Династия "Основатели". Рассвет (джен)

965 год н.э.

Окон в подземельях замка никогда не было, но они создали зачарованные. Годрик настоял. Так как трансфигурация и руны были его областью, он сам и разместил на нижних этажах свои творения. Ему важно, чтобы в помещениях было больше света. Единственные два места без окон в поместье Слизерина — лаборатория и тренировочный зал.

Салазар работал над новым зельем, рецепт которого ускользал от него. Он легко мог изменить свой облик с помощью чар, но было бы удобно, если бы существовало зелье, которое могло бы на время заменить внешность реального человека. Используя чары, для того чтобы притвориться кем-то, всегда рискуешь забыть какие-то мелкие детали и раскрыть себя. Ему ментальная магия не позволяла совершить такую ошибку. Но даже самые сильные чары требуют времени, а также не могут изменить комплекцию человека. Точнее, могут, но чтобы достичь точных пропорций, нужно приложить в два раза больше времени. А ещё желательно видеть объект копирования. Зелье решило бы эти проблемы. И ведь у него уже получился состав. Он протестировал его на простеце, подлив тому в таверне зелье с волосом Годрика. Но эффект держался не более двух минут, а этого мало.

Как увеличить время, но не получить других побочных эффектов и не испортить зелье? Он уже добавлял кровь единорога, слёзы феникса и чешуйки дракона. Части этих магически сильных существ закономерно усиливали продолжительность действия многих зелий. Они сами по себе были носителями огромного количества магии, а также по свойствам подходили для его задумки. Но с ними ничего не вышло. Он сделал пометку в лабораторном журнале и снял котёл с огня, заклинанием очистив его.

Хлопок из коридора известил его о том, что Годрик вернулся. Салазар вышел в коридор и наткнулся на брата, который держал в руках огромную тыкву.

— Ты был у простецов?

— Ты не поверишь, что я узнал! — Лицо Гриффиндора озарилось широкой улыбкой. С волос мужчины капала вода, но он не обращал на неё внимания.

— Что можно обворовать чей-то огород во время дождя? — Слизерин окинул насмешливым взглядом нахмурившегося Годрика.

— Я серьёзно, пойдём наверх, отужинаем и я расскажу тебе, что мне удалось сегодня узнать совершенно случайно.

Салазар закатил глаза, но последовал вслед за братом. Спустя десять лет после битвы при Брунанбурге, Годрик завершил своё обучение у него. Он овладел искусством трансфигурации и отточил свои таланты к рунам и магии огня. Они провели ритуал, который сделал их братьями в магии. Сам ритуал больше походил на испытание, так что Салазар немного приукрасил реальность, когда предлагал Гриффиндору выбор из двух вариантов. Если бы сама Магия им отказала, Годрик, конечно, мог бы стать его вассалом, но только по бумагам, а защиту и жильё Слизерин бы дал — склеп его замка очень надёжно защищён. Что же до службы, мало ли парень во время обучения обзавёлся наследниками? Они бы и могли служить своему сюзерену после смерти отца.

Сначала им было сложно ужиться друг с другом. Салазар даже думал, что, может, решение взять ученика было опрометчивым. Гриффиндор был шумный и вспыльчивый. Он мог резко ответить на шутку в его сторону, а после громогласно расхохотаться. Годрик мог с головой погружаться в работу над каким-нибудь проектом (в основном в области Артефакторики), но моментально вспыхивал, если ему указать на ошибку. Салазар на каждую вспышку гнева в свою сторону реагировал одинаково: отправлял мальчишку в тренировочный зал и прессовал магией, пока тот полностью не выдохнется. Где-то через год, когда они начали общаться не только по вопросам, касающимся обучения магии, их взаимоотношения стали меняться в лучшую сторону. Годрик рос среди гоблинов. Он не имел поддержки рода, да и первые люди в его жизни появились достаточно поздно. А после первого разочарования в жизни, в «мире наверху» (смерти возлюбленной), он закрылся от людей. Жил от битвы к битве, благо простецы почти всегда воевали друг с другом, было где разойтись. В поместье Слизерина он постепенно стал открываться своему учителю. Кроме того, он буквально поселился в библиотеке, поглощая знания с тем же рвением, с которым прежде рубил врагов. Спустя два года мужчины уже говорили почти на равных о различных аспектах магии. А спустя четыре уже спорили до хрипоты.

