Год, которого ещё не бывало | A Year Like None Other (джен)

— Поттер, — начал читать Снейп своим обычным саркастическим тоном, от чего письмо звучало ещё более неприятно. Однако почти сразу же он замолчал и больше не произнёс ни слова. По крайней мере, вслух. Гарри был так рассержен, что у него перед глазами всё поплыло, поэтому он не мог утверждать с уверенностью… но ему показалось, что Снейп прочитал письмо до конца, прежде чем сложить его и убрать обратно в перепачканный чернилами конверт.

Теперь Гарри испытывал не столько ярость, сколько удивление. Как? Неужели Снейп упустит такой шанс поиздеваться над Гарри Поттером? А с другой стороны, кто знает, что именно было написано в этом письме? Может быть, даже Снейп не решился зачитывать его перед всем классом, несмотря на возможность унизить Гарри. Например, если это письмо от дяди Вернона, то оно наверняка наполнено оскорблениями, к которым Гарри привык за долгие годы. Что-то вроде «жалкий уродец» или «маленький паразит». Вряд ли учитель осмелился бы произнести подобное в классе. Даже такой учитель, как Снейп.

Как бы то ни было, Снейп явно отказался от своей первоначальной идеи читать письмо вслух.

— Продолжайте работать, — рявкнул он, усаживаясь за стол и не отрывая пристального взгляда от студентов. В классе тут же установилась гробовая тишина, нарушаемая лишь звуками сопения и скрипом перьев по пергаменту.

— Сдавайте работы, — скомандовал Снейп спустя некоторое время.

С кривой усмешкой Гарри подчинился. Плохие оценки по Зельям уже давно стали для него обыденностью. Профессор всегда имел привычку стоять у него за спиной, язвить, пока Гарри окончательно не забывал, какой котел его, не говоря уже о содержимом. Но сегодняшний урок… Этот урок побил все рекорды. Гарри даже задумался: бывают ли оценки ниже нуля? Хотя это невозможно, но если написать настолько ужасную работу, что в ней не будет смысла вообще, то Снейп, пожалуй, найдёт способ снять несколько дополнительных баллов…

Складывая свои вещи в сумку, Гарри размышлял, зачем вообще продолжает изучать зелья. Что толку в том, что он получил «отлично» за СОВ? Ведь этот экзамен принимали объективные экзаменаторы. А таким, как Снейп, на объективность наплевать. Если раньше Гарри считал его злым и несправедливым человеком, то теперь стало ясно, что первые пять лет его мучений — это лишь цветочки. Снейп явно намерен отыграться на Гарри за случай с Омутом памяти. Ему было совершенно безразлично, что Гарри искренне извинился. Не имело значения, что он сдержал слово и никому не рассказал… кроме Сириуса.

Однако Гарри продолжал посещать Зелья по одной простой причине: этот предмет был необходим для того, чтобы стать аврором. И как бы Снейп ни пытался ему помешать, результаты ЖАБА зависели не от него. Экзамены проверяли независимые люди, а не злобный, носатый хогвартский зельевар с вечно жирными волосами.

Он уже был готов выйти из класса, когда за спиной раздался резкий голос:

— Останьтесь, мистер Поттер.

Гарри обернулся, неохотно бросив взгляд на Рона и Гермиону. Судя по их лицам, они тоже были готовы задержаться на случай, если понадобится помощь. Гарри едва заметно покачал головой. Снейп никогда не отступится, сопротивляться было бесполезно. Лучше уж сразу выяснить, чего он хочет.

— Да, сэр?

Снейп остановился посреди сортировки работ, а затем перевёл на Гарри свой пристальный, странный взгляд.

— Силенцио, — прошипел он, взмахнув палочкой. Яркая дуга заклинания мгновенно окружила двери и заполнила все мельчайшие трещинки в стенах, отрезав их от остального мира. — Вы ничего не забыли, мистер Поттер?

Гарри нахмурился, окончательно сбитый с толку. Однако через мгновение он понял к чему ведёт профессор.

— А, вы про письмо?

Снейп уставился на него с ещё большей интенсивностью, хотя Гарри и не думал, что это возможно.

— Да, именно про письмо, — произнёс он с явным презрением. — Почему вы до сих пор не поговорили с директором?

Его голос прозвучал неожиданно мягко, без обычной угрозы. Даже показалось, что в этом тоне проскользнула капля… сочувствия?

Гарри сглотнул, не зная, что ответить. Поговорить с директором? С какой стати? Что же такого содержится в этом проклятом письме?

