Пока не стихнет музыка (гет)

Как и ожидалось, Циррис лежал на своём потрёпанном диване — том самом, что давно потерял былую форму, провалившись в середине под тяжестью бессонных ночей и бесконечных вечеринок. Воздух вокруг был густым, пропитанным запахом дешёвого алкоголя, табака и чего-то приторно-сладкого, будто кто-то разлил коктейль и даже не потрудился вытереть. Он лежал, раскинувшись, как поверженный гладиатор после боя, свесив длинные ноги с подлокотника, а голова продолжала болтаться с другой стороны. Только вместо гладиаторской арены — затхлое полумрачное помещение, освещённое мерцающими неоновыми вывесками снаружи и оглушающей музыкой.

Как обычно, что свойственно для подобных мест, здесь сложно оставаться в трезвом уме. Шум от голосов, смех, переходящий в крик, звон разбитого стекла — фон, привычный, как собственное дыхание. Кто-то дерётся из-за банки пива, чьи пьяные угрозы растворяются в гуле басов, кто-то достаёт бедного бармена, тряся с него последние капли самообладания, а в самом дальнем углу и вовсе развернулось нелегальное казино — гости ставили часы, цепочки и последние купюры, азартно сбрасывая карты в бесконечных партиях в 'дурака'. В итоге, всё это сливается в один нескончаемый хаос. Или скорее в новую головную боль.

Девушка вздыхает — глубоко, так, словно пытается вобрать в себя терпение и найти последние силы, будто ей сейчас придется прыгать в портал в Ад. Хотя отчасти это так.

Она лениво подходит к главному входу, где над ее головой висит неоновая вывеска «Парадиз». Знакомый вышибала лишь кивает, без слов пропуская её. Его каменное лицо не выражает ни удивления, ни интереса — он уже давно понял, что эта девушка — часть пейзажа, часть того мира, который крутится вокруг Цирриса.Старый клуб на окраине города встречает потной толпой некой биомассы, которая слилась в одну кучу. А эти потертые стены в многочисленных плакатах и надписях помнят слишком много: и пьяные признания, и ссоры, и обещания, которые никто не собирался сдерживать.

Основал клуб ее друг на последние деньги, словно бросив вызов всему миру. «Либо сгорит дотла, либо станет легендой», — говорил он тогда. Пока что клуб балансировал где-то посередине, но девушка была и будет уверена, что это ненадолго. В плохом смысле.

Громкая музыка обрушивается на неё волной, басы бьют в виски, заставляя невольно поморщиться. Мигающие огни и лазеры режут глаза, оставляя после себя цветные пятна в воздухе. На секунду она зажмуривается, но вскоре привыкает — не впервой.

Она пытается найти в толпе знакомую фигуру — высокую, чуть сутулящуюся, с той самой небрежной грацией, которая всегда выдавала его даже в гуще людей. «Скорее всего он у себя», — думает девушка, продолжая оглядывать толпу.

Вскоре она находит знакомую лестницу и поднимается осторожными шагами в его кабинет наверху. Скорее в небольшую захламленную комнату, которую сложно назвать в привычном понимании «кабинет».

Лестница скрипит под её шагами, каждый ступень будто жалуется на её присутствие. Она вздрагивает, когда кто-то хаотично спускался вниз и упал мордой в плитку. Несколько секунд замерев от неожиданности, девушка стряхивает голову и наконец открывает дверь в комнату.

Своими глазами она быстро находит знакомую фигуру. К сожалению.

— Чёрт, Цири, ты опять в хлам, — её голос режет шум, как нож. Девушка упирает руки в бока, бросая на него обвинительный взгляд, в котором смешались раздражение и усталость.

Парень слегка приоткрывает глаза, словно пробуждаясь от тяжёлого сна. Его улыбка ленивая, но искренняя, словно он действительно рад её видеть, несмотря на всё.

— Рейчел... Детка! Я так рад тебя видеть... — его голос пьяно тянется, слова спотыкаются друг о друга. — Знаешь... Я скучал по тебе!

Он ещё больше растягивается на маленьком диване, будто пытаясь занять всё пространство, оставить ей только краешек.

Несмотря на пьяное состояние, он ловко подхватил Рейчел за руку и потянул её к себе, так что она чуть не упала на него.

— Ну чего ты хмуришься, а? — он засмеялся, слегка заплетающимся голосом, но глаза его светились привычной хитринкой. — Всё под контролем! Ну... почти.

Парень развалился ещё больше, одной рукой доставая из кармана смятую пачку сигарет, а другой всё ещё удерживая её.

— Клуб в «огне», видишь? Народ веселится, бабки капают... — он сделал паузу, чиркнул зажигалкой и затянулся, выпуская дым в сторону. — А ты, значит, пришла поругать меня. Ну давай, ругай. Только знаешь что? Всё равно не поможет.

Девушка цокнула языком, закатив глаза, а его радужки блеснули, словно наслаждался звуком неудовлетворения.

Вдруг он резко сел на край дивана, так что Рейчел пришлось отпрянуть назад.

— Ладно, ладно, не кипятись. Выпьешь со мной? Нет? Ну и ладно, — он махнул рукой и потянулся к полупустой бутылке на столе. — Тогда просто посиди со мной, а? А то я тут один, а вокруг все какие-то... скучные. Чужие.

Его голос на последних словах неожиданно стал тише, а улыбка — чуть менее уверенной. Но уже через секунду он снова ухмыльнулся, словно и не было этого момента. Слабости?

— Ну так что, Рейч? Будешь нянчиться с пьяным идиотом или всё-таки присоединишься к веселью? Выбирай быстрее, а то если я ещё бухну — тогда мне уже будет всё равно.

Девушка потерла переносицу, закрыв глаза от усталости, пытаясь вспомнить как она вообще познакомилась с этим придурком.

— Циррис! — громко воскликнула она, опуская руку и смотря на него с испепеляющим взглядом. Она ловко выхватила у него липкую полупустую бутылку алкоголя, от чего он еще несколько секунд так держал руку с фантомной бутылкой. — С тебя хватит.

Он несколько раз проморгал и возмущённо развел руки.

— Эй, эй, полегче! — Циррис фальшиво нахмурил брови, но пальцы его уже разжались без сопротивления, даже не попытавшись отобрать бутылку обратно, просто разлёгся на диване в первоначальной позе, закинув руки за голову, и посмотрел на неё снизу вверх с этой своей дурацкой ухмылкой.

— Ну вот, теперь у меня вообще праздник испорчен, — проворчал он, но в глазах читалось скорее облегчение, чем раздражение. Он вновь достал сигарету, делая новую затяжку. Дым клубился вокруг него, окутывая бледное лицо и блондинистые длинные волосы дымчатым ореолом.

Потом внезапно переключился, как будто передумал:

— Ладно, можешь не отдавать бутылку. Но! — он резко приподнялся, опершись локтем о колено и ткнул пальцем в её сторону, — ...ты мне взамен что-нибудь расскажешь. Ну, там, как дела, что нового. А то ты только и умеешь, что отнимать у мужика последние радости жизни.

Его глаза блеснули, но в уголках губ дрогнуло что-то неуверенное — будто он и правда ждал, что она сейчас развернётся и уйдёт. А ему этого... ну, не то чтобы хотелось.

Она приподняла бровь и поставила бутылку на захламленный стол, махая ладонью перед своим лицом, пытаясь отогнать дым от сигареты.

— Ты мне не отвечал несколько дней подряд, я уже стала переживать, идиот, — воскликнула она со злостью, но с неким заботливым подтекстом. — Это ещё повезло, что ты оказался здесь, хоть и в хламину, но живой, а не где-нибудь в канаве избитый до смерти. О чём я бы никогда не узнала.

Девушка вздохнула. Точнее, попыталась вздохнуть полной грудью, но ей помешал дым из-за которого она откашлялась.

— Дела у меня обычно. Ничего интересного. Рутина, — более спокойным тоном сказала она.

