Недуг Профессора Палладиума (гет)

Лунный свет, словно сотканный из серебряных нитей, просачивался сквозь плотные шторы, превращая комнату профессора Палладиума в подобие зачарованного грота. На столе, словно драгоценный артефакт, покоился древний трактат, его пергаментные страницы трепетали под дрожащими, исхудавшими пальцами эльфа. Он знал, что ступил на запретную территорию, нарушив строжайшие предписания Анис, но неутолимая жажда знаний, словно наваждение, затмевала собой всякий разум.

— Еще одна страница… всего лишь одна, и я закончу, — прошептал он в полумраке, но слова эти были скорее заклинанием, чем обещанием, ибо рука его уже тянулась к следующему, таинственному листу.

И тут, словно раскат грома среди ясного неба, дверь распахнулась, едва не сорвавшись с петель. На пороге, подобно фурии, стояла Анис, в глазах ее клокотала ярость, а в руке, словно смертоносная змея, извивался кожаный ремень, сложенный вдвое.

— Профессор Палладиум! — ее голос, тихий, но пронзительный, словно лезвие, рассек ночную тишину, заставив эльфа содрогнуться до самых костей. — Ты снова за своё?

Палладиум попытался оправдаться, найти слова, способные смягчить грядущую бурю, но язык его словно примёрз к нёбу. Анис стремительно приблизилась, и ее тень, подобно зловещей туче, накрыла его, лишая последних остатков мужества.

— Я думала, ты усвоил, что твоё здоровье дороже этих пыльных реликвий, — прошипела она, делая еще один шаг, и ремень, зловеще шлёпнув по ее ладони, словно отсчитывал секунды до неминуемого наказания. — Но, видимо, мне придется напомнить тебе об этом… более убедительно.

Сердце эльфа бешено заколотилось в груди, словно пойманная в клетку птица. Сопротивление было бессмысленно. Анис, словно пантера перед прыжком, сжала его плечо своими сильными пальцами, причинив острую боль.

— Ложись на живот через кровать, — приказала она, и в ее голосе не было ни малейшего намека на компромисс.

Палладиум, словно марионетка, подчинился, сознание его затуманилось от страха и предчувствия. Он знал, что последует за этим. Позор. Унижение. Но… и что-то еще? Тайное, стыдливое возбуждение, которое он старался не признавать даже самому себе.

Он чувствовал, как Анис нависла над ним, ее дыхание, горячее и терпкое, коснулось его шеи, вызывая странную дрожь.

— Ты сам напросился, — прошептала она, и слова ее были словно приговор.

Он почувствовал, как ткань штанов сползла с ягодиц, а затем…

Щёлк!

Первый удар ремня обрушился на его ягодицы. Не сказать, чтобы слишком сильно, но достаточно, чтобы вырвать у него непроизвольный вздох.

Щёлк! Щёлк!

Следующие два удара были ощутимо сильнее. Боль разливалась по телу, смешиваясь с чувством стыда и… странным, необъяснимым удовольствием. Он закусил губу до крови, чтобы не издать ни звука.

— Сколько раз я тебе говорила?! — сердито выдохнула Анис, и каждый ее вопрос, словно смертельный аккорд, сопровождался ударом. — Сколько?! Щёлк! Ты меня совсем не слушаешь?!Щёлк

Палладиум молчал, глотая слезы, горькие, как полынь. Каждый удар отдавался во всем его теле, но он упрямо сдерживал стоны.

Наконец, Анис остановилась, тяжело дыша, словно после изнурительной схватки.

— Вставай, — сказала она, и в ее голосе прозвучала непривычная мягкость. — И помни, твое здоровье превыше всего. Больше никаких ночных бдений.

Палладиум медленно поднялся, чувствуя себя опустошенным, но в то же время… каким-то образом освобожденным. Он взглянул на Анис. В ее глазах он увидел не только гнев, но и явственное беспокойство. Возможно, в этом суровом наказании и впрямь заключался какой-то урок.

Он осторожно прикоснулся к побаливающему месту, чувствуя жгучую боль. Наверное, стоит в следующий раз проявить больше благоразумия и послушания. Иначе… кто знает, какие еще "уроки" Анис сочтет необходимым ему преподать.