупывая почву.

«Мисс Греймджшер в опасности? Как ее здоровье?

Нарцисса М.»

Лиса.

* * *

Я люблю свою мать, но ненавижу ее заносчивость. Хочу подарить ей огромную картину, выложить розами в саду, сделать гравировку на семейной посуде с правильной фамилией Гермионы.

* * *

Нарцисса не сдается, пытается выведать факты. Я не знаю, я владею лишь тем, что есть в отчетах. Я не говорил с Грейнджер, и я не дам тебе понять, что все это так.

* * *

Я должен найти ее, разузнать под теорией следствия. Я хочу видеть, что она в порядке, что ни один завиток не стал прямым, седым, не исчез.

Ворвался в Министерство быстрым шагом, не должен был подавать вида, не хотел увидеть удивленного Блейза. К черту, если через секунду он начал улыбаться.

Она — моя, и я хочу знать, что с моей Грейнджер все в порядке.

Искал ее по этажам, нервничал, забыл, где она может быть в это время.

Ее нет. Нигде и в моей жизни тоже. Славно.

— Драко.

— Забини, я занят.

— Она в Мунго.

Я думал, что умер, что в этот момент, я правда выстрелю непростительным, разрушу Атриум.

— Не она, Драко, успокойся.

— Быстрее.

— Салазар, ты превращаешься в психа, а еще собрался жениться на другой, совсем…

— Быстрее!

— Джинни родила. Она с ней.

Джинни. Джинни. Я понял.

Всего лишь Джинни.

Блядь.

14 июня 2005-го.

— Уизлетта.

— Малфой, у меня другая фамилия.

Она же понимает, что мне похуй?

— Как дела?

— Ты серьезно приперся спросить, как мои дела?

Истеричный смех на весь этаж меня подбешивает.

— Поговорим о сложностях родовой деятельности или скажешь, какого черта ты тут забыл?

— Расскажи мне.

— Что?

— Расскажи мне все.

Что было во Франции, завтракает ли она, что она сейчас читает, как сильно ее ранили.

— Годрик, заканчивали бы вы бегать друг от друга. Достали всех.

— Я не могу.

— Я тоже не могу, Малфой! Мне тоже сложно жить, как и всем другим людям. Представляешь себе?

Вдох-выдох.

— Ладно. Она в порядке.

— Хорошо.

— Физически. Гермиона — девочка сильная, храбрая, постоять за себя умеет.

— Хорошо.

— Но не морально.

Уехал к Блейзу, не хочу больше скрывать, как мне хуево.

— Снова просто решил, что давно не виделись, а потом попросишь не заливать?

— Нет.

— Отлично.

— Мне хуево.

— Я знаю, брат.

— И мне хуево, что теперь мои друзья рядом с ней больше, чем со мной.

— Ну… она нам нравится.

— Мне тоже, Блейз! Но блядь. Я хочу обратно своих друзей. Я хочу все эти вечеринки и просто знать, что могу прийти в поместья друзей, где мне не будет больно.

— Я понял.

Ты просишь их отвернуться от нее? Ох, какой же ты пидорас.

— Если это необходимо.

— Да, Забини. Необходимо.

Мы всегда знали, что друзей делят. Так почему решили отсрочить сейчас? Потому что я питаю к тебе нежные чувства?

Чушь. Я эгоист, я хочу друзей обратно.

— Я понял тебя, Драко. Если тебе это угодно. Ты — мой брат, ты — мой ближайший человек.

— Спасибо.

Шепотом, все виноватым шепотом.

— Но не проси не звать ее на свадьбу. Я этого не сделаю. В остатках дружеской любви к ней.

Салазар.

Как копить, а не терять?

16 июня 2005-го.

Нотт встал в оппозицию.

— Да срать мне на твои чувства, Драко. Срать на твою ревность.

— Нотт, лучше…

— Лучше ты заткнись, Малфой. Люди — не твоя собственность, уясни уже.

— Нотт…

— Дело не в моем желании, да не нужна мне твоя Грейнджер. Все эти подспорья для шуток, что я ее хочу, они… Они правда, конечно, но я же не полный кретин, чтобы действовать за твоей спиной.

— И ты все-таки делаешь это.

— Нет, друг, я прямо заявляю, что не стану отворачиваться от человека, которого хочу называть другом.

Немного ненавижу за позицию, сильно уважаю за позицию. В глубине души я хотел, чтобы Забини заступился за нее. Но это сделал Нотт. Ревную, но скорее рад. Ревную и злюсь, но… рад.

Рад, что он воспринимает Грейнджер всерьез.

— Ты не имеешь права указывать, с кем я могу общаться. И с кем нет. Вынеси урок.

— Она написала, что любит.

— Конечно любит, кусок ты дерьма. И ей нужны люди сейчас, чтобы пережить тебя.

— Это она виновата.

— Я не буду это слушать. Она, ты — так похуй. Я просто хочу быть хорошим другом.

— Пожалуйста.

Ему не нужно было мое разрешение. Какой идиот вообще пошел бы на то, чтобы ограничивать друзей?