Циррис закатил глаза, но тут же зашипел от резкого движения — видимо, голова всё-таки давала о себе знать.

— Ой, да ладно тебе, я ж не труп, — буркнул он, но сигарету всё же притушил о поднос, видя, как она кашляет. — Просто... дела. Клуб, там, всякое. — Взмах руки, будто это объясняло всё.

Но потом вдруг наклонился вперёд, упёрся двумя локтями в колени и уставился на неё с внезапной серьёзностью.

— Рутина, говоришь? — он фыркнул. — Ну и скукотища. Может, всё-таки выпьешь? Или... — тут лицо его осветилось хитрой ухмылкой, — может, пойдём вниз, я тебя перед всем заведением объявлю VIP-персоной, и будем тебя бесплатно поить до утра? А?

Но тут же, не дожидаясь ответа, схватился за виски и застонал:

— Хотя, блин, мне бы сначала кофе. Или ещё бутылку. Или гроб. Выбирай.

Она обречённо склонила голову.

— Очевидно, что я выберу гроб. Потому что я хочу придушить тебя за халатность, — фыркнула она, скрещивая руки на груди. — Но я не хочу сесть в тюрьму, поэтому обойдемся просто кофе. Сейчас принесу.

Циррис захохотал, откинувшись на спинку дивана, но тут же зашипел от боли — похмелье или перепой давали о себе знать.

— О, значит, всё-таки нянькаться будешь! — провозгласил он, разводя руками, будто только что объявил главный приз в лотерее. — Ну ладно, ладно, я потерплю. Только... — он вдруг прищурился, — ...без твоей фирменной «отвратительной бурды без сахара», ок? Я хоть и полумёртвый, но не настолько, чтобы добровольно мучиться.

Пока она отворачивалась, чтобы позвать кого-то из персонала, он ухватился за край её рукава толстовки и дёрнул легонько, вдруг став серьёзнее:

— Эй. Спасибо, что пришла. Правда.

И тут же, не дав ей даже моргнуть, снова развалился в кресле с видом шутника:

— Но если в кофе будет меньше трёх ложек сахара — я тебя придушу первым. Гроб-то у нас уже есть, как-никак.

— Сейчас я назло тебе закажу без сахара и будет великий махач, — пробормотала она с легкой улыбкой и рукой подозвала официанта. Когда тот ушел, девушка развернулась обратно к парню.

— Учитывая в каком ты состоянии, мне кажется я выиграю без напряга.

Циррис приложил руку к груди с драматичным видом, как будто она воткнула ему нож между рёбер.

— Предательница! — воскликнул он, но глаза смеялись. — Я же тебе доверял! А ты... ты пользуешься моей беспомощностью! — Он еще больше расплылся на диване, раскинув руки, изображая мученика.

Потом резко приподнялся на локте, указывая на неё пальцем:

— Но запомни, Рейч: я ещё отомщу. Как только... — он замялся, пошарил взглядом по столу, — ...как только мои руки перестанут дрожать, а в голове перестанет стучать, как в барабанах на метал-концерте.

Официант вернулся с кофе, и Циррис, скривившись, отхлебнул глоток. Лицо его исказилось в гримасе:

— Фу, блин, это же чистый ад... Ты точно подкупила их, да? — но, несмотря на ворчание, допивал, периодически корчась.

Потом вдруг замер, поставил чашку и ухмыльнулся:

— Ладно, признаю, ты победила. Но только в этот раз. В следующий — я тебя так напою, что ты сама будешь просить кофе без сахара.

Девушка села за стул возле замусоренного стола, кладя ногу на ногу и одной рукой опираясь на спинку.

— Напоишь меня? Да ну? А у тебя получится? — усмехнулась она. — А вообще, я бы заходила чаще, если бы здесь было бы не так громко, что аж уши закладывает. Возможно.

Циррис закурил, выпустил дым в сторону, но на этот раз подальше от неё и прищурился с вызовом:

— О, это намёк на слабость? — он наклонился вперёд, сигарета болталась в уголке рта. — Рейчел, детка, я тебя знаю сто лет. Помнишь, как ты в пятом классе отобрала у старшеклассников пачку сигарет и выкинула в унитаз, а потом мне пришлось отдуваться за тебя. Ты думаешь, я не справлюсь?

Он откинулся назад, развалившись, как кот на солнце, и жестом показал вокруг:

— А насчёт громкости... — вдруг достал из кармана пульт, ткнул кнопку — и музыка в зале стала тише, свет приглушился. — Видишь? Волшебник, блин. Могу даже джаз включить. Или классику. Хотя нет, классику — это уже слишком, тут народ сдохнет от тоски.

Потом вдруг серьёзно добавил, прикрыв глаза:

— Но если серьёзно... приходи, когда хочешь. Я всегда тебе VIP-ложечку организую. Без дурацких лазеров и кричащих типов. Ну... почти без.

И, приоткрыв один глаз, тут же испортил момент:

— Но если придёшь в пятницу — никаких поблажек. В пятницу тут ад, и ты будешь страдать со мной за компанию.

— О, ну было бы обидно если бы я не удостоилась бы чести получить VIP, после того, сколько раз я вытаскивала твою жопу, — игриво подмигнула она. — И... Пятница? Что будет?

Парень закатил глаза с преувеличенной театральностью, но тут же сорвался на смех.

— Во-первых, — он поднял палец, — ты не «вытаскивала мою жопу», а просто... оказывала моральную поддержку в сложные периоды. — Второй палец. — Во-вторых, VIP у тебя пожизненный, и ты это прекрасно знаешь.

Потом вдруг оживился, как ребёнок, которому дали слово на утреннике:

— А в пятницу? О, Рейч, это будет ЭПИК! — Он вскочил, слегка пошатнувшись, но быстро поймав равновесие и размахнулся руками. — Во-первых, тут «Blackout» диджейить будет — ты ж помнишь, тот тип, который в прошлый раз чуть танцпол не спалил со своим драйвом? Во-вторых... — он понизил голос до тихого шёпота, — ...я договорился с одной безумной группой, они впервые в городе. Говорят, на концертах у них то микрофоны взрываются, то гитарист в толпу прыгает. Ну и... — он махнул рукой, — как обычно: море бухла, толпа психов и шанс, что кто-то разнесёт туалет. Опять.

Он сел обратно, довольный собой, и добавил уже с вызовом:

— Так что? Готова к хаосу, или будешь как старушка в углу сидеть с тем самым кофе без сахара? — но в глазах читалось: «Приходи, мне правда будет веселее, если ты тут будешь».

— О боже, Цири, ты, блин, серьезно думаешь, что я добровольно соглашусь на этот ужас? — она драматично потерла переносицу.

Циррис схватился за сердце с преувеличенным ужасом, чуть не выронив сигарету.

— «Ужас»?! — воскликнул он так громко, что даже перекричал фоновый гул музыки. — Рейчел Каллен, ты только что оскорбила святое! Мой клуб! Мой гениальный план пятничного апокалипсиса! — Он вскочил, размахивая руками, как сумасшедший дирижёр. — Это же будет легендарно! Ну ладно, ладно... — вдруг сдулся, плюхнулся обратно и ткнул пальцем в её сторону. — Тогда вот что. Ты приходишь. Но! Я тебе организую особое место — подальше от сцены, с лучшим вином (которое ты всё равно не оценишь), и гарантирую, что если гитарист полетит в толпу — он тебя не заденет.

Потом вдруг склонил голову набок, сделав «щенячьи глаза» — приём, который работал на неё ещё в детстве:

— Ну пожааалуйста? А то я тут один несчастный, пьяный, и все вокруг — не ты.

И да, он абсолютно не стеснялся выглядеть жалким. Потому что знал: она всё равно придёт. Должна. Наверное?

— Мне нужна определенная мотивация. А твои щенячьи глаза уже не работают. Ты теперь высокая дылда с резкими чертами лица, — улыбнулась она, уныло покачав головой.

