Poetry is what he thought, but did not say (джен)

Селми нашел его следующим утром после того, как стервятники забрали их испорченные простыни. Эрик думал, что он не сможет уснуть в одной постели с другим человеком, но Элия без проблем заставила воспринимать себя в роли его напарника. Дальше все пошло гладко: большую часть времени «морские котики» спали как сельди в бочке, так что близость с полузнакомым человеком была привычна. Кровать была достаточно большой, чтобы гарантировать метр расстояния между ними, и он не забыл положить сюда несколько подушек, просто на всякий случай. Сам он не двигался во сне, но она могла быть к этому склонна, и ему была не нужна мертвая принцесса, если она его напугает.

— Мой принц, — выдохнул Селми. Фальшивый рыцарь стоял позади него, бледный и с остекленевшим взглядом. А.

— Входите, — впустил их Эрик. Белый шум в его голове был достаточным, чтобы гарантировать его относительно хорошее поведение. Ему не надо было наказывать этого идиота: монстр и так многое сделал в этом плане. — Долгая ночь?

На скулах Селми заиграли желваки, и Дейн побледнел еще сильнее, и его губы сжались в тонкую линию. Он мог подумать, что он жалеет о содеянном сейчас, но это было неправдой. Не по сравнению с тем, что предстоит.

— Так и думал. Она… — Эрик сделал несколько глубоких вдохов. — Либо она нашла какие-то хорошие наркотики, либо наконец окончательно сломалась. Так что, по крайней мере… может быть… — о чем он говорил? — Неважно.

Он резко перевел взгляд на Дейна, закрыл глаза, пытаясь наскрести в себе спокойствие, и кивнул.

— Иди, — выдохнул Эрик. — Проверь, как она. — Если вы можете дать друг другу немного утешения, я не вижу причин, по которым вам не стоит этого сделать, — он прошел по комнате, собирая свои вещи. Горничные все переложили на другие места. Тупой херовый обряд провожания. — Иди, — рявкнул он. — Ради всех гребаных богов.

— Вы… хотите потренироваться, юноша?

Эрик фыркнул:

— Я знаю, что ты умираешь от усталости, старик, не переживай. Я сделаю несколько одиночных упражнений.

— Слава Семерым, — маленькая часть бремени того ужасного отчаяния видимо спала с плечей Селми. Большая часть осталась, но он больше не выглядел как будто стоит на краю пропасти, так что этого было достаточно. — Я не могу обеспечить безопасность тренировочной площадки. Вам придется упражняться на балконе.

Эрик кивнул:

— Я принес свое снаряжение и утяжелители еще вчера. Тут собралась половина мира.

— Освелл захочет помочь. У него появилась идея о новых упражнениях на бедра, которые вы можете попробовать. Вам не помешает поработать над взрывной силой.

Ясен хрен.

— Вини эти кошмарные доспехи. Ладно, будет день тренировки ног.

Два дорнийца мигрировали из спальни и стояли в дверном проеме, не скрывая того, что подслушивают. Он выбросил их из головы и продолжил прикреплять утяжелители к тунике.

— Ты завтракал, старик? — спросил он, когда был готов. — Еда, — он махнул рукой, — где-то здесь.

— Что бы я ни положил в рот, мне захочется выплюнуть в следующую секунду.

Эрик хрипло хохотнул. Ага.

— У тебя есть два часа. После этого тебе надо будет поесть.

— Только если вы присоединитесь ко мне, негодник, — проворчал Селми. — Ладно, на балкон. Кыш. Я посчитаю ваши подходы.

* * *

Избегать его новую жену оказалось не так сложно, как он боялся. Она была тихой самодостаточной женщиной со стальной силой воли. Она выдерживала оскорбления, угрозы и все остальное, предлагая в ответ лишь сдержанную улыбку и доброе слово. Эрик просто дышал, полный решимости переждать все это.

Однако на шестой день Эрик увидел, как она вышла из спальни с фиолетовыми пятнами на запястьях. Молния ярости, пронзившая его, ослепила его на долгую секунду.

— Я убью его, — сказал он, обращаясь к миру в целом. — Я… в моих собственных покоях…

— Остановись.

Он замер, моргая. Тот, кто научил эту женщину контролю над дыханием, заслуживает медали, черт возьми. У него были сержанты-инструкторы, которые не могли рявкать так хорошо.

