Кому вы служите, Монсеньор? (джен)

Следующим утром маршала д’Анкра застрелили прямо под окнами Лувра.

Как и предполагал Витри, свита итальянца, которая насчитывала почти тридцать человек, сразу же обратилась в бегство. Лишь лейтенант Сен-Жорж решился мужественно вступиться за убитого покровителя и обнажил шпагу. После обмена несколькими ударами Витри обезоружил его, но вместо того, чтобы убить, подал руку:

— Маршал не заслуживает вашей преданности, месье. Лучше поставьте ее на службу королю.

Людовик узнал об успехе уже через несколько минут. В первые мгновения ему не верилось, что маршал в самом деле мертв, что наступил конец бесконечным унижениям королевской власти и Франции. В порыве воодушевления Людовик открыл окно, которое выходило на мост, где убили маршала и где уже собиралась толпа, и крикнул:

— Спасибо, господа! Спасибо всем! С этого часа я король!

Офицеры и гвардейцы дружно прокричали «Да здравствует король!»; к ним присоединилась толпа. Людовик смотрел на взволнованную массу народа и в его собственной душе зарождалась восторженная радость и непривычная уверенность в собственных силах, граничившая с эйфорией.

Желая поскорее покончить со всем, что так долго тяготило его, Людовик спустился в зал заседаний, где уже собрались члены советы, и объявил о роспуске кабинета.

— С этой минуты министры освобождаются от своих должностей! Новый кабинет и состав совета будут утверждены мною позже.

Министры, которые еще не знали об убийстве маршала, были так поражены, что встретили новость молчанием. Впрочем, так даже лучше: теперь они будут слушать каждое его слово, ждать каждого его решения.

Проходя мимо членов совета, Людовик взглядом отыскал в толпе Люсона. Епископ, бледный и растерянный, стоял позади всех, в тени колонн, и наблюдал за монархом. Их взгляды неожиданно встретились: в глазах священника читался немой вопрос, смешанный со страхом и ожиданием. Но Людовик с удовольствием промолчал и отвел взгляд.

* * *

Только когда король ушел, члены совета узнали, что маршал убит, а королева-мать отстранена от управления государством. Маршалы и министры (теперь уже бывшие), разбившись на группы, по котором можно было понять их политические симпатии и интересы, обсуждали произошедшее.

Епископа Люсонского тоже попытались втянуть в несколько обсуждений, но он, вежливо и бессодержательно ответив на несколько вопросов, поспешил покинуть зал. Теперь следовало быть особенно осторожным: один неверный шаг, одно лишнее слово и его падение обернется гибелью. Мысленно вычисляя, каким путем быстрее вернуться домой и не попасться разъяренным дворянам, Люсон столкнулся с одной из горничных Марии Медичи.

— Ее Величество желает как можно скорее вас видеть, Ваше Преосвященство.

Люсон на мгновение заколебался.

— Хорошо... Идемте. Но только через коридоры для прислуги.

Девушка кивнула и провела священника через лабиринты переходов в спальню королевы-матери.

Когда Люсон вошел, Медичи стояла у окна.

— Только взгляните, что натворил этот недоумок!

Епископ осторожно, чтобы его нельзя было увидеть с улицы, посмотрел в окно.

— Теперь все кончено, — шептала Медичи, с трудом сдерживая слезы гнева и сожаления. — Я царствовала семь лет… Семь лет! Теперь меня ждет венец только на небе!

Где-то в стороне послышались удары топоров и треск разбиваемых камней.

— Что они делают?!

Толпа зашумела еще сильнее. Сквозь удары и шум сотен голосов стали доноситься оскорбительные выкрики в адрес убитого маршала и королевы-матери. Царила атмосфера государственного переворота. Только наоборот — монарх вернул себе власть.

— Они не посмеют вломиться сюда! Они же не посмеют?!

Медичи повернулась к Люсону. Епископ, бледный как смерть, смотрел в окно: он не мог отвести взгляда от безумной толпы, от солдат, от окровавленной брусчатки (сторонники Люиня нарочно протащили тело д’Анкра перед окнами королевы-матери).

— Арман!

Медичи в отчаянии схватила епископа за руку.

— Вам нужно уехать, — глухо произнес Люсон. — Откажитесь от любых притязаний на власть. Согласитесь на любые условия сына. Нужно подождать, пока все утихнет, выиграть время…

— Ты поедешь со мной?

Люсон снова взглянул в окно.

— Да… Да, я последую за вами. Я не оставлю вас.

— Приятно слышать, что хоть кто-то сохраняет мне преданность. Воображаю, что будет твориться, когда этот мальчишка отправит меня в изгнание! Все мои «верные слуги» разбегутся, как крысы!

— Я буду рядом, моя королева. Буду служить вам в изгнании еще усерднее, чем прежде. Даже если останусь совершенно один.

Королева вздохнула и поднесла руку Люсона ко лбу. Ее раздражали его вечно холодные пальцы, их прикосновения, отзывавшееся в теле зябкостью и ознобом; но сегодня их прикосновение проясняло мысли, отрезвляло от страха и тревоги.

— Кроме тебя мне никто больше не и нужен, Арман, — тихо произнесла королева и коснулась губами его руки.

* * *

Юный король возвращался в свои покои, когда его нагнал Витри. Он отчитался об аресте Элеоноры Галигаи и начале работ по разрушению деревянного моста, который соединял особняк маршала с покоями Марии Медичи в Лувре.

— Очень х-хорошо, г-господин к-капитан, — ответил Людовик. — Я п-попрошу вас проследить за п-порядком и выделить людей д-для охраны Ее Величества. Моя мать не должна ни с кем видеться и тем б-более сбежать.

— Ваше Величество, а что делать с епископом? — спросил Витри. — Убить? Арестовать?

— Н-нет, н-не надо.

— Но он ведь служил маршалу! — вмешался Люинь, который с момента убийства Кончини ни на шаг не отходил от короля. — Его следует наказать так же строго, как и его прихвостней! Только кивните, и этот негодяй никогда больше не сможет перечить вам в совете! Я задушу его собственными руками!

— П-пусть убирается в свой д-диоцез. Или к-куда там он с-собрался…

Витри и Люинь переглянулись. Великий сокольничий хотел было возразить, настоять. Зачем останавливаться теперь, когда выдалась такая удача уничтожить всех, кто мешал ему и юному королю? кто толпился у трона в жажде власти? кто искал богатства и влияния?

Вдруг лицо и манеры Люиня приобрели серьезное выражение. Он почтительно склонил голову перед королем.

— Хорошо. Все будет только так, как вы пожелаете. Ваше Королевское Величество.