Циррис замер на секунду, будто его действительно ранили, но тут же лицо его расплылось в самой бесстыжей ухмылке.

— «Высокая дылда»?! — повторил он, притворно-возмущённо, но глаза уже смеялись. — Окей, окей, я понял. Значит, щенячьи глаза — это кринж, надо что-то посерьёзнее...

Он резко наклонился вперёд и смертельно серьёзно посмотрел на неё:

— Хорошо. Вот тебе мотивация. Если ты придёшь в пятницу... — пауза для драматизма, — ...я лично устрою тебе эксклюзив: тихий уголок с видом на весь этот ад, запас твоего любимого вина (которое ты никому не признаёшься, что любишь), и... — тут он снизил голос до шёпота, — ...я отменю своё правило и буду трезвым. Весь вечер. Ну, почти.

Потом откинулся назад, развёл руками:

— Представляешь? Я. Трезвый. Это же историческое событие! Ты обязана это увидеть!

И да, он полностью блефовал насчёт трезвости. Но она же обязана это проверить, да?

Девушка потёрла глаза, выпрямляя ноги перед собой тяжело выдыхая.

— Да ну, ты действительно думаешь, что я поверю твоей сказке про трезвость? — она приподняла одну бровь и ленивом махнула рукой, словно сдалась под его строгим взглядом. — Ладно-ладно, хорошо, я посмотрю расписание работы и если у меня выходной, то так уж и быть я приду. А то слишком жалко тебя.

Рейчел достает телефон с кармана и начинает листать галерею ища нужную фотографию с графиком. Проследив глазами нужную дату, она недовольно цокает и обречено кидает телефон на стол, после чего с него попадало несколько бумажек на пол.

— Тебе повезло, гад.

Он вскинул кулаки к потолку с победным кличем:

— Да! — и тут же чуть не свалился с дивана, но поймал себя, хватаясь за край стола. — То есть... кхм... я хотел сказать — ну конечно повезло. Ты же знаешь, я всегда очаровательно неудачлив, кроме тех редких моментов, когда вдруг всё складывается идеально.

Циррис вытянул руку, чтобы тыкнуть ее в плечо, но понял, что не дотягивается. Поэтому его рука резко упала, а он по глупому забавно хмыкнул.

— Значит, договорились. Пятница. Ты — моя почётная гостья, а я — условно трезвый хозяин вечера, а если всё пойдёт по плану — то ещё и живое доказательство, что хаос может быть культурным.

Потом вдруг нахмурился, будто вспомнив что-то:

— Только, чур, не приходить в своём «офисном кошмаре»! Это же не собеседование, Рейч. Расслабься! Ну или... — он озорно подмигнул, — приходи в костюме — и я его точно испорчу.

Он уже мысленно представлял, как она, вся строгая и недовольная, будет проклинать его имя, пока какой-нибудь пьяный рокер случайно прольёт на неё коктейль. Идеально.

Девушка драматично ахнула и приложила кисть руки к груди.

— Это угроза? Ах ты.. — она вскочила со стула, который только что неприятно скрипнул. Рейчел подошла к нему и немного наклонилась, чтобы быть на уровне его глаз. — Хорошо, тогда у нас должно быть пари. Если ты будешь трезвым веееесь вечер, то я проиграю. Условия сам можешь выбрать.

Циррис застыл с открытым ртом, будто она только что предложила ему продать почку.

— Пари?! — переспросил он, и в его глазах загорелся тот самый опасный огонёк азарта. — О, Рейчел, детка, ты только что официально подписала себе смертный приговор.

Он резко поднялся, театрально выпрямившись и слегка покачиваясь, протянул руку для торжественного рукопожатия:

— Условия: Первое — если я хоть раз пригублю алкоголь — ты получаешь право целую неделю надо мной издеваться. Вези меня в спортзал, корми брокколи, заставляй читать книги — что угодно! Второе, если же я выдержу... — тут он дьявольски ухмыльнулся, — ...то ты весь следующий месяц приходишь ко мне каждую пятницу. Без возражений. И в чём-нибудь эффектном.

Пальцы его дрожали от возбуждения (или от абстиненции), но взгляд был горящим:

— Ну что? Слабо?

Она немного замялась, но приподняв подбородок девушка пожала ладонь.

— Не слабо.

Он торжествующе сжал её руку, но вместо того чтобы отпустить — резко дёрнул её вперёд, так что она чуть не упала на него.

— Попалась! — прошипел он с радостным злорадством. — Теперь ты моя! Ну, то есть... в смысле... ты теперь обязана терпеть моё общество. Официально.

— Ах ты змеюка! — прохрипела она, попытавшись выпрямиться.

Он отпускает её руку, откидывается на спинку дивана и закидывает ноги на стол с таким видом, будто только что завоевал весь мир.

— Не переживай, — добавил он, подмигивая. — Я всё равно проиграю. Потому что кто бы добровольно отказался от алкоголя в своём же клубе? Это же противоестественно!

Но в его глазах читался вызов: «Попробуй меня остановить».

Потом вдруг очень серьёзно:

— Только, чур, не саботировать! Никаких «ой, Цири, ну один бокальчик», «ой, да ладно, это же твой любимый вискарь»...

И тут же снова сорвался в хриплый смех:

— Хотя... если ты мне его сама предложишь — это будет читерство, и я автоматом выигрываю!

Он явно уже представлял, как она, скрепя сердце, будет соблазнять его выпить — а он, героически стиснув зубы, будет отказываться.

Она игриво тыкает его в бока, немного нависая над ним.

— Да с чего вдруг это будет читерством? У тебя должна быть своя сила воли, а это испытание!

Циррис завизжал (да, именно завизжал — высоко и позорно), извиваясь под её пальцами, как угорь в сковородке.

— Прекра-ха-ха-ти! — он захлёбывался смехом, пытаясь безуспешно отбиться. — Это же нечестно! Ты... ты специально!..

Он кувыркнулся с дивана на пол, отполз на безопасное расстояние и драматично прижал руку к сердцу:

— Вот видишь?! Ты уже саботируешь! Щекотка — это запрещённый приём! Я сейчас умру от смеха, и ты автоматом проиграешь, потому что мёртвые не выполняют условия пари!

Но вместо того чтобы продолжать страдать, он резко переключился, сев на пол по-турецки, и указал на неё обвиняющим пальцем:

— Сила воли у меня есть! Но никто не говорил, что ты получишь право пытать меня в процессе! Если хочешь честный вызов — держи дистанцию и следи за языком!

Его тон был грозным, но глаза смеялись. А ещё он крайне гордился собой за эту импровизированную речь.

Потом вдруг:

— Кстати... если я действительно выиграю... ты точно будешь приходить каждую пятницу? В эффектном? — Он приподнял бровь. — Потому что я уже придумал, как тебя раздражать... Костюмы единорогов у нас есть.

Он явно блефовал. Или нет. С Циррисом никогда нельзя было быть уверенным.

Рейчел выпрямляется и кладет руки по бокам, незаметно топнув кроссовком.

— Я — человек слова. Если проиграю, то так тому и быть. А вот ты…

Он замер на секунду, словно её слова пронзили его насквозь. Потом медленно, с преувеличенной серьезностью, поднялся с пола, отряхнулся — и вдруг упал на колени, схватив её руки в свои.

— Рейчел Каллен, — его голос дрожал от фальшивого пафоса. — Ты единственный человек, который осмеливается сомневаться в моей чести.

Он прижал её ладонь к своему сердцу, которое стучало слишком быстро для драматического жеста — видимо, щекотка всё ещё давала эффект:

— Клянусь своим любимым вискарём, последней пачкой сигарет и всем хаосом в этом клубе... — тут он зловеще понизил голос, — ...что если я проиграю — ты получишь полное право запихать меня в спортзал, кормить смузи и читать мне лекции о здоровом образе жизни... Без единого возражения.

