Два волка и рождественский сочельник (джен)

Тот день пролетел незаметно. Спустилась ночь, но мне не спалось. Внезапно я услышала своё имя. Повернув голову, я увидела стоящую у клетки Мэри. А рядом с ней одного из членов труппы с факелом в руке. Примечательно в нём было то, что он был очень маленького роста, и со спины его можно было принять за ребёнка. Потом я узнала, что таких людей называют карликами.

Мэри кинулась к клетке и обняла меня. Затем рассказала, что хотя и получила моё послание, ей нужно было увидеть меня. И она сбежала из дома. Но возле цирка её перехватил Джейкоб, тут она кивнула на сопровождающего. Он внял уговорам девочки и позволил нам проститься.

— Только недолго, — спокойно сказал Джейкоб. — Господину Остину не нравится, когда ночью возле цирка ходят посторонние.

Какое-то время я и Мэри молча смотрели друг другу в глаза. Затем девочка произнесла:

— Я знаю, тебе больно расставаться со мной. Мне тоже. Но пообещай мне, что будешь поменьше грустить, побольше радоваться и по возможности быть счастливой.

Я понимала, что выполнить такое обещание крайне сложно. Но я не могла ей отказать. Мы ещё раз обнялись. Я облизала Мэри лицо. Она почесала меня за ушами, и Джейкоб увёл её. А я стала глядеть на звёзды и думать, что делать теперь.

— Каролина, ты не спишь? — внезапно раздался голос Джейкоба.

— Нет, — ответила я.

— Эта девочка действительно твоя сестра?

— Не по крови. Она стала мне самым близким человеком после смерти родителей.

— Она умная не по годам, — голос Джейкоба звучал задумчиво и уважительно. — Сказала, что тебе сделали очень больно и чтобы тебя не обижали. Я понимаю, смерть родителей — это тяжело…

— Понимаете?! — переспросила я, повысив голос. — Близких вам людей убивали у вас на глазах, а затем разлучали с единственным другом?!

— Не совсем, — спокойно ответил он и рассказал свою историю.

Оказалось, своё детство он провёл в деревне и до семи лет ничем не отличался от других детей. Пока однажды не упал спиной на камни. Это его парализовало. Местная знахарка отпаивала его отварами и мазала мазями несколько дней. Это не помогло. Тогда она предложила его матери использовать одно сильное средство, которое «непременно поможет, но…» Что именно «но», Джейкоб не расслышал, а потом вообще забыл. Но, похоже, мать согласилась на использование снадобья, так как Джейкоб вскоре встал на ноги. Вот только он перестал расти. Сначала это было незаметно, но потом стало очевидно, что он не такой, как все. Его друзья стали избегать общения с ним и дразнить. А порой дело доходило до избиений. Даже мать стала относиться к нему по-другому. Говорила, что он ей обуза и ему следовало тогда умереть, когда он упал на камни.

Я была шокирована. Бывало, родители ругали меня, если я расшалюсь или совершу какой-то серьёзный проступок. Но они ни разу не пожелали мне смерти и не пожалели, что я не умерла раньше. Даже в разговорах, которые они вели, думая, что я их не слышу. А Джейкоб пережил нечто худшее, чем потерю близких.

— А ваш отец? — спросила я.

— А отца у меня не было, — объяснил Джейкоб. — Вернее, был, но сбежал, когда узнал, что моя мать беременна мной.

— Как?! — я была в ещё большем шоке.

— А вот так, — он развёл руками.

Оказалось, его отец с матерью не венчались в церкви. Более того, мать старалась скрыть свою беременность. Но её отец, деревенский староста, всё же узнал про это. Также он выяснил, кто отец, попытался принудительно женить его, но тот сбежал.

— Дед, сколько себя помню, к моей матери относился прохладно, но меня любил, — рассказывал Джейкоб. — И, может, ко мне бы не стали относиться плохо, если бы он не умер через пару месяцев после несчастного случая со мной. А новый староста никак не защищал меня от издевательств. Но и не поощрял их, и на том спасибо.

Я не знала, что сказать. А Джейкоб продолжил историю. Впрочем, одна радость в его тогдашней жизни была. У их с матерью соседей собака родила щенков. Когда они подросли, почти всех раздали, кроме одного. Он был слабенький и неказистый. Его решили утопить. Но Джейкоб решил взять его себе. Мать немного поворчала, но щенка разрешила оставить. В итоге из него вырос красивый умный пёс по кличке Сэм. Он стал для Джейкоба на долгие годы единственным другом.

