Больничный лист владыки ситхов (джен)

На той стороне Великой Люка встречал зверь. Даже не так: Зверь. Зверина со сверкающими алым пламенем глазами щерил клыки-кинжалы и бил об землю длинным и гибким хвостом-змеем. Змей тоже разевал пасть и вываливал наружу алый, разделенный надвое язык. Потом чудище скрылось в тумане. Это у него из пасти дым валит, или он специально спрятался, чтобы подкрасться к душе убитого джедая наверняка? Нет, муть перед глазами начала рассеиваться, а Зверь потерял объем, словно сдулся.

Люк несколько минут смотрел на нарисованного на высоком потолке зверя. Вспомнил, что такая картинка называется плафон. И бывает во дворцах. Только где дворец и где Люк Скайуокер? Но стоило повернуть голову, как взгляд уперся в высокое стрельчатое окно, явно типовой квартире не соответствующее. Да и размерчик комнаты впечатлял.

— Где я?

Обращался в никуда. Вертеть головой пока не особо получалось, но ощущение того, что рядом кто-то есть, имелось.

— В гостях у сказки, — пробасило из дальнего от окна угла.

Так и есть. В высоком кресле небрежно развалился Дарт Вейдер. В знаменитом доспехе, но без шлема. И индикаторы панели управления на груди не светятся.

— Это ваш замок?

— Нет, императорский дворец. А я как последний дурак сижу, тебя караулю.

— Почему?

— Приказ императора.

Дальше спрашивать расхотелось. Страшно. Кроме того, возникло острое понимание, насколько лорд Вейдер раздражен и растерян. Люк внимательнее прислушался к своим ощущениям. По мере того, как в голове прояснялось, мир вокруг наполнялся новыми, доселе неведомыми красками. Словно Люк долгое время находился в комнате, где вместо реальных вещей — картонные декорации, и вот он вышел в настоящий, живой мир. Даже с закрытыми глазами он видел и понимал гораздо больше обычного: он «видел» как неравномерно прогревает солнце оконное стекло, на внешней стороне которого назойливая мошка выбирала место потеплее, как в «складках местности» причудливой дворцовой архитектуры затевали брачный танец городские нетопырки, а декоративная пальма в углу комнаты готовилась выбросить новый побег. А вот несколько «вечных» лампочек в люстре еще не перегорели только потому, что свет не зажжен. Вечером у дворцового электрика будет работа.

Но все эти ощущения меркли на фоне темной глыбы чувств и настроений Дарта Вейдера. Несмотря на вновь открывшиеся способности Люка, ситх оставался для него загадкой.

— Это и есть Сила? — наконец решился задать вопрос Люк.

— Угу.

— Что случилось? Я ничего не помню…

— Еще бы! Это же надо было так по владыке Куну шибануть. Аж алтарь в пыль!

— Я?

— А кто ж?

— Я его убил?

— Мертвого убить невозможно. Но впечатление произвел неизгладимое. Он теперь лет сто из недр гробницы не высунется.

— Чем его так?

— Кто бы знал. Обычно удар Силы — это либо кинетическое воздействие, либо электрический разряд. Ты же выдал нечто немыслимое.

— Может, гравитационное поле?

— Не умничай, коли не в теме, "эксперт". Внешне вообще ничего не происходило, все живое даже сквознячка не почувствовало, разве что озоном потом воняло. Зато все, что было накачано Силой: жертвенный кинжал, алтарь, кайбер-кристалл светового меча, сам призрак, едва ли не в труху развеялись. А ты — гравитация, гравитация.

— Упс. Прямо как вы с лучом «Звезды смерти».

— Заткнись, умник. И благодари Великую за то, что мой повелитель — не Плэгас Мудрый. Этот великий мыслитель уже разбирал бы нас на детальки в стремлении понять, как оно работает.

— А император?

— А императору пофиг, как оно работает, если работает оно на его Империю.

Вроде бы ничего страшного, но прозвучало совсем без энтузиазма. В исполнении Дарта Вейдера — как-то совсем невесело. Только испугаться по-настоящему Люк не успел. Лорд решительно поднялся из кресла.

— Все! Хватит валяться. Его величество ждет нас.

