Принц (гет)

Раздался заунывный гудок, который не заглушил даже тяжёлый рок в наушниках. Оторвав взгляд от телефона, Пётр посмотрел на остановившийся в полуметре автомобиль и поднял глаза на водителя. Тот что-то гневно кричал и отрывисто махал руками. Постояв так чуть больше секунды, Пётр бегло глянул на «зебру» под своими ногами и знак пешеходного перехода впереди. Светофора при этом не наблюдалась. Картина в голове сложилась предельно ясная, и Пётр, продемонстрировав водителю свой средний палец, спокойно продолжил путь.

Гудок позади отзвучал ещё два раза, но вновь на него реагировать Пётр уже не стал. Он лишь сделал музыку погромче и, проведя пальцем по экрану, промотал новостную ленту вниз.

«Мутант или пришелец?» — вопрошал заголовок очередной статьи.

И Пётр, оставил бы её без внимания, как и почти все предыдущие, однако глаз его зацепился за фотографию знакомого лица. Молодой мужчина со светлыми, почти рыжими, волосами и короткой бородой. Под фото подпись: «Колтон Энгельбрехт, двадцать четыре года, ЮАР».

Пётр раскрыл статью полностью и принялся с интересом её читать. Хотя и так уже знал практически всё, что было в ней написано.

«24-ЛЕТНИЙ КОЛТОН ЭНГЕЛЬБРЕХТ ПОБИЛ САМЫЙ ВЫСОКИЙ РЕЗУЛЬТАТ В ИСТОРИИ ПАУЭРЛИФТИНГА, — гласило одно из предложений, выделенное заглавным шрифтом. — Его сумма составила 1200 кг (2646 фунтов) при весе тела 120 кг… Это десять своих весов. Приседания — 470 кг (1036 фунтов). Жим лежа — 260 кг (573 фунта). Становая тяга — 470 кг (1036 фунтов)».

«Я стану самым легким человеком, который сможет приседать на 500 кг (1102,5 фунта), и я сделаю это в течение года», — цитировала статья Колтона чуть далее.

Уклоняясь от идущих навстречу пешеходов, Пётр внимательно дочитал до конца, после чего широко зевнул и заблокировал экран телефона.

«Мутант или пришелец», — повторил он про себя, целиком погружаясь в свои мысли.

Ему стало действительно интересно, а что могли бы написать про него, когда он наконец-то раскроет свой истинный потенциал. Наверняка, что-нибудь подобное, ведь сам он Колтону ничуть не уступал. Не в плане физической силы, разумеется. Таких огромных весов Петру было не поднять, да и не хотел он этого делать. Но вот в части наличия самого факта природной уникальности они с Колтоном были полностью равны. Ведь Пётр тоже мог с лёгкостью делать то, чего другие не достигали и за десятилетия упорных тренировок.

Например, он ни разу в своей жизни не проигрывал в драке. Вот вообще никогда. Насколько бы старше ни был его противник, или сколько бы таковых против него ни выходило. Пётр неизменно оставался победителем. Так было раньше на заднем дворе школы, и точно так же всё обстояло сейчас в пределах ринга.

А всё потому, что Пётр был быстрее и точнее, чем кто-либо. Это можно было назвать врождённым знанием или же шестым чувством. С самого раннего детства Пётр так хорошо контролировал своё тело, что оно никогда не поступало против его воли. Он не спотыкался, не терял равновесие и не промахивался. Если Пётр посылал мысленную команду что-то сделать, то тело это просто делало. Без единой ошибки. И с молниеносной реакцией.

Пётр ступил на территорию трамвайной развязки, и в воздух взмыли десятки клевавших зерно голубей. Одна из птиц взлетела не очень удачно, отчего траектория её сместилась прямо в лицо Петру. До столкновения оставалось меньше секунды. И этого всё равно было достаточно. Отклонив корпус, Пётр пропустил голубя мимо и, не сбавляя шага, дошёл до остановки, выйдя затем на очередной пешеходный переход.

И вот так было со всем. Чей-либо удар или же брошенный кем-то мяч. Пётр всегда мог уклониться и при необходимости ответить. Взять хоть ту же троицу, с которой он разошёлся во взглядах прошлым вечером. Даже будь они все трезвы, это не изменило бы ровным счётом ничего. Для Петра они всё равно оставались бы слишком медленными и неповоротливыми. За время одного их взмаха он бы мог нанести до полудесятка точно выверенных ударов. И это, не выкладываясь на все сто.