Однажды в деревню приехал цирк господина Остина. Тогда Джейкобу было четырнадцать лет, и за это время он научил Сэма разным трюкам. Подумал, что может этим развлекать народ, и решил уйти вместе с цирком. Там уже был клоун, ныне покойный. Он посмотрел на их выступление и взял Джейкоба в ученики.

Далее обстоятельства сложились так, что цирк спустя чуть меньше года приехал в город, где в это время находился один из бывших односельчан Джейкоба. Придя на представление и увидев как юному клоуну и Сэму аплодируют, он решил сыграть «смешную» шутку и подбросил псу отраву.

— Леди Моргана неплохо разбирается в знахарском ремесле, но ничего не смогла сделать. Сэм умер у меня на руках, а я рыдал над его телом как ребёнок, — Джейкоб вытер набежавшие на глаза слёзы. — Священники говорят, что душа есть только у людей. И только им уготовлено посмертное существование. Чэнь Линг же как-то рассказал, что на его родине верят в реинкарнацию. Это перерождение в новом теле после смерти. При этом человек может переродиться животным, а животное человеком. И я очень хочу верить, что Сэм переродился в хорошей любящей семье.

Какое-то время мы молчали. Потом я спросила:

— А что стало с вашим обидчиком? Суд был?

— Да какое там, — махнул рукой Джейкоб. — Господин Остин уже имел дело с правосудием в этом городе. И остался не лучшего мнения о нём. Он сам наказал этого человека, опозорив его, — он усмехнулся. — А если бы был суд, то в лучшем случае обидчику велели бы выплатить штраф. Только вот ни деньги, ни что-то ещё не вернули бы Сэма к жизни.

Снова настала пауза. На этот раз её нарушил Джейкоб:

— Ладно, давай спать. Завтра утром мы отправляемся в путь.

Он хотел уйти, но я его окликнула:

— Господин Джейкоб!

Он остановился.

— Просто Джейкоб.

— А как вы справились с чувством одиночества и болью от потери?

Джейкоб на пару секунд задумался.

— Когда умер Сэм, члены труппы отнеслись ко мне с сочувствием и пониманием. Плюс помогло любимое дело. Мне нравится работать с собаками. Тогда у нас была пара щенков, нуждавшихся в заботе и дрессуре. Ну, а ещё мне нравится развлекать народ. Так что позволь дать тебе два совета. Первый: постарайся найти здесь друзей. Мы люди неплохие и понимаем, что внешность бывает обманчива. Второй: послушай, что сказал тебе Чэнь Линг, и найди в себе талант. Он поможет понять, какое дело принесёт тебе радость.

После этого он ушёл. А я стала размышлять над его словами.

* * *

Утром мне принесли завтрак, причём весьма вкусный, и мы тронулись в путь. Где-то около полудня цирк остановился в поле, недалеко от реки. Весь состав цирка собрался около моей клетки. Учитель Линг выпустил меня из неё. За ночь я решила остаться в цирке хотя бы на какое-то время, так что убегать не собиралась.

Господин Остин сказал, что теперь мне нужно принести клятву. После этого леди Моргана, женщина средних лет, одетая в фиолетовую мантию, вынесла небольшой прозрачный шар.

— Возьми в правую лапу, — сказала она.

Я подчинилась.

— Он даст знать, если ты намеренно нарушишь клятву.

В голове у меня возникла мысль, что в случае чего этот шар можно разбить. И только много позже узнала, что сделать это очень непросто.

— Клянёшься ли ты, что не будешь вредить никому из членов нашей труппы, кроме случая, когда он сам разрешит причинить себе вред? — произнёс господин Остин.

При этом он искоса посмотрел на учителя Линга. Тот слегка улыбнулся.

— Клянусь, — ответила я.

Шар на несколько секунд засветился зелёным светом. От неожиданности я чуть не выронила его.

— Клянёшься ли ты, что будешь оказывать поддержку и помощь другим членам труппы, если в этом возникнет необходимость?

— Клянусь.

Шар снова засветился зелёным. И, как мне показалось, немного ярче.

