...И медные трубы (джен)

В этот день у завуча и, по совместительству, учительницы русского языка и литературы Шароновой Марты Михайловны выдалось два свободных урока. И на момент прихода Белоногова эта респектабельная дама в очках и с уложенными в греческий узел тёмно-каштановыми волосами писала на доске название новой темы.

— Здравствуйте, Вы Шаронова Марта Михайловна? — уточнил толстяк

— Да, это я, — ответила учительница — А Вы, должно быть, папа Лёши Иванцова из 8 «Б»? Я как раз хотела поговорить об успеваемости Вашего сына.

— Нет, я Дмитрий Сергеевич Белоногов из прокуратуры, — Белоногов показал удостоверение — Я пришёл поговорить насчёт Николая Казначеева.

— Да, ужасная история, — Шаронова села напротив прокурора — Я вообще не понимаю, как такое могло случиться? Коля же хороший мальчик.

— Мама, как ты не можешь понять, что это всё Демон? — воскликнула вставшая в дверях рыжеволосая девушка в толстовке канареечного цвета и в мешковатых джинсах. На мать она была похожа лишь большими карими глазами.

— Соня, во-первых, не Демон, а Дмитрий Всеволодович, — нахмурилась Марта Михайловна — Во-вторых, почему ты не на истории?

— Марик рассказал, что к нам пришёл прокурор и искал тебя, — пояснила Соня — Вот я и решила пропустить урок и рассказать о конфликте Коли с Де… Ой, простите, Дмитрием Всеволодовичем.

— Ладно, Сонь, знакомься, это Дмитрий Сергеевич, — завуч представила дочь и советника юстиции друг другу — А это, как Вы уже видели, моя дочь Соня. Они с Колей лучшие друзья.

— Вот меня как раз и интересует Дмитрий Печорин, — сказал Белоногов — Его родители мне рассказали про их с Колей Конфликт. Так вот, Соня, мне хотелось бы узнать об их отношениях поподробнее.

— До прихода в школу Печорина Коля был отличником по истории, — начала Шаронова-младшая — Но как Марья Владимировна ушла на песню, и её место занял Дмитрий Всеволодович, так началось ни пойми что. Он постоянно к нам придирался, на уроках во время проверки домашнего задания спрашивал то, что вообще-то не задавал. А к Коле он вообще относился как Снейп к Гарри Поттеру. А всё почему? Потому что Коля не боялся в открытую говорить о его неправоте!

…- Ну что, Тихонова, видимо, придётся поставить Вам тройку, — Печорин неодобрительно взглянул на стоявшую у доски девушку с белокурыми косичками.

— Но… Почему, Дмитрий Всеволодович? — голос ученицы задрожал от подступавших слёз — Я же готовилась!

— Но Вы не ответили на дополнительные вопросы, — сухо сказал учитель

— Дмитрий Всеволодович, это несправедливо! — Коля встал с места — Наташа рассказала всё, что было задано…

— Казначеев, угомонись! — рявкнул Печорин

— А Вы просто «срезали» её, задав вопросы не по теме, — не отступал парень — Как Вам самому-то вообще не стыдно? Вы вообще вечно нас достаёте.

— Довольно! — историк ударил кулаком по столу — Значит так, Казначеев, вон из класса и завтра в школу с родителями!...

— А как Коля нашёл клад, так ему от Печорина вообще житья не стало. Тот начал изводить его ещё сильнее и даже занижал отметки!

— Знаете, я кажется, догадываюсь, в чём тут дело, — вставила Марта Михайловна.

— И в чём же? — поинтересовался МитСеич

— Дело в том, что Дмитрий Всеволодович помешан на кладах и артефактах. Так что тут дело в обычной зависти. У нас с ним, кстати, после статьи про Колю разговор был…

…- Нет, это безобразие! — нервно расхаживая из одного угла учительской в другой, возмущался Печорин

— Вы про что, Дмитрий Всеволодович? — оторвавшись от чтения газеты, спросила Шаронова-старшая

— Я про этого недоноска Казначеева, — грубо сказал Дмитрий Всеволодович

— Дмитрий Всеволодович, выбирайте выражения, — сердито заметила завуч

— Вот почему одним всё, а другим ничего? — пропустив мимо ушей замечание коллеги, продолжил историк — Я уже несколько лет ищу сокровища, но ничего не смог найти. А этому сопляку раз — и такой подарок судьбы!

