Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Утро обрушилось на Анну оглушительным потоком звуков. Каждый шорох, каждый звук казался невыносимо громким. Она слышала, как Катрина ходит по комнате босыми ногами, как скрипит паркет под её шагами — эти звуки били по натянутым нервам, словно молот по наковальне.
Когда подруга открыла шторы, впуская в комнату яркий свет, Анна с приглушённым шипением натянула одеяло на голову, пытаясь укрыться от всего этого. Её глаза болезненно пульсировали, словно кто-то вонзал в них острые иглы.
Снаружи доносился смех Катрины и её болтовня с соседками. Они обсуждали парней, планы на день, какие-то пустяковые вещи, которые раньше казались Анне такими важными. Теперь же эти разговоры звучали как издевательство, как насмешка над её новым существованием.
Внутри нарастало первобытное желание завыть, закричать, чтобы этот шум прекратился. Её организм реагировал на обычные звуки с болезненной остротой, словно она стала другим существом, чуждым этому миру.
«Что со мной происходит?» — думала Анна, сжимаясь в комок под одеялом. Она чувствовала себя чужой в собственном теле, в собственной жизни. То, что произошло вчера, оставило глубокий след не только в её душе, но и в физиологии.
Голоса становились всё громче, и Анна понимала, что больше не может прятаться. Ей придётся столкнуться с реальностью лицом к лицу — не только с новой реальностью сверхъестественного мира, но и с обычной жизнью, которая теперь воспринималась совершенно иначе.
Желание убежать, скрыться от всего мира, стало почти невыносимым. Анна готова была вскочить и броситься к выходу, но в этот момент в комнату вошла Катрина.
И тут случилось то, чего Анна никак не ожидала — в нос ударил знакомый запах корицы. Раньше он казался ей таким уютным и приятным, напоминал о домашней выпечке и тёплых вечерах, но теперь этот аромат вызывал лишь острое раздражение, почти физическую боль.
— С тобой всё в порядке, Ан? — голос Катрины донёсся словно издалека, сквозь какую-то пелену.
Анна с трудом сдержала желание зажать нос руками. Её организм реагировал на обычные запахи совершенно иначе, чем раньше. То, что раньше приносило удовольствие, теперь вызывало отторжение.
Она подняла глаза на подругу, пытаясь изобразить улыбку, но, скорее всего, получилось лишь болезненное подобие.
— Да, всё нормально, — выдавила она, стараясь говорить как можно спокойнее. — Просто не очень хорошо себя чувствую.
Катрина подошла ближе, и Анна почувствовала, как обострилось её восприятие. Она могла различить каждый компонент запаха подруги — шампунь, крем для тела, едва уловимый аромат духов. Всё это сливалось в какофонию запахов, от которой кружилась голова.
— Может, тебе стоит пропустить занятия? — заботливо спросила Катрина, не замечая внутренней борьбы подруги.
Анна покачала головой. Она не могла позволить себе роскошь болеть. Не сейчас, когда её организм менялся, когда мир вокруг становился таким чужим и в то же время таким… острым.
— Нет, всё в порядке, — повторила она, поднимаясь с кровати. — Просто нужно немного времени, чтобы прийти в себя.
Анна стремительно бросилась в душ, надеясь, что прохладная вода поможет ей успокоиться и привести мысли в порядок. Но вместо облегчения она почувствовала, как всё стало только хуже.
Стоя под струями воды, она смотрела на своё отражение в запотевшем зеркале и не узнавала себя. Казалось, что в её глазах появилось что-то чужое, незнакомое. Эмоции накатывали волнами, становясь всё более интенсивными.
«Почему именно я?» — думала она, сжимая кулаки.
Но ответа не было. Только тишина, нарушаемая шумом воды и биением её собственного сердца, которое, казалось, стучало в унисон с пульсацией в висках.
