Верховный Канцлер (гет)

Сенатор Амидала отложила датапад и протерла слезящиеся от усталости глаза, в которые будто песка насыпали. Может, стоит поехать отдохнуть? Да, наверное, так и стоит поступить… Она потянулась, хрустнув пальцами, но тут ожил передатчик, сообщивший мелодично:

— Сенатор, к вам посетитель.

«Да чтоб тебя», — мысленно простонала она, вздохнула и произнесла:

— Пусть войдет.

Откинулась на спинку кресла, натянула на лицо маску участливой доброжелательности. Но, увидев вошедшую, искренне улыбнулась:

— Силья! Как неожиданно! — Падме поднялась из-за стола, встречая улыбающуюся наставницу, заключила ее в объятия. — Как я рада тебя видеть!

— Я тоже очень рада, девочка моя, — сенатор от сектора Тесма Силья Шессон отстранилась, оглядела Падме. — Выглядишь неважно. Впрочем, как и я. Не те времена настали, чтобы нам цвести…

Падме усмехнулась.

— Спрошу сразу о цели твоего визита, не возражаешь?

— Не возражаю и охотно отвечу. Я отказываюсь от вступления в Делегацию Двух Тысяч. И подпись под Петицией, соответственно, я тоже не поставлю. Спасибо за твое доверие, но нет. Совет Тесмы против того, чтобы я поддержала ее.

Падме широко раскрыла глаза.

— Но… Силья! Я так рассчитывала на твою поддержку в этом вопросе! Неужели ты не понимаешь, что продление чрезвычайных полномочий Канцлера Палпатина не приведет ни к чему хорошему! Мы должны вмешаться! Мы должны вернуть Сенату его власть, иначе демократии конец…

У Падме перехватило дыхание.

— Тише! — подняла руку Шессон. — Тише. Даже здесь может быть небезопасно высказывать подобные настроения, — понизила она голос. — Я поддерживаю тебя, девочка. Ты — сильный политик, и я всегда это знала. Но пойти против воли своего народа и подставить его под удар я не могу. Ты, как никто другой, понимаешь это.

Падме опустилась в кресло, уронила на руки голову.

— Я не ожидала от тебя этого, Силья. Я понимаю тебя, но все-таки… Не думала, что это будешь ты.

Шессон тихо подошла к подруге, положила руку ей на плечо. Падме не шелохнулась.

— Любая попытка выступить против Верховного Канцлера будет равносильна действиям сепаратистов, — мягко произнесла Силья. — Я не могу так рисковать. И тебя должна предупредить — будь осторожна, Падме. Не стану тебя отговаривать, знаю, что бесполезно, — она ласково улыбнулась. — Но… Прости, дорогая.

— Ты права, — глухо сказала Падме. — Это опасно. Мы знали, что создание Комитета лоялистов — это попытка Палпатина держать оппозиционеров поближе в поле зрения. И создание Петиции Двух Тысяч поставило всех нас под удар. Но я должна… Я приняла непосредственное участие в его возвышении — мне и следует его осадить. И… я не могу требовать от тебя того же риска.

— Дорогая…

Падме стиснула пальцы.

— Спасибо, Силья. Ты очень много сделала для меня, наверное, больше, чем кто либо, — она вновь встала из-за стола, взяла подругу за руку. — Ты в своем праве.

Шессон хотела сказать что-то, но только ахнула и вновь крепко обняла Падме.

— Прости… — шепнула она.

— Тебе не за что извиняться, — тепло сказала Падме. — Увидимся, когда все закончится.

— И закатим веселье, как в старые добрые времена! — сквозь слезы улыбнулась Шессон.

— Непременно, — рассмеялась Падме. — Непременно!

— И еще кое-что, — замялась Шессон. — Я хотела бы предупредить тебя насчет сенатора Бейла Органы.

Падме замерла.

— Что… — кажется, голос не выдает ее, — Что-то случилось?

— Пока ничего, — Шессон невольно оглянулась, — Ты помнишь, как погиб Канцлер Валорум?

— Он был убит в результате террористической атаки, — медленно проговорила Падме. — По заказу Конфедерации независимых систем.

Силья Шессон кивнула — она не ошибалась в ученице.

— Мы все это знаем. Как и то, что перед его смертью сенатор Органа выступил против законопроекта об усилении и укреплении мер безопасности, выдвинутого Палпатином.

— А Валорум говорил с Бейлом о том, чем опасен этот законопроект, — закончила Падме.

Повисло молчание. Не хватало воздуха. Кровь тяжело стучала в висках Амидалы, дышать было горячо и трудно. Бейл… Пока что именно он — основная мишень, которая пострадает в первую очередь, если Канцлер Палпатин решит принять превентивные меры по борьбе с оппозицией. Пускай сенатор Альдераана и придерживается лояльной политики по отношению к позиции Канцлера, это все — лишь официально. На деле же…

Падме Амидала хорошо представляла себе, чем может грозить неповиновение Палпатину. В конце концов, именно у него она училась, будучи в должности королевы Набу.

Им придется быть очень, очень осторожными… Но она не отступит.