Глава 3. Кровь на древесине

Было что-то особенно гнетущее в коридорах Архивного отдела Министерства Магии. Здесь не кричали, не спешили, не строили догадок. Здесь, под грудами пыли и под печатью Секретности Уровня I, пылилась сама память магического мира — без страстей, но с отголосками ошибок.

Гарри и Драко прошли мимо рядов шкафов с грифами "Нераскрыто", "Потеряно" и "Заблокировано по указу №301-Б". В самом конце — узкая железная дверь, которую охранял маг, выглядевший так, будто его хранила пыль.

— Мы ищем материалы по "Протоколу 47", — сказал Гарри.

Архивариус бросил на него взгляд, который в иных обстоятельствах можно было бы назвать недоброжелательным уважением.

— Доступ только с письменного разрешения Грегори Роули, отдела артефактной безопасности.

Драко медленно потянулся в карман и достал тонкий пергамент. На нём стояла красная печать Секретности. Внизу аккуратный почерк: разрешаю в интересах текущего расследования. Подпись: Г. Роули.

— Поттер, — пробормотал Малфой, когда дверь наконец отворилась, — ты действительно умеешь быть убедительным. Это пугает.

Содержимое дела оказалось хуже любого проклятия.

Протокол 47. Дата: 1976 год. Цель: «Создание артефакта с автономной магической волей». Подписанты: Гаррик Олливандер и девять мастеров. Среди них: Сирилла Фаррел, Гилберт Шоу, Освальд Меррик… и ещё шесть имён, вычеркнутых столь тщательно, как будто кто-то пытался стереть их из истории.

— Вот оно, — Драко указал на диаграмму. — Схема "Слияния". Они пытались внедрить в древесину не только магию, но и кровь — символический акт. Магический импульс, отданный не воле, а инстинкту.

— Инстинкт чего?

— Цели, — коротко ответил Малфой.

Гарри листал дальше. Протокол фиксировал, что в определённый момент палочка перестала отвечать даже создателям. "Отказ от послушания" — так это названо. После чего проект был свернут, уничтожен, запрещён. Архивы запечатаны. Имя последнего носителя — неизвестно.

— Неизвестно или стёрто? — пробормотал Гарри.

Но настоящая находка ждала их не в бумагах, а у самого Олливандера.

Старик сидел в своей мастерской, обвитый пледом, и глядел на мир, как будто тот давно ушёл вперёд, забыв его на обочине. Однако, когда Гарри положил перед ним фрагмент древесины из особняка Трествеллов, он вздрогнул.

— Она вернулась, — прошептал Олливандер. — Тогда я ошибся. Я думал, она распалась. А она… ждала.

— Что это была за палочка, Гаррик? — спросил Гарри. — И кто ею владел?

Олливандер не сразу ответил. Он встал, пошёл к дальней полке, выдвинул ящик, обитый драконьей кожей, и достал старую карту. Нарисованное от руки изображение — палочка, вокруг неё семь звёзд. На обороте — надпись: "Кто будет одиннадцатым, тот станет отражением."

— Мы не знали, кого она выберет, — сказал Олливандер. — Но знали, что она выберет. Палочка… со временем приобретает свою волю. Эта — не была исключением. Мы называли её "Альта Гемина" — "высшая двойственность". Она не слушалась. Она всматривалась.

— Что это значит? — спросил Гарри.

Олливандер взглянул прямо на него — с неожиданной ясностью.

— Она не ищет волшебника. Она ищет того, в ком есть разлом. Того, кто и герой, и убийца. Кто мог бы убить — но не сделал. Кто мог бы спасти — но замешкался.

Гарри почувствовал, как по позвоночнику пробежал ледяной ток.

Драко, молча, подошёл к окну и посмотрел вниз, на Косой переулок.

— Вы сказали "семь звёзд", — заметил он. — А карта говорит об одиннадцати.

Олливандер снова сел. Говорить он больше не мог — лицо его побелело, как мел.

В этот момент лампы в лавке замигали, вспыхнули, погасли. Потолок дрогнул.

— Магия, — прошептал Драко. — Кто-то пытается войти.

Гарри рванулся к двери, но уже было поздно. Весь воздух наполнился сухим звоном, как от треска старого дерева.

На полу, среди пыли и осколков стекла, медленно проступала руна.

На этот раз — не клятва. Имя.

"G. O."

— Гаррик Олливандер, — выдохнул Гарри.

— Он — следующая цель, — подтвердил Малфой.