— Клянёшься ли ты, что будешь хранить верность нашей труппе и защищать её честь как свою собственную?

Тут возникла пауза. Относительно первых двух пунктов всё было ничего. Но вот сейчас… Я не знала никого из членов труппы и не могла сказать, стоит ли им хранить верность. Впрочем, Джейкоб и учитель Линг показались мне неплохими людьми. Да и странновато было отказываться сейчас, поклявшись дважды. Поэтому, выдохнув, я в третий раз произнесла:

— Клянусь.

Шар засветился в третий раз. Господин Остин улыбнулся.

— Поздравляю. Теперь ты официально член нашей большой семьи. Добро пожаловать!

Вот так я и стала членом цирковой труппы. Леди Моргана забрала шар, а господин Остин представил мне остальных присутствующих. Если мерить мерками мира зверей, цирк был довольно маленький. Но в моём мире встречались труппы и поменьше. Причем, так сказать, чистый технический персонал, никак не развлекающий публику, состоял всего из двоих человек, пожилой супружеской пары по фамилии Смит. Потом я узнала, что раньше они тоже выступали, но здоровье и возраст перестали позволять им это делать. Мистер Смит стал заниматься ремонтом реквизита и повозок, а его супруга готовкой. Причём стряпня у неё всегда была выше всяческих похвал. Все остальные члены труппы работали на публику, включая самого господина Остина. Он совмещал должность конферансье и фокусника. Причём в последнем деле ему помогал его сын Теодор, на пару лет моложе меня. В труппе был ещё один подросток, Оливия, ровесница Теодора. Как и её родители, выступала с акробатическими номерами. Прочим артистам было не меньше двадцати лет.

Если говорить про людей с особенностями внешности, кроме Джейкоба и Дороти в труппе был силач Борислав. В мире зверей я видела несколько фильмов с леопардом-бодибилдером Арнольдом Шварценазе. Так вот, по сравнению с Бориславом он вполне себе обычный зверь.

Когда я провела с цирком достаточно времени, то узнала, что в труппе есть несколько волшебников, правда, слабых. Статут о Секретности в моём мире не был принят. Но люди с волшебным даром старались не афишировать его перед каждым. Поэтому мне открылись не сразу. Магами оказались леди Моргана и Смиты. Также имелось несколько сквибов, одним из которых был господин Остин. Я удивилась, узнав это.

— Почему фокусы показываете не вы, а он? — поинтересовалась я у леди Морганы. — Вы же можете демонстрировать более зрелищные чудеса.

— Это, конечно, так, — согласилась она. — Но если вдруг явится инквизиция и начнёт допытывать, как я это делаю, то мне придётся признаться, что я волшебница. И тогда меня, а возможно, и всю труппу ждут неприятности. А Остин легко может объяснить, в чём секрет.

Кстати, леди Мограна действительно что-то могла в плане ясновидения. Обычно это касалось погоды на завтрашний день, но зато с точностью до часа.

* * *

После знакомства с труппой учитель Линг спросил, поняла ли я, какие у меня таланты. Получив отрицательный ответ, предложил устроить поединок. Я согласилась. Учитель Линг нашёл достаточно ровный участок на поле и сказал, что драться будем здесь.

— Можешь использовать зубы и когти, — сказал он. — И не бойся ранить или покалечить меня. Единственное условие: когда я скажу «Стоп», ты должна прекратить атаку.

Я кивнула, но про себя решила всё же не кусаться и не царапаться. Мне не хотелось навредить учителю Лингу.

— Нападай! — приказал он.

Я кинулась в атаку, но не успела и глазом моргнуть, как оказалась на земле.

— Как?! — только и могла сказать я.

— Давай снова! — велел учитель Линг.

Я напала снова, на этот раз решив не сдерживать себя. И опять оказалась на земле, даже не ранив учителя. Тогда я решила постараться предугадать его действия, сконцентрировавшись на том, как он двигается. Но к своему удивлению, вновь оказывалась на земле. Внутри я была полна разочарования пополам с любопытством. Посмотрев на учителя, я увидела, что он улыбается.

— Ты наблюдательна. Продолжай в том же духе.

После долгих попыток мне всё-таки удалось оцарапать учителя.

— Простите, — смущённо произнесла я.

— Тебе не за что извиняться, — улыбнулся учитель Линг. — Ты молодец. Пойдем попьём чаю.

