Наследники тихой тайны (джен)

Лето 2021 года. Лондон, дом Вичвуд-Шарпов.

Семейный ужин с бабушкой и дедушкой Шарпами был традицией, пахнущей жареной курицей с розмарином, дорогим вином и лёгким ароматом старинных книг, что всегда витал вокруг Маргарет. Артур-старший, доктор Шарп, с удовольствием расспрашивал внуков об учёбе, особенно внимая Северусу, когда тот пускался в объяснения алхимических свойств того или иного компонента зелья.

— Понимаешь, дедуля, всё дело в молекулярной связности, — говорил Северус, а Артур в это время украдкой настраивал свою камеру-обскуру, подаренную несколько лет назад бабушкой.

— Артур Элдрич, убери эту штуку от салатницы, — строго сказала Розали, но в её глазах читалась привычная снисходительность к его увлечению.

— Но мама, я же должен практиковаться! — возразил он, наводя объектив на вазу с фруктами. — Бабушка говорила, что важно видеть красоту в обычном.

Маргарет улыбнулась.

—Он прав, Розали. Искусство — это не только на полотнах в галереях. Оно в каждом мгновении. Помнишь, Розали, ту самую вазу из китайского фарфора? — Она повернулась к внукам. — Вашей маме было лет пять. Ваза упала и разбилась на десятки осколков. Я уже попрощалась с ней. Но ваша мама подошла, собрала все кусочки в ладошки, так сосредоточенно посмотрела на них... и через мгновение ваза стояла на месте, целая, без единой трещины. Мы с отцом тогда решили, что нам просто показалось, игра света... — она покачала головой, глядя на дочь. — Теперь-то я понимаю.

Розали отвела взгляд, сделав вид, что поправляет салфетку. Эта история всегда смущала её. Она напоминала не только о магии, но и о той необъяснимой, интуитивной связи с миром, которая была у неё с рождения — связи, которую она не могла объяснить даже себе, не то что родителям-маглам. Это была часть её самой сокровенной тайны, того фундамента, на котором стояла вся её блестящая карьера — глубинное, почти инстинктивное понимание магии, которое всегда было с ней, ещё до Хогвартса, ещё до Снейпа.

* * *

Платформа 9¾ была, как всегда, заполнена суетящимися семьями, криками сов, клубами пара и предвкушением нового года. Вичвуд-Шарпы стояли немного в стороне, наблюдая, как Артур что-то живо объясняет Северусу, явно пытаясь его раскачать перед поездкой.

В этот момент через толпу прошла семья Поттеров. Гарри и Джинни шли рядом, легко общаясь с многочисленными знакомыми. Их старший сын, Джеймс, уже пробился к своим друзьям, а Альбус и Лили Луна шли чуть позади, погружённые в свои мысли.

Их взгляды встретились. Гарри и Розали. На секунду время остановилось. Гарри слегка кивнул, его взгляд был тёплым, но с лёгкой, едва уловимой тенью печали. Розали ответила ему таким же сдержанным, деловым кивком. Жест «железной леди», отточенный на бесчисленных совещаниях.

— Кто это? — тихо спросила Джинни, заметив мимолётный, но насыщенный безмолвный диалог.

— Розали Шарп-Вичвуд, — так же тихо ответил Гарри, отводя взгляд. — Глава Отдела испытаний зелий. Мастер. Её сыновья учатся с Лили. Старший, кажется, тот самый вихрь из твоих рассказов.

— А-а, — протянула Джинни, но её женская интуиция, отточенная годами жизни с Гарри Поттером, уловила лёгкую напряжённость в его голосе. Слишком быстрый ответ. Слишком нейтральный тон. Она бросила ещё один внимательный взгляд на Розали, отмечая её безупречную выдержку и... что-то неуловимо знакомое в её позе.

— Мам, пап, я побежала! — крикнула Лили Луна, заметив Артура, и помчалась к своему другу, разорвав напряжённую паузу.

С началом третьего курса настала пора выбирать новые дисциплины. Братья, не сговариваясь, выбрали одинаково: древние руны и уход за магическими существами.

— Руны — это основа многих защитных зелий и древней магии, — объяснил свой выбор Северус профессору МакГонагалл.

—А я хочу узнать, как правильно ухаживать за гиппогрифами, чтобы потом на них летать! — бодро заявил Артур, чем вызвал удивлённый взгляд декана. — Ну, или хотя бы не быть поклёванным фестралом!

