Сказание о Ксении Напольской, верных учеников её и злобного царя-ЕГЭ (джен)

Темень была хоть глаз выколи.

Аня и Света подумали, что это конец. Они не ощущали собственного тела, не слышали никаких звуков, которые должны были слышать, изо всех сил крича друг другу, и, что самое страшное — ничего не видели, совсем ничего.

И так на протяжении… Они сбились со счёта времени. Может быть, полчаса, а может и два целых часа…

Первоначально слабоватый запах крови начал усиливаться. Аня постаралась как-то повлиять на невидимую верёвку, но не могла. Она поняла: полицейский был прав. Она — не волшебница, а мир Гарри Поттера — это просто сказка для наивных детишек…

Наконец, издали что-то заинтересовало слух двух девушек. Тяжёлые важные шаги. Никто — ни Аня, ни Света — ещё не успел понять, куда именно их поместили. Руки едва-едва дотягивались до пола, который оправдывал царящую сырость. Но было ли это помещением, камерой или чем-то вроде — неясно. Так что перешёптывающиеся голоса, вероятно, доносились из-за стены.

Никто опять-таки не мог разобрать, о чём они говорили, хотя по мере усиления звука от шагов чётче был и голос. Затем последовал свист волшебной палочки.

В глаза девочек, слава Богу, сверху снова ударил свет и они увидели друг друга, тут же поняв, что на них наслали заклятие немоты. Путы пропали, отпустив болящие от них животы, и подруги уставились на тюремщика.

Мужчина не утерял естественного цвета кожи, хотя и был весьма бледен.

— За мной, — грозно произнёс он.

На запястьях Ани и Светы из ниоткуда появились наручники. У подруг было слишком мало сил на то, чтобы сопротивляться, хотя в обоих ещё горел огонь мести. Они вышли навстречу свету, покинув просторную комнату вроде подвала.

— Где мы были? — спросила Аня, поднимаясь из подвала по лестнице.

— Это место для временной передержки особенно буйных, — презрительно выплюнул мужчина.

Поднявшись из подвала наверх, Аня и Света увидели длинный проход, по обеим сторонам которого чётко выстраивались двери — чёрные, как смоль, и на каждой выжжен свой номер. Сей же миг сразу из нескольких дверей послышался мучительный крик, от которого вздрогнул даже тюремщик.

— И что вы с нами теперь сделаете? Запрёте там?

— Приговор давно вынесен. Не в моих полномочиях его оглашать, судьи подумали, что он будет для вас здоровским сюрпризом…

— Как это? — скептически переспросила Света. — То есть, я имею ввиду… Мы не судились? Мы оба, например, уже совершеннолетние!

— Кому не наплевать? Ладно, — насмехаясь, продолжал тюремщик, — скажу из чистого восхищения. Ваш назначенный — главный садист группы.

Когда подруги переглянулись, не поняв, какую группу он имеет ввиду и кто такой «назначенный», тюремщик поднял бровь и рассмеялся ещё более злорадно:

— О! Так вот оно как! Вы ж эти — новички, да? Не меченные? Самая презренная каста тут у нас. Ух. не повезло вам, не повезло. Обычно таких отлавливают и заставляют заключать непреложный обет на служение новому образовательному департаменту, а вы…

Оправившись от слёз, вызванных нахальным смехом, он докончил, радуясь от того, как сильно разжигает страх в глазах девочек:

— А ежели вы из этих и попали в такой отдел, как подвал передержки, то к вам одна дорога. Нет, не сюда (он сказал это так, словно хотел прибавить «к сожалению») — тут пыточная. Хотя, если будете плохо вести себя у назначенного, вполне возможно, что вы испытаете здешние чудеса надументоров.

— Кого-кого? — спросила Света.

— Узнаешь, коли рыпаться будешь побольше, — буркнул мужчина. — Тем из не меченных, кто был на пороге экзамена, отправляются к своим назначенным. Это репетиторы, которые готовят их к выходу в свет.

Девочки сразу поняли, что что-то тут не чисто. Учиться у репетитора было не так страшно — а ужаса тюремщик нагонял немалого. Неужели, они станут, как какие-то рабыни в средневековье-новом времени? Будут целиком и полностью принадлежать своему хозяину, главная заслуга которого — твоё обеспечение, он будет иметь право тебя бить, оставлять без еды, а ты должна будешь ему за это… Всем?..

