Построение "Пси-крест" (джен)

— Армия? Военно-космические силы? — не сдержала смешок Саша. — Что за чушь…

— Рекомендую выслушать меня, Белл, — слова капитана Оуэнса эхом гремели под потолком пустого карцера. — Не упускайте шанс, который выпадает раз в жизни.

— Это какой-то глупый розыгрыш? Я прекрасно знаю, что в ВКС служит элита, уж точно не уличные беспризорники.

В конце концов, кого Оуэнс пытался обдурить? Дочь одного из лучших инженеров аэрокосмических систем?

— Так случилось, что армии нужны люди, подходящие по определённым критериям. И вы — одна из них.

— Что же это за критерии? — хмыкнула Саша, потирая ожоги от шокеров. — Хорошая токопроводимость?

— Скажем так, — на секунду задумался Оуэнс, — некоторые медицинские показатели, что позволят вам служить в далёком космосе.

— В космосе?! — переспросила девушка, не веря ушам. — Вы хотите отправить меня в космос?

Оуэнс, видимо, заметил её невольно загоревшиеся глаза. Он порылся во внутреннем кармане и извлёк из него небольшой планшетник.

— Если хотите, чтобы я рассказал больше, вы должны подписать договор о неразглашении.

Саша приняла планшетник из его рук и пробежалась глазами по тексту. Целая куча пунктов в той или иной форме запрещала ей сообщать кому-либо то, что собирался поведать капитан. Перечень статей, грозивших наказаниями, был не меньше. Саша постаралась вникнуть в сухой юридический язык, но, устав на третьем пункте, ткнула в область для снятия отпечатка пальца.

— Хорошее начало, — хмыкнул Оуэнс, принимая планшетник обратно. — Готовы слушать?

Саша кивнула. Что она теряла? Тем более речь шла о полёте в космос! Детская мечта, похороненная заживо под годами в Германии и США, вновь робко засияла откуда-то издалека, на самой границе видимости.

Оуэнс некоторое время сверлил девушку проницательным взглядом.

— Идёт война, Белл. Уже тринадцать лет.

— Что за война? — приподняла бровь Саша. — С Восточным Союзом?!

— Нет. Война не на Земле. И не с людьми.

— Подождите, — закипая, процедила девушка. Надежда, робко зарождавшаяся в её груди, ухнула куда-то вниз. — Вы сейчас на полном серьёзе хотите рассказать мне о пришельцах? Инопланетянах? Монстрах с щупальцами, гигантских жуках и зелёных человечках?

Оуэнс не изменился в лице, терпеливо дожидаясь, пока Саша выговорится.

— Человечество забралось далеко за пределы Солнечной системы. Почему вас так удивляет мысль, что мы столкнулись с некоторой… угрозой?

Саша пыталась разглядеть в глазах Оуэнса насмешку или лукавство, но взгляд его был холоден как всегда.

— И что же это за угроза?

— Некая форма жизни, я не могу разглашать вам это на данном этапе. Скажу лишь, что это не цивилизованная и не разумная раса. Можно сказать, местная фауна, мешающая нашей колонизации.

— И почему об этом ничего не говорят в СМИ? — Саше всё ещё тяжело было сохранять серьёзный тон.

— Пока что правительствами стран принято решение держать эту информацию в секрете.

— Зачем?

— Наверное, не хотят пугать людей. Если сейчас вывалить это общественности, завтра возле моей части будет митинг матерей погибших и пропавших без вести, космонавты объявят забастовку, и это я молчу про религиозных деятелей, которые обязательно увидят во всём этом божественный промысел. А дороги обязательно перекроют борцы за сохранение инопланетных видов…

— А ведь и правда, зачем воевать за планеты в далёком космосе? Почему бы не полететь в другой конец галактики вместо того, чтобы уничтожать местные формы жизни?

— Всё не так просто, Белл. Эти существа могут перемещаться в открытом космосе, переселяются с планеты на планету. Это они напали на наши колонии и уничтожили города. Мы лишь защищаемся.

Некоторое время Саша хмуро молчала. Отделаться от мысли, что Оуэнс разыгрывает её, не получалось. Может, она участвует в каком-то реалити-шоу? Она ярко представила, как, стоит ей только поверить мужчине, в карцер забегут смеющиеся люди с криками: «Улыбнитесь, вас снимает скрытая камера!» Или это могло случиться через год, в течение которого вся страна у экранов телевизоров будет наблюдать, как доверчивая спасительница человечества отчаянно готовится к священной войне. Может быть, в конце ей даже — под общий смех и аплодисменты — вынесут огромный чек. Долларов на триста.

— Давайте сделаем вид, что я поверила в войну с марсианами, — наконец выдавила из себя Саша. — Зачем вам я? Мне ещё даже нет восемнадцати…

— Не беспокойтесь насчёт этого. Видите ли, полёт до линии боевых действий занимает шесть лет…

— Шесть лет?! — ахнула Саша. — Вы хотите, чтобы я вычеркнула из своей жизни целых шесть лет?

— Лишь формально. Космонавтов погружают в гипобиоз, так что для вас это время пролетит мгновенно. Да и организм практически не стареет за время полёта.

— Шесть лет туда и шесть обратно… — пробормотала девушка. — Или… это билет в один конец?

Всё услышанное начинало обретать смысл. Война в далёком космосе, о которой никто не должен знать, дорога до фронта длиной в шесть лет… Кто, как не она, уголовница и сирота, лучше всех подходит для этой роли? Ей нечего терять на Земле, о ней никто не хватится, не будет переживать, да и вообще не заметит, если она пропадёт…

— Не переживайте, Белл, — вновь хмыкнул Оуэнс. — Ваши шансы выжить отнюдь не нулевые. У командования есть на вас некоторые планы, не связанные с пополнением запасов пушечного мяса.

— Поделитесь?

— Подробности вы узнаете, если подпишете контракт. Как я уже сказал, вы подходите нам по некоторым медицинским показателям. Поэтому и роль у вас будет особая.

— А я-то уж было подумала, что вы за каждым новобранцем высылаете национальную гвардию…

— Нет, — усмехнулся капитан. — Мы искали именно вас. Можете считать себя избранной, героиней фантастического сериала.

— Я бы с радостью поверила в свою исключительность, если бы при задержании ваши люди не нашпиговали меня свинцом.

Оуэнс поморщился.

— Солдат грубо нарушил инструкцию и уже понёс наказание. Если вам станет легче, я принесу вам…

— Его голову?

— …извинения от лица МООБ.

Перед глазами Саши вновь мелькнул переулок, перегороженный армейскими джипами. Выстрелы, свет фонарей, крики… Молчавшие часовые… Рейнджеры, замеченные в подозрительных связях незадолго до роковой вылазки… Картина потихоньку начинала складываться воедино.

— Что такое МООБ? Я первый раз слышу эту аббревиатуру.

— Международная организация общей безопасности.

— Международная?

— Была создана после начала колонизации других планет и включает в себя представителей всех космических держав.

— Но разве между западом и востоком не железный занавес? Многие считают, что началась новая холодная война…

— МООБ выше интересов стран. Мы защищаем безопасность нашей планеты, человечества, если хотите. Теперь, когда мы столкнулись с внешним врагом, в необходимости нашей организации не осталось сомнений.

— И столь возвышенную миссию вы возлагаете на плечи уголовников?

— Вы — исключение, Белл. Мы знаем некоторые факты вашей биографии и считаем, что для вас это хорошая возможность.

— «Возможность»? — насмешливо переспросила Саша. — Возможность отдать жизнь за человечество, которое поделило нас на людей первого и второго сорта?

— Возможность доказать первосортным, что вы не хуже их. И даже лучше. Разве не этого вы хотели, Белл? Сбежать на восток и жить жизнью обычного, свободного человека?

— Хотите пообещать мне хвалебный некролог в утренних новостях? Снятие статуса ненадёжной и медаль посмертно?

Оуэнс тяжело и медленно вдохнул, словно набираясь терпения.

— Как я сказал, эти существа могут путешествовать в космическом пространстве. Они опустошают планету примерно за месяц и летят к следующей. Есть ряд специалистов, которые считают, что угроза нависла не только над нашими колониями. Земля рано или поздно тоже может оказаться под ударом.

— Земля?!

