Пока не стихнет музыка (гет)

Как и ожидалось, Циррис лежал на своём потрёпанном диване — том самом, что давно потерял былую форму, провалившись в середине под тяжестью бессонных ночей и бесконечных вечеринок. Воздух вокруг был густым, пропитанным запахом дешёвого алкоголя, табака и чего-то приторно-сладкого, будто кто-то разлил коктейль и даже не потрудился вытереть. Он лежал, раскинувшись, как поверженный гладиатор после боя, свесив длинные ноги с подлокотника, а голова продолжала болтаться с другой стороны. Только вместо гладиаторской арены — затхлое полумрачное помещение, освещённое мерцающими неоновыми вывесками снаружи и оглушающей музыкой.

Как обычно, что свойственно для подобных мест, здесь сложно оставаться в трезвом уме. Шум от голосов, смех, переходящий в крик, звон разбитого стекла — фон, привычный, как собственное дыхание. Кто-то дерётся из-за банки пива, чьи пьяные угрозы растворяются в гуле басов, кто-то достаёт бедного бармена, тряся с него последние капли самообладания, а в самом дальнем углу и вовсе развернулось нелегальное казино — гости ставили часы, цепочки и последние купюры, азартно сбрасывая карты в бесконечных партиях в 'дурака'. В итоге, всё это сливается в один нескончаемый хаос. Или скорее в новую головную боль. Девушка вздыхает — глубоко, так, словно пытается вобрать в себя терпение и найти последние силы, будто ей сейчас придется прыгать в портал в Ад. Хотя отчасти это так.

Она лениво подходит к главному входу, где над ее головой висит неоновая вывеска «Парадиз». Знакомый вышибала лишь кивает, без слов пропуская её. Его каменное лицо не выражает ни удивления, ни интереса — он уже давно понял, что эта девушка — часть пейзажа, часть того мира, который крутится вокруг Цирриса.Старый клуб на окраине города встречает потной толпой некой биомассы, которая слилась в одну кучу. А эти потертые стены в многочисленных плакатах и надписях помнят слишком много: и пьяные признания, и ссоры, и обещания, которые никто не собирался сдерживать. Основал клуб — её друг на последние деньги, словно бросив вызов всему миру. «Либо сгорит дотла, либо станет легендой», — говорил он тогда. Пока что клуб балансировал где-то посередине, но девушка была и будет уверена, что это ненадолго. В плохом смысле.

Громкая музыка обрушивается на неё волной, басы бьют в виски, заставляя невольно поморщиться. Мигающие огни и лазеры режут глаза, оставляя после себя цветные пятна в воздухе. На секунду она зажмуривается, но вскоре привыкает — не впервой. Она пытается найти в толпе знакомую фигуру — высокую, чуть сутулящуюся, с той самой небрежной грацией, которая всегда выдавала его даже в гуще людей.

«Скорее всего он у себя», — думает девушка, продолжая оглядывать толпу. Вскоре она находит знакомую лестницу и поднимается осторожными шагами в его кабинет наверху. Скорее в небольшую захламленную комнату, которую сложно назвать в привычном понимании «кабинет». Лестница скрипит под её шагами, каждый ступень будто жалуется на её присутствие. Она вздрагивает, когда кто-то хаотично спускался вниз и упал мордой в плитку. Несколько секунд замерев от неожиданности, девушка стряхивает голову и наконец открывает дверь в комнату. Своими глазами она быстро находит знакомую фигуру. К сожалению.

— Чёрт, Цири, ты опять в хлам, — её голос режет шум, как нож. Девушка упирает руки в бока, бросая на него обвинительный взгляд, в котором смешались раздражение и усталость. Парень слегка приоткрывает глаза, словно пробуждаясь от тяжёлого сна. Его улыбка ленивая, но искренняя, словно он действительно рад её видеть, несмотря на всё.

— Рейчел... Детка! Я так рад тебя видеть... — его голос пьяно тянется, слова спотыкаются друг о друга. — Знаешь... Я скучал по тебе!

Он ещё больше растягивается на маленьком диване, будто пытаясь занять всё пространство, оставить ей только краешек. Несмотря на пьяное состояние, он ловко подхватил Рейчел за руку и потянул её к себе, так что она чуть не упала на него.

— Ну чего ты хмуришься, а? — он засмеялся, слегка заплетающимся голосом, но глаза его светились привычной хитринкой. — Всё под контролем! Ну... почти.

Парень развалился ещё больше, одной рукой доставая из кармана смятую пачку сигарет, а другой всё ещё удерживая её.

— Клуб в «огне», видишь? Народ веселится, бабки капают... — он сделал паузу, чиркнул зажигалкой и затянулся, выпуская дым в сторону. — А ты, значит, пришла поругать меня. Ну давай, ругай. Только знаешь что? Всё равно не поможет.

Девушка цокнула языком, закатив глаза, а его радужки блеснули, словно наслаждался звуком неудовлетворения. Вдруг он резко сел на край дивана, так что Рейчел пришлось отпрянуть назад.

— Ладно, ладно, не кипятись. Выпьешь со мной? Нет? Ну и ладно, — он махнул рукой и потянулся к полупустой бутылке на столе. — Тогда просто посиди со мной, а? А то я тут один, а вокруг все какие-то... скучные. Чужие.

Его голос на последних словах неожиданно стал тише, а улыбка — чуть менее уверенной. Но уже через секунду он снова ухмыльнулся, словно и не было этого момента. Слабость?

— Ну так что, Рейч? Будешь нянчиться с пьяным идиотом или всё-таки присоединишься к веселью? Выбирай быстрее, а то если я ещё бухну — тогда мне уже будет всё равно.

Девушка потерла переносицу, закрыв глаза от усталости, пытаясь вспомнить как она вообще познакомилась с этим придурком.

— Циррис! — громко воскликнула она, опуская руку и смотря на него с испепеляющим взглядом. Она ловко выхватила у него липкую полупустую бутылку алкоголя, от чего он еще несколько секунд так держал руку с фантомной бутылкой. — С тебя хватит.

Он несколько раз проморгал и возмущённо развел руки.

— Эй, эй, полегче! — Циррис фальшиво нахмурил брови, но его пальцы уже разжались без сопротивления, даже не попытавшись отобрать бутылку обратно, просто разлёгся на диване в первоначальной позе, закинув руки за голову, и посмотрел на неё снизу вверх с этой своей дурацкой ухмылкой.

— Ну вот, теперь у меня вообще праздник испорчен, — проворчал он, но в глазах читалось скорее облегчение, чем раздражение. Он вновь достал сигарету, делая новую затяжку. Дым клубился вокруг него, окутывая бледное лицо и блондинистые длинные волосы дымчатым ореолом. Потом внезапно переключился, как будто передумал.

— Ладно, можешь не отдавать бутылку. Но! — он резко приподнялся, опершись локтем о колено и ткнул пальцем в её сторону, — ...ты мне взамен что-нибудь расскажешь. Ну, там, как дела, что нового. А то ты только и умеешь, что отнимать у мужика последние радости жизни.

Его глаза блеснули, но в уголках губ дрогнуло что-то неуверенное — будто он и правда ждал, что она сейчас развернётся и уйдёт. А ему этого... ну, не то чтобы хотелось. Она приподняла бровь и поставила бутылку на захламленный стол, махая ладонью перед своим лицом, пытаясь отогнать дым от сигареты.

— Ты мне не отвечал несколько дней подряд, я уже стала переживать, идиот, — воскликнула она со злостью, но с неким заботливым подтекстом. — Это ещё повезло, что ты оказался здесь, хоть и в хламину, но живой, а не где-нибудь в канаве избитый до смерти. О чём я бы никогда не узнала.

Девушка вздохнула. Точнее, попыталась вздохнуть полной грудью, но ей помешал дым из-за которого она откашлялась.

— Дела у меня обычно. Ничего интересного. Рутина, — более спокойным тоном сказала она. Циррис закатил глаза, но тут же зашипел от резкого движения — видимо, голова всё-таки давала о себе знать.

— Ой, да ладно тебе, я ж не труп, — буркнул он, но сигарету всё же притушил о поднос, видя, как она кашляет. — Просто... дела. Клуб, там, всякое. — Взмах руки, будто это объясняло всё. Но потом вдруг наклонился вперёд, упёрся двумя локтями в колени и уставился на неё с внезапной серьёзностью.

— Рутина, говоришь? — он фыркнул. — Ну и скукотища. Может, всё-таки выпьешь? Или... — тут лицо его осветилось хитрой ухмылкой, — может, пойдём вниз, я тебя перед всем заведением объявлю VIP-персоной, и будем тебя бесплатно поить до утра? А?

Но тут же, не дожидаясь ответа, схватился за виски и застонал.

— Хотя, блин, мне бы сначала кофе. Или ещё бутылку. Или гроб. Выбирай.

Она обречённо склонила голову.

— Очевидно, что я выберу гроб. Потому что я хочу придушить тебя за халатность, — фыркнула она, скрещивая руки на груди. — Но я не хочу сесть в тюрьму, поэтому обойдемся просто кофе. Сейчас принесу.

Циррис захохотал, откинувшись на спинку дивана, но тут же зашипел от боли — похмелье или перепой давали о себе знать.

— О, значит, всё-таки нянькаться будешь! — провозгласил он, разводя руками, будто только что объявил главный приз в лотерее. — Ну ладно, ладно, я потерплю. Только... — он вдруг прищурился, — ...без твоей фирменной «отвратительной бурды без сахара», ок? Я хоть и полумёртвый, но не настолько, чтобы добровольно мучиться.

Пока она отворачивалась, чтобы позвать кого-то из персонала, он ухватился за край её рукава толстовки и дёрнул легонько, вдруг став серьёзнее.

— Эй. Спасибо, что пришла. Правда.

И тут же, не дав ей даже моргнуть, снова развалился в кресле с видом шутника.

— Но если в кофе будет меньше трёх ложек сахара — я тебя придушу первым. Гроб-то у нас уже есть, как-никак.

— Сейчас я назло тебе закажу без сахара и будет великий махач, — пробормотала она с легкой улыбкой и рукой подозвала официанта. Когда тот ушел, девушка развернулась обратно к парню.

— Учитывая в каком ты состоянии, мне кажется я выиграю без напряга.

Циррис приложил руку к груди с драматичным видом, как будто она воткнула ему нож между рёбер.

— Предательница! — воскликнул он, но глаза смеялись. — Я же тебе доверял! А ты... ты пользуешься моей беспомощностью! — Он еще больше расплылся на диване, раскинув руки, изображая мученика. Потом резко приподнялся на локте, указывая на неё пальцем.

— Но запомни, Рейч: я ещё отомщу. Как только... — он замялся, пошарил взглядом по столу, — ...как только мои руки перестанут дрожать, а в голове перестанет стучать, как в барабанах на метал-концерте.

Официант вернулся с кофе, и Циррис, скривившись, отхлебнул глоток. Лицо его исказилось в гримасе.

— Фу, блин, это же чистый ад... Ты точно подкупила их, да? — но, несмотря на ворчание, допивал, периодически корчась. Потом вдруг замер, поставил чашку и ухмыльнулся.

— Ладно, признаю, ты победила. Но только в этот раз. В следующий — я тебя так напою, что ты сама будешь просить кофе без сахара.

Девушка села за стул возле замусоренного стола, кладя ногу на ногу и одной рукой опираясь на спинку.

— Напоишь меня? Да ну? А у тебя получится? — усмехнулась она. — А вообще, я бы заходила чаще, если бы здесь было бы не так громко, что аж уши закладывает. Возможно.

Циррис закурил, выпустил дым в сторону, но на этот раз подальше от неё и прищурился с вызовом.

— О, это намёк на слабость? — он наклонился вперёд, сигарета болталась в уголке рта. — Рейчел, детка, я тебя знаю сто лет. Помнишь, как ты в пятом классе отобрала у старшеклассников пачку сигарет и выкинула в унитаз, а потом мне пришлось отдуваться за тебя. Ты думаешь, я не справлюсь?

Он откинулся назад, развалившись, как кот на солнце, и жестом показал вокруг.

— А насчёт громкости... — вдруг достал из кармана пульт, ткнул кнопку — и музыка в зале стала тише, свет приглушился. — Видишь? Волшебник, блин. Могу даже джаз включить. Или классику. Хотя нет, классику — это уже слишком, тут народ сдохнет от тоски.

Потом вдруг серьёзно добавил, прикрыв глаза:

— Но если серьёзно... приходи, когда хочешь. Я всегда тебе VIP-ложечку организую. Без дурацких лазеров и кричащих типов. Ну... почти без.

И, приоткрыв один глаз, тут же испортил момент.

— Но если придёшь в пятницу — никаких поблажек. В пятницу тут ад, и ты будешь страдать со мной за компанию.

— О, ну было бы обидно если бы я не удостоилась бы чести получить VIP, после того, сколько раз я вытаскивала твою жопу, — игриво подмигнула она. — И... Пятница? Что будет?

Парень закатил глаза с преувеличенной театральностью, но тут же сорвался на смех.

— Во-первых, — он поднял палец, — ты не «вытаскивала мою жопу», а просто... оказывала моральную поддержку в сложные периоды. — Второй палец. — Во-вторых, VIP у тебя пожизненный, и ты это прекрасно знаешь.

Потом вдруг оживился, как ребёнок, которому дали слово на утреннике.

— А в пятницу? О, Рейч, это будет ЭПИК! — Он вскочил, слегка пошатнувшись, но быстро поймав равновесие и размахнулся руками. — Во-первых, тут «Blackout» диджейить будет — ты ж помнишь, тот тип, который в прошлый раз чуть танцпол не спалил со своим драйвом? Во-вторых... — он понизил голос до тихого шёпота, — ...я договорился с одной безумной группой, они впервые в городе. Говорят, на концертах у них то микрофоны взрываются, то гитарист в толпу прыгает. Ну и... — он махнул рукой, — как обычно: море бухла, толпа психов и шанс, что кто-то разнесёт туалет. Опять.

Он сел обратно, довольный собой, и добавил уже с вызовом.

— Так что? Готова к хаосу, или будешь как старушка в углу сидеть с тем самым кофе без сахара? — но в глазах читалось: «Приходи, мне правда будет веселее, если ты тут будешь».

— О боже, Цири, ты, блин, серьезно думаешь, что я добровольно соглашусь на этот ужас? — она драматично потерла переносицу. Циррис схватился за сердце с преувеличенным ужасом, чуть не выронив сигарету.

— «Ужас»?! — воскликнул он так громко, что даже перекричал фоновый гул музыки. — Рейчел Каллен, ты только что оскорбила святое! Мой клуб! Мой гениальный план пятничного апокалипсиса! — Он вскочил, размахивая руками, как сумасшедший дирижёр. — Это же будет легендарно! Ну ладно, ладно... — вдруг сдулся, плюхнулся обратно и ткнул пальцем в её сторону. — Тогда вот что. Ты приходишь. Но! Я тебе организую особое место — подальше от сцены, с лучшим вином (которое ты всё равно не оценишь), и гарантирую, что если гитарист полетит в толпу — он тебя не заденет.

Потом вдруг склонил голову набок, сделав «щенячьи глаза» — приём, который работал на неё ещё в детстве.

— Ну пожа-а-а-алуйста? А то я тут один несчастный, пьяный, и все вокруг — не ты.

