Возрождение (гет)

За окном уже совсем стемнело, но в палате все еще горели лампы, и от их теплого желтоватого света создавалось некое подобие уюта в полупустом помещении. Ложиться спать Волдеморт не спешил, он старался как можно глубже залезть в воспоминания Рона, чтобы суметь успешно мимикрировать под его личину.

Изучая воспоминания поглощенной души Рона Уизли, Волдеморт приходил к мысли, что Рональд был той еще мразью. Одной грязнокровки ему было мало, и лучший друг мальчика-который-выжил тайно пустился во все тяжкие. В постели у него перебывало столько девушек, что Волдеморт удивлялся, как миссис Уизли до сих пор не бросила своего похотливого муженька, умудрявшегося прелюбодействовать на семейном ложе. Даже далекий от брачных обязательств Темный Лорд понимал, что терпеть такое может либо до беспамятства влюбленная деваха, либо полная дура. На дуру Гермиона не была похожа.

Хоть все пошло и немного не так, как планировалось изначально, но теперь, ради конспирации, придется играть роль прилежного муженька. Идти по стопам настоящего Уизли и изменять своей теперешней «супруге» он не решился. Правда, с некоторым отвращением отметил, что супружеского долга все же не избежать. А если учитывать то, что за людей Волдеморт грязнокровок не считал, то получалось, что ему придется заниматься практически зоофилией.

Перед сном его еще раз посетил колдомедик, теперь это был не Спайк, а какой-то кучерявый мальчишка. Он оставил Волдеморту пару склянок с зельями, наказ обязательно их выпить до того, как пробьют отбой. Что Волдеморт и сделал без промедления, чуть морщась.

Затем его снова оставили одного. Откинувшись на подушки, он попытался уснуть. Однако каждый раз, как Волдеморт закрывал глаза и проваливался в некоторое подобие дремы, то попадал в то непроглядное «ничто», в котором провел эти несколько лет. Во сне его постоянно преследовало липкое чувство ужаса, тянувшее свои щупальца к купированной душе. Казалось, вот-вот его нагонят и вырвут силой из тела, что он захватил насильно. И каждый раз Волдеморт просыпался от собственного крика. Уже под утро он был весь покрыт холодным потом и дрожал, как от лихорадки. Он решил больше не спать.

Утром его осмотрели во время обхода, но ничего не выявили — по мнению медика, Рон Уизли был абсолютно здоров. Ну а память… все были уверены, что рано или поздно она возвратится. Сиделка принесла ему завтрак, не самый вкусный, но учитывая, что несколько лет Волдеморт вообще был лишен такой радости, как прием пищи — съел он все до крошки, смакуя каждую ложку пудинга и каждый кусок сэндвича с сыром.

Затем настало время посещений. И вот он слегка пожалел о том, что пришлось возрождаться в теле Рона, потому что проведать его пришли почти все Уизли. Тут были: Артур, Молли, Джордж и Джинни, Перси должен был зайти ближе к обеду — его задержали дела в Министерстве. С ними также была Гермиона.

Забежав в палату, растрепанная Молли, по которой было видно, что спала она примерно столько же, сколько и сам Волдеморт, кинулась обнимать тело своего сына. Сначала он хотел было отодвинуться, но рассудил, что благоразумней будет поддаться, хоть эти объятья и были для него неприятны.

Он заметил, что Гермиона скромно встала в углу, стараясь не подходить, она просто кивнула ему и прислонилась к стене. Судя по ее взгляду — в их семье все же был разлад.

— Ронни, милый мой, — Молли утерла выступившие на глазах слезы. — Как же тебя угораздило?

Волдеморт, чуть призадумавшись, пожал плечами.

— Мам, я не помню, — он попытался изобразить растерянность.

— Ох, бедный мой мальчик… — Молли пригладила волосы на его голове. — Ну ничего, мы тебя еще поднимем на ноги…

— Молли, не переусердствуй, — тут же подал голос Артур Уизли. Вид его был на удивление уставший и осунувшийся. — Я говорил с целителями — с Роном все в порядке, только незначительная потеря памяти.

Молли с сомнением посмотрела на лицо своего сына.

— Очень надеюсь, что они правы, Артур, — покачала она головой. — Очень надеюсь.

