Воспоминания о былой любви (гет)

Дорога — это место, где люди с головой погружаются в свои мысли.

Так было и раньше, а уж сейчас, во времена наступившего апокалипсиса, и подавно. Что ещё делать человеку, который бредёт по старой разрушенной трассе без какой-либо цели? Нас окружали лишь нескончаемые деревья, треснувшая луна, на которую смотришь и сомневаешься в реальности происходящего, а также, кажется, бесконечный путь вперёд.

Компанию мне составляли двое — ребята, случайно встретившиеся однажды на пути — Грег и Кира. Мы познакомились пару месяцев назад и с тех пор держимся вместе, чтобы было проще выживать. С парнем мы нашли общий язык сразу, в прошлой жизни Грег точно был «душой компании», а вот с девушкой только начали понимать и принимать друг друга. Она неплохая, с первых же дней я знала, что на Киру можно положиться в критический момент, но вот её характер временами оставлял желать лучшего.

Я ушла вперёд. Поправила драный рюкзак с пожитками, висевший на спине, и посмотрела наверх — на звёзды. Этой ночью они светили блекло, будто бы небо заволокло поволокой. Температура воздуха была низкой. Куртка, поношенная до дыр и набитая скомкавшимся со временем пухом, не спасала от холода. Обняв себя руками и прикрыв глаза, я аккуратно перебирала ногами, чтобы не споткнуться о камень, ветку или мусор на дороге. Я стала вспоминать прошлое, чтобы воссоздать иллюзию тепла. Хоть и не для тела, но так хотя бы для сердца. Эта гиперфиксация появилась у меня недавно, но я уже подсела на неё как наркоман на героин. Вот только сегодня разум повёл себя немного иначе. Обычно в голове всплывали картинки до боли родного, знакомого и уютного дома, где всегда пахло маминой выпечкой. Или своей комнаты, набитой различными книгами, плакатами и безделушками. Появлялись образы друзей и их смех над нашими общими шутками во времена учёбы. А сегодня память внезапно напомнила о человеке со светлыми, можно сказать бесцветными волосами.

Лик всплыл в памяти ярко и нежданно. Тело от неожиданности словно бы ударило энергетической волной. Я опешила, остановилась, открыла глаза и стала озираться по сторонам, неосознанно выискивая объект из своей головы.

Позади раздался настороженный голос Грега:

— Лэйн, в чём дело? — спросил попутчик тихо, но так, чтобы я услышала.

«Дура», — с укором подумала про себя и от неловкости зажмурилась. Пришлось объяснить, что я просто напросто витаю в облаках и опасности нет. Кира странно зыркнула на меня, но не стала ничего комментировать. Неловко улыбнувшись, я продолжила движение, всё ещё сохраняя дистанцию между мной и двумя парами глаз, прожигающими спину.

Разум зацепился за воспоминание и не захотел отпускать. Вздохнув, я решила отдаться омуту прошлого, о котором и не думала ранее. Но что только не сделаешь, когда реальность — дерьмо, которого не покажут даже в фильмах. Уж лучше мысленно пребывать в тех разочарованиях и боли, чтобы хоть ненадолго отключиться от холода реальности, который заморозил не только наши тела, но также души и сердца.

* * *

С раннего детства я много думала о своём будущем и в подростковом возрасте уже определилась с жизненным направлением. План был следующим: окончить школу с отличием, получить стипендию в одном из лучших университетов мира и уехать жить в Англию. Пусть не без трудностей, но мне удалось осуществить задуманное. Я поступила в Оксфордский университет и заселилась в общежитие при нём. Именно там я впервые и встретила белокурого юношу с глубоким, пронизывающим взглядом, который одевался исключительно в белую и серую одежду.

Помню, как плутала по коридорам общежития с огромным чемоданом и не могла найти свою комнату. Таскать баул по ступенькам было нелегко — колёсики почти не помогали при подъёме, — но энтузиазм, вызванный осуществлением заветной мечты, не позволял опустить руки. Когда, наконец, я нашла нужную дверь, потянулась за ключом в кармане кофты, но оказалось, что он не нужен. В комнате уже кто-то был. Аккуратно приоткрыв дверь, словно ожидая увидеть внутри демоническое отродье, я обнаружила стройную девушку в мини-юбке. Она склонилась над розовым чемоданом — ничуть не меньше моего — и сосредоточенно доставала оттуда одежду. Я прочистила горло, чтобы привлечь к себе внимание.