А, ну да, точно.

* * *

Все влюбились в Гермиону Грейнджер как в друга, которого я пытаюсь отобрать.

Блейз прячет глаза, но я знаю, что ему жаль тоже.

Она что-то дала важное им. Может быть, гриффиндорскую точку зрения.

Наверно ее. Точно ее. Знаю наверняка, потому что ее дала мне она.

18 июня 2005-го.

Совой пришло приглашение на свадьбу Блейза.

Что ж, он позовет ее. Тогда я позову ее тоже. Имею право?

— Зачем? Ты собрался изменить что-то? Изменилось ли что-то?

— Всегда нужны причины, Паркинсон?

— Просто любопытствую.

— Так вот, не стоит.

— И как кто вы пойдете?

20 июня 2005-го.

Я не могу сказать, что Блейз прям предал меня. Но увидев, что она снова в его компании, даже если эта компания насчитывала больше десяти человек…

На работу. Ты просто идешь на работу, тебя не должно волновать это.

Не должно.

— Малфой, на смену?

— Ага.

Хочу прикоснуться к ней. Просто случайно задеть кисти рук, поправить волосы, прижать за талию. Как раньше.

Показать, насколько она моя.

Вокруг Блейза люди, которых я никогда не знал. Поэтому даже смешно, что я уделил такое внимание персоне Грейнджер.

— О, Драко Малфой, слышала, ты тоже скоро женишься.

— Занятные слухи.

— Слухи? Значит, мистер Малфой, завидный холостяк, свободен?

— Считай, что так.

И я вижу, как глаза Грейнджер снова горят. Надеждой и уверенностью.

Да, это из-за тебя. Нет, я еще не решил все вернуть.

Только пригласить тебя вместе появиться на свадьбе теперь нашего общего друга.

— О, как все невовремя. Сожалею, если нужно.

— Не нужно. Поэтому выдаем Блейза, потом Грейнджер.

В шутку, сказал в шутку.

Я слышу, как она затаила дыхание, и это бесподобно.

Так нервно смеюсь, что эта бутафория выдает меня с потрохами.

— Да, Грейнджер обязательно выдадим.

— Но не сейчас. Я не помолвлена.

И все наблюдают за нашей историей. Кажется, она подумала, что я думаю, что она выходит за кого-то замуж.

Дорогая, он был бы давно проклят.

Блейз перехватил на себя все внимание, и я приблизился. Я должен узнать, что она в безопасности.

— Да, я не особо была ранена. Несколько режущих. В основном, пролетели мимо.

Храбрая, всегда такая храбрая. Ты так не умеешь.

Я пересказал отчет, чтобы убедиться в каждом пункте ее понимания бедствия.

Она удивлена, я впечатлен.

— Я рад, что ты цела.

— Ты злишься.

— Какой придурок решил, что может покушаться на твою жизнь?

Она улыбается, я сражен.

— Я правда в порядке.

— Я волновался.

Она стесняется, я мешкаюсь.

— Несколько дней назад перепутал тебя с другой ведьмой.

— Любопытно.

— Но это была не ты.

— Сожалеешь?

Она надеется, я теряюсь.

Я еще долго смотрел на нее впритык, и мне похуй на сопутствующие взгляды.

Я слишком долго не делал этого.

Она распадается на части, млеет, дрожит. Шепчет, пытается встать ближе, чем это доступно.

Я хочу ее взять в охапку и утащить отсюда.

Но я киваю и прощаюсь. Чувствую, как она смотрит в спину.

Черт, я так люблю тебя.

* * *

Я больше не уверен, что хочу ее прощения.

Я хочу сам просить прощения за то, что так долго отсутствовал.

* * *

Еще день без тебя в моей постели. Прожил и не сдох.

Так держать.

25 июня 2005-го.

Ночью была гроза.

Проснулся в ожидании найти тебя рядом, помню, как ты боишься громких звуков.

Тебя не было. А я почти вскрыл ящик пандоры с камином, чтобы оказаться рядом.

Хватило пары минут, чтобы вспомнить, что мы больше не вместе.

26 июня 2005-го.

Хорошо. Так хорошо. Она снова снится.

Как она целует, как выгибается, как старается угодить. И в соперниках — я, собственное отражение.

Ее просто отобрали у тебя, а ты молчишь. Ты сам себя лишил ее присутствия.

Ведь можно было быть немного уступчивее. Ее невероятная гриффиндорская гордость — разве не это покорило тебя?

А теперь ты решил лишить ее этого? Занятно.

Ловец поймал золотой снитч, и потом сказал — нахуй он нужен.

Мерлин, Грейнджер, ты можешь лучше управлять людьми? Что же ты так сплоховала со мной?

* * *

Ее перевели в другой отдел. В такую глубь Министерства, что если не знаешь человека — никогда не найдешь.

И я был бы рад больше не столкнуться с тобой случайно в лифте, но я подсел. Я — наркоман.

И слова Лекси все больше и глубже проникают в мое подсознание.

