Пусть цветок победит Тьму (гет)

Когда Гарри открыл последнюю дверь подземелья, его встретил запах… мармелада. Надо было прихватить чаю, подумал он и шагнул через порог ступая на какие-то мелкие веточки. Они захрустели под его ботинками так, словно он ел вафли ногами. Помурлыкав немного, успокаивая ветки Поттер сделал шаг вперед и под его ногой пискнул камушек. Или, быть может, это был пикси в отпуске? Гарри не знал. Да и не за этим он сюда пришёл. Луна написала ему про шнурки, а значит их нужно найти! И решить проблему одним махом!

— Ты пришёл, Поттер, — двойным эхом раздался голос Квирелла и кого-то еще. Кого-то с его затылка. Похоже у профессора самый неприятный затылок на свете, пронеслось в голове Гарри, пока он спускался по лестнице.

Квирелл стоял у Зеркала Еиналеж, а мантия его развевалась в стороны и шевелилась сама по себе, словно пытаясь улететь подальше. "Мантия левитации! Чудно." Улыбнулся Поттер, наблюдая как профессор разматывает свой тюрбан, являя миру второе лицо на своем затылке. "Это ж сколько чая он пьет"? Задался вопросом Гарри, рассматривая лицо того, кто назначил его во враги.

— Гарри Поттер. Мальчик-который-выжил. Ты глуп, раз пришёл сюда! Думаешь, ты спасёшь камень? Думаешь, ты победишь? — ­голос Волан-де-Морта становится тише и злее — Я, Величайший из волшебников, ведь даже смерть мне не указ! А ты кто? Всего лишь жалкий мальчишка, едва взявший палочку в руки. Посмотри на себя — ребёнок что пришёл на убой с ромашкой в руке… А я — дух, что пережил смерть. Я вернусь. Я всегда возвращаюсь. Ты — не преграда для меня, Поттер, ты — просто небольшое препятствие. Заминка, случившаяся на моем пути. — он глухо засмеялся — Но я готов дать тебе шанс. Достань философский камень из этого зеркала и передай мне! В замен же Я дам тебе всё, что захочешь. Сила, знания, даже твоих… милых Лавгудов я могу пощадить. Присоединяйся ко мне, Гарри Поттер и узнаешь, что такое настоящая сила и власть!

— А вот ты похоже никогда не поймёшь, как правильно завязывать шнурки — ответил Гарри и коротко взмахнув палочкой палочкой сотворил простое заклинание. — Лигатус-шнуркус трипликата!

Шнурки Квиррелла завязались в тройной морской узел с бантиком и дернулись в сторону. Волан-де-Морт, невнятно крякнув, прокатился бочком, уткнулся в зеркало и случайно активировал древнюю магию чаепития. По крайней мере, судя по внезапному появлению фарфорового сервиза, это была именно она.

Гарри, не мешкая, подскочил к Волан-де-Морту и выбил палочку из его руки.

— А теперь... — сказал он и начал щекотать ромашкой лицо Волан-де-Морта. — Вот тебе! Чамомилла Пакс!

— НЕТ! — заорал окутанный облаком доброй магии Волан-де-Морт. — Что это?! Почему оно такое мягкое! Что происходит?

— Именно — сказал Гарри — Никакое зло не выдержит такой уровень доброты.

Тут зеркало засияло ярким светом. Его гладь затряслась и из глубины начали выплывать странные тени. Один за другим из зеркала проступали призрачные образы разных предметов: чёрный дневник, золотая чаша, кольцо с камнем, тяжёлый медальон и прекрасная диадема. Они не были настоящими — лишь отражения, но для магии этого было достаточно.

Отражения крестражей закружились над зеркалом, а Гарри Поттер неожиданно вскрикнул от резкой боли во лбу. С его шрама сорвалось ещё одно отражение. Оно было тонкой, извивающейся, словно змея, нитью, что, то и дело принимала очертания известного на весь магический мир шрама.

— Нет! — взревел понявший, что появилось из зеркала, Волан-де-Морт — Это всё моё! Я не позволю! — Но было поздно. Из зеркала вылетел чайник с позолоченным носиком и кружевными крыльями. Он легко пролетел над головой Гарри и, завертевшись в воздухе, врезался в грудь Квирелла вспыхнув какой-то ароматной магией. Она пахла как праздничный пирог, с лимоном и корицей. А ещё эта магия была теплая и липкая словно патока. Отражения крестражей моментально влипли в неё и задрожали, не в силах вырваться. Раздался пронзительный визг, и они начали тускнеть, растворяясь сладком и ароматном ничто.

— Нет! Нет! — орал что есть силы также влипший в эту странную магию Волан-де-Морт — Ты не знаешь, что творишь! Я — вечен! Верни их!

Гарри сделал шаг вперёд.

— Луна говорит, что даже вечности нужен отдых. И чай с печеньками. Особенно — ромашковый. Успокойся. Уже всё. Приятного чаепития. — Волан-де-Морт струйкой дыма вылетел из лысого затылка профессора и, продолжая что-то орать на шипящем языке, просто исчез. Квирелл же перестал дёргаться и расслабился, распластавшись на полу без сознания.

В зале стало тихо. Лишь крылатый чайники лениво кружил под потолком, испуская вокруг себя золотые блики. Гарри же стоял посреди всего этого и улыбался. Не из-за победы, а от того, что всё стало чуть-чуть добрее. Где-то за окнами начинался новый день.

— Интересно, сколько баллов за это дадут Равенкло? — спросил он у чайника и поспешил на выход, совершенно не удивленный произошедшим. Это что! Мама Пандора и не такое вытворяла! Но чаще всего у нее получались пироги.