— Ой, — девушка выронила из рук блузку и подняла на меня глаза. — Привет! Прости, я задумалась, не заметила, что здесь есть кто-то ещё.

Она улыбнулась и помахала рукой, накланяясь за упавшей вещью.

«Красивая, даже слишком», — подумала я и вздохнула.

— Привет... Мы, полагаю, соседки.

Пройдя внутрь маленькой комнатушки, поставила свой чёрный чемодан и прикрыла деревянную дверь. Осмотревшись, я заметила, что комната небольшая и продолговатая, с большим окном прямо напротив двери. В него попадало много света; на карнизе висели тёмно-изумрудные шторы. Было видно, что они провисели здесь не один год, но старались держаться достойно — скорее всего дорогие. Прямо у окна располагался большой стол с приставленным стулом, по обе стороны — тумбочки и кровати. Всё было выполнено из тёмного дерева. Стены были светлые и свежепокрашенные. По левую сторону от двери расположилась вешалка для одежды, полки для обуви и шкаф для гардероба. Ближе к окну стояло незанятое спальное место. Справа — небольшой стол с электрическим чайником в цвет штор; над ними — шкафчик и встроенная микроволновка. У окна девушка разбирала свои пожитки.

— Полагаю, что да, — снова улыбнулась девушка. — Меня зовут Одри. Ты Лэйн? Видела списки на заселение.

— Верно.

— Что будешь изучать?

Одри распрямилась и посмотрела на меня, всё ещё стоящую у входа. Пришлось двинуться к кровати.

— Криптографию, — ответила я, садясь на постель и ставя ручную кладь у изножья. — А ты?

— Я не знала, что здесь учат криптографов! — Восторженная соседка села прямо напротив меня на свою кровать. — У меня более банальное направление — психология. Кстати...

Она заметила что-то в своём чемодане. Нагнувшись и покопавшись, Одри выудила из его недр пачку молотого кофе и заглянула мне в глаза:

— Ты пьёшь кофе, Лэйн?

Соседка оказалась очаровательной; мы подружились и со временем организовали небольшую сплочённую компанию. Помимо нас в ней состояли Давид — молодой человек Одри, а также Кассиэль и Рафаил. Мы часто собирались в уютной комнате со столом для пинг-понга: Давид и Кассиэль выпускали немного пара за игрой, а остальные обсуждали последние новости сидя на диване обитым красным бархатом.

Как-то, холодным дождливым днём, ничего не предвещало беды, но наш угрюмый друг не смог прийти на встречу. Кас помогал сестре в обычных житейских вопросах, которые раньше решали все люди.

— Итак, — деловито начал Давид, снимая дорогой пиджак и аккуратно вешая его на специально приготовленный для этого стул. — Кто будет моей жертвой? Ведьмочка, тебе эту роль точно не предлагаю.

Он обворожительно улыбнулся моей соседке.

— Пас, — тут же с несвойственным пылом ответил Рафаил. — Подобные вещи не для меня. Я хорош в картах и покере, но не в этой ерундистике.

— Друг, — Давид взглянул на него со смесью удивления и восхищения, — мне нравится твоя тёмная сторона, не прячь её! Однажды мы с тобой поедем в Лас-Вегас и оторвёмся там на полную катушку.

— Главное — сделайте это не в канун нашей свадьбы, — закатила глаза Одри.

Рафаил засмеялся, а наш любитель пинг-понга серьезно посмотрел на меня:

— Ты последняя надежда, Лэйн, — кудрявый брюнет протянул руку в приглашающем жесте. — Не подведи.

Я тоже не любила подобные игры, но после первой партии, которая, разумеется, была проиграна, вошла во вкус и согласилась играть дальше. Параллельно мы с Давидом слушали рассказы друзей про их общего преподавателя со странностями. Когда Одри решила пошутить про него, я отвлеклась, что и стало роковой ошибкой. Будучи неопытным игроком, я легко упустила мячик из поля зрения, и он прилетел мне прямо в лоб.

— Боже, ты в порядке?

На то, чтобы вернулась ориентация в пространстве, потребовалась пара секунд. Потирая место ушиба, я обернулась и только сейчас обратила внимание на открытую дверь. В коридоре стоял парень с невероятно светлыми волосами, держа в руках бумажный пакет, из которого были видны продукты.

