Наследие Тени: Возвращение Последнего Мастера (джен)

Символ на двери не исчез.

Наоборот, с каждым днём он становился ярче, словно впитывал магию самого замка. Ученики начали жаловаться на странные сны. Окна потели изнутри, даже в жару. Часы в главном зале однажды шли назад почти час — пока Директор Лонгботтом не снял все зачарованные циферблаты.

— Хогвартс меняется, — сказала Гермиона, теперь профессор Защиты от Тёмных Искусств. — Мы не понимаем, что происходит, потому что забыли, откуда началось.

— Тень, — только и ответила Лира. — Она просыпается.

С каждым днём её связь с Камерой Истока усиливалась. Она чувствовала, как стены Хогвартса дышат вместе с ней. Сны становились чётче. Видения прошлого — ярче.

Однажды она увидела, как юный Снейп стоял в той же Камере, прикоснувшись к глазу на полу, и шептал имя, которое она не узнала. Он плакал. И тень вокруг него поглощала его печаль, превращая её в силу.

— Магия Тени — это не зло, — сказал Эйден в ту ночь, когда они остались вдвоём у подземного озера. — Просто она требует честности. Не с другими. С собой.

— А если ты не готов к правде?

Он не ответил. Но взглянул на неё так, словно видел не только её лицо, но и всё, что она скрывала.

Они не были готовы к нему — к Ацедану Трэюсу, директору новой тюрьмы для тёмных волшебников, «Крестниска». Он появился в Хогвартсе в образе «гостя от Министерства» — но его настоящая цель была куда глубже.

Он был последним выжившим магом, прошедшим обучение у Гриндевальда — ещё в затерянных горах Альп, в секретной крепости, где преподавали запретную форму Слияния: магии, питаемой страхами других.

— Камера Истока — источник чистой Тени, — сказал он, когда снял заклятие маски. — Я ждал, пока кто-то откроет её вновь. Вы были идеальны. Потомки двух мастеров. Снейпа… и Грейсвеллов.

Лира замерла.

— Моё имя… Оно не просто фамилия?

— Это Древняя Линия, — ответил он. — Первая из тех, кто услышал голос Тени. Первая, кто умел её использовать без разрушения. Первая, кто могла стать…

— Последним Мастером, — прошептала она.

Сражение произошло в самой Камере. Стены дрожали от взрывов заклинаний. Тень ожила: в виде рук, шепчущих лиц, теней из прошлого. Ацедан пытался слиться с Истоком — стать Тенью. Управлять ею.

Но он забыл главное: Тень нельзя контролировать.

Она показывает человеку его настоящую суть. А его — была гнилая, выжженная амбициями и страхом.

Лира стояла между ним и Истоком. Рядом — Эйден, ослабевший, но всё ещё держащий жезл.

— Это не битва, — сказала она. — Это выбор. Магия Тени — зеркало. А ты... просто не смог в него смотреть.

Она шагнула в круг Истока. Не для власти. Для знания. И Тень приняла её. Показала ей всё: прошлое, своих предков, Снейпа, Гриндевальда… и Эйдена — его страх быть никем. Его жажду быть сыном, не тенью великого.

И в этот момент Ацедан попытался использовать её связь. Он послал проклятье. Смертельное.

Эйден бросился вперёд.

И был ранен.

— Ты идиот, — прошептала она, держа его на коленях.

— Я... сын Снейпа, — усмехнулся он слабо. — Мы все идиоты.

Его тело начало растворяться. Но не исчезать. Он стал частью Камеры. Его душа — в зеркале. Его суть — в Истоке.

"Ты не одна. Я — часть тебя. Всегда."

После этого Хогвартс вернулся к нормальной жизни.

Лира осталась. Не ученицей. Хранительницей. Преподавательницей древних магий.

Исток был вновь запечатан. Но зеркало в Камере — всё ещё светилось.

И когда Лира однажды вернулась туда ночью, зеркало дрогнуло.

Она увидела: Эйден смотрит на неё.

Улыбается.

И шепчет:

— "Я обещал. Вернусь."