Эпидемия (джен)

Четыре часа назад…

Дверь камеры со скрипом отворилась и в проёме появилась массивная фигура. Вспыхнули, потрескивая, газовые лампы на потолке, осветив вдруг темницу ярким светом, после чего мужчина приказал грубым баском:

— Мистер Уилсон. На выход.

Щурясь от проникающего сквозь сжатые веки света, Джеймс опустил ноги на пол и поднялся с койки. Уилсон хотел как можно скорее покинуть это недружелюбное место, но чувство собственного достоинства не позволяло ему сломя голову броситься на выход, кроме того, он не знал достоверно, с чем будет связана эта прогулка за пределы камеры: с освобождением или … У Джеймса похолодело в груди, когда он представил себе это «или». Он нашёл в себе силы отогнать эти мрачные мысли, после чего встал напротив двери, потянулся и стал неторопливо разминать конечности, стараясь показать свою невозмутимость.

— Я жду, мистер Уилсон, — терпеливо напомнил здоровенный тюремщик.

— Да, да, конечно… Уже иду…

Выйдя в коридор он тут же встретился глазами с агентом Гашеком. Стараясь скрыть своё волнение, Уилсон придал своему лицу приветливое выражение и поздоровался:

— Добрый день, агент Гашек… Или вечер? Простите: довольно трудно ориентироваться во времени в камере без окон…

Гашек не остался в долгу и также нацепил маску доброжелательности:

— Тогда, я полагаю, вам будет приятно узнать, что прошло ровно тридцать шесть часов после вашего задержания, мистер Уилсон. По закону больше задерживать вас мы не можем, ведь основания, для предъявления вам обвинения у нас не появились…

Гашек приблизился к Уилсону вплотную и прошептал на ухо:

— Но это не значит, что их нет. Пусть в этот раз ты ускользнул от меня, но я всё равно достану и тебя и тех, кто тебя покрывает. Ты будешь гнить в тюрьме, Джеймси, я тебе это обещаю…

Приветливая улыбка ещё некоторое время держалась на лице Уилсона после того, как Гашек, сверкнув полным бессильной злобы взглядом, развернулся и зашагал прочь от недавнего пленника. По мере удаления агента ФБР, она медленно сползала, вернув выражению Джеймса привычный вид, а на душе становилось всё легче.

— Мистер Уилсон… — начал было тюремщик, в голосе которого начали проступать нотки нетерпимости.

— О, простите меня. Куда идти, а то запамятовал…

— Прямо по коридору, потом налево…

Джеймс скрестив руки за спиной уверенно зашагал в указанном направлении. Его сопровождающий ловко задвинув массивный затвор на двери камеры, последовал за ним следом.

Уилсона что-то насторожило, но он пока не смог понять, что именно. Окинув взглядом безлюдные проходы и пустые кабинеты, он понял, что его заставило беспокоиться. Он остановился и обратился к тюремщику:

— Простите. Помнится, когда я в прошлый раз проходил по этому коридору здесь было куда оживлённей. Что-то случилось?

Охранник жестом дал понять, чтобы Уилсон продолжал движение и пробасил:

— Сегодня в городе творится чёрти что! Все на выездах. Народ в городе, как с ума посходил…

Тут они прошли мимо работающего телевизора. По ярко красной надписи в углу экрана стало понятно, что передавали экстренный выпуск новостей. Картинки, сменявшие друг друга на экране были одна страшней другой: облачённые в защитное обмундирование полицейские пытаются усмирить обезумевшую толпу, автомобиль на полной скорости врезается в десяток человек, громкий взрыв выбивает витрину магазина, осыпая острыми осколками прохожих и языки пламени вырываются на улицу, сорвавшийся с балкона высотного здания несчастный несётся вниз навстречу неминуемой гибели. Взволнованный голос девушки-комментатора вещает:

… Правительство отказывается комментировать события, произошедшие сегодня утром у пожарного Депо №23, однако из неофициальных источников поступают сведения, что ответственность за вспышки немотивированной агрессии, поразившей жителей нашего города, лежит на террористах радикального исламского движения: «Аль Хаса Рум», которыми было применено психотропное оружие. Мером Джонсоном степень террористической готовности города повышена с «зелёной» до «оранжевой». Для того, чтобы взять положение в свои руки в поверженном хаусу районе, привлечены все структурные подразделения муниципалитета. Шеф полиции МакРейли заверяет, что ситуация будет взята под контроль к полудню…

Увиденное Уилсона поразило, но вместе с потрясением с душу прокралась смутная тревога. Что-то было во всём этом ненормальное, и Джеймс холодел от мысли, что к воцарившемуся в городе беспределу он может иметь непосредственное отношение.

Выйдя из ступора он быстро зашагал в хранилище, где оставил свои личные вещи перед тем, как его отвели в камеру. Охранник еле за ним поспевал. Насколько он представлял, ему там нужно ещё будет расписаться в каких-то документах, после чего он свободен. Совершив необходимые манипуляции Уилсон выскочил на улицу из полицейского участка и помчался к своей машине. Ему во что бы то ни стало нужно было увидеть Мэри…