Истории Чёрного Леса (джен)

Поверьте, ночной порт — это не то место, где хочется оказаться совсем одному. Никакой романтики нет в затихших тёмных доках и в торопливых шагах по деревянному пирсу. Особенно, когда кажется, что, как минимум, две пары глаз наблюдают за тобой. Скрип досок под своими же сапогами кажется неестественно громким. Страх мурашками пробегает по спине и вцепляется в затылок холодной рукой. Обернувшись, ты никого не видишь, но колотящееся в груди сердце подсказывает, что это лишь на мгновение. «Беги… беги…» — шепчет оно с каждым новым ударом. И ноги сами несут вперёд к той спасительной лодке, где тебя ждут, где ты будешь уже не один. Тусклый огонь впереди даёт надежду. Знакомые лица, с которыми прежде договорился о сопровождении на корабль, на данный момент становятся роднее всех родных. Как только ты садишься в лодку, прижимая к себе вещевой мешок с ценным грузом, и видишь, как работают вёсла, а причал остаётся позади, на сердце робко проклёвываются ростки радости и становится легче дышать. Спасение… О борта бьётся чёрная вода, и так хочется обернуться… Короткий взгляд на пирс… силуэт, стоящий во мраке и провожающий взглядом уходящую добычу, подтверждает все твои опасения. Но стоит сморгнуть, и уже никого нет, лишь пустота и жёсткие тени портовых зданий. И тут же радость куда-то исчезает, оставляя вместо себя тревогу.

* * *

Лесной король лежал на кушетке в библиотеке, закинув ноги на подлокотник. На его груди покоилась недочитанная ночью книга, а на лице лежали несколько рукописных листов, вздрагивающих от дыхания. Сквозь узкое высокое окно пробивался утренний свет. Дворецкий вошёл тихо, как умел делать только он, неся на подносе одной руки завтрак для правителя. Подойдя вплотную, он осторожно снял с лица Ораферна письма.

— Геллионн, как ты думаешь, что за ценный груз может везти Сверр, чтобы так беспокоиться за свою жизнь? — однако хозяин леса не спал и даже не удивился присутствию друга, видно почувствовал его, несмотря на все старания прислужника.

— Раз он не пишет об этом даже моему королю, значит, это что-то очень важное, и его опасения не беспочвенны, — заключил он. — Но прежде я всё же предлагаю позавтракать, — поднос с выпечкой и ароматным ягодным отваром опустился к венценосному эльфу.

Тот принюхался, а после сел, отложив книгу на сиденье подле себя.

— Он просит встретить его через два дня в Кьярва́ле. Думаю, что сделаю это лично, — Ораферн принялся за трапезу, продолжая хмуриться, обдумывая план действий.

Дворецкий же достал откуда-то гребень и привычными движениями принялся приводить растрепавшиеся волосы короля в порядок.

— Я бы посоветовал взять кого-то с собой. Если Сверр прав в своих опасениях, то может понадобиться дополнительная помощь, — заметил Геллионн.

— Разумно, — согласился король, поедая завтрак. — Кстати, ты не видел Мерили́н?

— Как я понял, она отправилась к знакомым в Южное поселение, — дворецкий завязал волосы Ораферна на привычный манер и забрал опустевший поднос. — А что, в ночь Давура ты встретил кого-то особенного и теперь хочешь пересмотреть ваш договор с Мерилин?

Король поперхнулся и долго откашливался, постукивая себя кулаком по груди. Геллионн довольно улыбнулся, поняв, что попал в точку. Он пообещал сообщить, как только прежняя фаворитка окажется во дворце.

Учитывая, что среди придворных дам король считался самым лакомым кусочком, то они время от времени устраивали между собой ссоры на тему того, кто же из них достойна быть рядом с ним. Пришлось ему самому разобраться с этим вопросом и установить некий временный договор. Благодаря ему лесной хозяин выбирал себе спутницу на определённый срок и мог продлевать его, если их обоих устраивали эти отношения. А мог сменить фаворитку по истечении времени и выбрать другую. Поэтому, когда временный договор подходил к концу, придворные дамы оживлялись и проявляли к королю особый интерес, в надежде, что он выберет кого-то из них. Нет, здесь никто не говорил о любви, лишь о приятном времяпрепровождении вместе. Некоторые эльфийские дамы рассчитывали на более длительные отношения с перспективой стать венценосной особой, однако временный договор остужал их стремления в самом начале. После установления этого правила сменилось всего две фаворитки. Мерилин была второй из них и удерживалась на этом месте уже два срока. Но этот период подходил к концу.