— Подумайте об этом, Белл. Если есть на этой планете хоть кто-то, кто дорог вам, подумайте об этом…

Саша молчала. Кто-то, кто дорог ей… Шон и другие ребята… Отец… Как бы хотела она, чтобы он был рядом, помог советом, ободряющим словом… Знает ли он про МООБ? Конечно, знает, он же работает в космической отрасли. А знает ли о войне? Что сказал бы, узнав, что его дочь может пойти сражаться за спасение всего человечества? Гордился бы ей? Или не отпустил?..

— Капитан, разрешите спросить…

Оуэнс кивнул.

— Что стало с моей бандой?

— Их будут судить и вынесут приговор в зависимости от тяжести преступлений.

— Кто-нибудь… погиб?

— Мне известно о двух зафиксированных смертях. Сожалею.

Саша опустила глаза, кулаки невольно сжались. Конечно, «медицинские показатели» остальных, видимо, не представляли интереса, поэтому и отдельная палата в военном госпитале им вряд ли полагалась…

— Многие из моих ребят не были уголовниками… — процедила Саша сквозь зубы. — Им дали статус ненадёжных или за проступки в детстве, или за то, что дружили не с теми людьми. Некоторым — и вовсе за преступления родителей… Они просто хотели бежать из лагерей, начать новую жизнь. И не заслужили, чтобы им стреляли в спину.

Оуэнс шумно выдохнул и вдруг присел перед ней на корточки, заглянув в глаза.

— Вы пытаетесь рассказать мне, что мир несправедлив? И поэтому вы готовы допустить гибель человечества?

Саша отвела взгляд, сильнее стиснув зубы.

— Докажите, что род людской свернул не туда, — веско произнёс офицер. — Докажите, что ненадёжные могут совершить подвиг. Что нельзя за одну ошибку ставить на человеке крест.

Он выпрямился во весь рост.

— Вы победите и вернётесь героем, Белл. Неужели, грабя несчастные забегаловки, вы добьётесь большего для тех, кого хотите защитить?

Саша ответила не сразу. Голова разрывалась на части то ли от лавины информации, то ли от ударов электричеством. Возможно, капитан Оуэнс был лишь плодом воображения воспалённого сознания, и регуляторы, наблюдающие за карцером через камеру, сейчас потешаются над Сашиным бредом.

Воображаемый Оуэнс не дождался её ответа и продолжил:

— А если вам так будет проще принять решение, то по возвращении мы просто аннулируем ваш статус неблагонадёжного члена общества, будто его никогда и не было. Вас ждёт столь желанное место под солнцем и военная пенсия, конечно же.

Капитан показал экран планшетника, на котором горела цифра с впечатляющим количеством нулей.

— И это без учёта надбавок за награды, разумеется.

— Мне надо подумать, хотя бы сутки, — буркнула Саша. — Не так просто поверить вам на слово. И ещё сложнее стать цепным псом вашего режима.

— Я понимаю, — смиренно произнёс Оуэнс. — Я дам вам эти сутки. Но перед тем, как часы начнут обратный отсчёт, я хочу, чтобы вы прогулялись со мной. Тут недалеко.

Офицер протянул руку девушке, но та, проигнорировав её, вскочила на ноги, правда, заметно пошатнувшись.

После мрака карцера свет в коридоре казался нестерпимым. Двое регуляторов, ожидавших у двери, последовали за Сашей и капитаном, держа руки на автоматах. Пройдя сквозь длинный ряд таких же массивных стальных дверей, Оуэнс повёл их на этаж вниз. Здесь тоже были камеры, но другие — светлые и просторные, отделённые от коридора лишь стеклянными стенами. Остановившись напротив одной из них, капитан повернулся к Саше.

— Думаю, мне удастся ещё немного удивить вас.

Но Саша уже не слышала. Её взгляд был прикован к скрючившейся на тюремной койке фигуре юноши, которую она моментально узнала даже сквозь выставленное в режим полузатемнения стекло.

— Почему он здесь? — осторожно спросила Саша.

— Мистер Керри находится под стражей до решения суда, — отозвался Оуэнс. — Видите ли, послужной список вашего товарища вызывает куда больше вопросов. Боюсь, его участь может быть… незавидной.

Саша лихорадочно пыталась понять, к чему была устроена эта сцена. Торг? Или, скорее, шантаж?

— Вы предлагали остальным ребятам службу в МООБ, как мне?

— А вы бы этого хотели? — многозначительно спросил Оуэнс. — Повторюсь, для нас представляете интерес только вы, Белл.

Девушка стиснула зубы.

— Я могу… поговорить с ним?

— Конечно, поэтому я и распорядился устроить вашу встречу. Подумал, что вы хотели бы этого.

Оуэнс кивнул на дверь, и регулятор незамедлительно отпер её.

— У вас пять минут, — произнёс он. — Я выключу прослушивание, можете не переживать.

Саша медленно вошла в камеру и остановилась за порогом. Юноша поднял голову, и некоторое время они молча смотрели друг на друга, не произнося ни слова. Саша чувствовала, как на глаза невольно наворачиваются слёзы, — в глубине души она не верила, что когда-нибудь вновь увидит это, столь родное, лицо.

Дверь за спиной девушки пискнула, закрываясь, и только тогда ребята сделали шаг навстречу друг другу и крепко, изо всех сил, обнялись.

— Шон… — всхлипывая, прошептала Саша, больше не сдерживая слёз. — Я подвела вас… Прости…

— Нас предали, Саша, — глухо отозвался тот, успокаивающе поглаживая подругу по спине. — Ты ничего не могла сделать…

— Предали?!

— Они искали тебя, вербовали и подкупали наших, тех, кто может дать какую-то информацию. Даже соседние банды окучивали. Они знали про нашу вылазку, знали, где посты часовых. Всё было спланировано…

Кулаки Саши невольно сжались.

— Кто… кто погиб?

— Насколько я знаю, Гвен и Брукк…

— Дерьмо…

Саша почувствовала, как сердце рухнуло куда-то вниз. Это были её люди. Юноши и девушки, доверившие ей свои жизни. Теперь некоторые из них мертвы, а остальные обречены прожить до конца своих дней в Лагерях Ненадёжных… Те, кто выживет в колониях и тюрьмах.

— Как ты? — тихо спросила Саша. — Что было за последние две недели?

Она всё ещё сжимала друга в объятиях так, что могла говорить ему прямо на ухо.

— Сидел за решёткой в одном из изоляторов близ Детройта, — пожал плечами Шон.

— С тобой нормально обращались?

— На удивление. Мне даже выделили одиночную камеру.

— Ничего себе, — прошептала Саша. — С чего это такая роскошь?

— Сам не пойму. Я видел на прогулке несколько наших ребят, их всех держали в общих камерах. От них я и узнал слухи о погибших…

— А как ты оказался здесь?

— Привезли только что, вот этот вот хмырь приволок. — Шон кивнул в сторону коридора.

Саша скосила глаза — Оуэнс подошёл к прозрачной стене и выразительно указал на часы. Девушка лишь скользнула по нему презрительным взглядом и отвернулась. Похоже, она действительно была нужна военным, а Шон лишь оказался козырем в рукаве, аргументом, чтобы склонить лидера рейнджеров на свою сторону. Поэтому и держали парня под особым наблюдением, и сюда притащили отнюдь не случайно. Чем же она, Саша, заслужила такое внимание?

Девушка услышала, как пискнул замок двери, и та с шумом отъехала в сторону.

— Мне пора, Шон, — шепнула она другу. — Я постараюсь сделать что-нибудь для тебя и остальных… Подумай хорошенько, выбирать придётся тебе.

— Выбирать? — нахмурился парень, неохотно отпуская Сашу. — Выбирать что?

— Увидимся.

Саша проследовала к выходу, где её уже нетерпеливо поджидал регулятор с дубинкой. Капитан Оуэнс, деловито сложив руки за спиной, расхаживал по коридору.

— Надеюсь, я смог немного порадовать вас, — сухо бросил он, когда дверь камеры закрылась за спиной Саши.

— Вы шантажист и подлец, — без обиняков заявила та.

— Подлец? Увольте, Белл. Для подлеца я довольно открыт с вами и даже не стану скрывать, что шантаж входит в мои должностные обязанности.

Девушка помолчала, собираясь с мыслями. Саше казалось, что она занесла руку над контрактом с дьяволом, и лишь одно движение отделяло её от кровавой подписи.

