Парадокс лжеца

У меня есть одна дурацкая особенность. Ну особенность-то, конечно, не одна, но эта слишком часто меня тревожила. Когда я нервничаю, меня тошнит. Очень сильно тошнит. Вот и тогда меня затошнило.

Пока шла по этому дурацком у коридору, думала лишь о том, чтобы не блевануть прям здесь. Я ещё тогда очень порадовалась, что отказалась с утреца от «вкусной» кашки мисс Поттс, иначе сейчас она вместе с бутербродом была бы на школьном полу.

Держалась я геройски.

Когда директор зашёл в кабинет, а следом за ним семенящими шажками я, все притихли.

Морита что-то стал объяснять симпатичной учительнице, а мы с будущими одноклассниками установили зрительный контакт. Я смотрела на них, а в ответ на меня таращились, как на огородное пугало, четыре десятка внимательных подростковых глаз.

Наконец эта пытка кончилась, и директор громко сказал:

— Познакомьтесь, это Гвинет Шелби, ваша новая одноклассница. Она приехала к нам из Янтвилла. Ну-ка проверка географических знаний: какой это штат ?

Все притихли. Интересно, это они так размышляли или просто боялись, что отвечать придётся им?

Вдруг одна рука медленно поднялась вверх.

— Да, мистер Паркер, прошу.

— Кажется, это Калифорния, сэр, — осторожно ответил приятный паренёк.

Он выглядел довольно умным, хотя и говорил с сомнением. Вот он, тот самый ботаник обыкновенный. Обычно к этому виду привешивают ещё одно название «лох обыкновенный». Названия по предмету равносильны, но ботаник подчёркивает ум индивидуума, а лох обозначает его неудачливость. Вам повезло, если вы, относясь к семейству ботаники, не являетесь лохом, ибо встречается это ну крайне редко. Таких ребят, как этот парень, обычно травят.

Ответить он боится не потому что сомневается, а потому что боится осуждения со стороны одноклассников. Сама проходила, знаю.

— Мистер Паркер же прав, мисс Шелби? — улыбнулся директор.

Директор копает бедному парню яму и мне с ним заодно, честное слово...

— Да, всё так, долина Напа, штат Калифорния, — спокойно ответила я, хотя мне казалось, что голос мой дрожит, и что я несу полную чушь.

— Эх, хотел бы я попробовать местных вин! — засмеялся директор, — ну ладно, покидаю вас. Мистер Паркер, раз уж вызвались, покажите новой однокласснице школу после уроков.

И после этого Морита вышел, аккуратно прикрыв дверь, а я осталась здесь.

Здесь, внутри ящика с ядовитыми змеями и зловредным бутербродом в моём ЖКТ.

— Гвинет, меня зовут мисс Лоран, рада знакомству, садитесь на свободное место пожалуйста, — улыбнулась мне милая учительница.

Делать было нечего, и я направилась к свободному месту рядом кудрявой шатенкой, которая ухмыльнулась и протянула мне листочек бумаги с запиской «ЭмДжей».

Я улыбнулась и, вынув ручку из рюкзака, написала «рада знакоству».

Соседка поставила «+», и больше за урок мы с ней не обмолвились ни словом.

Мисс Лоран оказалась химичкой.

Кстати, судя по акценту и произношению, она была француженкой.

К химии я никогда не питала особой любви, ну так, уважала, конечно, красивая наука, но не любила. Химия, правда, — вещь полезная и интересная, но душа у меня к ней как-то не лежит.

Но сейчас я понимала, что «интересная» химия впервые даётся мне с трудом. А когда-то я была лучшей в классе, видно, школа была не просто сильнее, а в разы сильнее моей старой.

«Придётся мне дома помучиться» — подумала я.

Но, к сожалению, всё имеет свойство заканчиваться. Закончился и наш урок химии. А это значит, что мне предстояла самая худшая часть учебного дня — перемена.

Легко любить перемены, когда у тебя много друзей и ты весело проводишь с ними время, когда можно прогуляться по коридорам, похохотать или перекусить. Но если ты серая мышка или, того хуже, жертва травли, то готовься к тому, что придется непросто.

О, ажиотаж по отношению к новеньким возникает всегда. Вот и тогда вокруг меня собралась целая толпа желающих посмотреть на диковинку. В такие моменты начинаешь ощущать себя тигром в клетке, на которого все таращатся.

Ну ладно, я преувеличиваю. «Ужасная толпа» состояла ровно из 5 человек, и это если учитывать ЭмДжей, которая очень быстро куда-то исчезла.

М-да, ну не стала я популярной, что вы удивляетесь? Для меня уже эти 8 внимательных глаз были пыткой.

