Первобытный мир (джен)

Снежинки, словно заблудившиеся мотыльки, хаотично кружились и таяли на ресницах, оставляя прохладные капли. Мокрые хлопья лениво заметали едва подмерзшие лужи, превращая город в зыбкое отражение серого неба. Машины, словно разъяренные звери, с ревом неслись по лужам, безжалостно окатывая спешащих домой пешеходов грязными брызгами. Серое, бездонное мартовское небо, казалось, поглотило верхушки домов, растворяя их в своей беспросветной дымке. Деревья в центральном сквере, поникшие и уставшие, казались пожухлыми призраками, окутанными бесконечной пеленой тумана. Девочка лет пяти, с распахнутыми от удивления глазами, внимательно посмотрела на них, потом на падающие снежинки и требовательно дернула за рукав высокую женщину в темно-сером пальто, шагавшую рядом.

— Мама… А растения были всегда? — спросила она, и в голосе звучало искреннее любопытство.

— Нет, Катюша. Они были и до нас, но не всегда такие. Давным-давно, ещё до людей, на Земле жили динозавры, — ответила мама, слегка улыбаясь.

— А кто это? — с еще большим любопытством спросила малышка, ее взгляд зацепился за прохожих, покупающих в крытом кафе шаурму и кофе. Мама кивнула, аккуратно поправив ей фиолетовый шарфик. От радости девочка мотнула головой, и сильнее сжала ее руку.

— Динозавры — это «ужасные ящеры», — улыбнулась мама. — По-гречески они так и назывались: «динос» — ужасный, а «заврос» — ящер. Вместе что получим?

— Дино-завр! — пролепетала малышка, гордо выговаривая новое слово. В этот момент серая машина, дерзко нарушая тишину, лихо промчалась через лужу, проигнорировав красный свет, и скрылась за поворотом.

— Правильно! — похвалила мама. — Жили они очень давно, миллионы лет назад. Были очень большими и сильными, но потом исчезли.

— А какие большие? — Катя, сопя, перепрыгнула лужу, стараясь не замочить свои маленькие ботинки.

— Ну… примерно как вот этот дом, — Марина показала на многоэтажное здание банка, возвышавшееся над ними.

Катюша замолчала, размышляя над услышанным. Ее взгляд снова вернулся к деревьям, теперь уже с примесью изумления. Ей вдруг представилось, как вместо серого асфальта под ногами плескалось древнее море, а по улицам бродили огромные, как дома, динозавры.

— А почему они исчезли? — спросила она, не отрывая взгляда от верхушек деревьев, словно пытаясь увидеть там отголоски прошлого.

— Ученые до сих пор точно не знают, — ответила мама. — Может быть, стало слишком холодно, а может быть, на Землю упал огромный камень из космоса. Но самое главное, Катюша, что после них появились мы.

Катюша крепче сжала руку мамы, словно боясь, что и они могут исчезнуть так же внезапно, как и эти "ужасные ящеры". Ей вдруг до щемящей боли захотелось увидеть этих самых ящеров, почувствовать дыхание ушедшей эпохи. Мама, словно уловив ее желание, сжала Кате руку.

— Придём домой — я тебе покажу динозавров, — сказала она, стараясь развеять грусть в глазах дочери.

Был выходной день. Марина Андреевна закончила лекцию и вела домой дочку, которая давно стала в университете своим человеком. Отец опять не жил с ними, сбежав сначала на квартиру к своим родителям, а потом в очередной запой. Марина горько вздохнула, стараясь скрыть свою печаль от дочери. Март все никак не хотел уступать место весне, словно вредный старик, цепляющийся за ускользающее время. Марина, тяжело вздохнув, невольно ускорила шаг.

В маршрутке Катя прильнула лицом к холодному стеклу и жадно смотрела на череду проплывающих мимо зданий, пытаясь разглядеть в них что-то необычное. Дома их встретил полумрак, окутывая тишиной и покоем. Марина первым делом включила торшер в гостиной, отчего комната сразу стала уютнее и теплее. Катя, не дожидаясь приглашения, побежала к открытой книжной этажерке, манящей ее своими сокровищами. Мама, чуть натянуто улыбнувшись, стала копаться на полке, ища что-то особенное.

— Что это? — спросила Катюша, когда мама достала тонкую книгу. На ней была нарисована странная картинка: люди в цилиндрах и шляпках с восторгом смотрели на улыбавшийся бюст, задравший от самодовольства нос к небу.

— Козьма Прутков… ты ещё маленькая, Катюша: вырастешь — будешь с восторгом читать, — ласково сказала Марина, надеясь когда-нибудь привить дочери любовь к литературе.

Девочка покачала головой и нахмурилась: статуя показалась ей невероятно противной, отталкивающей своей напыщенностью. За окном стихал мартовский снегопад. Серые тучи немного рассеялись, и сквозь них пробились редкие лучи солнца, осветив комнату теплым, предвечернем светом, словно даря надежду на скорую весну. Вдруг мама достала потертую книгу с оранжевой обложкой. На ней был изображён огромный диковинный зверь с очень длинной шеей, маленькой головкой, массивным туловищем и огромным хвостом. Зверь шел по воде — то ли озеру, то ли болоту, а вверху была нарисована Луна, полная и загадочная. Кате показалось, что это самое интересное и удивительное на Земле животное, словно сошедшее со страниц волшебной сказки.