— Взрослый человек — и завидуете ребёнку. Вам самому-то не смешно? — усмехнулась Марта Михайловна — Гордиться надо, что у нас такая гордость школы.

— Не Вам учить меня жизни! — крикнул Печорин — Лучше бы за дочкой своей смотрели, а то она совсем от рук отбилась!

— Со своей дочкой я сама разберусь, — сурово, но, в тоже время, не повышая голоса сказала женщина — А Вам советую пересмотреть своё отношение к ученикам, потому что то, что Вы делаете, это просто уму непостижимо…

— Кстати, не одна Соня считает, что Колю избил Печорин. После того, как Казначеев попал в больницу, ребята устроили Дмитрию Всеволодовичу травлю: стишки про него стали сочинять, отфотошопленные картинки по школе расклеивали. С одной стороны я, как завуч, не одобряю такого поведения учеников. Но с другой — Печорин явно был неправ.

— А могу я поговорить с самим Печориным? — спросил Белоногов

— Конечно, — ответила Марта Михайловна — У 10 «А» сейчас как раз история. Заодно и с ребятами поговорите, вдруг они что ещё знают.

— Давайте я Вас провожу, — предложила Соня

И девушка повела прокурора на урок.

— Ну и где гуляем, Шаронова? — грозно спросил Печорин, когда Соня вошла в класс

— Левину в столовой помогала, — как ни в чём не бывало ответила Соня и села на своё место.

Дмитрий Всеволодович окинул девушку гневным взором, после чего вернулся к уроку.

— Итак, вернёмся к проверке домашнего задания. К доске пойдёт… — Печорин заглянул в журнал — Даниил Соколов.

Из-за парты встал шатен с карими глазами.

— Дмитрий Всеволодович, а давайте я лучше стихи Лермонтова прочитаю, — сказал Данила, после чего начал декламировать нараспев:

Ужасный Демон, дух изгнанья,

Блуждал по школьному двору,

И лучших дней воспоминанья

В его теснилися башку.

Остальные ученики начали смеяться. Кто-то даже снимал это на телефон.

— Соколов, прекрати паясничать! — начал закипать Печорин

— Ах, Вам это не нравится? — не унимался Данила — Тогда другой…

Скажи-ка, Демон, ведь недаром

Коляну ты поставил пару?

Ребята рассмеялись ещё сильнее.

— Соколов, садись, два! — рявкнул учитель

— Дмитрий Всеволодович, я не закончил, — Соколов сам еле сдерживал смех — Вот это я оставил на сладенькое.

Погиб Колян, невольник чести!

Пал, оклеветанный молвой,

Где камер нет, в проклятом месте,

Поникнув гордой головой.

Его убийца хладнокровно

Навёл удар — спасенья нет...

Тут дверь открылась, и в кабинет зашёл всё это время подслушивавший за дверью Белоногов.

— Весело тут у вас, как я погляжу, — молвил он — Дмитрий Всеволодович, я из прокуратуры, и мне хотелось бы поговорить с Вами.

— Отлично, только давайте выйдем! — Печорину уже не терпелось избавиться от надоедливых учеников — А Вы, двоечники, начнёте изучать Россию во времена Петра Великого. На следующем уроке проверю.

Как только дверь закрылась, толстяк тут же сделал историку замечание:

— Дмитрий Всеволодович, ну что же Вы так с детишками? Непедагогично же.

— А с ними по другому нельзя! — отрезал Дмитрий Всеволодович — Вы же сами знаете, насколько гнилое нынешнее поколение, в чём сами сейчас убедились.

— Ребята, конечно, неправы, что так себя ведут, — сказал Белоногов — Но и Вы тоже не ангел. Просто мне уже известно, что у Вас был конфликт с Николаем Казанчеевым, который обострился после того, как он нашёл клад.

