Октябрьский Люпенофест (джен)

В этой безумной любви мы, конечно, утопим друг друга

И будем вечно лежать, как две морские звезды.

Группа «Ва-банк»

Вечером Люпен огорошил Дзигена неожиданным заявлением:

— Дзиген, эту ночь ты должен провести в баре!

— С какого перепугу? — удивился Дзиген.

— А с такого, что ко мне сейчас придет Фудзико и проведет со мной ночь. Если ты останешься ночевать дома, то мы тебе помешаем.

— Если вы вдвоём не будете лезть ко мне в постель, то нисколько не помешаете!

— К тебе — не будем, но помешаем. Понимаешь, я наконец-то украл тот самый малиновый бриллиант, о котором так давно Фудзико мечтает…

— Я в курсе, мы же вместе его украли, — перебил вора Дзиген.

— Точно, — кивнул Люпен и продолжил. — Фудзико сказала, что выполнит любое мое желание, если я подарю ей этот бриллиант. А ты знаешь, какое мое самое главное желание?

— Представляю, — усмехнулся Дзиген.

— Нет, напарник, ты даже близко не представляешь, — загадочно улыбнулся Люпен и поманил Дзигена за собой. — Идем, покажу.

Воодушевленный Люпен и слегка заинтригованный Дзиген поднялись на второй этаж их маленького домика. Люпен распахнул дверь и продемонстрировал другу огромных размеров кровать на львиных лапах.

— Эй, — изумился Дзиген, — а где наши с Гоэмоном спальни?

— Я все перестроил, — похвастался Люпен. — Теперь тут только одна спальня — для меня и Фудзико. Так что спать дома тебе не на чем. А на этой кровати мы займемся с Фудзико любовью. Страстно, неистово, громко. Будем любить друг друга всю ночь напролет. А под утро откинемся на подушки и будем лежать как две морские звезды! Кстати, утром можешь вернуться и сварить нам кофе.

Дзиген молчал, потеряв дар речи от изумления. В голове его теснилось множество вопросов: когда напарник успел переоборудовать дом, где им с Гоэмоном теперь ночевать, и при чем тут морские звезды?!

Люпен растолковал молчание напарника по-своему:

— Дзиген, вовсе не обязательно приносить нам кофе в постель, я сам на кухню прибегу и заберу.

— Люпен! — Дзиген обрел дар речи. — Какие ещё морские звезды? Вы что, до звездочек в глазах налюбитесь?

Вообще-то Дзиген употребил другое слово, но Люпен не выносил ни малейшей грубости в отношении Фудзико, потому его мозг тут же подобрал приятный синоним.

— Ах, Дзиген, как же ты не понимаешь, — вор мечтательно закатил глаза, — мы отдадим друг другу все силы, зацелуем друг друга до синяков, Фудзико исцарапает мне спину, а я искусаю ее губы. Это будет ночь безумной любви. И утомленные, измождённый и удовлетворенные, мы упадем и будем лежать вот так.

Тут Люпен разбежался и бухнулся на кровать, широко раскинув руки и ноги.

— Ну, как тебе? — Люпен приподнял голову.

Дзиген скептически хмыкнул. Нарисованная Люпеном картина была нереальна. Неистовые ласки в исполнении Фудзико и искусанные губы были чем-то из области фантастики.

— Зря ты не веришь, — обиделся Люпен. — Вот увидишь, все так и будет!

— Ладно, Люпен, — Дзиген махнул рукой. — про наши с Гоэмоном спальные места потом поговорим. Гоэмон сейчас в Японии, а я проведу ночь… где-нибудь. А утром приду, посмотрю, что тут за звезды.

— Ага, — обрадовался Люпен, — заодно нам кофе принесешь, в постель!

Утром Дзиген осторожно зашел в дом и прислушался. Кругом царила полнейшая тишина. Если безумные любовники и оглашали округу страстными стонами ночью, то к утру, как и предсказывал Люпен, совершенно выдохлись. И лежат сейчас в кровати, как две морские звезды. Впрочем, Дзигену слабо верилось в подобное. А может, у него просто не было воображения Люпена.

Дзиген прокрался на кухню и стал варить кофе. В доме было тихо. Дзиген пытался мыслить логически: если бы в доме присутствовала Фудзико, то непременно побежала бы утром в душ и плескалась там целый час, если не два. Вот уж точно морская звезда. Но в ванне тихо, душ не шумит, вода не льется.

Дзиген вздохнул. Ну не верил он, что Фудзико сдержит обещание и станет целую ночь ублажать Люпена. Не такая она женщина. Или такая? Был только один способ проверить.

Дзиген подхватил две чашки кофе и поднялся на второй этаж.

На небольшом столике стояла пустая ваза, полупустая бутылка вина и два фужера. Значит, Фудзико пришла и осталась. Дзиген, чуть смущаясь, взглянул на кровать. Первым он увидел Люпена. Тот действительно лежал на кровати в одних трусах, в позе морской звезды.

Дзиген был поражен. Неужели все, что так красочно описывал Люпен, случилось? И сбылись все фантазии влюбленного вора? Выходит, он в Фудзико ошибался, а прав был Люпен.

Еще больше смущаясь, Дзиген подошел вплотную к кровати и убедился, что Люпен — единственный ее обитатель. Фудзико или уже ушла, или…

Приглядевшись, Дзиген увидел на лбу Люпена здоровенную шишку.

Сексом в комнате и не пахло, а пахло любимым усыпляющим газом Фудзико, впрочем, уже очень слабо.

Дзиген поднес к носу Люпена чашку с кофе. Вор задергал носом и открыл глаза.

— Дзиген? А где Фудзико?

— Тебе лучше знать.

Люпен осторожно потрогал шишку на лбу:

— Я бы мог соврать, что мы так страстно занимались любовью, что я свалился с кровати и ударился головой о львиную лапу. Или что это Фудзико так сильно меня поцеловала. Или еще что-нибудь, но ты же обо всем уже догадался.

— Получила камень, треснула тебя по лбу, когда ты стал к ней приставать, а потом еще и усыпила для верности. Бриллиантик забрала с собой и ушла вечером же. А ты остался дрыхнуть один на своем сексодроме в позе морской звезды. Так?

Люпен улыбнулся:

— Ну хоть в чем-то мои фантазии сбылись. Я про звезду.

— Да уж, ты точно звезданутый, — Дзиген протянул напарнику чашку. — Кофе в постель. Еще одна твоя мечта сбылась.

— Спасибо, Дзиген! — Люпен ласково улыбнулся. — Падай рядом, друг. И будем вечно лежать, как две морские звезды!

— Ну, поскольку ты лишил меня моей кровати, наверное, мне так и придется сделать. И Гоэмону тоже. Тут всем места хватит. Но сейчас — кофе.