Темное Делание (джен)

Всю неделю он судорожно записывал планы, выписывал заклинания и искал заброшенные классы. Как будто весь мир ополчился против него: книги падали с библиотечных полок, ступени лестниц исчезали под ногами, Полная Дама уходила каждый раз, завидев его на горизонте, и он торчал перед портретом в гостиную как последний дурак. Впрочем, с поиском класса ему повезло.

Сначала он долго лазил по замку, находя новые, ранее не виденные двери, древние гобелены с воющими оборотнями и, под самой крышей башен, заброшенные пыльные чердаки. На верхних этажах замка часть галерей извивалась лентами Мебиуса, выворачивалась наизнанку как на картинах Эшера. Вечером он решил проверить, что находится над Большим Залом, и, с трудом отперев нужную дверь, с открытым ртом уставился на зеркально отраженную копию комнаты. Свечи, висящие вверх тормашками, горели прохладным голубым пламенем. Медленно попятившись, он закрыл дверь.

Потом додумался искать помещения на средних уровнях, чтобы было близко как до верхних, так и до нижних этажей. В один из дней он с опаской поднялся по скрипучей Болотной Лестнице. Наверное, им запрещали здесь ходить, потому что лестница едва слышно дышала, но он решил на эту странность забить. Но когда из ступеней полезли разбуженные мыши размером с собаку, он бросился бежать со всех ног, и, ругая себя последними словами, вдруг понял, что ему надо делать.

Карта Мародеров показала ему место, где скопление людей было нулевым. Так Гарри нашел классную комнату для трансфигураций, в которую, кажется, давно никто не заходил. В углу класса были свалены покосившаяся парта, два стула, пыльное, ободранное кресло, похожее на трон, и черная грифельная доска. Там он тренировал заклинания, с каждым разом выходившие всё удачнее. В этот день получились все заклинания, которые он пытался применить. Наверное, злость — на Рона, Гермиону, чертов Кубок и Снейпа… Снейп! Во сколько у них зельеварение? Путаясь в свитках, Гарри потянулся к расписанию, потом кинул взгляд на часы и стремглав понесся к подземельям.

Когда он, запыхавшись, добежал до темной дубовой двери, ученики уже заходили в класс. Миновав Снейпа, который с холодным лицом провожал его глазами, Гарри бросил сумку на парту. В другом конце класса Малфой, повернувшись спиной к Снейпу, показал Гарри значок, на котором светилось:

Седрика поддержим — он

Настоящий чемпион.

— Че морда лимонная, Поттер? — прошептал Малфой. — Это еще не всё! Полюбуйся!

Он нажал на значок, красная надпись исчезла, ее сменила зеленая:

Гарри Поттер, ты смердяк,

Задавала и дурак.

— Вот умничка, — скривившись, отпарировал Гарри. — Старался мое внимание привлечь?

Малфою ответить помешал Снейп, который прервал все разговоры:

— Сели. Тема урока: противоядия.

Пока они варили составы, Снейп расхаживал по классу, шурша мантией. В классе было как всегда, темно и холодно, и Гарри придвинулся ближе к котлу.

— Отойдите назад, Поттер! — рявкнул Снейп, непонятным образом появившись за спиной. — За три года вы так и не запомнили правила безопасности?

Рон, стоящий за соседним столом, хихикнул и что-то зашептал Симусу. Нашелся тоже, гений зельеварения.

Внезапно раздался стук в дверь, и все головы повернулись в конец класса. В дверь прошмыгнул Колин Криви и, одарив Гарри сияющей улыбкой, подошел к Снейпу.

— Простите, сэр, Гарри Поттера вызывают наверх.

Снейп состроил одну из своих самых противных рож.

— Поттеру предстоит еще час работы с зельями. Наверх он поднимется после урока.

Колин покраснел.

— Сэр, его ждет мистер Бэгмен, — проговорил он. — Все чемпионы должны идти. Их, по-моему, будут фотографировать.

— Хорошо, — прошипел Снейп. — Поттер, оставь сумку здесь.

— Пожалуйста, сэр, Гарри надо взять сумку с собой. Все чемпионы…

— Очень хорошо! — рявкнул Снейп. — Бери свою сумку и выметайся!

Гарри перекинул сумку через плечо и пошел к двери. Вслед ему на всех столах слизеринцев зажглись зеленые буквы: «Гарри Поттер, ты смердяк».