И да, он абсолютно не стеснялся выглядеть жалким. Потому что знал: она всё равно придёт. Должна. Наверное?

— Мне нужна определенная мотивация. А твои щенячьи глаза уже не работают. Ты теперь высокая дылда с резкими чертами лица, — улыбнулась она, уныло покачав головой. Циррис замер на секунду, будто его действительно ранили, но тут же лицо его расплылось в самой бесстыжей ухмылке.

— «Высокая дылда»?! — повторил он, притворно-возмущённо, но глаза уже смеялись. — Окей, окей, я понял. Значит, щенячьи глаза — это кринж, надо что-то посерьёзнее...

Он резко наклонился вперёд и смертельно серьёзно посмотрел на неё.

— Хорошо. Вот тебе мотивация. Если ты придёшь в пятницу... — пауза для драматизма, — ...я лично устрою тебе эксклюзив: тихий уголок с видом на весь этот ад, запас твоего любимого вина (которое ты никому не признаёшься, что любишь), и... — тут он снизил голос до шёпота, — ...я отменю своё правило и буду трезвым. Весь вечер. Ну, почти.

Потом откинулся назад, развёл руками.

— Представляешь? Я. Трезвый. Это же историческое событие! Ты обязана это увидеть!

И да, он полностью блефовал насчёт трезвости. Но она же обязана это проверить, да? Девушка потёрла глаза, выпрямляя ноги перед собой тяжело выдыхая.

— Да ну, ты действительно думаешь, что я поверю твоей сказке про трезвость? — она приподняла одну бровь и ленивом махнула рукой, словно сдалась под его строгим взглядом. — Ладно-ладно, хорошо, я посмотрю расписание работы и если у меня выходной, то так уж и быть я приду. А то слишком жалко тебя.

Рейчел достает телефон с кармана и начинает листать галерею ища нужную фотографию с графиком. Проследив глазами нужную дату, она недовольно цокает и обречено кидает телефон на стол, после чего с него попадало несколько бумажек на пол.

— Тебе повезло, гад.

Он вскинул кулаки к потолку с победным кличем.

— Да! — и тут же чуть не свалился с дивана, но поймал себя, хватаясь за край стола. — То есть... кхм... я хотел сказать — ну конечно повезло. Ты же знаешь, я всегда очаровательно неудачлив, кроме тех редких моментов, когда вдруг всё складывается идеально.

Циррис вытянул руку, чтобы тыкнуть ее в плечо, но понял, что не дотягивается. Поэтому его рука резко упала, а он по глупому забавно хмыкнул.

— Значит, договорились. Пятница. Ты — моя почётная гостья, а я — условно трезвый хозяин вечера, а если всё пойдёт по плану — то ещё и живое доказательство, что хаос может быть культурным.

Потом вдруг нахмурился, будто вспомнив что-то.

— Только, чур, не приходить в своём «офисном кошмаре»! Это же не собеседование, Рейч. Расслабься! Ну или... — он озорно подмигнул, — приходи в костюме — и я его точно испорчу.

Он уже мысленно представлял, как она, вся строгая и недовольная, будет проклинать его имя, пока какой-нибудь пьяный рокер случайно прольёт на неё коктейль. Идеально. Девушка драматично ахнула и приложила кисть руки к груди.

— Это угроза? Ах ты.. — она вскочила со стула, который только что неприятно скрипнул. Подошла к нему и немного наклонилась, чтобы быть на уровне его глаз. — Хорошо, тогда у нас должно быть пари. Если ты будешь трезвым ве-е-е-есь вечер, то я проиграю. Условия сам можешь выбрать.

Циррис застыл с открытым ртом, будто она только что предложила ему продать почку.

— Пари?! — переспросил он, и в его глазах загорелся тот самый опасный огонёк азарта. — О, Рейчел, детка, ты только что официально подписала себе смертный приговор.

Он резко поднялся, театрально выпрямившись и слегка покачиваясь, протянул руку для торжественного рукопожатия.

— Условия: первое — если я хоть раз пригублю алкоголь — ты получаешь право целую неделю надо мной издеваться. Вези меня в спортзал, корми брокколи, заставляй читать книги — что угодно! Второе, если же я выдержу... — тут он дьявольски ухмыльнулся, — ...то ты весь следующий месяц приходишь ко мне каждую пятницу. Без возражений. И в чём-нибудь эффектном.

Пальцы его дрожали от возбуждения (или от абстиненции), но взгляд был горящим.

— Ну что? Слабо?

Она немного замялась, но приподняв подбородок девушка пожала ладонь.

— Не слабо.

Он торжествующе сжал её руку, но вместо того чтобы отпустить — резко дёрнул её вперёд, так что она чуть не упала на него.

— Попалась! — прошипел он с радостным злорадством. — Теперь ты моя! Ну, то есть... в смысле... ты теперь обязана терпеть моё общество. Официально.

— Ах ты змеюка! — прохрипела она, попытавшись выпрямиться. Он отпускает её руку, откидывается на спинку дивана и закидывает ноги на стол с таким видом, будто только что завоевал весь мир.

— Не переживай, — добавил он, подмигивая. — Я всё равно проиграю. Потому что кто бы добровольно отказался от алкоголя в своём же клубе? Это же противоестественно!

Но в его глазах читался вызов: «Попробуй меня остановить». Потом вдруг очень серьёзно:

— Только, чур, не саботировать! Никаких «ой, Цири, ну один бокальчик», «ой, да ладно, это же твой любимый вискарь»...

И тут же снова сорвался в хриплый смех.

— Хотя... если ты мне его сама предложишь — это будет читерство, и я автоматом выигрываю!

Он явно уже представлял, как она, скрепя сердце, будет соблазнять его выпить — а он, героически стиснув зубы, будет отказываться. Она игриво тыкает его в бока, немного нависая над ним.

— Да с чего вдруг это будет читерством? У тебя должна быть своя сила воли, а это испытание!

Циррис завизжал (да, именно завизжал — высоко и позорно), извиваясь под её пальцами, как угорь в сковородке.

— Прекра-ха-ха-ти! — он захлёбывался смехом, пытаясь безуспешно отбиться. — Это же нечестно! Ты... ты специально!..

Он кувыркнулся с дивана на пол, отполз на безопасное расстояние и драматично прижал руку к сердцу.

— Вот видишь?! Ты уже саботируешь! Щекотка — это запрещённый приём! Я сейчас умру от смеха, и ты автоматом проиграешь, потому что мёртвые не выполняют условия пари!

Но вместо того чтобы продолжать страдать, он резко переключился, сев на пол по-турецки, и указал на неё обвиняющим пальцем.

— Сила воли у меня есть! Но никто не говорил, что ты получишь право пытать меня в процессе! Если хочешь честный вызов — держи дистанцию и следи за языком!

Его тон был грозным, но глаза смеялись. А ещё он крайне гордился собой за эту импровизированную речь. Потом вдруг:

— Кстати... если я действительно выиграю... ты точно будешь приходить каждую пятницу? В эффектном? — Он приподнял бровь. — Потому что я уже придумал, как тебя раздражать... Костюмы единорогов у нас есть.

Он явно блефовал. Или нет. С Циррисом никогда нельзя было быть уверенным. Рейчел выпрямляется и кладет руки по бокам, незаметно топнув кроссовком.

— Я — человек слова. Если проиграю, то так тому и быть. А вот ты…

Он замер на секунду, словно её слова пронзили его насквозь. Потом медленно, с преувеличенной серьезностью, поднялся с пола, отряхнулся — и вдруг упал на колени, схватив её руки в свои.

— Рейчел Каллен, — его голос дрожал от фальшивого пафоса. — Ты единственный человек, который осмеливается сомневаться в моей чести.

Он прижал её ладонь к своему сердцу, которое стучало слишком быстро для драматического жеста — видимо, щекотка всё ещё давала эффект.

— Клянусь своим любимым вискарём, последней пачкой сигарет и всем хаосом в этом клубе... — тут он зловеще понизил голос, — ...что если я проиграю — ты получишь полное право запихать меня в спортзал, кормить смузи и читать мне лекции о здоровом образе жизни... Без единого возражения.

Потом резко вскочил, размахивая руками.

— НО! — Он ткнул пальцем в её сторону. — Пока я жив и трезв (ха-ха)... я буду бороться за свою победу! Потому что месяц твоих VIP-посещений — это не просто приз...

Тут он вскочил и вплотную наклонился к её уху и шёпотом добавил:

— ...это месть за все твои «Цири, хватит бухать» и «опять ты в канаве», — и отпрыгнул назад, прежде чем она успела схватить его за волосы, уже хохоча. — В пятницу, детка! Не проспи!

И да, он уже планировал, как будет изображать трезвость, пока не свалится в бессознанку. Честность — это для скучных людей.

— Да если бы не я и мои переживания ты бы давным давно спился и во что бы превратился! — воскликнула она напоследок, не от злости а скорее в игривости.

— Ох, — его голос дрожал от фальшивого ужаса. — Ты правда думаешь, что я мог бы превратиться во что-то хуже, чем сейчас? — Он развёл руками, демонстрируя себя: длинные блондинистые волосы, вечно недовольный бармен, клуб на грани банкротства... — Я — венец творения, детка. Без тебя я бы просто... ну... стал ещё более легендарным.

Но тут же сдулся, ухмыльнулся и потянулся за сигаретой.

— Ладно, врать не буду. Без тебя я бы давно или помер в какой-нибудь канаве, или стал королём подполья. Но... — он прищурился, — ...второй вариант звучит неплохо, да?

Затянулся, выпустил дым кольцом и добавил уже тише:

— Но спасибо, что тащишь мою жалкую задницу обратно в свет. Иногда.

И, прежде чем она успела что-то ответить, резко развернулся и пошёл к двери, бросив через плечо.

— Не забудь! Пятница! Ты — моя гостья, я — твой кошмар! Держись!

Пятничный вечер застал ее у знакомых неоновых дверей ровно через неделю — как она и обещала. Девушка остановилась перед входом в клуб, где выстроилась нетерпеливая очередь, сдерживаемая массивными охранниками в черном. Она выглядела нарочито небрежно: мешковатые джинсы с потёртыми коленями, просторная толстовка с капюшоном, намеренно скрывающая контуры фигуры. Ничего броского, ничего провокационного — наряд-невидимка, идеальный камуфляж для таких мест. Её черные волосы с выцветшими на концах соломенно-желтыми прядями были кое-как стянуты в растрёпанный пучок, словно собраны наспех перед выходом. Несколько непокорных прядей выбивались, обрамляя бледное лицо.

Без лишних слов она скользнула мимо очереди, бросив охраннику короткий, но значимый кивок. Тот лишь едва заметно поднял подбородок в ответ — молчаливое подтверждение, что её здесь знают и ждут. Двери распахнулись перед ней без обычных формальностей. Внутри вновь звуковая волна буквально обрушилась на нее. Но сегодня клуб гудел еще сильнее. Как растревоженный улей — громче, теснее, ярче обычного. Неоновые вспышки резали глаза, ритмичные удары басов отдавались в грудной клетке, а толпа колыхалась, как одно огромное, дышащее существо. Воздух был густым от смеси духов, пота и алкогольных испарений. Она сделала глубокий вдох, привыкая к давно знакомому, но каждый раз оглушающему хаосу, и растворившись в танцующей массе, направилась в поисках знакомой фигуры.

Циррис стоял за стойкой бара, нарочито наливая себе минералку с лимоном — и кричал что-то бармену через грохот музыки. Его лицо мгновенно осветилось широкой ухмылкой.

— Рейчел! — он размашисто помахал ей рукой, чуть не опрокинув стакан. — Ты пришла! И даже не в костюме единорога! Как разочаровывающе!

Он ловко перепрыгнул барную стойку и стал пробирался через толпу к ней, отбиваясь от пьяных посетителей шутливыми пинками «Не сейчас, друзья, VIP ждёт!». Когда он подошёл почти вплотную к ней, то театрально раскрыл руки.

— Ну? Где мои аплодисменты? Я же трезвый, как судья! — он нарочито дыхнул в её сторону — действительно без намёка на алкоголь. — Чувствуешь этот аромат мяты и позора? Это я специально для тебя зубы почистил!

Она вяло помахала рукой перед своим лицом, словно пытается отогнать невидимый дым от себя. Потом парень оглядел её с ног до головы и прищурился.

— Серьёзно? Ты вот в этом пришла на мой исторический вечер? — он схватил её за рукав толстовки и потряс. — Ладно... сейчас исправим. У меня сзади есть комната с «аварийными» нарядами. Там точно найдётся что-то... э-э-э... поярче.

Он уже тянул её за собой, несмотря на протесты. В его глазах горел азарт.

— Э-э-э! — недовольно протянула она, невольно тащась за ним.

— Не бойся, — крикнул он через плечо, продираясь через танцпол. — Самое страшное, что там есть — это розовый кожаный жилет! Ну или костюм эльфа... но это если ты действительно хочешь поиздеваться надо мной!

Он врал. Там точно было что-то ужаснее.

— Эй-эй! Я останусь в своей одежде, отстань! — возникла она, вырываясь с его хватки. — Я не хочу ловить эти противные взгляды от пьяного мяса. Это еще повезёт, если просто взгляды, а если ещё чего похуже?

Циррис резко остановился, развернулся к ней и принял преувеличенно-серьёзное выражение лица, сложив руки на груди.

— Во-первых, — возмущённо протянул он, — какие ещё «взгляды»?! Это мой клуб, и если кто-то посмотрит на тебя косо — я лично вышвырну его вон так, что он полетит до следующего квартала!

Он гордо выпрямился, но тут же сдулся и нахмурился.

— Ну ладно, может, не полетит... Но точно получит бан на вечность!

Потом внезапно схватил её за плечи и пригнулся, чтобы говорить прямо в лицо, перекрывая музыку.

— Во-вторых, ты уже ловишь взгляды! Потому что ты — единственный человек здесь, кто не светится неоном и не облит алкоголем! Ты как чёрная дыра среди сверхновых!

Он отпустил её, развёл руками и вздохнул.

— Ну ладно. Если не хочешь — не надо. Просто... — тут его лицо исказилось в фальшивой гримасе отвращения, — ...пожалуйста, сними этот пыльный пучок. Выглядишь, как бабушка на остановке.

И, не дав ей ответить, схватил её за руку и потянул обратно в зал.

— Пошли! Я обещал тебе VIP-ложе — получишь VIP-ложе! И бесплатный коктейль... без алкоголя. Чёрт, как же это унизительно...

В его глазах читалось — он рад, что она здесь. Даже если притворяется, что не так.

— Я не пойму, — недовольно фыркнула девушка, вновь плетясь за ним. — Ты меня оскорбляешь или наоборот хвалишь?

Парень замер на секунду, потом резко повернулся и склонил голову набок, изображая крайнюю степень возмущения.

— Рейчел, детка, — драматично прошептал он, прикладывая свободную руку к груди. — Разве я когда-нибудь в жизни хвалил тебя нормально? Это же противоречит всему смыслу нашей дружбы!

Он развернулся и махнул рукой в сторону VIP-зоны — небольшого возвышения с полумраком, мягкими диванами и идеальным видом на хаос внизу.

— Но если хочешь комплимент — пожалуйста: ты единственный человек в этом безумном месте, кто не выглядит так, будто собирается либо кого-то убить, либо переспать с барной стойкой. Вот. Довольна?