Ко мне подлетел Давид. Его большие глаза стали ещё более впечатляющего размера.

— Нормально?

— Да, — соединив большой и указательный палец, свои слова подкрепила жестом «Окей». Снова взглянула на незнакомца: — Всё хорошо, правда. Это просто пластиковый мячик.

Именно тогда Каин, его имя я узнала позже, и приметил меня.

Всё началось с того, что мы просто стали здороваться друг с другом, когда пересекались в университете или на территории общежития. Я, признаюсь честно, несмотря на то, что парень очень хорош внешне, не обратила на него никакого внимания ни в романтическом, ни в платоническом смыслах. Он был для меня просто знакомым лицом, к которому стоило проявлять вежливость. Поэтому я даже не заметила, как этого «знакомого лица» становилось всё больше и больше в моей жизни. Вот Каин стал захаживать в библиотеку, где я не видела его прежде. А вот тусуется поблизости с моим одногруппником Авелем. Они оказались братьями, но ранее я не видела их вместе на учёбе. Постепенно парень из статуса «знакомого» перерос практически в приятеля.

* * *

На горизонте появились постройки — мы приближались к пригороду маленького города в штате Вермонт. Кира, осознав это, не сдержала радостного крика, из-за чего Грег недовольно покосился на неё. Я, буду честной, разделяла эмоции спутницы, ведь уже много ночей мы провели под открытым небом.

Для укрытия выбрали ближайший амбар. Он был покосившимся, с дырявой крышей, но идти дальше не было сил. Решили, что отоспимся, а уже завтра можно будет найти более сохранившееся здание для ночлега.

С пропитанием было не густо. В дни, что провели в дороге, Грег ходил на охоту, но сегодня, вымотанные до изнеможения, мы достали одну из двух пачек макарон, которую урвали в универмаге в прошлом городе. У нас было немного собранной воды, а в сумке Кира носила армейский котелок, в котором можно было варить пищу. Ужин вышел пресный, не сытный, но к этому все давно привыкли...

Разбрелись по углам в тишине. Стены амбара хоть как-то защищали от ветра, поэтому огонь, во избежание возгорания из-за обилия сухой листвы и веток внутри, погасили. Я устроилась у самой дальней от входа стены. Нашла плохо пахнущий мешок, набитый соломой, и использовала его как подушку. Отвернулась от попутчиков, крепко-крепко обняла себя руками, закрыла глаза и мыслями отошла в другой мир в надежде, что увижу его и во сне.

В каком же смятении я была, когда Каин узнал о дополнительных занятиях моей соседки и стал приходить в гости в это время. Я не знала, как реагировать на такие знаки внимания, ведь в школе практически не получала их. Мне даже пришлось поговорить на эту тему с Одри — невероятно красивой девушкой (по моему мнению), чей парень всё время бросал уничтожающие взгляды на каждого, кто осмеливался посягнуть даже просто в мыслях на его любимую. Таких было немало. На мои слова Одри посмеялась и посоветовала просто расслабиться и плыть по течению, обычное общение ни к чему не обязывает. А дальше — как сложится ситуация.

Однажды на выходных, после изнурительной недели, компания решила собраться в нашей с Одри комнате и выпить.

— Мало, — буркнул Кассиэль, когда Давид и Рафаил вошли с алкоголем и закусками.

— Цыц, — Давид закрыл за собой дверь ногой из-за занятых рук. — Это не то пойло, к которому ты, возможно, привык.

Кас демонстративно закатил глаза.

Семья Давида была неприлично богата, но кичился друг этим лишь в шутку. Он мог бы легко снять или даже купить хорошую квартиру в Оксфорде, но предпочёл общежитие из-за Одри. Которая не соглашалась жить вместе потому, что пара в отношениях не настолько давно, ей требовалось время, чтобы принять такое важное решение.

— Это лимитированный напиток, выпускаемый компания моего отца, называется «Глифт». Поверьте, его не нужно много, чтобы потерять связь с реальностью, — сказал Давид и поставил бумажный пакет с бутылками на стол. Поцеловал рядом стоящую возлюбленную. Она, словно звёздочка в ночном небе, начала сиять.

— Ой, только давайте без ваших нежностей, — отвернулся Кас.

Давид же, с улыбкой довольного, налакавшегося сливок кота, приобнял Одри, положив ладонь на её бедро.