* * *

В Кьярвале в этот день проходило знаменательное событие — свадьба старшего сына главы города, поэтому все улицы гудели от музыки и танцев, в каждом баре наливали одну бесплатную кружку для вновь прибывших за здоровье молодых. Местные выпивохи, пока не обходили все таверны в округе, не успокаивались, а после засыпали либо за одним из столиков, либо прямо под дверями очередного питейного заведения. К вечеру, правда, шума поубавилось, но крики во славу молодых всё ещё встречались.

Эльфы въехали через западные ворота верхом. Дабы не привлекать к себе излишнего внимания, они прикрылись людскими плащами с капюшонами, сшитыми из грубой серой ткани, которая часто встречалась в этом регионе. Всадников было всего пятеро: сам Ораферн, воительница Эльдаэ́н, которая знала короля ещё до вступления на престол и помогала ему в войне с орками, двое из особого эльфийского отряда и самый молодой Та́лион, вероятно, взятый на всякий случай, чтобы следить за лошадьми. Собственно, на него и возложили эту задачу, когда вся группа спешилась. Двое тут же исчезли в толпе, чтобы занять наиболее выгодные позиции по ходу продвижения своего правителя, а Ораферн со спутницей отправились в таверну «Старый Кит», где и была оговорена встреча.

Сверр сидел за столиком с кружкой пива и нервно поглядывал на входную дверь. Встреча должна была состояться под вечер, и он уже вступал в свои права, но ещё недостаточно окутал город. Время от времени пальцы отстукивали по столу ритм биения взволнованного сердца. Фигуру мужчины скрывал обычный серый походный плащ, из-под которого выглядывала льняная выцветшая рубаха. Единственное, что привлекало внимание — это загорелая и обветренная кожа при русых волосах и небольшой бороде. Это выдавало в нём путешественника.

В заведение то и дело вваливались весёлые пьяные компании, выкрикивая поздравления молодым, но того, кого с нетерпением ждал Сверр, всё не было. Наконец, к нему подошёл юный прислужник и сообщил, что кто-то ожидает путника у задней двери. Тот едва не подскочил, но сумел сдержать свой порыв и, прихватив вещевой мешок, отправился следом за мальчишкой.

Когда Ораферн шагнул в таверну «Старый Кит», то сразу почувствовал неладное. Беглый взгляд не обнаружил искомого лица.

— Что-то не так, — сообщил он стоявшей позади эльфийке.

Та кивнула и удалилась, а король подошёл к барной стойке.

— Милейший, — обратился Ораферн к протирающему кружку мужчине, — не видел ли ты тут одного человека с загорелым лицом?

— Видел, — кивнул тот. — Кажется, он кого-то ждал. Вышел через чёрную дверь, — указал мужчина на второй выход, через который обычно в таверну доставлялись продукты и пиво.

— Благодарю, — эльф быстрыми шагами пересёк расстояние до второй двери и, оказавшись в переулке, увидел Эльдаэн.

— Его, видно, оглушили и перетащили в телегу, — рассказала она, прочитав следы на дороге. — Я сообщила остальным, чтобы рассредоточились… — в это мгновение взглянула на кожаную тесёмку на руке. — Повозка ушла к западному выезду!

Оба, не сговариваясь, ринулись обратно к лошадям коротким путём через дворы и крыши, перемахивая через заборы с лёгкостью дикой кошки. Оказавшись верхом, они понеслись к Западным воротам города.

Тем временем, телега уже покинула его пределы. Стража не обратила внимания на «пьяную» компанию из четырёх человек, оравшую похабные песенки вперемешку с поздравлениями молодым. Охранники, вероятно, посчитали, что чем меньше дебоширов в городе, тем лучше. Когда же прискакала погоня, то ворота уже собирались закрывать. Стражник перегородил дорогу лошадям, и те недовольно заржали и затоптались на месте, протестуя перед остановками. Всадникам пришлось придержать капюшоны, чтобы те не слетели.

— Ворота закрываются на ночной период. Вам лучше найти ночлег в городе, — сообщили путникам.

— Здесь проезжала телега с несколькими мужчинами? Был ли среди них светловолосый с загорелой кожей? — сдвинув брови, спросил Ораферн.

— А если и так, тебе-то что?! — вызывающе произнёс стражник, перехватив поудобнее копьё.

— Вы только что проворонили похищение человека. В ваших интересах не преграждать нам путь, — сурово отозвался лесной король.

— Смотри… — второй стражник опасливо подёргал товарища за плащ, — лошади… лошади без узды, — тихо прошептал он.

