Феникс (гет)

Утро началось с привычного ритуала: Цзинь осторожно пытался высвободиться из моих объятий, а я, покраснев, бормотала смущённое «прости». Что поделать, если мое подсознание упорно воспринимало его как защиту, а не угрозу?

Мои мысли путались. Как объяснить — даже не ему, а самой себе — почему по ночам непроизвольно прижимаюсь к нему? Ответа не было. Только тихое «извини» и поспешное отползание на край кровати. Неловко… Хотя, с другой стороны, пусть привыкает. По сценарию у нас ведь «любовь, спасшая миры»… Хотя пока что выходило скорее «ничего общего».

День выдался спокойнее вчерашнего. Мы снова отправились на рынок. Я пришла в восторг от диковинного мыла с ароматом корицы — невероятно дорогого, но такого манящего! Цзинь, кажется, одобрил выбор — хотя бы потому, что не сморщился, когда я поднесла кусочек к его носу. В свою очередь, я дала ему понюхать хвойные варианты. После недолгих раздумий он кивнул.

— Я всё равно куплю тебе мыло, — пояснила я, — поэтому выбирай то, что действительно нравится.

И тут случилось неожиданное — он проявил инициативу и самостоятельно указал на один из вариантов. Маленькая победа!

Довольная, с драгоценным кусочком мыла в руках, я уже направлялась домой, когда взгляд упал на изумительную шерстяную шаль. Какая же она тёплая на вид… И как в ней было бы уютно во время верховых прогулок! Но я лишь вздохнула и отвернулась. Я и так уже разоряю семью своими прихотями. Шаль была прекрасна… и непозволительно дорога. Эх…

Дома нас уже ждал будущий наставник. Выслушав наше пожелание заниматься в уединении, он повёл нас в дальний угол усадьбы — на заброшенный двор, куда, судя по всему, давно не ступала нога слуг.

— Для тренировок вам понадобится подходящая одежда, — заметил учитель, осматривая наши наряды.

Я закручинилась: ничего подобного у нас не было. Но он успокоил:

— Сегодня я просто оценю ваши возможности, а потом распоряжусь, чтобы вам сшили всё необходимое.

Результаты оказались предсказуемыми: моё нетренированное тело еле справлялось с простейшими упражнениями. Зато Цзинь всех удивил — он демонстрировал недюжинную выносливость и даже владел базовыми приёмами.

— Браво! — захлопала я в ладоши, когда запыхавшийся, но довольный Цзинь внимательно слушал наставления учителя.

Мы договорились встретиться здесь же завтра на рассвете для первой полноценной тренировки. Учитель подробно объяснил, как делать утреннюю разминку, и мы, переполненные новыми впечатлениями, отправились готовиться к завтрашнему испытанию.

Вечером я робко предложила Цзиню:

— Давай я с Пиньпинь научусь заплетать тебе волосы так, чтобы они не мешали на тренировках?

К моему удивлению, он проявил неожиданную уступчивость и кивнул. Не теряя ни секунды, я тут же принялась расчёсывать его волосы, даже не дожидаясь служанки.

О Боги, какие же они у него прекрасные! С трудом сдерживая довольное мурлыканье, я осторожно проводила гребнем по шелковистым прядям. Как жаль, что шаги Пиньпинь прервали этот момент.

Вместе у нас получилось создать идеальную мужскую косу — аккуратную, практичную и даже элегантную, ничуть не хуже, чем у воинов в любимых дорамах.

Когда служанка удалилась, я неожиданно начала расплетать только что созданную причёску. Цзинь удивлённо поднял бровь.

— С такой косой спать будет неудобно, — пояснила я, — голова может болеть. Сейчас я заплету тебе мягкую ночную косу, а утром мы сделаем всё заново.

В эти мгновения я ощущала странное умиротворение. Цзинь сидел расслабленный, позволял прикасаться к себе, гладить его волосы... Пусть пока только гребнем, но ведь позволяет же!