Салазар же после гибели всей родни привык быть один. Он ушёл в эксперименты и изучение магии, а также оттачивание даров рода. Иногда работал с простецами, выполняя их заказы, чаще навязывая свои изобретения, как необходимое. Например, зелье берсерка. Иногда он думал про то, что мир простецов был его второй лабораторией. Магия могла, если не всё, то многое. Построить замок? Легко. Усилить целую армию, не используя дорогие и сложно реализуемые способы. Без проблем. Сделать пространственный карман для менора одного из Лордов, где будет достаточно пространства и не будет доступа простым людям? Только дайте провести расчёты. Он пока не думал о семье и не старался найти жену, хоть женщины периодически задерживались в его жизни. Если Салазар и вступал в отношения, то только с магически одарёнными. Женщин простецов он даже в борделях не выбирал. Ни одна из тех, с кем он был, так и не побывала в его замке. Он разрывал отношения легко. А особо настойчивым стирал память о себе. Предложения от других семей он отклонял регулярно, их поток со временем прекратился. Он не сразу смог признаться себе, что, будучи один, он всё-таки стал одинок.

Салазар проходил инициацию, когда в их дом проникли убийцы. Салазар по старому обычаю жил в диком лесу с змеями. На груди была печать, блокирующая магию на тридцать дней и ночей. Когда печать пропала раньше оговоренного срока, он заподозрил неладное. Ведь так могло произойти лишь в одном случае: маг, поставивший печать, мёртв.

Он отправился в магическую деревню близ поместья и весь день слушал. Люди говорят, когда хотят, а не когда спрашиваешь. Надо уметь слушать. Так он узнал, что страшная болезнь поразила всю его родню и слуг. Болезнь возникла из-за экспериментов с кровью магических тварей. В замок лучше не соваться, пока страшный вирус, выкосивший одним махом поколение сильнейших магов, не исчезнет. Он догадывался, что никакого вируса нет, но решил понаблюдать за замком со стороны. Тогда и увидел их. Стервятников, которые всегда приходят, только услышав про смерть. Они приходят за артефактами, золотом, книгами. Эти пришли раньше всех.

Салазар поймал одного стервятника. Тот был совсем мальчишкой, даже без намёка на щетину на подбородке. Единственному живому Слизерину самому было семнадцать. Он пожалел мальчика и очистил его память за последние два года, после того как узнал, кто закинул удочку стервятникам. Аппарировав с мальчишкой в Винчестер, он сунул ему в карман три золотых и вернулся к поместью.

Он пробрался в замок через вход со стороны леса, через который обычно они с отцом выходили на охоту, а обратно часто возвращались с пойманным живым зверем. Спустившись в самое сердце замка, он окропил камень своей кровью и принял род. Его магическое ядро готово было разорваться от нахлынувших даров рода и силы, но Салазар только лишь на несколько минут потерял сознание, а очнулся уже обновлённым.

Он нашёл род завистников, который уничтожил его семью. Они были беднее, глупее и слабее. Но однажды в их дом попал яд из Африканского континента. Его привез с собой отец семейства, привез в теле другого мага. Яд при контакте с воздухом моментально срабатывал, против него не было противоядия. Но и хранить его в обычных колбах было нельзя, он мог храниться только в крови живого магического существа. Почему он выбрал именно мага, а не какую-то зверушку? Потому что маг под видом торговца попал в замок Слизеринов. Всё это Салазар узнал, потроша мозги этой семейки. Они обезумели уже через полчаса его работы, но ему было всё равно. Он уничтожил их тела, чтобы ни один некромант не мог призвать эту падаль, а души запер в одном сосуде. Жаль, что они уже были безумны, можно было бы поработать с каждой душой отдельно, но он был молод и не сдерживал свою злость.

Что именно сделать с сосудом, за эти годы Салазару в голову приходило множество вариантов, но ни один не подходил. Не давал даже мысленно закрыть эту тему. Только с появлением Годрика в своём доме и узнав про необычные свойства его меча, он попросил разрубить каждую душу, чтобы от неё даже частиц не осталось. Годрик не стал задавать вопросы. Так сосуд исчез из жизни Салазара, а с ним исчезло чувство незавершённости, которое грызло его все эти годы.