— Вы сказали, что можете снять статус ненадёжного…

— Так точно, — коротко кивнул Оуэнс.

Через стекло камеры Саша ещё раз встретилась взглядом с Шоном. На глаза навернулись слёзы, но, вновь повернувшись к капитану, она посмотрела на него прямо и открыто. Теперь ей было плевать, что о ней подумают. Плевать, что Оуэнс будет считать себя победителем. Плевать на свой образ непокорной и сильной бунтарки. Если понадобится, она будет умолять и кланяться в ноги офицеру, лишь бы искупить вину перед теми, кто доверил ей свои жизни. Теми, кого она подвела.

— Капитан Оуэнс, сэр! — всхлипнув, выдавила Саша. — Если я соглашусь… Пожалуйста…

— Да? — чуть подался вперёд мужчина.

— Пожалуйста… Предложите Шону и остальным моим людям эту возможность… Возможность служить у вас!

* * *

Саша изо всех сил прижимала к голове выданную ей полчаса назад новенькую чёрную кепку с буквами «МООБ» над козырьком. Конвертоплан приземлялся прямо на центральную площадь лагеря ненадёжных, стремясь вихрями от огромных лопастей разрушить всё вокруг, сравнять с землёй. Нестерпимый грохот разгонял толпу зевак, стягивавшихся со всех улиц — их любопытство не усмирил даже страх перед плотным строем регуляторов, взявших посадочную площадку в кольцо. Наконец, шасси летательного аппарата коснулись асфальта, и двигатели поутихли. Невозмутимо придерживавший двумя пальцами фуражку Оуэнс, словно не замечая образующихся под винтами торнадо, подошёл к кабине и перекинулся парой фраз с пилотом.

— Ну и взбудоражили вы наш городок! — прокричал Саше в ухо Джовановски, когда стало возможным слышать хотя бы собственный голос. — Такое мы тут не каждый день видим!

Спрятавшиеся в переулках и подворотнях люди снова стянулись к оцеплению, пытаясь рассмотреть происходящее на площади. Среди толпы Саша заметила и смешно подпрыгивающую низкорослую Лизу. Женщина махала рукой и что-то кричала, хотя ни слова в таком шуме разобрать было невозможно.

— Ну что, курсант Белл, готовы отправляться? — подошёл к девушке Оуэнс.

— Можно попрощаться кое с кем?

Оуэнс удивлённо приподнял бровь.

— Вы не похожи на того, кто быстро заводит друзей, — хмыкнул он. — Даю вам десять минут.

— Боюсь спросить, сколько стоит минута работы двигателей этой птички, — с едкой улыбкой проворчал Джовановски. — Я определённо был прав насчёт этой девчонки…

Саша уже не слушала, протискиваясь сквозь кордон регуляторов. Оказавшись в толпе, она чуть не была сбита с ног налетевшей на неё соседкой.

— Саша! Ты майку забыла в комнате! Я так боялась, что не успею отдать!..

Женщина втиснула недоумевающей Саше в руки майку лагеря ненадёжных.

— Мне вообще-то новую форму выдали, армейскую…

— О, так старая тебе не нужна? — Лиза ничуть не смутилась. — Ну, тебе очень идёт! Такой стильный чёрный цвет, и сидит по фигуре, а не мешком!..

— Спасибо тебе за всё, Лиза, — искренне произнесла Саша. — За гостеприимство и помощь…

— Да брось ты, — улыбнулась во все зубы та. — Я толком ничего и не сделала, а ты уже уезжаешь. Да и, честно говоря, мне показалось…

Лиза отвела взгляд.

— Мне показалось, что ты меня ненавидишь.

— Ну… Не то чтобы ненавижу… — улыбнулась в ответ Саша. — Жаль, что тебе вновь придётся жить одной.

— Ничего! Это ненадолго! Скоро приедет мой муж!

— А где он? Почему он не с тобой?

— В тюрьме, — пожала плечами Лиза. — Его арестовали за какие-то махинации с налогами, дали два года колонии.

— А ты знала об этих… махинациях?

— Я не интересовалась его бизнесом, на мне была лишь работа по дому.

— Тогда почему ты здесь? — Кулаки Саши невольно сжались. — Почему в лагере ненадёжных?

— Чтобы не получить этот статус, мне нужно было подать на развод, — улыбнулась Лиза. — Но я всегда буду с Брайаном, даже если ему суждено жить в лагере до конца жизни.

Саша взглянула на соседку другими глазами — её преданность была достойна уважения. А вот достоин ли такой преданности мужчина, сокрывший от жены свои преступления, чем на всю жизнь практически обрёк её на жизнь в лагере ненадёжных? Задавалась ли сама Лиза таким вопросом?

— Ничего, — лучезарно улыбалась та. — Срок уже подходит к концу. Через год мы снова будем вместе. Но я надеюсь, что Брайана выпустят даже раньше за примерное поведение. Говорят, слушания проходят раз в три месяца…

Саша бросила взгляд на нетерпеливо посматривающих в её сторону Оуэнса и Джовановски.

— Подожди минутку, — попросила она соседку. — Я сейчас вернусь.

Девушка вновь протиснулась сквозь строй с любопытством разглядывавших её регуляторов. Одного — стоявшего у неё на пути — она узнала по заклеенной пластырем челюсти и тёмным очкам. При виде Саши на скулах мужчины заиграли желваки, но препятствовать ей он не стал.

— Мистер Джовановски, — Саша подошла к толстяку, пытаясь перекричать шум лопастей.

— Что такое, юная леди? — тот пытался нацепить фирменную улыбку, но ветер смешно морщил его рыхлое лицо.

— Мистер Джовановски, вы можете кое-что узнать про женщину, к которой меня поселили?

— Лиза Дэвис, если не ошибаюсь?

В руках Джовановски появился планшет, но перед тем, как коснуться экрана, он бросил вопросительный взгляд на Оуэнса. Офицер едва заметно кивнул.

— Что вы хотели узнать? — повернулся к Саше управляющий, а его пальцы уже набирали что-то на планшете.

— У неё есть муж… Брайан, кажется… Он должен быть в колонии…

Джовановски ещё несколько секунд тыкал пальцем в экран.

— Да-а, мистер Дэвис, — протянул толстяк, и на его лице появилось скорбное выражение. — Боюсь, ничего хорошего я вам сообщить не могу.

— Что-то не так? — насторожилась Саша.

— Мистер Брайан Дэвис сейчас находится в реанимации после огнестрельного ранения.

— Ранения?! Но что произошло?!

— Был ранен при попытке бегства с группой заключённых.

Саша посмотрела в сторону Лизы, которая, поймав еë взгляд, вновь улыбнулась и помахала рукой.

— Но… но ведь его срок уже подходил к концу…

— К концу? — хмыкнул Джовановски. — Я так не думаю. Судя по материалам дела, мистер Дэвис был организатором побега, причём не в первый раз. Сидя в колонии, он умудрился связаться с изготовителями фальшивых документов и даже забронировать билет в Китай. Такой талант тянет лет на пятьдесят строгого режима.

Саша опустила глаза. Билет в Китай, значит? Один билет? Не похоже, чтобы Лиза входила в его планы. Впрочем, не входило же в планы Брайана и советоваться с женой по поводу налоговых махинаций…

Несмотря на обещание, к Лизе Саша так и не вернулась…

Конвертоплан взревел огромными турбинами, и похожий на шар Джовановски точно укатился бы с площади, не удержи того за шиворот гигант Ланкастер. Сидя рядом с капитаном Оуэнсом, Саша наблюдала сквозь иллюминатор, как лагерь ненадёжных стремительно уменьшался в размерах, оставшись далеко внизу, — ревущие моторы исправно делали своё дело.

В просторном салоне помимо капитана расположились четверо солдат — неподвижные, словно статуи. Лица скрыты под балаклавами, все как один в чёрной броне и шлемах. Руки их лежали на автоматах, а пальцы — на спусковых крючках. На плече каждого — нашивка с орлом, укрывающим Землю. Всё серьёзно. У обычно острой на язык Саши даже в мыслях не было отпустить в их адрес ехидную шутку — эти парни точно не стали бы болеть за «Блюз».