— Во-первых, этот Казначеев сам нарывался, — не отступал Печорин — Чего он лез, куда не просят? Вечно встревал где надо и где не надо. Наш пострел везде поспел, как говорят. А во-вторых, я столько лет пытался найти этот несчастный клад, столько усилий приложил, историю города изучал. А он палец о палец не ударил, но ему повезло. Несправедливо!

— А чего Вы так нервничаете из-за этого сокровища? — удивился Белоногов

— Должна же у меня быть хоть какая-то радость в жизни, — понизив голос, сказал Печорин — Мне и так всё время не везло. Отец бросил, когда мне было три года; песочница была далеко от дома, поэтому у меня был дефицит общения; соседи каждую ночь музыку на полную врубают…

— С Вашими проблемами мне всё понятно, — перебил советник юстиции — И последний вопрос. Где Вы были четыре дня назад в то время, когда был избит Казначеев?

— Вы думаете, это я на него напал? Нет уж, увольте, об этого оболтуса я мараться не стал бы, — Дмитрий Всеволодович развёл руками — К тому же, это было после уроков, а меня тогда директор на ковёр вызывал.

В этот момент прозвенел звонок, и школьники пошли в столовую. Белоногов проследовал за ними, чтобы поговорить с одноклассниками Коли.

Через приоткрытую дверь Макс заглянул в кабинет следователя. Там за столом сидела полная, коротко стриженная женщина: левой рукой она прижимала к уху телефонную трубку, а в правой держала карандаш, которым что-то писала на обложке папки.

— Ну смотри, Вова, — устало и явно не в первый раз обратилась она к своему собеседнику, — дискриминант равен бэ квадрат минус четыре а цэ. Бэ — это цифра перед вторым иксом. Ну, понял? Возводи её в квадрат… Ну ты что, забыл, сколько будет девятью девять… О господи. Теперь умножай четыре… Да нет! Оставь восемьдесят один в покое! Умножай четыре на цифру перед первым иксом. И на третью цифру… Ну, сколько у тебя получилось?

Максим нажал ручку.

— И кто там ещё? — буркнула женщина, заткнув трубку рукой.

— Я, конечно, подождал бы, пока вы с Вовой уроки сделаете, — заметил Боец, входя в кабинет, — но время не терпит. Я помощник прокурора Максим Рюмин.

— А, конечно… Вова, решай сам, у тебя формула в учебнике есть! — крикнула женщина в трубку и с наслаждением грохнула её на рычаг аппарата. — Юльская, — представилась она, протянув для пожатия маленькую шершавую руку с неровно обрезанными ногтями. — Вы извините, наказание с моим сыном. Ничего не учит! В шестом классе два года отсидел, как бы в седьмом не застрял. В коррекционную школу его, что ли, отдать, да попробуй туда устройся.

— Не советую, — предостерёг Максим. — Ту, куда брали, мы давно уже закрыли по результатам проверки.

— Ваша правда, — со вздохом согласилась Юльская. — Так зачем вы пришли?

— Проводим проверку по делу Николая Казначеева, — пояснил Максим. — Это подросток, которого избили четыре дня назад.

— А, этот? — Юльская перевернула папку, на которой производила свои алгебраические упражнения, но, увидев на ней другую фамилию, чертыхнулась и принялась рыться в груде бумаг на своём столе. Выудив, наконец, нужную папку, она хлопнула её на стол и мрачно пояснила: — Только не знаю, чего вы им так заинтересовались. Типичный глухарь, и к бабке не ходи. Гопота какая-нибудь на травку себе сшибала.

— А разве у него что-нибудь пропало? — Боец сунул нос в папку.

— У него, строго говоря, и не было ничего. Рюкзак с учебниками да телефон. И тот разбился всмятку — потому на него, ясен пень, и не польстились.

— Всё равно, слишком бессмысленно для ограбления, — гнул своё Максим. — А как насчёт записей с камер?