Потом резко вскочил, размахивая руками:

— НО! — Он ткнул пальцем в её сторону. — Пока я жив и трезв (ха-ха)... я буду бороться за свою победу! Потому что месяц твоих VIP-посещений — это не просто приз...

Тут он вскочил и вплотную наклонился к её уху и шёпотом добавил:

— ...это месть за все твои «Цири, хватит бухать» и «опять ты в канаве».

И отпрыгнул назад, прежде чем она успела схватить его за волосы, уже хохоча:

— В пятницу, детка! Не проспи!

И да, он уже планировал, как будет изображать трезвость, пока не свалится в бессознанку. Честность — это для скучных людей.

— Да если бы не я и мои переживания ты бы давным давно спился и во что бы превратился! — воскликнула она напоследок, не от злости а скорее в игривости.

— Ох, — его голос дрожал от фальшивого ужаса. — Ты правда думаешь, что я мог бы превратиться во что-то хуже, чем сейчас? — Он развёл руками, демонстрируя себя: длинные волосы, вечно недовольный бармен, клуб на грани банкротства... — Я — венец творения, детка. Без тебя я бы просто... ну... стал ещё более легендарным.

Но тут же сдулся, ухмыльнулся и потянулся за сигаретой:

— Ладно, врать не буду. Без тебя я бы давно или помер в какой-нибудь канаве, или стал королём подполья. Но... — он прищурился, — ...второй вариант звучит неплохо, да?

Затянулся, выпустил дым кольцом и добавил уже тише:

— Но спасибо, что тащишь мою жалкую задницу обратно в свет. Иногда.

И, прежде чем она успела что-то ответить, резко развернулся и пошёл к двери, бросив через плечо:

— Не забудь! Пятница! Ты — моя гостья, я — твой кошмар! Держись!

Пятничный вечер застал ее у знакомых неоновых дверей ровно через неделю — как она и обещала.

Девушка остановилась перед входом в клуб, где выстроилась нетерпеливая очередь, сдерживаемая массивными охранниками в черном.

Она выглядела нарочито небрежно: мешковатые джинсы с потёртыми коленями, просторная толстовка с капюшоном, намеренно скрывающая контуры фигуры. Ничего броского, ничего провокационного — наряд-невидимка, идеальный камуфляж для таких мест.

Её черные волосы с выцветшими на концах соломенно-желтыми прядями были кое-как стянуты в растрёпанный пучок, словно собраны наспех перед выходом. Несколько непокорных прядей выбивались, обрамляя бледное лицо.

Без лишних слов она скользнула мимо очереди, бросив охраннику короткий, но значимый кивок. Тот лишь едва заметно поднял подбородок в ответ — молчаливое подтверждение, что её здесь знают и ждут. Двери распахнулись перед ней без обычных формальностей.

Внутри вновь звуковая волна буквально обрушилась на нее. Но сегодня клуб гудел еще сильнее. Как растревоженный улей — громче, теснее, ярче обычного. Неоновые вспышки резали глаза, ритмичные удары басов отдавались в грудной клетке, а толпа колыхалась, как одно огромное, дышащее существо. Воздух был густым от смеси духов, пота и алкогольных испарений.

Она сделала глубокий вдох, привыкая к давно знакомому, но каждый раз оглушающему хаосу, и растворившись в танцующей массе, направилась в поисках знакомой фигуры.

Циррис стоял за стойкой бара, нарочито наливая себе минералку с лимоном — и кричал что-то бармену через грохот музыки. Его лицо мгновенно осветилось широкой ухмылкой.

— Рейчел! — он размашисто помахал ей рукой, чуть не опрокинув стакан. — Ты пришла! И даже не в костюме единорога! Как разочаровывающе!

Он ловко перепрыгнул барную стойку и стал пробирался через толпу к ней, отбиваясь от пьяных посетителей шутливыми пинками «Не сейчас, друзья, VIP ждёт!».

Когда он подошёл почти вплотную к ней, то театрально раскрыл руки.

— Ну? Где мои аплодисменты? Я же трезвый, как судья! — он нарочито дыхнул в её сторону — действительно без намёка на алкоголь. — Чувствуешь этот аромат мяты и позора? Это я специально для тебя зубы почистил!

Она вяло помахала рукой перед своим лицом, словно пытается отогнать невидимый дым от себя.

Потом парень оглядел её с ног до головы, прищурился:

— Серьёзно? Ты вот в этом пришла на мой исторический вечер? — он схватил её за рукав толстовки и потряс. — Ладно... сейчас исправим. У меня сзади есть комната с «аварийными» нарядами. Там точно найдётся что-то... э-э-э... поярче.

Он уже тянул её за собой, несмотря на протесты. В его глазах горел азарт.

— Э-э-э! — недовольно протянула она, невольно тащась за ним.

— Не бойся, — крикнул он через плечо, продираясь через танцпол. — Самое страшное, что там есть — это розовый кожаный жилет! Ну или костюм эльфа... но это если ты действительно хочешь поиздеваться надо мной!

Он врал. Там точно было что-то ужаснее.

— Эй-эй! Я останусь в своей одежде, отстань! — возникла она, вырываясь с его хватки. — Я не хочу ловить эти противные взгляды от пьяного мяса. Это еще повезёт, если просто взгляды, а если ещё чего похуже?

Циррис резко остановился, развернулся к ней и принял преувеличенно-серьёзное выражение лица, сложив руки на груди.

— Во-первых, — возмущённо протянул он, — какие ещё «взгляды»?! Это мой клуб, и если кто-то посмотрит на тебя косо — я лично вышвырну его вон так, что он полетит до следующего квартала!

Он гордо выпрямился, но тут же сдулся и нахмурился.

— Ну ладно, может, не полетит... Но точно получит бан на вечность!

Потом внезапно схватил её за плечи и пригнулся, чтобы говорить прямо в лицо, перекрывая музыку.

— Во-вторых, ты уже ловишь взгляды! Потому что ты — единственный человек здесь, кто не светится неоном и не облит алкоголем! Ты как чёрная дыра среди сверхновых!

Он отпустил её, развёл руками и вздохнул.

— Но ладно. Если не хочешь — не надо. Просто... — тут его лицо исказилось в фальшивой гримасе отвращения, — ...пожалуйста, сними этот пыльный пучок. Выглядишь, как бабушка на остановке.

И, не дав ей ответить, схватил её за руку и потянул обратно в зал.

— Пошли! Я обещал тебе VIP-ложе — получишь VIP-ложе! И бесплатный коктейль... без алкоголя. Чёрт, как же это унизительно...

В его глазах читалось — он рад, что она здесь. Даже если притворяется, что не так.

— Я не пойму, — недовольно фыркнула девушка, вновь плетясь за ним. — Ты меня оскорбляешь или наоборот хвалишь?

Парень замер на секунду, потом резко повернулся и склонил голову набок, изображая крайнюю степень возмущения.

— Рейчел, детка, — драматично прошептал он, прикладывая свободную руку к груди. — Разве я когда-нибудь в жизни хвалил тебя нормально? Это же противоречит всему смыслу нашей дружбы!

Он развернулся и махнул рукой в сторону VIP-зоны — небольшого возвышения с полумраком, мягкими диванами и идеальным видом на хаос внизу.

— Но если хочешь комплимент — пожалуйста: ты единственный человек в этом безумном месте, кто не выглядит так, будто собирается либо кого-то убить, либо переспать с барной стойкой. Вот. Довольна?

Девушка обреченно покачала головой.

Вдруг он пригнулся, чтобы его было лучше слышно.

— А теперь — снимай этот пучок, а то я сам его распущу, и выглядеть это будет гораздо хуже. Обещаю.

И да, его пальцы уже шевелились в воздухе, будто готовясь к диверсии.

— Или... — тут он хищно ухмыльнулся, — ...признай, что боишься, что я прав насчёт твоего стиля.

Он явно знал, что она не выдержит такого вызова.