— Мне показалось, что это не имеет значения, сэр, — наконец выдавил он, но тут же попятился, потому что Снейп внезапно сделал шаг вперёд, нависая над ним.

— Что вы сказали?

— Я… мне просто… ну, показалось… — начал Гарри, но его голос предательски задрожал.

— Прекратите мямлить, Поттер, — раздражённо приказал Снейп, глядя прямо в глаза Гарри. — Вы несёте чепуху, которая превосходит ваше обычное невежество, а это, поверьте, достижение.

Гарри смущённо уставился в пол, не желая признаваться, что так и не удосужился прочитать письмо.

Снейп вздохнул, и Гарри внезапно вспомнил о его таланте к легилименции. Даже без палочки и заклинаний Снейп мог без труда угадать достаточно, чтобы сделать весьма точные выводы.

— Неблагодарный юнец, — произнёс он ровным, почти усталым голосом. — Вы получили письмо ещё во вторник, а сегодня пятница. И до сих пор не удосужились его прочесть?

— Откуда вам это известно? — возмутился Гарри. — Может, я только что получил его за обедом!

— Не стоит недооценивать мою наблюдательность, мистер Поттер. Вы держали это письмо в руках в тот самый день, когда назвали меня подземельным гадом.

Гарри хотел что-то возразить, но передумал. Вместо этого он протянул дрожащую руку за письмом. Забавно то, что он мог сражаться с василиском, но неизменно терял самообладание перед этим человеком.

— Можно вернуть письмо, сэр?

— Сначала я хочу услышать извинения, — холодно ответил Снейп, скрестив руки на груди. — За ваши прошлые оскорбления.

— Ладно, ладно, извиняюсь, — пробормотал Гарри, выражая раздражение всем своим видом. Снейп никогда не извинялся за свои бесконечные колкости, но ради письма… придётся уступить.

— С натяжкой, но принято, как и ваши зелья, — усмехнулся Снейп. — И, кстати, минус десять баллов с Гриффиндора. Теперь к делу. Поттер, вы намерены прочесть это письмо?

Гарри стиснул кулаки. «Какое ему вообще дело до моего письма?» — подумал он. Но, чтобы избежать споров и новых потерь баллов, неохотно ответил:

— Да, конечно.

— Я вам не верю, — прищурившись, произнёс Снейп. В его взгляде мерцал какой-то непонятный гнев, происхождение которого Гарри не мог объяснить. — Вы получите письмо, только если прочтёте его прямо сейчас, при мне.

Гарри едва сдержал раздражение.

— Сэр, это моё личное письмо. Какое вам до него дело?

— Ну конечно, Поттер. Вы читаете только письма от поклонниц, как я мог забыть.

— Ваша наблюдательность явно не так совершенна, как вам кажется, сэр, — парировал Гарри. — Иначе вы бы заметили, что я терпеть не могу все эти пустые письма, которые мне шлют.

— Если вы не собираетесь читать его, Поттер, я сам зачитаю вслух.

— Ладно, ладно, — смирился Гарри. Он не хотел читать письмо Дурслей, но ещё меньше хотел, чтобы это делал Снейп. — Я прочту его.

Снейп протянул ему письмо и сел за свой стол, продолжая наблюдать.

Гарри, дрожащими руками, извлёк письмо из конверта. Он старался тянуть время, но понял, что избежать этого момента уже невозможно.

«Поттер, — начиналось письмо.

Петуния утверждает, что не знает, где находится твоя странная школа, иначе мы бы отправили это послание как положено, по-человечески, как делают нормальные люди. Арабелла Фигг случайно услышала, что мы не знаем, как с тобой связаться, и предложила свою сову. Оказалось, она тоже из этих. И ты ведь знал об этом, правда? И ничего нам не сказал! Конечно, законы на вас не действуют.

Возвращайся в Суррей. Твоей тёте стало гораздо хуже, она в больнице, и врачи говорят, что дело совсем плохо. Мне всё равно, как ты сюда доберёшься — приедешь на этом своём ненормальном поезде или прилетишь на чёртовой метле, — главное, возвращайся немедленно, иначе пожалеешь. И даже не думай брать с собой этих своих ненормальных дружков. Бедняжке Петунии совсем ни к чему видеть такое. Ей и без того придётся смотреть на тебя.

Вернон Дурсль.»