Джордж тут же пошутил, что раз так, то Рона спокойно можно отправить в Хогвартс на годок-другой, предположив, что в этот раз, возможно, Рон сдаст экзамены более успешно.

— Как тебе не стыдно, Джордж, — тут же пожурила его Джинни, при этом все же усмехнувшись. Волдеморт сразу понял, что братца своего они считают немного туповатым, что ж, это ему было только на руку.

Наконец, пришла пора прощаться. Волдеморт снова обнял Молли, которая снова тихонько пустила слезу. Обнял Артура и кивнул Джинни с Джорджем. Молли оставила на прикроватной тумбочке сверток с яблочным пирогом, чтобы Рон «набирался сил», при этом он не смог сдержать едкой ухмылки, которую, кажется никто не заметил.

Ушли все, кроме Гермионы. Когда дверь за настоящими Уизли захлопнулась и в палате воцарилась тишина, молодая женщина тихонько подошла к кровати и села рядом с Волдемортом. Она мягко коснулась прохладными пальцами его щеки и чуть вымученно улыбнулась. Под глазами ее виднелись темные круги, говорившие, что она тоже этой ночью спала совсем немного.

— Как ты сегодня себя чувствуешь? — тихо спросила она.

— Гораздо лучше, чем вчера, — так же тихо ответил он. — Даже удалось поспать.

— Я рада… — она запнулась на мгновенье, когда он вдруг серьезно посмотрел ей в глаза. — Рада, что с тобой все в порядке. Рон, я…

Гермиона теребила в руке какой-то конверт, не решаясь отдать его. В конце концов, она спрятала конверт в сумку и снова посмотрела в лицо супруга.

— Что эм-м-м… — он вдруг осознал, что не понимает, как ему лучше обращаться к грязнокровке. — Любимая? Что, Гермиона?

— Скорее бы тебя домой отпустили, — выдохнула она и снова подняла на него карие глаза.

И что делать в такой ситуации, он не знал. Просто сидеть или обнять ее, чтобы Гермиона поверила, что он и правда ее муж? Играть эту роль нужно было до конца, пока он не восстановит полностью силы, ему придется терпеть соседство с грязнокровкой. И не только. Вздохнув, он протянул руку, обхватил Гермиону за плечо и, притянув к себе, обнял. Как бы ему это ни было противно, а ей, видимо, этого-то и не хватало. Уткнувшись в его плечо, Гермиона всхлипнула.

— Я так рада, что ты жив, — прошептала она. — Когда я услышала о случившемся, я так испугалась, так боялась за тебя, — она снова всхлипнула, прижимаясь к его груди.

Ничего лучше, чем погладить ее по волосам, он не нашел.

— Ну-ну, что со мной может случиться, а? Через пару дней меня выпишут, и я вернусь к прежней жизни…

Гермиона тут же резко отстранилась, а в ее покрасневших от слез глазах читалось явное: «Только посмей вернуться к прежним похождениям, Рональд Уизли!».

— К жизни с тобой, — тут же уточнил Волдеморт, надеясь, что буря пройдет мимо.

Он смахнул пальцем слезинку с бледной щеки Гермионы, и она слабо улыбнулась. Она тут же обвила его шею руками и попыталась поцеловать его. Она коснулась его губ своими мягкими устами, но Волдеморт совсем забыл, что на поцелуи нужно отвечать. Он просто сидел и глядел на Гермиону, раскрыв глаза. Затем, спохватившись, что делает он что-то не то, когда девушка вопросительно посмотрела на него, он пожал плечами:

— Извини, — он попытался выдать виноватую улыбку. — Устал за сегодняшнее утро.

* * *

Гермиона ушла, оставив его наедине с самим собой. Волдеморт понимал, что ему необходимо научиться вести себя так, как Уизли. Хотя копаясь в его воспоминаниях, он видел, что тот к жене своей интереса не испытывал уже давно. И как ему быть? Играть роль охладевшего Рона или все же того, который вдруг воспылал любовью? Судя по поведению грязнокровки, ей хотелось бы иметь мужа любящего. Да и конспирация могла бы продлиться дольше, если бы он жил рядом с ней, а не ушел внезапно из семьи.

Подумать было о чем. Он решил действовать по обстоятельствам.

