Бой за Лотлориэн (джен)

— Много у нас раненых? — с тревогой спросил Келеборн у Мастера Старшего целителя.

Тот уверенно покачал головой в ответ:

— Нет, владыка, все могло быть намного хуже. Серьезно пострадали чуть больше дюжины синдар, прочие же будут готовы вернуться в строй через день или два.

— Благодарю вас, — ответил Келеборн и обвел задумчивым взглядом подернутое зыбким, колеблющимся полумраком пространство шатра, разбитого целителями близ границы.

Ибо, что бы там ни говорил Мастер, однако многих пострадавших после первой атаки тварей поднять на талан не представлялось возможным. Трое воинов постанывали, зажимая раны на груди и в боку, у одного была перебита рука. Двое метались в лихорадке. В воздухе витал пряный, густой аромат настоек, мазей и трав, смешанный пополам с тяжелыми запахами крови и пота. Любого другого эрухино, не слишком привычного к печальной обители последователей искусства Эстэ, подобное могло изрядно смутить. Сам Келеборн прекрасно помнил те времена, когда он, будучи еще совсем ребенком, постигал тайны целительства у мастеров Дориата и у королевы Мелиан, и у него получилось привыкнуть к обстановке палат Исцеления далеко не сразу.

Ближайший из воинов, выгнувшись дугой, тяжело застонал, и владыка Лотлориэна, отбросив подальше несвоевременные воспоминания, сделал несколько шагов вперед и сел на край ложа раненого.

— Что с ним? — спросил он у Мастера.

— Рана в область солнечного сплетения. Яд тварей в данном случае меньшая из проблем. Боюсь, его душа уже на пороге Намо.

Келеборн вновь обвел взглядом пространство шатра и кивнул, давая понять, что услышал. Целителей было не так уж много, и все были заняты теми, кого еще можно спасти.

"Цинично, но во время войн в подобном подходе есть смысл", — подумал Келеборн.

— Благодарю вас, мастер, — ответил вслух Келеборн. — Займитесь другими ранеными, а тут я дальше сам справлюсь.

— Хорошо, владыка. Если понадоблюсь — зовите.

Келеборн кивнул и, не тратя больше времени даром, положил ладонь на живот раненого и прикрыл глаза.

Память подсказывала владыке, что за последние несколько сотен лет они с этим воином встречались несколько раз во время праздников.

"Лотлориэн — не такое уж обширное королевство", — мелькнула печальная мысль, ведя за собой другую — о минувших эпохах, бесконечных войнах и тяжелых потерях.

Тем временем Келеборн, прислушиваясь к току крови в жилах бедняги, искал в его теле следы тьмы и яда. Силы раненого таяли, утекая сквозь разорванные сосуды прямо к порогу Мандоса, поэтому следовало поторопиться.

Одна из тех Песней, которым он в детстве научился у королевы, теперь сама собой сорвалась с уст. Прошедшие тысячелетия не смогли изгладить ее из памяти эльфа.

"Как и многое другое, чего мне никогда не забыть", — подумал Келеборн отстраненно.

Напрягая собственные силы, едва успевшие восстановиться после боя у реки, он вытягивал из глубины роа яд, соединял разорванные сосуды.

Младшие служители, догадавшись, что происходит, принялись помогать. Они зашивали те раны, которые были на поверхности, накладывали мази, вливали в горло бедняги пахнущие летом и медом настои.

Несколько раз целители переворачивали отсчитывавшую время клепсидру. Силы самого Келеборна таяли, и чьи-то заботливые руки дважды подносили ему к губам кубок с мирувором. Владыка чувствовал каждый разорванный сосуд, каждый перебитый нерв, и понимая, что какое-то время у него есть, не намерен был отступать.

"Как только твари снова соберутся идти в атаку, Халдир сообщит мне".

Наконец, настало мгновение, когда владыка Лотлориэна замолчал и, с трудом облизав пересохшие губы, разогнулся, распрямив задеревенелые члены.

Раненый по-прежнему был бледен, дышал поверхностно и неровно, однако что-то неуловимое в состоянии его души изменилось. Эльф видел, что фэа и роа вновь оставляют единое целое.

— Спасибо вам, повелитель, — прошептал подошедший Мастер.

— Снаружи все спокойно? — спросил в ответ тот.

— Пока никто из командиров не приходил с известиями.

— Хорошо. Благодарю.

Келеборн поднялся и, сообщив ближайшему стражу, где, в случае необходимости его искать, перекусил наскоро лембасом и отправился отдыхать.

Твари Саурона предприняли попытку форсировать броды спустя три дня.

* * *

О том, что часть отрядов орков повернула на север и движется в сторону Старого Брода, птицы успели проведать раньше разведчиков. Келеборн бегом взлетел на скалистый берег и всмотрелся в несметные полчища на противоположном берегу. Халдир и Румиль застыли рядом и с тревогой вглядывались в лицо владыки.