— Всегда страшно сюда спускаться, — прошептал ему Колин. Глаза его, однако, сияли восторженной опаской. — Интересно, почему тут все стены в крови?

— Может, это ржавчина, — хмуро ответил Гарри.

— Разве камень ржавеет?

Гарри промолчал. Колин неловко шел рядом.

— И для чего они будут фотографировать? — наконец-то разорвал тишину Гарри.

— Думаю, для «Пророка», — Колин бросил на него робкий взгляд и расплылся в улыбке. — Ты уже видел значки, Гарри?

— Сложно не заметить, — хмуро бросил Гарри, и тут же отругал себя. Если Колин — один из немногих, кто его не травит, ему стоит быть благодарнее. — Не лучшее произведение искусства. Но хоть не опасно.

Колин, обрадованный поддержанным разговором, продолжил болтать, пока не довел Гарри до нужной двери, и, сияя, попрощался. С облегчением дернув дверь, Гарри очутился в небольшой аудитории. Большинство столов сдвинуты в конец. В кресле сидит Бэгмен, беседуя с незнакомой блондинкой в алой мантии.

Виктор Крам, по обыкновению, стоял в стороне от всех. Седрик и Флер беседовали. Вид у нее был довольный, не то что в день приезда. Она то и дело откидывала голову, и длинные волосы на свету красиво переливались.

Увидев Гарри, Бэгмен вскочил.

— А вот и четвертый чемпион! Входи, Гарри, входи! Не волнуйся, это просто церемония проверки волшебных палочек. Сейчас подойдут члены судейской бригады.

— А что там проверять? — озадаченно переспросил Гарри.

— Необходимо проверить, в каком они состоянии, нет ли поломок. Это ваш главный инструмент в соревнованиях. После церемонии вас будут фотографировать. Познакомься, Рита Скитер. — Бэгмен жестом указал на женщину в алой мантии. — Она делает небольшой материал о Турнире для «Пророка».

— Не такой уж и небольшой, Людо, — поправила Рита, впившись взглядом в Гарри.

«Змея», — слегка восхитился Гарри. Видно было, что Рита своего не упустит. Собранная, яркая, кричащая Рита будто привнесла в череду из пыльных томов, темных классов и вечного холода немного энергии. Волосы у нее уложены в тугие локоны; очки отделаны драгоценными камнями; пухлые пальцы, сжимающие крокодиловой кожи сумочку завершаются длиннейшими ногтями, покрытыми красным лаком. Вид она имела богатый и скандальный.

— Нельзя ли до начала церемонии взять у Гарри коротенькое интервью? — обратилась она к Бэгмену, не отрывая от Гарри глаз. — Самый юный чемпион, несомненно, прибавит статье живости.

— Разумеется! Гарри, ты не возражаешь?

— Возражаю, — тут же возразил Гарри, и почувствовал легкое толчок совести. — У меня не так много времени.

— Чем же занят такой молодой человек? — хитро усмехнулась Рита. Не успел Гарри ответить, как она протянула руку, потянула его за рукав мантии и зашептала: — Пять минуток, Гарри. Все равно судей ждем.

— М-м, — растерялся Гарри. — Я вообще-то…

— Вот и отлично. — Красные когти железной хваткой вцепились Гарри в руку повыше локтя. Журналистка толкнула соседнюю дверь.

— Побеседуем лучше здесь, в тихой, уютной обстановке.

Гарри растерянно взглянул на нее: они оказались в каморке для ведер и швабр.

— Входи, входи. Вот так. — Рита осторожно опустилась на перевернутое ведро, усадила Гарри на картонную коробку и закрыла плотно дверь. Каморка погрузилась в темноту. — Что ж, приступим.

Раскрыв сумочку, она извлекла горсть свечей, волшебной палочкой повесила в воздухе и зажгла.

— А вы всегда носите в сумке свечи? — не удержался Гарри.

Рита только кровожадно ухмыльнулась.

— Гарри, ты не против Прытко Пишущего Пера? Так я смогу более естественно говорить с тобой.

— Смотря, что это такое.

Рита Скитер широко улыбнулась, и Гарри сосчитал у нее во рту три золотых зуба. Она вынула из сумочки длинное ядовито-зеленое перо и свиток пергамента. Растянула его между ними на ящике из-под универсального волшебного пятновыводителя. Сунула в рот кончик пера, пососала (Гарри покраснел) и поставила на пергамент. Перо, слегка подрагивая, закачалось на кончике.

— Проба… Я — Рита Скитер. Репортер «Пророка».