Рейчел что-то недовольно буркнула.

— Ладно-ладно, только не смей трогать мои волосы! — возразила она, уже заведя руки назад к голове и распуская свой небрежный пучок, после чего помотала головой, чтобы локоны нормально легли. Почти нормально. — Доволен?

Циррис замер на секунду, его жёлтые глаза сверкнули в полумраке, когда он оценивающе осмотрел её растрепанные, но теперь свободные волосы.

— О да, — протянул он с преувеличенным придыханием. — Теперь ты выглядишь хоть как-то живой. Хотя... — он прищурился, — ...всё равно слишком прилично для моего клуба.

Парень вновь схватил её за руку и потянул к закрытой VIP-ложе, где сразу же развалился в кресле напротив неё, размашисто раскинув руки по спинке, и крикнул официанту:

— Эй! Безалкогольный коктейль для леди! Самый пафосный, какой есть! Чтобы сверкал и пенился, будто в нём действительно что-то есть!

Потом резко наклонился вперёд, упираясь локтями в колени, и снизил голос до интригующего шёпота:

— А знаешь, почему я правда сегодня трезвый? Потому что кто-то должен запомнить этот вечер. Вдруг гитарист действительно взорвёт сцену? Кто-то же должен свидетельствовать в суде, что это не я виноват!

Его глаза смеялись, но в них мелькнуло что-то тёплое — редкая искренность, спрятанная под слоем клоунады.

— Ну так что? Готова смотреть, как я героически сопротивляюсь алкоголю? Или хочешь спуститься вниз и посмеяться над теми, кто уже не помнит, как их зовут?

Она лениво покачала головой, облокачиваясь на одну руку. И когда ей принесли коктейль, девушка благодарно кивнула официанту и взяла трубочку.

— Нет, спасибо, я, пожалуй, останусь здесь и буду сверху наблюдать за этим шлаком.

Циррис прикрыл рукой глаза с преувеличенным страданием.

— О, Боги Хаоса, — воззвал он к потолку. — За что ты наказываешь меня такой скучной гостьей?!

Но тут же оживился, хлопнув себя по коленям.

— Ладно! Раз ты не хочешь развлекаться — я развлекусь за нас обоих!

Он резко вскочил, смахнул воображаемую пыль с джинсов и драматично указал на неё.

— Смотри и учись, как настоящие профессионалы отвратительно проводят время!

И с этими словами нырнул в толпу, исчезая в мельтешении тел, неоновых вспышек и оглушительного рёва музыки.

Девушка просто пожала плечами и высунув телефон с кармана, стала листать ленту новостей, продолжая попивать коктейль.

…

Через 20 минут он вернулся — взъерошенный, с оторванной пуговицей на рубашке, но сияющий.

— Ты это видела?! — завопил он, рухнув обратно в кресло. — Там внизу мужик пытался станцевать на столе и сломал его! А потом встал и продолжил! Это был шедевр!

Парень схватил её безалкогольный коктейль и сделал вид, что пьёт из трубочки, причмокивая с преувеличенным восторгом.

— М-м-м... Вкус... победы над собственными пороками! Фу, какая гадость.

Она подняла глаза и облокотила щеку на руку, приподнимая бровь, словно пыталась изобразить заинтересованность.

Он вдруг замолчал, уставившись на неё с неожиданной серьёзностью.

— Слушай, а ведь ты могла бы сейчас быть там — в эпицентре этого безумия. Но вместо этого сидишь тут, как совушка, и смотришь свысока. Не скучно?

Девушка покачала головой и откинулась на спинку кресла.

— Я не хочу стать частью этого месива, спасибо, — пожала плечами она. — И, тем более, на твою защиту я не хочу рассчитывать.

Циррис притворно ахнул, схватившись за грудь, будто её слова пронзили его насквозь.

— Ой, да ладно! — закатил он глаза. — Я же всегда тебя прикрываю! Помнишь, в седьмом классе, когда ты украла тот пирог из столовой, а поймали меня? Или когда в колледже ты подралась с тем типом, а отчислять собирались опять меня?

Он развалился в кресле, закинув ноги на стол, и снисходительно взмахнул рукой:

— Да ты вообще живёшь только благодаря моему героизму!

Но тут же оживился, подскочив на месте.

— Хотя… если ты так боишься залезть в это месиво… — он хищно ухмыльнулся, — …может, тогда просто признаешь, что я выиграл пари уже сейчас? А то я сегодня такой трезвый, что даже стены раздражают!

Его пальцы нервно постукивали по столу, а взгляд то и дело скользил к барной стойке. Сдержаться ему действительно стоило усилий. Она поймала этот нервный взгляд.

— Ну давай! Скажи: «Цири, ты прав, я проиграла» — и я мигом принесу себе вискарь! Или… — он сделал паузу для драматизма, — …можешь продолжать сидеть тут и смотреть, как я страдаю. Выбор за тобой!

— Ну нет! Ты ещё не победил. Ночь ещё длинная, а вот твоя выдержка... Мы узнаем, — театрально показала рукой на бар. — Ну, хорошо. Хочешь, чтобы я спустилась? Будет по твоему. — Она резко встала со стола, поправляя толстовку и протянула ему руку.

Парень застыл на мгновение, его жёлтые глаза вспыхнули от неожиданности — он правда не думал, что она согласится.

Но через секунду его лицо расплылось в победной ухмылке, и он резко вскочил, схватив её руку так, будто это был вызов на дуэль.

— Вот это ДУХ! — проревел он, перекрывая музыку и дергая её за собой. — Теперь это официально лучшая пятница в истории!

Он размахивал свободной рукой, указывая на хаос вокруг:

— Смотри, вон тот тип уже трижды упал — и трижды вставал! Настоящий герой! А там — видишь? — Девушка пытается целоваться со своим отражением в зеркале! Искусство!

Рейчел с отвращением хмыкнула.

Потом внезапно развернулся к ней, шагая задом, и поднял палец.

— Но запомни: если кто-то к тебе пристанет — я лично устрою ему экскурсию в мусорный бак! А потом напишу маркером на его голом пузе «Не трогать мою Рейч»!

Он явно уже представлял эту картину — и очень ей радовался.

— Ну что, принцесса хаоса? Готова нырнуть в безумие? Или передумала? — дразняще склонил голову, не отпуская её руки.

По его горящим глазам можно было отметить, что теперь точно не даст ей сбежать.

Она отвела взгляд куда-то в сторону.

— Только если с тобой, — тихо сказала она, словно не хотела признавать его значимость. — Но! Если ты удерёшь от меня, я потом надеру тебе зад.

Девушка незаметно для себя вцепилась за край его футболки. Из-за её невысокого роста это выглядело возможно даже забавно.

Парень застыл на секунду, почувствовав, как её пальцы вцепляются в его белую футболку, и неожиданно его обычная клоунская ухмылка смягчилась — настолько, что стало видно что-то настоящее.

— Ох, детка, — прохрипел он, наклоняясь к её уху, чтобы перекрыть грохот музыки, — да я тебя отсюда живой не выпущу. Ты ж моя VIP-заложница!

Он развернулся, аккуратно прикрывая её от толпы собственным телом, и начал пробиваться через танцпол, ора на мешающих пьяниц:

— Эй, мусор, расступитесь! Королева хаоса идет! Кто посмеет косо посмотреть — тому я лично вырву глаза и подам в виде аперитива!

Потом внезапно остановился, развернулся к ней и снизил голос до шёпота:

— Но если я действительно куда-то удеру... Ты правда надерёшь мне задницу? — он приподнял бровь, и в его глазах вспыхнул озорной огонёк. — Потому что я вдруг решил, что это может стать моим новым любимым способом проводить время.

Девушка раскрыла рот, чтобы язвительно ответить. Но не дожидаясь её ответа, он рванул вперед, волоча подругу за собой прямо в центр танцпола, где огонь прожекторов, грохот басов и столпотворение тел смешались в один сплошной адский вихрь.