— Путешествие в прошлое…. — прочитала девочка. В свои четыре с половиной года Катя уже могла читать крупные названия, гордясь своим умением. — А кто написал?

— Голосницкий… — улыбнулась Марина, любуясь любознательностью дочери.

Катя, как заворожённая, смотрела на чудесного зверя и Луну. Динозавр был диковинной грязно-зелёной раскраски с чёрными прожилками, словно сама природа нанесла на него эти замысловатые узоры. Он шёл куда-то ночью под сияющей Луной, окутанный тайной и величием.

— Это динозавр… — улыбнулась Марина. — Они жили миллионы и миллионы лет назад, но сейчас их нет.

При этих словах мамы Катя ощутила ноющую боль от того, что этого идущего под Луной зверя больше нет. Это было неправильно, несправедливо! «Он есть, есть…» — Катя подавила подступивший ком слез к горлу, не желая мириться с утратой.

— И их правда больше нет? Нигде-нигде? — в голосе девочки звучала надежда, что это не так.

Марина обняла дочку, чувствуя ее разочарование.

— К сожалению, нет, Катюша. Но они навсегда останутся в наших книгах, в наших фильмах и в нашей памяти. И мы всегда можем мечтать о том, как бы это было — жить в мире динозавров.

— Читай! — потребовала Катя, не желая отпускать свою мечту.

— Катюша… Тебе ещё рано…. — попыталась возразить Марина, опасаясь, что сложный текст будет непонятен дочери.

— Читай! — велела дочка, настойчиво требуя продолжения. Она знала, верила, что там, в книге, обязательно будет Надежда на то, что динозавры где-то ещё живут.

Катя поскорее запрыгнула на старый коричневый диван, устраиваясь поудобнее. Марина, сев рядом с ней, открыла первую страницу. Здесь черно-белой графикой были нарисованы точно такие же звери, как на обложке. Только они целой стаей сидели то ли в озере, то ли в море, доверчиво подняв вверх длинные шеи. Кате снова казалось, что перед ней были самые чудесные и прекрасные звери в мире. Они должны жить! Должны! Марина, вздохнув, стала читать….

В мировом пространстве летит ослепительно сияющая звезда, озаряя своим светом бескрайнюю Вселенную. Повсюду кругом, в безмерной дали, искрятся мириады других звезд, создавая завораживающий космический пейзаж. Вокруг звезды вращаются шарообразные тела разной величины — целая планетная семья, подчиненная ее притяжению. Сквозь дымку атмосферы смутно виднеется суша континентов, окружённая тёмной гладью морей и океанов, словно драгоценными камнями. Но какой знакомый вид имеют очертания материков, эти гигантские клинья, словно рассекающие океанские просторы! Да ведь это Земля, планета, на которой мы живём! А звезда — Солнце, вокруг которого Земля, вместе с другими планетами, совершает свой круговой путь, подчиняясь вечному закону космоса.

Дальше шло продолжение научного текста на пожелтевших страницах, скучное и непонятное для Кати. Затем Марина, чуть улыбнувшись, решила немного изменить повествование, чтобы заинтересовать дочь:

— И когда-то на ней жили удивительные существа — динозавры, — сказала она, добавив немного волшебства в научный текст.

Катя посмотрела ещё раз на картинку, где динозавры паслись в воде, их длинные шеи грациозно изгибались, словно лебединые. Она чуть не всхлипнула, но тотчас сжала кулачки, стараясь сдержать слезы. Мама не выносила, если она начинала плакать. Да и решение пришло само собой, внезапно и уверенно.

— Я найду их! Обязательно найду… когда вырасту! — сказала Катя, и в ее голосе звучала непоколебимая решимость. Глаза ее еще предательски были влажными, но в них уже горел огонек надежды.

Марина улыбнулась и прижала дочку к себе, чувствуя ее трепетное сердцебиение.

— Обязательно найдёшь, если будешь хорошо учиться и много читать, — прошептала она, чувствуя, как маленькое сердечко бьется в унисон с ее собственным. Она и сама в душе верила, что где-то, в самых потаенных уголках Земли, может быть, и сохранились потомки этих древних ящеров, ожидающие своего часа.

— А где? — спросила Катя, жадно впитывая каждое слово матери.

— Где… в тропиках. Ящеры любили тепло. Ну, в Африке или Южной Америке, — погладила она дочку по головке, представляя ее будущие приключения.

— Я снаряжу туда экспедицию… научную…. — серьезно сказала Катя, уже видя себя во главе отряда исследователей.

Марина улыбнулась, представив маленькую Катю, командующую отрядом исследователей в джунглях, ее решительный голос, разносящийся среди дикой природы.

— Конечно, моя маленькая путешественница,- сказала она, целуя дочку в макушку, чувствуя ее безграничную энергию и страсть к приключениям. — А пока давай дочитаем про динозавров."

Она снова обратилась к книге, и голос ее зазвучал ровнее, увлекая дочку в мир древних ящеров. И Кате казалось, что сквозь тонкие страницы доносится шелест древних папоротников и глухой рев тираннозавра, наполняя комнату дыханием ушедшей эпохи.

