Воспоминания о былой любви (гет)

Очередные дополнительные занятия Одри. Очередной визит Каина. Наше общение длилось уже несколько недель, и он неоднократно показывал мне, что я интересна ему не просто как собеседник, а как девушка. Но я так и не могла определиться, нужно ли мне всё это. Были сомнения. Каин это понял и, кажется, решил взять ситуацию под личный контроль. Наш вечер начался стандартно — с разговоров. Обычно мы болтали о происхождящем в университете, обсуждали сплетни общежития, рассказывали новости из наших родных городов. Всё было поверхностно. Но сегодня была затронута довольно личная тема отношений двух братьев.

— Было тяжело признать, что я виноват перед ним. Но мне удалось перебороть гордость и сделать это.

Юноша в светлой рубашке и классических брюках сидел на моей постели — прямо напротив. Оделся для меня? Он облокотился о спинку кровати, сложил руки на груди и, запрокинув голову, смотрел в потолок.

— Авель говорит, что не злится на меня. Утверждает, что всё в прошлом. Что все подростковые выходки позади. Но знаешь... я так не думаю.

— Считаешь, он затаил на тебя обиду?

В ответ тишина. Только немигающий взгляд в потолок.

Каин поднял руку, чтобы почесать кончик носа, и, следя за этим движением, я обратила внимание на его шею. На эти изящные изгибы, в которых элегантность и строгость смешались и создали произведение искусства. Захотелось поднести руку и провести по коже пальцами, почувствовать её тепло. Либо же холод, ведь в эту минуту Каин был похож не столько на человека, сколько на белоснежную мраморную статую античной Греции.

— Я не знаю его, Каин, но те крупицы общения, которые были у нас с Авелем, наталкивают меня на мысль, что он неплохой человек. А хорошие люди, вроде бы, не врут. По крайней мере когда речь идёт о таких важных вещах.

Сделала глоток горячего кофе, который держала в руках. Каин был без напитка.

— Вроде бы не врут... — еле разборчиво промямлил он.

— А то, что ты чувствуешь вину перед ним — не плохо. Это многое говорит о тебе как о человеке.

Я улыбнулась, когда юноша украдкой бросил на меня взгляд. Пыталась подбодрить.

Повисла тишина. Я медленно пила из кружки, растягивая момент удовольствия. Мысленно пыталась подобрать правильные слова, чтобы донести до Каина его невиновность перед близкими человеком. Задумавшись, отключившись от происходящего здесь и сейчас, я вздрогнула, когда из рук исчез кофе, оставляя после себя лишь приятное, медленно рассеивающееся тепло на покрасневших ладонях. Стройный светловолосый человек возвышался надо мной. Как же я не обратила внимание на то, что он встал? Наши взгляды встретились и, кажется, оба перестали дышать. Каин поставил пропажу на стол, которую забрал, чтобы привлечь моё внимание, и медленно, словно в замедленной съёмке, опустился назад на постель. Рядом со мной.

Всё ещё глаза в глаза. Серые в насыщенно-голубые. «И всё же он красивый», — подумалось мне. И стоило вспышке мысли заполонить голову, в которой стояла гробовая тишина, ведь все предыдущие думы в этот миг улетучились, Каин наклонился ко мне и поцеловал.

Поцеловал.

Стыдно признаться, но целовалась я до этого лишь однажды. На школьном балу. И это был не парень, это была Синтия. Я отлично помню её пышное, немного нелепое голубое платье с кучей слоёв фатина — полная противоположность моей чёрной классике из сатина на тонких бретелях. Светлые локоны с серебристыми блёстками и запах жвачки изо рта. Мы укрылись в полной темноте за трибунами, чтобы не видеть друг друга. И это случилось. И это было хорошо. Но в последствии как-то так вышло, что мы с Синтией даже не здоровались друг с другом. Проведя монолог в своей голове, я решила, что оно и к лучшему.

Поэтому сейчас я чувствовала себя не в своей тарелке. Всё моё естество не столько наслаждалось моментом, сколько пыталось не оплошать перед более опытным партнёром.

— Лэйн? — Каин отстранился, нежно улыбнулся и положил ладонь на мою разгорячённую щёку, погладив её подушечкой большого пальца. — Что-то не так?

— Нет, просто я... не очень опытна.

Отвела взгляд. Лицо вспыхнуло ещё больше. Уверена, оно было красным.