Когда лопасти вспахали первые облака, Оуэнс коснулся Сашиного плеча и указал на иллюминатор. Выглянув в него, девушка успела разглядеть, как мимо их борта пронеслись два истребителя, оставляя красивый реактивный след. Ещё два конвертоплана, обвешанные пушками и ракетами, летели чуть позади. На секунду, всего на мгновение, Саша даже ощутила детский восторг, словно вновь оказалась на авиашоу, на которые отец так любил брать с собой всю семью.

— Впечатляет? — хмыкнул капитан. — Эти птички могут отразить любое нападение с земли, воды и воздуха. Даже немного завидую вам, Белл — мне такой эскорт не полагается.

«Поздравляю, Саша, — мысленно укорила себя та. — От ржавого тюремного фургона до личного конвертоплана со звеном прикрытия всего за два дня. Что завтра? Борт номер один?»

Где-то через полчаса лёта поля и леса далеко внизу сменились бесконечной водной гладью, весело игравшей нестерпимо яркими солнечным бликами. Как ни старалась Саша вглядываться в горизонт — ни с одной стороны суши видно не было.

— Долго нам лететь? — спросила она у Оуэнса.

— Когда обращаетесь к старшему по званию, не забывайте добавлять «сэр», — бесстрастно отозвался капитан.

— Виновата, сэр, — едко процедила девушка.

— Около двух часов.

— Разрешите ещё вопрос, сэр?

— Разрешаю.

— Вы сказали, что предложите Шону и остальным контракты… — осторожно начала Саша.

Офицер кивнул.

— Тогда почему я лечу одна?

— Я обещал устроить их в космические войска, но не обещал, что вы будете служить вместе.

Саша скрипнула зубами и бросила на Оуэнса мрачный взгляд.

— Мне незачем обманывать вас, Белл, — фыркнул тот. — Это может показаться странным, но у нас нет очередей из желающих залезть на шесть лет в криогенную ванну, чтобы, проснувшись, схватить винтовку и бежать отстреливать гигантских жуков.

— Гигантских жуков? — приподняла бровь Саша. — Инопланетяне выглядят как жуки?

— Сказать вам честно? — Оуэнс понизил голос и склонился прямо к её уху. — Понятия не имею.

Увидев на лице подчинённой разочарование, он с довольным видом откинулся на спинку кресла.

— Что касается ваших… друзей, то с ними работают наши специалисты. Знаю, что первые контракты уже подписаны.

— Раз уж это часть нашей сделки… Не могли бы вы держать меня в курсе? — Саша заметила холодный взгляд офицера и спешно добавила: — Сэр?

Оуэнс некоторое время обдумывал её просьбу.

— Отвечу вам так, Белл… Если не будете валять дурака, то очень скоро вам будет достаточно лишь приказать мне.

Саша не удержалась от очередного недоверчивого взгляда в сторону мужчины. От всего происходящего вокруг по-прежнему веяло бредом, дешёвой постановкой, розыгрышем. Сколько времени ещё ей придётся участвовать в этой игре, прежде чем грянет дурацкая музыка, с потолка посыпятся конфетти, отовсюду — с огромными букетами цветов — выбегут Шон, Бриджес, Алан и остальные? Месяц, год? А, может, сидевшие в салоне солдаты снимут маски, и под ними окажутся смеющиеся лица мамы, отца, добряка Йенса? Вот бы вся эта поездка за границу оказалась лишь низкопробным реалити-шоу…

Но солдаты не торопились доставать букеты. Они так и сидели молча, не шелохнувшись, словно глиняные фигуры в военном музее.

Морские волны, с высоты казавшиеся лишь лёгкой рябью на бесконечном голубом покрывале, гипнотизировали. Гул моторов больше не давил на барабанные перепонки, напротив, размеренное урчание поршней стало казаться уютным, а едва заметная вибрация корпуса расслабляла тело. Устало прислонившись виском к прохладному борту конвертоплана, Саша сама не заметила, как провалилась в сон.

* * *

Саша закрыла онлайн-учебник и взглянула на часы. Как раз вовремя — премьера новой передачи про космические полёты должна была начаться с минуты на минуту! Девочка поспешила в гостиную и немного стыдливо — хоть и была дома одна — включила телевизор. Отец, конечно, раскритиковал бы её за просмотр западных документалок — он нередко ворчал, что каждая страна рассказывает свою историю, пытаясь приписать себе всё больше мировых достижений и принизить заслуги других. Но выбора не было — в интернете доступ к информации был также строго дозирован и отсортирован.

Вот и новая передача не подвела. Саша понимала не каждое немецкое слово, но общий смысл улавливала — седовласые историки рассуждали о том, что Гагарин был лишь пушечным мясом, одним из многих, кого планировали запульнуть на орбиту, не сильно заботясь об обратном билете. Успешное же возвращение первого космонавта, по мнению пожилых говорящих голов, стало для советского правительства большой неожиданностью. Впрочем, один из ведущих ставил его под сомнение, выдвигая версию с двойником. Второй и вовсе допускал, что никакого полёта не было.

Саше было плевать на их болтовню. Широко открыв глаза, она смотрела на редкие архивные кадры первых космических свершений. Отец рассказывал ей достаточно много, чтобы привить безграничное уважение к людям, что сотни лет назад покоряли космос на — по нынешним меркам — жестяных банках, да ещё и набитых взрывчаткой.

Тишину нарушил звук открывающейся входной двери, и в прихожую ввалился Йенс. Саша чуть задержала на нём взгляд — таким она видела его нечасто: банка пива в руке, галстук небрежно распущен поверх широко расстёгнутого ворота рубашки. Впрочем, девочка быстро переключила внимание на экран телевизора, боясь пропустить даже секунду старинных хроник.

— Да, Михаэль, матч уже начинается, — громко говорил в коммуникатор Йенс. — Сейчас посмотрим десять минут, можно будет поставить экспресс на несколько тысяч. Давай, доверяю твоему опыту.

Он выключил связь и прошёл в гостиную.

— Саша, милая, переключи на футбол, будь другом. — Мужчина плюхнулся на диван и отхлебнул из банки.

— Вообще-то, я смотрю передачу, — буркнула девочка.

— Дорогая, ты в Германии, а в Германии смотрят футбол, — голос Йенса стал настойчивым. — Посмотришь про свой космос потом, в интернете.

— Футбол тоже можно посмотреть в записи.

Немец резко поставил банку, отчего вверх ударил фонтанчик пива и с шипением упал на столик.

— Так, мне нужен телевизор. Это для работы.

— Ставки — это не работа, — упрямо огрызнулась Саша.

— Ну-ка, марш в свою комнату! — взорвался вдруг мужчина.

Саша оторопела — Йенс впервые на её памяти повысил голос. Угрожающе тяжело дыша, он указывал трясущейся рукой на дверь в спальню девочки.

— Ты мне не отец, — хмуро выдавила из себя Саша.

Повисшее в воздухе напряжение разрезала открывшаяся ещё раз входная дверь. Йенс, шумно выдохнув и сжав пару раз кулаки, вновь откинулся на спинку дивана. Щёлкнул пульт, и звёздное небо на экране сменилось зеленью футбольного поля.

В гостиную тяжёлой поступью вошла мама. Словно не замечая никого и ничего вокруг, она пересекла комнату и медленно опустилась в кресло. Не произнося ни слова, она просидела с закрытыми глазами несколько долгих минут.

— Сашенька, принеси дозиметр, пожалуйста, — наконец с трудом произнесла мать.

Девочка послушно порылась в шкафу и подала матери коробку с аппаратом.

— Чёртовы митинги, перекрыли половину улиц, — проворчала та. — Я отдраила сегодня половину грёбаной атомной станции и должна обходить за два квартала, чтобы попасть домой.

— Что за митинги? — спросила Саша.

— Против законопроекта о закрытии границ с Восточным Союзом, — отозвался Йенс. — Сумасшествие какое-то. Кто мог представить, что в двадцать втором веке нам закроют половину мира.

Мать, достав дозиметр, принялась нажимать кнопки на его корпусе, отчего аппарат пищал и загорался разными цветами.

— Что, всё ещё параноишь? — хмыкнул Йенс, вновь отхлёбывая пиво. — Вас же меряют после каждой смены, причём нормальными приборами, а не этим.

— Герта говорит, в подвале станции кошки дохнут. А живые теряют шерсть.

— Это, наверное, от колбасы, которую она им таскает. Ты правда веришь, что на станции могут скрывать утечку? Эх, знал бы, что ты такая мнительная, не стал бы просить её устроить тебя на работу.