* * *

Понедельничное утро утопало в непроглядной тьме. Дождь стих, а робкий мартовский снег, едва коснувшись земли, уже сбежал мутными ручьями. Катю разбудил нежный, но настойчивый толчок мамы. Не хотелось выныривать из сонного царства: вчерашняя бессонница вновь укутала ее в свои объятия, отпустив лишь под утро. Но долг звал — пора вставать и собираться в садик. Обиженно зевнув, Катя сбросила с себя одеяло, словно сбрасывая остатки сновидений.

— Вставай, соня, вставай! — весело пропела мама. — А то как же ты динозавров в экспедиции открывать будешь?

Девочка лишь покачала головой, упрямо сопротивляясь пробуждению. Открывать динозавров ей, конечно, хотелось, но не сейчас, не с таким мучительным трудом. Она села на кровати, сонно окидывая взглядом свою комнату. На спинке стула, словно забытая мечта, висела любимая розовая пижама, усыпанная единорогами, а на полу, рядом с кроватью, вальяжно раскинулась книга «Путешествие в прошлое», зачитанная перед сном до дыр.

Теперь Катя перелистывала ее страницы спокойно, без той щемящей грусти, что терзала ее позавчера, когда она узнала о гибели динозавров. Она твердо верила: где-то на Земле существует укромный уголок, где эти величественные создания живут и по сей день, и она, Катя Фалина, непременно отыщет их, когда вырастет. Она знала, что динозавры были удивительно разнообразны: черно-зеленый великан с длинной шеей — брахиозавр, коричневый силач с костяными пластинами на спине — стегозавр, а еще были крылатые ящеры — рамфоринхи с длинными хвостами и похожие на летучих мышей птеродактили. Но особый трепет вызывала в ней картина "Тираннозавр разрывает травоядного ящера". Свирепый тиран возвышался над своей жертвой, вонзая когти в беззащитную плоть. Жестокая сцена, но в глазах тираннозавра светилось такое торжество и первобытное удовольствие, что Катя невольно замирала, разглядывая этот хищный триумф. И все же, сердцу девочки был ближе Юрский период с его буйной зеленью, лесами из пальм, секвой и древовидных папоротников, чем сухая, выжженная солнцем меловая эпоха, с ее угрюмыми горами на горизонте. Юрский мир казался праздничным и веселым, а в Меловом словно уже витала тень грядущего конца.

Мама, как всегда, излучала энергию. Она уже успела приготовить завтрак и теперь напевала какую-то бодрую песенку, хлопоча на кухне. Катя, собрав остатки воли в кулак, поднялась с кровати и, шаркая ногами, поплелась в ванную. Ледяная вода немного взбодрила ее, и после чистки зубов и умывания она почувствовала себя чуточку лучше. Подкрепившись яблоком и омлетом с вареньем, Катя быстро надела голубое платье, украшенное белыми облаками, и белоснежные колготки.

Они шли по улице, и Катя внимательно рассматривала прохожих. Мокрый асфальт зеркально отражал свинцовое небо, и редкие прохожие кутались в темные плащи и куртки, словно прячась от промозглого дня. Катя крепче сжала мамину руку, представляя себя в далеком прошлом, среди гигантских папоротников, где мирно пасутся величественные брахиозавры. Все спешили по своим делам, не обращая внимания на маленькую девочку, чье сердце было полно грез о динозаврах.

— Мама, а кто такой Козьма? — вдруг спросила Катя, с любопытством глядя на мир вокруг.

— Козьма? Какой Козьма? — удивилась Марина, не сразу поняв вопрос дочери.

— Ну как какой! — Катя указала взглядом на черную резную ограду старого завода. — Тот, на книжке, какую ты мне позавчера показывала. Важный такой… Статуя, нос вверх!

— А! Козьма Прутков! — осенило Марину. — Это, Катюша, литературный персонаж. Его придумали писатели, чтобы высмеивать глупость и самодовольство, — объяснила мама, заметив живой интерес в глазах дочери. — Он такой важный, потому что уверен в своей правоте, даже когда говорит глупости.

— А люди внизу на него почтительно смотрят? — не унималась Катя, пытаясь разобраться в этом странном персонаже.

— А они еще глупее, раз восхищаются Козьмой! — с улыбкой ответила Марина.

Катя задумалась. Ей всегда казалось, что взрослые знают все на свете, а тут, оказывается, можно быть важным, говорить глупости и даже находить тех, кто будет тобой восхищаться! Мир становился все сложнее и интереснее, но зато теперь она знала, как подразнить своего неприятеля Андрюшку Кузьмина. Она наградит его кличкой Козьма Прутков! Пусть знает.

— Мама, а где жил Козьма?

— В Сольвычегодске и Костроме, — засмеялась Марина.

Когда они подошли к детскому саду, Катя уже вовсю обдумывала план мести Андрюшке. Она представила, как он надувается от обиды, не понимая, что означает это загадочное имя — Козьма Прутков. Едва заметная улыбка тронула ее губы.

Дорога в садик пролетела незаметно. Вдруг, возле самой калитки, она заметила кусок черной резины, торчащий из земли. Его странная форма чем-то напомнила ей чешуйчатую кожу черно-зеленого динозавра с обложки книги.

— Мама, что это за кожа? — взволнованно спросила Катя.

— Ну а вдруг это кожа первобытной змеи? — пошутила Марина.

Катя остановилась, завороженно рассматривая находку. Резина была жесткой и шершавой на ощупь, словно покрытая окаменевшей грязью веков.

— Катя, не трогай! — Марина одернула дочь. — Большая девочка, скоро пять, а всякую дрянь в руки берешь!