«Пророк» утром вышел с красивым заголовком: «Чарли Бекер — самый молодой руководитель смены».

Кажется, раньше титул был за мной. Надеюсь, ты не поведешься на красивые слова.

«Чарли Бекер — новый руководитель Гермионы Грейнджер».

Нахуя вы это пишите? Я же найду вас.

* * *

«Мисс Гермиона нашла новую добычу. А ты?

Нарцисса М.»

Ты издеваешься?

Спасибо, мам, что продолжаешь.

27 июня 2005-го.

Перед увольнением решил взять пару трофеев. Это будет полезно для бизнеса.

Пока молчу, что скоро уйду.

* * *

Вижу, как Бекер подслушивает новости.

Специально говорю громче, чтобы ты тоже узнала все. Чтобы тоже захотела быстрее вернуться.

Я трус и слаб, чтобы одному вытащить важные решения. Мне не хватает твоей настойчивости.

Поэтому я ставлю на сплетни свою жизнь с тобой.

* * *

— Ты думал, что Грейнджер помолвлена?

— Что?

— Ничего.

— Нет. Теперь — что?

— Ну, там была пара мужчин, но ничего серьезного.

О, правда?

— С чего вопрос?

— Ну тогда, на вокзале. Ты словно подталкивал к правде — выходит она замуж или нет.

— Это была шутка.

— Мм.

— Какие-то важные новости?

— Был француз и кто-то с работы ухаживает. Ничего серьезного.

— Не еби мозги. Кто-то сделал ей предложение или нет?

— Как будто никто.

Как будто. Я действительно спросил, чтобы получить в ответ «как будто»?

Ебаные друзья.

30 июня 2005-го.

Тео любезно болтал о дружбе с Грейнджер, о том, что Бекер строит на нее планы, что они часто видятся. На работе и нет.

Прекрасно.

— Он ее точно хочет, я так ей и сказал.

— Тео, лишнее.

— А я что? Драко вроде глух к ней. Мне нельзя. Чарли…

— Драко?

Все нормально. Они ее недостойны.

Ловец поймал золотой снитч. И этот ловец — я.

Наверно стоит лучше управлять эмоциями. Бокал хрустнул и растворился в моих руках.

— Переоденусь.

— О, ну ты…

— Хочешь помочь?

— Придурок.

— Вот и славно.

* * *

Блейз подготовил чистое наверху.

— Тебе не о чем беспокоиться.

Скрип зубов из моего рта, спокойный голос Забини.

— Она твоя.

Это правда.

2 июля 2005-го.

Пропадают грязнокровки, и, конечно, это дело забрал я. До увольнения, соответственно.

Похожие черты, одинаковые мотивы. И заклинания, которые доводят до смерти.

Грейнджер, мы еще повоюем, черт возьми.

4 июля 2005-го.

Бекер представлял меня, пока я раздевал глазами твою маленькую фигуру за соседним столом.

— У нас снова проблемы.

5 июля 2005-го.

Нотт иногда более, чем полезен.

— И Бекер домогался прямо на рабочем месте!

— Пэнси, что скажешь?

— Что Грейнджер — душка, если этот тип еще жив.

И они пытались шептаться в соседней комнате, пытаясь сделать вид, что не обсуждают Гермиону.

И я сделал вид, что не слышал.

И я сделал вид, что не приду завтра угрожать Бекеру.

Очень славно и роскошно.

7 июля 2005-го.

Столкнулись на улице с Грейнджер. Это был бы целый шанс, если бы я успел принять решение.

Гуляли около часа, говорили обо всем подряд, кроме чувств.

Черт, как хорошо снова слышать ее голос, принадлежащий только мне.

Из-за отъезда в Уэльс пришлось торопиться и торопить ее. Ненавижу прощаться.

Ненавижу оставлять ее.

9 июля 2005-го.

В Кардиффе ужасная погода. Не могу выбраться отсюда, проваливаюсь в работу, стараюсь не думать о лишнем.

10 июля 2005-го.

И все-таки Драко Малфой сделал то, что пытался не делать.

Пошел к ее родителям.

Лондонское пиво для отца, для Моники — подсолнухи.

Смешно, но я люблю их компанию. Простую и интеллектуальную. Где ты должен соответствовать под расслабленный джаз, тон и алкоголь.

Тут тепло, пахнет ей и свободно.

— Все хорошо, мой мальчик.

— Я не знаю, мистер Грейнджер.

— Но все образумится.

— Должно.

— Иначе ты бы не зашел к нам.

Да, миссис Грейнджер, не зашел бы.

— Мы бы просили не обижать нашу девочку… Если бы не понимали, как она умеет обижать в ответ.

— Мы просто защищались.

Они знают.

— Это проблема единственных детей в семье.

— Не поймите превратно, но это проблема ее гордости.

— И проблема твоего эго.

Ебаное эго.

14 июля 2005-го.

Случайные взгляды в стенах Министерства. И теперь это все?

Все, чтобы у тебя вставал, Драко?

Если мы были бы вместе, мы бы переписывались в мое отсутствие? Мой магловский телефон звонил бы по вечерам?