Рейчел невнятно проворчала себе под нос, стоя в центре танцпола довольно зажато, засовывая свои руки в карманы джинс.

Циррис уловил её фырканье и мгновенно склонился к ней, изображая обиду:

— О-о-о-о, — протянул он, притворно грустно моргая, — я тебя слышал! Это было фырканье разочарования! Или отвращения! Или... — прищурился, — ...воспоминания о том, как я тебя втянул во всё это?

Он развернулся, расчищая ей место перед собой драматичным взмахом руки, и крикнул прямо в ритм музыке:

— Ну давай же! Ты уже здесь! Можешь ненавидеть меня всей душой — но хотя бы развлекись на моих глазах! А то я сегодня так старался быть трезвым... Это ж титанический подвиг!

Потом внезапно схватил её за руки и закружил в импровизированном танце, нарочно нелепо топая и изображая умирающего лебедя — так гротескно, что несколько человек вокруг засмеялись.

— Эй-эй! Поставь меня на землю! — возникла она сквозь вихрь, но на её лице стал появляться намёк на улыбку.

— Видишь? — задыхался он от смеха, не отпуская её и кивая головой в сторону, где стояла толпа людей. — Даже эти пьяные идиоты считают нас забавными! Расслабься! Ну или... — резко остановился, осторожно притянул её ближе и снизил голос до шёпота, — ...придуши меня прямо сейчас — и мы с тобой станем легендой этого клуба навеки.

Его глаза смеялись, но в них читалось: «Я правда рад, что ты здесь».

— Выбирай, Рейч. Танцы... или убийство? Я за любой вариант!

Она постучала своим пальцем по подбородку, изображая фальшивую задумчивость.

— Убийство или танцы...? А может быть... Убийственный танец? Танец со смертью… Хм.

Его глаза вспыхнули от восторга.

— ООО, ДА! — проревел он так, что даже перекрыл музыку, и резко опустил её на пол, но не отпустил — просто перехватил её руки в драматичной позе танго.

— Танец со смертью?! — повторил он с преувеличенным ужасом, но губы уже растягивались в восторженной ухмылке. — Рейчел Каллен, ты гений!

И без предупреждения рванул вперёд, таща её за собой в бешеный вихрь шагов — не то танго, не то поединок, где он изображал то торжествующего палача, то жертву, корчась у неё на руках с театральными предсмертными хрипами. Она реагировала на это всё с обречённой улыбкой.

— Смотри! — закричал он, откидываясь назад так, что его длинные блондинистые волосы коснулись пола. — Я уже почти мертв! Ты победила! Но о нет! — он резко выпрямился, притягивая её ближе — я воскрес! Как паршивый зомби! Беги!

Вокруг них уже образовался круг зрителей — кто смеялся, кто аплодировал, а один тип даже начал снимать на телефон.

— Ну что, смерть моя? — проворчал он ей в ухо, кружась так, что мир вокруг превратился в неоновое пятно. — Готова добить меня напоследок? Или может... — внезапно остановился, его дыхание учащённое, глаза горят, — ...признаешь, что это лучшая пятница в твоей жизни?

Он точно знал, что она не признается. Но это было неважно — потому что сейчас она смеялась, а не хмурилась.

— Да лучше я добью тебя, чертовски заносчивый зомби, — игриво хмыкнула она и в порыве кружения утянула его за собой, при этом неожиданно подставила ему подножку. Тот нелепо упал вперёд. — Ты побежден!

Циррис грохнулся на живот с таким преувеличенным стоном, будто его пронзили копьём, и запрокинул голову, изображая последние муки.

— А-а-а-а! — завопил он так, что даже диджей на секунду оглянулся. — Предательский удар... в самый ранимый момент! Я не выживу!

Она закатила глаза от его излишнего драматизма.

Парень растянулся на полу, но тут же через пару секунд перекатился на спину и протянул дрожащую руку к ней.

— Забери мою душу... но знай... — его голос прерывался от натужной игры, — ...я всё равно выиграл пари... потому что... я до конца остался трезвым... как стекло...

Тут он закашлялся так громко, что несколько человек вокруг зааплодировали, а один даже крикнул: «Оскар!».

Циррис приподнял голову, подмигнул ей и прохрипел.

— Видишь? Народ за меня. Так что придётся мириться с моей победой... или прикончить меня на месте. Выбирай.

Она по-актёрски потирает переносицу, изображая высшую степень усталости и вдруг пинает его ногой в бок. Циррис взвыл от её пинка, катаясь по полу, как подстреленный бандит.

— С чего вдруг народ за тебя? Это ведь я тебя прикончила и… Сейчас, вот, добью. Теперь я новый владелец клуба!

Он перекатился на живот и схватил её за ногу, притворно умоляюще.

— Нет-нет-нет! Не надо нового владельца! Я умоляю! Я ещё молод! У меня есть мечты! И долги! Много долгов!

Парень потянул её за ногу так, что она потеряла равновесие и рухнула рядом с ним, а затем напрыгнул сверху, прижимая её к полу одной рукой, а другой драматично замахиваясь невидимым кинжалом.

Рейчел несколько раз поморгала, пытаясь переварить что сейчас произошло, параллельно сплевывая его волосы.

— А вот и нет! Это был мой хитрый план! Ты поверила в мою смерть — и теперь сама в ловушке! Я не просто зомби... я — зомби с юридическим образованием! И этот клуб остаётся моим!

Толпа вокруг ревела от восторга, кто-то кричал: «Добей его!», а кто-то: «Да он мозг!».

— Ну что, Рейч? — прошипел он, приближаясь к её лицу с безумной ухмылкой. — Признаёшь мою победу... или устроим второй раунд? Только учти — я теперь знаю, что ты хитрая!

При этом, он совершенно забыл, что вокруг них толпа — всё его внимание было на ней.

Тяжело дыша девушка усмехнулась.

— Первый раунд ещё не окончен! — она положила руки на его плечи и смогла своим весом перевернуть его на пол так, что сверху оказалась она, сложив руки на его горло. Не сжимая, а просто как факт.

Циррис замер под ней, его жёлтые глаза вспыхнули от азарта.

— О-о-о, — протянул он, нарочито облизывая губы, — вот это поворот! Я теперь в роли соблазнительного злодея, да? Классика!

Он раскинул руки в стороны, сдаваясь, но его ухмылка кричала об обратном.

— Ну давай, прикончи меня, королева хаоса... Но знай — если я умру, то только с улыбкой! Потому что это лучшая смерть в моей жизни!

Толпа вокруг взревела ещё громче, а кто-то даже начал скандировать: «Поцелуй!»

Циррис приподнял бровь, не сводя с неё глаз.

— Хотя... если ты хочешь других вариантов казни — я не против! Я гибкий! Во всех смыслах!

— Ой, да ну, мечтай, — игриво усмехнулась она и не сильно потрясла его за шею так, что его голова затряслась, словно она убила лебедя.

Но через пару секунд остановилась и тыкнула его пальцем в нос.

— Хотя знаешь, убивать тебя будет глупо. Я не хочу забирать твои долги и кредиты. Так что давай воскрешайся.

Он закатил глаза с преувеличенным разочарованием, но тут же ожил, схватив её палец зубами, не кусая, просто игриво зажав.

— Мрррф! — пробурчал он сквозь зажатую ухмылку, потом отпустил и громко вздохнул. — Фух! Спасён! И да, я воскресаю — как дешёвый голливудский злодей в третьем акте!

Парень резко приподнялся на локтях, приблизив лицо к её так, что их носы почти соприкоснулись.

— Но запомни, Рейчел Каллен... — прошипел он с фальшивой угрозой, — ...это не конец! Это была лишь первая битва в нашей великой войне! И я обязательно отомщу! Ну или хотя бы устрою тебе бесплатный бар в следующую пятницу!

Толпа вокруг засвистела и зааплодировала, а один особенно пьяный тип упал на колени и завопил: «СВАДЬБУ!»