Пётр попросту был лучше. Как Колтон, как Хафтор Бьёрнсон, как Джо Кальзаге или же Джон Джонс. Только они уже успели себя реализовать и прославиться, а он лишь начинал свою карьеру. И начинал он её с полной и безоговорочной победы… которую продолжил пьяной дракой в пабе.

Дойдя до вращающейся двери и прочитав красовавшуюся над ней вывеску: «Омега», — Пётр скинул назад наушники и негромко вздохнул.

Предполагалось, что сегодня его здесь будут поздравлять с удачным дебютом. А на деле ему приходилось готовиться к очередной выволочке.

Петру не особо хотелось заходить. Собственно, по этой причине он и простоял перед лестницей почти три минуты. Однако вечно так продолжать не могло. Да и не считал себя Пётр в чём-либо виноватым. Повторись вчерашняя ситуация ещё раз, и он бы поступил точно так же. Те три урода заслужили, чтобы их поставили на место. Если бы не Пётр, то рано или поздно это бы попытался сделать кто-нибудь другой. И вот тогда всё могло бы закончиться значительно хуже.

Переборов свою нерешительность, Пётр поднялся по лестнице и вместе с двумя мужчинами зашёл внутрь.

«Омега» представляла собой достаточно крупный спортивный комплекс, и занимались в нём отнюдь не только тайским боксом. Тут имелся и обычный тренажёрный зал, под который отводилось целых два этажа, и зал по боксу, и секция карате, и даже школа настольного тенниса. А ещё бассейн и сауна, куда Пётр нередко заходил с друзьями после очередной тренировки.

— Привет, — поздоровался он с Аней, подойдя к стойке регистрации. — Ну как оно?

— Утро доброе, — ответила Аня, принимая из его рук чёрную клубную карту. — Да, похоже, лучше, чем у тебя. Ты вообще спал?

— Час или два, — признался Пётр. — Валерий Викторович уже здесь?

— Конечно, — подтвердила Аня и, зафиксировав приход, вернула ему карту. — А что? Опять чего-то натворил?

— Вроде того, — вновь не стал лукавить Пётр.

— Вот не живётся тебе спокойно, — со вздохом проговорила Аня.

— Если под «спокойно» ты имеешь в виду «скучно», то да, это определённо так, — не без гордости заявил Пётр и даже натянул на лицо весёлую улыбку.

— А что случилось-то? — подключилась к разговору Надя, отпустив немолодого клиента.

Сегодня они с Аней стояли за стойкой вместе.

— А что могло случиться? — задала в ответ Аня риторический вопрос. — Подрался опять с кем-то. Вон, даже по рукам видно.

Пётр опустил взгляд на свои кулаки, где на паре костяшек действительно имелись едва заметные ссадины.

— У меня вчера так-то официальный бой был, — напомнил он. — С чего ты решила, что это не оттуда?

— А это так? — вопросительно выгнула бровь Аня.

— Нет, я опять подрался, — быстро ответил Пётр. — Один против троих, между прочим.

— Ух ты, — удивлённо выдохнула Надя. — И победил?

— Ну, разумеется, — кивнул Пётр. — У них не было ни единого шанса.

Он бы, вероятно, ещё какое-то время с девушками поболтал, но тут в коридоре показался строгий лик Валерия Викторовича, который одним только безмолвным взглядом сказал Петру подойти ближе. И Пётр подчинился.

— Удачи там, — бросила ему вслед Аня, но он на неё даже не обернулся.

Теперь его мысли были заняты совершенно иным.

— Здравствуйте, — негромко поздоровался он с Валерием Викторовичем. — Как?..

— Иди за мной, — коротко перебил тот и, развернувшись, быстро зашагал к своему кабинету.

Пётр пошёл следом.

Они поднялись на второй этаж, миновали раздевалки и прошли через простую коричневую дверь с табличкой. На последней были выбиты фамилия и инициалы Валерия Викторовича.

— Есть, что сказать, прежде чем мы начнём? — спросил он, усаживаясь за свой стол.

— А это на что-то повлияет? — ответил Пётр вопросом на вопрос.

— Вряд ли, — прямо сказал ему Валерий Викторович. — Но ты всегда можешь попытаться.