— Это краска, — сказала она, решительно шагая к нему. — Косметика. Артур не мой любовник. Он несколько лет не касался меня ради плотских утех.

О. Он моргнул.

— Черт, ладно, — он тряхнул головой и, немного подумав, сел, чтобы продышаться. Его перепады настроения становились проблемой, и его обычные способы преодоления трудностей были настроены на предыдущий уровень ужаса. Что-то надо было добавить, чтобы учесть дорнийцев. — Ладно.

— Он никогда бы не поднял так руку на человека, с которым делит постель, — продолжила она. — Никогда. Даже не в шутку. Даже не для того, чтобы воплотить чью-нибудь фантазию.

— Они все так говорят, — он поймал себя на том, что сказал это вслух, как идиот. — А затем, после загадочной череды случайностей, человек попадает под его или ее контроль, и вся эта решительность улетучивается.

— Я едва ли нахожусь под его контролем, — взгляд Эрика зацепился за то, как заносчиво была вздернута ее голова и за резкий изгиб ее бровей. Может, она их еще переживет. — Если уж на то пошло, я под твоим, и ты скорее сожжешь свои руки, чем коснешься меня, даже если я попрошу тебя это сделать.

Да ладно.

— Леди, ты можешь дать полноценное согласие не больше, чем улететь туда, где трава зеленее. И я, если ты не заметила, едва ли хорош в качестве мужа.

— Разве? — она поджала губы, на мгновение прикусив щеку. — Где ты достал «Пережитки» Таэлис? Мне говорили, что перевода не существует.

Эрик хлопнул глазами:

— Я… Что?

— «Пережитки», Рейгар, — повторила она. — Лучшую работу Таэлис Рианнон?

Подождите-ка.

— Это едва ли ее лучшая работа, это во-первых. Во-вторых, я понятия не имею. Спроси Селми. Он притащил все эти редкие тексты. Он подкупает меня ими, когда думает, что я сорвусь и брошусь на короля с оскаленными зубами.

— Сир Барристан? Я не слышала, чтобы он интересовался поэзией.

— Ему взбрело в голову, что я интересуюсь, — пояснил Эрик. — И я подыгрываю, потому что, что бы он ни придумал потом, будет хуже.

Элия на секунду наклонила голову набок, но не стала с ним спорить. Это была странная мысль. С чего бы ей с ним спорить по этому поводу? Это был первый полноценный разговор, который у них был.

— Думаешь, мне стоит добавить следов на шею?

Лед снова начал ползти по его телу, замораживая кровь в венах. Они… его репутация уже зашла так далеко? Он никогда даже напрямую не оскорблял женщин, он был уверен. Он…

— Понятия не имею, — сказал он. — Может, оставь это на…

На что? Какова была цель…

— Согласна, — кивнув, согласилась она. — Нет причин переусердствовать.

Верно, верно.

— Ты… — она что? Что он вообще хотел узнать? — Я имею в виду, ты знаешь, что твой лучший вариант — это трахнуть рыцаря? У него фиолетовые глаза, а у тебя темная кожа.

— Я приму это к сведению, — сказала она. — Прошло меньше недели. Никто не должен начать поднимать этот вопрос, особенно теперь, когда будут видимые следы твоего участия.

Не говори ничего. Нет. Это… У тебя нет права жаловаться, когда люди верят тебе на слово. Ты говорил всем, что ты сын своего отца. Ты усердно над этим работал.

— Мне нужно идти. Селми… Мне нужно идти.

— Рейгар, подожди…

Ага, конечно. Пошло оно все нахер.

* * *

Даже Селми не мог найти подходящих слов, чтобы ему разрешили взять недавно женившегося принца в поездки для того, чтобы казнить бандитов, так что Эрику пришлось довольствоваться физическими упражнениями, доводя себя до истощения каждый день, и он проваливался в сон в тот момент, когда его тело касалось кровати. Элия поняла намек. Она оставляла ему сообщения в книгах на столах, но в остальном его не трогала.

Это было нормально. Во дворце и так хватало напряжения. Даже Эрик мог чувствовать, что что-то надвигается. Свадьба была проведена в спешке, королева выцвела до состояния тени, и у Эрика была жена, которая знала о происходящем больше других (определенно больше него) и, кажется, была в гуще событий.