Может быть, это ещё один маленький кирпичик в фундаменте наших будущих отношений?

Наши дни текли размеренно: утренние тренировки, мои занятия чтением, таинственные записи Цзиня, вечерние ритуалы расчесывания волос. Даже неловкие утра, когда Цзинь осторожно высвобождался из моих объятий, стали привычными. Иногда я не просыпалась, иногда он невольно будил меня — но между нами установилось хрупкое равновесие, где каждый старался не нарушать покой другого.

Среди маленьких побед — Цзинь начал самостоятельно есть, не дожидаясь, пока я попробую еду. Теперь я лишь ловила его задумчивые взгляды — открытой злобы в них больше не было.

Но всему приходит конец. Когда появился злой демон-суккуб, я едва не сошла с ума от ужаса. Да, было невыносимо больно хвататься голой рукой за лезвие ножа, но его жизнь оказалась дороже. К счастью, рука не пострадала серьезно.

Вечером, сидя перед зеркалом в ожидании нашего привычного ритуала, я услышала неожиданный вопрос:

• Больно?

• Очень. Но это мелочь по сравнению с тобой, — ответила я. — Пожалуйста, не покидай меня. Я так испугалась, когда демон увлек тебя... И ни капли не жалею о своем поступке. Обещай, что будешь помнить — если ты уйдешь, я останусь совсем одна. Ладно?

Он на мгновение остановился, гребень замер в воздухе:

• Хорошо.

Может, это было самовнушение, но его голос прозвучал чуть теплее обычного.

Когда Цзинь погасил свет и лег, я, помедлив, все же обняла его, положив голову на плечо.

• Цзинь, помни, ты обещал, — прошептала я перед тем, как уснуть в этом положении.

Я понимала, что перехожу границы, но не могла с собой совладать. Сегодня он едва не вступил на путь перерождения в Бога-Дьявола... Я не была готова к этому. Мне нужен был Цзинь — простой, настоящий.

Признаваясь себе в этом, я осознала горькую правду: пытаясь влюбить в себя эту сложную, противоречивую личность, я сама попала в сети собственных чувств. Чем это обернется — одному Богу известно. Пока мне кажется, что он лишь терпит мое присутствие... или, может, присматривается.

До той всепоглощающей любви, способной создавать и разрушать миры, нам как до неба пешком. Да и я не Ли Сусу, а всего лишь обычная девчонка, случайно оказавшаяся не на своем месте...

Жизнь с Цзинем вновь обрела привычный ритм, пока в наши судьбы не вмешался император. Смутно припоминая его истинные намерения, я наотрез отказалась отпускать Цзиня одного. Так я оказалась в ледяных чертогах заброшенного дворца, где от одного вида промерзлых стен кровь стыла в жилах.

Боже правый... Если это было его детство, то чудо, что он сохранил рассудок.

Я не могла даже представить, как ему удалось выжить в этом ледяном аду. И в тот момент поняла: на его месте я бы возненавидела весь мир без разбора. Здесь не было места доброте — только животная жажда выжить.

Когда мы наконец вышли, я в оцепенении ждала Цзиня у ворот. Увидев его, не смогла сдержаться — бросилась ему на шею, и горячие слезы покатились по щекам.

"Ты как? Все хорошо? Пойдем скорее отсюда!" — мои пальцы впились в его одежду, будто кто-то мог отнять его прямо сейчас. "Хочешь чего-то? Сладкого? Соленого? Мяса? Все, что угодно!"

Не дожидаясь ответа, я потащила его к паланкину. Внутри продолжала держаться за него, словно он мог исчезнуть в любой момент.

Страх сдавливал горло. Они издевались над ребенком. Что же они хотят от него теперь?

Я не желала знать ответ. Лишь одно стало для меня ясно: бегство было единственным верным выбором, который он когда-либо совершал.

Лишь одно меня смущало — если я выбирала для него самые вкусные кусочки, то он, кажется, подсовывал мне то, что выглядело подозрительно. Но я не могла на него сердиться. Историю нашего бракосочетания мне уже живописно рассказали.