За нашим поединком наблюдало несколько человек. Среди них была Дороти. Позже она мне сказала, что на её памяти ещё никто, с кем дрался Чэнь Линг, не удостаивался от него похвалы. И тем более он никого из них на чай не приглашал.

В своём фургончике учитель смазал царапину какой-то мазью, и она быстро исчезла, не оставив даже шрама. Потом поставил кипятиться воду и заварил чай. Стоит отметить, что данная трава была практически неизвестна в стране, где мы находились. Учитель доставал её у знакомых, когда цирк посещал южные города. Причём, как я узнала позже, её доставка не обходилась без помощи магии. И если бы вдруг в свободной продаже оказалось много чая, то это вызвало бы вопросы, а затем и вмешательство инквизиции. Поэтому учитель Линг хранил его у себя в небольшом количестве и заваривал нечасто. При других обстоятельствах он обходился отварами из местных трав, которые тоже были неплохи. Чай же имел необычный вкус и запах. Позже в мире зверей мне пришлось потратить много усилий, чтобы отыскать сорт, похожий по вкусу на тот, которым угощал учитель Линг. Не то чтобы он был редким, но не особо популярным. Потом я полюбила и другие сорта чая. А вот кофе, хотя в принципе мне и нравился, в число любимых напитков не входил. Обычно я его пила, если следовало взбодриться или же если хотелось разнообразия.

Во время чаепития мы разговаривали. Я с удивлением узнала, что Чэнь — это фамилия. У его народа принято называть её первой. Находясь вдали от родной страны, он привык к путанице, да и не возражал, что к нему обращаются по имени.

Я же рассказала свою историю. Причём в этот раз обошлось без слёз. Возможно, я выплакалась тогда, когда всё рассказала Мэри. А может, так на меня подействовал чай. Когда я закончила, учитель просто похлопал меня по передней лапе и мягким, но уверенным голосом произнёс:

— Знаешь, мой дед говорил: после дождя всегда бывает радуга. Никакое горе не может длиться вечно. Поверь моему опыту.

От его слов веяло теплотой и заботой. Казалось, что я разговариваю со своим отцом, который вдруг стал старше и мудрее. На душе расцвели чувства уюта и надежды, словно тёплый солнечный луч пробился сквозь облака. У меня было чёткое ощущение, что всё будет хорошо.

Я улыбнулась. Учитель улыбнулся в ответ. Немного помолчал и добавил:

— Я понял, почему ты не можешь понять, какие у тебя таланты. Тебе не с чем сравнить. Так что ты должна пробовать себя в разных делах. Но если хочешь, можем сходить к леди Моргане. Она погадает тебе, и, возможно, карты откроют, какие у тебя таланты.

Но ходить к предсказательнице не пришлось. Когда мы вышли из фургончика учителя Линга, я услышала странные завораживающие звуки.

— Что это? — удивилась я.

— Это Джейкоб играет на лютне, — объяснил учитель.

— Что такое лютня?

— Пойдём.

Раньше из музыкальных инструментов я слышала только дудочки. А тут было что-то новое и необычное, напоминающее о чём-то далёком и таинственном. Когда мы нашли Джейкоба, он играл и пел. Я была поражена красотой мелодии. Она словно проникала в самую душу, вызывая у меня трепет и радость. На последнем припеве я не удержалась и тоже запела, позволяя своему голосу слиться с музыкой.

Когда песня закончилась, учитель Линг с улыбкой сказал:

— Знаешь, а ведь у тебя хороший голос.

— И музыкальный слух, — добавил Джейкоб.

Я не знала, что на это сказать, и произнесла первое, что мне пришло в голову:

— Научи меня играть на этом инструменте.

Лютню я освоила довольно быстро. Сначала пела те песни, которым меня научили Джейкоб или кто-то ещё из труппы. Потом я захотела сама сочинить что-то. Джейкоб не был силён в этом деле, куплеты для него часто писал Теодор. Он и научил меня складывать стихи и песни. Я долго не знала, о чём писать. Потом учитель Линг дал мне совет:

— Пиши о том, что вызывает у тебя сильные эмоции.

И я решила написать часть своей биографии. Так появилась первая версия «Ужасного волка». Правда, я не решилась исполнить её на публике, поскольку получилось не очень.