— Вы нарочно или только притворяетесь? — сердито фыркнула следователь. — Какие нафиг ещё камеры на заднем дворе продуктового магазина? Там и внутри-то одна камера, с пузом ширше газеты, дядей Борей зовётся. Можете, если охота, показания его почитать, только толку от них немного. Никакие, говорит, подозрительные отморозки в магазине не появлялись.

— А разве вы не знали, что Коля Казначеев — тот самый школьник, который нашёл клад купца Вагнера? — удивился Максим. — О нём даже по телевизору говорили.

— Да блин, есть мне с моей работой и с моим оболтусом время телевизор смотреть! — огрызнулась Юльская. — На мне, если хотите знать, ещё три глухаря. И если я обо всех вместе буду думать, у меня же голова лопнет! Охота вам ветра в поле искать — пожалуйста, я вас не держу.

— Мне нужны копии материалов дела, — Максим сдержанно вздохнул, а про себя подумал, что семикласснику Вове, не желающему учить алгебру, есть с кого брать пример.

На самом деле, «детскость» мероприятия была не единственной причиной того, что Подколёдный не захотел на него идти. Ему просто не хотелось видеть лица опостылевших коллег. Правда, сам младший советник юстиции пока не знал, чем займётся в праздники, но он решил, что лучше — если что — куковать перед телевизором, чем идти на бал.

В бухгалтерии Подколодный застал занятых своей работой Лиду, Матрёну (которая совмещала набор цифр на калькуляторе с поеданием эклера) и Снежану. Илоны Андреевны на месте не было.

— Так, ну и где эта ваша главбух? — протянул Владимир Анатольевич

— А она отофла, — ответила с набитым ртом Матрёна — А Вам фто?

— Да пришёл сдать билет, — Подколодный положил конверт на стол

— Владимир Анатольевич, что же Вы так? — сказала Лида — Будет весело!

— Только не мне, Лидия, — не отступал прокурор — Я, всё-таки, человек серьёзный и солидный, а подобные тусовки организуют только для всяких тупиц и лентяев наподобие этих недопрокороров или горе-компьютерщиков.

— А если мы Вам костюм подберём? — предложила Снежана — Вы тогда будете самым красивым на этом празднике.

— А вот это уже интересно… — улыбнулся Подколёдный — Ну, и чей образ вы, девочки, хотите мне предложить?

— Может, Снейпа? — сказала Лида — Он ведь один из самых любимых народом персонажей.

Владимир Анатольевич достал и портфеля планшет и стал просматривать фотографии учителя зельеварения.

— Нет, это исключено, — Подколодный покачал головой — Он мерзкий и грязный.

— А как насчёт Волан-де-морта? — вставила Снежана — У него тоже много поклонников, и его сыграл красавец Рэйф Файнс.

Но вид главного злодея Поттерианы также не вызвал у младшего советника юстиции ничего кроме отвращения.

— Да Вы что, издеваетесь?! — воскликнул прокурор — Он же лысый и без носа! Ещё наплетут, что у меня какое-нибудь заболевание!

— Тогда попробуйте Локонса, — Матрёна засунула в рот последний кусок пирожного — Вот он действительно красив, и по нему все сходили с ума.

Подколёдный открыл первую попавшуюся фотку хвастливого блондина и, просмотрев её, широко улыбнулся.

— Это то, что мне нужно, — довольно сказал он — Пошёл делать заказ.

Подколёдный уже собрался покинуть кабинет, но тут он столкнулся в дверях с Илоной Андреевной.

— А Вы что здесь забыли? — не слишком приветливо спросила старший бухгалтер

— Во-первых, не смейте разговаривать с лучшим прокурором в таком тоне, — ответил Подколодный в своей манера — А во-вторых, я не обязан перед Вами отчитываться.

И Владимир Анатольевич довольно удалился. Илона Андреевна же грозно посмотрела ему вслед.

— Нахал, — тихо сказала она, после чего повернулась к своим подчинённым — Что смотрите? Работайте давайте, а то все праздники будете вкалывать!