Урок древних рун.

Профессор Тисовая, худая и строгая женщина с глазами, похожими на два кусочка голубого льда, вела предмет с фанатичной преданностью.

—Руны, — её голос звучал как скрип засохшего пергамента, — это не буквы. Это ключи. Ключи к силам, старше самого времени. Неверный штрих — и вы откроете не дверь, а пропасть.

Она предложила им для начала простой оберег — нанести руну Альгиз, руну защиты, на камень, зарядив его намерением.

Артур тут же принялся выводить символ, но его руна получилась кривоватой, динамичной, будто застывшим движением. Камень в его руках слегка нагрелся и издал весёлый, похожий на щебет звук. Профессор Тисовая взглянула на него поверх очков.

—Энтузиазм похвален, мистер Вичвуд-Шарп, но защита требует точности, а не бравады.

Северус же подошёл к задаче как к научному эксперименту. Он измерил камень, выверил угол наклона резца, его давление. Его руна Альгиз была идеальна, геометрически безупречна. Когда он зарядил её, камень не издал ни звука, но от него стало веять ощутимым холодком, и пространство вокруг слегка задрожало, как воздух над раскалённым асфальтом. Профессор молча кивнула, и в её глазах мелькнуло одобрение.

Первый официальный поход в Хогсмид стал событием. Деревня, утопающая в первом снегу, показалась пряничным раем. Близнецы и Лили Луна отправились туда вместе.

Артур и Лили, не сговариваясь, первым делом рванули в «Круголётку».

—Смотри! — Артур указал на новейшую метлу «Северный вихрь VII». — Семикратная система стабилизации! Скорость до 180 миль в час! Ох, вот бы покататься...

—Мечтать не вредно, — рассмеялась Лили, но и её глаза горели. — Мама говорит, что у «Гарпий» в этом сезоне как раз такие на заказ.

Северус же, как мотылёк на огонь, потянулся к вывеске «Тимофиллы и поганки». Внутри пахло землёй, сыростью и магией. Его глаза разбегались. Он приметил несколько редких видов паукообразных мхов и ядовитых кактусов, чьи споры могли пригодиться для усложнённых эликсиров. «Нужно будет купить семена папе к Рождеству, — подумал он. — Его магловские томаты просто отдыхают по сравнению с этим».

Вместе они зашли в «Дэрвиш и Бэнгз». Артур с интересом разглядывал вредноскопы, а Северус засмотрелся на набор астролябий для сверхточного измерения лунных фаз, критически важных в зельеварении.

Затем их путь лежал в «Сладкое королевство». Артур набрал полные карманы «Ухо-хлопунов» и «Кровяных леденцов», а Северус скептически ограничился пакетиком кислотных леденцов — «для исследования их воздействия на pH среду зелья».

Финальной точкой их большого похода стал паб «Три метлы». Артур и Лили присоединились к шумной компании гриффиндорцев, их смех был самым громким в зале. Северус, купив кружку сливочного пива, пристроился за столиком с двумя однокурсниками-когтевранцами. Они не болтали о пустяках, а тихо, но оживлённо обсуждали последнюю статью в «The Cauldron» [«Котел»] о применении взрывного порошка рогатых саламандр в болеутоляющих. Он чувствовал себя на своём месте.

Сезон квиддича был жарким. Матч между Гриффиндором и Слизерином стал легендарным. Артур, действуя как разъярённый буревестник, отбил бладжер в самого опасного охотника Слизерина в решающий момент, позволив Лили Луне забросить победный квоффл. Общий восторг, алые и золотые шарфы, подхваченные на руки однокурсниками — он купался в лучах славы, и ему это нравилось.

В то время как Артур праздновал, Северус искал уединения в школьной библиотеке. Он работал над эссе по древним рунам и искал источники. Забравшись в самый дальний архивный уголок, он наткнулся на стопку старых школьных ежегодников. Любопытство взяло верх. Он начал листать пожелтевшие страницы, пока не нашёл то, что искал: выпуск середины семидесятых.

И вот он. Молодой Северус Снейп. Бледное, худощавое лицо с уже пронзительным, колючим взглядом. Длинные чёрные волосы, острый подбородок, тонкие губы, сложенные в привычную гримасу презрения. Северус Торн замер, водя пальцем по фотографии. Сходство было пугающим. Это было как смотреть в тёмное, искажённое зеркало.