— При таких вводных как-то и не хочется, — заявил Пётр, садясь на свободный стул. — И слушать ваши нотации, честно говоря, тоже.

— Не будет никаких нотаций, — сказал Валерий Викторович, снимая очки, и сцепил перед собой руки. — Только факты. Во-первых, заявление на тебя писать не будут. Жене удалось с пострадавшими и администрацией бара договориться.

— Пострадавшими, — с усмешкой проговорил Пётр, но дальше развивать эту мысль не стал.

— Во-вторых, я запрещаю тебе появляться здесь весь следующий месяц, — продолжил Валерий Викторович. — Используй это время с умом и таки сделай что-нибудь наконец со своим нравом. Запишись к психологу, познай дзен, в монахи постригись — мне плевать. Но чтобы через месяц ты стал тем, с кем больше не будет подобных проблем. Или мы с тобой попрощаемся уже навсегда.

Пётр даже негромко хмыкнул.

Такого поворота событий он не ожидал. Внимательно вглядываясь в лицо Валерия Викторовича, Пётр силился понять, насколько всё это говорилось серьёзно, а не просто с целью его запугать. И ни одного намёка на притворство ему обнаружить не удалось. Валерий Викторович был предельно серьёзен.

— Ну, просто найду в таком случае другой зал, — невозмутимо ответил Пётр, хотя внутри уже начал понемногу закипать. — Выбор благо немаленький.

— Не сомневаюсь, что найдёшь, — согласился Валерий Викторович, слегка при этом кивнув. — Вопрос только в том, сколько тебя будут терпеть там? — добавил он следом. — И как скоро ты при таком подходе загремишь в тюрьму?

Пётр напрягся. Ему очень не нравилось, когда с ним разговаривали подобным образом. И пускай обычно он Валерию Викторовичу всё спускал, ибо действительно испытывал к нему определённое уважение, у всего должны были быть границы. И Валерий Викторович уже начинал эти границы пересекать.

Чуть подавшись вперёд, Пётр открыл было рот, чтобы на выпады в свой адрес ответить, однако тут у его уха зазвучал знакомый женский голос.

— Ты не можешь умереть… — прошептал он, и Пётр резко повернул голову влево. Никого не было. — Только не ты, Пьетро. Пожалуйста…

Пётр тут же повернулся в другую сторону и вновь же никого не обнаружил. Перед его глазами стоял большой стеллаж с грамотами, медалями и кубками. Никакой женщины. Из людей в комнате были только он сам и Валерий Викторович.

— Ты чего? — спросил последний.

— А вы не слышали? — спросил в ответ Пётр.

Он вновь заозироался по сторонам, но всё так же не смог никого постороннего обнаружить. И голос внезапно умолк.

— Что не слышал? — поинтересовался следом Валерий Викторович, так же начав вертеть головой. — Слушай, если это какая-то дурацкая шутка…

— Нет, — перебил его Пётр, в последний раз окидывая взглядом кабинет. — Не шутка. Наверное, просто показалось.

Тряхнув головой, чтобы прогнать это наваждение, он вновь сосредоточил свой взгляд на Валерии Викторовиче. Накатившая волна раздражения уже немного поутихла, так что можно было продолжать говорить спокойно.

— В общем, я вас услышал, — произнёс Пётр. — Есть что-то ещё, или я могу идти?

Валерий Викторович посмотрел на него с некоторым подозрением, но больше ничего спрашивать про его странное поведение не стал.

— Можешь идти, — сказал он. — И да, Петя, — продолжил Валерий Викторович, когда Пётр уже поднялся на ноги. — Я говорил тебе раньше и повторю вновь. У тебя огромный потенциал, — произнёс он уже менее суровым и куда более усталым голосом. — Не губи его. Ты потом сам себя за это не простишь.

— Я вас услышал, — повторил Пётр и, попрощавшись, вышел из кабинета.

Захлопнув за собой дверь, он не стал задерживаться в коридоре и сразу же взял курс на выход. Возле раздевалок на обратном пути ему встретился Слава.

— Привет, — быстро поздоровался он. — От Валерия Викторовича? Как всё прошло?

— А сам как думаешь? — ответил ему Пётр вопросом на вопрос, даже не подумав остановиться и нормально поговорить. — Увидимся через месяц. Если я вообще ещё захочу сюда приходить.