— Это единственный шанс для эмигранта хоть что-то заработать. Мне скоро Сашу в школу отправлять.

Йенс мрачно понизил голос.

— Да, с работой сейчас действительно напряжённо…

— А у тебя что?

— Был на паре собеседований, но… — Мужчина махнул рукой и вновь сделал большой глоток.

— Мам, можно я пойду погуляю? — спросила Саша.

— Ни в коем случае. На улицах чёрт знает что творится, ещё не хватало, чтобы одинокой маленькой девочкой заинтересовалась полиция.

— Но дома ты меня всегда отпускала…

— Мы не дома! — с нажимом отрезала мать. — И я ведь просила прибраться на кухне! Я и так с ног валюсь…

— Я и хотела, пока слушала передачу, но пришёл Йенс и велел мне уйти в свою комнату!

Мать закатила глаза. Тяжело поднявшись с кресла, она прошла к раковине и принялась загружать посудомоечную машину.

— Может, тогда позвоним папе? — спросила Саша. — Ты обещала, что сегодня он возьмёт трубку.

— Позвоните-позвоните, — подал насмешливый голос с дивана Йенс. — Что, зря я вам канал связи организовал?

— Ты просто хочешь, чтобы Вадим скорее забрал нас отсюда, — едко ответила мать.

— Просто удивляюсь — границы того и гляди закроют со дня на день, а он не спешит забирать вас под своё крыло…

Йенс поднялся на ноги.

— А может, это знак? — насмешливо произнёс мужчина, вальяжно прогуливаясь по комнате. — Мы и так уже ругаемся, как настоящая семья, разве что супружеский долг не исполняем…

Он подошёл к женщине сзади и приобнял за талию. Мать круто развернулась, в её руке сверкнул нож. Йенс отпрыгнул назад — на его предплечье красовался длинный продольный порез.

— Ты что, совсем с катушек съехала?! — ошалело заорал он. — Шуток не понимаешь?!

Выставив лезвие перед собой, мать процедила:

— Тронешь меня ещё раз — прирежу.

Йенс потрясённо покачал головой и, не спуская глаз с ножа, словно опасаясь удара в спину, боком вышел из гостиной. Вскоре из ванной послышалась приглушённая немецкая брань.

— Ма-ам, — Саша осторожно приблизилась и подёргала мать за рукав.

Только сейчас женщина, словно очнувшись, удивлённо посмотрела на дочь и спешно опустила остриё.

— Мам, как же мы уедем, если границы закроют? Давай позвоним папе, а? Ты же обещала, помнишь?

— Да, да, — немного растерянно отозвалась мать. — Позвоним…

Пошарив по карманам, она наконец нащупала коммуникатор и поднесла его к уху. Подождав несколько секунд, она громко воскликнула:

— О, Вадим, привет! — Женщина отошла на несколько шагов, покосившись на дочь. — Не можешь сейчас говорить? А когда сможешь?

Мама прикрыла коммуникатор ладонью и повернулась к Саше.

— Папа в командировке, он сейчас не сможет разговаривать. — Мать вновь поднесла девайс к уху. — Обещай, что позвонишь нам, как только будет свободная минутка, хорошо?

Девочка внимательно смотрела на неловко сжимавшую коммуникатор двумя руками мать. Та всегда плохо разбиралась в технике. В отличие от Саши, которая прекрасно видела, что индикатор связи не горел.

* * *

Кто-то настойчиво потряс её за плечо. Щурясь от красных лучей наполовину утонувшего в море солнца, Саша с трудом заставила себя открыть глаза. Шум моторов конвертоплана всё также размеренно урчал, солдаты продолжали сжимать оружие всё в тех же неизменных героических позах.

Оуэнс пощёлкал пальцами перед носом девушки, привлекая её внимание.

— Взбодритесь, курсант. Подлетаем.

Только теперь Саша заметила, что конвертоплан летит вдоль береговой линии, причём довольно низко. Настолько, что можно было разглядеть кроны тропических деревьев, что пытались отвоевать у пляжа каждый метр земли и кое-где, победив, доходили прямо до воды.

— Дайте угадаю, сэр… — пробормотала Саша. — Вы дадите мне нож и выбросите на месяц выживать в сердце джунглей?

Оуэнс смерил её холодным взглядом.

— Что за ересь, курсант? — фыркнул он. — Никакого ножа.

Конвертоплан медленно разворачивался на месте, и Саша, наконец, увидела в чаще леса ровную прямоугольную проплешину, обнесённую бетонным забором. Многочисленные вышки, ощетинившиеся крупнокалиберными стволами пулемётов, казались излишней охраной для пары низеньких одноэтажных зданий на территории. Более того, когда летательный аппарат начал снижаться, девушка разглядела под листвой деревьев радары и ракетные установки.

Шасси мягко коснулись земли прямо посередине базы. Солдаты, наконец переставшие прикидываться статуями, открыли двери и выскочили наружу. Оуэнс кивком показал Саше следовать за ним. У конвертоплана их уже поджидал молодой офицер с планшетом в руках, одетый заметно проще Оуэнса — рукава рубашки закатаны до локтя, знаков отличия на ней заметно меньше, а коротко стриженную голову мужчины украшала не фуражка, а небрежно сдвинутая набок кепка.

Пилоты глушили моторы, и, когда винты уже позволяли не придерживать головные уборы и слышать себя, офицеры коротко отдали друг другу честь.

— Принимай пополнение, лейтенант, — кивнул на Сашу Оуэнс. — Курсант Белл, это первый лейтенант Тёрнер, он будет заниматься вашей подготовкой.

Тёрнер поднёс к глазам планшет, и в свете дисплея девушка разглядела глубокий шрам, пересекающий его левый глаз от брови до середины щеки.

— Александра Белл, значит… — плотоядно усмехнувшись, произнёс лейтенант, словно пробуя её имя на вкус. — А я всё гадал, кто же окажется тем самым недостающим звеном…

— Ставлю свои командировочные, что представлял ты совсем другое, — хмыкнул капитан. — Чую, хлебнёшь ты с ней горя, Рик.

— Ничего-ничего, хлебать мы тут уже что угодно привыкли, дайте только черпак побольше…

— Ладно, я пойду докладывать в штаб, а ты проводи курсанта в её комнату. Мисс Белл лучше отдохнуть перед тем, как ты возьмёшься за неё.

— Есть, капитан.

Круто развернувшись, Оуэнс зашагал в сторону одного из зданий, Тёрнер же повёл Сашу в сторону второго. Помимо этих непрезентабельных прямоугольных одноэтажек новобранец МООБ обнаружила у дальнего забора навес, крыша которого была покрыта маскировочной сетью, — под ним ровными рядами стояли грозные боевые машины на гусеницах. В остальном база казалась пустой, чуть ли не вымершей. Лишь взглянув наверх, на вышки, Саша разглядела на каждой тёмные фигуры часовых.

— Коммуникатор, что выдали тебе в поселении, останется у нас, — по дороге рассказывал Тёрнер. — Пользоваться ими солдатам запрещено. Все инструкции будут поступать по внутренней связи или через старших по званию. Ясно?

Саша кивнула, чем заслужила презрительный взгляд мужчины.

— Догадаетесь, как надо отвечать старшему, Белл?

— Так точно, сэр, — без энтузиазма отозвалась Саша. — Мне всё ясно, сэр.

Чем ближе подходили они к широким дверям здания, тем сильнее девушка чувствовала мандраж — мысль о том, что она поспешила сменить алый комбинезон на чёрную армейскую форму, с каждым шагом всё сильнее въедалась в мозг. Подписывая контракт, Саша надеялась воссоединиться со своими друзьями — тогда, вместе с Шоном и остальными рейнджерами, они обязательно нашли бы выход из критической ситуации.

Теперь же, когда её увезли за тысячи километров, Саша отчётливо осознала — скорее всего, она никогда не увидит своих ребят. Если Оуэнс и не врал, армия просто поглотит их, размажет по войскам ровным слоем, отправит в разные точки необъятного космоса. Что будет с теми, кто отказался вступать в МООБ или не подходил по возрасту, их командир даже представить не могла…

За дверью здания их ждал КПП, и после того, как лейтенант, а за ним и Саша заглянули в сканер сетчатки глаз, постовой пропустил их в длинный коридор. Впрочем, тот тоже был на удивление пуст — ни одна из многочисленных дверей не открывалась, навстречу не шёл ни один человек. Наконец, остановившись возле одной ничем не отличавшейся от прочих двери, Тёрнер провёл рукой по неприметной кнопке на стене — за створкой послышался утробный механический гул.