Моя «толпа» состояла из того самого мистера Паркера, какого-то упитанного неуклюжего парня, хорошенькой невысокой блондинки и высокой очень симпатичной брюнетки.

И если Паркер и его товарищ разговаривать не спешили и мялись поодаль, то девушки тут же взяли быка за рога, если, конечно, учитывать, что быком была я.

— Бэтти Брант, — протянула блондинка мне руку для приветствия, — а это Лиз Аллен, — указала она на свою подругу. Та неуверенно улыбнулась.

— Гвинет Шелби, рада знакомству, — попыталась улыбнуться я, но вышло как-то тухловато.

— У тебя есть какие-нибудь хобби? — Брант явно хотела что-то вызнать, но к чему она клонит, было непонятно.

— Не особо, я раньше много работала, на хобби времени особо не было...

— Любишь работать? В деньгах нуждаешься? — оживилась блондинка.

— Да не то что бы, просто...

— Подзаработать хочешь? — решительно перебила она меня.

— Бэтти, не стоит! Это уже перебор... — тихонько заратароторила её подруга, но Брант, как вездеход, мчалась вперёд, невзирая ни на какие преграды.

-Ты красивая и новое лицо здесь, а Лиз очень ищет симпатичную девушку, чтобы та была моделью её бренда. Ты просто переодически будешь фоткаться в её одежде для странички и ходить в этих нарядах в школу. Деньги будут.

— Ладно, Брант, хватит! Она против, видишь же, пойдем, — Аллен очень нервничала.

Она уже почти утащила свою подругу, когда я неожиданно ответила:

— Да почему бы и нет?

— Ты согласна?- глаза Лиз заблестели от радости, — спасибо огромное! Тогда завтра приходи ко мне после уроков, и мы всё обсудим!

На том и порешили. Странно, но я почему-то была совсем не против. Мне даже хотелось в этом поучаствовать. Это же возможность влиться в коллектив! Бэтти и Лиз точно — местные звёзды, а это значит, что в этот раз всё может быть иначе... Я больше не буду отбросом, я могу стать частью элитного общества. Я вдруг представила, как я вышагиваю по коридору, и все восторженно на меня пялятся. Каждый хочет быть со мной, хочет, чтобы я взглянула на него. Эх, наверное, это приятно...

И тут я поняла одну простую вещь. Дальше у меня была астрономия, а куда идти я ну совсем не знала. И вот это было уже неприятно.

Догонять Бэтти и Лиз было поздно. Но тут вспомнился маячащий где-то рядом Паркер. Он как никак должен быть моим провожатым в этом чудесном заведении, а это значит, что я имею полное право спросить у него.

Я уверенно направилась к парнишкам,которые так и шли за мной от самого кабинета.

-Приветик, — сладенько улыбнулась я, — не подскажете, где должна быть астрономия?

— А..а..астроном...мия? — еле выговорил Паркер.

Странно, он так нервничал, как будто я была президентом США. Я бы никогда не подумала, что меня можно настолько сильно бояться... Или я неожиданно для самой себя примкнула к кругам элиты. Надо же! Этак я рисковала стать человеком, который верховодит всеми этими ботанами и неудачниками... Ну вот, ещё кто-нибудь подумает, что я этого Паркера затравила...

— Ну да, астрономия, наука о движении, строении, возникновении, развитии небесных тел, их систем и Вселенной в целом. Знаешь такую?

Ну всё. Теперь я этого Паркера окончательно запугала. Он думает небось, что я смеюсь над ним. Так... Стоп... Я же собиралась строить из себя дурочку... И зачем только я зачитала речитативом определение астрономии слово в слово? Знаете, я в голове перебираю всех мировых неудачников и всё никак не могу найти кого-то похожего на меня. По сравнению со мной они все были в разы лучше. Да и к чертям, ну знаю я это определение, и ладно, ну не убьют же меня за это.

Но, для подстраховки, я громко засмеялась, словно это была шутка. Толстячок и Паркер тоже неуверенно засмеялись, хотя у первого как-то неестественно задрожала губа, а у второго все мышцы были напряжены, как будто я собираюсь его сожрать, а он готовится к побегу.

— Мне тоже на астрономию, — неожиданно очнулся мой провожатый, — так что я покажу тебе, куда идти...

— Спасибо, — благодарно ответила я, хотя старая моя подруга-неуверенность начинала снова просыпаться.

Да, в тот день я прямо-таки превзошла себя, такой дикой уверенности в себе у меня ещё не бывало... Съели, неуверенность и стеснение ? И это только начало!

