Пока не стихнет музыка (гет)

Лунный свет заливал плоскую крышу клуба серебристым сиянием, превращая обычный бетон в волшебную сцену. Рейчел запрокинула голову, и её глаза, широко раскрытые от восхищения, впитывали бесчисленные мерцающие точки на бархатно-чёрном небе, расслабляясь в приятной темноте без искусственных светодиодов. В этот момент Циррис что-то пробормотал себе под нос, заставив её слегка повернуть голову.

— А? — её голос прозвучал рассеянно, а мысли всё ещё витали среди созвездий. Но взгляд невольно скользнул вниз — и замер. Два потрёпанных, но уютных шезлонга, расставленных с явным расчётом на приятный вечер. На одном из них — мягкий плед с единорогами, один уголок которого трепетал на лёгком ночном ветерке. И...

— Это... ты подготовил? — её брови поползли вверх, а губы растянулись в непроизвольной улыбке. — Ничего себе… — Но затем взгляд упал на деревянный ящик, стоящий у ножки шезлонга. Знакомые потёртости, фирменная маркировка...

— Стоп, — глаза Рейчел сузились, а пальцы непроизвольно сжались в кулаки. — ЭТО МОЙ ЯЩИК С ВИНОМ?! — Её голос, ещё секунду назад мягкий и задумчивый, теперь звенел, как разбитый бокал. — Ты бы знал, как ДОЛГО я его искала! Я ПЕРЕРЫЛА ВСЮ КВАРТИРУ И ВСЕ ЭТАЖИ! МАТЬ ТВОЮ!

Циррис лишь виновато поёжился, но в его глазах танцевали искорки того самого старого бесёнка, что когда-то уговорил её украсть пирожные у воспитателей детдома. Он застыл с выражением кота, пойманного с лапой в аквариуме, но тут же расплылся в самой невинной ухмылке.

— ОЙ, — потянул он, закатывая глаза к звёздам, будто ища вдохновения для оправдания. — Ну во-первых, я не крал! А... временно заимствовал! Для искусства! Во-вторых… — Он резко нырнул к ящику, открыл его с театральным размахом и достал бутылку, — ...вот смотри — ни капли не пропало! Я её даже в холодильнике хранил, а не под кроватью, как ты! Я заслужил хотя бы один глоток!

Потом внезапно притих, опустив плечи, и покосился на неё снизу вверх.

— Ладно, признаю — я готовился. Три дня назад украл... то есть взял на хранение... потому что знал, что ты всё равно придёшь. Даже если будешь клясться, что нет.

Парень аккуратно поставил бутылку рядом с шезлонгом и развалился на соседнем, закинув руки за голову.

— Ну так что, Рейч? Будешь меня душить или дашь мне хотя бы бокал за то, что я — единственный идиот, который знает, как тебя вытащить из дома в выходной?

Девушка драматично потёрла глаза в неком подобии «Как же ты меня достал».

— Ты... чёртов недо-романтик, — после тяжелого вздоха усмехнулась она и плюхнулась на шезлонг, расправляя ноги перед собой. — Хорошо, я тебя угощу. Немного!

Циррис воздел руки к небу с торжествующим воплем.

— СЛАВА АЛКОГОЛЬНЫМ БОГАМ! — и тут же потерял равновесие, рухнув назад в шезлонг так, что тот угрожающе скрипнул. Он ухмыльнулся, растянувшись под звёздами, и лениво потянулся за бокалом, который она наполнила.

— Ты знаешь, я бы сказал что-то поэтичное про луну, но... — глотнул, скривился от вкуса (вино оказалось слишком хорошим для его нынешнего состояния), — ...я уже настолько пьян, что вижу двойное изображение твоей улыбки. И, чёрт возьми, мне нравится оба.

Девушка тихо хмыкнула и сделала свой первый глоток вина. Он закинул ногу на ногу, покрутил в руках бокал и задумчиво покосился на неё.

— Ладно, серьёзный вопрос: если я сейчас усну — ты нарисуешь мне усы или хотя бы прикроешь одеялом? А то в прошлый раз я проснулся с татуировкой «Я ♥ Рейч» на лбу. И это был страшный день, потому что я не помнил, правда ли это или нет.

Парень глухо засмеялся, прикрыв глаза, и потом резко оживился.

— Ну так что? — поднял бокал, будто предлагая тост. — За то, чтобы я не умер от трезвости? Или за то, что ты всё ещё терпишь меня, даже когда я ворую твои вещи?

Он уже почти дремал, но все ещё улыбался — потому что это была лучшая пятница за последние три года. Девушка лениво улыбается и расплывается на шезлонге, смотря на ночной оживлённый город.