«Глифт» имел необычный синий цвет, будто бы искрящийся на свету, а по вкусу напиток походил на водку с послевкусием мартини. Он обжигал рот и горло, словно наливаешь в себя горячую лаву, а в желудке разливался довольно приятным теплом.

Опьянели, как и пообещал друг, мы очень быстро. И пока Кассиэль ушёл в себя, развалившись на моей постели, я с остальными танцевала как в последний раз в жизни. Было забавно наблюдать за «брачными танцами» Давида, пытающегося соблазнить мою подругу, будто они никогда прежде не были вместе; за Рафаилом, расстегнувшем рубашку и походившему в своих движениях на стриптизёра. Этот скромный, деликатный, галантный, очень симпатичный человек и правда обладает «тёмной стороной».

Когда естественные нужды взяли верх, мы с Одри пошли в общую уборную на этаже. Обнявшись и хихикая на весь коридор, мы пытались, шатаясь в разные стороны, добраться до цели. Мимо проходящая студентка с рыжей копной и стервозным взглядом недовольно покосилась в нашу сторону, от чего нас пробрало на смех ещё больше.

Из-за угла, по всей видимости привлечённый шумом, выглянул Каин. Поняв, в каком мы состоянии, блондин недобро ухмыльнулся и вышел на встречу.

— Дамы, какая неожиданная и приятная встреча, — он помахал рукой.

Мои глаза сразу же зацепились за его футболку с принтом картины «Песнь радости и печали» . Вырвавшись вперёд, навстречу Каину, я без стеснения выпалила:

— Раздевайся! — Смутило ли меня что-то? Нисколько. — Мне нужна твоя футболка. Можно без ботинок и мотоцикла. (1).

Мой порыв был настолько ошеломляющим, что у Каина просто не было выбора. В его зрачках заблестел огонёк. Юноша стянут майку, оголил свой накаченный, будто бы отшлифованный торс, и протянул предмет гардероба. Моему счастью не было предела. Настолько большому счастью, что я даже не осознала, что с этой минуты всё изменилось...

На следующий день я встречала светловолосого гостя в его же одежде. Смущение после выведения алкоголя из организма от сложившейся ситуации добралось до внутренностей своими неприятными пальцами, скручивая кишки в тугой узел, но мне удалось перебороть это чувство и, будто бы ни в чём не бывало, открыть дверь Каину. Я даже нашла в себе силы улыбнуться. Его обычно тяжёлый взгляд просветлел и стал озорным.

— Подружка на занятиях?

Я отступила в сторону, чтобы пропустить Каина внутрь. Закрыла дверь и скривила губы.

— Поверишь, если скажу, что вся наша компания сегодня пошла на учёбу?

Он обернулся через плечо.

— Как тебе сказать... Если остальные были в таком же состоянии, как и вы двое, то с трудом, — Каин оценивающе посмотрел на меня, пока я проходила мимо. — А тебе идёт. Любишь живопись?

Я уселась на кровать, сложив ноги как Будда, и закрыла кисти рук рукавами объёмной олимпийки, которую накинула поверх футболки. Это действие помогло почувствовать себя более комфортно и защищённо.

— Не всю, только некоторые картины. Те, что находят отклик именно во мне. По-настоящему я люблю книги, изучение древних текстов, иностранные языки и шифровки.

Почёсывая затылок, Каин сел на стул, стоявший у письменного стола рядом с моей постелью. Облокотился на локти, поставленные на колени. Солнце, падающее на его волосы, сделало их ещё более нереальными. Словно передо мной эльф или небожитель.

— И часто приходится шифроваться?

Сложилось впечатление, что я его удивила. Что-то внутри меня от этого победно ликовало.

— На самом деле нет. Но я разработала для нас с Одри несколько секретных сообщений из смеси латыни, немецкого, а также внесла туда элементы коптского , — ничего сверхъестественного в тексте наших посланий друг другу не было, но обывателя они точно введут в ступор и не позволят разгадать тайны так просто. — А чем увлекаешься ты?

— У меня всё проще, мисс талантливый криптограф. Музыка — вот к чему лежит душа. Но иногда в числе хобби фольклор и мифы. Вот, посмотри, — Каин выудил из-за пазухи книгу и протянул мне. — Брат достал для меня.

Это оказались ирландские мифы автора Марка Уильямса.