Она поскребла ее ногтем, и под черным слоем проступил темно-зеленый оттенок. Сердце девочки забилось чаще. Может быть, это действительно часть древнего существа, пережившего миллионы лет? Она огляделась вокруг, представляя, как из-под земли выползает огромный змей, покрытый такой же чешуей.

Мама потянула ее за руку, напоминая, что они опаздывают. Катя неохотно отпустила резину, но в голове уже зрела новая идея. Она обязательно вернется сюда после садика и внимательно изучит свою находку. Может быть, ей даже удастся откопать весь скелет доисторического животного!

Перед завтраком дети, как стайка неугомонных воробьев, галдели и носились по большой гостиной, где на коричневом ковре с выцветшим узором, словно тропический пленник, зеленел лимон в кадке. Но Катя была далека от этой суеты. Ее мысли блуждали в зачарованном мире динозавров и первобытных змей, где время текло по своим, доисторическим законам. Даже вечный задира Андрюшка Кузьмин сегодня не вызывал в ней привычной волны раздражения. Она лишь украдкой поглядывала на него, вынашивая коварный план — как изящнее окрестить его Козьмой Прутковым, чтобы дошло до самого нутра. Наконец, решившись, она подбежала к нему и, стараясь придать голосу менторскую надменность, выплюнула:

— Андрюшка, ты… Козьма Прутков!

Андрюшка, увлеченно копавшийся в ворсе ковра с отнятой у белобрысого Петьки Симонова машинкой, вскинул голову и уставился на Катю ничего не понимающим взглядом.

— Сама ты Козьма! — буркнул он, вновь погружаясь в свои раскопки.

— Кузьмин — Козьма! — залилась смехом Катя. Подружка Маринка Наумова, словно эхо, подхватила: «Кузьмин — Козьма! Кузьмин — Козьма!»

— Дуры! — фыркнул Андрей, продолжая прокладывать машинкой путь в ковровых джунглях.

Катя разочарованно вздохнула. План с треском провалился. Андрюшка, казалось, даже не уловил сути оскорбления. Она мечтала увидеть вспышку гнева, растерянность, обиду, но вместо этого он просто продолжил играть, словно ничего и не произошло. Поддержка Маринки была слабой заменой триумфу. Кате хотелось, чтобы Андрюшку ужалило, чтобы он почувствовал себя выставленным на посмешище. Но она не сдавалась. В ее арсенале наверняка найдется что-нибудь поизощреннее!

Но куда больше ее занимала надвигающаяся угроза — завтрак, на котором, как назло, вполне могла оказаться каша. Катя, сама не понимая причины, органически не переносила ее, испытывая при одном только виде необъяснимое отвращение. Это не было простой детской прихотью. Едва поднеся ложку каши ко рту, она чувствовала, как глаза наполняются слезами, а в горле зарождается предательский спазм тошноты. Леденящий холодок пробежал по спине.

Во время завтрака Катя сидела, словно приговоренная к казни, и безучастно ковыряла ложкой в тарелке с манной кашей. Запах, казалось, источал яд, и она из последних сил сдерживала подступающую тошноту. Воспитательница Нина Ивановна, с ее зорким взглядом, заметила бледность на ее лице и приблизилась, словно хищница, почуявшая добычу.

— Фалина, что с тобой? Плохо себя чувствуешь? — с притворной участливостью поинтересовалась она.

Катя отрицательно покачала головой, изо всех сил стараясь не смотреть на зловещую белую массу в тарелке. Высокая, темноволосая Нина Ивановна недовольно проворчала:

— Что за капризы? Ешь сейчас же!

Катя знала, что не пользуется расположением Нины Ивановны. По какой-то необъяснимой причине та всегда выискивала повод для придирок. Ей не нравилось, что Катя слишком медленно одевается, слишком долго возится со шнурками, слишком много витает в облаках. И, самое ужасное, Нина Ивановна регулярно жаловалась Марине на поведение дочери, и тогда дома следовала выволочка на полпути. А каша! Каша была ее личным кошмаром. Нина Ивановна считала, что Катя попросту капризничает, и неумолимо требовала, чтобы та съедала все до последней ложки. Девочка давилась, пытаясь заглушить вкус каши огромными кусками хлеба.

Катя с трудом сглотнула, чувствуя, как к горлу подступает комок отчаяния.

— Я не могу, Нина Иван… — прошептала она, едва сдерживая слезы. Ладошки покрылись липким потом, а в животе противно засосало. Нина Ивановна нахмурилась, превратившись в воплощение неумолимости. Она терпеть не могла, когда дети отказывались от еды.

— Никаких «не могу»! Каша — это полезно, нужно кушать, чтобы быть здоровой. Открывай рот, — настаивала воспитательница, приближая ложку с ненавистной кашей к лицу Кати, словно наводя на цель орудие пытки.

Катя отвернулась, зажимая рот рукой. Запах каши стал невыносимым, почти осязаемым. Она чувствовала, что вот-вот ее вырвет. Слезы хлынули из глаз, как из прорванной плотины. Нина Ивановна, не церемонясь, силой впихнула ей в рот ложку каши. Раздался смешок.