— Конечно за то, что я тебя всё ещё терплю. Удивляюсь на самом деле как, — она чокается с ним и делает новый небольшой глоток. — Спи и оглядывайся. Вдруг та тату была реальностью и я добавлю тебе новых.

Циррис оцепенел на секунду, его пьяные жёлтые глаза внезапно стали почти трезвыми от ужаса.

— ОХ, — он медленно поставил бокал, с преувеличенной осторожностью закатал рукава и осмотрел предплечья — будто ища уже нарисованные тату. — Ты же знаешь, я бы сказал, что это шутка, но после прошлого раза я три месяца прятал лоб под импровизированной чёлкой и проверял зеркало каждые десять минут.

Он шмыгнул глубже в шезлонг, скрещивая руки на груди.

— Ладно, новый план: я сплю, а ты стоишь на страже и отгоняешь маркеры. Взамен я завтра не буду ныть с похмелья. Ну ладно, буду, но тихо. Возможно, — потом приоткрыл один глаз, ухмыляясь. — А ещё я могу рассказать, где прячу остальные твои бутылки. Спойлер: одна из них в туалете за бачком. Там холодно, как в погребе.

Его рука уже тянулась к её бокалу — на последний глоток — но он резко передумал, увидев её взгляд. Вместо этого, он склонил голову.

— Спокойной ночи, смерть моя. Не рисуй на мне сердечки. Или рисуй. Но только если они будут очень крутые.

После чего тишину ночи нарушало лишь лёгкое посапывание, доносящееся с соседнего шезлонга. Всего пять секунд — и Циррис уже погрузился в сон, его дыхание ровное и беззаботное, будто все его беды растворились в ночном воздухе. Рейчел невольно задержала взгляд на его лице, освещённом мерцанием звёзд. Ветерок играл с его непокорными прядями, и в этом моменте он казался таким... беззащитным. Не тем сорванцом, что только что довёл её до белого каления, а тем самым мальчишкой, с которым она когда-то делила последнюю шоколадку, прячась от воспитателей. Она вдруг осознала, что слишком долго смотрит на него, и резко отвела глаза, будто пойманная на чём-то запретном. Небо над головой сияло миллиардами огней, ветер ласково касался её кожи, но мысли, вопреки всему, снова и снова возвращались к нему.

«Чёрт...» — мысленно выругалась она, через секунду натягивая плед с единорогами на него. Но даже сквозь раздражение где-то в глубине души теплилось что-то тёплое и... опасное. А он тем временем мирно посапывал, совершенно не подозревая, какой хаос вызвал в её голове.

Ночь медленно таяла, уступая место первым проблескам зари. Рейчел неспешно потягивала вино, ощущая его бархатистый вкус на языке, пока глаза блуждали по усыпанному звёздами небосводу. Ветерок, ещё несколько часов назад игривый, теперь стал прохладнее, предвещая скорый рассвет.

«Пора закругляться», — поймала себя на мысли девушка, мысленно составляя список дел: разогнать последних посетителей, проверить кассу, запереть двери… Её взгляд невольно скользнул к Циррису. Одеяло с единорогами сползло на бетон, оставив его беззащитным перед ночной прохладой. С лёгкой усмешкой она поднялась, потянулась, чувствуя, как усталость разливается по мышцам после долгого вечера. Маркер лежал рядом, будто сама судьба подсказывала ей эту шалость. Сердечко получилось аккуратным — маленький, едва заметный намёк, который он обязательно заметит, когда проснётся.

«Просто, но со вкусом», — с удовлетворением отметила про себя Рейчел, поправляя на нём одеяло. Его дыхание оставалось ровным, губы чуть шевелились — возможно, ему снилось что-то хорошее.

Спускаясь по лестнице, она поймала себя на мысли, что улыбается. Пустой клуб встретил её тишиной, нарушаемой лишь скрипом половиц под ногами. Барная стойка, ещё несколько часов назад кипевшая жизнью, теперь казалась островком спокойствия в море опустевших стульев и бокалов. А наверху первые лучи солнца уже коснулись лица Цирриса, заставив его сморщиться во сне. Рассвет наступал, принося с собой новый день — и маленькую загадку в виде нарисованного на руке сердечка.

Пока девушка разгребала его работу, Циррис пошевелился, застонал и приоткрыл один глаз, щурясь от яркого утреннего света.

— Бля... — прохрипел он, попытавшись прикрыть лицо руками, но заметив что-то на тыльной стороне ладони. Медленно перевернул руку, разглядывая аккуратное сердечко. — ...Рейчел Каллен, ты всё-таки маньяк.