Девушка обреченно покачала головой. Он пригнулся, чтобы его было лучше слышно.

— А теперь — снимай этот пучок, а то я сам его распущу, и выглядеть это будет гораздо хуже. Обещаю. — И да, его пальцы уже шевелились в воздухе, будто готовясь к диверсии. — Или... — тут он хищно ухмыльнулся, — ...признай, что боишься, что я прав насчёт твоего стиля.

Он явно знал, что она не выдержит такого вызова. Рейчел что-то недовольно буркнула.

— Ладно-ладно, только не смей трогать мои волосы! — возразила она, уже заведя руки назад к голове и распуская свой небрежный пучок, после чего помотала головой, чтобы локоны нормально легли. Почти нормально. — Доволен?

Циррис замер на секунду, его жёлтые глаза сверкнули в полумраке, когда он оценивающе осмотрел её растрепанные, но теперь свободные волосы.

— О да, — протянул он с преувеличенным придыханием. — Теперь ты выглядишь хоть как-то живой. Хотя... — он прищурился, — ...всё равно слишком прилично для моего клуба.

Парень вновь схватил её за руку и потянул к закрытой VIP-ложе, где сразу же развалился в кресле напротив неё, размашисто раскинув руки по спинке, и крикнул официанту:

— Эй! Безалкогольный коктейль для леди! Самый пафосный, какой есть! Чтобы сверкал и пенился, будто в нём действительно что-то есть!

Потом резко наклонился вперёд, упираясь локтями в колени, и снизил голос до интригующего шёпота.

— А знаешь, почему я правда сегодня трезвый? Потому что кто-то должен запомнить этот вечер. Вдруг гитарист действительно взорвёт сцену? Кто-то же должен свидетельствовать в суде, что это не я виноват!

Его глаза смеялись, но в них мелькнуло что-то тёплое — редкая искренность, спрятанная под слоем клоунады.

— Ну так что? Готова смотреть, как я героически сопротивляюсь алкоголю? Или хочешь спуститься вниз и посмеяться над теми, кто уже не помнит, как их зовут?

Она лениво покачала головой, облокачиваясь на одну руку. И когда ей принесли коктейль, девушка благодарно кивнула официанту и взяла трубочку.

— Нет, спасибо, я, пожалуй, останусь здесь и буду сверху наблюдать за этим шлаком.

Циррис прикрыл рукой глаза с преувеличенным страданием.

— О, Боги Хаоса, — воззвал он к потолку. — За что ты наказываешь меня такой скучной гостьей?! — но тут же оживился, хлопнув себя по коленям. — Ладно! Раз ты не хочешь развлекаться — я развлекусь за нас обоих!

Он резко вскочил, смахнул воображаемую пыль с джинсов и драматично указал на неё.

— Смотри и учись, как настоящие профессионалы отвратительно проводят время!

И с этими словами нырнул в толпу, исчезая в мельтешении тел, неоновых вспышек и оглушительного рёва музыки. Девушка просто пожала плечами и высунув телефон с кармана, стала листать ленту новостей, продолжая попивать коктейль.

…

Через 20 минут он вернулся — взъерошенный, с оторванной пуговицей на рубашке, но сияющий.

— Ты это видела?! — завопил он, рухнув обратно в кресло. — Там внизу мужик пытался станцевать на столе и сломал его! А потом встал и продолжил! Это был шедевр!

Парень схватил её безалкогольный коктейль и сделал вид, что пьёт из трубочки, причмокивая с преувеличенным восторгом.

— М-м-м... Вкус... победы над собственными пороками! Фу, какая гадость.

Она подняла глаза и облокотила щеку на руку, приподнимая бровь, словно пыталась изобразить заинтересованность. Он вдруг замолчал, уставившись на неё с неожиданной серьёзностью.

— Слушай, а ведь ты могла бы сейчас быть там — в эпицентре этого безумия. Но вместо этого сидишь тут, как совушка, и смотришь свысока. Не скучно?

Девушка покачала головой и откинулась на спинку кресла.

— Я не хочу стать частью этого месива, спасибо, — пожала плечами она. — И, тем более, на твою защиту я не хочу рассчитывать.

Циррис притворно ахнул, схватившись за грудь, будто её слова пронзили его насквозь.

— Ой, да ладно! — закатил он глаза. — Я же всегда тебя прикрываю! Помнишь, в седьмом классе, когда ты украла тот пирог из столовой, а поймали меня? Или когда в колледже ты подралась с тем типом, а отчислять собирались опять меня?

Он развалился в кресле, закинув ноги на стол, и снисходительно взмахнул рукой.

— Да ты вообще живёшь только благодаря моему героизму! — но тут же оживился, подскочив на месте. — Хотя… если ты так боишься залезть в это месиво… — он хищно ухмыльнулся, — …может, тогда просто признаешь, что я выиграл пари уже сейчас? А то я сегодня такой трезвый, что даже стены раздражают!

Его пальцы нервно постукивали по столу, а взгляд то и дело скользил к барной стойке. Сдержаться ему действительно стоило усилий. Она поймала этот нервный взгляд.

— Ну давай! Скажи: «Цири, ты прав, я проиграла» — и я мигом принесу себе вискарь! Или… — он сделал паузу для драматизма, — …можешь продолжать сидеть тут и смотреть, как я страдаю. Выбор за тобой!

— Ну нет! Ты ещё не победил. Ночь ещё длинная, а вот твоя выдержка... Мы узнаем, — театрально показала рукой на бар. — Ну, хорошо. Хочешь, чтобы я спустилась? Будет по твоему. — Она резко встала со стола, поправляя толстовку и протянула ему руку. Парень застыл на мгновение, его жёлтые глаза вспыхнули от неожиданности — он правда не думал, что она согласится, но через секунду его лицо расплылось в победной ухмылке, и он резко вскочил, схватив её руку так, будто это был вызов на дуэль.

— Вот это ДУХ! — проревел он, перекрывая музыку и дергая её за собой. — Теперь это официально лучшая пятница в истории!

Он размахивал свободной рукой, указывая на хаос вокруг.

— Смотри, вон тот тип уже трижды упал — и трижды вставал! Настоящий герой! А там — видишь? — Девушка пытается целоваться со своим отражением в зеркале! Искусство! — Рейчел с отвращением хмыкнула. Потом он внезапно развернулся к ней, шагая задом, и поднял палец. — Но запомни: если кто-то к тебе пристанет — я лично устрою ему экскурсию в мусорный бак! А потом напишу маркером на его голом пузе «Не трогать мою Рейч»!

Он явно уже представлял эту картину — и очень ей радовался.

— Ну что, принцесса хаоса? Готова нырнуть в безумие? Или передумала? — дразняще склонил голову, не отпуская её руки. По его горящим глазам можно было отметить, что теперь точно не даст ей сбежать. Она отвела взгляд куда-то в сторону.

— Только если с тобой, — тихо сказала она, словно не хотела признавать его значимость. — Но! Если ты удерёшь от меня, я потом надеру тебе зад.

Девушка незаметно для себя вцепилась за край его футболки. Из-за её невысокого роста это выглядело возможно даже забавно. Парень застыл на секунду, почувствовав, как её пальцы вцепляются в его белую футболку, и неожиданно его обычная клоунская ухмылка смягчилась — настолько, что стало видно что-то настоящее.

— Ох, детка, — прохрипел он, наклоняясь к её уху, чтобы перекрыть грохот музыки, — да я тебя отсюда живой не выпущу. Ты ж моя VIP-заложница!

Он развернулся, аккуратно прикрывая её от толпы собственным телом, и начал пробиваться через танцпол, ора на мешающих пьяниц.

— Эй, мусор, расступитесь! Королева хаоса идет! Кто посмеет косо посмотреть — тому я лично вырву глаза и подам в виде аперитива! — потом внезапно остановился, развернулся к ней и снизил голос до шёпота.

— Но если я действительно куда-то удеру... Ты правда надерёшь мне задницу? — он приподнял бровь, и в его глазах вспыхнул озорной огонёк. — Потому что я вдруг решил, что это может стать моим новым любимым способом проводить время.

Девушка раскрыла рот, чтобы язвительно ответить. Но не дожидаясь её ответа, он рванул вперед, волоча подругу за собой прямо в центр танцпола, где огонь прожекторов, грохот басов и столпотворение тел смешались в один сплошной адский вихрь. Рейчел невнятно проворчала себе под нос, стоя в центре танцпола довольно зажато, засовывая свои руки в карманы джинс. Циррис уловил её фырканье и мгновенно склонился к ней, изображая обиду.

— О-о-о-о, — протянул он, притворно грустно моргая, — я тебя слышал! Это было фырканье разочарования! Или отвращения! Или... — прищурился, — ...воспоминания о том, как я тебя втянул во всё это? — Он развернулся, расчищая ей место перед собой драматичным взмахом руки, и крикнул прямо в ритм музыке. — Ну давай же! Ты уже здесь! Можешь ненавидеть меня всей душой — но хотя бы развлекись на моих глазах! А то я сегодня так старался быть трезвым... Это ж титанический подвиг!

Потом внезапно схватил её за руки и закружил в импровизированном танце, нарочно нелепо топая и изображая умирающего лебедя — так гротескно, что несколько человек вокруг засмеялись.

— Эй-эй! Поставь меня на землю! — возникла она сквозь вихрь, но на её лице стал появляться намёк на улыбку.

— Видишь? — задыхался он от смеха, не отпуская её и кивая головой в сторону, где стояла толпа людей. — Даже эти пьяные идиоты считают нас забавными! Расслабься! Ну или... — резко остановился, осторожно притянул её ближе и снизил голос до шёпота, — ...придуши меня прямо сейчас — и мы с тобой станем легендой этого клуба навеки.

Его глаза смеялись, но в них читалось: «Я правда рад, что ты здесь».

— Выбирай, Рейч. Танцы... или убийство? Я за любой вариант!

Она постучала своим пальцем по подбородку, изображая фальшивую задумчивость.

— Убийство или танцы...? А может быть... Убийственный танец? Танец со смертью… Хм.

Его глаза вспыхнули от восторга.

— ООО, ДА! — проревел он так, что даже перекрыл музыку, и резко опустил её на пол, но не отпустил — просто перехватил её руки в драматичной позе танго. — Танец со смертью?! — повторил он с преувеличенным ужасом, но губы уже растягивались в восторженной ухмылке. — Рейчел Каллен, ты гений!

И без предупреждения рванул вперёд, таща её за собой в бешеный вихрь шагов — не то танго, не то поединок, где он изображал то торжествующего палача, то жертву, корчась у неё на руках с театральными предсмертными хрипами. Она реагировала на это всё с обречённой улыбкой.

— Смотри! — закричал он, откидываясь назад так, что его длинные блондинистые волосы коснулись пола. — Я уже почти мертв! Ты победила! Но о нет! — он резко выпрямился, притягивая её ближе — я воскрес! Как паршивый зомби! Беги!

Вокруг них уже образовался круг зрителей — кто смеялся, кто аплодировал, а один тип даже начал снимать на телефон.

— Ну что, смерть моя? — проворчал он ей в ухо, кружась так, что мир вокруг превратился в неоновое пятно. — Готова добить меня напоследок? Или может... — внезапно остановился, его дыхание учащённое, глаза горят, — ...признаешь, что это лучшая пятница в твоей жизни?

Он точно знал, что она не признается. Но это было неважно — потому что сейчас она смеялась, а не хмурилась.

— Да лучше я добью тебя, чертовски заносчивый зомби, — игриво хмыкнула она и в порыве кружения утянула его за собой, при этом неожиданно подставила ему подножку. Тот нелепо упал вперёд. — Ты побежден!

Циррис грохнулся на живот с таким преувеличенным стоном, будто его пронзили копьём, и запрокинул голову, изображая последние муки.

— А-а-а-а! — завопил он так, что даже диджей на секунду оглянулся. — Предательский удар... в самый ранимый момент! Я не выживу!

Она закатила глаза от его излишнего драматизма. Парень растянулся на полу, но тут же через пару секунд перекатился на спину и протянул дрожащую руку к ней.

— Забери мою душу... но знай... — его голос прерывался от натужной игры, — ...я всё равно выиграл пари... потому что... я до конца остался трезвым... как стекло...

Тут он закашлялся так громко, что несколько человек вокруг зааплодировали, а один даже крикнул: «Оскар!». Циррис приподнял голову, подмигнул ей и прохрипел.

— Видишь? Народ за меня. Так что придётся мириться с моей победой... или прикончить меня на месте. Выбирай.

Она по-актёрски потирает переносицу, изображая высшую степень усталости и вдруг пинает его ногой в бок. Циррис взвыл от её пинка, катаясь по полу, как подстреленный бандит.

— С чего вдруг народ за тебя? Это ведь я тебя прикончила и… Сейчас, вот, добью. Теперь я новый владелец клуба!

Он перекатился на живот и схватил её за ногу, притворно умоляюще.

— Нет-нет-нет! Не надо нового владельца! Я умоляю! Я ещё молод! У меня есть мечты! И долги! Много долгов!

Неожиданно парень потянул её за ногу так, что она потеряла равновесие и рухнула рядом с ним, а затем напрыгнул сверху, прижимая её к полу одной рукой, а другой драматично замахиваясь невидимым кинжалом. Рейчел несколько раз поморгала, пытаясь переварить что сейчас произошло, параллельно сплевывая его волосы.

— А вот и нет! Это был мой хитрый план! Ты поверила в мою смерть — и теперь сама в ловушке! Я не просто зомби... я — зомби с юридическим образованием! И этот клуб остаётся моим!

Толпа вокруг ревела от восторга, кто-то кричал: «Добей его!», а кто-то: «Да он мозг!».

— Ну что, Рейч? — прошипел он, приближаясь к её лицу с безумной ухмылкой. — Признаёшь мою победу... или устроим второй раунд? Только учти — я теперь знаю, что ты хитрая!

При этом, он совершенно забыл, что вокруг них толпа — всё его внимание было на ней. Тяжело дыша девушка усмехнулась.

— Первый раунд ещё не окончен! — она положила руки на его плечи и смогла своим весом перевернуть его на пол так, что сверху оказалась она, сложив руки на его горло. Не сжимая, а просто как факт. Циррис замер под ней, его жёлтые глаза вспыхнули от азарта.

— О-о-о, — протянул он, нарочито облизывая губы, — вот это поворот! Я теперь в роли соблазнительного злодея, да? Классика!

Он раскинул руки в стороны, сдаваясь, но его ухмылка кричала об обратном.

— Ну давай, прикончи меня, королева хаоса... Но знай — если я умру, то только с улыбкой! Потому что это лучшая смерть в моей жизни!

Толпа вокруг взревела ещё громче, а кто-то даже начал скандировать: «Поцелуй!». Циррис приподнял бровь, не сводя с неё глаз.

— Хотя... если ты хочешь других вариантов казни — я не против! Я гибкий! Во всех смыслах!

— Ой, да ну, мечтай, — игриво усмехнулась она и не сильно потрясла его за шею так, что его голова затряслась, словно она убила лебедя.

Но через пару секунд остановилась и тыкнула его пальцем в нос.

— Хотя знаешь, убивать тебя будет глупо. Я не хочу забирать твои долги и кредиты. Так что давай воскрешайся.

Он закатил глаза с преувеличенным разочарованием, но тут же ожил, схватив её палец зубами, не кусая, просто игриво зажав.