Анна закрыла глаза, пытаясь отгородиться от реальности, но образы и голоса становились только яснее. Она чувствовала, как внутри неё растёт что-то тёмное, древнее, и это пугало её до глубины души.
«Я должна справиться с этим», — решила она, открывая глаза и глядя на своё отражение с новой решимостью. — «Но не сейчас. Позже».
Выключив воду, она вышла из душа, чувствуя, что этот день принесёт ещё больше испытаний. И что самое главное — ей придётся научиться жить с двумя сущностями внутри себя, даже если это будет самым сложным испытанием в её жизни.
К обеду жажда стала невыносимой. Она пульсировала в венах, разгоралась огнём в горле, сводила с ума. Анна пыталась заглушить её кофе и пончиками, но это не помогало. Казалось, что чем больше она ест обычную пищу, тем сильнее становится голод.
Вторая сущность внутри неё требовала крови — чистой, тёплой, живой. Анна чувствовала, как что-то тёмное поднимается из глубины её существа, как древняя жажда берёт верх над разумом.
Она ненавидела себя за эти мысли, за эти желания. Как она могла так быстро превратиться в существо, которому нужна кровь? Как могла предать всё, во что верила?
Анна металась по комнате, не в силах найти себе места. Катрина с удивлением наблюдала за подругой, не понимая, что происходит.
— Ан, ты в порядке? — спросила она, но Анна лишь отмахнулась, не в силах объяснить своё состояние.
Она пыталась дышать глубже, пыталась отвлечься, но жажда только усиливалась. Мысли становились всё более смутными, а желание выпить кровь — почти непреодолимым.
Анна знала, что должна справиться с этим. Должна найти способ контролировать свою сущность, прежде чем потеряет себя окончательно. Но с каждой минутой это становилось всё сложнее. Её тело и разум словно разрывались на части, сражаясь между собой в немой битве за контроль.
В какой-то момент она поняла, что больше не может оставаться здесь. Нужно было выйти на свежий воздух, попытаться успокоиться, прежде чем жажда полностью поглотит её.
Схватив куртку, Анна выбежала из общежития, не обращая внимания на окрики Катрины. Она должна была найти способ справиться с этим, иначе рискует потерять не только себя, но и всё, что ей дорого.
Город шумел, оглушал её тысячами звуков одновременно. Анна слышала всё: шаги прохожих, гул машин, разговоры на улицах, музыку из открытых окон — и в то же время не слышала ничего конкретного. Её сознание разрывалось между реальностью и внутренним хаосом.
Она чувствовала, как жажда становится всё сильнее, как кровь пульсирует в венах, а разум затуманивается. Страх охватывал её всё больше — страх перед собой, перед тем, во что она превращается.
«Нужно к Роману», — промелькнула спасительная мысль. Он единственный, кто мог помочь ей сейчас, кто понимал, через что она проходит. Мысленно она уже называла его «нянькой» — это было проще, чем признать, что он стал её единственной опорой в этом новом мире.
Анна почти бежала по улицам, не замечая, куда идёт. Все её мысли были сосредоточены на одном — добраться до Романа, получить помощь, избавиться от этого невыносимого состояния.
В голове крутились мысли: «Что, если я не справлюсь? Что, если потеряю контроль? Что, если причиню вред кому-то?» Эти вопросы терзали её, делая каждый шаг тяжелее предыдущего.
Наконец, она оказалась перед знакомой дверью. Руки дрожали, когда она нажимала на звонок. Анна знала, что за этой дверью её ждёт не просто разговор — возможно, решение её судьбы.
Дверь открылась, и она увидела Романа. В его глазах читалось понимание. Он знал, что она придёт, знал, что ей нужна помощь. И сейчас, стоя перед ним, Анна наконец-то позволила себе признать, что не может справиться с этим одна.
— Я больше не могу, — прошептала она, чувствуя, как слёзы наворачиваются на глаза. — Я схожу с ума.