Но вместо возмущения его губы растянулись в пьяной ухмылке. Он лениво перекатился на бок, глядя на сердечко под разными углами.

— Хотя... стильно. Может, таки сделать настоящую татуху? А?

Через некоторое время, спустившись вниз, он увидел её за стойкой, разбирающую гору грязных бокалов. Циррис шаркающей походкой подошёл, упал на табурет, сложил ногу на ногу и ткнул пальцем в свою ладошку.

— Ну и что это, а? Ты же знаешь, что я теперь не смогу это смыть. Придётся жить с этим. Как с табличкой «Собственность Рейчел», — он достал из кармана маркер и потянулся к её руке с кривой усмешкой. — Но если я должен страдать — то и ты тоже. Дай руку, предательница.

Он уже предвкушал, как она будет ругаться, когда обнаружит точно такое же сердечко на своей коже. Идеальное начало нового дня. Девушка с грохотом поставила новый поднос грязной посуды на барную стойку и облокотилась спиной.

— Тебе что-то не нравится? Быть моей собственностью не так уж и плохо, — усмехнулась она. — Тем более, ты сам сказал если и рисовать, то круто. Чем тебе не круто? — Неожиданно, она протянула ему руку и коварной улыбкой. — Ну хорошо, рисуй. Только красиво!

Циррис оцепенел с маркером на полпути, его жёлтые глаза сверкнули от неожиданности — она согласилась?!

— Ох, детка, это самая плохая угроза из всех, что я слышал, — прохрипел он, но ухмылка расползлась по лицу так широко, что казалось, оно вот-вот треснет. Он аккуратно взял её руку, повернул ладонью вверх и приступил к «работе» с преувеличенной серьёзностью художника-авангардиста.

— Не дыши, не дыши... Я сейчас создам шедевр... «Сердце, пронзённое вилкой»... Нет, погоди... «Два червяка в луже»…

На самом деле он выводил точно такое же аккуратное сердечко, как и она, только с крошечной рожицей посередине (якобы своей).

— Вот. Готово, — он откинулся назад, любуясь «творением» и тут же шлёпнулся со стула, потому что равновесие и похмелье — не союзники. Поднявшись с пола, он торжественно объявил: — Теперь мы официально испорчены друг для друга. Поздравляю. Хочешь, я ещё где-то нарисую? Например… — Его взгляд скользнул к её лбу, но тут же он отпрянул, хватаясь за голову. — Ой, нет, я передумал, ты же убила бы меня. Ладно, лучше пойдём завтракать. Я куплю тебе кофе и булочку, а ты не будешь бить меня за то, что я воровал твоё вино. Сделка?

И да, он уже тянул её за руку к выходу, не дожидаясь ответа, потому что знал — она всё равно согласится. А если нет, то он просто упадёт перед ней на колени и заноет, пока она не сдастся. Как всегда.

— Эй! Я всю ночь не спала, так что, пожалуй, без кофе. Мне нужно наоборот уснуть после всего этого хаоса и слежкой за твоим сном, — она невольно поморщилась, когда они вышли на свет. — И вообще, где благодарность за то, что я закрыла клуб? С тебя полагается ещё шоколадка сверху.

Циррис притворно возмутился, хватаясь за грудь одной рукой, а другой продолжая её тащить по улице.

— Шоколадка?! После того, как ты исписала меня маркером, как школьную парту?! — но тут же расплылся в виноватой ухмылке, копаясь в карманах. — Ладно, ладно... — он достал смятую плитку шоколада с явно надкусанным углом. — Вот. Последняя. Я её вчера украл у бармена. Ну, то есть... временно позаимствовал. Для экстренных случаев.

Она настороженно осмотрела шоколадку и покачала головой.

— Ну, нет. Ешь сам. Обойдусь.

Парень внезапно развернулся, зажмурившись от солнца. Он спрятал шоколадку обратно и задумчиво хмыкнул.

— А насчёт сна... Мой диван в кабинете всегда к твоим услугам. Он вонючий, но мягкий. Или... — понизил голос до шёпота, будто делясь страшной тайной. — Мы можем сгонять в мое логово. Там есть плита, микроволновка и даже подушка без пятен виски. Ну, вроде бы.

Он уже тянул её за собой, но вдруг споткнулся о собственные ноги и едва не рухнул в ближайший куст.

— ...Хотя, может, лучше вызвать такси. А то я сегодня как-то слишком часто целую землю. Это уже не романтично, а просто грустно.