— Мрррф! — пробурчал он сквозь зажатую ухмылку, потом отпустил и громко вздохнул. — Фух! Спасён! И да, я воскресаю — как дешёвый голливудский злодей в третьем акте!

Парень резко приподнялся на локтях, приблизив лицо к её так, что их носы почти соприкоснулись.

— Но запомни, Рейчел Каллен... — прошипел он с фальшивой угрозой, — ...это не конец! Это была лишь первая битва в нашей великой войне! И я обязательно отомщу! Ну или хотя бы устрою тебе бесплатный бар в следующую пятницу!

Толпа вокруг засвистела и зааплодировала, а один особенно пьяный тип упал на колени и завопил: «СВАДЬБУ!». Циррис фыркнул и лениво пнул его ногой, всё ещё находясь позе лёжа.

— Эй, ты, заткнись!

Девушка забавно хмыкнула.

— Ох, да у этого идиота денег на свадьбу не хватит.

Он перевёл взгляд на Рейчел, вдруг став почти серьёзным.

— Ладно, ладно, вставай уже с пола — а то мы тут как два идиота на помеле выглядим. Пойдём лучше выпьем... эээ... ну ты поняла, что я выпью, а ты будешь смотреть и осуждать. Как в старые добрые.

Он уже подмигивал бармену, чтобы тот готовил его любимый виски. Пари закончено — пора возвращаться к нормальной жизни. Она неуклюже встаёт и отряхивает с себя пыль с пола и оборачивается к Цирриусу.

— Ну хорошо-хорошо, да, я проиграла. Теперь можешь выпить как и хотел.

Циррис с торжествующим воплем вскочил на ноги, размахивая руками, будто только выиграл Оскар.

— ДА! ПОБЕДА-А-А!

Он схватил её за руку, крутанул в импровизированном вальсе и тут же отпустил, швырнувшись к стойке бара с радостным визгом.

— Эй, Джек! Мой любимый яд сюда! И для леди — что-нибудь убого безалкогольное, чтобы она могла брезгливо морщиться на меня весь вечер!

Рейчел еле устояла на ногах после внезапной прокрутки и смахнула голову. Он обернулся к ней, опершись на стойку, и поднял воображаемый бокал.

— За то, что ты — единственный человек, который терпит мое дурацкое общество добровольно! Ну и за то, что я — гений, который всё-таки дождался своего вискаря!

Он глотнул своего «яда» и скорчил блаженную гримасу, будто впервые попробовал воду после пустыни.

— О-о-о-о, вот это да... Как же я скучал по этому отвратительному вкусу! — он вздохнул с преувеличенной ностальгией, а потом тут же ткнул пальцем в её напиток. — Ну давай, прикончи меня взглядом — я готов!

Парень уже предвкушал, как она сейчас закатит глаза — и это будет лучшим финалом вечера. Что в целом и случилось. Направляясь к барной стойке, она саркастично закатила глаза.

— Вот только посмей ко мне приставать. Я уже сдерживаться не буду и действительно придушу тебя, — буркнула девушка, садясь за барный стул и потянувшись к коктейлю. Циррис приложил руку к груди, изображая глубокую рану, но тут же развалился на стойке, подперев щёку ладонью.

— Ой, да ладно тебе, — протянул он, лениво бултыхая вискарем в стакане. — Я ведь в пьяном угаре такой милый! Как котёнок! Ну помнишь, тот, что орёт под дверью, пока его не впустят, а потом блевать в тапки?

Он громко засмеялся, но тут же закашлялся, едва не пролив драгоценный напиток, и уставился на неё с наивными глазами.

— Но если я действительно начну приставать — ты мне хоть плеснёшь водой в лицо? А то в прошлый раз ты просто ушла, и я три часа разговаривал с чучелом медведя в углу, думая, что это ты.

Его тон был жалобным, но глаза смеялись — он прекрасно помнил, как на утро обнаружил на медведе свою футболку и записку «Он тебя выслушал лучше меня».

— Ладно-ладно, — он махнул рукой, отхлебнул ещё глоток и ухмыльнулся. — Обещаю, буду приставать только в рамках приличия. Ну или хотя бы не путать тебя с чучелами. Договорились?

Пока он говорил, парень уже потянулся к её коктейлю, чтобы украдкой долить туда виски. Она проследила взглядом как он пытается подлить ей виски и приподняла бровь.

— Серьёзно?

Парень застыл с бутылкой наполовину наклонённой над её бокалом. Его лицо исказилось в преувеличенной панике — как у кота, пойманного с лапой в аквариуме.

— Ой, — он осторожно поставил бутылку на стойку, отодвигая её от себя двумя пальцами, будто это улика преступления. — Ты же понимаешь, это был не я? Это моя вторая личность — Подлый Собутыльник! Он мучает меня по ночам!

Рейчел посмотрела на него с удушающим взглядом. Циррис не выдержав её взгляда резко развернулся к бармену, тыча в него пальцем.

— Джек, ты же видел? Это он! Опять подливает!

Бармен равнодушно пожал плечами.

— Босс, вы каждый раз один и тот же пьяный.

Циррис вздохнул театрально и упал головой на стойку.

— Предан собственным персоналом! Вот она, горькая правда бизнеса!

Он поднял голову, внезапно осенённый идеей.

— Ладно, тогда вот что мы сделаем... — хитро прищурился, доставая из кармана монетку. — Орёл — я подливаю тебе вискарь. Решка — я подливаю тебе вискарь, но притворяюсь, что это лимонад. Ну как, азартно?

Его рука уже тянулась подкинуть монетку, но в глазах читалось: «Ну пожалуйста, дай мне хотя бы этот шанс».

— О нет-нет. Если и играем, то играем честно. Орёл — подливаешь мне, решка — подливаешь себе.

Циррис замер с монеткой на открытой ладони, его лицо постепенно менялось от изумления до ужаса — будто он только что осознал, что подписал собственный смертный приговор.

— Что? — произнёс он шёпотом, глядя на монетку, как на мину. — Это же... это же чистой воды самоубийство! Ты хочешь, чтобы я выжил из ума?!

Но тут же его глаза сверкнули азартом, и он резко сжал монетку в кулаке.

— Ладно, чёрт побери, я в игре! Но только потому, что люблю рисковать собственной печенью!

Он подбросил монетку вверх, ловя её обратно на тыльную сторону ладони — и закрыл другой рукой с драматической паузой.

— Ну что, смерть моя... Орёл или решка?

Она подтягивает из трубочки коктейль и со вздохом взмахивает рукой.

— Не томи.

Парень зажмурился, с драматическим стоном открыл ладонь — решка.

— ПРЕДАТЕЛЬСТВО СУДЬБЫ! — взвыл он, швырнув монетку через стойку, где какой-то пьяный тип радостно подхватил её и сунул себе в карман. Он с притворным отвращением пододвинул к себе свой стакан, доставая из-под стойки целую бутылку виски и с театральным скрежетом зубов начал наливать себе двойную дозу.

— Ну вот и всё, Рейч. Теперь я официально обречён на смерть от передозировки. Ты довольна? — он глотнул огненный напиток, скорчил лицо. Наполовину — игра, на половину — искренняя боль.

— Ой, не драматизируй. Ты без нашей авантюры выпил бы больше.

Парень с преувеличенной грустью достал новую монетку и прокрутил её на пальце.

— Это другое!

Но тут же оживился, подбрасывая монетку вверх с кривой ухмылкой.

— Ну ладно! Пусть судьба решает! ОРЁЛ — я пью твой коктейль! РЕШКА — ты пьёшь мой виски!

Циррис зажмурился, приоткрывал ладонь миллиметр за миллиметром — орёл.

— ЧЁРТ! — взревел он, вскакивая с табурета так, что она едва не опрокинулась. — Судьба решила, что ты обречена делиться.

Он лениво схватил её коктейль, притянул к себе и сделал глоток — но тут же скривился, будто отпил чистого лимонного сока.

— Фу-у-у, какая гадость! Как ты вообще это пьёшь?! — фыркнул он, швыряя стакан обратно на стойку, но аккуратно, чтобы не разбить.

— Да в смысле? Нормальный коктейль, — возникла она, подвигая бокал обратно к себе.

Он внезапно наклонился к ней, упираясь ладонями в стойку и прошипел с пьяной театральностью.

— Но знаешь что? Теперь ты должна отпить из моего! По правилам джентльменского читерства! Раз я отпил у тебя — ты возвращаешь долг!

Рейчел беспечно положила ногу на ногу и помахала пальцем перед его лицом.

— Нет-нет. Только монетка.

Его глаза сверкнули опасным блеском — и тут же он разразился дьявольским смехом.

— АХ ТАК?!

Он швырнул монетку прямо в потолок — та закружилась в неоновых лучах, исчезла где-то между лазеров... и не упала обратно.

— ОЙ, — он уставился на пустые ладони, потом на нее, расплываясь в виноватой ухмылке. — Кажется, судьба только что сбежала от ответственности. Как и я.

Парень резко нырнул под стойку — будто ища монетку — и тут же вынырнул с двумя рюмками текилы в руках.

— Ну раз решения нет — значит, пьем оба! На выбор: либо это, либо... — достал из-за пазухи третий бокал с чем-то ядовито-розовым — ...тот самый коктейль «Единорожья месть», от которого в прошлый раз у меня утром ревел потолок.

Поставил все три перед ней с торжествующим видом. Она уже хотела возразить, но Циррис быстро её перебил.

— Но! Если откажешься — я начну читать стихи. Собственного сочинения. О любви. К тебе.

Его рука уже лезла в карман за засаленной запиской — и это не был блеф. Девушка вскочила, словно от испуга.

— ЛАДНО-ЛАДНО. Это уже действительно серьёзно, — воскликнула она, махая руками перед собой в знаке «Стой, подожди». — Лучше уж выпить. Слишком большое давление. Ужасно.

Девушка плюхнулась обратно на стул и пальцем лениво пододвинула свой пустой бокал.

— Наливай. На твой выбор.

Он торжествующе вскинул кулаки, едва не задев ими висящую над баром неоновую вывеску.

— ПОБЕДА! Ха! Я знал, что ты сломаешься!

Парень с размаху швырнул ядовито-розовую бутылку через стойку прямо в руки изученному бармену.

— Джек, выбрось эту гадость — сегодня мы пьём как взрослые!

С театральным размахом достал из-под стойки пыльную бутылку элитного виски и с церемонным поклоном налил ей двойную порцию.

— Вот, леди. «Слёзы дракона» — выдержка тридцать лет, аромат костра, пепла и моих последних денег. Пей осторожно — а то я её берег для собственных похорон.

Девушка настороженно наблюдает, как он наполняет её бокал. После он налил себе тоже, но уже без церемоний — до краёв, с парой ледков для видимости. Поднял бокал, глупо ухмыляясь.

— Ну что, Рейч? За нашу войну? За то, что ты единственная, кого я боюсь больше, чем собственную трезвость?

Он уже предвкушал, как она скривится от первого глотка.

— Полагаю, это честь для меня — пить это особенное «нечто», которое должно было быть на твоих похоронах. Что ж, оценим.

Она приподнимает бокал и делает медленный осторожный глоток, после чего сразу же кривиться от ядовитого вкуса.

— Мррф… Ну и гадость. Я бы умерла возле твоей могилы, — она высунула язык, словно пытаясь проветрить рот от неприятного вкуса. Циррис закатился смехом, едва не поперхнувшись собственным глотком.

— ВОТ ВИДИШЬ! — прохрипел он, стуча кулаком по стойке, — МЫ ЖЕ С ТОБОЙ ОДНОГО ПОМЁТА! ТЫ ТОЖЕ НЕНАВИДИШЬ ЭТУ ДОРОГУЮ ПОШЛЯТИНУ!

Он с отвращением поставил свой бокал рядом с её, затем драматично упал головой на барную стойку.

— Боже, какой же это треш. Я три года её берег — а она на вкус, как жидкий пепел с привкусом сожжённых надежд. Теперь я понимаю, почему её продавали со скидкой.

Парень поднял голову, внезапно осенённый гениальной идеей.

— Ладно, новый план: мы допиваем это дерьмо до конца, а потом идём воровать нормальный алкоголь из моего же клуба! Я знаю, где Джек прячет хороший бурбон!

Его рука уже тянулась к ключам от подвала, но внезапно он заметил, что бармен стоит в трёх шагах с закатанными рукавами и молча трёт бокал, глядя на него как на таракана.

— ...Или может, просто закажем пиво? — быстро поправился он, нервно отодвигая ключи под салфетку. — Всё-таки я сегодня почти трезвый. Почти.

Она лениво проводит пальцем по своему бокалу и качает головой.

— О нет, спасибо. Я планирую сегодня быть на ногах.

Циррис приложил руку к сердцу, изображая смертельную обиду.

— Ты… ты ОТКАЗЫВАЕШЬСЯ от священного ритуала совместного отравления?! — завопил он, хватаясь за край стойки, будто его жизненные устои рухнули. — Но мы же всегда так делали! Помнишь наш выпускной? Или день, когда ты разбила мою машину? Или… — Внезапно замолчал, поняв, что приводит не те аргументы, и перешёл на шёпот с наивными глазами.

— Ладно, тогда давай хотя бы дорисуем усы спящим посетителям? У меня есть перманентный маркер. И фотоаппарат.

Он вскочил со стула и его рука уже лезла в карман, пытаясь достать что-то очень подозрительное, но тут он споткнулся о собственные ноги и едва не рухнул на пол. Видимо, «Слёзы дракона» всё-таки начали своё чёрное дело.

— …Ладно, может, просто пойдём на крышу? — предложил он, внезапно став почти трезвым от мысли, что она может уйти. — Там тихо, и можно услышать, как эти идиоты внизу ломают мою мебель. Я даже не буду предлагать тебе сигарету!

Он уже доставал пачку из кармана, но быстро швырнул её через плечо, когда она нахмурилась. Сигареты упали прямо в бокал какому-то пьяному типу.

— …Или может, ты просто хочешь уйти? — спросил он внезапно тихо, не глумясь, не кривляясь. На секунду в его голосе не осталось ничего, кроме усталости. Но тут же он снова расплылся в ухмылке, будто этот момент никогда не был.

«А если уйдёшь — я всё равно напишу твоё имя на стене в туалете. С сердечком» — размышлял он.

Она лениво вздыхает, делает еще один глоток адского напитка в её бокале, морщится и ещё раз обреченно вздыхает, словно надеялась, что вкус может измениться.

— Пошли на крышу. Хочу подышать свежим воздухом и охладиться, — спокойно сказала она, пытаясь поправить свои взъерошенные волосы. Циррис замер на секунду, его жёлтые глаза сверкнули неожиданной тревогой — будто он только что поймал её на слове, которое не ожидал услышать.

— Серьёзно? — протянул он, и в его голосе впервые за вечер не было ни шуток, ни пафоса.

Но уже через мгновение его лицо осветилось той самой безмятежной ухмылкой, и он размашисто махнул рукой к пожарной лестнице в самом тёмном углу клуба.

— Тогда пошли, принцесса! Там ещё и луна сегодня — как раз под твой гламурный стиль!

Он шагнул вперёд, но внезапно споткнулся о собственные ноги, виски всё-таки добивал своё, едва не рухнув на лестницу, но успел схватиться за перила.