* * *

После угроз Бекеру тот держался отвлеченно. Но в порядке делового общения.

Боялся меня, и мне даже не стыдно.

Я присел на его стол, чтобы зачитать задания, и увидел, как сильно ты впечаталась в меня. Как буквально подпрыгнула от радости.

Я хочу подойти, схватить за талию и поцеловать. Шлепок, стон, еще и еще.

Как твои губы открываются навстречу, а дрожащий выдох выносит мне мозги.

И как первый толчок уносит.

Моя. Моя. Моя.

Сказать.

Мой. Мой. Мой.

Услышать.

И что-то во мне окончательно и навсегда порвалось, когда я всунул этот собственнический взгляд в расстояние между тобой и Бекером.

— Грейнджер, опаздываем.

— О, Гермиона, ничего. Малфой, отвали.

И Малфой не отвалил. Я даже не услышал шевеления вокруг.

Она краснела, терялась, спотыкалась. И ровно шла до кабинета мимо. И снова краснела, и терялась, и споткнулась, обернувшись только раз.

— Ты задержался.

— Заглянул к будущим родственникам.

Краснела, терялась, спотыкалась.

— Ты брала отгулы.

— У меня были дела.

Я хочу быть твоими делами.

— Свадьба Блейза.

Краснела, терялась, спотыкалась.

— Что думаешь? Поедем, Грейнджер?

* * *

Она кивнула и уткнулась в отчет.

* * *

И я весь день думал над вопросом, который мне задали раньше: «Как кто мы поедем?»

17 июля 2005-го.

— Грейнджер, надо поговорить.

— Слушаю внимательно, Малфой.

Да, было бы пиздецки легче это делать, если бы ты нормально прикрыла свою задницу.

— Что ты так смотришь?

А я ебу? Ты просто великолепна в этом платье, Грейнджер. Я уже очень и очень пьян.

Но если не сейчас, то я никогда уже не пробью дно своего упрямства.

Свадьба Блейза, я и Грейнджер. И все здесь на своих местах, кроме нее. Она должна быть более ближе, более моей.

И она снова тянется за сигаретой. Пачка в портупее, умно.

Женщины всегда поражали меня своей находчивостью.

Удивительные, не меньше.

— Ты бросишь курить?

— Ради тебя?

Не я это сказал. Но да, было бы неплохо.

— Что именно тебя бесит в курении?

— То, как ты вредишь сама себе.

— Забота, стало быть.

Как тебе угодно, милая, называй это, как хочешь.

— Ты нужна мне в моей постели.

— Ты предлагаешь секс?

Язва, большая ты язва, Гермиона.

Вдох-выдох. Я должен быть настойчивее с тобой. Всегда должен быть лучше.

Но на тебе опять этот взгляд — надменный с призвуком «я выигрываю».

Выбить бы это дерьмо из тебя.

— Так и что хотел от меня Драко Малфой?

Почти преступление признаться в этом. Позовите «Пророк» и дайте, черт возьми, воды.

— Ты нужна мне обратно.

И этот блядский румянец. И я снова сошел с ума, и твой нервный выдох снова вышибает мои мозги.

Ты улыбаешься, хмуришь носик, выпячиваешь грудь.

Почему я не сделал этого раньше? Почему не увел тебя за руку еще весной? Сразу, как ты наговорила всю эту чушь.

— Драко…

— Пожалуйста, давай просто поговорим.

— О чем?

— Обо всем, что случилось.

О том, что это недоразумение.

— Если это еще продолжает быть важным.

Я вижу, как ты кошкой подбираешься ко мне взглядом все ближе и ближе. Я вижу на периферии улыбающуюся Пэнси и выжидающего Блейза.

— Мерлин, Драко, конечно, это продолжает быть важным. Ты — важен.

И дальше было много всего. Долгий диалог, в котором мы боялись притронуться. И такой нужный поцелуй, и я не представляю, сколько он длился.

Но ты была снова в моих руках. Только в моих. Никаких расстояний, расставаний, французов и других обстоятельств.

Моя.

— Кхм… Это значит, что мы теперь вместе?

— Это значит, что мы теперь вместе.

— Драко…

— Я скучал.

— Я больше не хочу оставаться без тебя.

И я тоже, Грейнджер, я тоже.

И, пожалуйста, пусть будет больше твоих «Драко», больше этих «мы».

— Нам все равно придется поговорить, когда мы будем трезвыми.

20 июля 2005-го.

Я выстрелю себе в грудь непростительным, потому что я так заебался говорить о чувствах.

Мой лимит закончился еще при первом признании в любви.

21 июля 2005-го.

Добейте, а.

22 июля 2005-го.

Разве можно так долго обсуждать очевидное?

Но я рад, что между нами снова есть разговоры. Что ты засыпаешь голая рядом. Что снова твой запах вокруг, везде, повсюду.

Меня это более чем устраивает.

23 июля 2005-го.

— Драко снова счастливый, выпьем же за это.

Выпьем, брат. Когда я был против?