— Эльфы? — так же тихо озвучил свою догадку охранник и окриком остановил остальных, закрывавших ворота. — Выпустите их!

О лесном народе тут могли говорить разное, но никто не хотел с ними ссориться, ведь все знали, что эльфы Чёрного Леса не дают своих в обиду. А других длинноухих в этих краях не видели.

Солнце почти скрылось за горизонтом, бросив на края облаков последние алые краски. Лошади пустились вскачь, как только открылись ворота. Люди считали эльфийских коней заговорёнными, потому что они будто бы понимали речь своих всадников, не давались другим и носились по открытой местности быстрее прочих. А ещё напугать их чем-то было трудно. Ну, точно заговорённые.

Под копытами расстилалось поле душистых трав, и, пожалуй, в другое время животные с большим удовольствием попробовали бы и осоки, и клевера, но сейчас тонкие лошадиные ноги только сминали их, унося всадников всё дальше от городских стен. Да и луговые травы вскоре поредели, а после и вовсе пропали, оставив на скудной земле лишь иногда встречающиеся зелёные островки мшанки.

— Они двигаются на север! — сообщила эльфийка. Её капюшон слетел с головы во время скачки, освобождая золотую косу. — Там нет ни поселений, ни торговых дорог, только горы.

— Зато там хорошо прятать мёртвые тела… — мрачно отозвался лесной король.

На горизонте замаячила телега. Пятёрка всадников вновь подгоняла коней… время истекало.

* * *

В лицо плеснули водой. Сверр открыл глаза и поморщился, вероятно от боли в затылке, но прикоснуться к нему не мог — руки были связаны.

— Отдай! — приказал голос из темноты.

Глаза путешественника не сразу смогли определить, кто перед ним — голова раскалывалась, но когда зрение сфокусировалось, он увидел грязно-серую кожу когтистой руки. Орк…

— Ч-что отдать? — пролепетал человек дрогнувшим голосом.

— Отдай ключ! — кажется, этот весьма суровый тип недружественной наружности был предводителем небольшого отряда, потому как за его спиной стояли ещё пятеро и молча ожидали распоряжений.

— Я… я его спрятал… в городе…

— Врёшь! Вы, люди, смердите, когда врёте! Говори! — орк подошёл ближе и вытащил длинный кинжал из ножен.

Между рёбер Сверра впилось лезвие, и в груди похолодело от страха и боли. Неужели это конец? Почему именно так? А ещё столько хотелось успеть…

— Аргх! — раздался крик наблюдателя и тут же захлебнулся в чёрной крови.

Два коня ворвались в прикрытый скалами закуток, но всадников на них уже не было. Ораферн и Эльдаэн, пробежав по камням, спрыгнули сверху прямо на группу орков. Король с размаха отрубил руку истязателя и ударил его в грудь ногой, отталкивая от пленного. Сверр рухнул бы на камни, если бы спаситель не подхватил его.

Холодные глаза Эльдаэн не пропускали ни одного движения врага, врываясь то мечом, то кинжалом в его плоть. Эльфы помнили, как тёмная армия саранчой проходилась по их поселениям, сметая всё на своём пути. Сейчас казалось, будто призраки войны вновь восстали, и руки привычно рубят мечом тёмно-серые тела, завёрнутые в куски кожи и меха. Отточенные движения не давали и шанса добраться до эльфийской девы или её короля. Пятеро орков, хоть и считались грозной силой, но не смогли противостоять вихрю лезвий эльфийской воительницы и вскоре лежали поверженными, окрасив холодные камни в густой чёрный цвет своей крови. Оставался лишь один — с отрубленной рукой, который попытался скрыться, но был остановлен стрелой молодого остроухого воина. Один наконечник прошил плечо уцелевшей руки, а второй пронзил бедро. К этому моменту подоспела наставница юнца. Орк, поняв, что ему уже не спастись, кинулся на неё, чем спровоцировал Талиона на выстрел. Мёртвое тело с простреленной головой рухнуло к ногам воительницы.

— И как мне его теперь допрашивать?! — возмутилась она, воззрившись на молодого ученика.

— Прошу о прощении, э́иниор Эльдаэн, — тот опустился на колено и склонил голову. — Я готов принять любое наказание.

В это время Сверр, тяжело дыша, нащупал непослушной рукой на своей шее тесёмку и за неё вытащил медальон. Он казался сплетённым из металлического кружева с несколькими слоями кругов. В центре виднелся тускло светящийся красный камень.

— Башня… башня Хроник… — пытался передать послание человек, — …на… на свету… — но больше он ничего не смог произнести, силы покинули тело, и он обмяк.