По крайней мере он мог надеяться, что теперь ждать осталось недолго.

* * *

— Лорд Дарклин прислал письмо, Ваше Величество, — сказал Львиный лорд на совете. Эрик заметил, как у него на его лице промелькнуло выражение удовлетворения. — Он приглашает вас прибыть в Сумеречный Дол и услышать его петицию. Ваше Величество, я снова прошу вас не ехать. Этим вопросом могу заняться я…

— Угрюмый Денис едва ли угроза для меня, — раздраженно огрызнулся король. Хм. Они уже об этом говорили раньше? Эрик испытывал четкое ощущение, что жирную тупую мышь загоняли к куску сыра, невинно лежащего в стальной клетке.

Значит, львы делали свой шаг? Наконец-то, блять. Он исподтишка взглянул на Селми. Его выражение лица было нечитаемым, каким оно становилось, когда он целенаправленно игнорировал дурацкое политиканство. Он не знал или ему было все равно: Эрик склонялся к первому.

— Я услышал твои доводы и принял решение, — продолжил король. — Мы с Рейгаром отправимся туда лично, — он коротко огляделся вокруг. — Хайтауэр, Брюн, Дарри, Стейн и Гонт. Вы пятеро будете нас сопровождать. Мы разберемся с Денисом сами, — он резко перевел взгляд в сторону Эрика. — Рейгар слишком долго сидел взаперти, — сказал он, и его хриплый голос превратился в почти что воркование. — Мой бедный кровожадный сын не убивал никого уже несколько месяцев. Я видел следы, которые ты оставил на своей жене. Она не проживет достаточно долго, чтобы родить, если все будет так продолжаться, — его зубы оскалились в ужасной улыбке. — Во всем нужен баланс, сын мой, — он повернулся к безмолвному совету. — Мы выезжаем завтра. Свободны.

Эрик, не будучи дураком, встал и дал деру отсюда, как всегда делал, когда у него появлялся хоть малейший шанс. Похоже, Элия играла на победу. Вот и молодец. Селми догнал его:

— Следуйте за мной.

Селми наверняка не знал. Эрик сочувственно на него посмотрел. Ай. Неприятно, когда тебя оставляют в неведении, да?

— Что это было? — резко сказал Селми после того, как завел их в альков в подвале, который Эрик до этого не видел ни разу в жизни. — Вы… Вы с этим связаны?

Эрик выгнул бровь:

— Я? Вовлечен в заговор? С кем, с голубями? Я не разговариваю с людьми, старик.

Селми закрыл глаза и издал долгий судорожный выдох:

— Это… Вы не можете поехать. Вы… он…

Смех застрял у него в горле.

— Попробуй еще раз, — широко улыбаясь, сказал Эрик. — Если ты переживаешь о своих братьях, то они в безопасности от меня. — Держу пари, львы уже все аккуратно организовали.

— Вы невозможный, маленький… Я беспокоюсь о вас, — Селми выглядел совершенно подавленным, что, ну… К этому моменту он мог бы и перестать быть таким неженкой.

— Не волнуйся, Дейн остается, — заверил его он. — Он разберется с вопросом с ребенком с Элией. Если она умна, она… — теперь, когда он подумал об этом… — Ну, она наверняка уже разобралась с этим. Она наверняка уже с наследником.

— Она… она вовлечена в это?

В течение долгой сбивающей с толку секунды Эрик чувствовал, как будто они действуют исходя из совершенно разных наборов фактов.

— Я так предполагаю, — медленно проговорил он. — Свадьба, проведенная в спешке, постановочные синяки, фиолетовоглазый рыцарь, поклявшийся защищать ее… Все как-то слишком удачно складывается, не так ли?

Лицо Барристана искривилось яростью, и Эрик не знал, что он был способен на такой гнев.

— Лучше бы ей не быть, — сказал он. — Ей бы лучше молиться, что я никогда не узнаю, что она приняла участие в вовлечении моего принца в заговор с целью убийства.

Сейчас ему надо было не накалять ситуацию, насколько это было возможно. Да, до него начало доходить реальное положение дел, и у него нарастало желание запеть во весь голос, но старик был расстроен.