Катя закашлялась, комки каши потекли по подбородку. И тут ее вырвало прямо на стол. Белые, дурно пахнущие сгустки расплылись по скатерти, вызвав у других детей гримасы отвращения. Нина Ивановна ахнула от неожиданности и отшатнулась, словно ее ошпарили. Вокруг воцарилась звенящая тишина, нарушаемая лишь тихим, прерывистым всхлипыванием Кати.

Воспитательница бросила на девочку испепеляющий взгляд. "Ну, допрыгалась!" — прошипела она сквозь зубы. "Немедленно убери за собой! И чтобы я больше этого не видела!" Катя, вся в слезах и каше, дрожащими руками принялась собирать рвотную массу со стола. Ей было стыдно, противно, и до смерти страшно перед гневом Нины Ивановны.

После завтрака Катю отправили в спальню, чтобы она переоделась и пришла в себя. Она сидела на своей кроватке, съежившись от жалости к себе. Мир динозавров и первобытных папоротников, казавшийся таким близким и реальным всего несколько часов назад, теперь виделся далекой и несбыточной мечтой, единственным источником надежды и утешения. Все, чего она сейчас желала, — это поскорее вернуться домой и открыть свою любимую книгу «Путешествие в прошлое», чтобы вновь увидеть ту страницу, где на фоне райского леса с пальмами и диковинными деревьями неспешно спускался с холма огромный, мирный стегозавр, словно предлагая ей убежище в своем доисторическом мире.

* * *

Свет проекторов и отблески синего экрана вернули Катю в реальность. Пресс-центр Симферопольского новостного агентства бурлил журналистами. Рядом с ней, за длинным столом президиума, восседали трое мужчин. Новый корпус биогенетического центра еще не был достроен, и конференцию проводили здесь, в Симферополе. Объективы камер, взгляды русских и иностранных журналистов были прикованы к ним. Ведущая, белокурая Алена в ослепительно белой блузке, с оттенком загара на коже, взмахнула рукой, давая отмашку. Заиграла торжественная музыка.

— Добрый день, дамы и господа! Я рада приветствовать вас на нашей пресс-конференции, посвященной открытию первого в мире Мезозойского парка. Это событие без преувеличения можно назвать историческим не только для нашей страны, но и для всего человечества, и я безмерно рада, что мне, Алене Новиковой, выпала честь вести это знаковое мероприятие. С удовольствием представляю вам наших уважаемых гостей. Игорь Сергеевич Бойко, директор Мезозойского парка, в прошлом — руководитель финансово-инвестиционного фонда «Энергия».

Высокий, кряжистый мужчина, облаченный в угольно-черный костюм и бордовый галстук, поднялся с места и сдержанно поклонился. Светлые волосы, с химическим завитком, придавали его облику лоск и внушительность.

— Екатерина Николаевна Фалина, генетик, лауреат Нобелевской премии, кандидат биологических наук, научный консультант Биогенетического центра и Мезозойского парка.

Катя, элегантная в бордовом костюме с короткой юбкой-карандаш, встала. Зал взорвался аплодисментами. В голове Кати промелькнула шальная мысль: как было бы здорово отправить запись этой трансляции на тридцать лет назад и показать воспитательнице Нине Ивановне…

— Дмитрий Владиславович Костров, директор биогенетического центра… — Щуплый белобрысый мужчина с длинным носом, неудержимо напоминавшим сверло, также встал и поклонился залу.

— И, наконец, академик, доктор геологических наук Андрей Семенович Сидоров, научный куратор проекта Мезозойского парка!

Пухлый мужчина лет шестидесяти пяти, утопающий в костюме, встал и поклонился. Затем машинально поправил редеющие волосы на голове.

— Андрей Семенович, начнем с вас… как вообще возникла идея Мезозойского парка?

Академик Сидоров машинально нажал на кнопку микрофона.

— Идея парка зародилась три года назад, после того как, благодаря открытиям Екатерины Николаевны, нам удалось восстановить в полном объеме ДНК тираннозавра и вывести это доисторическое животное. Об успехе эксперимента было доложено президенту. Открытие было решено держать в секрете, но решено было готовиться к созданию Мезозойского парка. Мы долго решали, где его лучше расположить. В нашей стране, — он чуть запнулся, — не так много мест с субтропическим климатом. Есть юг Кавказ и юг Крым. Мы выбрали Крым.

— А почему, Андрей Семенович? — уточнила Алена.

— Видите ли, динозавры все-таки пресмыкающиеся. Даже если среди них есть теплокровные, им все равно необходимо поддерживать постоянную температуру тела. Значит, им нужны большие резервуары пресной воды, в идеале — водохранилища. На Черноморском побережье Кавказа водохранилищ нет. В Крыму — есть.

— А почему вы выбрали именно Счастливенское и Загорское? — с улыбкой уточнила ведущая.

— Момент…, не торопитесь… — предупредительно поднял руку Сидоров. — Во-первых, они близки к субтропической зоне южного берега Крыма: там может расти мезозойская флора. Во-вторых, они находятся в горах. Это обеспечивает естественную изоляцию от внешнего мира и, главное, дает динозаврам разряженный кислородом воздух. На равнине, в нашем климате, им было бы сложно дышать. За эти три года мы построили парк и вольеры, постепенно адаптируя выводимых ящеров к условиям Крыма. Водоснабжение района Большой Ялты было перенаправлено на новые водохранилища, а из Партизанского водохранилища построили систему экстренного сброса воды на случай засухи.