Когда я осознала, что не девственница, не знала, плакать мне или смеяться. С одной стороны, повторять болезненный опыт не хотелось. С другой — надо же было додуматься подсыпать афродизиак принцу! Какая испорченная барышня... Хотя, если честно, я довольна ошибкой — Сяо Линь мне никогда не нравился ни внешне, ни по характеру. Казалось бы, идеальный принц, но... не понимаю, что Е Сиу в нём нашла.

А вот Цзинь... Возможно, во мне говорит загадочная русская душа, требующая бури, поэтому меня и тянет к таким сложным мужчинам. Кто знает.

Уже поздно раздумывать — по канону судьбы мой путь теперь с Цзинем, и, признаться, мне это совсем не противно.

Интересно, когда мы дойдём хотя бы до поцелуев? Через год? Я украдкой взглянула на мужа — ест, кажется, довольный. Моих прикосновений не избегает, даже, мне кажется, едва заметно улыбается, когда я расчёсываю ему волосы перед сном.

Эх, заглянуть бы ему в голову... Но это не кино, подсказок не будет.

Уже месяц я методично "штурмую эту крепость". Дошло до того, что на тренировках я полчаса изображаю занятия, а потом, как восторженная девочка-подросток, сижу на трибунах и любуюсь, как он упражняется. А что? Он схватывает всё на лету, обладает звериной выносливостью. Тренер махнул на меня рукой ещё в первую неделю.

Но я не кисель — в конце концов, он же будет меня защищать. И надо отметить — за это время он заметно нарастил мышцы. Не превратился в Халка, конечно, но теперь его фигура действительно радует глаз.

Жаль только, что пока не видит во мне женщину... Хотя, если верить канону, всё ещё впереди.

Я шла на ужин, словно на казнь, крепко вцепившись в ладонь Таньтай Цзиня. Пусть формально это был всего лишь светский осмотр — волновалась я за двоих. Бабушка встретила нас приветливой улыбкой, и я с неохотой разжала пальцы, отпуская его руку.

Ужин прошёл удивительно спокойно — мои страхи оказались напрасными. Лишь поймав на себе взгляд отца, я смутилась, внезапно осознав, как интимно выглядит наша привычка подкладывать друг другу еду. Смущённо улыбнувшись, сделала вид, что так и надо, а поскольку аппетита не было, нашла под столом руку Цзиня и легонько сжала её.

Родственники, к удивлению, не докучали расспросами. Лишь поинтересовались моими успехами в тренировках, одобрили старания и обсуждали предстоящую свадьбу Е Биньшань. Когда зашла речь о парных нарядах, я робко предложила сине-голубую гамму — наш с Цзинем любимый цвет. Биньшань удивлённо подняла бровь, но согласилась.

Когда испытание наконец закончилось, в наших покоях я тихо подошла к Цзиню:

— Ты не против, что я выбрала цвет за нас обоих? Он тебе очень идёт...

— Нет, — он взял гребень. — Садись, причешу тебя.

Я покорно устроилась, наслаждаясь привычным ритуалом. Сегодня его движения были особенно бережными. Не выдержав, я снова позволила себе вольность — поймала его руку и прижала к щеке:

— Если не хочешь, я могу сослаться на недомогание, и мы пропустим свадьбу. Там будут все... в том числе самые неприятные люди из дворца.

Цзинь высвободил руку и продолжил расчёсывать мои волосы:

— Нет, мы пойдём. — В его голосе прозвучала мрачная нота.

Что ж, видно, воронам быть. Остаётся лишь надеяться, что эта проклятая свадьба обойдётся без последствий...

Позже, перед сном, я вновь прижалась к нему, осторожно проводя пальцами по его руке. В тишине молилась, чтобы он хоть немного разделял мои чувства, и чтобы на свадьбе нас не ждало беды. Так и заснула, обняв его со спины.