— Эльдаэн! — послышался окрик короля, и эльфийка, махнув рукой на ученика, отправилась обратно.

Вернувшись, она заметила, что человеку стало хуже, поэтому сразу отвязала поясную сумку и передала её хозяину леса.

— То, что надо, — Ораферн уложил друга на землю и, достав из сумочки чистые тряпичные бинты и снадобья, принялся перевязывать Сверра.

Медальон уже находился под рубашкой короля. Друг считал этот предмет настолько важным, что не пожалел последних сил, значит это стоило беречь.

— Его нужно доставить во дворец. Ему нужен хороший лекарь.

— Он не выдержит дороги, — заключила Эльдаэн, откидывая спадающую с плеча косу обратно за спину. — Я, конечно, могу наложить лечебные чары, чтобы не растрясти его в дороге сильнее, но… сколько они продержатся, не знаю. Он же не эльф.

— Сделай, что сможешь, — кивнул король и окликнул младшего. — Отрежь пару орочих голов! — затем вновь обернулся к собеседнице, которая уже положила ладони на грудь раненого, шепча заклятье. — Мы поедем напрямик.

— Через Северную часть Леса?! — она даже вскинула голову от удивления.

— Да. Не успеем, если повезём в обход. Он должен выжить, — Ораферн поднялся и снова взглянул на Талиона, который уже нёс два мешка с головами. — Вон ту руку тоже запихай! — он видел, как парнишку передёрнуло, но не выполнить приказ правителя тот не мог.

— Готово, мой король, — сообщил молодой эльф, еле сдерживаясь от вони и отвращения.

— Хорошо. Одну голову как доказательство вины отошлём вместе с пленными, что остались у телеги. Они отправятся в Кьярваль. Пусть люди сами разберутся со своими преступниками. Даэдаро́н, этим займёшься ты. Вторая нужна будет мне, чтобы представить её Тилиаэлу.

После того, как все распоряжения были отданы, а лечебные чары окутали раненого, эльфы вскочили на лошадей и отправились к северной окраине леса. Теперь время играло против них.

Эта часть леса подверглась скверне, которую не удалось вывести полностью. Деревья здесь росли искорёженными под воздействием тёмных сил, имели очень тёмный, почти чёрный оттенок коры, но при этом оставались довольно высокими. Ветви в несколько ярусов стелились над землёй изогнутыми змеями, словно воздушные тропы. Встречались и опасные хъёрны — деревья, которые больше всего пострадали от тьмы. Напитавшись ужасом и мраком кровавых жертвоприношений, они обрели разрушительную силу. Птицы встречались редко, а звери под действием чёрной магии видоизменились, стали агрессивнее и опаснее.

Но даже не это настораживало эльфов, которые редко забредали в эти места. Тут завелись существа, куда опаснее и злее… Их прозвали «рогри́нами», что означало «демоническая гончая». Эти твари размером с крупную собаку, вроде дога, имели клювообразную зубастую пасть на голом черепе, длинный узкий язык и горбатое тело. Длинные задние ноги всегда находились в полусогнутом состоянии. Существа благодаря им могли делать смертоносные прыжки из засады. Лапы чем-то напоминали те, какими обладали некоторые ящерицы, а передние, более короткие, казались больше приспособлены для раздирания плоти своими тремя длинными когтистыми пальцами. Шея у них была недлинная, но подвижная, а вот хвост очень гибкий, и тварь могла владеть им наподобие кнута или обвивать ветки, чтобы удерживать вес своего тела. Спину и голову покрывали длинные иглы, которые существо выстреливало в случае необходимости. Помимо прочего, рогрины имели способность выплёвывать липкую слюну, которая быстро затвердевала на воздухе, что позволяло обездвижить жертву. В чёрных глазницах черепа светились маленькие алые точки, жаждущие крови.

Эльфы истребляли этих тварей по мере возможности и загнали их как можно глубже в северную часть леса, но уничтожить рогринов полностью пока не удавалось. Существа не любили солнечный свет и вылезали под вечер, а отыскать их гнездо было крайне непросто.

В лес верхом въехала группа из четырёх эльфов и одного раненого человека. Ораферн удерживал его перед собой, следуя за Эльдаэн, позади оказались молодой Талион и Лаэрли́нд. Пятый из эльфов был отправлен обратно в Кьярваль с заданием.