— У меня даже есть небольшая коллекция подобных сборников, но большая часть из них дома — в Рокфорде. Но эту книгу могу одолжить на чтение как закончу с ней сам.

— Я знакома с этой темой. — Чтобы не казаться грубой, спросила: — Что ещё успел собрать?

Каин начал загибать пальцы и перечислять имеющуюся у него литературу, а я осознала, что чётки с большим крестом всегда обмотаны на кисти его левой руки.

— У меня есть египетские мифы. Скандинавские мифы и мифы языческой Скандинавии. Есть индийская «Книга мёртвых». А также религиозные книги, в том числе демонология. О Вельзевуле, Баале и так далее.

— Баал? — по неведомой причине сердце пропустило удар. — Никогда не слышала прежде.

Хищный огонёк промелькнул в глазах собеседника. Чтож, я действительно клюнула на крючок, не спорю.

— Я принесу тебе эту книгу, Лэйн. Она не дома, а здесь. Завтра у Одри тоже дополнительные занятия, верно? — Улыбка тронула губы парня.

Смущённо кивнув, не зная наверняка какие чувства должна испытывать, решила сменить тему:

— Будешь кофе?

— Спасибо, но я его не люблю. Если есть чай, не откажусь.

— Каин, — я театрально вздохнула и закатила глаза, — ты не в той комнате. Здесь можно найти только дорогой кофе, которым Давид снабжает Одри. Она соседка мечты, ведь мы одинаковые кофеманы, и Одри любезно делится своими подарками.

* * *

Было очень тяжело открыть глаза. Голова гудела как после выпитой бутылки «Глифта». Мой сон прервался на моменте, где я всё-таки сделала себе кружечку ароматного напитка, а поклоннику налила то, что было из не кофе — апельсиновый сок. Мы мило беседовали, бросая друг на друга заинтересованные взгляды, пока соседка не вернулась с уроков. Впервые в жизни низ живота скрутило от того, что кто-то на меня просто смотрит.

В амбаре оказалась лишь Кира. Грег, как обычно по утрам, отправился на охоту. Девушка успела развести огонь и сидела как можно ближе к нему в позе лотоса. Я через силу заставила себя доковылять до источника тепла. Уселась на небольшой пень, что валялся у здания, а мы вчера занесли его внутрь.

— Доброе утро, — безжизненно поприветствовала Кира.

Я также безжизненно кивнула в ответ, не найдя в себе силы сказать что-либо словами. Разглядывала колыщущиеся языки пламени, их вид заставил впасть в некое подобие транса. Тишина. И в голове, и вокруг. По прошествии времени всё же выдала:

— Мне очень не хватает кофе.

Со стороны, где сидела Кира, послышался вздох. Несколько минут молчания, а затем слова:

— Я сейчас отдала бы всё на свете за сэндвич с арахисовой пастой. Папа делал их для меня каждое утро, пока я была маленькой... Да и потом часто делал. — Я подняла взгляд на Киру и увидела, что её губы исказились в подобии грустной улыбки, а в глазах, направленных на костёр, закрутился калейдоскоп из картинок прошлого. — Представляешь эту картину? Статный, серьёзный военноначальник, срезающий корочки у хлеба, чтобы его дочь была довольна.

Уголки губ непроизвольно поползли вверх от своих собственных воспоминаний.

— Очень даже представляю, — ответила я. — Что случилось с твоим папой?

— Рак, — сказала как отрезала Кира. — Он болел ещё до апокалипсиса, но держался благодаря химиотерапии. Облысел, похудел, осунулся, но не растерял шарма. С наступлением хаоса на Земле, без должного медицинского обслуживания, папа «сгорел» буквально за месяц. Такой сильный, большой... от этого ещё больнее...

Я уж было открыла рот, чтобы посочувствовать попутчице и рассказать как, на самом деле, понимаю её боль, ведь моя мама тоже скончалась от онкологии, но пришёл Грег.

Добычи не было. Такое стало случаться всё чаще и чаще. До города пришлось идти на голодный желудок, перебарывая слабость, головокружение и тошноту. Оставшуюся пачку крупы сберегли на случай, если за день так и не найдём пропитание, чтобы вечером было что есть.

. . .

1 — отсылка на цитату из фильма «Терминатор».