Гарри взглянул на перо. Не успела Рита открыть рта, как перо само понеслось по пергаменту, но Гарри не смог увидеть, что оно написало.

— Отлично, — сказала Рита, оторвала сверху кусок пергамента, скомкала его и сунула в сумочку. — Так-так, — наклонилась она к Гарри. — Что же побудило тебя стать участником Турнира?

— Я не бросал свое имя, — только и сказал Гарри. — Я не знаю, как оно попало в Кубок, я не подходил к нему.

Рита Скитер вскинула густо очерченную бровь и подмигнула.

— Тебе ничего не будет, Гарри, не бойся. Наши читатели любят бунтарей.

— Не смогу их обрадовать, Рита. Это был не я.

— Что ты чувствуешь перед состязаниями? Взволнован? Нервничаешь?

— Взволнован и нервничаю.

— В прошлом несколько чемпионов погибло, — жестко добила его Рита. — Ты об этом подумал?

— Надеюсь, в этом году будет не так опасно.

Между тем перо на пергаменте все строчило и строчило, туда-сюда, туда-сюда, как на коньках.

— Разумеется, ты и раньше сталкивался со смертью. — Она пристально смотрела на него. — Что ты тогда испытывал?

— М-м, — протянул Гарри.

— Может, полученная в детстве травма тебя подстегнула? И ты захотел как-то себя проявить? Подтвердить свою славу? Не потому ли ты поддался искушению…

— Возьмите себя в руки, — начал сердиться Гарри.

— Ты помнишь своих родителей? — сменила тему Рита.

— Нет.

— Как тебе кажется, они бы обрадовались, узнай, что их сын — участник Турнира Трех Волшебников? Гордились бы тобой? Беспокоились? Или бы это им не понравилось?

— Беспокоились, конечно, — процедил Гарри. Флер, созданный Ритой, медленно развевался в полумраке. — Но отец бы гордился мной.

Рита Скитер не успела спросить ничего нового — дверь отворилась, Гарри от яркого света замигал и обернулся: в проеме стоял Альбус Дамблдор.

— Дамблдор! — почему-то возликовала Рита Скитер и встала. Перо с пергаментом в мгновение ока исчезли, когти журналистки поспешно защелкнули застежку на крокодиловой сумочке. — Как поживаете? Надеюсь, вы видели мою летнюю статью о Международной конференции колдунов?

— Отменно омерзительна, — блеснул очками Дамблдор. — Особенно меня потешил мой собственный образ болтливого идиота.

Гарри фыркнул от смеха. Рита Скитер нимало не смутилась.

— Я только хотела подчеркнуть старомодность некоторых ваших идей и то, что многие простые волшебники…

— Был бы счастлив узнать подоплеку ваших инсинуаций, Рита, — сказал Дамблдор, — но боюсь, придется перенести нашу беседу на другое время. Сию минуту начнется церемония проверки палочек, а один из чемпионов упрятан в чулан.

Еще улыбаясь, Гарри поспешил вернуться в класс. Ладно, с Ритой можно жить. Череда одиноких дней и нападок со стороны учеников заставили его слегка присмотреть приоритеты.

За накрытым бархатной скатертью столом уже восседали четверо судей: Каркаров, мадам Максим, мистер Крауч и Людо Бэгмен. Рита расположилась в углу, вынула из сумки начатую статью.

— Позвольте представить вам мистера Олливандера, — обратился к чемпионам Дамблдор, заняв место за столом судей. — Он проверит ваши палочки, дабы убедиться в их готовности к турнирным сражениям.

— Мадемуазель Делакур, начнем с вас, если не возражаете. — Олливандер вышел на середину класса.

Флер Делакур легкой походкой подошла к нему и протянула палочку. «Пти гарсон», — сказал в голове у Гарри мерзкий голосок.

— Хм-м, — протянул Олливандер, повертел палочку в длинных пальцах. Олливандер размахнулся и отправил из конца палочки огненный свистящий хлыст. Жесткое, стремительное колдовство. Гарри всякое повидал на уроках, особенно от МакГонагалл, которая любила хлесткие пассы, но тут поднял брови. — Двадцать сантиметров, не гнется, розовое дерево. Мерлин милостивый! Содержит…

— Волос с головы вейлы, моей гран-маман.

Гран-маман это бабушка? Вот почему она так похожа на вейлу! Надо будет сказать Рону, подумал Гарри и тут же вспомнил, что они с Роном поссорились. Тяжесть будто упала в желудок.