Ночной лес, тем более в этой его части, выглядел мрачно и порой даже кровожадно. Кривые тени опутали своей сетью землю, по которой стелилась чуть заметная белёсая дымка. Корявые ветви напоминали когтистые лапы, застывшие до поры и готовые схватить путников, как только те потеряют бдительность. Но больше всего угнетало не это, а абсолютная тишина. Ни шороха, ни скрипа, ни единого звука. Только топот лошадиных копыт во мраке и ощущение чьего-то внимания где-то на уровне эльфийского подсознания. Густой воздух наполнился тревогой.

Талион внимательно смотрел на своего правителя и, когда тот дал сигнал, вытряс из мешка отрубленную руку орка. Эльфийские мешки часто использовались для переноса продуктов и потому были зачарованы от порчи оных. Потому и отрубленная конечность казалась только что отсоединённой от тела. После этого действа лошади рванули вперёд. Их зрение было хуже, чем у наездников, но те направляли скакунов. Это помогало животным двигаться быстро даже по неровным лесным тропам. Почувствовалось движение воздуха в сторону «подарка». Но тварям он оказался на один зубок, и вскоре жадные алые точки в глазницах начали преследовать убегающих. Демонические гончие мчались позади, с боков и даже сверху. Внезапно светлый сгусток выстрелил в ногу последней из лошадей. Та заржала и повалилась на землю. Всадник среагировал быстро: оттолкнулся и вскочил за спину притормозившего Талиона. Оглянулся. Неудачное падение животного разрушило все надежды на спасение. Стрела избавила несчастную от мучений. Было видно, как тени набросились на тушу, поглощая её.

— Они скоро догонят нас… — констатировал Ораферн и остановил своего коня, побудив его опуститься. — Талион! Залезай. Ты удержишь Сверра вместо меня. У него осталось мало времени, — раненый всё ещё не приходил в себя.

— Но Ораферн! — возразила воительница, разворачивая свою лошадь. — Это неразумно! Стоит ли угроза твоей жизни его благополучия?

— Он должен выжить! — твёрдо произнёс король тоном, не терпящим возражений, а после обернулся к спешившемуся Талиону. — Держи крепче и не оглядывайся. Мизре́н вынесет тебя, он очень быстрый, — хозяин леса помог взобраться юному воину на своего коня, после чего серый в яблоках осторожно поднялся. — Скачи! — было это сказано всаднику или же лошади — неясно, но вскоре оба скрылись из вида.

— Ораферн, ты поступаешь глупо! — сердилась эльфийка, спрыгнув со своей гнедой кобылы.

— Ты же вызвала подмогу с Северного форпоста. Значит, мы не так уж и сильно рискуем. Нужно задержать рогринов… — но не успел он договорить, как послышался шум…

Это был скрежет когтей о кривые ветви деревьев. Лаэрли́нд соскочил с седла, чтобы защитить своего правителя. Он взмахнул плащом. Несколько струй затвердевающей слюны врезались в ткань. Эльф веерным движением откинул их в сторону вместе с элементом одежды. Плащ врезался в соседний ствол и намертво прилип. В существ тут же полетели стрелы. Это охладило их жажду крови, побудив спрятаться. Вторая лошадь пала под выстрелами длинных ядовитых игл. Мрак сгущался… Эльфов обступали со всех сторон. Они обнажили мечи и попятились к толстому чёрному дереву.

— Ораферн, ты дурак! — злилась Эльдаэн. — Как тебя защищать теперь?! Могли бы уже быть на окраине…

— Серьёзно? Мы бы не успели, и ты сама это прекрасно знаешь! — рыкнул в ответ король. — Но у меня есть одна сумасшедшая идея, — он схватил мешок и вытащил оттуда орочью голову, затем измазал её кровью кору дерева и пригвоздил к нему кинжалом.

— Ты… ты хочешь сделать из этого дерева хъёрн?! — воительница даже отшатнулась, затем быстро обернулась к своей лошади, приказав ей бежать без оглядки.

— Оно уже хъёрн! Осталось разбудить. Лаэрлинд, как только почувствуешь движения корней, прыгаем вверх и уходим по веткам на другое дерево! Проклятье просыпается не сразу, это даст нам шанс.

— Да, мой король.

Ждать долго не пришлось. Дерево начало впитывать в себя кровь и поглощать отрубленную голову, втягивая под кору. Корни пришли в движение. Трое безумцев бросились по дереву вверх. Погоня ринулась за ними. Как только рогрины добрались до пробуждённого хъёрна, он отшвырнул нескольких ветками, двоих пронзил корнями насквозь. Эльфы уклонились от атаки проклятого древа, перескочили на другое, продолжая бег по ветвям. Идея была настолько безумна, что сработала. Позади слышалось шипение тварей, визги. Но надолго ли?

