Рон Уизли и Проклятая Кастрюля (джен)

Три дня спустя после великого супового побега, Рон начал надеяться, что кастрюля исчезла навсегда. Он даже позволил себе выкинуть ожерелье из сушёных грибов и снова использовать ложку без страха быть обвинённым в эмоциональной измене.

— Может, она нашла кого-то другого? — говорил он, не очень-то уверенно.

— Это кастрюля, Рон, а не бывшая на свиданиях, — ответила Гермиона, пряча волшебный датчик одержимости под подушку Рона. — Хотя, впрочем, у неё были романтические отношения с медным чайником в 1892. Нечто страстное и… кипящее.

Гарри, тем временем, был занят защитным заклинанием против кухонных предметов. Его магическая швабра снова пыталась его поцеловать.

И тут, как и положено в хорошие моменты жизни, наступила катастрофа.

Началось всё с... котлет.

Рон попытался пожарить их. Он был осторожен. Он был один. Он проверил, что кастрюли в доме нет. Но когда он перевернул одну из котлет — она подмигнула ему.

И сказала:

— Мясной оборот — как танец любви. Медленно. Нежно. С приправами страсти.

Рон закричал, отскочил и попытался сжечь сковороду, но она уже превратилась в чугунную Кастрюльду. Только теперь — на ножках.

— Я вернулась, Рон! Ты не представляешь, какие специи я откопала в Болгарии…

— Ты... путешествовала?!

— Ну конечно! Я взяла отпуск! Я хотела узнать, как делают борщ в Дурмстранге. И кое-что поняла: мне никто не нужен, кроме тебя. И... ещё чесночной эссенции.

Гарри и Гермиона вбежали в кухню. Гарри уже держал в руках противокастрюльный артефакт в форме гигантского штопора.

— Не двигайся! Я умею им пользоваться! Я проходил онлайн-курс от мистера Визли!

— Уберите от меня эту жестянку! — заорала Кастрюльда. — Это оскорбление чувств заколдованной утвари!

Гермиона щёлкнула пальцами:

— Блокирую арканическую аффекцию! Репелло Доместика!

Появился щит, и Кастрюля отлетела назад, стукнувшись о плиту. Оттуда посыпались специи, бульон и... старый дневник.

— Что это? — Гермиона подняла его. — Погодите… это не просто дневник. Это… кулинарный некрономикон!

В подвале, в который никто не заходил со времён того как там жила злобная тыква, друзья начали изучать находку. Оказалось, Кастрюльда — не просто ведьма в утвари. Она собирает армию.

Да, армию. Из заколдованных предметов быта.

— Смотри, тут список! — указала Гермиона. — «Проект Суп-Прайм: оживить и влюбить в себя минимум 13 кухонных объектов, создать Орден Бульона, и сварить Гарри Поттера в легендарном Рагу Героя».

Гарри вздохнул:

— Это уже третий список на моей жизни, где я должен быть сварен. Почему никто не хочет просто поужинать со мной?

— Подожди, — Рон указал на схему. — Это же... карта Хогвартса?

— Да, и она отмечает местоположение заброшенной кухни в подземельях. С подписью: «Гнездо Чугунного Вознесения».

Они переглянулись.

— Ну, туда и пойдём, — сказала Гермиона. — Захватим всё необходимое: палочки, амулеты, кастрюлегасители.

— Я возьму кетчуп. Вдруг пригодится, — сказал Рон. — Её слабость — кулинарная несовместимость.

Подземная кухня Хогвартса выглядела как... гастрономический кошмар. Всё бурлило, варилось, жарилось. Над всеми процессами парила Кастрюльда в золотом фартуке и с венчиком как скипетром.

— Я знала, что вы придёте, — воскликнула она. — Я чувствовала вибрации твоей вилки, Рон!

— Это потому что я укололся, — пробормотал он.

Позади неё стояли ожившие приборы: тостеры, миксеры, даже холодильник, который смотрел на Гарри с хищной решимостью.

— Добро пожаловать в мой кулинарный рай! Здесь каждый найдет себе... спарку!

— Ты не сможешь победить нас! — крикнула Гермиона.

— Это не битва, — ответила Кастрюльда. — Это дегустация. И вы — основные ингредиенты!

И началась битва.

Гарри дуэлил с духовкой. Та плевалась жаром, но он отбивал её атаки сковородой. Гермиона дралась с хлебопечкой, скандируя заклинания с нотками дрожжей.

А Рон... оказался перед Кастрюльдой.

— Ты ведь знаешь, что это всё — безумие? — сказал он, пытаясь достучаться до остатков человечности в ней.

— Безумие — это отказаться от любви! Я могу дать тебе всё! Блины, супы, пироги! Я могу быть всем!

— А можешь быть просто... подставкой под цветы?

Кастрюльда зависла в воздухе.

— Что?

— У тебя красивый внешний вид. Люди будут любоваться. Но... не ждать, что ты закинешь их в борщ.

Она задрожала. Из неё вырвался пар. И… слеза. Или бульон?

— Я... я просто хотела снова любить. И быть нужной…

Рон подошёл. Погладил её крышку.

— Ты уже многое сделала. Может, теперь... просто отдых?

Кастрюльда вспыхнула. Закружилась. И — с хлопком — превратилась в обычную чугунную кастрюлю. На дне которой аккуратно лежал пирог в форме сердца.

— Это... было неожиданно, — сказал Гарри, утирая соус с лица.

— Ага. Особенно битва с холодильником. Он назвал меня «хрустящим мальчиком», — добавил он.

Гермиона подняла кастрюлю.

— Она... свободна. Или, как минимум, на паузе. Мы должны спрятать её в безопасное место. Может, музей магических ошибок?

— Или у мамы. Она поймёт, — сказал Рон. — Хотя лучше не давать ей говорить.

Так закончилась битва за чугунную свободу.

Но в воздухе ещё долго витал аромат лаврового листа… и неловкой романтики.