Гарри Поттер. Когда нас стало двое (джен)

Прошла неделя.

Джеймс всё ещё плакал по ночам, но уже меньше. Мама снова начала улыбаться — сначала чуть-чуть, неуверенно, потом чаще. Папа принёс из мастерской кресло-качалку и теперь вечерами читал Альбусу сказки, если Джеймс спал.

Но внутри у Альбуса всё ещё жила тень.

Он старался быть полезным: приносил пелёнки, подавал соску, иногда даже пел колыбельные, которые сочинял сам. Но каждый раз, когда Джеймс начинал плакать, мама забирала его из рук Альбуса и говорила: «Спасибо, дорогой, я сама».

И он снова становился невидимым.

Однажды утром, когда воздух за окном был мокрым и пах лужами, мама ушла вздремнуть. Папа дремал на диване. Джеймс проснулся и заплакал. Тонко, требовательно.

Альбус подошёл к кроватке. Заглянул. Брат шевелил крошечными пальцами и кривил губы, как будто собирался рассказать что-то важное.

Он не знал, что делать. Но руки сами поднялись.

Он осторожно взял Джеймса на руки. Тот был тёплый, лёгкий и странно настоящий. Пах молоком и одеялом.

Альбус сел в кресло-качалку. Начал медленно покачиваться.

— Не бойся, — прошептал он. — Здесь всё не так страшно. Я тоже сначала боялся.

Джеймс вдруг замер. Прислушался. А потом… замолчал.

И вот они — двое. Один — крошечный, другой — с сердцем, полным странной новой нежности. Альбус смотрел на брата и чувствовал, как что-то в груди разжимается.

Он не был лишним. Он был... нужным.

Когда мама заглянула в комнату, она остановилась в дверях. Папа тоже подошёл, обняв её за плечи.

Альбус не заметил. Он пел — тихо, почти шёпотом. Песню без слов. Качал Джеймса, прижимая к себе, как самое ценное на свете.

— Смотри, — прошептала Джинни. — Наш сын растёт.

Гарри кивнул. И в его глазах блеснуло что-то, что он никогда не показывал на работе, в министерстве или на страницах газет. Настоящее.

Позже, когда Джеймс уже спал, Альбус сидел у камина. Папа пришёл к нему, сел рядом.

— Ты сегодня был очень смелым, — сказал он.

Альбус пожал плечами:

— Он просто... маленький. Ему страшно.

— Точно так же, как когда-то было тебе. И нам. — Гарри помолчал. — Хочешь знать секрет?

Альбус кивнул.

— Я до сих пор боюсь. Иногда. Бояться — не стыдно. Главное — помнить, что ты не один.

Альбус посмотрел в огонь.

— Я думал, что меня забудут.

Гарри протянул руку и взъерошил его волосы:

— Мы тебя помним каждый день. Даже когда заняты. Даже когда всё вверх дном. Ты — наше начало.

Альбус усмехнулся:

— А Джеймс — наш беспорядок.

Оба засмеялись.

Перед сном Альбус зашёл в детскую. Джеймс спал, посапывая.

Альбус достал из-под кровати свой старый плед — тот самый, с оленями и звёздами. Он давно лежал там, забытый.

Аккуратно укрыл им брата.

— Добро пожаловать домой, Джеймс, — шепнул он. — Теперь нас двое.

Он поцеловал брата в лоб, словно взрослый, и тихо вышел.

В ту ночь он спал крепко. Без снов. Потому что знал:

Мир стал шире. И в нём теперь навсегда было место для двоих.