Тюремщик опять разразился своим крайне неприятным ржанием, которое уже резало уши.

— Да-да, примерно так оно и будет.

«Чёрт, — подумала Аня, — да он легиллимент!»

«Не такой сильный, как та, к которой мы вас ведём, — мысленно общался мужик. — она выведает ложь, обман и попытку сбежать раньше, чем вы её задумаете. И наказание не заставит себя ждать, оно будет жёстким, о-о-очень жёстким…»

— Назначенный станет нашим хозяином, — шептала Аня Свете. Она успела высказать ещё пару своих предположений до того, как тюремщик резко свернул за угол.

Надпись на арке была весьма красноречивой:

КОМНАТЫ ПОВЕРЕННЫХ (НАЗНАЧЕННЫХ)

Тюремщик стоял, потирая пальцы и думая, что бы ещё сказать такого, чтобы ребята имели представление, с кем им придётся жить в одной комнате около двух месяцев…

Но достаточно быстро под аркой встал другой важный полноватый мужчина, который свысока осмотрел Аню и Свету.

Поцокав от возмущения, он начал записывать что-то в блокнот.

— Ох уж эта переполненность… Ну да, чего мы хотели в первые дни установления власти? Господи, это ж сколько продлится эта нелепая оппозиция, чтобы высчитать, сколько комнат понадобится для этих мерзких…

Поняв, что он заговорился про себя, мужчина приказал заключённым развернуться. Он осмотрел их металлоискателем («а неплохая тренировка! На ЕГЭ уже будет не в первой будет под таким осматриваться!»), затем жестом приказал выпрямить руки. Наручники были аккуратно сняты.

— Как ваш судья, оглашаю следующий приговор: заключение в комнате Её Репетиторства Ксении Напольской и проведение соответствующей программы в сроке до пятого июня, — он указал пальцем на дверь, в которую они почему-то должны были пройти без наручников.

Девочки впали в лёгкое недоумение. Они подавили импульсивное желание здесь и сейчас переглянуться или расширить от удивления глаза — оба постарались отыграть отчаявшееся лицо. Вот только оба знали, что не всё потеряно, если Ксения не превратилась в того зомби, что они запечатлели на улице: Ксения Напольская была их репетитором.

* * *

Двери сами раскрылись перед ними, повиновавшись записи судьи в блокноте. Девочки не знали, стоило ли им на глазах этих мужчин или Ксении браться за руки, и сердце изнывало по этому поводу.

Вот, те же двери тихонько закрылись. Комнатка была небольшой. Стол, который был уставлен книгами для ЕГЭ. Две пустых кровати — видать, на них и рассчитанные. «Нам наверняка повезло, — думали они, — ведь мы отнюдь не единственные её ученики. Судья бубнил о переполненности — значит ли это, что сюда уже поступали множество других провинившихся? Но когда? Получается, к нам в ближайшее время кто-то прибавится? Или… Или…»

Но подруги, видно, забыли о магии. Очень не к стати, ведь появившаяся из пустоты фигура в сером одеянии могла вольничать с ней, сколько захочет.

Женщина развернулась. Цветные кончики волос и знакомый взгляд, который сейчас был наполнен ненавистью, обожгли сердце Ани и Светы новой болью. Она властно подняла палочку и в комнатке началась настоящая буря: воздух почернел и опять — чёрт возьми, опять! — сковал их движения.

— Так значит, вы — мои новые ученики? — прошипела Ксения.

— Вы хотели сказать, старые ученики, — обидно ответила Света.

— Молчать, — выдавила она и ударила об пол палочкой, из кончика которой, кажется, появился хлыст. — ЕГЭ по биологии начинается пятого июня. До тех пор вы будете отсиживаться тут и глотать знания до тех пор, пока не поперхнётесь ими и не умрёте на новое великое устройство.

Девочки молчали, но Ксения направила на них временную порчу, которая вызывала весьма странную боль во всём теле.

— Я хочу знать: ЭТО понятно?!

Хором Аня и Света закричали: «да».