Ещё с порога столовой Белоногов увидел Соню: она рассаживала за столами стайку младших школьников. Компанию ей составлял высокий черноволосый паренёк в очках и при галстуке — вероятно, тот самый Левин, которому Соня якобы помогала перед уроком истории. О причине такой идиллии извещал красовавшийся на стене справа от входа большой график, согласно котором на этой неделе по столовой дежурил 10 «А». Малыши взирали на Соню с неподдельным обожанием, и Белоногов подумал, что дочь завуча, по-видимому, пользуется в школе заслуженной популярностью.

— Соня, — позвал прокурор, — мне нужно поговорить с вами.

Малыши разом побросали ложки и во все глаза уставились на толстого дядю со звёздочками на плечах.

— Только, наверное, давайте отойдём, — предложил напарник Сони, — чтоб мелких не пугать. Я Колин друг, — представился он, — меня зовут Марк Левин.

— Ребята, внимание! — Соня похлопала в ладоши. — Я сейчас отойду ненадолго. Давайте поиграем, будто вы все гномы и собираетесь в поход за сокровищами. А чтобы набраться сил перед дальней дорогой, настоящие гномы обязательно съедают полную тарелку супа!

Ребятишки не заставили себя упрашивать и дружно заработали ложками, а Соня, Левин и Белоногов отошли в дальний угол.

— Я бы тоже не отказался побыть гномом, — признался прокурор. — Уж очень вкусно пахнет. Ладно, сначала к делу.

— А разве это не Демон? — искренне удивилась Соня.

— По-видимому, нет, — ответил Белоногов, — по крайней мере, он уверяет, что в момент нападения имел беседу с директором.

— А знаете, очень может быть, — задумчиво произнёс Марик, — я, когда в тот день шёл в актовый зал, то видел Демона возле директорского кабинета. А оттуда как раз выходил Бумер.

— А это ещё кто? Тоже учитель? — перебил Дмитрий Сергеич, про себя удивляясь фантазии старшеклассников.

— Да нет же, — засмеялась Соня, — Бумер — это Баранов из одиннадцатого. Как говорит моя мама, «самый отпетый хулиган во всей школе». Он полтора месяца назад сбежал и вообще не появлялся, вот, недавно полиция его привела.

— Надо будет проверить, — решил прокурор.

— Кстати, о Бумере, — вставил Марик. — Хорошо, что мы о нём вспомнили. Потому что я, кажется, знаю, кто ещё хотел избавиться от Коли.

— Одну минуту, — остановил его Белоногов, услышав из портфеля трель телефона.

Компьютерщики снова поделили обязанности: пока Ася выбирала между красной и лиловой мантией для Ильина (самого бородатого прокурора единодушно решили нарядить в костюм Дамблдора), Сашка изучал газетные материалы, посвящённые «кладу Факельного переулка».

— Похоже, пресса нам ничем не поможет, — резюмировал он. — Лично я больше узнал о кладе, чем о Казначееве. Тут сказано, что купец Август Вагнер умер от тифа в 1918 году, а его семье удалось выехать в Прибалтику. Слухи о кладе Вагнера начали распространяться где-то в середине восьмидесятых, после того, как заморозили перепланировку всего Факельного переулка. Года два назад, — он заглянул в статью, — некто Д.В. Печорин разыскал в Таллинне потомков Вагнера, но сведения, которые они ему сообщили, оказались весьма скудными и не подтвердились. А всё дело в том, что в единственный сохранившийся документ вкралась ошибка. На самом деле Вагнер жил не во втором, а в двадцать втором доме. А это же совсем другой конец переулка!

— Этот Печорин и есть тот самый, на которого жаловались наши посетители, — напомнила Ася. — Получается, Коля и вправду перешёл ему дорогу? Давай предупредим Белоногова.

Сашка набрал номер советника юстиции и выложил ему только что полученные сведения.

— Эх, боюсь, опоздал ты со своими открытиями, — вздохнул Белоногов, — у Печорина, по-видимому, алиби. Так что продолжай копать дальше. Поторопи там Бойца, пусть тебе материалы дела поскорее высылает, — и повесил трубку.