— Чёрт, это было бы символично — разбиться насмерть как раз перед романтичным моментом... — пробормотал он, но тут же оглянулся на неё с кривой усмешкой.

— Не волнуйся, я ещё живой. Хотя после твоего отказа допивать со мной — не факт, что надолго.

Он распахнул дверь на крышу, впуская ночной воздух, и отступил в сторону, позволяя ей пройти первой — редкий жест учтивости от человека, который обычно вваливается везде как ураган. Парень уже считал секунды, пока она не увидит то, что он приготовил на крыше ещё три дня назад — два шезлонга, одеяло с единорогами и ящик её любимого вина, которое он украл из её же квартиры в прошлом месяце.

— Эх, Рейч... — вздохнул он, глядя на неё в спину, пока она выходила под звёзды. — Если бы ты знала, как я рад, что ты тут. Даже если никогда в этом не признаюсь.

Но это было уже слишком тихо, чтобы она услышала.

Лунный свет заливал плоскую крышу клуба серебристым сиянием, превращая обычный бетон в волшебную сцену. Рейчел запрокинула голову, и её глаза, широко раскрытые от восхищения, впитывали бесчисленные мерцающие точки на бархатно-чёрном небе, расслабляясь в приятной темноте без искусственных светодиодов. В этот момент Циррис что-то пробормотал себе под нос, заставив её слегка повернуть голову.

— А? — её голос прозвучал рассеянно, а мысли всё ещё витали среди созвездий. Но взгляд невольно скользнул вниз — и замер. Два потрёпанных, но уютных шезлонга, расставленных с явным расчётом на приятный вечер. На одном из них — мягкий плед с единорогами, один уголок которого трепетал на лёгком ночном ветерке. И...

— Это... ты подготовил? — её брови поползли вверх, а губы растянулись в непроизвольной улыбке. — Ничего себе… — Но затем взгляд упал на деревянный ящик, стоящий у ножки шезлонга. Знакомые потёртости, фирменная маркировка...

— Стоп, — глаза Рейчел сузились, а пальцы непроизвольно сжались в кулаки. — ЭТО МОЙ ЯЩИК С ВИНОМ?! — Её голос, ещё секунду назад мягкий и задумчивый, теперь звенел, как разбитый бокал. — Ты бы знал, как ДОЛГО я его искала! Я ПЕРЕРЫЛА ВСЮ КВАРТИРУ И ВСЕ ЭТАЖИ! МАТЬ ТВОЮ!

Циррис лишь виновато поёжился, но в его глазах танцевали искорки того самого старого бесёнка, что когда-то уговорил её украсть пирожные у воспитателей детдома. Он застыл с выражением кота, пойманного с лапой в аквариуме, но тут же расплылся в самой невинной ухмылке.

— ОЙ, — потянул он, закатывая глаза к звёздам, будто ища вдохновения для оправдания. — Ну во-первых, я не крал! А... временно заимствовал! Для искусства! Во-вторых… — Он резко нырнул к ящику, открыл его с театральным размахом и достал бутылку, — ...вот смотри — ни капли не пропало! Я её даже в холодильнике хранил, а не под кроватью, как ты! Я заслужил хотя бы один глоток!

Потом внезапно притих, опустив плечи, и покосился на неё снизу вверх.

— Ладно, признаю — я готовился. Три дня назад украл... то есть взял на хранение... потому что знал, что ты всё равно придёшь. Даже если будешь клясться, что нет.

Парень аккуратно поставил бутылку рядом с шезлонгом и развалился на соседнем, закинув руки за голову.

— Ну так что, Рейч? Будешь меня душить или дашь мне хотя бы бокал за то, что я — единственный идиот, который знает, как тебя вытащить из дома в выходной?

Девушка драматично потёрла глаза в неком подобии «Как же ты меня достал».

— Ты... чёртов недо-романтик, — после тяжелого вздоха усмехнулась она и плюхнулась на шезлонг, расправляя ноги перед собой. — Хорошо, я тебя угощу. Немного!

Циррис воздел руки к небу с торжествующим воплем.

— СЛАВА АЛКОГОЛЬНЫМ БОГАМ! — и тут же потерял равновесие, рухнув назад в шезлонг так, что тот угрожающе скрипнул. Он ухмыльнулся, растянувшись под звёздами, и лениво потянулся за бокалом, который она наполнила.

— Ты знаешь, я бы сказал что-то поэтичное про луну, но... — глотнул, скривился от вкуса (вино оказалось слишком хорошим для его нынешнего состояния), — ...я уже настолько пьян, что вижу двойное изображение твоей улыбки. И, чёрт возьми, мне нравится оба.

Девушка тихо хмыкнула и сделала свой первый глоток вина. Он закинул ногу на ногу, покрутил в руках бокал и задумчиво покосился на неё.

— Ладно, серьёзный вопрос: если я сейчас усну — ты нарисуешь мне усы или хотя бы прикроешь одеялом? А то в прошлый раз я проснулся с татуировкой «Я ♥ Рейч» на лбу. И это был страшный день, потому что я не помнил, правда ли это или нет.

Парень глухо засмеялся, прикрыв глаза, и потом резко оживился.

— Ну так что? — поднял бокал, будто предлагая тост. — За то, чтобы я не умер от трезвости? Или за то, что ты всё ещё терпишь меня, даже когда я ворую твои вещи?

Он уже почти дремал, но все ещё улыбался — потому что это была лучшая пятница за последние три года. Девушка лениво улыбается и расплывается на шезлонге, смотря на ночной оживлённый город.

— Конечно за то, что я тебя всё ещё терплю. Удивляюсь на самом деле как, — она чокается с ним и делает новый небольшой глоток. — Спи и оглядывайся. Вдруг та тату была реальностью и я добавлю тебе новых.

Циррис оцепенел на секунду, его пьяные жёлтые глаза внезапно стали почти трезвыми от ужаса.

— ОХ, — он медленно поставил бокал, с преувеличенной осторожностью закатал рукава и осмотрел предплечья — будто ища уже нарисованные тату. — Ты же знаешь, я бы сказал, что это шутка, но после прошлого раза я три месяца прятал лоб под импровизированной чёлкой и проверял зеркало каждые десять минут.

Он шмыгнул глубже в шезлонг, скрещивая руки на груди.

— Ладно, новый план: я сплю, а ты стоишь на страже и отгоняешь маркеры. Взамен я завтра не буду ныть с похмелья. Ну ладно, буду, но тихо. Возможно, — потом приоткрыл один глаз, ухмыляясь. — А ещё я могу рассказать, где прячу остальные твои бутылки. Спойлер: одна из них в туалете за бачком. Там холодно, как в погребе.

Его рука уже тянулась к её бокалу — на последний глоток — но он резко передумал, увидев её взгляд. Вместо этого, он склонил голову.

— Спокойной ночи, смерть моя. Не рисуй на мне сердечки. Или рисуй. Но только если они будут очень крутые.

После чего тишину ночи нарушало лишь лёгкое посапывание, доносящееся с соседнего шезлонга. Всего пять секунд — и Циррис уже погрузился в сон, его дыхание ровное и беззаботное, будто все его беды растворились в ночном воздухе. Рейчел невольно задержала взгляд на его лице, освещённом мерцанием звёзд. Ветерок играл с его непокорными прядями, и в этом моменте он казался таким... беззащитным. Не тем сорванцом, что только что довёл её до белого каления, а тем самым мальчишкой, с которым она когда-то делила последнюю шоколадку, прячась от воспитателей. Она вдруг осознала, что слишком долго смотрит на него, и резко отвела глаза, будто пойманная на чём-то запретном. Небо над головой сияло миллиардами огней, ветер ласково касался её кожи, но мысли, вопреки всему, снова и снова возвращались к нему.

«Чёрт...» — мысленно выругалась она, через секунду натягивая плед с единорогами на него. Но даже сквозь раздражение где-то в глубине души теплилось что-то тёплое и... опасное. А он тем временем мирно посапывал, совершенно не подозревая, какой хаос вызвал в её голове.

Ночь медленно таяла, уступая место первым проблескам зари. Рейчел неспешно потягивала вино, ощущая его бархатистый вкус на языке, пока глаза блуждали по усыпанному звёздами небосводу. Ветерок, ещё несколько часов назад игривый, теперь стал прохладнее, предвещая скорый рассвет.

«Пора закругляться», — поймала себя на мысли девушка, мысленно составляя список дел: разогнать последних посетителей, проверить кассу, запереть двери… Её взгляд невольно скользнул к Циррису. Одеяло с единорогами сползло на бетон, оставив его беззащитным перед ночной прохладой. С лёгкой усмешкой она поднялась, потянулась, чувствуя, как усталость разливается по мышцам после долгого вечера. Маркер лежал рядом, будто сама судьба подсказывала ей эту шалость. Сердечко получилось аккуратным — маленький, едва заметный намёк, который он обязательно заметит, когда проснётся.

«Просто, но со вкусом», — с удовлетворением отметила про себя Рейчел, поправляя на нём одеяло. Его дыхание оставалось ровным, губы чуть шевелились — возможно, ему снилось что-то хорошее.

Спускаясь по лестнице, она поймала себя на мысли, что улыбается. Пустой клуб встретил её тишиной, нарушаемой лишь скрипом половиц под ногами. Барная стойка, ещё несколько часов назад кипевшая жизнью, теперь казалась островком спокойствия в море опустевших стульев и бокалов. А наверху первые лучи солнца уже коснулись лица Цирриса, заставив его сморщиться во сне. Рассвет наступал, принося с собой новый день — и маленькую загадку в виде нарисованного на руке сердечка.

Пока девушка разгребала его работу, Циррис пошевелился, застонал и приоткрыл один глаз, щурясь от яркого утреннего света.

— Бля... — прохрипел он, попытавшись прикрыть лицо руками, но заметив что-то на тыльной стороне ладони. Медленно перевернул руку, разглядывая аккуратное сердечко. — ...Рейчел Каллен, ты всё-таки маньяк.

Но вместо возмущения его губы растянулись в пьяной ухмылке. Он лениво перекатился на бок, глядя на сердечко под разными углами.

— Хотя... стильно. Может, таки сделать настоящую татуху? А?

Через некоторое время, спустившись вниз, он увидел её за стойкой, разбирающую гору грязных бокалов. Циррис шаркающей походкой подошёл, упал на табурет, сложил ногу на ногу и ткнул пальцем в свою ладошку.

— Ну и что это, а? Ты же знаешь, что я теперь не смогу это смыть. Придётся жить с этим. Как с табличкой «Собственность Рейчел», — он достал из кармана маркер и потянулся к её руке с кривой усмешкой. — Но если я должен страдать — то и ты тоже. Дай руку, предательница.

Он уже предвкушал, как она будет ругаться, когда обнаружит точно такое же сердечко на своей коже. Идеальное начало нового дня. Девушка с грохотом поставила новый поднос грязной посуды на барную стойку и облокотилась спиной.

— Тебе что-то не нравится? Быть моей собственностью не так уж и плохо, — усмехнулась она. — Тем более, ты сам сказал если и рисовать, то круто. Чем тебе не круто? — Неожиданно, она протянула ему руку и коварной улыбкой. — Ну хорошо, рисуй. Только красиво!

Циррис оцепенел с маркером на полпути, его жёлтые глаза сверкнули от неожиданности — она согласилась?!

— Ох, детка, это самая плохая угроза из всех, что я слышал, — прохрипел он, но ухмылка расползлась по лицу так широко, что казалось, оно вот-вот треснет. Он аккуратно взял её руку, повернул ладонью вверх и приступил к «работе» с преувеличенной серьёзностью художника-авангардиста.

— Не дыши, не дыши... Я сейчас создам шедевр... «Сердце, пронзённое вилкой»... Нет, погоди... «Два червяка в луже»…

На самом деле он выводил точно такое же аккуратное сердечко, как и она, только с крошечной рожицей посередине (якобы своей).

— Вот. Готово, — он откинулся назад, любуясь «творением» и тут же шлёпнулся со стула, потому что равновесие и похмелье — не союзники. Поднявшись с пола, он торжественно объявил: — Теперь мы официально испорчены друг для друга. Поздравляю. Хочешь, я ещё где-то нарисую? Например… — Его взгляд скользнул к её лбу, но тут же он отпрянул, хватаясь за голову. — Ой, нет, я передумал, ты же убила бы меня. Ладно, лучше пойдём завтракать. Я куплю тебе кофе и булочку, а ты не будешь бить меня за то, что я воровал твоё вино. Сделка?

И да, он уже тянул её за руку к выходу, не дожидаясь ответа, потому что знал — она всё равно согласится. А если нет, то он просто упадёт перед ней на колени и заноет, пока она не сдастся. Как всегда.

— Эй! Я всю ночь не спала, так что, пожалуй, без кофе. Мне нужно наоборот уснуть после всего этого хаоса и слежкой за твоим сном, — она невольно поморщилась, когда они вышли на свет. — И вообще, где благодарность за то, что я закрыла клуб? С тебя полагается ещё шоколадка сверху.

Циррис притворно возмутился, хватаясь за грудь одной рукой, а другой продолжая её тащить по улице.

— Шоколадка?! После того, как ты исписала меня маркером, как школьную парту?! — но тут же расплылся в виноватой ухмылке, копаясь в карманах. — Ладно, ладно... — он достал смятую плитку шоколада с явно надкусанным углом. — Вот. Последняя. Я её вчера украл у бармена. Ну, то есть... временно позаимствовал. Для экстренных случаев.

Она настороженно осмотрела шоколадку и покачала головой.

— Ну, нет. Ешь сам. Обойдусь.

Парень внезапно развернулся, зажмурившись от солнца. Он спрятал шоколадку обратно и задумчиво хмыкнул.

— А насчёт сна... Мой диван в кабинете всегда к твоим услугам. Он вонючий, но мягкий. Или... — понизил голос до шёпота, будто делясь страшной тайной. — Мы можем сгонять в мое логово. Там есть плита, микроволновка и даже подушка без пятен виски. Ну, вроде бы.

Он уже тянул её за собой, но вдруг споткнулся о собственные ноги и едва не рухнул в ближайший куст.

— ...Хотя, может, лучше вызвать такси. А то я сегодня как-то слишком часто целую землю. Это уже не романтично, а просто грустно.

Он достал телефон, чтобы заказать машину, но вместо этого случайно открыл фото с мемом из 2018 года и захихикал. Похмелье — страшная штука. Она закатила глаза, выхватывая у него телефон из под рук.

— Давай лучше я. Ты можешь час ржать над старыми фото, а я с ног уже валюсь как и ты.

Циррис возмущённо запрокинул голову, но тут же застонал от похмельного удара по мозгу.

— Ай! Ладно, ладно... Но только потому что я сегодня великодушный пьяный король! — он тут же прижал руки к груди с драматичным шёпотом. — Только умоляю, не смотри в галерею! Там есть... компромат. На нас обоих. Особенно на тебя. Особенно тот мем с тако.

Пока она вызывала такси, парень прислонился к кирпичной стене, закрыл глаза и внезапно заговорил очень тихо, почти трезво.