— Это что, лифт? — удивилась Саша. — Зачем лифт в одноэтажном здании?

— А Оуэнс говорил, что ты сообразительная, — хмыкнул лейтенант.

Дверь отъехала в сторону, и, войдя в кабину, девушка обнаружила на дисплее обозначения пяти уровней. По их расположению стало очевидно, что лифт призван отвезти их вниз, под землю.

— Пять подземных этажей? — присвистнула Саша. — Прямо настоящий бункер…

— Похоже, штаб считает, что по твоей рыжей заднице могут ударить ядерным оружием. — Тёрнер прислонился к стене, недовольно скрестив руки на груди. — Носятся с вами, как с писаной торбой…

— С нами?

— С тобой и такими, как ты.

— Но почему? Для чего я так нужна МООБ… сэр?

— Понятия не имею. Так что от меня особого отношения не жди, Белл.

Дверь открылась на четвёртом уровне. Коридор здесь был освещён мягким неоновым светом и был также пуст.

— Это жилой уровень. — Тёрнер кивком показал подопечной выходить. — У тебя есть допуск только на этот этаж и на нулевой, надземный. Не пытайся попасть на остальные — лифт просто не поедет без подходящей биометрии.

Лейтенант остановил Сашу возле одной из дверей, за которой оказалась просторная жилая комната.

— Располагайся. Это твоё пристанище до конца обучения.

Саша обвела помещение взглядом: пять аккуратно застеленных кроватей располагались в стенных нишах, огромный экран вместо окна, в центре — стол и несколько пуфиков. Также девушка приметила небольшую дверь со значком ванной комнаты.

— Всё самое необходимое уже доставлено и лежит в отсеке под кроватью, — бросил Тёрнер. — Дальняя койка свободна, она ваша.

— Свободна только одна? — нахмурилась Саша. — Здесь уже кто-то живёт?!

— Ваш отряд. Вы будете проживать вместе на этапе обучения.

— Впятером в этой комнатушке?! Так себе условия для спасителей человечества…

— Это капитан Оуэнс тебя так назвал?

— Что-то про избранную точно было.

— Ясно, капитан упражняется в красноречии, а мне потом выбивать из вас эту дурь… — проворчал Тёрнер. — Так или иначе, это часть вашего обучения. Миссия предполагает тесное взаимодействие между членами отряда на протяжении всего периода боевых действий. Нравится или нет, но тебе придётся привыкнуть находиться в их обществе.

— Или мы просто поубиваем друг друга за глоток свежего воздуха, — пожала плечами Саша.

— Что ж, лучше здесь, чем на фронте. Не придётся тратить бюджет маленькой страны на отправку вас за сотни парсеков.

— Люди не умеют летать за сотни парсеков, сэр. На это уйдут сотни тысяч лет.

— Не умничай, Белл, — закатил глаза мужчина. — Моя задача — сделать так, чтобы ты стометровку за десять секунд пробегала, а со своими парсеками сама потом разбирайся.

Тёрнер подошёл к двери и, открыв её, обернулся через плечо.

— Кстати, жалование поступает на твой счёт уже с этого дня. Если что-то понадобится, оформи запрос через компьютер.

— Не думаю, что с отрицательным балансом я могу рассчитывать на собственный гравикар с откидным верхом, — усмехнулась Саша.

— Чуть больше веры в человечество, Белл, — с укором покачал головой мужчина. — Все твои долги с лихвой покроются за те шесть лет, что ты будешь сладко спать в криокапсуле. Так что МООБ не оставит тебя без цента в твои последние деньки на Земле.

Саша не сразу нашла, что ответить. У неё никогда не было карманных денег, ни в раннем детстве на Родине, ни, разумеется, в Детройте, где все добытые средства шли в общак банды. Что бы она могла купить себе? Первой мыслью, выработанной годами, была одежда, но любая армия в представлении Саши снабжала своих бойцов формой и питанием, да и вряд ли по уставу можно будет щеголять в гражданской одежде. Тогда что?

— Представляешь? — продолжал ворчать Тёрнер. — Просто спать и получать за это жалование! Чтоб я так жил!..

В конце коридора скрипнули двери лифта, и оттуда послышались громкие, возбуждённые голоса.

— А вот, похоже, твоя команда, — осторожно выглянул за дверь лейтенант. — Сейчас и познакомитесь.

Мужчина встал сбоку от двери, прислонился к стене и, многозначительно посмотрев на Сашу, приложил палец к губам.

— Я не дойду!.. — жалобно воскликнул один из приближавшихся голосов, тонкий, девичий. — Проклятый Тёрнер! Он вообще собирался за нами возвращаться? Взял и свалил куда-то…

— Это точно, — вторил ещё один, на этот раз юношеский. — Если бы Маргарет не отпустила нас, мы бы до сих пор наматывали круги по полосе…

— А ведь она заглянула в зал по чистой случайности! Ненавижу Тёрнера…

Лицо лейтенанта оставалось каменным, но в глазах его блестел опасный огонёк.

В комнату нестройной гурьбой ввалились четверо — два парня и две девушки. На вид — Сашины ровесники. Все в одинаковых чёрных одеждах МООБ — майках, армейских штанах и кроссовках. Насквозь мокрые от пота, ребята тяжело дышали и еле переставляли ноги, а одной из девчонок и вовсе пришлось подставить второй своё плечо.

— В следующий раз я ему… — начал было самый здоровый коротко стриженый парень, но осёкся.

Взгляды вошедших один за другим оказались прикованы к неожиданной гостье, что терпеливо стояла у своей кровати и ждала развития событий. Саша присматривалась к своим будущим сослуживцам, критически оценивая каждого. Один парень, шатен с короткими волосами, был мускулист и высок, наверное, на полторы головы выше самой Саши. Его глаза смотрели на новенькую с неприкрытым и даже наглым любопытством. Второй юноша — с чёрными волосами до плеч — довольно обычного телосложения. Одна из девушек, та, что с азиатскими чертами лица, единственная из всего отряда дышала ровно и, казалось, не устала вовсе в отличие от блондинки, висевшей на ней из последних сил.

Наконец, после тяжёлой, почти осязаемой паузы, качок шагнул вперёд и громко сказал:

— Значит, ты пятая?

— Не ожидал от вас такой проницательности, курсант Станич, — рявкнул за их спинами остававшийся до сих пор незамеченным Тёрнер.

Отряд вздрогнул, едва не подпрыгнув на месте, и развернулся в сторону лейтенанта.

— Офицер в кубрике! — гаркнул качок, и четверо ребят, мгновенно позабыв про усталость, выстроились в шеренгу возле двери.

Саша приподняла бровь, мысленно отдав лейтенанту должное, — похоже, дисциплину Тёрнер умел прививать на «отлично». Не желая попадать под горячую руку, девушка пристроилась на противоположном от Станича конце шеренги.

— Вольно, — буркнул Тёрнер, прохаживаясь вдоль подопечных.

— Лейтенант, сэр, а вы давно здесь? — дрожащим голосом спросила светловолосая девушка, стоявшая рядом с Сашей.

— Достаточно, чтобы слышать адресованное мне любовное послание, — недобро улыбнулся уголком рта Тёрнер.

И без того бледная девушка стала бела как мел.

— Расслабьтесь, Лопес, — презрительно фыркнул мужчина. — Я бы и рад специально для вас увеличить программу тренировок, но, как вы заметили, ваш отряд теперь в сборе. А это значит, что с завтрашнего дня мы начинаем полноценную подготовку!

— Полноценную?.. А до этого что было?..

— Курсант Белл, два шага вперёд! Кругом!

Выполнив команду, Саша оказалась рядом с лейтенантом Тёрнером под пристальным взором четырёх пар глаз.

— Представляю вам вашего нового боевого товарища. Курсант Александра Белл. Приказываю взять над ней опеку и провести экскурсию по жилому уровню. Это ясно?

— Так точно, сэр, — отозвался Станич.

— Отлично. Очень надеюсь, что приветственная вечеринка не затянется. Отбой по расписанию — завтра вас ждёт трудный день.