Роман усадил её в уже знакомое кресло, его движения были спокойными и уверенными. Через несколько мгновений он вернулся с тем же пакетиком крови в руках. Анна смотрела на него с отвращением, сжимая кулаки.
— Я понимаю, Анна, — произнёс он мягко, но твёрдо. — Но если ты не сделаешь этого, ты иссохнешь от жажды. Твой организм нуждается в этом, хочешь ты того или нет.
Девушка отпрянула, словно он держал в руках что-то ядовитое.
— Я не могу… — прошептала она, её голос дрожал. — Это неправильно. Я не хочу становиться монстром.
Роман сел напротив неё, не сводя с неё внимательного взгляда.
— Ты не становишься монстром, — терпеливо объяснил он. — Ты просто принимаешь свою природу. Это как дышать или пить воду — необходимость, а не выбор.
Анна закрыла глаза, пытаясь справиться с накатывающей волной отвращения и жажды. Её тело предательски реагировало на близость крови, а разум разрывался между желанием и отвращением.
— Это слишком тяжело, — призналась она, её голос звучал почти умоляюще. — Я не могу справиться с этим одна.
— Ты и не должна справляться одна, — ответил Роман, протягивая ей пакетик. — Я здесь, чтобы помочь тебе. Но ты должна сделать этот шаг сама.
Анна смотрела на пакетик, чувствуя, как жажда становится почти невыносимой. Она знала, что он прав — её организм требовал этого, и сопротивление только делало всё хуже. Но принять это… принять свою сущность было невероятно сложно.
— Я попробую, — наконец прошептала она, протягивая руку к пакетику. — Но только потому, что у меня нет другого выбора.
— Как мне научиться контролировать всё это? — Анна почти кричала от отчаяния. — Я слышу буквально всё, и это раздражает! А ещё запахи… они просто сводят меня с ума!
Роман внимательно посмотрел на неё, понимая, насколько тяжело ей даётся адаптация.
— Это нормально, — спокойно ответил он. — Твои чувства обостряются, и это нужно принять. Но есть способы контролировать их.
Он подошёл ближе и сел напротив неё.
— Первое, что ты должна понять — это ментальная защита. Ты можешь научиться «отключать» некоторые чувства, когда они становятся слишком сильными.
Анна нахмурилась, пытаясь представить, как это возможно.
— Как? — спросила она. — Я не могу просто взять и перестать слышать!
— Представь это как настройку радиоприёмника, — объяснил Роман. — Ты можешь усилить определённые частоты или приглушить их. То же самое работает и с твоими чувствами.
Он показал ей простой приём:
— Закрой глаза и сосредоточься на своём дыхании. Сделай глубокий вдох, почувствуй, как воздух наполняет лёгкие. Теперь медленно выдохни и представь, что вместе с воздухом ты выпускаешь лишние звуки и запахи.
Анна попробовала, но первые попытки не принесли успеха.
— Не получается, — призналась она. — Всё слишком громко!
— Это требует практики, — терпеливо ответил Роман. — Как с любым навыком, чем больше ты тренируешься, тем лучше получается.
Он предложил ей начать с малого:
— Попробуй сосредоточиться на одном звуке. Например, на биении своего сердца. Отключи всё остальное.
Анна закрыла глаза и попыталась следовать его совету. Постепенно она начала чувствовать, как становится легче игнорировать фоновые звуки.
— Видишь? — улыбнулся Роман. — У тебя уже получается. С запахами будет сложнее, но принцип тот же. Главное — практика и терпение.
Когда Анна наконец вышла от Романа, часы показывали далеко за полночь. Ночной город встретил её тишиной и прохладой, но даже сейчас она слышала каждый шорох, каждый звук, доносящийся с улиц.
В кармане завибрировал телефон — там ждали непрочитанные сообщения от Катрины. Анна знала, что подруга волнуется, что она имеет право знать, куда исчезла её лучшая подруга. Но сейчас у Анны были заботы поважнее.