— Что ж, это не проблема, — парень улыбнулся так, как я не видела, чтобы он улыбался прежде — коварно. Дьявольски. Казалось, его радужки вот-вот загорятся демоническим красным свечением. Прежде чем снова припасть к мои губам, Каин сказал: — Обещаю, я буду хорошим учителем.

* * *

Из томных воспоминаний меня вырвал голос Грега:

— Сколько времени?

Я закатала рукав куртки и посмотрела на чудом сохранившиеся и работающие часы. Мужские часы.

— Почти полдень. А что?

— Не прошло и нескольких часов, как нас постигла удача, — Грег указал рукой на какую-то точку впереди.

Я, он и Кира наконец-то дошли до разрушенного городка. Буквально из последних сил. Пока на пути попадались исключительно малые постройки, непригодные для жилья, но вот на горизонте появился Walmart — это на него показывал попутчик. Можно было бы подумать, что это действительно удача, но другие выжившие уже давно вынесли из подобных мест всё пригодное для еды и быта. Найти что-то ценное там сейчас, когда после случившегося апокалипсиса прошёл не один год — большая редкость.

Проржавевшие двери в универмаг оказались распахнуты. Выцветший плакат на них издевательски кричал: «Мы открыты для всех»! Кира вызвалась войти первой, чтобы сделать обход и убедиться в безопасности места. Вскоре пригласила нас. Мы опасаемся других людей, ведь каждый со времён наступления конца света столкнулся с недружественными личностями, которые могут сделать с тобой что угодно, если будут думать, что это поможет им в выживании. Или просто от безнаказанности. А также нам не хотелось бы встречи со зверьми. В городах большая проблема до безобразия оголодавшие собачьи стаи. И тех и других на белом свете осталось не много, но перестраховка никогда не бывает лишней.

Сегодня было пасмурно, поэтому внутри не хватало света. Прохаживаясь между разграбленных рядов, я пыталась найти хоть что-то полезное. Но первое, на что наткнулась, оказалась одинокая упавшая пачка собачьего корма.

«Может быть взять? Затолкаю в рот Кире, когда в очередной раз начнёт меня раздражать».

Улыбнувшись этой мысли, всё же прошла мимо.

В итоге за пару проведённых в Walmart часов я раздобыла несколько пачек овсянки, которую даже не тронули грызуны, пару банок консервированных бобов и соль!!! Грег нашёл заточку для ножей, спички, розжиг для костра. Кира принесла целый пакет средств женской гигиены, вату, по зубной щётке на каждого. Улов был богатым, подобного не было давно. Одну банку бобов мы разделили и съели прямо в магазине, чтобы восполнить немного сил.

С ночлегом на ближайшее время определились ещё до наступления темноты. Выбор пал на типичный американский двухэтажный дом для семьи из среднего класса. Наверняка раньше перед ним расстилался сочный зелёный газон, а забор был покрашен в чистый белоснежный цвет. Я представила живущую в этих стенах семейную пару: он — механик, который чинит байки на полуденной жаре, она — домохозяйка, заботливо готовящая для него освежающий лимонад.

— Всё для нас, — довольно заключил Грег, когда дверь на заднем дворе оказалась открыта.

Ничего бы не стоило вскрыть и главный вход, но так безопаснее. Так меньше шансов привлечь ненужное внимание.

В доме были две спальные комнаты, их заняли мы с Кирой. Грег же расположился в гостиной на большом диване с пыльными, но уютными синими подушками с золотой вышивкой райских птиц. Я нашла для него плед в цвет подушек. Стоило голове парня коснуться убранства, как он тут же отключился.

В моей спальне, которая раньше, судя по всему, служила хозяевам, нашлось «свежее» постельное белье. Старое и загрязнённое я сняла с кровати и бросила в угол. Уберу позже. В шкафу, помимо одежды, также обнаружилась и тёплая махровая пижама. А в ванной лежал кусок запакованного мыла. Бутыльки из под шампуня и геля для душа оказались непригодными.

Переодеваясь в пижаму, жалея только о том, что сейчас нет возможности принять ванну, услышала скромный стук в дверь.

— Да? — отозвалась я, застёгивая молнию на махровой кофте.

Внутрь просунулась женская голова.

— Можно? — Кира выглядела смущённой.

Я очень удивилась, но кивнула, давая ей разрешение войти.