— Да… да, — сказал Олливандер. — Я никогда не использовал для палочек волосы вейл. Слишком уж получаются темпераментные. Но каждому свое.

Мистер Олливандер пробежал пальцами по палочке.

— Орхидеус! — воскликнул он, из палочки выскочил букет цветов, и он протянул его Флер. — Мистер Диггори, ваша очередь.

Флер полетела на свое место, по пути одарив Седрика улыбкой.

— А-а, узнаю свое изделие, — заметно оживился мистер Олливандер, беря палочку Седрика. — Прекрасно ее помню. Содержит волос из хвоста жеребца-единорога. Тридцать пять сантиметров, ясень, хорошая упругость. Регулярно ее чистите?

— Вчера вечером полировал, — улыбнулся Седрик. Гарри взглянул на свою палочку — вся в отпечатках пальцев. Разве палочку нужно чистить? А это влияет на ее работу?

Пока Гарри судорожно записывал на кусок пергамента «Почистить палочку», не обращая внимания на надменно косившуюся на него Флер, мистер Олливандер выпустил из палочки Седрика серебристую спираль дыма и пригласил на середину комнаты Крама.

— Поттер!

— А?

Пока Гарри думал, где бы нарыть побольше информации о силе волшебных палочек, Олливандер закончил с Крамом и выжидающе смотрел на него. Гарри поднялся с места, прошел мимо Крама и протянул свою палочку.

Мистер Олливандер изучал его палочку дольше всех. Наконец пустил из нее фонтан вина и возвестил, что палочка по-прежнему пребывает в безупречном состоянии. Вино осталось на полу, растекшись кровавой лужей.

— Как часто надо чистить палочку, мистер Олливандер? — тихо спросил Гарри.

— Раза в неделю будет достаточно, мистер Поттер. Палочки, особенно с такой деликатной сердцевиной, как ваша, достаточно капризны и любят чистоту и порядок. Закажите в Косом кобуру и набор полироли, и палочка будет лучше пропускать магию.

Пока фотограф и Скитер воевали за то, как расставить присутствующих, Гарри остался стоять в центре, скрестил руки на груди и поднял подбородок. «Не показывай страха», — шептал ему голос. — «Не показывай страха, и все будет хорошо».

Наконец все были отпущены. Гарри побрел в Большой зал, думая, как бы было хорошо иметь своего домовика. Если бы у него кто-то был (да простит его Гермиона, впрочем, какая уже разница), он бы мог получать еду, не выходя из своей классной комнаты.

На подушке его ожидала большая сипуха. Рон, как только Гарри зашел в комнату, развернулся и, хмурясь, вышел. Письмо было от Сириуса.

Гарри,

— писал Сириус.

— Я не могу сказать в письме все, что хочу: слишком опасно, вдруг сову перехватят. Нам нужно переговорить с глазу на глаз. Сделай так, чтобы мы могли встретиться у камина в вашей гостиной в час ночи с 21-го на 22 ноября.

Я, как никто, знаю, что ты сам себе лучший страж, а рядом с Дамблдором и Грюмом вряд ли кто отважится причинить тебе вред. Но кто-то, явно могущественный, замыслил недоброе. Ведь твое имя попало в Кубок под самым носом у Дамблдора.

Будь начеку, Гарри. Я по-прежнему хочу знать обо всем необычном, что происходит в замке. О 22 ноября дай мне знать как можно быстрее.

Бродяга

На душе у Гарри потеплело. Сириус ему верит! «Я, как никто, знаю, что ты сам себе лучший страж»... Лучше — он верит в него! Будто еще один бронзовый кнатик — хотя почему кнатик, целый галеон! — упал в копилку. Сказать по правде, Гарри больше ожидал чего-то в стиле: «Мерлиновы штаны, Гарри! Ты в Турнире! Вот это круто! Мы с твоим отцом обязательно бы поучаствовали!»

Но как Сириус собирается пробраться в гостиную? Вряд ли украдет у кого-то пароли, как в прошлом году. «Мантия-невидимка, чтобы он мог спрятаться», — сразу застучал в голове у Гарри голос, — «Взять метлу, если что, Сириус может улететь на ней…»

Гарри замер. А ведь метла и мантия могут здорово ему помочь в испытаниях. Олливандер сказал, что главный инструмент чемпиона — это палочка, но не запретят же им приносить дополнительные артефакты? Гарри вытащил из кармана смятый листок и, высунув язык, записал на нем: «Метла и мантия».