Конечно, в цирке я научилась и другим вещам. Например, жонглировать и ходить по канату. Правда, не уверена, что сейчас смогу сделать последнее, давно не тренировалась. Но душа у меня больше лежала к музыке и пению. Также мне нравились единоборства с учителем Лингом.

Поначалу мой номер заключался в том, что я пела и танцевала под музыку Джейкоба. Перед моим появлением он жаловался господину Остину, что сегодня не в голосе. Тот отвечал, что может при помощи магии вызвать ту, кто великолепно поёт. Только внешность у неё будет не совсем обычная. Джейкоб говорил, что это не важно, главное, чтобы пела хорошо. Тогда господин Остин демонстрировал публике пустой сундук. Закрывал его, произносил заклинание, снова открывал, и должна была появиться я. Сундук, разумеется, имел секрет: я пряталась в нём за панелью и в нужный момент должна была вылезти.

Помню, как перед первым выступлением у меня колотилось сердце, словно хотело вырваться из груди. Видя моё волнение, господин Остин посмотрел мне прямо в глаза и сказал:

— Дыши глубоко и считай до ста и обратно, пока не придёт время вылезать. А когда Джейкоб начнёт играть, просто пой и танцуй.

Внутри сундука я постаралась последовать совету. Благо там были мелкие дырочки для воздуха, так что дышать было возможно. Но в голову периодически проникали мысли о том, как меня примет публика. И я чуть не пропустила момент, когда надо было отодвинуть панель. А когда вылезла из сундука, то услышала возгласы зрителей. В них было не только удивление, но ещё и отвращение с насмешками. Я остолбенела и забыла, что надо делать дальше. Лишь чувствовала, как внутри меня нарастает паника, а шерсть начинает вставать дыбом. Очнулась, когда услышала шёпот господина Остина:

— Просто пой и танцуй!

Тут я осознала, что Джейкоб уже во второй раз играет вступление, и мне скоро нужно запеть. Я резко выдохнула и, погрузившись в ритм и мелодию, позволила своему голосу и танцу выразить все свои чувства. Это было как освобождение — страх и сомнения мгновенно улетучились, стоило мне отдать себя музыке. Правда, уже не помню, о чём была песня. Вроде бы о весне, когда всё цветёт, а люди влюбляются.

Когда я закончила петь, а Джейкоб сыграл последние ноты, на несколько секунд наступила тишина, а затем раздался гром аплодисментов. Я вновь оцепенела, но лишь на пару секунд. В себя меня вновь привёл шёпот, на этот раз Джейкоба:

— Кланяйся!

Из того, что было дальше, помню только то, что после представления мы всей труппой пили чай учителя Линга, заедая пирогами миссис Смит. А Джейкоб рассказывал, что при первом своём выступлении переживал не меньше.

Впоследствии мой номер стал усложняться. Когда я подружилась с собаками Джейкоба, оказавшимися очень ласковыми существами, он стал включать в себя взаимодействие с ними. Спустя ещё какое-то время я стала не просто петь, но и жонглировать при этом. А ещё позднее я стала проделывать это, идя по канату. Благо научилась балансировать хвостом, и шест был мне не нужен. На лютне же я играла в основном во время выступлений других артистов, создавая нужную атмосферу.

Когда же учитель Линг решил, что я достаточно хорошо освоила приёмы единоборств, мы стали бороться на публике. Обычно это было незадолго до представления. На меня ставили чаще всего. Я же нередко проигрывала, но иногда мне везло. Впрочем, возможно, учитель мне поддавался, хотя ни разу не признался в этом. Часто возникала ситуация, когда кто-то возмущался, что «волк не настолько силён, раз не может победить хлипкого старичка». На что учитель спокойно улыбался и предлагал крикуну самому сразиться со мной. Тот обычно соглашался. Зрители делали новые ставки, на этот раз чаще всего против меня, но в этом случае непременно проигрывали.

Если говорить об отношении ко мне членов труппы, то поначалу большинство отнеслось настороженно. Но со временем стали мне доверять. Эти люди действительно были неплохими. Миссис Смит в моменты, когда мне было грустно, угощала чем-нибудь вкусненьким. Учитель Линг всегда был готов поделиться своей мудростью. Силач Борислав мог развлечь сказками и былинами своего народа. Джейкоб рассказывал анекдоты, причём не всегда приличные. А с Теодором и Оливией можно было просто поболтать, а иногда и подурачиться.