Она осторожно прикрыла за собой дверь, чтобы не создавать шум и не разбудить попутчика внизу. Кира тоже успела переодеться в домашний халат, надеть на ноги несколько пар носков и тапочки на пару размеров больше. Вырез халата открыл то, что я не видела прежде — цветную татуировку бабочки возле её ключицы.

Я села на постель и накрыла ноги одеялом, чтобы быстрее согреться после раздевания, а гостья тем временем осматривала помещение. Понимая, что она пришла на ночь глядя не просто так, но не может решиться заговорить первой, эту роль взяла на себя я:

— Знаешь, а ведь в амбаре этим утром я тоже хотела поделиться с тобой личной историей...

Кира, обратив на меня всё своё внимание, облокотилась о туалетный столик и скрестила руки на груди. Скорее всего не чтобы было теплее, а из-за неловкости.

«Да, мне тоже странно и непривычно говорить с тобой, но рано или поздно нам необходимо наладить связь, чтобы спокойно сосуществовать вместе. Это выгодно как тебе, так и мне».

— Моя мама тоже болела раком, — я стала теребить уголок одеяла. — Но умерла она за несколько лет до начала апокалипсиса. Я тогда была студенткой.

— Вы были близки?

Вопрос меня удивил, но виду не подала. Кира говорит с теплом только про одного родителя, может быть у неё есть причины спрашивать это.

— Насколько возможно, — почувствовала на лице грустную улыбку. — Жизнь после её ухода впервые разделилась на «до» и «после». Мне помогли оправиться, но затем мир рухнул снова.

Я не имела ввиду армагеддон, но уточнять не стала.

Девушка, тяжело вздохнув, подошла и села ко мне на угол кровати. Теперь руки были не сложены, а расставлены по обе стороны от неё. Она долго всматривалась куда-то в темноту, а потом вдруг спросила:

— Ты была замужем?

Мне словно выстрелили в грудь. Сердце пропустило удар, а потом заколотилось с удвоенной скоростью. Лёгкие отказывались дышать. А рёбра будто бы сломали, покосили, и оставили тело без надлежащей помощи. От того, как всё сковало внутри, я даже не сразу поняла, чем вызван вопрос. Только бесчисленное количество мгновений спустя, превозмогая боль, осознала, что небольшой вырез на моей пижаме тоже открыл Кире завесу тайны, неосознанно спрятанную от мира: тоненькая золотая цепочка, на которой висели два — одно побольше, другое поменьше, — золотых кольца.

— Нет, — жёстко, наверное даже жестоко отрезала я, имея ввиду: «Нет, я не собираюсь говорить об этом».

Собеседница, хоть это было и не типично для неё, меня поняла. И пожелала сместить фокус внимания на свою персону.

— А я так и не встретила настоящую любовь, — Кира говорила медленно, тихо, словно боялась спровоцировать дикого зверя. Она заправила выбившуюся короткую прядь за ухо, движение вышло ломаным. — Как раз таки не за долго до происшествий осознала, что во всех партнёрах я искала отца. Странно, не находишь? Этим вроде бы должны страдать девочки, у которых, напротив, не было отцовского внимания.

«Главное — дышать».

— Думаю, что папа просто был твоим эталоном с самого детства. Поэтому мне твои решения кажутся логичными, Кира. — Теперь разрядить обстановку пыталась я: — Присмотрись к Грегу.

Обе по-доброму рассмеялись. Натяжно, но тем не менее. Наш компаньон был красив внешне и внутренне, но воспринимался как старший брат, готовый в любой момент тебя защитить, уберечь, помочь.

— Стало так спокойно, когда я его встретила, — будто прочтя мои мысли, сказала девушка. — Я скиталась в одиночку не так долго, как ты, но тем не менее успела познать многие прелести такого образа выживания. Жизнь, повторю твои слова, разделилась на «до» и «после», только в этот раз в хорошем ключе.

Наверное, я могла бы сказать то же самое о встрече с этими двумя.

— Хм, что ж, — Кира поднялась. — Меня уже не по-детски клонит в сон. Пойду к себе, хорошо?

— Конечно, — не стала возражать я. — До завтра.

Она ушла. Казалось бы, после её визита должно остаться приятное послевкусие. Но был лишь осадок от разговоров может быть и не на те темы, о которых говорить хочется, но о которых говорить необходимо, чтобы не копить в нашем и так пошатнувшемся, потрясённом сознании ещё больше демонов.