Очередные дополнительные занятия Одри. Очередной визит Каина. Наше общение длилось уже несколько недель, и он неоднократно показывал мне, что я интересна ему не просто как собеседник, а как девушка. Но я так и не могла определиться, нужно ли мне всё это. Были сомнения. Каин это понял и, кажется, решил взять ситуацию под личный контроль. Наш вечер начался стандартно — с разговоров. Обычно мы болтали о происхождящем в университете, обсуждали сплетни общежития, рассказывали новости из наших родных городов. Всё было поверхностно. Но сегодня была затронута довольно личная тема отношений двух братьев.

— Было тяжело признать, что я виноват перед ним. Но мне удалось перебороть гордость и сделать это.

Юноша в светлой рубашке и классических брюках сидел на моей постели — прямо напротив. Оделся для меня? Он облокотился о спинку кровати, сложил руки на груди и, запрокинув голову, смотрел в потолок.

— Авель говорит, что не злится на меня. Утверждает, что всё в прошлом. Что все подростковые выходки позади. Но знаешь... я так не думаю.

— Считаешь, он затаил на тебя обиду?

В ответ тишина. Только немигающий взгляд в потолок.

Каин поднял руку, чтобы почесать кончик носа, и, следя за этим движением, я обратила внимание на его шею. На эти изящные изгибы, в которых элегантность и строгость смешались и создали произведение искусства. Захотелось поднести руку и провести по коже пальцами, почувствовать её тепло. Либо же холод, ведь в эту минуту Каин был похож не столько на человека, сколько на белоснежную мраморную статую античной Греции.

— Я не знаю его, Каин, но те крупицы общения, которые были у нас с Авелем, наталкивают меня на мысль, что он неплохой человек. А хорошие люди, вроде бы, не врут. По крайней мере когда речь идёт о таких важных вещах.

Сделала глоток горячего кофе, который держала в руках. Каин был без напитка.

— Вроде бы не врут... — еле разборчиво промямлил он.

— А то, что ты чувствуешь вину перед ним — не плохо. Это многое говорит о тебе как о человеке.

Я улыбнулась, когда юноша украдкой бросил на меня взгляд. Пыталась подбодрить.

Повисла тишина. Я медленно пила из кружки, растягивая момент удовольствия. Мысленно пыталась подобрать правильные слова, чтобы донести до Каина его невиновность перед близкими человеком. Задумавшись, отключившись от происходящего здесь и сейчас, я вздрогнула, когда из рук исчез кофе, оставляя после себя лишь приятное, медленно рассеивающееся тепло на покрасневших ладонях. Стройный светловолосый человек возвышался надо мной. Как же я не обратила внимание на то, что он встал? Наши взгляды встретились и, кажется, оба перестали дышать. Каин поставил пропажу на стол, которую забрал, чтобы привлечь моё внимание, и медленно, словно в замедленной съёмке, опустился назад на постель. Рядом со мной.

Всё ещё глаза в глаза. Серые в насыщенно-голубые. «И всё же он красивый», — подумалось мне. И стоило вспышке мысли заполонить голову, в которой стояла гробовая тишина, ведь все предыдущие думы в этот миг улетучились, Каин наклонился ко мне и поцеловал.

Поцеловал.

Стыдно признаться, но целовалась я до этого лишь однажды. На школьном балу. И это был не парень, это была Синтия. Я отлично помню её пышное, немного нелепое голубое платье с кучей слоёв фатина — полная противоположность моей чёрной классике из сатина на тонких бретелях. Светлые локоны с серебристыми блёстками и запах жвачки изо рта. Мы укрылись в полной темноте за трибунами, чтобы не видеть друг друга. И это случилось. И это было хорошо. Но в последствии как-то так вышло, что мы с Синтией даже не здоровались друг с другом. Проведя монолог в своей голове, я решила, что оно и к лучшему.

Поэтому сейчас я чувствовала себя не в своей тарелке. Всё моё естество не столько наслаждалось моментом, сколько пыталось не оплошать перед более опытным партнёром.

— Лэйн? — Каин отстранился, нежно улыбнулся и положил ладонь на мою разгорячённую щёку, погладив её подушечкой большого пальца. — Что-то не так?

— Нет, просто я... не очень опытна.

Отвела взгляд. Лицо вспыхнуло ещё больше. Уверена, оно было красным.