Вейдер поднялся с места и, пристроив на лицо легкую дыхательную маску в цвет доспеха, решительно зашагал прочь. Пошел, не оборачиваясь, ибо и не сомневался в том, что юноша последует за ним. Проверять, что будет, если нет, как-то не захотелось.

От унизительности сложившегося положения Люк отвлекался мыслью о том, зачем лорду маска. Сидя, он вполне нормально дышал и без нее. Но скорость, с которой ситх несся по бесконечным дворцовым коридорам, заставила и здорового, молодого джедая сбиться с дыхания. Они куда-то опаздывают? Нет, небось. Люк чуть обиженно пытался разглядывать обстановку вокруг. Пусть и на бегу, но дворец рассмотреть хотелось.

Потом Люк сообразил, что дело не в боязни опоздать к императору. Лорд Вейдер стеснялся своего наполовину босого лица. Отчего встречные придворные шарахались куда ни попадя, стоило им лишь показаться в коридоре. Люка же вдруг разобрал смех. Мало того, его причину он счел возможным озвучить. А что? Все равно ситх почувствует.

— В таких черных масках, как у вас, на Татуине появляются либо грабящие мелкую лавочку гопники, либо трусливые горожане во время вспышки ранкорьего гриппа.

Вейдер резко затормозил. Запыхтел, как уже ненужный ему респиратор, попытался сжечь наглого джедая взглядом, но махнул рукой, фыркнул и понесся дальше.

Добежали, наконец. Зал, в котором их ждал император Палпатин, произвел на Люка странное впечатление. То, что зал оказался огромен, ожидалось. Но при этом он не выглядел ни помпезным, ни мрачным, ни изысканным. Скорее все выглядело до скучного строго и голо. Ни золото килограммами а-ля дон Джабба, ни мрачного пафоса Тьмы, ни гармоничного изящества знаменитых музеев. Даже официальной строгости нет.

Хозяина этого ангара Люк сразу и не заметил. Прежде всего, из-за отсутствия трона. Взгляд сам собою искал высокое кресло на возвышении, не нашел и в конце концов наткнулся на невысокого и немолодого человека у конторки. Без мантии, посоха и капюшона, как обычно в головизоре показывают. В удобной, но чуть мешковатой домашней куртке и мягких сапогах. Только для того, чтобы понять обманчивость образа, оказалось достаточным встретиться с ситхом взглядом, который сразу захотелось отвести. Хотелось, но не получалось. Желтые глаза хищника не отпускали, словно жертва уже оказалась в когтях охотника.

А от опустившегося на колено Дарта Вейдера повеяло волнением на грани страха. Того самого, которого Люк не замечал за лордом на Явине. И это неожиданное открытие заставило младшего Скайуокера собраться и взять себя в руки. Как бы ни выглядела обстановка вокруг, ему предстоит бой. Безнадежный? Весьма возможно. Тем лучше он должен быть к нему готов.

Палпатин смену настроения гостя, наверное, почувствовал, но лишь неопределенно хмыкнул в ответ. Вслух же приказал Дарту Вейдеру подняться.

— Ну-с, что мы имеем в итоге?

Император сделал едва заметный знак пальцами, подчиняясь которому, Вейдер снял дыхательную маску.

— Регенерация восемьдесят процентов.

— Впечатляет. Теперь извольте объяснить, как.

— Не знаю, повелитель.

— Ой ли?

Дарт Вейдер уже справился с возникшим было страхом. Теперь рядом с Люком стоял готовый к бою воин. Вот только с кем и ради кого он собрался драться? Время покажет. А пока он просто молчал. Не знал, чтол отвечать или не желал прятать за шелухой слов отсутствие ответа? Так или иначе, император понял, ответа не будет, и заговорил сам.

— Вы, друг мой, трижды за неделю ухитрились пробить барьер возможного. Точнее, пробили-то вы его единожды, а потом повадились в образовавшийся ход нырять.

— Виноват, мой повелитель.

Судя по тому, как старательно лорд Вейдер изображал бравую придурковатость, дело было дрянь. Хотя Люк ума не мог приложить, почему это так.

— Забавный эффект, не находите? — в отличие от Скайуокеров, Палпатин, казалось, наслаждался ситуацией. — Всякий раз, когда вы совершали невозможное, рядом с вами находился кто-то из ваших детей. Верно?