У братьев в магии не было тайн друг от друга. Годрик освоил базово ментальную магию, и они смогли общаться мысленно. Слизерин смог помочь брату, унять бурю в его душе. Сложно, систематизируя сознание, оставаться эмоционально нестабильным. Это невозможно. Нет, Гриффиндор не превратился резко в спокойного, холодного и рассудительного человека, но и «дикарем» больше не был.

* * *

В камине потрескивали бревна, маги сидели напротив в глубоких креслах. Один вытянул босые ноги ближе к огню. Опираясь на подлокотники, он немного подался вперёд. Весёлые языки пламени танцевали на его бороде и волосах, не причиняя вреда. Второй маг наоборот откинулся назад. В одной руке у него был бокал с вином. Казалось, что он застыл и о чём-то задумался. Если присмотреться, становилось заметно, что он плавно вращал кистью свободной руки, в которой клубился тёмный сгусток. Если подойти совсем близко, видно, что сгусток состоял из крошечных тёмных капелек какой-то жидкости.

— Так как ты говоришь, её зовут...? — Протянул Салазар.

— Не знаю, — Годрик хмыкнул, — Простецы называют её «Святая, дающая урожай».

— Значит, эта огромная тыква выращена простецами?

— Да, не трансфигурация, не заклинание или зелье роста. Такими овощами могут сейчас похвастаться рынки Винчестера. Простецам помогает женщина, которая обладает большой силой, — Годрик повернул лицо к брату, оторвав взгляд от огня, — Я думаю, мы должны найти эту волшебницу.

Салазар сжал руку в кулак, и сгусток, который уже превратился в маленький **уроганчик**, пропал.

— Думаю, ты прав. Она, скорее всего, где-то возле Короля, как его там... Мирный...

— Эдгар, — Годрик хмыкнул, — Вот только не делай вид, что забыл его имя. — Маг нахмурил брови. — Я думаю, я узнаю её, когда увижу, мне снился сон. Я думаю, что его «навели». В нём была женщина-маг, думаю, это её рук дело.

— Покажи мне, — Салазар тоже подался вперёд и посмотрел брату в лицо.

Жёлтые глаза встретились с зелёными.