Надо в Хогсмид, срочно, срочнее некуда. А объявления еще не было, слухи ходят, что пустят только перед первым туром. Гарри плюнул. Какая разница, куда его пускают или не пускают, если у него есть Мантия! Обрадованный, он схватил невесомый сверток, запихал жменю галлеонов в кошель и понесся к статуе горбатой ведьмы на третьем этаже.

Хогсмид встретил его ветром, запахом осенних листьев и непривычной тишиной. Казалось, деревня вымирает, когда ее не посещают ученики. По улицам ходили только взрослые волшебники, кутавшиеся в темные балахоны. Гарри достал клочок пергамента, подслеповато всмотрелся в буквы. Что там по списку? Полироль для палочки… Отгоняя предательскую мысль, что лучше будет сразу заказать себе полироль для гроба, Гарри затянул шарф потуже и направился вглубь улицы. Ветхий указатель на перекрестке слегка скрипел, поворачиваясь, будто колебался, к какой двери его направить.

Первым делом он вошёл в лавку под названием «Малая алхимическая», о которой раньше даже не слышал. Обычно он все покупал еще на Косой Аллее, и этого, с четким расписанием уроков у Снейпа, хватало до самого конца года. Внутри пахло железом, гарью и чем-то аптечным. Стены были увешаны пучками сушеных трав, серебряными половниками, связками темных и скрученных лап. Пожилая хозяйка лавки тяжело поднялась навстречу новому покупателю. На грузном веке у нее красовалась здоровенная бородавка.

— Ну, — грубо поприветствовала она его явно прокуренным голосом, — зачем пожаловали-с?

— У вас случайно нет… полироли для палочки?

— Случайно есть, — телеса заколыхались, когда женщина проходила мимо Гарри, и он отшатнулся от терпкого смрада лука. — Простую, усиленную?

— А что дает усиленная? — морщась, спросил он.

— Защищает палочку от поломок и сбоев. Простая — четырнадцать сиклей, усиленная — галлеон.

— Давайте усиленную.

— Что-то еще? Есть концентраторы внимания, зелье для сна без сновидений… Мног-чего.

— А есть что-то вроде Умострильного, — Гарри замялся: Умострильное они должны были варить на четвертом курсе, но зелье было очевидно простым, — но получше? Ну, чтобы улучшить интеллект?

Женщина хрипло рассмеялась, и хлопнула себя по бедру. Гарри как завороженный, смотрел, как колышутся ее гигантские груди. Вспыхнув, отвернулся.

— Если бы все было так просто, вы бы все сдавали по двенадцать ЖАБА! Малой, зелья ума варит себе каждый сам, иначе не действует.

— Может, у вас есть и книги? Ну, по тому, как варить? — не сдался Гарри. Они существуют, существуют! Он выпьет зелье и сразу поймет, как проходить эти испытания!

Женщина жалостливо посмотрела на него.

— Ну, есть кой-какая литературка. Дай гляну.

Она грузно зашагала к подсобке, и через пару минут вышла с флакончиком и тонкой фиолетовой книжкой — даже брошюркой, на которой было написано «Настои, разум просветляющие».

— Еще десять золотых.

— Сколько? — возмутился Гарри.

— Не хочешь, не плати. Книжица-то редкая, давно такого не варят.

— Дам семь, — уперся Гарри.

Баба расхохоталась, опять ударив себя по бедру.

— Слыш, чемпион, хочешь на обед к дракону — пожалуйста, выход направо! Ой, умора!

— К какому дракону? — вмиг насторожился Гарри, забыв уточнить, откуда она знает, что он чемпион.

С лица продавщицы сползла усмешка, и она невольно посмотрела в окно — не идет ли кто.

— Да ни к какому. Давай-ка ты…

— На Турнире будут драконы?

— Ай, Мерлинова срань, — заволновалась женщина. — Ну видела я пару драконов, везли их в Запретный лес. В ящиках, правда, но что я, в заповедниках не была? Че ж вам запрещают в деревню-то ходить! Не знаю я ничего, может у вас квиддич будет на драконах, — внезапно рассердилась она. — Книгу берешь?

— И противоожоговое, — онемевшими губами проговорил Гарри. — Несколько.