Паркер, кажется, тоже начал делать успехи, судя по тому, что он не замолчал, а решил наконец представиться:

— Я, кстати, Питер... А это — Нед...

— Гвин, — улыбнулась я.

Ну на этом наш информативный диалог, кажется, подошёл к концу, и мы с Паркером отправились на астрономию, а этот, как его там, Нед пошёл на информационные системы.

— Почему не системы? — не удержалась я от вопроса, когда мы с моим экскурсоводом подходили к нужному кабинету.

— Сходный вопрос, обычно все их выбирают.

— Не люблю информатику и программирование, точнее скорее не понимаю. Очень восхищаюсь теми, кто в этом шарит, но сама не могу в это вникнуть. А астрономия мне всегда нравилась...

— Мне тоже. Космос — бесконечно красивая и загадочная вещь. Хотел бы я там когда-нибудь оказаться.

— В смысле стать космонавтом?

— О нет, нет. Космонавтом я точно стать бы не хотел, просто побывать как т-т-турист... — смутился парень.

А он был интересным собеседником. Мне нравятся такие люди, с ними можно долго и с интересом общаться обо всём. А не эти ваши сплетни и житейские проблемы...

— Я бы не хотела. Многое интересно, пока не видишь, что происходит внутри. Мне нравится видеть космос с Земли. Он невероятно загадочный и прекрасный, но стать его частью, пусть и на пару мгновений, нет, пожалуй, откажусь. Хотя все мы — часть космоса...

Я недоговаривала. Я любила астрономию лишь только потому, что Фрэнк её любил, и он с такой любовью говорил о звёздах, что этой любовью невозможно было не заразиться.

Оказалось, на этот предмет ходили все те, кто не смог попасть на информационные системы. Нас было человек 8 от силы. И ни одного знакомого лица, кроме Паркера.

Я, не долго думая, заняла место рядом с ним. Уж лучше так, чем опять с кем-то заводить разговор.

Было ли это фатальной ошибкой? Уж не знаю, но карма настигла меня ровно через 3...2...1... Пуск! Полёт нормальный!

Какой-то крайне неприятный мажорчик заорал во всё горло:

— Пенис Паркер, ты что завёл себе подружку? Новенькая, ты выбираешь неправильные знакомства!

— А ты выбираешь быть тупым, так кто же в этом виноват? — пробурчала я себе под нос, но по каким-то необъяснимым причинам это услышали вообще все.

Многие тихонько захихикали, а кто-то не удержался и вовсе захохотал в полный голос.

— Что ты там ляпнула? — разъярился, как бык, оскорблённый тупица. Он бросился ко мне.

— Хэй, парень, держи себя в руках, не надо нам показывать все свои «лучшие» стороны. Маме и папе дома будешь кулаками размахивать.

Да, я была в шоке сама от себя. И куда я полезла? Говорил же мне Фрэнк, что надо думать головой, прежде, чем говорить, но нет, я же самая умная.

— Ну я тебе покажу, стерва! — заорал ещё громче этот подонок, а я уже мысленно вспоминала инструкции из школьной брошюры по первой помощи: «Часть 1. Статья 1. Пункт1. Определите: жив ли пострадавший...»

А как определить, жива ли я, если я уже буду мертва? Ну и ладно, только мистера Рамонда жаль, Тони точно его выкинет на улицу, когда найдёт. Может, пока не поздно завещать мышонка Паркеру...

Но убить меня этот истерик не успел, даже не ударил, о чудо! В класс вошёл учитель, а следом директор.

Этот парень побоялся и сбежал.

Я тут же подумала: «А Морита здесь зачем?»

А самый главный дядька в школе вдруг начал:

— У нас сегодня ещё одно пополнение. У вас новый учитель астрономии. Он, к сожалению, не имеет педагогического образования, но он знаменитое юное дарование. Мистер Кеннет работает в MIT. Он уже написал множество научных статей о каких-то космических глазах, улитках и квазаврах, но я вообще в этом всём не разбираюсь, вам, наверное, виднее...

Я чуть не прыснула. Таки им виднее, что такое квазары... Хорошо, если они знают, что Земля крутится вокруг Солнца, а не наоборот.

Эх, тяжело вам здесь с вашим умищем придётся, мистер Кеннет. Но я благоговела. Конечно, я уже слышала его имя! Этот парень — гений! Его приняли в МIT в 14! А сейчас он уже был аспирантом, хотя по факту ему должно быть всего около 18...

В моей голове медленно, но верно созревал новый бизнес-план. Я буду вырезать его подписи с контрольных и толкать за кругленькую сумму. Уж поверьте мне, найдутся желающие купить...