Он открыл глаза от громкого хлопка. Вокруг была белая пустыня. Это точно не были его покои, значит, это тоже сон? У него под ногами что-то зашебуршало. Он опустил взгляд и увидел, как через белый песок что-то пытается выбраться наружу. Он отступил и понял, что теперь со всех сторон слышит этот звук. По площади всей пустыни, которая была неестественно ровной, возникали маленькие холмики. Звук стал невыносимым, и он закрыл уши руками. Холмики раздувались с огромной скоростью. Откуда-то из недр земли лезло что-то. Когда ближайший к нему холм песка стал ростом с него и из него наконец вылез... человек? Серая кожа, запавшие глаза, сухая белая полоска губ, слипшиеся волосы, одежда вся покрыта этим странным песком. Годрику лицо человека показалось знакомым. Но выбравшийся не успел сделать и шага в его сторону, как его живот окрасился алым. Серый мужчина удивлённо прижал руки к животу. Кровь была слишком яркой для этой серой пустыни. Он не издал ни звука и лёг на землю, закрывая глаза. Из двух соседних холмов вылезли два мальчика. Они посмотрели на труп и начали драться. Один был совсем мелкий и уступал сопернику. Они молча наносили друг другу удары. Годрик с трудом отнял руки от ушей и убедился, что кроме звука от песка, который стал тише, больше звуков не было. Он хотел подойти к мальчишкам, но его кто-то мягко остановил, удерживая за плечо. Мужчина обернулся и увидел её. Женщина была примерно его роста, изящная фигура, молочная кожа, но не такая, как у мальчиков и трупа. Живая, что ли? Её рука с длинными изящными пальчиками легко удерживала его, казалось, без усилий. Гриффиндор понял, что не может сосредоточить взгляд на её лице. Он видел длинные чёрные волосы. Они поднимались, словно от ветра. Вместо лица он видел только синие блики. Каждый раз, когда он пытался присмотреться, то обнаруживал, что смотрит на руки, плечи, грудь, тонкую талию, которую видно было сквозь прозрачную голубоватую мантию. «Смотри», — сказал чужой голос в голове. Он перевёл взгляд на мальчишек. Старший прижимал младшего к земле ногой. Мелкий не делал попыток вывернуться и тяжело дышал — судя по движению грудной клетки и открытому рту. Старший мальчик повернулся, чтобы осмотреться, и Годрик тоже окинул взглядом пустыню. Повсюду были серые странные люди, они вели битву. Всё происходило в полной тишине. Вдруг раздался пронзительный женский крик: «Сын!». Годрик поморщился и, вернув внимание на мальчишек, удивился резкой перемене. Старший держал в руках корону и задумчиво смотрел на неё. Он надел её на голову, и Годрик увидел его лицо. Вместо глаз у парня были ямы, из которых мелкой струйкой сыпался песок. За его спиной стояла женщина с кинжалом. Её за руку держал побеждённый ранее мальчик. Женщина вонзила нож в спину «короля», и тот осыпался песком. «Пойдём», — снова голос этой ведьмы в голове. Годрик почувствовал, как его мягко тянут за руку. Её ладонь была прохладной, а кожа очень нежной. Несмотря на длинные пальцы, в его руке её ладошка казалась маленькой. Они поднялись по ступеням из камня. Под их ногами вырастали новые ступени, пока они не вышли на площадку какой-то башни. Годрик уже понял, что сон навела эта ведьма и что пытаться поговорить бессмысленно. Она может только показать образы, что она и делала. Пустыню начала заполнять вода. Где-то словно прорвалась дамба, удерживающая морские волны. Серые люди бросили оружие и начали молотить кулаками по воде. Но воды было много, очень много, и люди пропадали под ударами волн. Вскоре вместо пустыни повсюду была вода и редкие островки земли. На них сидели люди. Кто-то плакал, а кто-то смеялся. Они бросали в воду оставшееся оружие. Годрик видел какие-то блики жёлтого цвета, которые пропадали под толщей воды. Он перегнулся через ограждение башни и увидел старика, который, запрокинув голову, беззвучно смеялся. В руках старика были драгоценности — цепи, камни, россыпь монет. Всё это он кидал в воду и хохотал. Вот что было этими бликами. Люди кормили воду золотом. Небо затянулось тучами и начал накрапывать дождь. Годрик мельком посмотрел на ведьму, что всё также стояла почти за его спиной. Вся её мантия стала ярко-синего цвета, на который невозможно было смотреть. На горизонте слева появился корабль. Видно было даже отсюда, что над кораблём зияет пустота, из которой на него льётся солнечный свет. Когда корабль стал ближе, Годрик увидел высокого блондина, который гордо стоял на палубе. На парусе была изображена карта, на ней видны были границы нескольких стран. Из воды стали подниматься викинги. Годрик узнал их по броне, топорам и яростным лицам. Они хоть и выходили из морской воды, были в грязи и в крови. Викинги начали рубить серых людей, которые могли только кидать в врагов золото. Годрик сдержал порыв вступить в битву, напоминая себе, что всё происходящее — сон. «Ты смотришь не туда», — голос ведьмы заглушил остальные звуки. Гриффиндор покрутил головой и пересёк площадку, чтобы посмотреть сверху, что происходит на другой стороне. Там также была пустыня, но она не была затоплена, а вдали виднелся горный хребет. В нём было множество пещер, из которых лилась лава, смешанная с чем-то тёмным. Он пригляделся и понял, что то, что он принял за валуны, которые обрушились под потоком лавы, на самом деле было живым. Это были гоблины, и их было огромное количество. Лава им не вредила, а в глазах горел огонь. «Найди меня», — Годрик обернулся к ведьме, но в глазах помутнело, картинка закружилась перед глазами, и он... проснулся.

Обычно спокойный Салазар вскочил на ноги.

— Это не просто сон... Это же...

— Да, я понял, что его навела та ведьма, — Годрик, приподняв брови, смотрел на брата, — Но вот только зачем? Это какое-то предостережение? Или угроза?

— Это очень, очень большая сила, сиди тут, я сейчас, — Слизерин аппарировал и вернулся спустя две минуты с потрёпанной и ветхой книгой в руках.

— А я говорил, что пора эльфов завести, чтобы не бегать самому!

— Не уверен, что сейчас родовой камень примет их, — отмахнулся Салазар. Сев в кресло, он начал быстро листать книгу, — Да и я много раз говорил тебе, в этом поместье от них будет больше мороки, чем пользы.

— Ладно, ладно. — Годрик подался вперёд и подвинул кресло ближе, чтобы видеть страницы. — Что ты ищешь?