— Я едва ли ожидал верности, — заметил Эрик. — Более того, я ждал этого с тех пор, как был младенцем. Мне даже не придется убивать тебя, чтобы добраться до него: я буду просто сидеть и ждать.

— Вы будете сотрудничать, — после короткой паузы сказал Барристан. — Если что-то случится, вы сдадитесь мирно, чтобы мы смогли либо выкупить вас, либо ворваться в ту дыру, в которой они вас держат.

Что вообще происходит?

— Я? Сдаться мирно? — он не мог поверить тому, что говорит. — Я?

Лицо Барристана искривилось… в отчаянии?

— Я буду молить вас на коленях, — понизил голос он. — Я сделаю все, что вы попросите. Я… Пожалуйста, Рейгар. Не умирайте в вероломном, дрянном заговоре. Вернитесь к нам. Будьте нашим лидером. Пожалуйста. Я умоляю вас.

Сердце Эрика загрохотало у него в груди с того момента, когда слово «молить» сорвалось с губ Барристана. К концу прерывистого монолога у него звенело в ушах и ныли зубы. Как он смел… Это не то…

— Я не хочу умирать, — произнес Эрик. Возможно, соврал, но только частично. — Не хочу. Но то, что меня мотивировало, так это тот факт, что я однажды смогу разорвать это животное на части. Я не откажусь от этой идеи. Не ради тебя, не ради меня и не ради кого-то еще.

— И после вы будете сотрудничать, — парировал Барристан. — Вы сделаете то, что должны, чтобы вернуться ко мне.

Эрик заскрипел зубами.

— Я попытаюсь! — сорвался он. — Это все, что ты получишь. Имей в виду, что я понятия не имею, что происходит. Если у них будет отряд лучников, ждущих на подходящей позиции, то так тому и быть.

— Вы лучший солдат, которого я когда-либо тренировал, и единственный человек, которому я когда-либо хотел служить, — поднял голос Барристан, в первый раз равняясь с ним в агрессии. Эрик вообще не был к этому готов. — Проклятье, я почти по сути воспитал вас, вы ужасный, несчастный маленький кошмар. Вы попытаетесь и вы преуспеете.

Ну, черт. Эрик моргнул несколько раз, выбитый из колеи гнева. Что это было? Селми? Они не… У них были не такие отношения.

— Ладно?

Какого хера?

— Хорошо. А теперь идите и отдохните. Прочистите голову. Никаких тренировок. Отдых и подготовка. Я пойду и посмотрю, получится ли у меня узнать, что, во имя семи адов, происходит.

Поспать? В комнате, которую он делит со своей, возможно, смертоносной женой? Весело. Но опять же, ей едва ли надо было заморачиваться. Она заказала крапленые кости, наклонила стол себе на пользу, подкупила большинство участников и попрактиковалась в бросках, просто на всякий случай. Игра была выиграна, и Элия оставалась безусловным победителем.

* * *

— Рейгар, — сказала Элия в ту секунду, как его нога перешагнула порог. Дейн был с ней, что было забавно. Смело. Он всегда ценил храбрость.

— Вас можно поздравить, — сказал он. — Я недооценил тебя. Вас обоих, — он посмотрел между ними и позволил уголкам губ подняться вверх-вверх-вверх и изогнуться в улыбке, которую он подавлял с тех пор, как начал усваивать происходящее. — Это потрясающая победа, и я даже не представляю, как это могут отследить до вас, — Неведомый сохрани его. — Отметины, — произнес он, коротко прикрыв глаза, чтобы насладиться догадкой. — Я такой дурак. Конечно.

— Это неправда, — возразила она, и ее руки, опущенные вниз, сжались в кулаки. — Ты никогда не должен был… Пожалуйста, я бы никогда такого с тобой не сделала.

Он закатил глаза. Скучно.

— Ты выиграла, принцесса. Ты вполне можешь гордиться этим, — он оглядел рыцаря с ног до головы. Невероятно, насколько легче он себя чувствовал теперь, когда его цель была так близко. Не было… Все было кончено. Он мог быть спокоен. Он дал слово Барристану, и он приложит все усилия, но такие заговоры не оставляют места для ошибок. Они все умрут через два дня. — И ты, Дейн. Хорошая работа. Я никогда бы не подумал, что ты прячешь что-то кроме благородства.