— Что ж, это не проблема, — парень улыбнулся так, как я не видела, чтобы он улыбался прежде — коварно. Дьявольски. Казалось, его радужки вот-вот загорятся демоническим красным свечением. Прежде чем снова припасть к мои губам, Каин сказал: — Обещаю, я буду хорошим учителем.

* * *

Из томных воспоминаний меня вырвал голос Грега:

— Сколько времени?

Я закатала рукав куртки и посмотрела на чудом сохранившиеся и работающие часы. Мужские часы.

— Почти полдень. А что?

— Не прошло и нескольких часов, как нас постигла удача, — Грег указал рукой на какую-то точку впереди.

Я, он и Кира наконец-то дошли до разрушенного городка. Буквально из последних сил. Пока на пути попадались исключительно малые постройки, непригодные для жилья, но вот на горизонте появился Walmart — это на него показывал попутчик. Можно было бы подумать, что это действительно удача, но другие выжившие уже давно вынесли из подобных мест всё пригодное для еды и быта. Найти что-то ценное там сейчас, когда после случившегося апокалипсиса прошёл не один год — большая редкость.

Проржавевшие двери в универмаг оказались распахнуты. Выцветший плакат на них издевательски кричал: «Мы открыты для всех»! Кира вызвалась войти первой, чтобы сделать обход и убедиться в безопасности места. Вскоре пригласила нас. Мы опасаемся других людей, ведь каждый со времён наступления конца света столкнулся с недружественными личностями, которые могут сделать с тобой что угодно, если будут думать, что это поможет им в выживании. Или просто от безнаказанности. А также нам не хотелось бы встречи со зверьми. В городах большая проблема до безобразия оголодавшие собачьи стаи. И тех и других на белом свете осталось не много, но перестраховка никогда не бывает лишней.

Сегодня было пасмурно, поэтому внутри не хватало света. Прохаживаясь между разграбленных рядов, я пыталась найти хоть что-то полезное. Но первое, на что наткнулась, оказалась одинокая упавшая пачка собачьего корма.

«Может быть взять? Затолкаю в рот Кире, когда в очередной раз начнёт меня раздражать».

Улыбнувшись этой мысли, всё же прошла мимо.

В итоге за пару проведённых в Walmart часов я раздобыла несколько пачек овсянки, которую даже не тронули грызуны, пару банок консервированных бобов и соль!!! Грег нашёл заточку для ножей, спички, розжиг для костра. Кира принесла целый пакет средств женской гигиены, вату, по зубной щётке на каждого. Улов был богатым, подобного не было давно. Одну банку бобов мы разделили и съели прямо в магазине, чтобы восполнить немного сил.

С ночлегом на ближайшее время определились ещё до наступления темноты. Выбор пал на типичный американский двухэтажный дом для семьи из среднего класса. Наверняка раньше перед ним расстилался сочный зелёный газон, а забор был покрашен в чистый белоснежный цвет. Я представила живущую в этих стенах семейную пару: он — механик, который чинит байки на полуденной жаре, она — домохозяйка, заботливо готовящая для него освежающий лимонад.

— Всё для нас, — довольно заключил Грег, когда дверь на заднем дворе оказалась открыта.

Ничего бы не стоило вскрыть и главный вход, но так безопаснее. Так меньше шансов привлечь ненужное внимание.

В доме были две спальные комнаты, их заняли мы с Кирой. Грег же расположился в гостиной на большом диване с пыльными, но уютными синими подушками с золотой вышивкой райских птиц. Я нашла для него плед в цвет подушек. Стоило голове парня коснуться убранства, как он тут же отключился.

В моей спальне, которая раньше, судя по всему, служила хозяевам, нашлось «свежее» постельное белье. Старое и загрязнённое я сняла с кровати и бросила в угол. Уберу позже. В шкафу, помимо одежды, также обнаружилась и тёплая махровая пижама. А в ванной лежал кусок запакованного мыла. Бутыльки из под шампуня и геля для душа оказались непригодными.

Переодеваясь в пижаму, жалея только о том, что сейчас нет возможности принять ванну, услышала скромный стук в дверь.

— Да? — отозвалась я, застёгивая молнию на махровой кофте.

Внутрь просунулась женская голова.

— Можно? — Кира выглядела смущённой.

Я очень удивилась, но кивнула, давая ей разрешение войти.