— Спасибо, Андрей Семенович. Екатерина Николаевна, ваш прорыв в генетике произвел настоящую революцию в научном мире. Расскажите, как вам удалось совершить такое открытие?

Катя глубоко вздохнула, стараясь подавить волнение. Она понимала, что сейчас каждое ее слово будет взвешено и рассмотрено под микроскопом.

— Работа над восстановлением ДНК динозавра началась четыре года назад, когда американская исследовательница Мэри Швейцер предоставила нам фрагменты мягких тканей тираннозавра. Мы применили позиционную систему кодонов РНК, позволяющую с помощью теории функций прогнозировать их поведение, а также формулу восстановления утраченных фрагментов ДНК на основе математической теории множеств.

— Ваши знаменитые формулы… — улыбнулась Алена.

— На этой основе мы в течение полугода восстановили ДНК тираннозавра и затем вырастили в инкубаторе его эмбрион.

— Так быстро?

— Не забывайте, что у нас уже был опыт восстановления ДНК лабрадорской гаги и голубой антилопы.

— А это правда, что восстановленный тираннозавр — самка? — поинтересовалась Алена.

Катя кивнула.

— Да, это так. Мы назвали ее Таней. Сейчас она вполне освоилась в своем вольере и чувствует себя хорошо.

— А как вы восстановили ДНК других динозавров?

— Сначала мы получили от немецких коллег фрагменты мягких тканей плезиозавра, за что им очень благодарны. Образец, известный как MH7, был обнаружен в 1940 году в карьере близ Хольцмадена. Теперь нам было легче: у нас была ДНК живого тираннозавра. Так в нашем биогенетическом центре родилась плезиозавр Лиза.

— А другие динозавры?

— Другие динозавры появились благодаря международному сотрудничеству и нашей формуле редактирования генома родственных видов. Фрагменты ДНК стегозавра мы получили из Китая, а гадрозавра — от коллег из Монголии. Канадские коллеги в благодарность за лабрадорскую гагу предоставили нам фрагменты ДНК диплодока.

Послышались бурные аплодисменты.

— У вас есть диплодок? Живой диплодок? — не сдержалась тонкая журналистка с горящими глазами.

Катя улыбнулась. — Да, у нас есть живой диплодок, и он прекрасно себя чувствует. Мы назвали его Димой. Он самый большой обитатель нашего парка, и, я думаю, он станет настоящей звездой. А его ДНК помогла воссозданию брахиозавров! Работала большая команда, и мы уже быстро вводили новые виды. Некоторые образцы ДНК мы получали через ЮАР из-за враждебных отношений с США и Великобританией.

— Это честный путь?

— Мы подарили ЮАР воссозданную голубую антилопу, — кивнула Катя.

— Спасибо. Полагаю, Екатерина Николаевна, это вторая Нобелевская премия в ваши тридцать пять лет! Дмитрий Владиславович…

Костров, словно сверло, впился взглядом в Алену.

— В нашем центре действует многоуровневая система защиты. Все образцы ДНК хранятся в криохранилищах под строгим контролем. Доступ к ним имеют только сотрудники с соответствующим уровнем допуска. Кроме того, все работы с генетическим материалом проводятся в герметичных боксах с использованием самых современных технологий.

Катя была ужасно рада, что не стала директором ни парка, ни биологического центра. С юности она боялась финансовых документов из-за детективных романов, где постоянно убивали бизнесменов. Мама добавляла страху, утверждая про бизнесменов на телевидении: «Это уберут! Вот увидишь, Катюш, кокнут обязательно». Катя машинально нарисовала тригонометрический круг и стала проводить расчёты; она умела одновременно слушать и думать над научными проектами. Сейчас ее волновала идея применения тригонометрии к расчетам воздействия фотосинтеза на геномы.

— И, разумеется, мы предусмотрели все возможные риски, связанные с содержанием динозавров, — продолжал Костров. — Парк оснащен самыми современными системами безопасности, включая электрические ограждения, тепловизоры и систему круглосуточного видеонаблюдения. За безопасностью посетителей и персонала следят опытные специалисты, прошедшие специальную подготовку.

В зале повисла напряжённая тишина: решение было простым и, казалось, абсолютно эффективным.

— Вы уже залезли на территорию Игоря Сергеевича, — улыбнулась Алёна, стараясь разрядить обстановку.

— Да… сейчас мы активно работаем над воссозданием мезозойской флоры. У нас прекрасно растут кипарисы, горная сосна Станкевича, мы высадили у водохранилищ и рек хвощи и саговники. Екатерина Николаевна сейчас в ускоренном темпе работает над формулами выращивания морозоустойчивых и быстрорастущих секвой, араукарий и древовидных папоротников.

— Динозавры прихотливые животные? — спросила Алёна.

— Не особенно, если не считать больших объёмов пресной воды. Гораздо более прихотлива флора динозавров, — назидательно поднял палец Костров.

— Игорь Сергеевич, а что с финансированием? — повернулась Алёна к директору парка. — Вы человек из мира бизнеса. Как окупается столь масштабный проект?

Бойко откашлялся, поправил галстук и принял деловой вид.

— Финансирование осуществляется из нескольких источников. Значительная часть — это частные инвестиции, также мы получаем существенную поддержку от государства. И, конечно, мы рассчитываем на стабильные доходы от продажи билетов и сопутствующих услуг. Мы уверены, что Мезозойский парк станет чрезвычайно популярным туристическим направлением, приносящим значительную прибыль.

