Перезагрузка Уокера (джен)

Утро выдалось обыкновенным. Люди учатся ценить такие утра слишком поздно.

— Неважно выглядишь, сын, — сказал отец за завтраком. Он через чур внимательно смотрел на Джона, будто вглядывался.

— Ты не заболел? — озабоченно спросила мама.

— Просто плохо спал, — отозвался Уокер.

— Ничего, в твоём возрасте это бывает, — успокаивающе проговорил отец.

Женщина ободряюще улыбнулась сыну, заботливо положив руку ему на плечо.

«Как будто в твоём не бывает», — мысленно огрызнулся Джон, глотая сок, но промолчал. В конце концов, ничего ужасного отец не сказал.

Вернувшись в комнату за рюкзаком, Уокер заметил распечатку с мемуарами, небрежно лежащую на тумбочке. Листки отчётливо, почти чуждо белели в антураже комнаты типичного спортсмена-старшеклассника. «Им здесь как будто не место», — подумал он и, не отдавая себе в этом отчёта, быстро запихнул бумаги в свой рюкзак.

И, как будто, не зря. Урок был скучным, разбирали историческую пьесу Шекспира, поэтому Джон вспомнил про мемуары Дернье и решил их почитать. Конечно, перед этим он попытался пообщаться с подружкой через смс, но та, после «Привет, сладкий» перестала отвечать. Джон не обиделся. Она ведь тоже была на уроке.

— Эй, Уокер, что это у тебя? — с любопытством спросил одноклассник, когда парень по частям выудил из рюкзака распечатку.

— Не успел вчера в библиотеку, — шепнул в ответ квотербек. — Пришлось «Генриха IV» дома распечатывать.

— Блин, косяк. На эту хрень бумагу жалко.

Уокер вспомнил, что вчера не выписал ни одного сочного факта про коммандос, поэтому принялся читать с особым энтузиастом, насколько это было возможно в аудитории, где в то же время обсуждали английскую литературу.

«...Баки хранил в левом кармане гильзу от снайперского выстрела, прикрывшего Стива зимой в Винервальде. Пуля эта оказалась тогда очень кстати. Гильзу он отполировал до блеска, просверлил в ней дырку и таскал на шнурке под формой. Говорил: «Удачу не носят напоказ»»

«Это была не удача», — подумал Уокер. — «Это было мастерство».

Отвернувшись к окну, он посмотрел вниз и увидел, как на парковке у школы слюняво прощается парочка — одна из новеньких преподавателей и её дружок. «Здорово, наверное, когда у тебя с кем-то такая же нерушимая связь, какая была у Барнса с Роджерсом». Заметка на полях, которую Джон надеялся не забыть: «Пытаясь закадрить медсестру из Красного Креста, Фэлсворт сочинил любовные стихи, но перепутал конверты. Письмо с фразой «Твои глаза — как снайперские пули» досталось полковнику Филлипсу. Тот приказал «лечить Фэлсворта от идиотизма»».

Вдруг, в стройный поток размышлений Джона о только что прочитанном ворвался требовательный голос:

— Уокер? Уокер, вы меня слышите? Вы что, игнорируете меня?!

Джон отвлёкся от чтения и растерянно огляделся. Каждый в классе выжидающе смотрел на него, но пуще всех — учительница.

— Извините, я прослушал ваш вопрос, миссис Стоун, — честно признался парень, виновато улыбнувшись. Упс.

— Понятно, Уокер. Вы меня разочаровываете.

Класс загудел, но в гуле этом слышалось одобрение и сочувствие. Разочаровать учителя — невелика беда, а чаще всего даже заслуга.

* * *

А вечером того же дня Уокер в компании друзей тусовался на холме. Солнце уже село, небо превращалось в ночное. Из машины играла музыка, кто-то пил пиво. Джон обнимал свою подружку Норму. Было спокойно и весело.

Вдруг, внизу, над аккуратными ухоженными домами начался фейерверк. Радостно загрохотало.

— Смотрите, смотрите!

Небо расцвело разноцветными огнями, которые, взрываясь, осыпались праздничными искрами.

— Наверное, день рождения.

— Уж точно не похороны.

Джону вспомнился его недавний военный сон, как он и одновременно с этим не он, с ужасом любовался заревом, рождённым далёкими взрывами и пожаром. Ощущения были такими же реальными, как и сейчас. Но только теперь было легко и радостно.

— Хорошо, что нам приходится любоваться фейерверками, а не взрывами, — сказал негромко он. Во всеобщем гаме, помноженном на грохот, его расслышала только подруга.

— Ты о чём, Джонни? — спросила она, теснее к нему прижавшись.

— Да так, просто подумал.

«Эта возможность смотреть на фейерверк в мирном небе», — подумал Джон. — «Наверное, если бы не жертвы других в прошлом, её бы у нас не было». Норма задумчиво принесла:

— Зачем думать о серьезном в такой классный вечер...

«Боюсь, крошка, серьёзные мысли вообще не для тебя. За это ты мне и нравишься», — усмехнулся Джон про себя, но промолчал. Только согласно улыбнулся своей девушке.

* * *

Уокер снова читал мемуары перед сном. Это уже начало входить в привычку. Читать про чьи-то лишения, лежа в уютной постели — было в этом своё удовольствие.