— Ну, наконец-то, — простонала блондинка. — А то я себя уже почти как на курорте почувствовала…

— Разговорчики, Лопес! — повысил голос Тёрнер, и девушка мгновенно замолкла, невольно вытянувшись по стойке «смирно». — Может, у вас действительно остаётся много сил, раз вы не затыкаетесь ни на минуту?

— Никак нет, сэр! — отчеканила Лопес. — Виновата, сэр!

— Напоминаю! С этой минуты обратный отсчёт запущен. На Земле вам осталось провести чуть более месяца. И я желаю вам провести его, не слыша постоянного нытья курсанта Лопес. Разойтись!

Лейтенант вышел, и взгляды ребят вновь оказались прикованы к Саше, так и оставшейся стоять напротив строя. Несколько долгих секунд в комнате тянулось неловкое молчание.

— Александра Белл, — наконец кивнула своим новым товарищам Саша. — Я из Детройта.

— Кари Аяно, — первой подошла к ней девочка-азиатка и вежливо склонила голову.

Её кожа также блестела от пота, но она вовсе не выглядела уставшей, в отличие от Лопес, которая с блаженным стоном уже рухнула на кровать.

Вторым к новенькой подошёл юноша с длинными волосами и протянул ей руку.

— Пол, — дружелюбно сказал он, когда Саша приняла рукопожатие. — Пол Кинан. Я из Лондона.

— Милан Станич, — небрежно взмахнул рукой качок, едва удостоив девушку взглядом. — И я собираюсь пойти в душ.

— Стоять! — возмутилась Лопес, чуть ли не подпрыгнув на кровати. — Я же сказала, что пойду первой!

— Так надо было идти, а не на койке валяться!

— Тебя забыла спросить, что мне делать!

— А я в следующий раз забуду тебя на полосе препятствий и не потащу на своём горбу!

— Не ссорьтесь, — с ухмылкой вставил Пол. — В душевую уже пошла Аяно.

Ребята посмотрели на дверь ванной, откуда как раз донёсся шум воды.

— Чур, я иду следующей! — безапелляционно заявила Лопес.

— Ну уж нет, я должен был быть вторым, вторым я и пойду!..

Саша закатила глаза. На секунду ей показалось, что она снова попала в приют лагеря ненадёжных, — такой детский сад девушка видела в последний раз именно там. И с этими людьми ей предстояло отправиться на фронт?..

— Показать тебе этаж? — обратился к Саше длинноволосый. — Лейтенант приказал провести тебе экскурсию.

— Пойдём, — сквозь зубы бросила та, покосившись на пререкающихся Станича и Лопес. — Я не выдержу ещё пять минут в компании этих мартышек.

Кинан хмыкнул и жестом позвал Сашу к выходу. Тишина погружённого в успокаивающий мрак коридора показалась спасительной, да и Пол производил впечатление наименее раздражающего из возможных экскурсоводов. За исключением разве что самоотстранившейся от этой миссии Аяно.

— Возле лифта есть комнатка охраны, в ней всегда дежурят несколько солдат, — рассказывал по дороге Кинан. — Больше на этаже никто не живёт, всё принадлежит только нам.

— Столовая?

— В конце коридора, за углом.

— Там есть обслуживающий персонал?

— Нет, заказанные блюда доставляются автоматикой с других этажей. Ни разу не видел ни одного из поваров.

— Что ещё?

— Вот здесь массажная комната.

— Тоже автоматическая?

— Да. Но это не самое интересное.

— Тогда что?

— Всеми комнатами разрешено пользоваться только вчетвером. Ну, — Кинан усмехнулся, — теперь, видимо, впятером.

— Не поняла, — нахмурилась Саша. — Если один не хочет есть, то голодать будет весь отряд?

— Ну, не прямо так. Есть тебе не обязательно, но присутствовать в столовой ты обязан.

— Бред какой-то. Это что, попытка сплотить коллектив? Не слишком ли топорно?

Юноша пожал плечами.

— Работаем с тем, что есть.

— И как за этим следят?

— Наше перемещение отслеживается круглосуточно, программа и персонал всегда знают, где мы. Двери просто не откроются при несоблюдении нужных условий.

— М-да, — покачала головой Саша. — И никаких тебе браслетов на ногах… Ладно. Что ещё?

— Спортивный зал. Правда, я ещё не видел желающих сыграть партию в сквош после тренировок Тёрнера. Мне и самому, если честно, его жуткий шрам по ночам снится…

— Сквош — это что-то на британском?

— Так точно.

— Ясно…

Коридор поворачивал налево, и как только они свернули за угол, Саша придержала Кинана за локоть. С самого начала она потащилась за юношей вовсе не ради экскурсии.

— Скажи-ка… Почему ты согласился пойти на войну?

Парень внимательно посмотрел ей в глаза, после чего невесело усмехнулся и отвёл взгляд.

— Честно говоря, у меня были некоторые проблемы с законом…

— Вот как? — приподняла бровь Саша.

— Я играл в оркестре, мы ездили по миру с большими турами. Но после выступлений я и ещё несколько коллег бывало давали свои, не совсем легальные, концерты. Играли песни не всегда из списка разрешённых… — Кинан вновь усмехнулся. — Честно говоря, почти все они такими и были. Да и о налогах речь идти не могла, сама понимаешь.

— Тебя хотели посадить?

— Нет, лишь дать статус ненадёжного.

— И ты, музыкант, человек искусства, выбрал окопы и винтовки вместо жизни в лагере? — скептически уточнила Саша.

— Видишь ли… — понизил голос Кинан, ухмылка исчезла с его лица. — Родители знали о моей подпольной деятельности. Если бы не МООБ, статус ненадёжных получили бы и они.

Саша мрачно отвела взгляд. Прекрасно, ещё один уголовничек. Только бесполезный, без навыков. Обычный маменькин сынок.

— Ты слишком открыто говоришь о своём прошлом с незнакомкой…

Кинан несколько секунд молчал.

— Ты упомянула браслеты слежения на ногах. — Он посмотрел девушке прямо в глаза. — Похоже, не только я знаю эту кухню изнутри.

Саша мысленно отвесила себе подзатыльник. Кинан был не так прост, она недооценила юношу. Стоило лучше следить за языком — такие просчёты могут дорого обойтись в новом коллективе.

— А остальные что? — чуть раздражённо спросила девушка. — У них тоже проблемы с законом?

— Нет, я о таком не слышал. Милан — регбист, играл за юношеские сборные. Анжелина, вроде, занимается танцами. А Кари… я точно не понял, вроде из семьи какого-то академика.

— Давно вы здесь?

— По-разному. Я где-то два месяца. Милан и Кари попали сюда раньше. Последней пришла Анжелина, около месяца назад, может, чуть больше.

— Вы спрашивали друг друга о том, как оказались здесь?

— Обмолвились парой слов, но в душу лезть я ни к кому не собираюсь.

Саша покачала головой. Точно, совсем ещё дети. Это будет тяжело. С какой бы радостью обменяла она эту четвёрку на любого из рейнджеров… Ещё и половину жалованья бы отдала в придачу.

— Прости, — смущённо улыбнулся Кинан. — Напомни ещё раз своё имя. Кажется, Александра?

— Саша, — холодно отрезала девушка. — Если попадём в бой, зови меня Саша. Так короче.

— Приятно познакомиться, Саша. Меня зовут Пол. Короче некуда.

* * *

Уже целый час Саша не уставала удивляться гигантской площади и высоте подземного спортивного зала. Кто-то умудрился вырыть на глубине столь гигантское помещение, что света фонарей, висевших над тренировочным полем, не хватало, чтобы увидеть дальние стены. Воздух, правда, здесь всё равно был какой-то спёртый и отдавал плесенью.

Саша, тяжело дыша, первой пересекла финишную черту и тут же обернулась. Лишь теперь через двухметровую стену — последнее препятствие на полосе — перевалился Станич. Он отставал от новенькой на добрых секунд десять.

«Ужас какой, — покачала головой Саша, откашливая тяжёлый воздух бункера. — И эти люди тренировались здесь месяцами? А так ли этот лейтенант Тёрнер хорош, как о нём говорят?»

Третьей до финиша добежала спокойная как удав Аяно. Девушка вновь даже не запыхалась. В душе Саша позавидовала её дыхалке и решила во что бы то ни стало разведать, не владеет ли та какой-нибудь секретной азиатской техникой.