Но по-настоящему я поняла, что обрела новую семью, после одного случая. Однажды мы приехали в город, где уже находилось два бродячих цирка. Господин Остин и владельцы других цирков не могли решить, кому следует уехать, а кому остаться и выступать. В дело вмешался градоначальник. Он сказал, что вместе с семьёй посмотрит представление каждого цирка. Чьё лучше, тот и останется в городе по крайней мере на две недели.

— Надо придумать что-то особенное, — сказал господин Остин, описав ситуацию.

Как-то в разговоре с Бориславом я высказала сожаление, что люди не любят волков. На что он рассказал мне сказку. В ней огненная птица повадилась воровать яблоки в саду одного царя. И тот послал сыновей её достать. Младшему сыну царя, Ивану, в этом помогал серый волк. Я вспомнила эту историю. И предложила обыграть её в виде цирковых номеров. Идея была одобрена. По жребию градоначальник должен был посетить наше представление последним. Так что время для репетиций у нас было.

В труппе было несколько человек, которых бы в мире зверей, да и в вашем, причислили скорее к актёрам театра и кино, нежели к цирковым артистам. Они разыгрывали перед зрителями небольшие сценки. И в реквизите у них были подходящие костюмы. Кое-что, правда, пришлось немного переделать. Волка по понятным причинам сыграла я. Ивана-царевича — Теодор. А принцессу Елену — Оливия. Леди Моргана выступила в роли рассказчицы. После её слов шёл цирковой номер, связанный с рассказанным эпизодом сказки. Мне, правда, пришлось тяжеловато, поскольку несколько раз надо было таскать на себе Теодора, а один раз Оливию. Причём последнюю, идя по канату. Тут уж я решила на всякий случай взять шест, посчитав, что с ним будет проще. Что такое страховка, в моём мире не знали. Если ты упал и остался жив, то леди Моргана тебя поставит на ноги. Но в любом случае падать было неприятно. К тому же падение уменьшило бы шансы на победу.

Успех был грандиозный. И это несмотря на то, что конкуренты испортили часть реквизита. К счастью, они были вовремя пойманы. Что-то мистер Смит быстро починил, а без чего-то, в основном некоторых костюмов, пришлось обойтись и слегка подкорректировать пару номеров. Когда градоначальник объявил, что в городе останется наш цирк, господин Остин заключил меня в объятья и поцеловал. Это было весьма неожиданно. Тем более, что последний раз меня целовали родители. А затем и другие члены труппы начали меня обнимать. Целовали, правда, не все, но всё равно было приятно.

Потом мы праздновали победу. В тот день я впервые напилась. Проснулась следующим утром в обнимку с учителем Лингом — к счастью, ничего такого у нас с ним не было — и с сильным похмельем. После этого дала себе зарок никогда не напиваться. Но именно во время праздника я ощутила давно забытое чувство, когда ты находишься в кругу родных и близких. Им не важно, что я мохнатая и хвостатая. И поняла, что обрела новую семью.

А спустя несколько месяцев, рождественским утром, произошло ещё кое-что. Меня позвала к себе леди Моргана, сказав, что у неё есть для меня сюрприз. Она достала небольшое зеркало и произнесла:

— Тиффани, это я.

Изображение в зеркале тут же изменилось, показав интерьер комнаты, явно отличающейся от шатра, где мы находились. Через несколько секунд в отражении появилась женщина, похожая на леди Моргану.

— С Рождеством, Софи. Ты не рановато?

Я была удивлена, услышав голос из зеркала.

— Извини, — сказала леди Моргана. — И тебя с Рождеством. Ты не могла бы позвать свою ученицу?

— Сейчас, — ответила та и исчезла из зеркала.

Я спросила, кто это и почему она назвала леди Моргану Софи. Оказалось, это её настоящее имя. Она поменяла его на более загадочное. А в зеркале была её сестра, находящаяся далеко. У неё точно такое же зеркальце, и она через него видела нас. Я была удивлена, ибо пусть и знала, что леди Моргана волшебница, но не думала, что она способна на такое. Да и не показывала она мне раньше этого зеркальца. Угадав мои мысли, леди Моргана объяснила, что она и её сестра получили эти артефакты недавно. Их создал какой-то сильный волшебник.