— А кто сейчас обитает в вашем парке? — поинтересовалась ведущая.

Бойко достал из внутреннего кармана пиджака небольшой блокнот.

— Два диметродона, два платеозавра, два дилофозавра…

— Дилофозавры? Подумать только, дилофозавры! — воскликнула Алёна с притворным изумлением.

— Да, у нас есть дилофозавры Лара и Вика, — кивнул Бойко. — Стегозавр, диплодок Дима, наша гордость, два брахиозавра, четыре птеродактиля, тираннозавр Танечка, королева динозавров, три трицератопса, два игуанодона, плезиозавр Лиза, два гадрозавра и анкилозавр Алиса.

У вас нет велоцирапторов? — с любопытством спросила Алёна.

— Это вопрос к Екатерине Николаевне, — отозвался Бойко, в его голосе звучала мягкая южнорусская певучесть.

— Терпеть их не могу, — скривилась Катя, включая микрофон. — Никогда не соглашусь работать над формулой их ДНК. Это воплощение злобы и агрессии, и я не позволю им появиться в нашем парке. Это моя принципиальная позиция. Мы создаём место для удивления и знаний, а не декорации для кошмаров.

В зале пронёсся ропот одобрения, смех потонул в аплодисментах. Алёна кивнула, принимая её слова.

— Что ж, Екатерина Николаевна, благодарю за вашу откровенность. Как видите, не всем обитателям мезозоя суждено было покорить ваше сердце. Андрей Семенович, а каким вы видите будущее Мезозойского парка? Каковы его горизонты?

Академик Сидоров откашлялся, готовясь к ответу.

— Я убежден, что Мезозойский парк — это лишь первый шаг. В будущем перед нами откроется возможность воссоздания и других исчезнувших видов животных и растений. Это углубит наше понимание истории планеты и позволит сохранить ее бесценное биологическое разнообразие. Кроме того, Мезозойский парк может стать передовым центром научных исследований.

— Благодарю, Андрей Семенович. Уважаемые гости, я благодарна вам за участие в нашей пресс-конференции. А сейчас мы переходим к вопросам от представителей прессы. Прошу вас представляться и задавать вопросы по очереди. Начну я. Алёна обратила взгляд к мужчине в безупречном костюме. — Дмитрий Владиславович, как вы оцениваете риски, связанные с потенциальной возможностью побега динозавров из парка?

Костров сохранял невозмутимость в голосе. — Мы учли все мыслимые и немыслимые сценарии. Система безопасности парка разработана с учетом уникальных особенностей каждого вида динозавров. Мы постоянно совершенствуем наши меры предосторожности, чтобы исключить любую возможность инцидентов.

Катя нетерпеливо подняла руку и, получив одобрительный кивок Алёны, включила микрофон.

— В самом сердце Москвы расположен огромный зоопарк. Там обитают хищники, которые представляют гораздо большую угрозу для человека, чем травоядные динозавры. Например, недалеко от станции метро «Маяковская» находится террариум, где собраны смертельно опасные змеи. Но мы спокойно прогуливаемся по Москве, не задумываясь о том, что произойдет, если они вдруг вырвутся на свободу, не так ли? — в синих глазах Кати мелькнул озорной блеск.

Алёна улыбнулась, оценив остроту сравнения. "Прекрасный аргумент. Спасибо, Екатерина Николаевна." Костров тоже включил микрофон.

— Из динозавров реальную опасность для человека представляют лишь плезиозавры, тираннозавры, дилофозавры и, возможно, диметродоны. Но дилофозавры не смогут сбежать, так как они не выживут без обширного водоема, как и плезиозавры. Остаются тираннозавры и диметродоны. За ними установлен особый контроль, включая респираторы для мгновенной подачи сонного газа. Кроме того, парк оснащен целой сетью пожарных станций.

— Благодарю за уточнение, — произнесла Алёна. — Да, пожалуйста, — она указала в сторону журналистки в синей футболке.

— Анна, журнал «Наука и жизнь». Журналистка вскочила с места, едва не опрокинув стоящую перед ней бутылку воды. — Екатерина Николаевна, вы так твердо отстаиваете свою позицию по поводу велоцирапторов, но ведь публика жаждет острых ощущений! Не опасаетесь ли вы, что отсутствие этих хищников негативно скажется на посещаемости парка? И вообще, может быть, стоит создать отдельную зону с "опасными" динозаврами, конечно же, с усиленными мерами безопасности?

Катя нахмурила брови. — Поймите, мы не цирк и не зоопарк. Мы — научно-познавательный центр. Наша цель — показать мир мезозойской эры таким, каким он был, а не пугать посетителей.

Алёна перевела взгляд на мужчину с микрофоном в руках. — Молодой человек, ваш вопрос?

— Мой вопрос адресован господину Бойко, — произнес мужчина. — Как вы планируете решать проблему утилизации отходов жизнедеятельности динозавров? Ведь это колоссальные объемы, и они могут нанести ущерб окружающей среде.

Бойко откашлялся и достал из кармана платок, чтобы вытереть выступивший на лбу пот. — Вопрос более чем уместный. Мы закупили в Китае дроны-роботы для уборки вольеров. Кроме того, нами разработана система переработки отходов, позволяющая превращать их в удобрения для мезозойской флоры. Практически безотходное производство, — с гордостью заявил он.