— Спасибо, что не оставила меня ночевать на крыше. Опять, — и тут же испортил момент, шлёпнувшись на асфальт, потому что стена «внезапно» отодвинулась. — Вот чёрт. Пусть такси забирает меня отсюда в положении лёжа. Здесь очень уютно. Можно даже уснуть…

Его рука уже тянулась к её ноге, чтобы использовать как подушку, но он был готов к ответному удару. Он ведь не впервые засыпал на улице с её ногами в качестве оружия. Она с ленивым вздохом попыталась его приподнять, держа парня за плечи.

— Э-э-э! А ну ка, не раскисать прямо здесь на асфальте! Я же тебя не дотащу до машины!

Циррис беспомощно заболтал ногами, как перевёрнутый жук, но тут же замер, уставившись на неё с наивной ухмылкой.

— А вот и неправда! Ты ведь в прошлый раз тащила меня за ногу через весь клуб! Я даже синяк на лбу хранил как трофей! — он с героическим стоном приподнялся, но тут же схватил её за рукав, чтобы не упасть обратно. — Ладно, ладно... Я встаю. Но только потому, что у меня есть гениальный план!

Опершись на её плечо, он с усилием поднялся, шатаясь, как мачта в шторм, и торжественно объявил:

— Шаг первый: дотащиться до такси. Шаг второй: умереть в машине от похмелья. Шаг третий: ты заносишь меня домой, а я притворяюсь, что не помню, как это произошло. Гениально, правда?

Вдруг он заметил подъезжающую машину и указал на неё с детским восторгом.

— О! Наше спасение! Только... — он наклонился к её уху с шёпотом заговорщика, — ...если водитель спросит, я — твой пьяный муж, а не пьяный владелец клуба. Так дешевле. Проверено.

Он уже шагнул к машине, но по традиции споткнулся о собственные ноги и едва не приземлился лицом на капот. Таксист вздохнул так громко, что это было слышно даже через стекло.

— Да почему ты вечно хочешь умереть? Эй! Не ломай капот чужим машинам! — воскликнула она, помогая ему забраться в машину. Циррис беспомощно бултыхнулся на заднее сиденье так, что голова застряла между спинками, а ноги торчали из двери.

— Я не хочу умереть! — возразил он глухо, из-под сиденья. — Я хочу... переродиться! В более трезвую версию себя! Или хотя бы в кота! Коты не страдают от похмелья! — он с усилием вынырнул, распушив волосы как испуганный филин, и ухватился за её руку, когда она пыталась закрыть дверь. — Слушай, а давай поедем к тебе? У тебя же есть тот мягкий диван... и холодильник с едой... и ты не дашь мне умереть в одиночестве от обезвоживания! Я буду весь тихий! Как мышь! Ну пожа-а-алуйста? — Его глаза сверкали настолько жалостливо, что даже таксист фыркнул и покачал головой. — Я даже не буду ворчать, когда ты включишь свой жуткий утренний сериал про врачей! Хотя нет, буду. Но тихо!

Тут он заметил, что водитель уже включил счётчик, и резко притих, шёпотом добавив:

— ...А то у меня денег хватит только до твоего дома. До моего — нет. Это не шантаж. Это трагическая правда жизни.

Она тяжело вздохнула, поправляя его позу на более цивилизованную.

— Хорошо. Но ты будешь паинькой, понятно? — не дожидаясь ответа, девушка попросила водителя сменить адрес и они сразу же тронулись. Циррис сразу ожил, словно к нему вернулись все жизненные силы.

— Ура-а-а! — завопил он, так громко, что водитель дёрнулся и чуть не врезался в припаркованный грузовик. Он тут же притих, прикрыв рот ладонью, но глаза смеялись.

— То есть... я имел в виду — «спасибо, ты лучшая». И да, я буду паинькой. Ну, или почти. Смотри, я уже сижу смирно! — он сложил руки на коленях, изображая ангельское спокойствие, но через пять секунд уже копалась в карманах. — О, кстати, у меня есть жвачка! Хочешь? Она только слегка прилипла к моим деньгам, но вкус вроде нормальный…

Потом внезапно притих, уставившись в окно на рассветные улицы.

— Эх, Рейч... Спасибо, что терпишь меня. Я знаю, я — адский кошмар в человеческой форме, но… — тут он икнул и с ужасом понял, что сейчас может стать ещё хуже. Быстро прикрыл рот и уставился на неё широко раскрытыми глазами, как будто говоря «проигнорируй это». Но уже через минуту он развалился на сиденье, бормоча что-то про «единорогов и виски», а его голова медленно, но верно клонилась к её плечу. Он уж точно не собирался просыпаться, пока они не доберутся до дивана.

— О господи, Цири, ты невыносим, — фыркнула она, но когда он прислонился к её плечу, она осторожно начала гладить по его по голове, пока длинные пряди светлых волос опустились на ее колени.

...

Вскоре они доехали до нужного адреса. Девушка помогла парню вылезти из машины и с тяжёлой ношей дойти до двери её квартиры. Пока он, шатаясь, вошёл внутрь, девушка со скрипом закрыла входную дверь.

— Только посмей мне наблювать на пороге! — крикнула она не оборачиваясь к нему, крутя ключ в замке. Циррис пошатнулся на пороге, драматично прижав руку к груди.

— Я? Наблюва-а-а-ать? Я ж не какой-то пьяный сосед! Я — утончённый пьяница! У меня есть стиль! И достоинство! — он пытался выпрямиться, но тут же споткнулся о ковёр и едва не рухнул в прихожей, ухватившись за вешалку для одежды в последний момент.

— Всё под контролем! Просто этот пол слишком внезапно поднялся мне навстречу!

Шаркая ногами, он добрался до дивана гостинной и рухнул на него с блаженным стоном, растянувшись как котик на солнышке.

— О да... Твой диван пахнет раем и твоим шампунем. Я здесь остаюсь навсегда. Можешь меня похоронить тут же, когда я умру от похмелья, — затем он приоткрыл один глаз и увидел, что она достаёт одеяло. — О, ты уже готовишь мне саван? Как трогательно!

Потом внезапно вспомнил о чём-то важном и с усилием приподнялся на локте.

— Эй, а ты тоже ложишься спать? Потому что если да, то я могу рассказать тебе сказку. Например, про то, как я в 2015-м чуть не женился на девушке из ролевого клуба, которая думала, что я — эльф. Это поучительная история о том, почему нельзя пить на фестивалях, — он уже копошился в карманах, пытаясь достать телефон, но вместо этого вытащил зажигалку, жвачку и какой-то странный чек из бара 2019-го года. — Ладно, может, просто дай мне пять минут, и я сам усну. Обещаю, не буду булькать, как водопровод. Ну, или хотя бы буду булькать тихо.

Он уже закрывал глаза, но вдруг шепнул совсем тихо, почти трезво:

— Спасибо, что не оставила. Снова.

И тут же захрапел, как будто этих слов и не было. Но они были.

— О боже, всё, молчи и спи, дурак, — она кинула на него одеяло так, что оно покрыло его лицо, а ноги остались голыми. Циррис забурлил под одеялом, как недовольный призрак, и с трудом вынырнул, распушив волосы во все стороны.

— Но как же мои ноги?! — прохрипел он, драматично закатывая глаза. — Они же замерзнут и отвалятся! Ты хочешь, чтобы я проснулся инвалидом?! Без ног, но с похмельем?! Это же несправедливо!

Он попытался накрыться полностью, но одеяло застряло где-то на уровне пояса, оставив ноги по-прежнему несчастными и голыми. С поражённым видом он уставился на Рейчел.

— Ты натренировалась кидать одеяла так, чтобы они специально не накрывали ноги? Это навык или проклятие? — потом внезапно сдался, шлёпнувшись назад на подушку. — Ладно, пусть отмерзают. Зато я хотя бы не проснусь с тату «Я ♥ Рейч» на лбу. Хотя... — он приподнял край одеяла, чтобы подмигнуть ей, — ...может, ты всё-таки передумаешь? А? Я даже не буду сопротивляться. Ну пожалуйста?

Но уже через секунду он захрапел, а его нога дёрнулась, как у спящего щенка. Похмелье и усталость всё-таки победили даже его гиперактивность. Утром он проснётся с одеялом, аккуратно натянутым до самых пят, и стаканом воды на тумбочке с таблетками от головы.

Солнце уже клонилось к закату, окрашивая комнату в тёплые янтарные тона, когда Рейчел наконец открыла глаза. Она лениво потянулась, чувствуя, как суставы приятно похрустывают после долгого сна. Простыня сохранила тепло её тела, а за окном мирно щебетали воробьи — обычный, ничем не примечательный вечер. Если бы не одно «но»...

Она босиком прошла по прохладному полу в гостиную, ещё протирая сонные глаза, и вдруг замерла на пороге, ощутив ледяную струйку тревоги под кожей. Диван, который по всем законам мироздания должен был сейчас представлять собой поле боя с торчащими из-под одеяла конечностями и воняющим перегаром Цирриса, выглядел... неестественно опрятным. Слишком аккуратно сложенное одеяло. Слишком пухлая, будто только что взбитая подушка. И эта зловещая пустота там, где должен был лежать её вечно похмельный друг. На месте преступления красовалась записка, исполненная корявым почерком — буквы прыгали, строчки заваливались, будто писавший едва мог держать ручку.

« Рейч — 1. Я не сдох.

2. Я не обоссал твой диван (ты же проверишь, да?).

3. Убежал открывать клуб. Там сегодня «Вечер Токсичных Бывших» — представляешь, сколько драк будет? Не могу пропустить!

4. Спасибо за сердечко. Придумаю, как отомстить. :>

5. Ты же придёшь, да? »

Рядом царил странный парадокс заботы и бардака: кристально чистый стакан воды полный до краёв, нетронутая упаковка таблеток (хотя она точно знала, что у него адская мигрень) и... плитка шоколада. Целая. Это было почти трогательно — зная его страсть к сладкому, он умудрился оставить ей целую нетронутую плитку. И завершающий штрих — одинокий кроссовок у порога, лежащий в позе павшего солдата. Она могла представить, как он, спотыкаясь и ругаясь, пытался надеть обувь в полубредовом состоянии, и даже не заметил потери. Уголки ее губ сами собой потянулись вверх.

«Идиот», — мысленно вздохнула она.

Где-то в клубе «Парадиз» Циррис, бледный как смерть, но уже за барной стойкой, тупо пялился в стакан с томатным соком.

— Босс, ты как? — крикнул бармен через плечо, тряся шейкер.

— Я... жив, — хрипло ответил он, морщась от собственного голоса. — Но если Рейчел спросит — я мёртв. И ты ничего не знаешь.

Потом парень достал телефон, открыл их переписку и завис над клавиатурой, соображая, как бы написать «приходи», не выглядев при этом отчаянно нуждающимся. Но он всё равно напишет «Приходи, а то скучно» и швырнёт телефон на стол от стыда.

Через десять минут на экране своего телефона она видит: «Приходи, а то скучно». Девушка глухо усмехнулась, незамедлительно печатая в ответ и продолжая растягиваться на гостинном диване.

«Ну, я же не клоун, чтобы тебя развлекать. НО — я подумаю, если ты закажешь поздний завтрак.»

Циррис уронил голову на стойку бара с громким стоном, увидев её ответ. Через минуту её телефон завибрировал.

« 1. Я УМРУ ОТ ТОСКИ.

2. Закажу всё меню доставки, если надо. Даже этот твой «здоровый» смузи с капустой (преступление против вкуса).

3. Ты же знаешь, что без тебя тут все тупые. Даже зеркало за баром потускнело!

4. …Я уже поставил твоё любимое кресло в VIP-зоне. И да, он ПОДАЛЬШЕ от сцены.

5. ПЖЛСТ »

Следом пришло фото — он сидит за барной стойкой, изображая трагичное ожидание, а перед ним стоит кофе и круассан (уже надкусанный им с краю, потому что «проверял на яды»). И летит следующее сообщение через секунду:

«Если не придёшь — я начну читать стихи. В микрофон. На весь клуб. О твоих глазах.»

Он уже достал из-под стойки замызганный листок с какими-то каракулями — видимо, «запасной аргумент». Она возмущённо фыркнула в тихой квартире, печатая новое сообщение.

«Опять приём со стихами?! Ты понял, что это хороший способ манипуляции, да, чертёнок? Хорошо, скоро приеду. Если круассан будет съеден — я съем тебя.»

Циррис вскинул кулак в победоносном жесте, чуть не опрокинув стакан с томатным соком. Его ответ прилетел мгновенно.

« 1. Круассан ЦЕЛ (я просто проветрил его зубами, это гигиенично).

2. Стихи — это не манипуляция, а высокое искусство. Например:

«Рейч злая, как оса,

Но без неё тут тоска…

…Эээ…

…Пиво киснет без тебя?»

(Ладно, это черновик).

3. Жду. А то уже начал рисовать твой портрет на салфетках. Получилось… стремно. »

Прилагалось фото салфетки, где Рейчел изображена в виде гневного единорога с надписью «Королева Моей Гибели». Бармен, глядя на это, тяжело вздохнул.

— Босс, может, всё-таки вызвать врача? Тебе явно плохо.

— Мне не «плохо», я «вдохновлён»! — Циррис швырнул в него тряпку для протирания бокалов. — Готовь её вино! И спрячь все острые предметы… На всякий случай.

…

Тихий предвечерний час застал клуб в странной прострации — пустые стулья, приглушенный свет и бармен, лениво полирующий бокалы. Лишь горстка группы людей коротала время у стойки, что-то мирно обсуждая между собой. Входная дверь клуба распахнулась, впуская вместе с потоком свежего воздуха стройную фигуру.

— Надеюсь, наш местный бард не успел замучить публику своими «одами»? — девушка грациозно опустилась на барный стул, бросая многозначительный взгляд бармену. Тот лишь молча указал подбородком в сторону сцены, где в луче единственного работающего прожектора стоял Циррис, драматично сжимая микрофон.

— Это... не стихи, — прошептал бармен, прикрывая лицо ладонью. — Он зачитывает твои смс 2018 года. Уже двадцать минут. Со всеми «лол» и «кек». Народ в ступоре.

На сцене Циррис вдруг замолк на полуслове: «...и если ты СНОВА напьёшься, я привяжу тебя к...» Его взгляд наконец заметил её, и лицо озарилось триумфальной ухмылкой.

— Моя муза явилась! — проревел он в микрофон, швыряя его в зал, где какой-то ловкач поймал его на лету. — Перформанс окончен! А теперь — романтический ужин при свечах!

Он ловко спрыгнул со сцены, едва не свернув себе шею, и подбежал к ней. С пафосом схватил из угла стойки крафтовый пакет и расставил перед ней «угощения»: круассан с хищным надкусом с одного бока и зеленый смузи, напоминающий болотную жижу.

— Ну что? — он упёр руки в стойку, глаза сияли безумным восторгом. — Все условия твоего ультиматума выполнены! Теперь ты обязана…

Громогласная икота прервала его тираду. Он замялся, затем добавил шёпотом:

— ...И меня нельзя казнить за публичное чтение твоих угроз. Это же арт-хаус! Концептуальное искусство!

Бармен тем временем уже выкатил из-под стойки ведро со льдом — явно зная, что сейчас последует.

— Ах ты мелкий... — её голос превратился в опасное шипение. Она вскочила, а Циррис уже мчался к выходу, размахивая руками перед собой. — Ты вообще в курсе, что такое личная переписка?! Что такое конфиденциальность?!