— Вы необычайно проницательны, повелитель. Действительно, на «Звезде смерти» я вмешался во многом из-за страха перед спонтанным выбросом Силы теряющей контроль над собой Леи Органа. Да и что говорить, получить по мозгам удар от миллиардов смертей очень не хотелось.

— А потом?

— Когда умирал на Явине, толком не помню. А в ритуальном зале владыки Куна действовал вполне осознанно. Только ситуация немного вышла из-под контроля.

— Совсем чуть-чуть? — гаденько хихикнул Палпатин. — И в чем именно?

— Я планировал напугать Скайуокера, замахнувшись на него ритуальным кинжалом, и, используя его страх, шугануть уважаемого Куна, чтоб не зарывался. Только на деле, не я воспользовался силой мальчишки, а скорее уж он моей. И вдарил со всей дури… Короче, с владыкой Куном некрасиво получилось…

В отличие от показушной бравады, недоумение лорда Вейдера выглядело вполне искренно.

— Таким образом, очевидно, что даже спонтанное объединение хотя бы двух Скайуокеров обеспечивает потоки Силы, которые способны на невозможное… Занятно. И… Вы не находите такую силу опасной, друг мой?

Вейдер предпочел промолчать. Императора это вполне устроило, и он, выждав паузу, продолжил.

— Трое — это, пожалуй, слишком. Убейте его.

Наверное, оттого, что лорд Вейдер не двинулся с места, смысл слов императора до Люка сразу не дошел. Младший ситх по-прежнему не реагировал, и пауза затягивалась. Первым не выдержал Палпатин.

— Уж не на поединок ли с учителем вы намекаете, друг мой?

Прозвучало зловеще. А разгорающееся все сильнее желтое пламя в совсем уже нечеловеческих глазах и блуждающая улыбка лунатика на губах заставили усомниться во вменяемости императора. Что оптимизма совсем не добавляло. Вейдер же опять никак не показал свое отношение к происходящему. Точнее, наверное, это был бунт, да только слишком нестерпимо долгой получалась пауза.

— Значит, у меня появился выбор? Занятно.

Дарт Сидиус голодным ранкором прошелся вокруг добычи — Дарта Вейдера. Молодого Скайуокера он принципиально не замечал.

— Решил, что резкое улучшение здоровья станет надежной гарантией выбора в твою пользу? Зря. Юный Скайуокер совсем необучен, конечно. Но и твое здоровье не идеально.

С пальцев Палпатина сорвалась даже не молния — особо крупная искра. Да и целился он по ногам лорда. Только для электроники протезов и этого оказалось достаточным. Вейдер беспомощно опустился на пол. Ноги его больше не слушали.

— Повторять не требуется? Точно, нет? Значит, сиди и смотри.

Вот теперь император Люка заметил. И молния молодому человеку досталась куда как более мощная. Правда, убивать его пока не собирались. Хотели — уже убили бы. Это несмотря на охватившую душу панику Люк понимал четко. Как понимал он и то, что император чего-то добивается не от него, а от Дарта Вейдера. Тот же даже голову в сторону сына не повернул.

— Хе-хе-хе…

Палпатин отвлекся на приступ безудержного смеха. Совсем с ума сбрендил.

— Повелитель.

Старший ситх на оклик ученика не отреагировал. А зря. Было в голосе Дарта Вейдера нечто такое, что не стоит оставлять без внимания. Нет, не угроза. Боль, просьба, предостережение. Гремучая смесь.

«Он не может сделать выбор между мной и повелителем» — догадался Люк.

«Дай руку!» Слова пронеслись в голове быстро и коротко, как удар. Это Вейдер. И он не собирается выбирать, кого убить. Он вновь надумал совершить невозможное, объединив свою силу с силой сына. Что именно задумал ситх, Люк не знал. У него есть секунда, чтобы довериться или нет. Протянуть руку ситху-убийце, уничтожившему тысячи на орбите Альдераана и спасшего миллиарды на его поверхности. Воину, способному вырезать от мала до велика защитников Храма и подставить свой борт, чтобы остановить чужих и защитить своих. Человеку, прошедшему через многое. Отцу.