Трое с ловкостью перепрыгивали с одной ветви на другую, не останавливаясь. Громадные деревья сейчас служили для них тропами. Но вскоре эльфы спрыгнули на землю, продолжая путь. Бег давно бы вымотал человека, но не проворного и выносливого ласгалена. Но и их силы имели свой предел. Слюна преследователей вновь врезалась в землю, едва не зацепив Эльдаэн. Та подпрыгнула, совершив кувырок, избегая опасности.

— Как они нас обошли? — группа приготовилась к обороне, встав спина к спине.

— Боюсь, это свежие… — Ораферн стиснул зубы и вновь достал мечи. — У меня закончились идеи. Придётся отбиваться по старинке.

— Связь до сих пор молчит, мы ещё не вышли с проклятой территории, — с сожалением сообщила воительница, мельком взглянув на кожаные тесёмки на своих руках.

— Минутку… — король вдруг прислушался.

Один приближающийся звук не давал ему покоя. Если бы огромный шмель разогнался до скорости падающего ястреба, то, пожалуй, мог бы издавать похожий гул… И он становился громче с каждым мгновением. Мимо промелькнуло нечто небольшое и шипящее, мигом пролетевшее по кругу, не давая тварям приблизиться к эльфам…

— Закройте глаза!!! — приказал Ораферн. Золотисто-алая вспышка озарила пространство. — Дракошик!

На спине маленького существа, зависшего в воздухе на своих небольших крылышках, полыхало пламя. Лесной правитель убрал оружие и подошёл к малышу, осторожно подставив ему ладони. Дракошка плюхнулся в них и устало взглянул на Ораферна. Похоже, он спешил на помощь аж из самого дворца и сейчас, остановив опасность, растратил все свои силы.

— Спасибо, — король ласково улыбнулся.

Вовремя выполненная команда позволила сопровождению не застыть, в отличие от их противников. Но уже через несколько минут подоспела подмога из северного форпоста. Против такого количества эльфов твари не готовы были биться, и те, что выжили, отступили назад, чтобы спрятаться в свои норы и зализать раны.

* * *

Ораферн сидел в своём кабинете, разглядывая медальон Сверра. Удивительно тонкий узор завораживал, словно уводил куда-то, и начинало казаться, что линии переплетений оживают, но стоило сморгнуть, как морок пропадал. Эльф ещё раз заглянул в книгу, лежавшую на столе. В огромном старом фолианте писалось о Башне Хроник — таинственном строении, которое практически невозможно отыскать, но, говорили, что именно там хранятся самые редкие книги и записаны все события, которые происходят в Марнуэлене. Хранители Башни были не люди, а лишь похожие на них существа, появившиеся на свет в момент сотворения мира, дабы вести летописи того, что было, того, что есть, и того, что ещё только должно случиться. Ещё на страницах нашлось упоминание, что Башня Хроник не стоит на одном месте, а перемещается с туманом, и отгадать, где она будет, можно лишь по воле судьбы или имея особый ключ. Похоже, именно его лесной король рассматривал последнее время, вот только не знал, как им пользоваться.

Тихий стук в дверь и привычно неслышные шаги Геллионна заставили отвлечься от мыслей.

— Как он? — вздохнул Ораферн, предполагая, что новости неутешительные.

— До сих пор не пришёл в себя. Но состояние стабильное, наши лекари следят за этим, — дворецкий поставил на край стола поднос с ужином и принялся освобождать место для трапезы.

— Если ключ от Башни Хроник понадобился оркам, значит, враг, Йе́лва, пробудился. Иного объяснения просто нет, — нахмурился король. — А это очень плохие новости. Я должен защитить Морнтаур. Хорошо бы скрыть его с глаз, как, например, сделали в Таур’ан’мауре. Но до них не дозваться. Тилиаэл пока не ответил?

— От него не было сообщений, — ответил Геллионн. — Позволишь? — протянул руку к медальону, дабы Ораферн отвлёкся от дум и начал ужинать.

Лесной хозяин передал ключ и взял ложку. Грибной суп пах удивительно и просто требовал, чтобы его попробовали. Дворецкий же стал изучать узоры подвески.

— Неужели нет никаких подсказок к раскрытию тайны ключа? — спросил он.

— Сверр говорил только про Башню Хроник на свету. Но больше ничего не успел. Поэтому не уверен, что это можно считать за полноценную подсказку.

— На свету? — переспросил прислужник и повертел вещицу в руках, а затем поднёс её ближе к светильнику и стал разглядывать узоры напротив света.