— Хватит поздравлять нас за заговор, который мы не организовывали, — резко сказала Элия.

Эрик закатил глаза, но бессмысленные отрицания и близко не могли омрачить его радость. Он снова улыбнулся, рухнул на ближайший диван и выдохнул смешок:

— А я волновался о вас. Я такой тупица, боги, иногда я сам себя удивляю. Вы все распланировали. Мама даже сказала мне… «Недавное самомнение дома Дарклинов»… Она знала? Я сомневаюсь, что вы вовлекли ее, она едва может здраво мыслить даже в хорошие дни.

— Рейгар…

Он махнул рукой, не заинтересованный в ее дальнейших словах:

— Неважно. Она сказала мне, и я понятия не имел. Львы будут поддерживать тебя, пока ребенок не родится… Гениально. Ты взяла то немногое оружие, что смогла, и ты наточила и смазала его ядом, и…

— Мы не знали, — пробормотал Дейн в тридцати сантиметрах от него. Абсолютно на инстинктах Эрик отшатнулся назад. Когда он вообще пересек комнату? И он даже не услышал, как тот встал на колени прямо рядом с диваном? — Нет никакого ребенка. Следы на коже должны были создать картину, как будто вы раздражаетесь, что Элия еще не в тяжести. Вы должны были остаться здесь, пока наследник не родится.

— Я выпотрошу тебя, если ты не перестанешь нависать надо мной, — прошипел Эрик, растеряв веселье, которое чувствовал минуту назад. — Отойди, Дейн.

Дейн дернулся, большой тупица, сделал несколько шагов назад и сел на пятки, положив руки выше коленей.

— Все остальное правда, — прошептала Элия, и ее от природы глубокий голос стал еще ниже от беспокойства. — Но ты не должен был оказаться в это втянут. Мы бы не сделали этого с тобой. Не Джоанна и я, и… все остальные. Я клянусь, Рейгар.

Ладно. Эрик подумал об этом. Это было не вероятно, но это было возможно. Если ты строишь заговор против безумного зверя, как Эйрис, ты можешь только дико импровизировать с тем, что тебе досталось.

Он пожал плечами.

— Неважно, — сказал он секунду спустя. — Я не против этого. Я рад этому. Если все, что вам было надо, чтобы избавиться от этого животного, — это шесть человек в качестве сопутствующего ущерба, вы все заслуживаете государственного гребаного праздника.

— Не говорите так, — попросил Дейн. — Пожалуйста. Мы… Это нехорошо. Вы можете сбежать…

Эрик оскалил зубы в улыбке.

—- …но вы этого не сделаете.

— Лорд Дарклин не… Мы не даем ему инструкций, — тихим, выверенным голосом сказала Элия, как будто сообщала плохие новости. — Он действует сам. Мы не можем гарантировать, что он будет поступать с честью. Мы даже не можем говорить об этом.

Храните их боги.

— Леди, если бы я мог отдать свою жизнь за его, я бы сделал это, когда мне было восемь.

— Да, мы знаем. Все это знают. Он хвастается об этом.

— Значит, нет проблем, — сказал он, и к нему вернулось настроение улыбаться. — Он умрет. Именно это важно. Он умрет, и мне не придется убивать старика или его братьев, чтобы это случилось, — он позволил себе обмякнуть на диване, закрыв глаза в блаженстве. — Конец близко. Блять, я могу почувствовать его на вкус. Он умрет, и для меня наконец все будет кончено.

Он погрузился в ощущение счастья, а затем подпрыгнул, чувствуя себя легким, как гребаное перышко.

— Ладно, мне нужно найти старика до того, как он попадет в неприятности. Уж кто-кто, а он не интриган, — он моргнул и улыбнулся шире. — В отличие от вас двоих, да смилостятся боги.

Он иронично отсалютовал им, глядя в их растерянные лица, и повернулся на каблуке.

— Подождите!

А-га. Он замер на месте с вытянутой рукой, чтобы открыть дверь. Дейн только что… Рявкнул на него?

— Демонстрируешь новые глубины, паренек. Продолжай.

— Я на шесть лет старше вас, — парировал Дейн. — И вы не должны… Вы улыбаетесь. Обычно вы не улыбаетесь. Это слишком.