— И что же было сказано?

— Да, прям взял и рассказал.

О, да ладно, мы ведь умеем говорить на другие темы? Или мы уже выросли настолько, что проблемы занимают все наше пространство?

— Ты считаешь нас нормальными?

— Ну, если ты про то, как выглядит твоя любовь… Нет. Это болезненно, вредно и не нормально.

— Только ей не говори это.

— Обязательно прям так и скажу.

И скажет.

Блейз точно скажет, что думает. Как быстро же он переметнулся от «я не буду общаться с Гермионой Грейнджер» до «я расскажу ей все, что думаю о вас».

26 июля 2005-го.

— Что будешь делать дальше?

— Сделаю ее своей женой.

— Да ладно?

Я сам в ахуе.

4 августа 2005-го.

Все идеально. День, место, она.

— Грейнджер.

Как это делается?

— Я… я хотел спросить.

Салазар, дай сил.

— Я… ты…

Ты перестанешь быть Грейнджер? Ты выйдешь за меня? Я люблю тебя, ты станешь моей?

— Ты станешь моей женой?

7 августа 2005-го.

Завтра расскажем родителям. Если Нарцисса не проклянет ее или не повесится в прямом эфире — уже успех.

Я не волнуюсь. Волновался я раньше, когда увидел сомнение в ее глазах.

А услышать от родителей, что я еблан…

Ну…

Ничего нового.

8 августа 2005-го.

Это было смешно. Похуй, что я — единственный сын, похуй, что есть рамки приличий, похуй, что я имею что-то похожее на собственное мнение.

Нарцисса специально коверкала ее имя. Блядь, Грейнджер, ну ты же помнишь, что ты грязнокровка?

Ты ведь не ждала большего?

Я, конечно, угрожал бы любому, кто решил бы, что может обидеть тебя. Но она просто смеется, не принимай на свой счет.

— Гермиона, ты должна была… быть готова. Между нами есть маленькая проблема.

— Ты преуменьшаешь мою грязнокровность, Малфой.

— Просто смирись, ты увидишь ее в своей жизни максимум десять раз. Она того не стоит.

Да правда ведь. Сколько раз мы увидимся с ней? Свадьба, рождение детей, похороны.

— О да, ведь смириться — это так про меня!

Только не строй иллюзий, что эта женщина изменится.

И я не знаю, про кого говорю — Нарциссу или Гермиону (твое имя странное, кстати, не находишь?).

— А твое имя прямо кричит о современности?

Обижайся. Но мне похуй, я люблю, когда ты надувашь эти прекрасные губы. От этого только приятнее ими обладать.

До мясо собственнически. Зато не цинично.

Считайте, что вырос.

9 августа 2005-го.

Поместье готово к твоему приезду. Ты ведь приедешь, Грейнджер?

Разложишь все эти чертовы книги, гребаные ингредиенты для зелий, свои сексуальные платья?

Где каждая бретелька сводит меня с ума.

— Эти стены ждут тебя.

— Я даже не успела подумать о свадьбе.

— Врешь.

— Утешайся, Малфой.

Хватит называть меня не по имени.

11 августа 2005-го.

Друзья, мои лучшие друзья…

Когда вы уже сдохните…

Все эти совместные обеды, выходы, пьянки. Вы не умеете держать язык за зубами.

Да, спасибо, Блейзи, что рассказал о Лекси. Так мило с твоей стороны.

Да, спасибо, Пэнс, что напомнила, как я психовал на существование мира в ее отсутствие.

Спасибо, Тео-дружок, ты как никогда вежлив с ней. Прекрати смотреть на ее колени!

20 августа 2005-го.

Она параноит из-за Лекси.

— Да не обижал я ее. Прекрати.

— Она мне снится.

— И причем здесь я?

Мы предельно понятно разошлись. Я даже не уверен, что мы были вместе.

— Ты спал с ней?

— С ней нельзя было.

Идиот.

— Я не о том.

— Ага.

— Я не совал свой член в других ведьм, Грейнджер.

Ты вообще понимаешь, что я блядь держался ради нас?

— А ты?

Смеется. Эта сука смеется.

А я мысленно сжигаю адским пламенем города.

30 августа 2005-го.

Сейчас, сегодня, я могу в любой моменты увидеть ее, позвать, протянуть руку и дотронуться.

И я так неебически счастлив.

И каждую минуту я думаю, чем же придется заплатить.

Раньше я считал, что не достоин счастья. Потом — что не достоин гриффиндорской принцессы.

Но она досталась мне, никто и не жаловался.

А сейчас мне вдруг стало страшно, что придется либо терять, либо платить за это.

Какого хуя?

1 сентября 2005-го.

Жду ее переезда, но она не спешит.

Эй, Грейнджер, разве не ты написала то письмо?

Целый блядский пергамент твоих внутренностей.

— Боишься?

— Пытаюсь предугадать варианты развития, Паркинсон.

— Это снова вопрос безопасности?

А я повторюсь — я ебу?

2 сентября 2005-го.