— Там! — Ораферн даже выронил ложку, указывая на стену.

Тень от медальона словно ожила и выстроилась сначала в очертания башни, затем стала показывать числа, а после сложилась в кусочек карты. Забыв про ужин, король начал быстро зарисовывать то, что увидел, пока узоры не вернулись в прежнее положение, застыв на месте. Эльфы переглянулись.

— Кажется, я был не бесполезен, — скромно заметил дворецкий.

— Геллионн, да ты просто сокровище! — вскочил правитель и, перегнувшись прямо через стол, потряс друга за плечи.

Тот успел убрать тарелку с супом, пока ужин не оказался на полу, а после эмоциональных проявлений хозяина леса вернул всё на свои места.

— Теперь я могу найти Башню Хроник! И… и вызнать, каким образом защитить Морнтаур! И не дать возможность Йелва воспользоваться шансом и посетить Башню! — Ораферн был крайне воодушевлён.

— Значит, весть о том, что в Кьярвале сожгли вторую голову орка, и Тилиаэлу нечего предоставить в качестве доказательств, тебя не огорчит? — осторожно поинтересовался дворецкий.

— Э… Ох… — известие приостановило бурю радости, сведя её почти на нет. — Ладно, разберёмся как-нибудь.

* * *

В этот день серые тучи почти полностью заволокли небо, но кое-где в разрывах их пелены проглядывали яркие голубые лоскутки, открывая дорогу редким, но столь желанным солнечным лучам. За рядом мраморных колонн открывался чудесный вид на водоём. Здесь ощущалась лёгкая прохлада, но водная гладь была прекрасна даже при такой погоде. Иногда её тревожили порывы ветра или капли дождя.

Лоссеана́лле сидел в кресле с книгой, изредка откидывая назад серебристые пряди, спадающие с плеч. При каждом движении на пальцах поблёскивали дорогие перстни с витиеватыми узорами и драгоценными камнями. Иногда казалось, что эльф поправлял волосы только для того, чтобы увидеть краем глаза этот блеск и восхититься тонкостью и изяществом работы мастера. В этот раз на нём поверх серебристых одежд была накидка из синей парчи с изумительным узором и меховой отделкой ворота. Обычно меха эльфы не использовали в одежде, так как не были так подвержены холоду, как люди или гномы, но жители Тараэлентириоса ввели такое понятие, как «модный», и в данном случае подобное украшение было данью этой самой моде.

— Властитель, — голос советника был вкрадчивым и тихим, словно он боялся вспугнуть величавую птицу, обретшую умиротворение на прекрасной мраморной террасе, увитой золотыми плетистыми розами. — Его Светлость король Тилиаэл изъявил желание побеседовать и ожидает ответа в фонтанном зале. Прошу покорно дать согласие или же посоветовать, как ответствовать Его Светлости, ежели положительный ответ дать невозможно, — рыжеволосый эльф в серых одеждах учтиво поклонился.

— Вот как? — правитель Тараэлентерио́са медленно наклонился вперёд, чтобы положить книгу на мозаичный столик перед собой. — Я буду рад разделить беседу с Королём Халла. Распорядись, дабы ему доставили кресло и установили против моего. Ступай, — высокомерный взмах руки вновь заставил блеснуть перстни, вызвав удовольствие на лице венценосной особы.

Сквозь серые облака пробился солнечный свет, озарив своими лучами часть водоёма. На мраморную террасу ступил высокий темноволосый эльф в синих одеждах с серебристой вышивкой. Он слегка кивнул в знак приветствия вставшему со своего кресла хозяину дворца и подошёл ближе для рукопожатия.

— Моё сердце радуется при виде тебя, король Тилиаэл, и я считаю за честь звать тебя дорогим гостем и другом, — светская улыбка появилась на лице Лоссеаналле.

После пожатия рук он жестом предложил гостю расположиться поудобнее. Прислуга поставила на столик кувшин вина, хрустальные кубки и фрукты.

— Как и я, — ответствовал гость и последовал совету, усевшись в резное кресло с подушкой. — Вот только привели меня к тебе не очень радостные вести.

— Что же опечалило тебя, позволь узнать? — серебровласый эльф откинул длинную часть рукава так, чтобы она спадала за подлокотник.

— Надёжный источник передал мне, что отряд орков был замечен у перевала Лаэ́ссе, — сообщил собеседник. — Они двигались на север, но были уничтожены эльфами Морнтаура.