Алёна кивнула, переходя к следующему вопросу. В зале поднялась рука пожилого мужчины в очках.

— Профессор Иванов, кафедра палеонтологии МГУ. Мой вопрос к академику Сидорову. Андрей Семенович, почему заморожен проект Плейстоценового парка? Мы хотим увидеть не только динозавров, но и мамонтов, шерстистых носорогов и саблезубых тигров! Они ведь куда ближе России!

Сидоров со вздохом включил микрофон.

— Создание такого парка — задача гораздо более сложная, чем создание Мезозойского. Во-первых, где мы его разместим? В Якутии? Тогда нам потребуется проложить туда железные и шоссейные дороги, построить биогенетический центр, переселить ученых в условия вечной мерзлоты. Генетики — не полярники. Екатерине Николаевне, например, необходимы ежедневная горячая ванна и посещение салона красоты пару раз в неделю, — полушутя заметил он.

В зале прокатился смешок, но Сидоров продолжил уже вполне серьезно:

— Во-вторых, мамонты и шерстистые носороги — травоядные животные. Чем мы будем их кормить? Нам понадобятся огромные пастбища, а климат в Якутии суров. Мы можем завозить корма, но это дорого и неэкологично. Саблезубые тигры тоже не будут питаться подножным кормом. В-третьих, как мы обеспечим безопасность посетителей? Мамонты и шерстистые носороги — крупные и опасные животные, намного опаснее диплодоков или игуанодонов. Саблезубые тигры — прирожденные убийцы. Нам придется строить сверхпрочные вольеры и разрабатывать сложнейшую систему безопасности, как для тираннозавра. И все это не в Крыму, а в условиях вечной мерзлоты.

Алёна внимательно слушала, одобрительно кивая головой.

— Благодарю, Андрей Семенович, за столь развернутый ответ. Как видите, проект Плейстоценового парка сталкивается с серьезными трудностями. Но мы надеемся, что в будущем сможем их преодолеть. У кого-нибудь еще есть вопросы? — Алёна обвела взглядом зал.

Поднялась молодая девушка с бейджем "Телеканал "Культура"". — Мой вопрос к Екатерине Николаевне. Ваша работа, несомненно, революционна. Не боитесь ли вы, что воссоздание динозавров может иметь непредсказуемые последствия для экологии нашей планеты? Ведь эти существа жили в совершенно иных условиях, и их появление может нарушить существующий баланс.

Катя вздохнула. — Этот вопрос мне задают чаще всего. Поймите, мы не планируем выпускать динозавров в дикую природу. Они живут в строго контролируемой среде, где мы регулируем их численность и поведение. Кроме того, мы используем только те виды, которые не представляют серьезной угрозы для современной экосистемы. И, касательно экологии: мы заняли три брежневских водохранилища. Не думаю, что это особо ценная природная территория.

Алёна кивнула, давая понять, что услышала ответ. "Благодарю вас, Екатерина Николаевна, за исчерпывающий ответ. Время нашей пресс-конференции подходит к концу. Есть ли еще один, последний вопрос?" — спросила Алёна, оглядывая зал.

— Ксения, блог «Динозавры и Я», — поднялась с места девушек в цветастом жакете и с длинным носом. — Скажите, а есть ли будущее у палеонтологии при наличии парка живых динозавров? Кому теперь будут нужны их скелеты?

— Полагаю, что да, — ответил Сидоров. — Даже имея живых динозавров, мы все еще не можем ответить на три вопроса. Почему они вымерли? Могли ли некоторые динозавры дожить до кайнозойской эры? Есть ли сейчас на Земле места, где они могли выжить в дикой природе? Я бы не стал пренебрегать сообщениями путешественников последних трех столетий.

— Вы, будучи академиком, допускаете, что динозавры могут выжить без популяции? — нервно спросил Иванов.

— Это зависит от того, что это были за животные, — ответил Сидоров с едва заметным пренебрежением. — Если стадные, то нет. А если они жили дисперсно, как плезиозавры, в Мировом океане… Самка уходила, например, под скалы в море или озере, а молодняк искал новое место.

— Но ведь у вас уже есть живые динозавры? — спросила Ксения.

— Да, и мы фиксируем прекрасную способность плезиозавров к одиночному обращу жизни, — ответил важно Андрей Семёнович.

Алёна улыбнулась, подводя итог:

— Прекрасный вопрос, Ксения! И, как видите, даже с живыми динозаврами вокруг нас остается множество загадок и неизведанных путей для ученых. Палеонтология не умрет, она лишь перейдет на новый уровень, станет еще более захватывающей и востребованной. Ведь кто лучше сможет изучать этих удивительных существ, чем специалисты, посвятившие этому всю свою жизнь?"

Она обвела взглядом зал, полный заинтересованных лиц. "На этом, уважаемые коллеги, наша пресс-конференция завершена. Мы надеемся, что смогли ответить на все ваши вопросы и развеять ваши сомнения. Мезозойский парк — это не просто развлечение, это уникальная возможность прикоснуться к прошлому, узнать больше о нашей планете и, возможно, заглянуть в будущее науки. Благодарю за ваше внимание и интерес!"

Алёна грациозно поднялась с места, давая знак об окончании мероприятия. Гости начали расходиться, оживленно обсуждая услышанное. Журналисты спешили к выходу, чтобы поделиться сенсационными новостями со своими читателями и зрителями.