В этот момент в зеркале появилась ученица Тиффани. Увидев её, я не поверила своим глазам. А как поверила, хотела расцеловать от радости это волшебное стекло. Это была Мэри. Оказалось, три месяца назад у неё умерла мама. И госпожа Найтскай, это была фамилия Тиффани и леди Мограны, взяла её в качестве ученицы. Всем она представлялась как травница. На самом же деле была волшебницей. У Мэри дар к магии, и госпожа Найтскай обучала, в том числе, и ей. В моём родном мире нет больших школ для детей-волшебников наподобие Хогвартса. По крайней мере, в стране, где я жила, и соседних с ней. Так что маги нередко искали себе учеников, путешествуя по свету. Что касается Мэри, то путешествовать ей пришлось недалеко. Домик госпожи Найтскай располагался всего в часе ходьбы от её села, к юго-западу от него. Я же в своё время жила к северу от поселения и местность в том направлении не исследовала.

Мы проговорили довольно долго. Я даже пропустила рождественский завтрак, который у миссис Смит всегда был особенным. Но была на седьмом небе от счастья. Это был один из лучших подарков на Рождество. Потом я долго благодарила леди Моргану. Выслушав, она улыбнулась и сказала, что может давать мне пользоваться этим зеркалом для общения с Мэри, но не слишком часто, так как артефакту нужно время, чтобы наполниться силами. Но это уже была мелочь.

* * *

Я провела в цирке около четырёх лет. За это время случилось много разного. Но казалось, ничто не предвещает перемен и моя жизнь не изменится ещё долгие годы. И тут произошло событие, из-за которого я оказалась в мире зверей. Мы остановились в одном крупном городе. Его жители активно посещали наши представления. На них бывал даже сам губернатор. Мы планировали остаться до нового года. Но случилась беда. Вечером накануне сочельника от губернатора прибежал слуга. Оказалось в город приехало несколько инквизиторов. Причём с какими-то особыми бумагами. Они потребовали от губернатора арестовать наш цирк. В случае отказа пригрозили объявить его еретиком. И у этого были основания. Губернатор почитывал некоторые книжки, которые были запрещены церковью. И пару раз имел неосторожность высказаться о прочитанном в положительном контексте. Кроме того, инквизиторы поставили у ворот города своих людей следить, чтобы наш цирк не выпустили. Так что уйти незамеченным возможности не было. Вообще-то, церковь не поощряла цирковых представлений. Но максимум, что делали священники, это выступали с проповедями, осуждающими подобное. Которые практически не имели эффекта, поскольку люди любили смотреть на всякие зрелища. Ну, ещё артистов хоронили за оградами кладбищ. А чего им сейчас от нас понадобилось, было непонятно.

Губернатор предлагал следующее. В его резиденции был тайный ход, который вёл за стены города. Сама же резиденция находилась на площади, где расположился наш цирк. Так что люди вполне могли покинуть город незамеченными. Но с собой нельзя было увести клетки с животными и крупные предметы. Это было не очень хорошо. Для многих номеров необходим реквизит. А изготовление нового потребовало бы денег и времени.

На вопрос, что инквизиции нужно, слуга ответил, что судя по услышанным разговорам, им нужна я. Меня требовалось доставить кому-то наверху для публичной казни. А почему за меня взялись именно сейчас, он не знал.

— Что ж, — вздохнул господин Остин. — давайте возьмём самое необходимое и покинем город через этот ход. А о зверях попросим губернатора позаботиться. Он вроде бы неплохой человек.

— Даже не сомневайтесь, — подтвердил слуга.

Никто даже не подумал возразить или предложить другой вариант. И все хотели было начать собираться. Но тут выступила я:

— Нет. Раз инквизиторам нужна я, то мне и уходить.

Тут же раздались возгласы, серьёзно ли я это? Я ответила, что абсолютно. И объяснила, что выбравшись из города, какое-то время буду прятаться в лесу, а потом, когда от цирка отстанут, мы воссоединимся. В разговор вступила леди Моргана. Оказалось, относительно недалеко находится домик её сестры, и она предлагала мне переждать там. Я согласилась, и она объяснила, куда идти.