— Вот как? Полагаю, всё в порядке? Смею предположить, что это были остатки прошлой армии, которые каким-то неведомым образом остались среди живых? — Лоссеаналле взял наполненный для него хрустальный кубок и покрутил в пальцах, глядя, как солнечные лучи заставляют вино светиться. Однако, эта фраза вызвала лёгкое недоумение на лице собеседника, потому что война закончилась уже без малого век тому назад. — Впрочем… если источник из Морнтаура, то я бы не полагался так на эти сведения, — он пригубил вино и довольно улыбнулся его вкусу. — Морнтаур своеобразное место, говорят, что в него даже не проникает свет. А его… правитель… — нос сморщился, словно бы речь шла о каком-то неприятном насекомом, — с каких низов он явился, я даже боюсь предположить.

— Должен заметить, — ответил Тилиаэл, отведав вина, — что я доверяю королю Ораферну. Да, своей прямолинейностью и юношеским пылом он уже успел оттолкнуть от себя некоторых достойных эльфов, но он честен.

— Я бы назвал это несдержанностью, неумением вести себя в обществе и… дикостью, — хмыкнул собеседник, затем аккуратно взял тонкой вилочкой очищенный фрукт и отправил его в рот.

— Думаю, что по истечении нескольких лет это можно будет исправить.

— О, это можно было бы исправить гораздо раньше. Но кто я такой, чтобы судить? — правитель Тараэлентериоса вдруг замолчал, вновь взглянув на свет через алую призму вина, и улыбнулся. — Хотя, как раз я мог бы судить. Я бы даже посмел высказать: кому, как не мне.

— Ораферн лично присутствовал при уничтожении отряда орков, — вернулся к прежнему разговору король халла, видя, что мысли уводят собеседника куда-то не туда. — И поспешил сообщить мне об этом так скоро, как только это стало возможно. Очень странно, что они вдруг появились из ниоткуда. К великому сожалению, орков не удалось допросить. Но не значит ли их обнаружение, что затаившийся враг вдруг пробудился и вновь вынашивает свои тёмные планы?

— Действительно странно, — эльф закинул ногу на ногу, после чего лёгким движением руки оправил полы своих одежд. — Почему они появились именно в тех краях, за которыми должен присматривать этот… представитель ла́сгален? Для меня будет неудивительно, если вдруг выяснится, что он предал богов и сговорился с орками.

— Это невозможно, — нахмурился Тилиаэл. — Эти порождения тьмы уничтожили его поселение и убили его мать.

— Бедняжка… — произнёс собеседник, смотря куда-то в сторону, и отпил из своего хрустального кубка. В его голосе не ощущалось ни толики сочувствия.

— Лоссеаналле, — тон короля Халла был явно осуждающим. — Участливость к чужому горю — благое деяние. Халла должны помнить о благородстве.

Это вырвало собеседника из его размышлений на отвлечённые темы.

— Прошу прощения, если мои слова оскорбили тебя, властитель Тилиаэл, — он примиряюще улыбнулся. — Но скажи мне, где доказательства того, что там были орки? Если… король Морнтаура вправду такой, как ты утверждаешь, то он должен был позаботиться об этом.

— Доказательства, к сожалению, не удалось сберечь. Одна голова орка, отправленная людям как доказательство вины преступников в связи с порождениями мрака, была сожжена. Вторая утрачена в мрачной оконечности Морнтаура, дабы спастись от существ, которые там обитали. Я понимаю, как всё это звучит, но у меня нет оснований не доверять королю Ораферну, он самый честный из всех, с кем мне посчастливилось быть знакомым.

— Король Халла, ты меня обижаешь, — надул губы Лассеаналле, но после выпил вина и продолжил иным тоном. — При всём моём уважении к тебе, властитель, я не готов верить словам мальчишки. Не имею понятия, какую игру он ведёт, но с большим удовольствием послушал бы эту историю из его уст.

— В таком случае, его стоит пригласить сюда и выслушать. Полагаю, с этим не возникнут трудности? — темноволосый эльф отпил вина из своего кубка.

— О, пожалуй, нам стоит устроить званый ужин, — нехорошая улыбка и лукавый прищур отразились в алом вине, а перстни вновь блеснули сапфирами.

Словарик:

Геллионн — (пер. с эльф. «Весёлый сын») — дворецкий и друг Ораферна

Хъёрн — деревья, напитавшиеся чёрной магией и готовые уничтожать всё живое, до чего дотянутся. Часто поминается в ругательствах

Кьярваль — (сканд. «Милый кит») — город и залив (область, подконтрольная людям)

Фаэг — (пер. с эльф. «плохой/ злой/ неправильный» в зависимости от контекста. В данном случае используется, как ругательство.