Гарри поднял взгляд, сам не зная, что ощущает. Тётя Петуния больна… Он понимал, что радоваться этому плохо. Да, ему стоило хотя бы огорчиться. Но огорчения он тоже не чувствовал. Хотя, к счастью, он не испытывал и радости. Он напомнил себе, что не имеет права на такую эмоцию, чувствуя, как его накрывает волна стыда.

Снейп резко вдохнул, а затем постарался вернуть ровное дыхание.

— Насколько тяжело больна ваша тётя, мистер Поттер? — спросил он, не отрывая от Гарри пристального взгляда.

— Я не знаю, — честно ответил Гарри, пожав плечами. — Впервые об этом слышу.

— Чем она больна, Поттер? — Снейп проговорил медленно, чётко артикулируя каждое слово, как будто говорил с полным идиотом. Такой тон всегда раздражал Гарри до крайности.

— Я же сказал, что не знаю! — с вызовом повторил Гарри. — Простите, сэр, но если вы меня не отпустите, я опоздаю на Трансфигурацию. Могу я идти?

Снейп на мгновение застыл от изумления, а затем на его лице заиграла ярость.

— Трансфигурация?! Ты действительно не собираешься идти к директору, беспечный ты идиот? Ты не понимаешь, что на кону? Ты должен был быть в Суррее ещё во вторник! А сейчас уже может быть слишком поздно!

Где-то посреди своей вспышки гнева Снейп схватил Гарри за руку. Гарри попытался вырваться, но зельевар лишь сильнее сжал его предплечье. Это окончательно вывело Гарри из себя.

— Какая вам разница, поеду я или нет? Это моё личное дело, если мои родственники мне безразличны, и я плач…

— Личное дело? — почти кричал Снейп, нависая над ним. — Если твоя тётка умрёт, защитные чары спадут, Поттер! Мы должны знать, чтобы найти другой способ сохранить твою никчёмную шкуру в безопасности! Или ты полагаешь, что Тёмного Лорда одолеет Невилл Лонгботтом?!

Гарри покачнулся, чуть не потеряв равновесие, но Снейп не дал ему упасть, крепко держа за руку.

— Дамблдор рассказал вам о чарах и пророчестве? — пробормотал Гарри.

— Директор мало что скрывает от меня, мистер Поттер. И, учитывая, что доверить вам я бы не смог даже нарезку ингредиентов для зелий, я сам отведу вас к нему и организую вашу поездку.

— Но если чары могут исчезнуть, не безопаснее ли остаться здесь? — в отчаянии возразил Гарри.

— Ты самый избалованный, самовлюблённый, эгоистичный мальчишка, которого я когда-либо встречал, — процедил Снейп. — Мистер Поттер, ваша тётя умирает. И хотя вам, похоже, на неё плевать, ваша семья хочет вас видеть, и я приложу все усилия, чтобы это произошло, хотите вы того или нет.

— Не может быть, чтобы вас волновало, увижусь ли я со своей тётей перед её смертью!

— Вы абсолютно правы, — холодно ответил Снейп, наконец отпуская Гарри. — Но мне не безразлично, что вы, мистер Поттер, рискуете настроить против себя единственного кровного родственника по материнской линии!

— Вы имеете в виду Дадли? — не веря своим ушам, воскликнул Гарри. — Но вы же знаете, какой он! Вы видели его! Видели в прошлом году на занятиях по окклюменции…

— Не напоминайте мне об этом, Поттер! И не упоминайте Омут памяти!

Поняв свою ошибку, Гарри тут же замолк.

— Хорошо, извините, — пробормотал он, но затем добавил громче: — Но Дадли? Вы ведь понимаете, что он не будет помогать с защитными чарами! Да он только обрадуется, если меня убьют! Что он, что мой дядя. Я вообще не понимаю, почему тётя до сих пор меня не выгнала. Она меня тоже ненавидит…

— Прекрати истерику, Поттер, — жёстко прервал его Снейп. — Мы немедленно отправляемся к директору. Ты поедешь в Суррей и будешь умолять своих родственников о прощении за всё, чем ты их обидел, это понятно? Защитные чары необходимо сохранить. И если для этого потребуется мириться с кузеном, ты это сделаешь, даже если придётся стоять перед ним на коленях. Ясно? Теперь идём.

— Хорошо, сэр, — тихо ответил Гарри.

Впрочем, он мог бы и не беспокоиться. Двери кабинета резко распахнулись, заглушающее заклятие развеялось с шипением, и Снейп повёл его по коридору к лестнице.

За резной колонной мелькнула фигура — Драко Малфой, хмыкнув, наблюдал за ними.