Пока женщина рылась в ящиках и гремела склянками, он лихорадочно думал. Драконы! Страх боролся в нем с радостью, что ему довелось узнать об испытании. А что с ним было бы, если бы во вторник он увидел этих драконов впервые? Да просто упал бы в обморок в присутствии всей школы. Может, еще все обойдется… он все-таки вооружен волшебной палочкой. У него будет зелье. Мантия. Метла. План начал выстраиваться в его голове.

— Есть мазь и зелье для питья, — немного виновато сказала женщина, появившись в проходе. Ее что, стыд заел, что она его предупредила? — Что выбираешь?

— Всё, конечно! — моментально вспыхнул Гарри. — Я еще пожить хочу!

— Всё, так всё. — Бормоча, женщина пробралась обратно за прилавок. — Пожалуйста. Одиннадцать галеонов.

— Спасибо, — Гарри вывалил из мешочка золотые кругляши. — Я, может, еще приду.

Наработанным движением женщина смела галеоны в ящик стойки.

— Да уж приходи…

Гарри вылетел из лавки. Как ему повезло, что он сюда зашел! Вот бы всё так удачно складывалось!

«Магнификат и Мрак», лавка защитной экипировки, располагалась дальше по улице. Тишина там царила как в склепе.

— Кобура настоящая, штатная, — хвастался сухонький продавец, — мракоборцы недавно сделали целый заказ на новую партию. Кожа натуральная, драконья…

— Опять драконы, — пробормотал Гарри, не успев схватить себя за язык.

— Что, простите? — улыбнулся старичок.

— Говорю… как снимают кожу с драконов?

Он смутился, не то от близости разоблачения, не то от глупого вопроса, не подходящего школьнику Хогвартса, но продавцу было все нипочем.

— Процесс долгий, ее дольше даже, наверное, вымачивать в зельях, но потом носить можно. Хоть на куртки, хоть на сапоги. А с драконами разбираются драконоборцы, у них это до рефлексов отточено. Загоняют группой и окольцовывают, — рассказывал продавец, выкладывая на прилавок все новые и новые кобуры. — Так-то просто дракона не поймать, у них шкура к заклятьям устойчива. Но есть и слабые места, конечно, глаза там, или брюхо… Но без подготовки всё едино — смерть! Драконоборцев по нескольку лет готовят. Есть еще драконологи, но те больше за драконами присматривают.

Гарри закусил губу и сделал себе заметку почитать о драконоборцах. Хорошая идея. Продавец продолжал:

— Смотрите. Запахи неприятные не источает, на холоде не дубеет, не облазит. Небольшая, потому что тут скрытое пространство — снаружи десять сантиметров, внутри тридцать, как раз на среднюю палочку. Можно подтянуть по размерам. Сзади хлястик, тоже из кожи, повесите на ремень или пояс. Примерим?

— Да… да, конечно.

Пока меряли кобуру, Гарри осмотрелся. Магазинчик был заставлен наплечниками, наколенниками и мантиями. В итоге, он купил мантию из толстой черной шерсти, слегка мерцающей — ткань реагировала на заклинания, усиливая защиту. Она была тяжелее обычной, но движения не сковывала. Приобрел кобуру для флакончиков с зельями, наколенники и налокотники.

— А у вас нет формы? Что-то вроде экипировки для квиддича… или того, что носят драконоборцы?

— Драконоборческие есть, квиддичных не держим. Квиддичные магазины забрали себе всю монополию, паразиты. У меня в том году из-за них продажи на тридцать процентов просели, — возмутился продавец и зашаркал ногами, ведя Гарри вглубь магазина. — Костюмы, молодой человек, шить надо на заказ, это вам не мантии. Зато всё будет на месте, и ноги, и руки. Вам точно нужен драконоборческий вариант?

Гарри кивнул, холодно глядя на образец драконоборческой формы. Он будет готов, насколько это возможно. И если все в школе считают его придурком, который ни зелья сварить не может, ни заклинание сколдовать — они жестоко ошибутся.

Наконец, он зашел в «Магазин перьев Писарро» и купил себе блокнот в жесткой черной оправе, а в «Шапке-невидимке» — серый спортивный костюм.

На улице уже начинало темнеть, и внезапно накатила тоска. Гарри стоял на заснеженной мостовой, один, с сумкой, полной странных вещей, и ощущением, будто за покупками в этот раз стояло больше, чем просто подготовка. Турнир звал его, как древний алтарь.

Всю ночь ему снились драконы, страшные звери, выдыхающие адское пламя. В пламени корчился Квиррелл, и его искаженное криком лицо приближалось к лицу Гарри, всё в багровых пятнах и пузырях ожогов.