Короче, я была фанаткой Уильяма Кеннета, а теперь сама судьба подарила мне возможность учиться у него.

Интересно, как скоро он бросит эту затею? Деньги ему что-ли нужны? Нынче учёные голодают...

А пока я обо всём этом рассуждала, директор уже наговорил кучу ерунды со счастливым лицом, видимо, он пытался быть на одной волне с учениками, что получалось у него крайне сомнительно, и покинул наш кабинет.

А бедняга-гений остался один на один с балбесами, то есть нашей группой астрономов.

— Ребята, мистер Морита наговорил вам слишком много, не слушайте его: никакое я не дарование, просто очень люблю астрономию.

Он ещё и скромный... Кажется, моё бедное сердечко начало биться чаще.

А он продолжал:

— Я бы хотел начать наше общение с ответа на простой вопрос: «Почему вы здесь?». Я тоже обязательно отвечу на него после. Давайте начнём с вас, представьтесь, пожалуйста, — он указал...

Как думаете на кого? О да, тот самый тупица, который не умеет держать себя в руках...

А этот балбес встал с таким важным видом.

— Флэш Томпсон.

— Интересное у вас имя, мистер Томпсон. Это из-за того, что вы быстро думаете или, может, быстро бегаете?

— Нет, это потому что он быстро вылетит из школы со своим поведением, — заявила брюнетка, сидящая прямо за ним, и гаденько ему улыбнулась.

— Заткнись, Лоран, твоей сестрички и братика здесь нет, никто тебе не поможет, — опять разъярился этот придурок.

— Мистер Томпсон, как вам не стыдно, угрожать девушке?! Кажется, вы только подтверждаете её слова своим поведением. На моём уроке попрошу вести себя прилично, и всё же ответьте на мой вопрос.

— Почему я здесь? Потому что на Информационные брали только тех, у кого средний балл выше 4.5, а всем остальным пришлось искать другой предмет.

Лицо Кеннета заметно погрустнело. Уж точно не так себе он представлял эти занятия. Он-то думал, что здесь все с горящими глазами и любовью к космическим телам, а здесь одни разгильдяи.

— Вы все здесь по этой причине? — тихо спросил учитель.

Надо было спасать ситуацию.

— Нет, сэр! Вы не правы, мы с Питером бы прошли на ИС при желании, но мы, как видите здесь... — я сама испугалась своего уверенного голоса. Но я точно знала, что могла выбирать любые предметы, а у Паркера средний балл, по его словам, 4.9.

— Я тоже выбрала этот предмет сама, — поддержала меня та самая Лоран.

Лоран, наверное, однофамилица нашей мисс Лоран, химички.

В глазах мистера Кеннета загорелся огонёк надежды.

— И почему вы здесь? — с интересом спросил он.

— Меня зовут Гвинет Шелби, и я без ума от звёздного неба. Оно манит меня с детства. Я часто выходила раньше тёплыми августовскими вечерами в нашем городке и смотрела на звёзды. У нас даже был телескоп, мы чертили карту звёздного неба, ждали появления камет. Я не любительница физического смысла астрономии, но если она поможет мне быть ближе к этому бесконечному пространству, то я только за... — я могла бы ещё долго говорить. Мне уже плевать было, что обо мне подумают. Ну лоханулась я, уже поздно. Теперь я местный ботан. Ну душа у меня такая, ботанская, что же тут поделать. Эх, не выйдет из меня элиты.

— Спасибо, мисс Шелби, я тоже очень люблю небо, оно невероятно. Кстати, вы знаете о красивом поверье? Легенда гласит, что после смерти душа человека попадает на небо, и там загорается новая звезда... Да, это совсем далеко от реальной науки, но звучит красиво, не так ли?

— Вы так и будете рассказывать нам дурацкие сказочки? Может мы лучше просто посидим? — перебил его Томпсон.

— Сдурел, Томпсон, заткнись! Посиди иди в коридоре! — разозлилась Лоран.

Казалось, у неё с этим Томпсоном какие-то личные передряги. Она его прям ненавидела.

— Так, достаточно. Не хотите говорить по-хорошему, тогда будем говорить по-другому. Поднимите руки те, кто считает, что ему не нужен этот предмет.

Руку подняли все, кроме меня, Питера и Лоран.

— Спасибо за урок, можете быть свободны. Я разрешаю вам легально мой предмет прогуливать, даже напишу заявление, что даю вам такое задание. Мне не нужны такие ученики, которым это не интересно. Я поставлю вам 4, никаких заданий сдавать не нужно. Удачи вам в дальнейшем!

Все тут же собрали вещи и бросились вон из класса, пока мистер Кеннет не передумал.