— Не будь мы под защитой Андуина, — прошептал задумчиво в конце концов тот, — нас бы давно смели. Лишь сила Ульмо препятствует тварям.

— Вы думаете, валар еще беспокоят наши жизни и судьбы? — не удержавшись, спросил прямо Халдир.

Келеборн в ответ лишь пожал плечами:

— Не знаю. Прибытие Олорина сейчас, спустя столько лет, уже мало что может прояснить. Поэтому надеяться будем только на себя. Во всяком случае, удержать отряды орков и вастаков у бродов проще, чем отбиваться от них у собственных границ. Поэтому ты, Халдир, отправляйся со своими воинами на север, а Румиль на юг.

— Все сделаем, повелитель, — пообещали оба.

— И берегите там себя.

Оба командира исчезли среди неверных сумеречных теней, а Келеборн, вздохнув, принялся размышлять, что смогут они все противопоставить тварям, когда те отыщут способ переправиться через Андуин.

"А рано или поздно это случится", — размышлял владыка.

Он хмурился и до рези в глазах всматривался в передвижения тварей. Баллисты и катапульты стояли у самой кромки воды, и ирчи уже несколько раз пытались стрелять, однако достать до границы Завесы, где прятались эльдар, пока не могли.

Тем временем два отряда, поседлав коней, сорвались с места и растворились в зыбкой, неверной мгле. Солнца по-прежнему не было видно, и это навевало уныние не только на эрухини, ни на келвар и олвар. Листва на деревьях и кустах печально поникла, птицы перестали петь. Близость тьмы давила на всех.

— Орофин, — позвал Келеборн третьего из братьев-пограничников.

— Я здесь, владыка, — вышел, казалось, прямо из теней тот.

— Пусть твои лучники будут наготове. Защиты Завесы не покидать.

— Слушаюсь, — ответил тот и снова исчез.

Время тянулось, словно разогретая на солнце смола. Келеборн ждал, с волнением наблюдая, как отряды ирчей приближаются к ближайшему броду. Хотелось бросить все и, сорвавшись с места, нестись вперед, в самую гущу боя. Туда, где он с оружием в руках сможет защитить всех тех, кто ему однажды доверился. И лишь усилием воли он сдерживал собственные порывы.

"Оставшись в стороне, я смогу принести больше пользы, — напоминал он себе. — А если погибну, то легче никому без командира и владыки не станет".

Рука сама собой непроизвольно сжалась в кулак, Келеборн глубоко вздохнул и скоро почувствовал, как успокаиваются мятущиеся мысли.

Тем временем твари подошли к броду и начали переправляться. Эльфы замерли с оружием в руках, ожидая врага. Тролли принялись заряжать баллисты, затем выстрелили, подняв тучу брызг, однако до эльфов по-прежнему не достали. Вастаки с яростью закричали, замахали руками, орки ускорили шаг, подталкивая впереди идущих остриями копий, и Келеборн, отыскав взглядом Халдира, поднял руку, надеясь, что тот увидит и поймет.

Тот понял. Лучники натянули тетивы, и несколько сотен стрел отправились разом в полет. Твари закричали от невыносимой боли, и владыка Лотлориэна в который раз мысленно поблагодарил свою жену за помощь — без ее магии потери тварей были бы несравнимо меньшими. Теперь же ирчи падали, руками раздирая до самого мяса раны. Свет Эарендиля, попадая в кровь тварей тьмы, жег их изнутри. Те, кто оставался на ногах, бросились в бой, эльфы встретили их ударами сияющих изнутри пронзительно-ярким светом мечей, вопли смешались, и скоро берег Андуина вновь, уже в который раз за прошедшие дни, обагрился от крови.

То же самое происходило в эту самую минуту на юге. Орки напирали, эльфы сдерживали их, раз за разом неизменно находя цели, и сами падали, зажимая раны. Келеборн вновь дал команду лучникам, и новые сотни стрел, отправившись в полет, отыскали цели в рядах врага. Сердце владыки гулко билось, он всматривался в горизонт, пытаясь угадать, каким будет следующий ход тварей.

"Если они захотят, то задавят нас всех тут массой и просто-напросто сметут, уничтожив лес подчистую", — понимал Келеборн.

Вновь, как в первый день сражения, он закрыл глаза и, обратившись мыслями к реке, начал петь. Рожденная когда-то давно в Дориате магия теперь, пронизывая воздух, вплеталась в самую ткань мироздания, в каждую каплю воды, заставляя ее бурлить и пениться. Андуин ярился, с каждым мгновением вздымаясь все выше и выше, и, набрав вскоре силу и мощь, обрушился на врага. Орки упали в реку, захлебываясь водой и собственной кровью. Лучники выстрелили вновь, пешие воины бросились вперед, добивая оставшихся тварей, и Келеборн подумал, что вторая атака на Лотлориэн отбита.

"Вот только сможем ли мы выстоять в третий раз, большой вопрос", — подумал он и, проведя устало ладонями по лицу, отправился проверять раненых.