— Чудно, — прохрипела Напольская. — В первый день вы ознакомитесь с режимом, в котором вам придётся жить.

С новым движением палочки на стене возникли знакомые плакаты.

Ксения, жадно перебирая в руках свою волшебную палочку, начала монолог, и с горечью Аня со Светой подметили, что и характер, и даже говор у Ксении стал совсем другой:

— Многие поверенные считают, что хорошо нагружают своих учеников, если сваливают на их головы как можно больше книг. Вздор, как по мне. Великий министр даровал мне особый статус среди поверенных… Он высоко оценил мои образовательные программы… Таблетка, цепной пёс, мясорубка… Всё это — названия величайших, самых ёмких, самых плотных, самых нагруженных, самых безумных интенсива… После них в добром здравии никто не выходил даже в грязные времена царствования адекватного общества.

Она оглядела жестоким взглядом учениц, как зловещий учёный, головы которых под жуткие эксперименты были в полном её распоряжении.

— Вы даже не посмеете ослушаться меня после этих курсов. Ни меня, никого из тех, кто будет править в благородном мире ЕГЭ. Другие мои коллеги за один день существования ЕГЭ-шного режима уже умудрялись выпускать неверных, направляющих свою магию впустую… Со мной такого не будет. Министр… Доверяет мне…

— Но вы не такая, — вырвалось у Ани. — Вы не садистка. Вы учили нас и…

Поднятая вверх палочка Ксении вызвала прямо тут раскат грома. Молнии, конечно, не возникло, но после него (магия — чего вы хотели?) у обоих снова возникла такая боль, что, казалось, поставь их на ноги и они будут мало чем отличаться от улиток. Сила пропала в руках и ногах, голова раскалывалась, а тело стало резиновым.

Ксения лишь смеялась. Смеялись и стоящие за дверью мужчины.

— Вы мне надоели, — бросила она и направила стайку сверкающих блёсток в сторону стены у стола. Она с грубым звуком открыла новую комнату. — Марш туда. Выучить наизусть материал тех книг, которые я специально расположила там.

У девочек, конечно, тело почти не поднималось, но Ксения нашла в этом для себя уникальную возможность.

— Мобилликорпус!

Тела Ани и Светы она просто-таки швырнула на пыльный пол комнаты. Она закрылась.

* * *

Снова их окутал мрак.

«Как же достали эти мерзкие волшебники!»… Подругам стало невероятно горько за то, какое извращённое удовольствие они получают, когда берут контроль над их телами — обездвиживают, связывают, поднимаю вверх и швыряют. Словом, обращаются, как с куклами. А запирать мирных маглов в тёмных местах — это, наверное, их конёк. Ещё и заставлять в них учить книги.

— Света… Как Ксюша могла так… Могла так…

Севшая в позе лотоса подруга Ани схватилась за голову. Она не отвечала. «Наверное, пытается сдержать слёзы». Как будто они имеют ментальную связь, Света тут же захныкала, что в её проявлении было сопоставимо с рыданиями того лохматого и грузного мужика-тюремщика.

Аня на сей раз просто нашла в темноте подругу. Она обняла её, поглаживая трясущуюся спину Светы.

— Её заколдовали, — вслух размышляла Аня. — Не иначе она такая странная… И что значит «максимально загруженные интенсивы»? При нас она подавала информацию вполне размеренно.

— Я не знаю.

Её плач усилился после этих слов. Аня молчала, хотя в целом её утешения помогали Свете успокоиться в разы быстрее.

— Это нормально — не знать…

Аня пыталась считать время, ведь по правде им даже не дали никакого инструмента, чтобы понять, когда наступит это «завтра». Логика нормального человека гласила, что выучить наизусть текст пяти книг в кромешной тьме не стоит и пытаться, но, к сожалению, у них было слишком мало сведений о строении этого тайного хода и всей тюрьмы в целом.

Аня почувствовала, что Света схватила её за руку, и спросила:

— Ты готова пойти со мной? Исследовать это место?

— Я готов, — прозвучал мужской голос. — Готов на все сто баллов.

Подруги вскрикнули. Очередная свеча осветила руку, которую сжал молодой на лицо парень. Он улыбнулся и повёл Аню вперёд, но она не давалась так просто.