— Всё настолько плохо? — бросил ему вслед Слава.

— Хуже.

И на этом их разговор, собственно, и закончился. Петру вообще сейчас не хотелось видеться ни с кем их тех, кто вчера был с ним в пабе. Если бы они поступили, как настоящие друзья, и просто промолчали о случившемся, ничего выслушивать бы ему сегодня не приходилось.

Спускаясь по лестнице, Пётр задел плечом какую-то девчонку, но на её возмущённый возглас реагировать не стал. Ему хотелось как можно скорее выйти наружу и подышать свежим воздухом.

Но не получилось.

Его снова окликнули.

— Ты опять, что ли, подрался? — удивлённо вопросила у него Аня, как раз, когда он проходил мимо её стойки. — Неужели с Валерием Викторовичем?

Пётр нехотя остановился и повернулся к ней.

— Мне сейчас не до шуток, — строго сказал он.

— Да какие шутки? — ответила Аня с максимально серьёзным лицом, — У тебя кровь идёт.

Пётр нахмурился и опустил взгляд книзу. Ничего не было. Решив, что Аня всё-таки откровенно по-идиотски шутит, он уже начал поднимать на неё глаза, как вдруг заметил полетевшую вниз алую каплю. И падала она от его лица.

— Бл*ть, опять? — вопросил он, поднося к носу пальцы.

И да, у него действительно шла носом кровь. Снова.

— С*ка, — ещё раз выругался он, несмотря на то, что рядом стояла женщина с маленьким ребёнком. — Есть салфетка? — спросил он у Ани, и она тут же протянула ему платок.

Пётр с силой прижал ткань к носу и задышал через рот.

«Какого хера?» — задался он про себя вопросом.

Давление у него скакало, или что? Прежде с Петром такого не случалось.

— Вернись ко мне, Пьетро… — вновь зазвучал всё тот же до боли знакомый голос. Только вот Пётр понятия не имел, кому он мог принадлежать. — Не умирай…

— Да не умираю я, — резко выпалил Пётр, чем заставил Аню вздрогнуть.

— Я не… — начала оправдываться она.

— Я не тебе, — перебил Пётр, не став, впрочем, ничего, объяснять.

В основном потому, что сам ничего не понимал.

Попрощавшись и с Аней, и с Надей, он заверил, что платок потом вернёт и почти пулей выскочил на улицу. Уже у основания лестницы он отнял платок от лица и, взглянув на него, малость вздрогнул. Крови было много. Прямо очень много.

И не успел Пётр даже попытаться это осмыслить, как вдруг его скрутило. Живот заболел так сильно, что Пётр на одних инстинктах вцепился в него левой ладонью и присел на корточки. Он застонал. Негромко, ибо изо всех сил сдерживался. Но полностью подавить рвущийся из груди крик он всё равно не смог. Его внутренности будто в бараний рог сворачивали.

— Что с вами? — спросил подошедший сбоку мужчина. — Вам плохо? Вызвать скорую?

Пётр не ответил.

Он хотел, но попросту не мог. Стиснутые зубы банально отказывались разжиматься. А спустя две секунды Пётр понял, что не может даже вздохнуть. Лёгкие ему тоже не подчинялись. Пётр попробовал встать, но внезапно нахлынувшее головокружение заставило его упасть на колени.

Ужас.

Первобытный леденящий душу страх.

Он накрыл Петра с головой.

Что происходило? Он умирал? Почему? Как?..

И всё прошло.

Завершилось в мгновение ока.

Пётр глубоко вдохнул и, вцепившись рукой в перила, заставил себя выпрямиться. Сердце бешено колотилось, на спине проступил пот, а ладони дрожали, как при чудовищном морозе.

— Эй, парень? — вновь обратился к нему всё тот же мужчина с круглыми очками на лице. — Я звоню в скорую?

— Нет, — мотнул головой Пётр. — Не надо... Я сам дойду. Спасибо.

И, ничего больше не слушая, он действительно пошёл. Окровавленный платок всё ещё был зажат в его правой руке, а левой Пётр залез в карман джинсов, чтобы вытащить телефон. Он позвонил в клинику, в которую всегда ходил, если нужны были медицинские услуги.

Пётр не знал, что с ним происходило, но был полон решимости это выяснить.

Так быстро, как только мог.