«Прости, Катрина», — подумала она, глядя на экран телефона. Там мигали десятки непрочитанных сообщений, каждое из которых было пропитано тревогой и заботой.
С одной стороны, Анна понимала, что должна ответить подруге, объяснить своё отсутствие. Катрина была слишком важна для неё, чтобы просто игнорировать её беспокойство. С другой стороны, сейчас у Анны были дела куда серьёзнее, чем просто объяснение своего отсутствия.
Она медленно шла по ночным улицам, чувствуя, как внутри неё борются противоречивые чувства. С одной стороны — вина перед подругой, с другой — необходимость разобраться в себе и своём новом существовании.
«Я не могу потерять Катрину», — думала Анна, останавливаясь у подъезда общежития. — «Она единственная, кто знает меня настоящую, кто был рядом все эти годы».
Но как объяснить подруге то, что происходит? Как рассказать о вампирской сущности, о жажде, о новых способностях? Это невозможно. По крайней мере, сейчас.
Вздохнув, Анна набрала сообщение:
«Катрина, прости. У меня были очень важные дела. Я знаю, что должна была предупредить, и обещаю, что больше так не буду. Давай поговорим завтра?»
Отправив сообщение, она вошла в здание. Свет в комнате Катрины уже не горел — подруга, вероятно, уснула, переживая за неё. Анна тихо проскользнула в кровать, чувствуя, как усталость накатывает новой волной.
Завтра будет новый день, и, возможно, тогда она найдёт способ сохранить и свою тайну, и дружбу с Катриной. Но сейчас ей нужно было просто уснуть, чтобы набраться сил для новых испытаний.
Утренний город ещё только просыпался, когда Анна выскользнула из общежития. Она двигалась быстро и уверенно, хотя внутри всё дрожало от волнения. Роман показал ей укромное место в больнице — небольшой склад, куда ранним утром доставляли новые партии крови.
В это время персонал был занят пересменкой, и внимание всех было приковано к отчётам и передаче дежурства. Анна знала, что у неё есть всего несколько минут, чтобы успеть.
Её обострённые чувства помогали ей ориентироваться в полупустых коридорах больницы. Она слышала каждый шаг медперсонала, каждое слово, произнесённое шёпотом, чувствовала малейшие колебания воздуха.
Добравшись до склада, Анна осторожно огляделась. Здесь, в полумраке, стояли холодильные камеры с запасами крови. Её руки слегка дрожали, когда она открывала дверцу одной из них.
«Только два пакетика», — напомнила она себе. Больше брать нельзя — это может вызвать подозрения.
Быстро схватив то, что нужно, она уже собиралась уходить, когда услышала приближающиеся шаги. Сердце замерло, но Анна заставила себя оставаться спокойной. Её новая способность контролировать эмоции помогла ей не выдать своего присутствия.
Когда медсестра прошла мимо, не заметив ничего подозрительного, Анна наконец смогла выдохнуть с облегчением. Теперь нужно было найти укромное место, где можно будет утолить жажду, не привлекая лишнего внимания.
Возвращаясь обратно, она старалась держаться тенистых мест, избегая людных улиц. Впереди был ещё один тяжёлый день, и ей нужно было набраться сил, чтобы справиться со всеми испытаниями.
В голове крутилась мысль о Катрине — подруга наверняка уже проснулась и беспокоится. Но сейчас Анна не могла думать об этом. Сначала нужно было позаботиться о себе, а потом уже разбираться с последствиями своего исчезновения.
Как Анна и предполагала, Катрина не спала. Она сидела на своей кровати, поджав ноги, и смотрела на вошедшую подругу взглядом, в котором читалась глубокая обида.
— Наконец-то ты вернулась, — тихо произнесла Катрина, и в её голосе Анна услышала не только упрёк, но и боль.