Завтра едем к родителям Грейнджер.

Ура, неужели можно выдохнуть?

Я так рад, что когда-то сделал достаточно, чтобы понравиться им.

Что тогда было так тревожно познакомиться с важными людьми для Грейнджер.

Они знали обо мне все. Знали, как я обходился с ней в Хогвартсе. Знали, как мое происхождение опасно для нее.

И — о, Мерлин — вот это воспитание! Нарцисса бы ахуела.

Поэтому нет, я не переживаю. Они вряд ли могут навредить.

3 сентября 2005-го.

— Драко! Настоящий сюрприз.

— Да, пап, я тоже рада вас видеть.

— Гермиона, милая… Вы вдвоем.

Не ожидали? Ха-ха.

Бросило в пот.

Ладно, это не так чтобы не страшно. Это было ужасно.

Потому что в ее глазах снова сомнение, во мне — страх, что я могу потерять ее.

Снова.

Нет. Нихуя.

7 сентября 2005-го.

Ревность. Что я могу сказать о ревности?

Я никогда не ревновал до Грейнджер. Были женщины, романы, принадлежности.

Но-что-бы-прям-ревновать?

Ни-ху-я.

До Грейнджер, конечно. Соответственно.

Справедливости ради — она слишком заметная фигура в магическом мире.

И много, очень много мужчин хотели ее забрать у меня.

Но она выбирала меня. И этого было достаточно.

Пока мы не расстались, пока я не увидел, что она вполне справляется одна. Что она позволяет себе жить и брать от этой жизни все, что захочет. Что ей принадлежит по праву.

Но слухи — одно, то фото в «Пророке» с французом — третье.

И вот второе — этот француз в Лондоне.

Сука, только приблизься. Только попробуй притронуться.

— Ты не имеешь права встревать.

— Что?

— Тео выручает тебя, чтобы ты не натворил глупостей.

— Ближе к делу, Нотт.

— Она должна сама это сделать, сказать ему, отказаться.

Иначе это… Иначе это неправда, я понимаю.

Но как же я ненавижу эти глаза повсюду, которые сжирают и трахают ее.

Как я хочу заявить официальные права на ее существование рядом со мной.

— Как его зовут?

— Адриан.

— Что-то дало тебе?

Ну... имя для надгробия.

8 сентября 2005-го.

Понятно, я увидел его раньше в Лондоне. Они еще не встречались.

Я ненавижу тебя за то, что ты резко распустила хвост, что одернула мантию, что изменила лицо.

Когда заметила этого хуя поблизости.

Паркинсон сказала, что это нормально, что ты просто девушка, что в законе природы — быть охуительной.

Но давай договоримся, что это больше не повторится?

— Ты стесняешься меня?

— Глупый вопрос. Конечно, нет.

* * *

Пэнси, еще раз, скажи мне, что я — еблан.

— Драко, она же не бросилась к нему на грудь.

— А если бы меня там не было? Если бы я не сделал предложение?

— Но ты сделал!

— И это все меняет?

— Даже очень.

Салазар, женщины, вас вообще можно понять?

— Даже не переживай, что она будет не верна. Это… это как показать врагу, кто пытался тебя убить… что ты жив.

— Ненавижу метафоры.

— Я знаю, дорогой. Но это правда. Ей это важно.

— Зачем же прихорашиваться?

— Как же с тобой сложно!

И все-таки ты не ответила, Пэнс.

* * *

Гермиона сказала, что собирает вещи. Долго, очень долго, любимая.

«Любимая» звучит так пошло, жаль, что классика. Почти классика.

Я предпочитаю «Грейнджер». Это для меня — любимое.

От ненависти до любви.

Наш троп в этом романе.

12 сентября 2005-го.

Она до сих пор собирает вещи. Значит ли это, что она сомневается?

И мне некогда упрекнуть ее в том безобразии, что она воплощает.

Увольнение и пик перехода в наследственный бизнес. Обслуживание нового (нашего!) поместья, попытка сохранить дружбу, партнеры, коллеги… Она. Ее надо добавить в календарь.

Но она даже не пишет. И я, кстати, включил магловский телефон.

Потому что искренне жду.

Что я важен ей.

* * *

Хорошо, что Адриан уехал. Вряд ли он бы выжил.

Вы скажите — пустые угрозы. Я скажу — имею достаточно темных артефактов на задворках хранилища.

15 сентября 2005-го.

Я немного заебался. Мать пригласила на ужин.

Отговаривала от брака, отец молчал. Давно заткнулся.

— Неделю у нас приемы, ты обязан быть.

— Я уже очень много ужинов пропустил. С Грейнджер.

— Слава Мерлину, ты даже не называешь ее по имени.

— Не радуйся, это просто старая привычка. Это ничего не значит.

16 сентября 2005-го.

Отец Лекси смотрит на меня словно он новый темный маг.

Не надо, мы ведь все выяснили.

— Ты помолвлен?

О, брось, я не буду это обсуждать.

— Задержитесь, мистер Малфой? Это в ваших интересах.

Конечно.