Они исчезли в вихре движения — он с визгом, она с угрозами, оставив за собой только след из рассыпанных салфеток. Циррис умело петлял между столами (один раз шлепнувшись животом на столешницу, но мгновенно отскочив), орал что-то про «свободу творчества» и «право публики на правду». В отчаянной попытке спастись, он нырнул под барную стойку, схватил её злосчастный смузи и высунулся, размахивая им как белым флагом.

— Перемирие! Я подпишу тебе ещё десять салфеток! И... и разрешу нарисовать мне усы перманентным маркером!

Бармен устало вздохнул и громко спросил:

— Босс, может, вы просто признаете, что она вас всегда била и будет бить?

Циррис замер, уставившись на него с притворным возмущением.

— ПРЕДАТЕЛЬ! Я же просил не ломать мою художественную импровизацию!

В этот момент Рейчел настигла его, схватила за шиворот и пригвоздила к барной стойке.

— Ну всё, поэт проклятый, — прошипела она, доставая маркер из его же кармана. — Теперь у тебя будет тату «Идиот» на лбу. Настоящая.

Циррис зажмурился, но тут же ухмыльнулся и прошептал:

— Зато ты останешься ещё на три часа. Я победил.

Девушка приподняла бровь, мысленно прикидывая местоположение надписи.

— С чего вдруг я останусь еще на три часа? — она становилась, почти написав на его лбу букву «И». Парень замер с драматичным всхлипом, его глаза сверкнули азартом — он чувствовал, что перехватил инициативу.

— Потому что... — он резко развернулся и тыкнул пальцем в стену за барной стойкой, где висела меловая доска с криво нарисованным текстом:

«АКЦИЯ! Если вас поймали на чтении чужих переписок вслух — следующие 3 часа ваш друг ОБЯЗАН терпеть ваше общество! Подписано: Циррис Каллен, гениальный стратег и жертва обстоятельств.»

Он гордо скрестил руки на груди и самодовольно ухмыльнулся.

— Видишь? Это официальные правила! Я их вчера написал! Ну, ладно, пять минут назад. Но они висят на стене — значит, легитимны!

Потом внезапно схватил её за руки, смотря с преувеличенной серьёзностью.

— Рейч, ты же не нарушишь собственные принципы? Ты ведь всегда говорила, что правила нужно соблюдать... Даже если они тупые? — его глаза сверкали так, будто он только что выиграл партию в шахматы, хотя на самом деле просто нарисовал на доске чепуху и надеялся, что она купится. — Ну пожалуйста?

Он наклонился вперёд, подставив лоб с недописанной буквой «И». — Давай допишешь «идиот», а потом останешься на один коктейль? Я даже придумал новый — «Удушающая любовь Рейчел»! Там много льда и то, что ты любишь. Ну, или не ненавидишь…

Бармен тихо застонал, пряча лицо в ладони, потому что «коктейль» был обычной минералкой с сиропом, которую Циррис только что наспех смешал в стакане из-под колы. Девушка обречённо покачала головой, пальцами потирая переносицу, закрывая глаза.

— Как же ты невыносим, Цири. Я в шоке, как всё ещё терплю тебя, — но через несколько секунд девушка вздохнула и устало открыла глаза. — Хорошо. НО только на три часа, не больше! И никаких спаиваний меня. Мне завтра надо на работу, поэтому я должна быть трезвой как стеклышко.

Циррис торжествующе поднял руки вверх, но тут же потерял равновесие и шлёпнулся обратно на барный стул, схватившись за стойку.

— ТРИ ЧАСА — ЭТО УЖЕ ПОБЕДА! — прокричал он, хлопая ладонью по столешнице так, что стаканы звонко задрожали. — И никакого спаивания! Только культурный досуг! Например… — он резко развернулся к бармену, широко разводя руками, — Джек! Принеси нам две минералки с лимоном! И… э-э-э… соломинки! Чтобы мы могли пускать пузыри, как в детстве! Это ж весело!

Потом шепотом добавил:

— …А если она разозлится, скажи, что это был мой приказ как босса. Ты ни в чём не виноват.

Джек вздохнул и поплёлся за газировкой, бормоча что-то про «зарплату за риск». Циррис тем временем развалился на стойке, упираясь подбородком в ладонь и уставившись на Рейчел с дурацкой ухмылкой.

— Ну что, королева моей гибели, о чём будем болтать? Могу рассказать, как я вчера пытался научиться жарить яичницу и поджёг тостер. Или… — он снизил голос до шёпота, — …может, ты всё-таки допишешь «идиот» у меня на лбу? А то оно так и висит — «И…» Как намёк на мою гениальность. Незаконченную.

Его рука уже тянулась к маркеру, чтобы вручить ей, но он заметил её взгляд и передумал, решив пока не искушать судьбу.

— Ладно-ладно, без рисования! — поспешно заверил он, отодвигая маркер подальше. — Давай лучше сыграем в морской бой на салфетках? Или… — Тут его взгляд упал на её недопитую минералку, и лицо осветилось дьявольской идеей. — …Или я могу показать тебе фокус! Я научусь пускать пузыри через соломинку и петь одновременно! Это ж почти как опера!

Он уже набрал в рот газировки, готовый к подвигу, но внезапно икнул — и вода брызнула прямо на его собственную футболку. Так начались эти три часа. Долгие, шумные и… совершенно невыносимые. Но Рейчел всё равно просидела до конца. Потому что иначе кто бы терпел этого идиота?

…

Прошло три часа. Девушка лениво потянулась, вздохнула, и посмотрела на часы в телефоне. «20:40».

— Что ж, твоя аренда на три часа подходит к концу. Будете продливать? — игриво усмехнулась она, показывая ему блокировочный экран. Циррис замер со стаканом в руках и драматично прижал руку к груди, чуть не уронив свою пирамиду из стеклянных стаканов.

— ПРОДЛЕВАЕМ! — объявил он так громко, что стаканы зазвенели. — Я готов предложить тебе эксклюзивные условия!

Он пальцами достал трубочку из её напитка и швырнул её через плечо, попав бармену прямо в висок, и наклонился к ней.

— Я раскрою тебе тайну, где остатки твоего вина из ящика, который я любезно одолжил, — Циррис ухмыльнулся, наливая ей новую порцию газировки. — Продлеваем аренду? Или ты боишься, что ещё три часа — и я тебе уже начну нравиться?

Он уже готовился к победе, но внезапно икнул и из кармана выпала их фотография из школьных лет, где он стоит с чёрным глазом, а она смотрит в сторону с гордым видом. Очевидно, это был его последний козырь. Она хотела что-то возразить, уже открыв рот, но краем глаза заметила упавшую фотографию. Девушка её осторожно подняла и слегка улыбнулась.

— О, это же школьная фотосессия, а у тебя фингал под глазом!

Парень взвизгнул от восторга, хлопнув ладонью по стойке, от чего девушка даже вздрогнула.

— ЭТО БЫЛ ПОДВИГ! — завопил он, тыча пальцем в фото. — Я же защищал честь нашего класса от тех старшеклассников, которые смеялись над твоей причёской! Ну, ладно, на самом деле я просто споткнулся о собственные ноги и врезался в дверь, но это не отменяет героизма! — он перевернул фотографию, показывая надпись на обороте: «Рейч + Цири. 2010. Он опять облажался.» — Видишь?! Даже тогда ты мне сочувствовала! Немного! Хотя бы до того момента, когда я уронил мороженое тебе на юбку.

Внезапно он притих, разглядывая фото, и пробормотал совсем тихо:

— Блин, мы уже столько лет друзья. Это ж почти как брак, только без алкогольного отравления в ЗАГСе.

Но тут же спохватился и засунул фотографию обратно в карман.

— Ладно, хватит сантиментов! Продлеваем аренду? Я даже придумал, как уместить ещё три часа веселья.

Рейчел несколько секунд смотрела на пустой стол, где только что лежала фотография, словно перерабатывая в голове прошлое, но тут же оживилась и натянуто улыбнулась, вернув свой взгляд на него.

— Вообще-то, ты сначала должен был возразить — что я не вещь, чтобы снимать меня в аренду, а потом заманить меня вкусняшками. Всё мимо!

Циррис застыл с открытым ртом, словно пытался придумать отговорку.

— Чёрт! — выдохнул он, скрещивая руки на груди. — Я же целый вечер играл по твоим правилам! Где моя награда за креативность?!

Он нарочито лениво достал из другого кармана смятый чек из кафе напротив и размашисто написал на обороте: «Пункт 1: Рейч — не вещь. Пункт 2: но если бы вещи были такими крутыми, я бы их тоже арендовал.»

— Вот, — сунул ей бумажку, гордо подняв подбородок. — Теперь это юридический документ!

Потом он внезапно нырнул под стойку и вынырнул с тарталеткой на ладони.

— А вот и вкусняшка! Последняя в клубе! Я её берег для особого случая… ну, или забыл вчера. Но это неважно!

Тарталетка выглядела подозрительно помятой, но Циррис смотрел на неё с благоговением, как на священную реликвию.

— Ну? Теперь я прошёл квест? Или нужно ещё станцевать макарену в образе твоего бывшего? И да, я помню, как он танцевал. У меня есть видео. Это был кошмар.

Бармен уже доставал телефон, чтобы включить музыку, но Рейчел остановила его смертоносным взглядом.

— Ладно-ладно, — Циррис вздохнул, кладя тарталетку перед ней. — Ты побеждаешь. Но только потому, что я устал и хочу спать. И ещё потому, что… — тут он замолчал, покосившись на выглядывающее фото из кармана, и добавил уже тихо, — …потому что мне нравится, как ты смеёшься, когда я обламываюсь. Даже после всех этих лет.

И тут же парень шлёпнулся лицом на стойку, изображая потерю сознания, чтобы не видеть её реакцию. Но ухмылка выдавала — он всё ещё ждал, что она останется. Девушка устало выдохнула, потирая глаза.

— Ла-а-а-адно, — протянула она. — Два часа и точка. Мы же не будем торговаться, верно?

Циррис вскинул голову со стойки так резко, что в глазах потемнело.

— Два часа?! — прохрипел он, хватаясь пальцами за серебряную цепочку на шее. — Но это же на целый час меньше! Я умру от недостатка твоего ворчания!

Он пробежал глазами по всему клубу, будто пытался придумать способ добавить ещё один час, но тут же обречённо вздохнул и опустил плечи.

— Ладно! Договорились! — крикнул он, размахивая новой соломинкой. — Программа «2 часа ада» включает: рассказ о том, как я вчера пытался починить кофемашину отвёрткой — спойлер: теперь у нас есть аквариум для рыбок из поддона; демонстрацию моего нового танца — название… Я думаю ещё над названием. И... — он снизил голос до шёпота, — ...секретный просмотр видео, где я пою ту самую заразительную песню из Евровидения. — Его глаза горят жёлтым огоньком. — Ну что, Рейч? Два часа смеха, унижений и моей попытки угостить тебя этой тарталеткой. Идёт?

Она лениво откидывается вперёд, растягивая руки перед собой.

— С тобой никогда не бывает скучно, да? — вздыхает она, пряча лицо между руками. — Ладно. Два часа и ни минутой больше. Мне завтра вставать рано.

Парень торжествующе поднял руки, но тут же потерял равновесие и шлёпнулся локтями на стойку.

— Сеанс начинается! — он достаёт телефон, чтобы запустить таймер на 2:00:00, торжественно кладя его между ними — как свидетель их договора. — Правила простые. Никаких разговоров о работе, никаких упреков за мой алкоголизм — сегодня я ведь почти трезвый! На минуточку! И… — тут он наклонился ближе, и внезапно его голос стал тёплым, без клоунады, — ...и ни слова о том, что тебе надо уходить. Два часа — это целых два часа. А там видно будет. — И тут же, как будто испугавшись собственной искренности, резко выпрямился. Рейчел закатила глаза — но уголки её губ дёрнулись. Циррис ухмыльнулся, зная, что победил. Опять.

— Оке-е-ей. Начнем с того, как ты, блин, сделал из кофемашины — аквариум?

Парень оживился так, будто его ткнули электрошокером, и схватил со стойки грязную отвёртку, которая вялалась где-то в углу.

— О, это был ШЕДЕВР! — завопил он, размахивая инструментом, как дирижёрской палочкой. — Сначала я просто хотел починить эту чёртов капучинатор, или как там его называют, но потом понял, что если залить внутрь воду и бросить пару креветок из холодильника — получится гораздо интереснее! — Он драматично развёл руками, изображая катастрофу. — Конечно, Джек сказал, что это «нарушение санитарии» и «угроза здоровью», но лично я считаю, что креветка Борис был счастлив целых три часа! Пока не сварился.

Тут он достал из кармана телефон и показал размытое фото: в разобранной кофемашине плавала грустная креветка, а рядом стояла банка «Нескафе» с надписью «Корм».

— Видишь? Я даже попытался создать ему уют! А потом случайно нажал кнопку «эспрессо»... Ну, ты поняла.

Бармен застонал и попытался спрятаться за стойкой, но Циррис уже тянул его за воротник.

— Джек, подтверди, что Борис умер героем! Он же подарил нам этот прекрасный мем «Кофейный Риф»!

Когда бармен с усталым лицом посмотрел на него, парень отпустил его воротник и обернулся обратно к девушке.

— Так что да, — он торжественно положил отвёртку перед Рейчел. — Теперь у нас есть аквариум. И мораль: никогда не доверяй мне технику. Или креветок.

Рейчел сначала досадно помотала головой, но потом её вздох превратился в тихий смешок.

— О Боже, Цири, можешь в следующий раз вызвать мастера? Я в шоке с твоей гениальности, но у тебя и так долги, так ты ещё и технику в собственном клубе ломаешь. Ну как… Теперь у тебя есть аквариум. Новый декор для зала, я так понимаю?

Циррис закатил глаза с театральным стоном, размахивая рукой.

— Рейч! Это же не просто аквариум! — взвизгнул он, — Это арт-объект в стиле «пост-апокалиптический кофебрейк»! Я уже придумал, как монетизировать безумие! — Он с размаху шлёпнул ладонью по столу, заставляя дрожать стаканы. — «Кофейные медузы» — нальём в аквариум эспрессо и запустим пластиковых медуз. Джек уже заказал на AliExpress.

Внезапно он притих, понизив голос.

— А ещё там можно разводить мои долги… Они же будут размножаться в тёплой воде, да?

Бармен уронил бокал, закатив глаза к потолку.

— Босс, вы забыли, что вчера креветка Борис взорвалась в пароварке?

Циррис махнул рукой, призывая его молчать. Она не выдержала и залилась смехом, вновь откинувшись вперёд на барный стол. После уже вытирая слезы, она чуть приподняла голову.

— Цири, ты никогда не повзрослеешь. И... хорошо. В этом мире хватает депрессивных дядек.

Он оцепенел на секунду, его обычно беспорядочные жесты вдруг стали тихими. Парень наклонился к ней, подперев подбородок ладонью, и ухмыльнулся — но на этот раз без клоунады.

— А зачем взрослеть? — прошептал он, поднимая её надкусанную тарталетку как тост. — Депрессивные дяди уже заняли все вакансии. А вот профессиональных идиотов, которые заставляют тебя смеяться в три ночи… — он лениво ткнул себя в грудь соломинкой, — …вот таких — на весь город один. Эксклюзив. Как твой ящик вина.

Потом внезапно развалился на стойке, растянув руки в стороны.