Наверное, это была самая длинная секунда в жизни Люка Скайуокера. Но отец его ждал. Не торопил, не понукал, не уговаривал. Такая спокойная уверенность может быть только отцовской. Потому что в чужом так уверенным быть нельзя. Значит, Люк для Вейдера не чужой?

На этом размышления кончились. Люк шагнул к ситху, вкладывая свою ладонь в его руку. Может, нужен контакт с живым телом? Только подумать об этом Скайуокер не успел. Ибо ощущение такое, словно он за оголённый высоковольтный провод схватился. Мир вспыхнул. Погас. Вывернулся наизнанку. Распался на тысячу осколков. Вывернул наизнанку и расколол на тысячу осколков самого Люка. И вновь погас, вместе с сознанием.

Сознание, пусть нехотя, сквозь туман, но вернулось. А вот мир… С миром было что-то определенно не так. Он словно встал с ног на голову. Люк лежал, раскинув руки, на полу, а над ним на потолке скрючился император. И ладно бы один, а там и его стол-конторка как-то оказался. И где Вейдер? Люк осторожно повернул голову и обнаружил отца в углу над окном. Нет, все-таки под. И это не император со столом на потолке очутился. Они-то как раз на полу остались. Это Люк неким непонятным образом к потолку прилип. Это и есть очередное невозможное в исполнении Дарта Вейдера?

И тут до Люка дошел смысл убогой строгости помещения. Это не кабинет — это полигон для сомнительных экспериментов с возможными жертвами и разрушениями.

Только поразмышлять, лежа на потолке, о сути местных исследований не пришлось. Император застонал, а потом заговорил вразумительнее. Люк прислушался.

— …Ты моя внучка, Рей! Убив меня, ты обретешь мою силу и встанешь во главе Империи! Ты вернешь величие Империи, дитя мое!..

— Эй, что за бред? С вами все в порядке? — первым не выдержал младший ситх. В его голосе звенела растерянность и забота.

Звенела столь неприкрыто, что Люк аж опешил. Чувствовать сострадание и заботу по отношению к императору-безумцу? Дарт Вейдер сам не ку-ку? Хотя, Люк это так — от растерянности. Реально такое отношение младшего ситха вдруг вызвало уважение. Сам император, может, и был безумен, но пребывал в состоянии крайней растерянности, которую не мог скрыть даже такой опытный политик как Палпатин.

Тем временем Дарт Вейдер выбрался из угла и почти ползком добрался до императора с пачкой влажных салфеток. Забота, с какой он принялся стирать кровь с лица своего повелителя, по плечу только безоглядно любящей мамаше.

— Заткнись, щенок, — не поворачивая голову к Люку, ответил на мысли сына Вейдер. — Родительская забота — это инстинкт. Забота о стариках — привилегия разума.

Император же продолжал очумело пялиться на ученика и бормотать о непонятном.

— Лорд Вейдер? Вы не погибли под Эндором?

— Эндор — это где?

— Где? — Палпатин поднял на своего ученика все еще ошалелые, но вполне себе человеческие серые глаза. — Какая разница? Ты полез защищать сына и погиб…, Впрочем, я тоже.

— А Рей кто такая?

— Говорю же, внучка. С твоим внуком, между прочим, крутила…

— Каким еще внуком?!

— Сыном Леи и какого-то контрабандиста Соло.

— Бред.

— Не бред. Знаю я этого Соло, — решился подать голос Люк.

— Все равно бред!

— Теперь уже да. А только что было одним из наиболее вероятных вариантов будущего.

— Бредового, — упрямо продолжал гнуть свое Вейдер.

Наверное, оттого, что у него никак не получалось активировать электронику протезов с помощью булавки, лорд злился. Но по мере того, как понимал, что после совместного с Люком удара вменяемости в Палпатине заметно прибавилось, злость эта становилась все более веселой.

— Снимите меня отсюда, — опять напомнил о себе Люк.

— Что ты там делаешь? — осторожно, словно опасаясь резкой боли поднял голову Палпатин.

— Не знаю…

— Вейдер?

— Сам свалится через пару минут. Вот остаточное гравитационное завихрение уляжется, и свалится.