И мы остались вчетвером.

— Прелестно! Какой отличный формат обучения! Никому к чертям не нужно это образование! И это лучшая школа города? Они хотят гулять, бухать, тусоваться... А вы-то почему не с ними? — юное дарование было крайне зло.

— Потому что мы не хотим гулять, бухать и тусоваться, — усмехнулась я, — как и вы, вы же не захотели тратить своё время в таком обществе.

— Верно. Я рад, что вас осталось всего трое. Тогда можно мы откажемся от этих глупых формальностей? Меня зовут Уилл, мне не удобно с этими мистер, мисс и прочей ерундой. Я всего на два года старше вас...

— Гвинет , — ещё раз представилась я, — можно Гвин, но точно не Гвинни.

— Почему нет? — со смехом спросила Лоран.

— Ненавижу это сокращение. Меня так звали некоторые учителя и моя начальница в книжном, где я работала пару лет. Так вот, так сокращают только старушки, и это звучит чересчур слащаво, попахивает пирожками, старыми книгами и какой-то пылью что-ли...

— Хорошо, Гвинни, мы запомним, — тоже засмеялся учитель, который теперь уже напоминал нашего ровесника, а не кого-то взрослого и солидного дядю.

— Я Эйприл, — наконец представилась брюнетка, — у меня нет таких требований, как у Гвинни, просто я даже не задумывалась, как моё имя можно сократить...

— Рад знакомству.

— Питер, — поспешил представиться Паркер, и мы вернулись к звёздному небу.

* * *

Сегодня после уроков ожидался кружок, на который я так уверенно собралась.

Начнём со странного: местом встречи «Клуба любителей математических парадоксов» была подсобка, где уборщик хранил вёдра и швабры.

Когда я постучалась мне сказали: «Войдите», и я тихонечко приоткрыла дверь, боясь, что мне на голову что-нибудь упадёт.

В подсобке было почти темно, одна только лампочка тускло горела, воняло ужасно, кругом целая куча паутины, хорошо, если здесь не живут крысы. Я только через минуту заметила паренька в углу, сидящего на старом дырявом ведре. Он-то всё это время изучающе на меня пялился.

— Гвинет Шелби, поспешила познакомиться я, — я бы хотела вступить...

— Я знаю, перебил он меня. Что ж, добро пожаловать в клуб великих неудачников. Меня зовут Крис Лоран, и я председатель этого клуба и, наверное, самый главный лох этого учебного заведения.

Пока я лезла к тому углу, где сидел мой новый знакомый , на меня упало три швабры, а одна с такой силой ударила по голове, что я чуть не упала.

— Закон Мёрфи: «Если что-нибудь может пойти не так, то оно обязательно пойдёт не так».

Мда, интересное местечко. Желание бежать отсюда и никогда не возвращаться росло в геометрической прогрессии, но мне стало жаль «самого главного лоха этого учебного заведения».

И я уселась напротив моего нового знакомого на такое же железное ведро.

— Слышала о парадоксе лжеца?

— Нет...

— Тогда я расскажу. Это семейство логических парадоксов, классическая формулировка, которых звучит как «Я лгу» ну или «Данное утверждение ложно».

— Я ничего не поняла, — перебила его я.

— Да подожди ты! Сейчас всё станет понятнее... Если предположить, что это утверждение истинно, то раз оно гласит свою ложность, оно ложно. А это точно противоречие. И наоборот, если предположить, что оно ложно, тогда оно является истинным, что тоже является противоречием.

Знаешь, сколько людей пытались его решить? Диодор Кронос и Филит Косский вообще погибли из-за него. Первый решил не есть, пока не решит, а второй либо повесился, либо умер от бессонницы и недоедания, потому что не мог перестать думать об этом. Знаешь к какому решению склоняюсь я ? С использованием троичной логики, в которой помимо «Правдиво» и «Ложно» есть «Не определено». Тогда это утверждение относится к третьему варианту. А ты?

— Я? Пока не знаю...

— А куда ты отнесёшь утверждения «Отец Гвинет Шелби — Тони Старк» и «Гвинет Шелби — гений математики»?

— Что? Что за бред!

— Значит, «правдиво?

— Откуда ты это взял?

— Про отца в личном деле. Украл в кабинете директора сегодня.

— А про математику?

— В газетах. Почему забросила? Десять лет назазад пророчили, что ты станешь новым Анри Пуанкаре, а потом ты исчезла...

— Не важно. Так получилось. Слушай, если ты кому-то расскажешь...

— Не расскажу, не парься. Я умею держать язык за зубами.

— Ладно, утверждение «Правдиво».

— Рад знакомству, Гвинет Старк.