— Я не особо интересовался пророчествами... Без дара это всё равно бессмысленная трата времени, но я читал кое-что. Вот! Слушай: «Наведение пророческого сна, коего сила ведома лишь сильнейшему из нас, есть деяние великое. Осенённый сим пророчеством, спящий узрит три ярких события, что, быть может, свершатся в его жизни в этом году. Сон он будет видеть своими очами, и образы сии, требуя толкования, станут загадкой. Наведший же сон пророк сможет сию загадку разгадать, если ему повелят то. Одно лишь послание, слово из уст пророка, может проникнуть в сон, а потому да будет выбор слова сего тщателен и обдуман, ибо лишь едино оно. Пророчество же, что охватывает годы жизни и судьбы многих, а не одного спящего, есть невозможное деяние. Ибо требует оно такой великой силы, коей нет ни в ком из ныне живущих. Чтобы отличить наведённый пророческий сон от иллюзии или обмана, спящий должен обратить внимание на то, как видит он сие видение. Он узрит его своими очами, в нём почти не будет звуков, а ещё, пробудившись, он не сможет рассказать о нём никому, кроме тех, чьё родство с ним подтвердила сама Мать Магия».

— Ты думаешь, что это пророчество?! — Годрик всё-таки вскочил на ноги и начал нарезать круги перед камином, — Но это же значит, что скоро мирные времена закончатся, так? Будет война, опять эти варвары и почему там были гоблины? Они же носа не высовывают из пещер...

— Я думаю, что нам надо найти эту ведьму, — Салазар закрыл ветхую книгу, — Она действительно очень сильна. Если то, что написано здесь, правда, она сделала невозможное. Твой сон был не про тебя, а про других людей! И мы не знаем, какой период охватывают события, может, правда, год, а может, десятки лет.

— А ещё не забывай про урожай. На разрушенных территориях и разграбленных землях снова выросли посевы. Очень быстро и очень щедрый урожай в этом году.

— Да, такие дары, я не помню ни один род с таким сочетанием, — Слизерин встал и оправил мантию. Его взгляд затуманился. В мыслях мелькали варианты, что они могут получить, приобретая такое знакомство, — Я думаю, это должно быть интересно. А если она не будет враждебна к нам, то может даже присоединится к исследованиям... Мы приблизимся к Мерлину, а может, и вовсе обгоним его славу. Мы уже сильнее всех Лордов, что живут только ради того, чтобы плодить потомство и копить золото. С нашими умениями магией можно создать невообразимое...

— И защититься.

— Что? — Салазар сфокусировал взгляд на брате.

— За своими мечтами о величии ты забыл о важном, — без тени улыбки произнёс Годрик, — Если это истинное пророчество, то скоро будет кровавая бойня. И кроме твоих «обожаемых» Лордов, пострадает огромное количество магов. А ведь среди них могут быть достойные, кого мы могли бы взять в ученики. Нам надо будет подумать о защите. И не только о своей.

Слизерин нахмурился, но после молча кивнул. Ученики. Они уже обсуждали это не раз. Они могут найти себе учеников, и те продолжат их дело. Будут развивать магию и изобретать новое. Семья ограничена количеством, а учеников может быть очень много. Они могут быть более преданы, так как связаны не семейными узами, а клятвами ученичества и общими интересами. Если же обучать с детства, кто, как не наставник, станет тем, чьё мнение будет самым важным? И если начнётся бойня, надо подумать над вариантами. Покидать полуостров они не хотели, это их родина и родина великих магов. Гриффиндор прав, надо думать о защите.

— Отправимся завтра утром, подумай, что взять из артефактов. Всё-таки мы не знаем, вдруг она нападёт на нас. Где, как ты думаешь, она обитает? В Винчестере?

— Да, я думаю, она подле Короля. — Серьёзное выражение лица сменила ухмылочка, — Жаль, что утром. Я бы показал тебе шикарный магловский бордель, всё как ты любишь...

Гриффиндор легко увернулся от заклятия плети. Перепрыгнув через кресло, он громогласно расхохотался. Салазар скрипнул зубами и швырнул в брата потоком ледяной воды, отвлекая от заклинания ватных ног. Но тот и в этот раз увернулся, в ответ растворяя пол под ногами атакующего. Слизерин не смог удержаться и ухмыльнулся: «Как дети...».