Правда. И минуты не прошло. Только порядка в мире от этого не прибавилось. Сидеть на полу между внимательно ощупывающим свою голову императором и ковыряющимся в заклинившем колене Дартом Вейдером — разве это нормально?

— Что это было?

— Почти протонно-лучевая терапия головного мозга, — несмотря на ученые слова интонация у Палпатина получилась совсем матерная.

Вейдер поддакнул на хаттском. С коленом он наконец справился, но током его напоследок долбануло основательно, вот и не сдержался. Но тут же поднялся на ноги, сделал несколько пробных шагов и протянул руку императору, помогая тому встать. И никакого намека на то, что они совсем недавно готовы были драться не на жизнь, а насмерть.

— Вы... Вы это нарочно устроили? Разыграли передо мной комедию, чтобы я испугался и объединил свою силу с лордом Вейдером для вашего исцеления?

Люк не сумел сформулировать свою догадку четче. Но его поняли. И не возразили. Впрочем, и объяснять ничего не торопились. От чего в душе завозилась горькая обида. Чувствовать себя пусть уникальным, но инструментом в чужих раскладах оказалась нестерпимым до слез.

— Ишь ты, гордый. Скайуокер, куда деваться… — хмыкнул, заметив его состояние, Палпатин. Люку хотелось надеяться, что уважительно.

А от Вейдера прилетела имитация подзатыльника. Не обидная, скорее — защищающая. Из тех, что рассчитаны на внешнего зрителя: «Надо будет, я этому обормоту сам ввалю, а чужим обидеть не дам!» От этого понимания на душе вдруг стало тепло и спокойно. Не самые подходящие время и место для пробуждения сыновних чувств, но есть как есть.

— Ты его еще по головке погладь и сопельки подотри, — ехидненько хихикнул Палпатин.

Только в его интонации уже не было безумия. А легкая зависть была. Вейдер же отреагировал традиционной готовностью исполнить любой каприз повелителя. Нет, за носовым платочком не полез, но волосы сыну взъерошил весьма основательно. Жест получился нарочито насмешливым. Только Люк до конца не понял, прятал ли лорд за этой насмешкой отцовские чувство или повелителя слегка подкалывал. Последнее предположение заставило опасливо покоситься на императора.

— Ты чего-то хочешь, юный Скайуокер? — заметил этот взгляд Палпатин.

— Хочу понять, что происходит.

— Экий ты бестолковый. Я же говорю: медицинская процедура. Просто до сего момента вызванная Темной стороной Силы мозговая дисфункция считалась неизлечимой. Побочный эффект работы с большими энергиями. И скольких великих ситхов сгубил. Жуть. Так что, чтобы окончательно не сойти с ума пришлось совершать невозможное.

— Звучит так, словно невозможное совершали вы.

— И я тоже. Думаешь владыке Тьмы легко довериться кому-то чужому настолько, чтобы позволить нанести по себе удар. Удержаться и не выставить щит. А мне пришлось делать именно это. Иначе волна вашей лечебной Силы не достигла бы цели.

В голосе Палпатина звенела нескрываемая гордость собой. Захотелось незло, но подкусить.

— Идея такого излечения от безумия возникла, когда у Дарта Вейдера легкие начали восстанавливаться?

— Да, именно тогда я увидел возможности вашего тандема.

— Но лорд Вейдер легко пустил мою силу к себе?

— Тоже мне — сравнил! Дарт Вейдер был практически при смерти, а я почти безумен. Разницу понимать надо.

— Что же теперь?

— Степень моей черной неблагодарности такова, что мне нужны гарантии неприменения вашей уникальной Силы во вред интересам моей Империи. Теперь над этим нам с Вейдером думать надо.

— Без меня?!

— Тебе есть что предложить?

— Да! — неожиданно для самого себя выпалил Люк. — В обмен на свободу всех, кого арестовали на Явине, я готов стать вашим учеником!

— Уф! Я-то боялся, парень — теха-матеха безвольная, которого куда поведут, туда он и пойдет, — шумно выдохнул Дарт Вейдер.

— Нет, ничего — зубастенький. Только любимые грабли у всех Скайуокеров одни и те же.

— Именно поэтому условия мальчика нам придется выполнить.

Это они о чем?