Анна замерла на пороге, чувствуя, как внутри всё сжимается от вины. Она знала, что подруга имеет право на объяснения, но как рассказать ей правду?
— Катрина, я… — начала Анна, но слова застряли в горле.
— Не надо, — перебила её Катрина, поднимая взгляд. — Я всю ночь не спала, ждала тебя. А ты даже не соизволила ответить на мои сообщения.
В комнате повисла тяжёлая тишина. Анна видела, как подрагивают губы подруги, как в её глазах стоят непролитые слёзы.
— У меня были важные дела, — наконец выдавила Анна, чувствуя себя предательницей.
— Важные дела? — Катрина горько усмехнулась. — А предупредить подругу нельзя было? Я думала, мы ближе друг другу.
Анна подошла к своей кровати и опустилась на неё, не зная, что сказать. Она понимала, что потеряла доверие Катрины, и это разрывало ей сердце.
— Прости меня, — прошептала она, наконец. — Я знаю, что поступила неправильно. Просто… у меня сейчас очень сложный период, и я не могу обо всём рассказать.
Катрина долго смотрела на неё, словно пытаясь прочитать мысли.
— Если ты не можешь довериться мне, то кто же тогда? — тихо спросила она.
Анна опустила голову, понимая, что в этих словах — вся правда. Катрина была её единственной настоящей подругой, и сейчас она теряла её доверие из-за тайн, которые не могла раскрыть.
— Я обещаю, что всё объясню, — сказала Анна, хотя сама не верила своим словам. — Просто дай мне время.
Катрина ничего не ответила. Она просто встала и вышла из комнаты, оставив Анну одну со своей виной и тайнами.
— Чёрт, я самая хреновая подруга, — ругала себя Анна, упав лицом в подушку. Её голос звучал глухо, но в нём слышалась искренняя боль.
Она лежала неподвижно, прокручивая в голове события прошлой ночи. Как она могла так поступить с Катриной? Подруга всегда была рядом, поддерживала её, делилась секретами, а Анна просто взяла и исчезла, оставив её одну переживать.
На лекцию Анна шла морально разбитая, с тяжестью на сердце. Даже её любимая пара по истории философии не смогла поднять ей настроение. Слова преподавателя, обычно увлекательные и захватывающие, сейчас доносились до неё словно сквозь туман. Она машинально делала заметки, но мысли были далеко — где-то между чувством вины перед Катриной и страхом перед своей новой сущностью.
А когда наступило время следующей пары — физической нагрузки с мисс Браун — настроение Анны окончательно рухнуло. Строгая преподавательница, известная своим требовательным подходом, сегодня казалась особенно невыносимой. Каждый её комментарий, каждое замечание отзывалось в душе Анны болезненным эхом.
— Анна, да что с тобой такое? Неуклюжая, худая недокорова! — голос мисс Браун прозвучал особенно резко, словно специально был рассчитан на то, чтобы задеть.
Обычно Анна пропускала подобные комментарии мимо ушей, понимая, что преподавательница просто пытается мотивировать их. Но сегодня эти слова ударили по самому больному. Внутри что-то надломилось, и Анна почувствовала, как закипает ярость.
Её глаза потемнели, а в горле появился странный металлический привкус. Она резко развернулась к мисс Браун, и на мгновение ей показалось, что она видит преподавателя в другом свете — словно через какую-то красную пелену.
— Довольно! — голос Анны прозвучал неожиданно громко и твёрдо. — Я не позволю вам так со мной разговаривать.
Однокурсники замерли, не веря своим ушам. Никто никогда не осмеливался перечить мисс Браун. Преподавательница тоже опешила от такой реакции, но быстро взяла себя в руки.
— Что вы себе позволяете? — начала она, но Анна уже не могла остановиться.
— Я позволяю себе защищать своё достоинство, — ответила она, чувствуя, как внутри растёт сила. — И если вы не можете относиться к студентам с уважением, может быть, вам стоит пересмотреть свою профессию.