Он достал телефон, чтобы заказать машину, но вместо этого случайно открыл фото с мемом из 2018 года и захихикал. Похмелье — страшная штука. Она закатила глаза, выхватывая у него телефон из под рук.

— Давай лучше я. Ты можешь час ржать над старыми фото, а я с ног уже валюсь как и ты.

Циррис возмущённо запрокинул голову, но тут же застонал от похмельного удара по мозгу.

— Ай! Ладно, ладно... Но только потому что я сегодня великодушный пьяный король! — он тут же прижал руки к груди с драматичным шёпотом. — Только умоляю, не смотри в галерею! Там есть... компромат. На нас обоих. Особенно на тебя. Особенно тот мем с тако.

Пока она вызывала такси, парень прислонился к кирпичной стене, закрыл глаза и внезапно заговорил очень тихо, почти трезво.

— Спасибо, что не оставила меня ночевать на крыше. Опять, — и тут же испортил момент, шлёпнувшись на асфальт, потому что стена «внезапно» отодвинулась. — Вот чёрт. Пусть такси забирает меня отсюда в положении лёжа. Здесь очень уютно. Можно даже уснуть…

Его рука уже тянулась к её ноге, чтобы использовать как подушку, но он был готов к ответному удару. Он ведь не впервые засыпал на улице с её ногами в качестве оружия. Она с ленивым вздохом попыталась его приподнять, держа парня за плечи.

— Э-э-э! А ну ка, не раскисать прямо здесь на асфальте! Я же тебя не дотащу до машины!

Циррис беспомощно заболтал ногами, как перевёрнутый жук, но тут же замер, уставившись на неё с наивной ухмылкой.

— А вот и неправда! Ты ведь в прошлый раз тащила меня за ногу через весь клуб! Я даже синяк на лбу хранил как трофей! — он с героическим стоном приподнялся, но тут же схватил её за рукав, чтобы не упасть обратно. — Ладно, ладно... Я встаю. Но только потому, что у меня есть гениальный план!

Опершись на её плечо, он с усилием поднялся, шатаясь, как мачта в шторм, и торжественно объявил:

— Шаг первый: дотащиться до такси. Шаг второй: умереть в машине от похмелья. Шаг третий: ты заносишь меня домой, а я притворяюсь, что не помню, как это произошло. Гениально, правда?

Вдруг он заметил подъезжающую машину и указал на неё с детским восторгом.

— О! Наше спасение! Только... — он наклонился к её уху с шёпотом заговорщика, — ...если водитель спросит, я — твой пьяный муж, а не пьяный владелец клуба. Так дешевле. Проверено.

Он уже шагнул к машине, но по традиции споткнулся о собственные ноги и едва не приземлился лицом на капот. Таксист вздохнул так громко, что это было слышно даже через стекло.

— Да почему ты вечно хочешь умереть? Эй! Не ломай капот чужим машинам! — воскликнула она, помогая ему забраться в машину. Циррис беспомощно бултыхнулся на заднее сиденье так, что голова застряла между спинками, а ноги торчали из двери.

— Я не хочу умереть! — возразил он глухо, из-под сиденья. — Я хочу... переродиться! В более трезвую версию себя! Или хотя бы в кота! Коты не страдают от похмелья! — он с усилием вынырнул, распушив волосы как испуганный филин, и ухватился за её руку, когда она пыталась закрыть дверь. — Слушай, а давай поедем к тебе? У тебя же есть тот мягкий диван... и холодильник с едой... и ты не дашь мне умереть в одиночестве от обезвоживания! Я буду весь тихий! Как мышь! Ну пожа-а-алуйста? — Его глаза сверкали настолько жалостливо, что даже таксист фыркнул и покачал головой. — Я даже не буду ворчать, когда ты включишь свой жуткий утренний сериал про врачей! Хотя нет, буду. Но тихо!

Тут он заметил, что водитель уже включил счётчик, и резко притих, шёпотом добавив:

— ...А то у меня денег хватит только до твоего дома. До моего — нет. Это не шантаж. Это трагическая правда жизни.

Она тяжело вздохнула, поправляя его позу на более цивилизованную.

— Хорошо. Но ты будешь паинькой, понятно? — не дожидаясь ответа, девушка попросила водителя сменить адрес и они сразу же тронулись. Циррис сразу ожил, словно к нему вернулись все жизненные силы.

— Ура-а-а! — завопил он, так громко, что водитель дёрнулся и чуть не врезался в припаркованный грузовик. Он тут же притих, прикрыв рот ладонью, но глаза смеялись.