Эрик потратил секунду, пялясь на все мрачнеющее лицо Дейна.

— Конечно, — сказал он. — Только я кровожадный психопат, который насилует свою жену и которого надо регулярно водить на прогулки с убийствами, — он неверяще тряхнул головой. — Я могу улыбаться, если монстр обещает мне хорошую бойню. Более того, никто никогда на меня не смотрит.

— Все смотрят на вас, — возразил Дейн, опустив глаза вниз. — Всегда. Физически сложно этого не делать.

Во имя всех богов. Он выгнул бровь, взглянув на Элию, которая только пожала плечами:

— Ты склонен притягивать взгляд. Частично да, из-за того, что ты сражался с взрослыми мужчинами даже до того, как стал подростком, но частично благодаря тому, что ты выглядишь как идеальный принц из сказки, только злой и психически нестабильный.

Ясно.

— Это не правда, — не согласился Эрик. — Но я последую вашим приказам, — иногда он сам себя смешил. — С вашего позволения сир, леди. Как можно раньше пересмотрите ваше решение не трахаться друг с другом. Это правда идеальный выход.

* * *

— Селми, демоны тебя побери, новый меч от Ларика оказался со сколами, — он с топотом подошел к Белому плащу. — Мне нужен твой кузнец, сейчас. Я должен получить этот меч до того, как мы отправимся в путь.

Взгляд, полный раздражения, который Барристан бросил в его сторону, был прекрасной вещью:

— Мой принц, я скоро займусь этим, но…

— Ты займешься этим сейчас, старик, до того, как сядет солнце и мне придется разыскивать твоего кузнеца по всему Блошиному Концу или где там живет этот проклятый человек.

Барристан надерет ему задницу за это, подумал Эрик, но затем прикусил губу, чтобы не улыбнуться. Только у него не будет времени, потому что завтра… завтра Эрик отправится в поездку, которая закончится смертью короля.

— Конечно, — наконец уступил Барристан, натянув на лицо нейтральную улыбку и склонив голову. — Следуйте за мной, мой принц.

* * *

— Неведомый мне в свидетели, Рейгар…

— Элия мне все рассказала, — перебил его Эрик. — Она и ее люди сговорились со львами через львицу, застрявшую в Дорне. Они подстрекли идиота-Дарклина на мятеж, а затем спровоцировали короля на его действия. Я думаю, что у них есть агент в Сумеречном Доле, который может подтолкнуть ситуацию так, чтобы она развивалась по их плану.

— Она рассказала тебе, — заморгав сказал Барристан. — С чего бы ей…

— Они не учли меня, — продолжил он. — Она демонстрировала нарисованные синяки, чтобы король знал, что я… — гадость… — работаю над наследником, но еще не преуспел. Они думали, что это станет хорошим поводом для того, чтобы я остался в замке.

Ярость снова зажглась в глазах Барристана, его губы поджались, а крылья носа затрепетали от гнева:

— О, ну, это все облегчает. Я был расстроен из-за того, что они посылают моего принца на смерть, но теперь, когда я знаю, что они не хотели…

— Я не буду снова это обсуждать, — твердо сказал Эрик. — Это скучно, и я ненавижу это. Суть в том, что тебе не надо бушевать по всему замку, навлекая на себя проблемы.

— Я… — Барристан закрыл глаза и выдохнул. — Вы обещали, — напомнил он. — Мы говорили о клятвах несколько лет назад. Я услышал вашу. Мы начнем войну, чтобы вернуть вас, если это понадобится. Все, что вам надо сделать, — это использовать ту ярость, что постоянно кипит в вашей душе, и держаться.

Драматично.

— Я дал тебе мое слово, — заверил Эрик. И он действительно имел это в виду. Он сделает то, что сможет. — Но свобода, старик: свобода не за горами. Это лучшая ночь в моей жизни.

В этой жизни, но это было нормально.

Оказалось, высказать это было неправильной вещью, потому что плечи Барристана сгорбились, и его маска нейтралитета разбилось на осколки горя:

— Нет конца несправедливостям, которые бросала и бросает в вас судьба, но это… И я не посмею сказать, что вы преувеличиваете, потому что я знаю, что это не так.

— Никто не говорил, что свобода будет дешевой.