В обед к нему минут на пятнадцать заглядывал Перси Уизли, виновато поздоровавшись, он пояснил, что в Министерстве они совсем зашиваются, людей и рук не хватает, и потому он улучил момент в обеденный перерыв, чтобы навестить брата. Волдеморт сделал вид, что он простил брата. Хотя на самом деле ему было наплевать. Перси быстро справился о самочувствии Рона и, услышав, что все хорошо, поспешил обратно на работу.

А Волдеморт вновь попытался уснуть. И вновь с плачевным результатом. Он снова кричал во сне от ужаса и просыпался, не в силах выносить больше этот кошмар. Неужели он возродился только для того, чтобы свихнуться от недосыпа?

Вечером к нему пришел Гарри Поттер. Ну как мог герой оставить своего лучшего друга? Конечно же не мог! Гарри долго рассказывал ему о делах в Аврорате, о том, что скандал удалось замять, пока он окончательно не разгорелся. Волдеморт кивал и улыбался, хотя эта информация на данный момент особой ценностью не обладала. Затем он предложил Гарри кусок пирога, который принесла Молли и который он еще даже не попробовал. Гарри пошутил, что целый день сидеть рядом с ароматным пирогом и не съесть ни кусочка — совсем не походит на Рональда Уизли, с которым он столько лет учился в школе.

* * *

Через пару дней мытарств Волдеморта выписали. Забирала его Гермиона. Она принесла ему чистые вещи, свежее белье. Как ни коробило Волдеморта надевать маггловскую одежду, но пришлось это сделать. Сама же жёнушка, была облачена в темно-зеленую мантию, что еще больше подчеркнуло ее бледность и усталость.

— Рон, ты опять неправильно зашнуровал ботинки, — менторским голосом, сложив руки на груди, пожурила его Гермиона.

Волдеморт хмуро посмотрел на нее и хотел уже перешнуровывать, но его «супруга» покачала головой и, взмахнув палочкой, сделала всю работу за него.

— И завтра вечером нас ждут твои родители, — как-то устало проговорила Гермиона.

— Если не хочешь, то мы можем не идти, — тут же выдал Волдеморт, но тут же понял, что сказал что-то не то.

— Что? — Гермиона, прищурившись, посмотрела ему в глаза. — Можем не идти? — с сомнением повторила она.

Вздохнув, Волдеморт поднялся с больничной койки и, подойдя к Гермионе, положил ей руку на плечо.

— Послушай, ты работаешь много, вид у тебя не выспавшийся, лучше отдохни немного, — он думал, что эти слова должны ободрить Гермиону, но вызвали они совершенно противоположную реакцию.

— Ты все такой же эгоист, Рональд Уизли! — начала журить его она. — Твои родители почти неделю тебя не видели, а ты собираешься к ним не идти? Билл и Чарли приезжают на выходные, а тебе все равно?

Волдеморт и так никогда не понимал женской натуры, а тут вконец перестал что-либо осознавать. Вроде он пытался сделать как лучше, а остался виноват. И вот это называется браком?

— Да я же как лучше хотел, Гермиона… — он нарочито виновато посмотрел на нее. Если ничего не изменится, то он раньше прикончит свою женушку, чем воплотит свой план в действие.

— Понимаю, извини меня, Рон. — Она обняла его за талию и прижалась к груди. — Сама всю неделю как на иголках…

* * *

На удивление, дом в котором проживала молодая семейная пара Уизли, оказался вполне сносен. Волдеморт ожидал тут увидеть нечто вроде покосившейся Норы, но нет — вполне сносное жилище. Он пока увидел только гостиную. Не сказать, что она очень уж впечатляла, но была достаточно уютной. И камин, из которого они вышли, и диванчик перед ним, и пара кресел у окна, и множество книг, на полках вдоль стен. Скорее всего все эти книги были куплены именно грязнокровкой.

Наскоро накрыв на стол, Гермиона позвала его на ужин. В этот момент Волдеморт был в ванной и разглядывал в зеркале свое новое лицо. Нельзя сказать, что рыжая шевелюра и конопатая физиономия его очень радовали. Но, во всяком случае, этот облик был лучше предыдущего — совсем уж отдаленно напоминавшего человеческий. Волдеморт усмехнулся и тут же лицо в зеркале выдало странный оскал.