В спортзале повисла тяжёлая тишина. Мисс Браун побагровела от злости, но Анна уже не боялась её. Что-то в ней изменилось, какая-то новая сила проснулась и давала ей смелость противостоять.
— Вы отстранены от занятий, — прошипела преподавательница. — И это ещё не всё.
Анна лишь усмехнулась. Сейчас это казалось ей мелочью по сравнению с тем, что происходило внутри неё. Она развернулась и вышла из зала, чувствуя, как новая энергия бурлит в её венах.
— Анна, я вас не отпускала! — мисс Браун догнала её, хватая за руку. Это движение стало последней каплей.
Анна, до этого момента сдерживавшая бурю эмоций, резко развернулась. Её глаза вспыхнули нечеловеческим огнём, а движения стали стремительными и точными. Она схватила преподавательницу за грудки, прижав к стене с такой силой, что та охнула от неожиданности.
— По-моему, мы закончили, мисс Браун, — прошипела Анна, её голос звучал низко и угрожающе. — Советую вам в будущем тщательнее подбирать выражения, особенно когда говорите со мной.
Однокурсники, ставшие свидетелями этой сцены, замерли в ужасе. Никто не ожидал, что тихая и скромная Анна способна на такое. Её сила, казалось, исходила изнутри, делая её почти неузнаваемой.
Мисс Браун, обычно привыкшая командовать и подавлять, сейчас выглядела растерянной и напуганной. Она впервые столкнулась с таким сопротивлением, с такой явной демонстрацией силы.
Анна удерживала её всего несколько секунд, но эти секунды показались вечностью. Затем она отпустила преподавательницу, отступив на шаг. Её дыхание было ровным, а взгляд — холодным и расчётливым.
— Больше не испытывайте моё терпение, — тихо добавила она, прежде чем развернуться и покинуть спортзал.
В коридоре она остановилась, пытаясь прийти в себя. То, что произошло, пугало её саму. Она никогда не думала, что способна на такую агрессию, на такое проявление силы. Но в то же время внутри неё росла уверенность — она больше не та слабая девушка, которой была раньше.
Катрина подошла к Анне на обеде. Её шаги были тихими, но Анна всё равно услышала их — её обострённые чувства работали как никогда чётко. Она сидела одна за столиком, уставившись в свою тарелку с салатом, который совсем не хотелось есть.
— Анна… — голос Катрины прозвучал неуверенно, почти робко.
Анна подняла глаза. В них читалась смесь вины и решимости. Она знала, что этот разговор неизбежен.
— Я… хотела поговорить с тобой, — продолжила Катрина, присаживаясь напротив. — То, что произошло…
— Катрина, я знаю, что вела себя как последняя подруга, — перебила её Анна, не давая закончить. — И я действительно сожалею.
Катрина удивлённо подняла брови. Такой открытой Анны она не видела уже давно.
— Я понимаю, что у тебя могут быть причины молчать, но… — начала было Катрина, но Анна снова её остановила.
— Нет, послушай. Я не могу рассказать тебе всего, правда не могу. Но я могу пообещать, что постараюсь быть более открытой. И… извиниться за своё поведение.
Анна впервые за долгое время почувствовала, как внутри что-то оттаивает. Может быть, она действительно может сохранить свою дружбу с Катриной, несмотря на все тайны и изменения, происходящие с ней.
— Я тоже виновата, — неожиданно призналась Катрина. — Может быть, я слишком наседала на тебя. Просто… я так переживаю за тебя.
Анна улыбнулась — впервые за день искренне.
— Спасибо, что понимаешь. И… может быть, мы могли бы начать всё сначала?
Катрина протянула руку через стол.
— Да, можем. Но только если ты будешь честнее со мной.
Анна крепко пожала её руку.
— Договорились. Я постараюсь.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|