17 сентября 2005-го.

Я помню, что она меня ждет. Но Нотт и Забини нужны мне сейчас больше.

Я почти был изнасилован семейными делами. Мне не до тебя, Грейнджер.

— Мы ужасно пьяные.

— К Грейнджер?

— Нет. Домой.

— Вы опять поссорились?

— Нет. Я просто опять слишком пьяный.

Малфой, ты даешь ей повод.

18 сентября 2005-го.

А, Адриан не уехал. Улыбаюсь. Громлю поместье. Вижу ее юбку возле него.

Она снова танцует, снова смеется, снова под крепким виски.

Скажешь пару обидных, а?

Как же я ненавижу тебя.

Спасибо, Адриан, что так крепко держишь ее за талию, чтобы она не упала.

Ей это нужно.

19 сентября 2005-го.

С днем рождения, любимая. Гори в аду.

20 сентября 2005-го.

Я точно не помню, на что конкретно рассердился.

На ее поверхностное отношение к браку. На не попытку понять, что я сейчас занят. На затяжной переезд.

Она снова задела за мертвое при разговоре.

И я снова — перед лицом Люциуса, Волан-Де-Морта, Дамблдора.

Теперь и ты в этом списке.

Ты не имела права.

Ты знала меня лучше других.

Ладно, давай, получай. Хотела хорошего любовника? Я могу отлично исполнить эту роль.

И уйти, бросить тебя, как бросал всех женщин.

21 сентября 2005-го.

Мы отдалились, на сотни… неизмеримые сотни.

Почему? Ну...

Ты меня задела, а я это съел без обсуждений.

Дальше пропасть, бездна, неразгаданное нечто.

* * *

Ты перестала плакать. А я так привык к этим рыданиям.

Это знак?

Это значит, что я тебя задел?

Это значит, что ты больше не любишь меня?

22 сентября 2005-го.

— Как дела с Грейнджер?

— Все хорошо, переезд, свадьба, дети.

— Уже дети?

— Почему нет?

Наверно потому что все не хорошо.

— Она снова это сделала?

— Что сделала?

— Затронула уязвимое эго Драко Малфоя?

— Заткнулась бы ты, Лекси.

Поэтому ты пришел? Чтобы затыкать ее?

Она до сих пор не вызывает желания, даже если бы ты хотел ее назло.

Это, в целом, к лучшему. Чтобы без ошибок, чтобы потом не извиняться, чтобы потом не жалеть.

Хорошо, что она не в твоем вкусе.

24 сентября 2005-го.

Грейнджер решила уволиться. Заебись.

Кретин. Как ты решил все вернуть?

Может… может, если сделать вид, что ничего не произошло, то и она не поймет.

Решит, что сама виновата за надуманное.

— Сука, я ненавижу тебя.

— Драко, нет. Не говори так…

— Зачем ты вообще существуешь в моей жизни.

— Драко…

— Ты сама все сказала.

— Драко…

— Хорошо бы, если бы ты сдохла еще на войне.

Переборщил, как думаете?

25 сентября 2005-го.

— Так ты подумала?

— О чем?

— Играем в шарады, Грейнджер?

— Не стесняйся, выражайся конкретнее.

— О свадьбе, конечно.

— Ты дурак?

Да, дурак.

Мастер извинений.

Мастер сделать вид, что ничего не произошло.

Салазар, будь умнее принять меня, простить меня.

Мы поженимся, и я уже не посмею обижать тебя. Ты не посмеешь бить и резать.

Тогда бы мы смогли все спасать, быть более бережными. Перестать бояться и защищаться.

Я верю, Грейнджер, что в браке, мы стали бы более сговорчивее.

Потому что я пиздец как люблю тебя.

Дай мне шанс не уходить. Не отвечать на колкости.

Ведь я знаю, что твои колкости — временные, что они не связаны с вечностью, что они исправимы.

29 сентября 2005-го.

Стань уступчивой, мягкой и перестать ревновать. Потому что ты вредная, злая и ревнивая.

Потому что я то же могу сказать про себя.

Я колюсь словами, задеваю за мертвое и вечно обижаю. Уверен, прочти все, что я тут писал, покажется, что это лишь ты доводишь до точки невозврата.

Но в глубине души я знаю, что виноват. И часто.

Иногда мне кажется, внутри живут два Драко. Один постоянно что-то вытворяет, второй кричит: «Не смей».

И побеждает всегда первый.

Блядство.

1 октября 2005-го.

Да, вероятно, стоит стать спокойнее. Иначе нормальной жизни у нас не выйдет. Семейной, в том числе.

Твой чемодан так и стоит. Не в нашем доме.

9 октября 2005-го.

— Я не хотела.

— Я не хотел.

— Мы так всегда будем делать?

— Нет, Грейнджер, не всегда.

— И когда мы прекратим делать больно друг другу?

— Когда захотим прекратить делать больно друг другу.

И этот твой холодный нос у моей шеи — обещание. И мое тебе — не допустить больше этого срыва.

Я люблю тебя.

13 октября 2005-го.