Всё прошло гладко. Я выбралась из города и добралась до домика Тиффани Найтскай. Правда, идти пришлось всю ночь, и я порядком устала. Но всё как рукой сняло, когда встретила Мэри. Она выросла за это время. Многому научилась, в том числе и колдовать. Показала мне, как при помощи магии украшает ёлку, растущую неподалёку от домика, разноцветными шарами. Мы болтали, смеялись, играли в снежки. Потом ночь без сна всё-таки стала давать о себе знать. Мэри завела меня в дом, где я проспала почти до самого вечера. За это время госпожа Найтскай связалась со своей сестрой. Оказалось, инквизиции действительно нужна была только я. Более того, на меня объявили полномасштабную охоту. Во все города и сёла посланы представители инквизиции. Так что я не могла снова воссоединиться с цирком.

— Не в моих силах превратить тебя в человека, — сказала госпожа Найтскай. — Сильный волшебник мог бы это сделать, но чары со временем бы развеялись. Я слышала, есть зелье, позволяющее изменить облик, но опять же на какое-то время. К тому же для него требуются довольно редкие компоненты. Можешь, конечно, остаться у нас, но позволь предложить тебе другое.

Оказалось, рядом с хижиной есть место, где возможен переход в другой мир. Правда, эта возможность появлялась только в определённые дни года, с двадцатого по двадцать шестое декабря. Госпожа Найтскай рассказала, что в том мире звери разумны, в том числе и волки. И что меня там не будут преследовать за мой внешний вид. Правда, тот мир сильно отличался от нашего. В нём практически отсутствовала магия. Но была куча заменителей волшебства, делающих жизнь комфортной.

Я колебалась. Ещё одно расставание в моей жизни, хотя я уже старше и не столь ранима. Но всё же не хотелось снова пережить потерю.

— Помнишь, что ты мне обещала? — видя моё состояние, спросила Мэри.

Я никогда не забывала обещания и старалась радоваться мелочам. А когда грустно, обращалась к своим друзьям, которые поддерживали меня.

— Помню, — ответила я.

— Тогда скажи, что доставит тебе больше радости: остаться здесь или посмотреть новый мир, где ты можешь встретить подобных себе?

Я задумалась. Жить в лесу, конечно, хорошо, но для кого мне здесь петь и играть? К тому же в том мире живут разумные звери, в том числе и волки. Я вспомнила одну балладу, которую как-то раз спел Джейкоб. В ней говорилось о вражде королевства волков с государством лис: вопреки завещанию отца, волчий принц не стал заключать союза с лисами, а начал войну, и всё кончилось для него плачевно. Я тогда спросила, действительно ли когда-то существовали государства волков и лис? На что получила ответ, что в балладе описана история вражды двух человеческих королевств. Просто у одного на гербе был изображён волк, а у другого — лиса. Тем не менее, я подумала, что было бы здорово, если бы действительно существовали государства разумных зверей.

— А там любят музыку и песни? — спросила я.

И получив утвердительный ответ, дала согласие.

Рождество мы провели вместе с Мэри и госпожой Найтскай. А утром следующего дня нас посетил Николас Фламель. Он сказал, что перенесёт меня в мир зверей и поможет адаптироваться в нём. Взамен попросил, чтобы я позволила себя изучить и рассказала всё, что знаю о недооборотнях. Я согласилась. Потом через двойное зеркало, которое, как оказалось, создал именно Фламель, я поговорила с членами своей труппы. Поблагодарила их за всё и тепло простилась. Они тоже поблагодарили меня. Господин Остин пожелал мне удачи и чтобы у меня всегда было достаточно денег. Миссис Смит — найти в том мире самого красивого волка и завести с ним детей. Джейкоб — стать в том мире такой же звездой, какой я стала здесь. А учитель Линг в который раз поделился своей мудростью:

— Всякий конец — это новое начало. Помни об этом и смело иди вперёд.

Я поклонилась ему, хотя не уверена, был ли виден мой поклон в их зеркале. Затем сэр Николас, госпожа Найтскай и Мэри отвели меня к скале возле дома. В ней был небольшой грот, куда мы и зашли. Здесь я попрощалась с госпожой Найтскай и Мэри. Последняя крепко обняла меня и почесала за ушами. А потом сэр Николас взял меня за руку, поднял палочку, произнёс заклинание, и мы переместились в мир зверей.