Циррис фыркнул и лениво пнул его ногой, всё ещё находясь позе лёжа.

— Эй, ты, заткнись!

Девушка забавно хмыкнула.

— Ох, да у этого идиота денег на свадьбу не хватит.

Он перевёл взгляд на Рейчел, вдруг став почти серьёзным.

— Ладно, ладно, вставай уже с пола — а то мы тут как два идиота на помеле выглядим. Пойдём лучше выпьем... эээ... ну ты поняла, что я выпью, а ты будешь смотреть и осуждать. Как в старые добрые.

Он уже подмигивал бармену, чтобы тот готовил его любимый виски. Пари закончено — пора возвращаться к нормальной жизни.

Она неуклюже встаёт и отряхивает с себя пыль с пола и оборачивается к Цирриусу.

— Ну хорошо-хорошо, да, я проиграла. Теперь можешь выпить как и хотел.

Циррис с торжествующим воплем вскочил на ноги, размахивая руками, будто только выиграл Оскар.

— ДА! ПОБЕДА-А-А!

Он схватил её за руку, крутанул в импровизированном вальсе и тут же отпустил, швырнувшись к стойке бара с радостным визгом.

— Эй, Джек! Мой любимый яд сюда! И для леди — что-нибудь убого безалкогольное, чтобы она могла брезгливо морщиться на меня весь вечер!

Рейчел еле устояла на ногах после внезапной прокрутки и смахнула голову.

Он обернулся к ней, опершись на стойку, и поднял воображаемый бокал.

— За то, что ты — единственный человек, который терпит мое дурацкое общество добровольно! Ну и за то, что я — гений, который всё-таки дождался своего вискаря!

Он глотнул своего «яда» и скорчил блаженную гримасу, будто впервые попробовал воду после пустыни.

— О-о-о-о, вот это да... Как же я скучал по этому отвратительному вкусу! — он вздохнул с преувеличенной ностальгией, а потом тут же ткнул пальцем в её напиток. — Ну давай, прикончи меня взглядом — я готов!

Он уже предвкушал, как она сейчас закатит глаза — и это будет лучшим финалом вечера. Что в целом и случилось. Направляясь к барной стойке, она саркастично закатила глаза.

— Вот только посмей ко мне приставать. Я уже сдерживаться не буду и действительно придушу тебя, — буркнула девушка, садясь за барный стул и потянувшись к коктейлю.

Циррис приложил руку к груди, изображая глубокую рану, но тут же развалился на стойке, подперев щёку ладонью.

— Ой, да ладно тебе, — протянул он, лениво бултыхая вискарем в стакане. — Я ведь в пьяном угаре такой милый! Как котёнок! Ну помнишь, тот, что орёт под дверью, пока его не впустят, а потом блевать в тапки?

Он громко засмеялся, но тут же закашлялся, едва не пролив драгоценный напиток, и уставился на неё с наивными глазами.

— Но если я действительно начну приставать — ты мне хоть плеснёшь водой в лицо? А то в прошлый раз ты просто ушла, и я три часа разговаривал с чучелом медведя в углу, думая, что это ты.

Его тон был жалобным, но глаза смеялись — он прекрасно помнил, как на утро обнаружил на медведе свою футболку и записку «Он тебя выслушал лучше меня».

— Ладно-ладно, — он махнул рукой, отхлебнул ещё глоток и ухмыльнулся. — Обещаю, буду приставать только в рамках приличия. Ну или хотя бы не путать тебя с чучелами. Договорились?

Пока он говорил, парень уже потянулся к её коктейлю, чтобы украдкой долить туда виски.

Она проследила взглядом как он пытается подлить ей виски и приподняла бровь.

— Серьезно?

Парень застыл с бутылкой наполовину наклонённой над её бокалом. Его лицо исказилось в преувеличенной панике — как у кота, пойманного с лапой в аквариуме.

— Ой, — он осторожно поставил бутылку на стойку, отодвигая её от себя двумя пальцами, будто это улика преступления. — Ты же понимаешь, это был не я? Это моя вторая личность — Подлый Собутыльник! Он мучает меня по ночам!

Рейчел посмотрела на него с удушающим взглядом.

Циррис не выдержав её взгляда резко развернулся к бармену, тыча в него пальцем.

— Джек, ты же видел? Это он! Опять подливает!

Бармен равнодушно пожал плечами.

— Босс, вы каждый раз один и тот же пьяный.

Циррис вздохнул театрально и упал головой на стойку.

— Предан собственным персоналом! Вот она, горькая правда бизнеса!

Он поднял голову, внезапно осенённый идеей.

— Ладно, тогда вот что мы сделаем... — хитро прищурился, доставая из кармана монетку. — Орёл — я подливаю тебе вискарь. Решка — я подливаю тебе вискарь, но притворяюсь, что это лимонад. Ну как, азартно?

Его рука уже тянулась подкинуть монетку, но в глазах читалось: «Ну пожалуйста, дай мне хотя бы этот шанс».

— О нет-нет. Если и играем, то играем честно. Орёл — подливаешь мне, решка — подливаешь себе.

Циррис замер с монеткой на открытой ладони, его лицо постепенно менялось от изумления до ужаса — будто он только что осознал, что подписал собственный смертный приговор.

— Что? — произнёс он шёпотом, глядя на монетку, как на мину. — Это же... это же чистой воды самоубийство! Ты хочешь, чтобы я выжил из ума от трезвости?!

Но тут же его глаза сверкнули азартом, и он резко сжал монетку в кулаке.

— Ладно, чёрт побери, я в игре! Но только потому, что люблю рисковать собственной печенью!

Он подбросил монетку вверх, ловя её обратно на тыльную сторону ладони — и закрыл другой рукой с драматической паузой.

— Ну что, смерть моя... Орёл или решка?

Она подтягивает из трубочки коктейль и со вздохом взмахивает рукой.

— Не томи.

Парень зажмурился, с драматическим стоном открыл ладонь — решка.

— ПРЕДАТЕЛЬСТВО СУДЬБЫ! — взвыл он, швырнув монетку через стойку, где какой-то пьяный тип радостно подхватил её и сунул себе в карман.

Он с притворным отвращением пододвинул к себе свой стакан, доставая из-под стойки целую бутылку виски и с театральным скрежетом зубов начал наливать себе двойную дозу.

— Ну вот и всё, Рейч. Теперь я официально обречён на смерть от передозировки. Ты довольна?

Он глотнул огненный напиток, скорчил лицо. Наполовину — игра, на половину — искренняя боль.

— Ой, не драматизируй. Ты без нашей авантюры выпил бы больше.

Парень с преувеличенной грустью достал новую монетку и прокрутил её на пальце.

— Это другое!

Но тут же оживился, подбрасывая монетку вверх с кривой ухмылкой.

— Ну ладно! Пусть судьба решает! ОРЁЛ — я пью твой коктейль! РЕШКА — ты пьёшь мой вискарь!

Циррис зажмурился, приоткрывал ладонь миллиметр за миллиметром — орёл.

— ЧЁРТ! — взревел он, вскакивая с табурета так, что она едва не опрокинулась. — Судьба решила, что ты обречена делиться.

Он лениво схватил её коктейль, притянул к себе и сделал глоток — но тут же скривился, будто отпил чистого лимонного сока.

— Фу-у-у, какая гадость! Как ты вообще это пьёшь?! — фыркнул он, швыряя стакан обратно на стойку, но аккуратно, чтобы не разбить.

— Да в смысле? Нормальный коктейль, — возникла она, подвигая бокал обратно к себе.

Он внезапно наклонился к ней, упираясь ладонями в стойку и прошипел с пьяной театральностью.

— Но знаешь что? Теперь ты должна отпить из моего! По правилам джентльменского читерства! Раз я отпил у тебя — ты возвращаешь долг!

Рейчел беспечно положила ногу на ногу и помахала пальцем перед его лицом.