Дрожали руки, стучало по венам. Немного заложило уши. И немного искрилась магия по кончикам пальцев.

Фамилия, подпись. Фамилия, подпись. Улыбка. Рукопожатие. Нервный взгляд на твои руки. Трясутся.

Но откуда столько уверенности во мне?

Снаружи, конечно.

Внутри я — осиновый лист. Я переживаю, я волнуюсь, я боюсь.

— Не передумала?

Смеешься.

Краснеешь.

Я теряюсь.

Хочу тебя на этом столе, чтобы ты вспомнила, насколько ты умеешь быть уверенной в себе.

* * *

Через два месяца — официально — ты будешь носить мою фамилию. Бумаги были переданы.

Моя.

* * *

— В каком стиле будет свадьба?

— В счастливом.

— Фу, Драко. Пиздец, любовь делает из тебя…

— Хорошего человека.

— Спасибо, Нотт.

— Спасибо то спасибо. Но пиздец — это правда. Я вспоминаю семнадцатилетнего Малфоя, который трах…

— Приятно, если ты заткнешься.

— …ает все, что…

— Силенцио.

16 октября 2005-го.

Готовиться к свадьбе — настоящий ад.

17 октября 2005-го.

Но мне ли жаловаться?

23 октября 2005-го.

Да блядь. Умеешь ты быть послушной или нет?

— Грейнджер снова в слезах.

— Наблюдательная Пэнси Паркинсон.

— Что-то будешь менять в этом положении дел?

— Чуть позже.

— И чего добиваешься?

Чего? Чтобы она переживала хоть немного за наш брак.

Блядь.

Мне действительно нужно объяснять это?

Она ебанутая, если решила, что может открывать свой грязный рот для того, чтобы вывалить всю грязь, что хранится в ней.

Дозировать, Грейнджер, потрать время, чтобы научиться дозировать.

И будь здорова.

26 октября 2005-го.

Думаю, что слишком уверен, что все наладится.

Кроме одного, пожалуй. Она умеет быть настолько сильной, что ты забываешь, насколько она умеет думать о смерти.

Нет, я сейчас не про пессимизм. Это не про нее.

Черт, я не хочу даже думать о том, что ее больше нет в этом мире.

— Гермиона была вчера.

— Что делала?

— Ну… Тео, как обычно, был рядом. Но скорее ради тебя, а не своего члена.

— Прекрасно.

— Что случилось?

— Я дал ей время одуматься.

— Ты дал фору Бекеру.

27 октября 2005-го.

— Тебя подождать?

— Отчет горит.

— Тебя подождать?

— Нет.

— Нет?

— Нет.

Ебаная обида.

Какой же я блядь хрупкий.

Блядь.

1 ноября 2005-го.

Я успел заледенеть.

Я стал жесток.

Я перестал жалеть других.

— Пэнси, опять ты.

— Я нашла тебе жену. Ты будешь в восторге.

— У меня уже есть жена.

— О как.

Она меня проверяла.

— Вопросы?

— Только один — когда свадьба?

Смеюсь. Паркинсон в своем стиле.

— Нет, не смей. Мне надо успеть выбрать платье.

13 ноября 2005-го.

— Это в последний раз, Грейнджер.

— Ты знаешь, я не могу обещать этого.

— Всегда такая упрямая!

— Да причем здесь упрямство, Малфой? Я не могу обещать измениться или стать идеальной, или более подходящей. Я могу лишь пообещать всегда стараться стремиться быть и сдержанной, и терпеливой, и понимающей. Но…

Она устала, я слышу это в ее тоне.

— Я и не просил о большем.

Я знаю, что не сможешь. Не сейчас.

— Стараться — это мне подходит.

— Подходит?

— Более чем.

Более чем, это правда.

Я не хочу обещаний, не хочу разочарований. Мне хватит твоего понимания.

«Мудрые» мысли Лекси начали доходить до меня.

Что ж, минимум требований, максимум желаний.

1 декабря 2005-го.

Просто люблю ее за то, что ее бесят люди.

Это же так очевидно, Грейнджер: они тупые, это правда.

Посмотри на нас! Мы другие.

— И каждый раз, когда я слышу все это, кажется, люблю только больше.

— Но это же просто невозможно! Чувствовать столько злобы.

— Это нормально, когда не называешь границы злобой.

— Это не границы!

— А я называю это так. И ни разу не жалуюсь за всю жизнь.

Ни разу, клянусь.

10 декабря 2005-го.

Откуда столько волнения?

Свадебное платье висит в чехле.

Ее вещи в моем (=нашем) доме.

Считанные дни.

Работаю, пью, жду.

Люблю.

8 марта 2006-го.

До ужаса скучаю. Считаю дни, когда вернусь к тебе.

Еще ночь, день, ночь, день, ночь, день, ночь и день. И я увижу тебя.

Примечания:

Вторая часть истории «И она ушла». Описание от лица Драко. Читать от лица Гермионы: https://ficbook.net/readfic/01942eb9-06c0-74f3-a293-5e950ae65d15