— То есть... я имел в виду — «спасибо, ты лучшая». И да, я буду паинькой. Ну, или почти. Смотри, я уже сижу смирно! — он сложил руки на коленях, изображая ангельское спокойствие, но через пять секунд уже копалась в карманах. — О, кстати, у меня есть жвачка! Хочешь? Она только слегка прилипла к моим деньгам, но вкус вроде нормальный…

Потом внезапно притих, уставившись в окно на рассветные улицы.

— Эх, Рейч... Спасибо, что терпишь меня. Я знаю, я — адский кошмар в человеческой форме, но… — тут он икнул и с ужасом понял, что сейчас может стать ещё хуже. Быстро прикрыл рот и уставился на неё широко раскрытыми глазами, как будто говоря «проигнорируй это». Но уже через минуту он развалился на сиденье, бормоча что-то про «единорогов и виски», а его голова медленно, но верно клонилась к её плечу. Он уж точно не собирался просыпаться, пока они не доберутся до дивана.

— О господи, Цири, ты невыносим, — фыркнула она, но когда он прислонился к её плечу, она осторожно начала гладить по его по голове, пока длинные пряди светлых волос опустились на ее колени.

...

Вскоре они доехали до нужного адреса. Девушка помогла парню вылезти из машины и с тяжёлой ношей дойти до двери её квартиры. Пока он, шатаясь, вошёл внутрь, девушка со скрипом закрыла входную дверь.

— Только посмей мне наблювать на пороге! — крикнула она не оборачиваясь к нему, крутя ключ в замке. Циррис пошатнулся на пороге, драматично прижав руку к груди.

— Я? Наблюва-а-а-ать? Я ж не какой-то пьяный сосед! Я — утончённый пьяница! У меня есть стиль! И достоинство! — он пытался выпрямиться, но тут же споткнулся о ковёр и едва не рухнул в прихожей, ухватившись за вешалку для одежды в последний момент.

— Всё под контролем! Просто этот пол слишком внезапно поднялся мне навстречу!

Шаркая ногами, он добрался до дивана гостинной и рухнул на него с блаженным стоном, растянувшись как котик на солнышке.

— О да... Твой диван пахнет раем и твоим шампунем. Я здесь остаюсь навсегда. Можешь меня похоронить тут же, когда я умру от похмелья, — затем он приоткрыл один глаз и увидел, что она достаёт одеяло. — О, ты уже готовишь мне саван? Как трогательно!

Потом внезапно вспомнил о чём-то важном и с усилием приподнялся на локте.

— Эй, а ты тоже ложишься спать? Потому что если да, то я могу рассказать тебе сказку. Например, про то, как я в 2015-м чуть не женился на девушке из ролевого клуба, которая думала, что я — эльф. Это поучительная история о том, почему нельзя пить на фестивалях, — он уже копошился в карманах, пытаясь достать телефон, но вместо этого вытащил зажигалку, жвачку и какой-то странный чек из бара 2019-го года. — Ладно, может, просто дай мне пять минут, и я сам усну. Обещаю, не буду булькать, как водопровод. Ну, или хотя бы буду булькать тихо.

Он уже закрывал глаза, но вдруг шепнул совсем тихо, почти трезво:

— Спасибо, что не оставила. Снова.

И тут же захрапел, как будто этих слов и не было. Но они были.

— О боже, всё, молчи и спи, дурак, — она кинула на него одеяло так, что оно покрыло его лицо, а ноги остались голыми. Циррис забурлил под одеялом, как недовольный призрак, и с трудом вынырнул, распушив волосы во все стороны.

— Но как же мои ноги?! — прохрипел он, драматично закатывая глаза. — Они же замерзнут и отвалятся! Ты хочешь, чтобы я проснулся инвалидом?! Без ног, но с похмельем?! Это же несправедливо!

Он попытался накрыться полностью, но одеяло застряло где-то на уровне пояса, оставив ноги по-прежнему несчастными и голыми. С поражённым видом он уставился на Рейчел.

— Ты натренировалась кидать одеяла так, чтобы они специально не накрывали ноги? Это навык или проклятие? — потом внезапно сдался, шлёпнувшись назад на подушку. — Ладно, пусть отмерзают. Зато я хотя бы не проснусь с тату «Я ♥ Рейч» на лбу. Хотя... — он приподнял край одеяла, чтобы подмигнуть ей, — ...может, ты всё-таки передумаешь? А? Я даже не буду сопротивляться. Ну пожалуйста?

Но уже через секунду он захрапел, а его нога дёрнулась, как у спящего щенка. Похмелье и усталость всё-таки победили даже его гиперактивность. Утром он проснётся с одеялом, аккуратно натянутым до самых пят, и стаканом воды на тумбочке с таблетками от головы.