— Надо поработать над мимикой, — прошептал Волдеморт, пытаясь придать лицу более дружелюбное выражение.

— Рон, ну ты идешь? — раздался за дверью нетерпеливый голос Гермионы.

— Да-да, дорогая, сейчас иду! — Он для правдоподобия включил воду в кране и сполоснул руки.

В этот момент, Гермиона за дверью удивленно приподняла бровь:

— Дорогая?

Наконец, Волдеморт покинул ванную комнату и направился прямиком на небольшую кухню-столовую, где уже стоял аппетитный ужин. В сравнении с больничной едой, эта выглядела куда аппетитней.

Когда он сел за стол, то Гермиона тут же положила ему на тарелку телячий стейк с кровью, немного жаренной картошки и моркови, политых грейви, а также зеленый горошек и свежие овощи. В общем, выглядело вполне сносно. На вкус тоже.

Весь ужин молодая женщина пристально разглядывала своего муженька. Волдеморт обратил внимание, что с ее тарелки почти ничего не было съедено.

— Гермиона, с тобой все хорошо? — Решил он проявить немного заботы.

Вздрогнув, Гермиона будто проснулась, встряхнув головой, она тут же отрезала себе кусок мяса и отправила его в рот. Тщательно прожевав его, она положила вилку на стол.

— Все в порядке, Рон. — Гермиона слабо улыбнулась. — Видимо, слишком давно тебя не видела.

* * *

Ночью Гермиона все никак не могла уснуть. Она сама бы не могла сказать почему. Ей все не давал покоя супруг, которого после инцидента будто подменили. Вроде бы и тот же Рон Уизли, да что-то в нем непонятным образом переменилось. То ли из-за амнезии, то ли так на него заклинание подействовало.

Для начала: Рон ни на что не роптал и не жаловался, как это обычно бывало; его отстраненность от родни тоже казалась странной; а еще эта его «Дорогая» вечером. Никогда Рон не называл ее «Дорогой». Были разные прозвища, которые в последний год он перестал использовать, но никак не «Дорогая». И то, как он ел. Аккуратно, стараясь все распробовать и посмаковать, а не набивая рот всем подряд. Все это было так непривычно. И улыбка его иногда казалась странной. Будто немного натянутой и для него самого неуместной.

Гермиона перевернулась набок и посмотрела на сопящего во сне мужа. Он часто дышал, как будто ему снилось что-то дурное. Какой-то кошмар. Она положила руку ему на лоб, покрытый испариной и тихо прошептала:

— Тихо, все хорошо, я рядом.

Через несколько мгновений Рон немного притих, и даже дыхание его стало ровнее. Грудная клетка теперь мерно вздымалась под одеялом, и Гермиона решила, что пора и ей немного поспать. Прикрыв глаза, она уже почти провалилась в сон, как вдруг ее разбудил страшный крик.

Кричал Рон, сев на кровати и безумно глядя куда-то перед собой, он пытался отдышаться. Пот лил с него градом, а глаза лихорадочно блестели.

Пришлось Гермионе через силу тоже подниматься, чтобы успокоить мужа.

— Рон, что с тобой? — Она положила руку ему на спину, и тот вздрогнул, как от электрического разряда. Он посмотрел на нее почти безумным взглядом, затем, немного успокоившись, кивнул.

— Просто кошмар приснился, — попытался он успокоить ее.

— Мне включить свет? — заботливо спросила Гермиона, поглаживая Рона по лопаткам через пижаму.

Он отрицательно замотал головой и лег обратно в постель.

— Все хорошо, не переживай за меня.

— Хочешь я принесу тебе воды? — Гермиона уже встала и натягивала на себя халат.

В ответ Рон кивнул.

Гермиона быстро сбегала на кухню за стаканом прохладной воды. Войдя в спальню, она включила свет. Многое можно было бы объяснить потерей памяти, но Рон вел себя так, как будто эти стены в цветочек и сиреневые шторы он видит впервые. Хотя, может оно для него действительно так и было?

Протянув Рону стакан, Гермиона села рядом, подоткнув под себя свой малиновый халат. Дождавшись, пока он выпьет воды и успокоится, она забрала пустой стакан и поставила его на столик рядом.

— Что тебе снилось? — тихо спросила она.

— Темнота… — тихо произнес Рон. — Только темнота.