Она осторожно прикрыла за собой дверь, чтобы не создавать шум и не разбудить попутчика внизу. Кира тоже успела переодеться в домашний халат, надеть на ноги несколько пар носков и тапочки на пару размеров больше. Вырез халата открыл то, что я не видела прежде — цветную татуировку бабочки возле её ключицы.

Я села на постель и накрыла ноги одеялом, чтобы быстрее согреться после раздевания, а гостья тем временем осматривала помещение. Понимая, что она пришла на ночь глядя не просто так, но не может решиться заговорить первой, эту роль взяла на себя я:

— Знаешь, а ведь в амбаре этим утром я тоже хотела поделиться с тобой личной историей...

Кира, обратив на меня всё своё внимание, облокотилась о туалетный столик и скрестила руки на груди. Скорее всего не чтобы было теплее, а из-за неловкости.

«Да, мне тоже странно и непривычно говорить с тобой, но рано или поздно нам необходимо наладить связь, чтобы спокойно сосуществовать вместе. Это выгодно как тебе, так и мне».

— Моя мама тоже болела раком, — я стала теребить уголок одеяла. — Но умерла она за несколько лет до начала апокалипсиса. Я тогда была студенткой.

— Вы были близки?

Вопрос меня удивил, но виду не подала. Кира говорит с теплом только про одного родителя, может быть у неё есть причины спрашивать это.

— Насколько возможно, — почувствовала на лице грустную улыбку. — Жизнь после её ухода впервые разделилась на «до» и «после». Мне помогли оправиться, но затем мир рухнул снова.

Я не имела ввиду армагеддон, но уточнять не стала.

Девушка, тяжело вздохнув, подошла и села ко мне на угол кровати. Теперь руки были не сложены, а расставлены по обе стороны от неё. Она долго всматривалась куда-то в темноту, а потом вдруг спросила:

— Ты была замужем?

Мне словно выстрелили в грудь. Сердце пропустило удар, а потом заколотилось с удвоенной скоростью. Лёгкие отказывались дышать. А рёбра будто бы сломали, покосили, и оставили тело без надлежащей помощи. От того, как всё сковало внутри, я даже не сразу поняла, чем вызван вопрос. Только бесчисленное количество мгновений спустя, превозмогая боль, осознала, что небольшой вырез на моей пижаме тоже открыл Кире завесу тайны, неосознанно спрятанную от мира: тоненькая золотая цепочка, на которой висели два — одно побольше, другое поменьше, — золотых кольца.

— Нет, — жёстко, наверное даже жестоко отрезала я, имея ввиду: «Нет, я не собираюсь говорить об этом».

Собеседница, хоть это было и не типично для неё, меня поняла. И пожелала сместить фокус внимания на свою персону.

— А я так и не встретила настоящую любовь, — Кира говорила медленно, тихо, словно боялась спровоцировать дикого зверя. Она заправила выбившуюся короткую прядь за ухо, движение вышло ломаным. — Как раз таки не за долго до происшествий осознала, что во всех партнёрах я искала отца. Странно, не находишь? Этим вроде бы должны страдать девочки, у которых, напротив, не было отцовского внимания.

«Главное — дышать».

— Думаю, что папа просто был твоим эталоном с самого детства. Поэтому мне твои решения кажутся логичными, Кира. — Теперь разрядить обстановку пыталась я: — Присмотрись к Грегу.

Обе по-доброму рассмеялись. Натяжно, но тем не менее. Наш компаньон был красив внешне и внутренне, но воспринимался как старший брат, готовый в любой момент тебя защитить, уберечь, помочь.

— Стало так спокойно, когда я его встретила, — будто прочтя мои мысли, сказала девушка. — Я скиталась в одиночку не так долго, как ты, но тем не менее успела познать многие прелести такого образа выживания. Жизнь, повторю твои слова, разделилась на «до» и «после», только в этот раз в хорошем ключе.

Наверное, я могла бы сказать то же самое о встрече с этими двумя.

— Хм, что ж, — Кира поднялась. — Меня уже не по-детски клонит в сон. Пойду к себе, хорошо?

— Конечно, — не стала возражать я. — До завтра.

Она ушла. Казалось бы, после её визита должно остаться приятное послевкусие. Но был лишь осадок от разговоров может быть и не на те темы, о которых говорить хочется, но о которых говорить необходимо, чтобы не копить в нашем и так пошатнувшемся, потрясённом сознании ещё больше демонов.