— Так что да, я навсегда останусь твоим личным пьяным ребёнком. С аквариумами из кофемашин, долгами и дурацкими стихами. Поздравляю, ты обречена, — и тут же икнул, испортив момент. Бармен молча вздохнул и налил ему воды в бокал. Девушка проследила взглядом за его движениями и тихо хмыкнула.

— Ох, ладно я — привыкла уже. А вот что насчет тебя Джек? Он достойно тебе платит, чтобы его терпеть?

Джек застыл с бутылкой воды в руке, его лицо исказилось в немой панике, будто он только что увидел собственную жизнь пронесшейся перед глазами.

— Платит? — хрипло переспросил он, медленно поворачивая голову к Циррису, который внезапно очень интересовался потолком. — Он… оплачивает моего терапевта. Частично. В виде бесплатных коктейлей после смены.

Циррис оживился, поднимаясь со стула.

— ЭЙ, это же легальная валюта! Я даже придумал систему бонусов: — «5» раз не убить босса — получаешь дополнительную оливку в мартини! — «10» раз вызвать ему такси вместо скорой — право выбрать музыку в клубе на ночь! Хотя вчера я это право аннулировал, потому что он поставил шансон. Это было предательство.

Джек безмятежно достал шейкер, делая новый заказ и устало посмотрел на Рейчел.

— Видите? Вот моя премия. За то, что вчера не дал ему переделать холодильник в караоке-бокс.

Парень обиженно фыркнул.

— А там была идеальная акустика! И место для двух бутылок про запас!

— Босс, вы хотели просверлить дырки в бутылках, чтобы вставить микрофон, — мёртвым голосом констатировал Джек. Рейчел закатила глаза, но не смогла сдержать ухмылки. Циррис, ловя её взгляд, торжествующе развёл руками.

— Вот видишь! Я не просто плачу — я создаю уникальные условия для творчества! Где ещё Джек научился отражать атаки безумцев с дрелью и одновременно мешать коктейли? Это ж, практически курсы выживания!

Джек в этот момент уже доставал из-под барной стойки своё резюме и задумчиво смотрел на него. Но потом вздохнул и спрятал обратно — видимо, вспомнив, что нигде больше не дадут премию в виде глупых фото босса для шантажа.

— Ладно, — Циррис вдруг хлопнул Джека по плечу, едва не сбив того с ног. — Сегодня твоя скидка на выпивку — целых 15%! Ну, или 20, если ты не расскажешь Рейч про то, как я вчера пытался сварить кофе в аквариуме…

Джек молча поднял три пальца.

— …ладно 30%!

Джек кивнул и продолжил создавать коктейли. Циррис вяло потянулся и вновь оживился с блеском в глазах.

— А теперь... — он достал из кармана пульт для переключения музыки и торжественным жестом включил трек с безумным гитарным рифом. — Встречаем: «Вечер Токсичных Бывших» в стиле диско-панк! — Он хлопнул в ладоши, чуть не сбив со стойки стакан с водой.. — Джек, налей ей тот самый «Безалкогольный удар по печени»! А мне… — замялся, глядя на бутылку виски, потом с фальшивым пафосом, — ...минералки! Я же ещё в игре за звание «Условно Трезвый Хозяин Вечера»!

Но его пальцы нервно постукивали по стойке, а взгляд то и дело скользил к бутылке. Война продолжается.

— Я, так полагаю, мне нужно травить истории про своего бывшего? Ох, каким же он был подонком. До сих пор не понимаю, как я согласилась встречаться с ним, — она лениво чертила круги на барной стойке и, когда Джек сделал ей коктейль, она сделала большой глоток. Циррис резко замер с бутылкой минералки в руке, его жёлтые глаза сверкнули как у кота, унюхавшего добычу.

— О-О-О-О, Рейч, детка! — завопил он, швыряя бутылку через плечо. Бармен поймал её одной рукой в полёте, не отрываясь от шейкера. — Ты только что открыла ящик Пандоры с надписью «Позорим бывших за виски»!

Он вскочил на стойку, садясь на неё и свесив ноги.

— Рассказывай ВСЁ! А я буду добавлять драматизму! Например: «Он ел торт в день расставания?» — сделал трагическую паузу, — ПРЕСТУПЛЕНИЕ! Или: «Он смеялся над твоей коллекцией кактусов?» — схватился за сердце, — СМЕРТНЫЙ ГРЕХ!

Потом вдруг спрыгнул, прижал руку к груди и прошептал с фальшивым ужасом.

— Стой... А вдруг он тут? — он оглядел зал с преувеличенной подозрительностью. — Может, он сидит в углу, пьёт мою водку и строит козни?! Джек, проверь всех мужчин с прической «яжереспектабельный»!

Джек вздохнул, продолжая невозмутимо наливать коктейли гостям. Девушка лишь лениво хмыкнула.

— А если серьёзно... — Циррис внезапно наклонился к ней и прошипел: — Я лично организую ему «неожиданную встречу» с моим ботинком в заднице. Бесплатно. Это же мой долг как лучшего друга!

— Подростковая любовь — очень страшная штука, — пробубнила она, обводя пальцем по ободку бокала.

— ОХ, это же чистейшая поэзия! — Циррис с размаху шлёпнулся на стул рядом, задев коленом стойку так, что стаканы задребезжали. — Подростковая любовь — это как мой коктейль «Адское Пламя»: сначала сладко, потом противно, а на утро — стыд и желание сжечь все доказательства!

Он драматично закинул руку ей на плечо, но тут же спохватившись и отдернув её, когда она бросила предупреждающий взгляд.

— Но слушай, — вдруг понизил голос, делая вид, что проверяет, нет ли подслушивающих, — если этот козёл ещё жив, я могу... э-э-э... ненавязчиво устроить ему «несчастный случай». — Его пальцы изобразили кавычки в воздухе. — Например, «случайно» пролить на него весь запас текилы и поджечь... Или «нечаянно» поставить на повтор его голос в туалете.

Джек закатил глаза и начал наливать себе что-то крепкое.

— А лучше всего! — он хлопнул ладонью по стойке. — Мы устроим «Вечер Позора» специально для него! С конкурсом «Угадай, кто тут самый большой мудак» и призом — полёт в мусорный бак!

Он уже тянулся к микрофону, чтобы объявить об этом на весь клуб, но вдруг замер, увидев её выражение лица.

— ...Или просто выпьем за твоё избавление от этого недоразумения? — неуверенно предложил он, делая большие глаза. — Я даже готов ради такого случая... — глубокий вдох, — ...не пить любимый виски. Это жертва!

— О, я бы хотела запить и забыть, но мне завтра на работу, так что, я просто проглочу горькие воспоминания минералкой.

— МИНЕРАЛКОЙ?! — Циррис аж подпрыгнул на стуле, чуть не опрокинув соседний столик. — Я не могу позволить тебе «проглатывать горе» как какой-то офисный планктон! Вот что мы сделаем… — секунда театральной паузы, — Джек! Ещё один безалкогольный «Коктейль Мести» для леди! С тройной порцией лимона — чтобы кислее было, чем твои воспоминания! И… добавь туда капельку сиропа. Для сладкой иллюзии, что жизнь не совсем дерьмо.

Пока бармен вздыхал и готовил напиток, Циррис развалился на стойке, подперев подбородок рукой.

— А если серьёзно... Ты же знаешь, что если этот урод появится здесь — я лично устрою ему экскурсию в мусорный бак? С обратным билетом.

Его пальцы уже нервно барабанили по стойке — явно сдерживал себя, чтобы не схватить виски.

— Ха-ха, спасибо, Цири. Ты явно знаешь как приободрить. А вообще... Ты уверен, что смог бы устроить ему «экскурсию в мусорный бак»? Он, может, и не выше тебя, но спортивнее тебя явно будет. Не боишься?

Парень вскочил на стул с такой яростью, что тот заскрипел под ним угрожающе.

— БОЮСЬ?! Рейчел, солнце, я же не просто владелец клуба — я гений импровизации! — он театрально закатил рукава. — Во-первых, у меня есть секретное оружие — Джек и его «особый» рецепт слабительных коктейлей. Во-вторых, — понизил голос до заговорщицкого шёпота, — моя зажигалка всегда на готове.

Вдруг споткнулся о собственную ногу, едва не рухнув со стула, но мгновенно восстановил «боевую стойку».

— Хотя... — Циррис вдруг сдулся, сползая вниз и развалившись на стойке, — если он правда такой крутой, может, просто подожжём его машину? Метод проверенный. Особенно если она припаркована... ну, скажем... возле моего клуба. Совершенно случайно.

Его пальцы уже нервно перебирали зажигалку в кармане, но взгляд упорно искал одобрения в её глазах. Но она помахала руками перед ним.

— Эй-эй, не стоит! Мы давным давно не общаемся. Сейчас уже не важно что было, — воскликнула она, — Давай просто сойдёмся на забавных историях. Я вот помню… — девушка задумчиво провела пальцами по своим волосам, — …когда Цири весь промокший насквозь нашёл мой потерянный браслет. Я уже смирилась с пропажей, но он нет! Он героически искал его весь вечер под ливнем. Так он и пришёл ко мне ночью весь мокрый, но довольный с браслетом в руке. Пришлось его прятать от воспитателей и пытаться вытереть своим одеялом.

— ОЙ, да ладно тебе! — Циррис фыркнул, отворачиваясь, но уши его покраснели так, что стало заметно даже в тусклом свете клубных ламп. — Это же был обычный браслет! Ну и что, что я три часа ползал по грязи? Дождь — он... освежает!

Он отвернулся, сглотнул и вновь повернулся к ней, словно попытался за секунду проглотить своё смущение.

— А вообще... — Циррис неожиданно развалился на стойке, уронив голову на руки, — ...твоё одеяло оставило на мне твой запах. — Его глаза уже предательски закрывались — видимо, воспоминания о том дожде и грязи вымотали его даже спустя столько лет. Девушка похлопала по его макушке в недо-жесте сожаления.

— Кто будет о тебе заботиться если не я? Вот допустим... — она вновь повернулась к невозмутимому бармен, — Джек, представляешь, этот идиот в восьмом классе умудрился сломать руку. Знаешь как? Его листок с контрольной улетел в открытое окно и он попытался его поймать, но упал со второго этажа.

— ЭЙ, это был героический поступок! — Циррис вскочил, чуть не опрокинув стул. — Тот листок содержал мой шедевр! Ну ладно... двойку по алгебре, но с очень красивыми каракулями на полях!

Он размашисто жестикулировал, чуть не задев посетителя за соседним столиком.

— И кстати, если бы ты видела, как я приземлился — это было почти как в кино! Ну... если не считать воплей и будущего гипса. Джек фыркнул, продолжая наливать напитки.

— Босс, вы до сих пор так делаете. В позапрошлом месяце вы прыгали за улетевшей выручкой и сломали…

— ЗАТКНИСЬ, ДЖЕК! — Циррис швырнул в него пробкой из под шампанского, которую нашёл на полу. — Это совершенно другая история! И вообще... — вдруг перешёл на шёпот, — ...я тогда нашёл все купюры. Кроме одной. Но она точно улетела в канализацию, а не в мой карман.

Он нервно потёр запястье, где теперь вместо перелома был браслет. Затем неожиданно ухмыльнулся.

— Зато после этого случая ты целый месяц носила мне портфель! И отдавала половину своей порции. Вот это я называю стратегическим гением!

Его пальцы уже барабанили по стойке в предвкушении новой порции воспоминаний — видимо, готовый вспомнить ещё десяток своих «подвигов», лишь бы не признавать, что без Рейчел он бы давно угодил в больницу или тюрьму.

— Мою заботу нужно заслужить! Вот, к примеру, что хорошего ты мне сделал за последний месяц? — она приподняла бровь в ожидании.

— Заслужить? — парень заёрзал на стуле, — во-первых, я героически не спалил клуб в прошлую пятницу! Ну ладно, было небольшое возгорание, но я же его сам потушил... своим любимым пиджаком. Во-вторых, — понизил голос, делая драматическую паузу, — я целых три раза не звонил тебе в три ночи! Хотя очень хотелось. Один раз даже набрал номер, но передумал и позвонил Джеку вместо этого. Он до сих пор не простил мне ночные серенады.

Джек мрачно кивнул. Девушка издала тихий смешок.

— Ну не-е-е-ет. Это так себе поводы. Ты совсем не знаешь как обращаться с девушками.

Парень глубоко оскорблённый, драматично плюхнулся на стул, свесив руки, как побитый пёс.

— Ладно, признаю... — почесал затылок, — ...может, я и не принц на белом коне. Зато я точно единственный парень в городе, который: будет три часа искать твой браслет в ливень, добровольно выслушает все твои ругательства в свой адрес (и даже запишет самые креативные), устроит личную месть любому, кто посмеет тебя обидеть.

Бармен молча пододвигает ему стакан воды вместо запланированного виски — явный знак, что ситуация требует трезвости. Циррис хватает стакан и выпивает воду залпом, ставя стакан с грохотом обратно.

— Ну и… Если серьёзно... Я могу научиться. Ну там... цветы, комплименты и всё такое. Но только если ты пообещаешь смеяться над моими неуклюжими попытками.

Его рука уже тянется к телефону — видимо, собирается гуглить «как быть романтичным, не переставая быть идиотом». Девушка удивлённо выпрямилась и улыбнулась.

— Ну и ну, чтобы Циррис… И захотел меняться? Ты удивляешь! Или это всё непривычная трезвость? Хотя стоит признать, что из тебя романтик лучше выходит именно в пьяном угаре, — усмехнулась девушка, игриво толкая его в плечо.

— Да ладно тебе! — он фыркнул, но тут же замялся, потирая подбородок. — Хотя... в пьяном угаре у меня действительно гениальные идеи.

И пока она Рейчел активно с ним спорила ещё некоторое время, неожиданно у парня завибрировал телефон. Она вздохнула и тыкнула пальцем ему в грудь.

— Видимо, теперь мне пора удаляться. Завтра на работу, все дела... Нужно выспаться. Постараться, по крайней мере.

Он драматично плюхнулся на стойку, раскинув руки.

— Предательница! Сначала подкупаешь меня лестью, а теперь бросаешь в самый интересный момент?

Джек молча пододвинул к нему салфетки — видимо, ожидая слёзной сцены.

— Ладно... — Циррис вдруг сдался, швырнув себя на спинку стула с преувеличенным стоном, — ...но завтра я тебе пришлю не менее пятнадцати голосовых с гениальными идеями! И одну нормальную. Может быть.

Он уже достал телефон, чтобы начать записывать первое сообщение прямо сейчас, но когда вставал со стула, споткнулся о собственные ноги и едва не уронил телефон в стакан.

— Эх... — вздохнул, глядя, как она собирается, — ...хотя бы пообещай, что не будешь слушать их на совещании. А то в прошлый раз ты потом три дня не разговаривала со мной из-за моего «шедеврального» караоке в 3 ночи.

Девушка прощально им кивнула, дополнительно толкнув Цирриса в бок «чтобы не расслаблялся». И как только дверь закрылась, парень швырнул себя на диван с громким стоном:

— Джек, мы экстренно меняем всё меню на романтические названия! «Коктейль для Рейч с пятнами любви», «Бутерброд с предложением руки и сердца»... Или нет, стоп, это звучит как угроза каннибала…

Джек уже доставал успокоительное. Для себя.