Он с жадностью перелистал страницу и увидел другую фотографию. Групповое фото клуба зельеваров. Профессор Слизнорт сиял в центре, а вокруг него — талантливые студенты. И среди них — она. Рыжеволосая, с сияющими зелёными глазами и озорной улыбкой. Лили Эванс. Его дыхание перехватило. Он видел это лицо каждый день своей жизни. Это было лицо его матери. Точная копия.

На следующей неделе Артур, воодушевлённый победой и походом в Хогсмид, притащил в общую гостиную свою камеру. Он показывал Лили снимки: заснеженные крыши Хогсмида, смешные рожицы однокурсников, команду после матча.

— Получилось здорово! — восторгалась Лили. — У меня мама тоже любит фотографировать. У нас дома целый альбом семейный есть.

— Правда? — оживился Артур. — А есть старые? Люблю старые фото.

— Конечно! Вот, смотри, — Лили, увлечённая, достала из сумки толстый кожаный альбом. — Это мои бабушка и дедушка, мамины родители. А это... о, это бабушка Лили. Мамина мама.

Она показала на ту самую фотографию Лили Эванс, которую Северус видел в ежегоднике. Артур, сначала улыбавшийся, вдруг замер. Он посмотрел на фото, потом на Лили, потом снова на фото.

—Подожди... — он прошептал. — Твоя бабушка... она... вылитая наша мама.

Лили пожала плечами.

—Да, папа говорит, я тоже на неё всё больше становлюсь похожа. Говорят, она была замечательной.

Артур не находил слов. Он просто смотрел на улыбающееся лицо Лили Эванс, и в его голове что-то щёлкнуло.

Урок истории магии.

Профессор Бинс, как всегда, монотонно бубнил о Гоблинских восстаниях. Большинство студентов дремали. Северус, однако, слушал внимательно, надеясь услышать что-то о том времени, о семидесятых.

И Бинс не подвел. Переходя к современной истории, он пробормотал:

—...и, конечно, Вторая магическая война, кульминацией которой стала так называемая Битва за Хогвартс в мае тысяча девятьсот девяносто восьмого года. Решающую роль в победе над Тёмным Лордом сыграл Гарри Поттер. Среди прочих жертв следует отметить и героическую смерть профессора зельеварения Северуса Снейпа, чьи действия в качестве двойного агента в конечном счёте...

Северус выронил перо. Оно с лёгким стуком упало на пол. Героическая смерть. Двойной агент. Эти слова не вязались с образом злобного учителя, который возникал из рассказов. Они не вязались с тем пронзительным, умным взглядом с той фотографии. Противоречие между образом и реальностью было оглушительным.

Купе Хогвартс-экспресса.

— Я не понимаю, — Артур ходил по купе взад-вперёд, словно всё ещё на квиддичном поле. — Твоя злобная тень из подземелья оказывается героем. А бабушка Лили, которая выглядит как наша мать-близнец, погибает на войне. И наш строгий профессор смотрит на тебя, как на наследника этого самого героя-злодея. Что за чертовщина?

Северус сидел, поджав ноги, и молча смотрел в окно. В его голове выстраивался пазл, но не хватало ключевых деталей. Фотография Снейпа. Фотография Лили Эванс. Слова Бинса. Всё это крутилось, создавая картину, которая была одновременно пугающей и завораживающей.

— Это не чертовщина, — тихо сказал он. — Это история. Наша история. Только мы её не знаем.

— Но почему мама ничего не рассказывает? — взорвался Артур. — Почему она просто не скажет: «Да, я знала этого Снейпа, он был моим учителем, он герой, и я похожа на ту ведьму, которая погибла»?

— Потому что это не всё, — с пронзительной уверенностью произнёс Северус. — Там есть что-то ещё. Что-то, о чём она не хочет говорить.

Они помолчали, слушая стук колёс.

— Ладно, — с решительным видом заявил Артур, шлёпаясь на сиденье. — Решено. В следующем году мы будем искать ответы. Настоящие. Договорились?

Северус медленно кивнул. Его тёмные глаза были полны той же решимости.

—Договорились.

Поезд нёс их в лето, но их мысли были уже в прошлом, которое внезапно оказалось гораздо сложнее и страшнее, чем они могли представить. И тень этого прошлого, наконец, начала обретать очень чёткие и очень тревожные очертания.