— Я извиняюсь, — сдавленно произнесла она, — не могли бы вы хоть представиться? Вы потерялись тут, как мы?

— Почти, — усмехнулся парень. — Я почти как вы. Но я не терялся.

Раздался звук трансгрессии, которая произошла прямо на месте Светы. Та упала и ей тоже подали руку — и тоже тот, кого, похоже, не так хорошо знали.

— Ты не ушиблась? — спросила упавшую Свету Ксения. — Люмос!

Света в страхе одёрнула руку. Аня опять пыталась вытащить откуда-то палочку, как она делала, воображая из себя сражающегося на битве за Хогвартс, но это опять ограничилось не слишком весомым эффектом.

— Вы! — недоумённо сказала Света. — Что тут происходит?!

Ксения улыбнулась. — Обман мозга. То есть то, что на самом деле приносило вам боль.

Аня рискнула подойти к ней поближе.

— Так вы… Не служите Волан… То есть, злу?

Ксюша помолчала, явно додумывая, как уместить все свои мысли в речи. — Конечно, нет. Вы же не подумали о том, что я вас не помню? — она трепала по голове каждую, чьё ФИО называла. — Аня Воронина. Света Сорокина. Выводковые повстанцы.

Тут же у обеих девочек снова пошли слёзы. Света и Аня подготовили потрясающий групповой проект на тему сезонных явлений в жизни птиц и за их самостоятельность Ксюша подчеркнула, что они более походят на выводковых птенцов. Так и стала называться их будущая команда — выводковые повстанцы.

Девочки бросились в объятия своему репетитору. Они звонко смеялись, ведь в этой зоне были отлично налажены чары звукоизоляции. Опустившись на землю, девочки познакомились и с парнем.

— А это у нас Владислав, — представила его Ксения. — Вы его, правда, не знаете.

Девушки скромно кивнули.

— Зло охватило всю планету. Я знала о том, что такое может произойти ещё с моей недавней встречи со всеми этими министерскими шишками. Они явно натянули себе розовые очки. Я как чуяла, что среди них есть тот, кто что-то замышляет.

— И кто это?

— Не могу сказать точно. Но кто-то подозрительный из их коллектива точно был… Я готовила всех к ЕГЭ, чтобы они могли сразиться с этим злом, были сильнее, глядели на биологию более широким взглядом… Но диктатура совсем помешалась на своих государственных экзаменах…

Света негодовала. — Как же они могли вызвать такое? Даже волшебникам вряд-ли удастся починить весь мир за одну ночь. Да и зачем кому-то это было нужно? Кто-то так любит это ЕГЭ?

— Это вовсе не человек. Это сущность. Когда департамент образования приняли решение принять его как основной экзамен для одиннадцатиклассников, эта сущность питалась чёрной магией. Неважно, на каком расстоянии. Она впитывала в себя отчаяние всех учеников, все самые негативные эмоции, смерти… Эта сущность становилась очень мощной. И в какой-то момент она нашла себе тело.

— Кто? Кто это?

— Я не знаю… К своему стыду. Ведь только я виновата в том, что тут происходит.

Влад вздохнул. Он приобнял Ксению. Он верил ей и взглядом надеялся, что и Аня со Светой не утеряют веру в неё.

— Я подала ему крестраж.

— Крестраж? — переспросила Света.

— Предмет, в который вкладывается часть души, — пояснила Аня. Лицо Светы стало, мягко говоря, необычным.

— Я не видела даже, кому я это делаю. Я была под заклятием Империус. Поэтому не могу сказать, был ли тот человек тем самым подозрительным типом, которого я заприметила в департаменте образования. Но я передала ему то, что не просто разделило душу, а помогло материализовать всё то, что вы видите. Книга.

Подруги прикрыли рот рукой. Та самая книга, которую Ксения выпустила для подготовки к ЕГЭ! Она была… Волшебная?

— Я видела его уже после того, как это случилось. Крестражи изуродовали его. Он стал похожим на змею, хотя и не на все сто процентов. Но можно смело заявить: это второй Волан-де-Морт.

— Кому-нибудь известно, сколько крестражей он создал? — спросила Света.

— Нет, — призналась Ксюша. — Но уничтожив книгу, мы вернём порядок в наш мир.