«...Барнс умел разговаривать с ранеными. Не как медбрат, а как друг. Помню, мы возвратились с задания в лагерь. В мыле, как всегда. В лазарет подвезли раненных. Один рядовой, зелёный салага, подорванный на мине, всё время кричал от боли и звал маму. Морфий не помогал. Барнс, несмотря на дикую усталость, подсел к нему и начал рассказывать про девчонок Бруклина, про то, как Стив до армии был «тощим малявкой», но уже дрался за справедливость в подворотнях. Парень успокоился, слушал, как завороженный и, наконец, уснул. Наутро мы узнали, что он умер. Барнс молча пошел готовить снаряжение к вылазке. Про парня ничего не говорил. Но по тому, каким молчаливым он оставался весь тот день, мы понимали, как ему было больно за этого едва знакомого солдата». Прочитав эти строчки, Уокер поёжился. Он припомнил кончину Барнса и вдруг, она показалась ему несправедливой. Человек, который сумел забыть про себя и бескорыстно подарить последнее утешение другому, сам не получил ни минуты утешения в свой последний момент. Он упал в холодную пустоту и сгинул в ней, одинокий и сломленный.

Уокер перевернул страницу. Оказалось, мемуары были с чёрно-белыми иллюстрациями. В свете ночной лампы, к фотографии пришлось приглядываться.

Вот «Ревущая команда» в полном составе, во главе со Стивом Роджерсом, на фоне какого-то полуразрушенного строения. Бравые ребята. Улыбающийся Морита. Дум-Дум, смотрящий куда-то в сторону. Джон непроизвольно остановил сонный взгляд на Баки, что стоял с краю, сжимая в крепких руках винтовку — какую именно, Уокер не знал, потому что в оружии, тем более в древнем, не разбирался. На фотографии Барнс был таким молодым. Открытый и ясный, немного самоуверенный взгляд. Лёгкая дерзкая ухмылка на губах. Специально позировал, не иначе. Верхние пуговицы расстёгнуты, на шее виднеется шнурок. Наверное, от того самого талисмана, гильзы, о которой Уокер прочитал на уроке.

Джон понимающе усмехнулся. Наверное, Барнс любил производить впечатление, иначе зачем было так стараться для рядового фото. Харизматичный парень. Но, увы, на Смерть его харизма не подействовала.

* * *

Прокуренное, тускло освещённое помещение, заваленное разным добром, стены обиты тёмным деревом. Сигаретный дым чарующе клубится под самым потолком. На стульях небрежно висят вещи, в основном мундиры, на столах виднеются полупустые бутылки. Слышится шум дождя, из-за стены доносятся старая музыка, мужские голоса, кокетливый женский смех. Джону спокойно. Ощущение приятного предчувствия щекочет его нутро, но он терпеливо, аккуратно застёгивает пуговицы ладного синего мундира. Вдруг, он замечает, что одна из них едва держится. Он тянет её чуть сильнее, словно бы из любопытства, и пуговица отрывается окончательно.

— Вот чёрт, — раздосадованно говорит он не своим голосом.

Крутит в пальцах металлическую пуговицу, рассматривается её, обращая внимание, что с обратной стороны на ней кустарно выгравированы три крохотные буквы «JBB». Бережно убирает её в карман и поднимает голову. В зеркале напротив отражается совсем не Джон Ф. Уокер, а Джеймс Бьюкенен Барнс в новеньком мундире, с кое-какими наградами на груди. Выражение лица недовольное, но парень натягивает на себя улыбку.

— Ты готов? — на мгновение шум из-за стены становится громче.

В комнату заходит Роджерс. Тоже при параде.

— Был, пока пуговица не оборвалась. Новое, называется, — хмурится парень, придирчиво оглядывая себя в зеркало.

— Никому не будет дела до твоей пуговицы, — Стив становится рядом. Теперь они отражаются вместе и Барнсу это нравится. Капитан улыбается. — Какая разница, во что ты одет, если ты красавчик.

— Не говори ерунды, — усмехается Баки. — Мне просто нужно будет держаться тебя. Никто не обратит внимание на оборванца на твоём фоне.

Роджерс смеётся.

— Перестань нести чушь, Баки, — он ободряюще кладёт тёплую сильную руку на плечо Барнса. — Пойдём.

Уокер просыпается, едва Роджерс открывает дверь в просторный, ослепляющий светом зал.

* * *

Проснувшись, Джон опять долго не мог уснуть. Сначала он обдумывал сон — понятое дело, снова начитался, много думал про Барнса. Однако, реальность ощущений происходящего во сне поражала. Более того, проснувшись, какое-то время он ещё ощущал в носу запах сигаретного дыма и тяжесть руки Роджерса на своём плече. В итоге, взволнованный сном и не имея надежды снова уснуть, Уокер почитал ещё немного, после чего убрал мемуары в свой школьный рюкзак, как будто именно там они должны были храниться, включил компьютер и полез в интернет. Долго читал про вторую мировую войну, снова попытался найти больше интересной информации про «Ревущих коммандос», в итоге вышел на какой-то форум, но, правда, на незнакомом языке, а потом каким-то образом очутился на eBay, где на глаза ему попался загадочный лот «всякое барахло времён WWII».

Уокер решил глянуть фотки. Горы мусора, пули, гильзы, жетоны, сломанные часы, награды и даже какие-то ржавые кусочки — всё было навалено в одну кучу. Всё это когда-то принадлежало людям. «Продаю целиком по фиксированной цене» писал продавец с ником Iron_collector44. «Чищу дедушкин чердак. Возможно, здесь есть что-то ценное и вы обогатитесь». На следующей фотографии — сертификат подлинности, что весь мусор — как минимум из сороковых. На третьей фотографии — металлическая пуговица крупным планом, с потёртой гравировкой «JBB» на обратной стороне. «Сфотографировал отдельно, вдруг эти буквы для кого-то что-то значат» — подпись продавца. — «Кто-нибудь разбирается в военном мусоре?». Джон глазам своим не поверил, увеличивая фотографию. «Сюр какой-то», — подумал он. Не может быть, чтобы именно эту пуговицу он видел только что во сне. Ведь пуговица реальна, а сон — нет. Тем не менее, совпадение было удивительным, и Уокер решил связаться с продавцом.