— А что, если к преступлению причастны потомки Вагнера? — предположила Ася. — Может, они хотели вернуть себе фамильное серебро? Надо узнать у Печорина их имена и проверить, не приезжали ли они в Россию…

— Тут есть одно «но», — возразил Сашка. — О сокровище Вагнеры могли узнать только из прессы. А во всех статьях говорится, что клад передан музею. Ну какой им после этого смысл нападать на бедного парня?

— Твоя правда, — согласилась Ася. — О, смотри, смс-ка от Макса. «Проверьте все камеры в районе места преступления. Преступник мог унести орудие. И ждите факс».

— Камеры так камеры, — Чекалин потянулся и зевнул. — Где бы нам ещё костюмы на всех достать…

— Так что вы хотели сказать? — поинтересовался Белоногов, пряча телефон в карман. — Кто-то хотел избавиться от вашего друга?

— Дело в том, что Коля должен был выступать на новогоднем «Огоньке», — начал Марик, — он ведь на гитаре играет… Ну вот, а у нас в классе есть две, кхм, подружки — Козлова и Пирожкова, которым тоже приспичило выступать. Ну, они и вбили себе в голову, что только из-за Коли их и не включили в программу.

— А на самом деле их даже на Ютубе не смешно показывать, — Соня прыснула.

— И что, они всерьёз могли что-то сделать Коле? — не поверил прокурор.

— Они настырные и к тому же тусуются с Бумером, — пояснил Марик, — и чуть что — обещают ему нажаловаться. А неделю назад я слышал один разговор…

… — Крутяг, — протянул Данила, спускаясь по лестнице, — на завтра письменно ничего не задали! Чем займёмся?

— А пошли в молодёжный центр на каток, — предложил Марик, — раз настоящей зимы больше нигде нет.

— Идёт! — согласился Данила. — Только давай ещё Коляна позовём.

Друзья вернулись на второй этаж к актовому залу и увидели в дверях Колю. Тот пытался пройти, но Козлова и Пирожкова загородили ему путь.

— Слышь, мы тебе уже говорили, откажись по-хорошему, — прошипела Козлова. — Нам это нужнее, чем тебе!

— Ох, не смешите мои тапки, — отмахнулся Коля. — Мало вам ваших фоток, да? Петросяна на сцене потеснить собрались?

— За Петросяна ответишь! — вспыхнула Пирожкова. — Ты ещё успеешь напиликаться, а нам нужен опыт, чтобы потом в «Звёздном доме» сниматься!

— Только вас там и не хватало, — фыркнул Коля. — Пройти дайте!

— Правильно, Колян, забей на них! — окликнул Данила. — Пошли с нами на каток!

— Ага! — взвизгнула Козлова, отскакивая. — Втроём на беззащитных девушек! Только учтите, мы тоже вам устроить можем!

— Бумеру, что ли, накапаете? — пожал плечами Марик. — Вашего Бумера сто лет не видно. Инспектора по делам несовершеннолетних боится, по ходу!

— Имей в виду, — пригрозила Пирожкова, — мы тебе ещё устроим день учителя!..

— А что было на Дне учителя? — уточнил Белоногов.

— Их первая попытка пробиться в шоу-бизнес, — невесело съязвил Левин. — Тогда вместо них в программу поставили танцоров из одиннадцатого — Лёню Бессмертнова и Раю Головачёву.

— Ну вот, а перед самым концертом Райке в стул вбили гвоздь, — подхватила Соня, — она встаёт, а на платье вот такая дырища! Мы с Любовь Тимофеевной два часа её валерьянкой отпаивали и дырку зашивали. А эти две так и раздувались от радости, — сердито прибавила она, — вот только припереть их к стенке не получилось.

— А где их можно найти? — поинтересовался прокурор.

В это время в столовую вбежал Данила.

— Народ, инглиша не будет! — крикнул он с порога. — Как закончите, подходите на репетицию в актовый зал!

— Ну вот вам и ответ, — прокомментировала Соня. — Они там теперь каждый день крутятся. Хотите, мы вас проводим?

— Я попозже приду, — решил Белоногов. — Сперва загляну к директору.