— Нет-нет. Только монетка.

Его глаза сверкнули опасным блеском — и тут же он разразился дьявольским смехом.

— АХ ТАК?!

Он швырнул монетку прямо в потолок — та закружилась в неоновых лучах, исчезла где-то между лазеров... и не упала обратно.

— ОЙ, — он уставился на пустые ладони, потом на нее, расплываясь в виноватой ухмылке. — Кажется, судьба только что сбежала от ответственности. Как и я.

Парень резко нырнул под стойку — будто ища монетку — и тут же вынырнул с двумя рюмками текилы в руках.

— Ну раз решения нет — значит, пьем оба! На выбор: либо это, либо... — достал из-за пазухи третий бокал с чем-то ядовито-розовым — ...тот самый коктейль «Единорожья месть», от которого в прошлый раз у меня утром ревел потолок.

Поставил все три перед ней с торжествующим видом.

Она уже хотела возразить, но Циррис быстро её перебил.

— Но! Если откажешься — я начну читать стихи. Собственного сочинения. О любви. К тебе.

Его рука уже лезла в карман за засаленной запиской — и это не был блеф.

Девушка вскочила, словно от испуга.

— ЛАДНО-ЛАДНО. Это уже действительно серьёзно, — воскликнула она, махая руками перед собой в знаке «Стой, подожди». — Лучше уж выпить. Слишком большое давление. Ужасно.

Девушка плюхнулась обратно на стул и пальцем лениво пододвинула свой пустой бокал.

— Наливай. На твой выбор.

Он торжествующе вскинул кулаки, едва не задев ими висящую над баром неоновую вывеску.

— ПОБЕДА! Ха! Я знал, что ты сломаешься!

Парень с размаху швырнул ядовито-розовую бутылку через стойку прямо в руки изученному бармену.

— Джек, выбрось эту гадость — сегодня мы пьём как взрослые!

С театральным размахом достал из-под стойки пыльную бутылку элитного виски и с церемонным поклоном налил ей двойную порцию.

— Вот, леди. «Слёзы дракона» — выдержка тридцать лет, аромат костра, пепла и моих последних денег. Пей осторожно — а то я её берег для собственных похорон.

Девушка настороженно наблюдает, как он наполняет её бокал.

После он налил себе тоже, но уже без церемоний — до краёв, с парой ледков для видимости.

Поднял бокал, глупо ухмыляясь.

— Ну что, Рейч? За нашу войну? За то, что ты единственная, кого я боюсь больше, чем собственную трезвость?

Он уже предвкушал, как она скривится от первого глотка.

— Полагаю, это честь для меня — пить это особенное «нечто», которое должно было быть на твоих похоронах. Что ж, оценим.

Она приподнимает бокал и делает медленный осторожный глоток, после чего сразу же кривиться от ядовитого вкуса.

— Мррф… Ну и гадость. Я бы умерла возле твоей могилы, — она высунула язык, словно пытаясь проветрить рот от неприятного вкуса.

Циррис закатился смехом, едва не поперхнувшись собственным глотком.

— ВОТ ВИДИШЬ! — прохрипел он, стуча кулаком по стойке, — МЫ ЖЕ С ТОБОЙ ОДНОГО ПОМЁТА! ТЫ ТОЖЕ НЕНАВИДИШЬ ЭТУ ДОРОГУЮ ПОШЛЯТИНУ!

Он с отвращением поставил свой бокал рядом с её, затем драматично упал головой на барную стойку.

— Боже, какой же это треш. Я три года её берег — а она на вкус, как жидкий пепел с привкусом сожжённых надежд. Теперь я понимаю, почему её продавали со скидкой.

Парень поднял голову, внезапно осенённый гениальной идеей.

— Ладно, новый план: мы допиваем это дерьмо до конца, а потом идём воровать нормальный алкоголь из моего же клуба! Я знаю, где Джек прячет хороший бурбон!

Его рука уже тянулась к ключам от подвала, но внезапно он заметил, что бармен стоит в трёх шагах с закатанными рукавами и молча трёт бокал, глядя на него как на таракана.

— ...Или может, просто закажем пиво? — быстро поправился он, нервно отодвигая ключи под салфетку. — Всё-таки я сегодня почти трезвый. Почти.

Она лениво проводит пальцем по своему бокалу и качает головой.

— О нет, спасибо. Я планирую сегодня быть на ногах.

Циррис приложил руку к сердцу, изображая смертельную обиду.

— Ты… ты ОТКАЗЫВАЕШЬСЯ от священного ритуала совместного отравления?! — завопил он, хватаясь за край стойки, будто его жизненные устои рухнули. — Но мы же всегда так делали! Помнишь наш выпускной? Или день, когда ты разбила мою машину? Или—

Внезапно замолчал, поняв, что приводит не те аргументы, и перешёл на шёпот с наивными глазами.

— Ладно, тогда давай хотя бы дорисуем усы спящим посетителям? У меня есть перманентный маркер. И фотоаппарат.

Он вскочил со стула и его рука уже лезла в карман, пытаясь достать что-то очень подозрительное, но тут он споткнулся о собственные ноги и едва не рухнул на пол. Видимо, «Слёзы дракона» всё-таки начали своё чёрное дело.

— …Ладно, может, просто пойдём на крышу? — предложил он, внезапно став почти трезвым от мысли, что она может уйти. — Там тихо, и можно услышать, как эти идиоты внизу ломают мою мебель. Я даже не буду предлагать тебе сигарету!

Он уже доставал пачку из кармана, но быстро швырнул её через плечо, когда она нахмурилась. Сигареты упали прямо в бокал какому-то пьяному типу.

— …Или может, ты просто хочешь уйти? — спросил он внезапно тихо, не глумясь, не кривляясь. На секунду в его голосе не осталось ничего, кроме усталости.

Но тут же он снова расплылся в ухмылке, будто этот момент никогда не был.

«А если уйдёшь — я всё равно напишу твоё имя на стене в туалете. С сердечком» — размышлял он.

Она лениво вздыхает, делает еще один глоток адского напитка в её бокале, морщится и ещё раз обреченно вздыхает, словно надеялась, что вкус может измениться.

— Пошли на крышу. Хочу подышать свежим воздухом и охладиться, — спокойно сказала она, пытаясь поправить свои взъерошенные волосы.

Циррис замер на секунду, его жёлтые глаза сверкнули неожиданной тревогой — будто он только что поймал её на слове, которое не ожидал услышать.

— Серьёзно? — протянул он, и в его голосе впервые за вечер не было ни шуток, ни пафоса.

Но уже через мгновение его лицо осветилось той самой безмятежной ухмылкой, и он размашисто махнул рукой к пожарной лестнице в самом тёмном углу клуба.

— Тогда пошли, принцесса! Там ещё и луна сегодня — как раз под твой гламурный стиль!

Он шагнул вперёд, но внезапно споткнулся о собственные ноги, виски всё-таки добивал своё, едва не рухнув на лестницу, но успел схватиться за перила.

— Чёрт, это было бы символично — разбиться насмерть как раз перед романтичным моментом... — пробормотал он, но тут же оглянулся на неё с кривой усмешкой.

— Не волнуйся, я ещё живой. Хотя после твоего отказа допивать со мной — не факт, что надолго.

Он распахнул дверь на крышу, впуская ночной воздух, и отступил в сторону, позволяя ей пройти первой — редкий жест учтивости от человека, который обычно вваливается везде как ураган.

Парень уже считал секунды, пока она не увидит то, что он приготовил на крыше ещё три дня назад — два шезлонга, одеяло с единорогами и ящик её любимого вина, которое он украл из её же квартиры в прошлом месяце.

— Эх, Рейч... — вздохнул он, глядя на неё в спину, пока она выходила под звёзды. — Если бы ты знала, как я рад, что ты тут. Даже если никогда в этом не признаюсь.

Но это было уже слишком тихо, чтобы она услышала.