Наконец, через стену тяжело, едва не рухнув на пол плашмя, перевалилась Лопес. Судя по тому, что Кинан показался следом, перебраться через препятствие без его помощи девушка не могла.

Секундомер пискнул, едва Лопес — чуть ли не ползком — пересекла голографическую линию. Над головами ребят высветились огромные цифры — 10:56.

— Отвратительно, — раздался под потолком усиленный динамиками голос лейтенанта. — Лучше, чем неделю назад, но всё ещё отвратительно. Вы должны проходить полосу меньше, чем за десять минут.

— Разрешите обратиться, сэр, — воскликнула Саша, вглядываясь в окошечко под потолком, в котором угадывалась фигура мужчины в кепке. — Могу я узнать свой результат?

— Конечно, Белл, всё для вас, — с едкой любезностью отозвался Тёрнер. — Ваше время — 10:56.

— Всмысле?! — возмутилась девушка. — Я ведь прибежала на полторы минуты раньше!

Фигура за мутным стеклом исчезла, и спустя несколько секунд лейтенант вышел из дверей лифта на полосу.

— Ваш показатель — это время последнего финишировавшего из отряда. Меня не волнует, кто прибежал первым или вторым. Уяснила, курсант?

Саша скрипнула зубами и покосилась на распластавшуюся на полу Лопес.

— Кстати, Белл, — расплылся в недоброй улыбке Тёрнер. — Где ваша нашивка?

— Ой, где-то здесь, сэр. — Девушка наигранно пошарила по карманам штанов и вытащила из них немецкий триколор. — Хотела выбросить по дороге, но в спешке забыла.

— У вас какие-то проблемы?

— Требую нашивку по гражданству матери.

Тёрнер неспешно обошёл Сашу и, наклонившись, почти ткнулся носом сперва в одно плечо девушки, потом в другое.

— Сэр?.. — озадаченно отстранилась та. — Что вы делаете?

— Пытаюсь разглядеть ваши погоны, Белл. Возможно, это какая-то новая, невидимая модель. Ну не стали бы вы — в здравом уме — требовать что-то у первого лейтенанта, не будь выше него по званию, так? И это на второй день! Наверное, самое быстрое повышение в истории МООБ!

Милан, не удержавшись, прыснул в кулак, но быстро осёкся под взглядом лейтенанта.

— Сэр, — понизила голос Саша. — Я действительно не желаю иметь ничего общего со своим отцом, даже гражданство... Вы же можете поспособствовать, для МООБ это не будет проблемой…

— А ещё тебе чего? Двойной капучино и бургер?! Я приказываю привести форму в порядок!

Саша стиснула зубы и упрямо отвела взгляд.

— Нет.

— Что ж, хорошо… Дайте сюда!

Почти вырвав из рук девушки нашивку, он прошёл к выходу из зала и с размаху прилепил флаг на дверь.

— Слушайте сюда, Белл. У вас только один шанс покинуть зал — осторожно и с уважением наклеить этот патч на положенное ему место. — Тёрнер приложил кулак к груди. — К самому сердечку. А если вы не желаете… Полоса препятствий ждёт вас!

— Как скажете, сэр, — презрительно выплюнула Саша, сжав кулаки. — А если я оторву нашивку от майки Лопес, вы её тоже отправите на полосу? Может, тогда она наконец сможет сама дотащить свою задницу до финиша?

От возмущения Лопес даже нашла в себе силы принять сидячее положение.

— Смотрите, чтобы я вам язык не оторвал, Белл, — шикнул Тёрнер. — От этого точно всем станет легче. Марш на полосу!

— Есть, сэр!

— А ваша команда может с комфортом подождать конца тренировки сидя во-о-oт у той стены. Или у той.

Сербские ругательства Милана почти потонули в бессильном стоне Лопес. Саша же отчего-то испытала какое-то садистское удовлетворение.

— Разрешите приступать?

— Бегом, живо!

Первые два круга дались на удивление легко. Пробегая мимо финиша, Саша ловила на себе злые взгляды Станича и Лопес, но их страдания лишь придавали девушке сил. На третьем круге она встретилась глазами с Полом. Парень ободряюще поднял кулак. Настроение отчего-то резко ухудшилось. А может, Сашу просто начали покидать силы.

Четвёртый круг был явно лишним. Шла пятидесятая минута марафона, когда девушка, наконец, запнулась о барьер и неуклюже пробороздила бетон на животе, ободрав ладони и локти.

— Прилегли отдохнуть, Белл? — насмешливо выплюнул появившийся из ниоткуда лейтенант. — А мне на секунду показалось, что вы в неплохой физической форме.

Саша вскочила на ноги и, превозмогая боль в мышцах, побежала вновь.

— Заканчивай клоунаду, Белл! — злобно крикнул ей на финише Станич. — Мы так на обед опоздаем!

Шестой круг давался совсем тяжело. Девушка даже не с первого раза перебралась через стену. Перед следовавшим за ней барьером пришлось притормозить и, чуть переведя дух, разбежаться. Приземлившись в яму с водой, Саша почувствовала, как колени сгибаются против её воли, и приняла волевое решение не сопротивляться. Холодная тухловатая лужа почему-то совсем не казалась плохим местом для привала, а вода приятно расслабляла забитые мышцы.

«Всё, больше не могу, — призналась себе Саша, закрывая глаза и пытаясь выровнять дыхание. — Если что, буду жить здесь. Не расстреляют же меня? Ведь так?»

Дело было даже не в принципе. Сам капитан Оуэнс отчаянно уверял вчерашнюю ненадёжную в какой-то особой, уготованной лишь специально для неё, роли. Где та грань, за которой в МООБ решат, что Александра Белл не такая уж и избранная, а вполне себе заменима любым Джоном Смитом с более покладистым характером? Как далеко Саша могла позволить себе зайти? Если был шанс хоть как-то прогнуть Тёрнера, то определённо стоило выяснить предел его и собственной прочности.

— Прекрасно, капризная принцесса снова превратилась в жабу, — раздался над головой едкий голос лейтенанта.

— В лягушку. Жабы живут на суше, а лягушки в воде. Сэр.

— Опять умничаешь?! Похоже, у вашего высочества ещё остались силы покинуть столь уютное болото и пропрыгать ещё пару-тройку кругов!

Саша приподнялась на локтях, затем с трудом оперлась на дрожащие колени. Сама мысль о том, чтобы вновь принять вертикальное положение, вызывала боль.

— Ничего-ничего, — подстёгивал Тёрнер. — Даже тот, кто ползёт, движется к цели.

Наконец Саше удалось выпрямиться и перейти на бег, хотя даже лёгкой трусцой его назвать было бы слишком смело. Ног она не чувствовала от самых бёдер.

Разумеется, Тёрнер не сможет держать отряд в зале целую вечность. Вопрос был только в том, кто сдастся раньше — дерзкий новобранец или упрямый лейтенант.

Когда девушка в седьмой раз ковыляла к финишной черте, её внимание привлекла открывшаяся дверь. В зал вошла молодая женщина в белом халате, накинутом поверх гражданской одежды. Серьёзное выражение лица и туго затянутый на затылке хвост делали её похожей на строгого школьного учителя.

— Здравствуйте, курсанты. — Женщина окинула взглядом полосу, задержав взгляд на плетущейся из последних сил Саше.

— Здравствуйте, доктор Джонсон, — ответил ей нестройный хор сидящих у стены.

— Лейтенант Тёрнер, можно вас на минуточку?

Офицер в несколько прыжков оказался перед женщиной.

— Не ожидал увидеть вас в нашей выгребной яме, Маргарет. Чем заслужили?

— Хотела одолжить у вас курсанта Белл, ведь тренировка должна была закончиться более получаса назад.

Тёрнер покосился на Сашу. Та замедлилась ещё больше, обратившись в слух.

— А это обязательно? — спросил лейтенант у Джонсон. — Мы тут боремся с жабьей болезнью…

— Крайне желательно, Ричард.

Мужчина недовольно упёр руки в бока и тяжело выдохнул.

— Всё ради науки, Маргарет… — мрачно бросил он. — Курсанты, свободны!

При этих словах ноги Саши словно вросли в бетон, категорически отказавшись делать ещё хоть один шаг в сторону препятствий. С трудом волоча весящие с тонну каждый ботинки, девушка дохромала до терпеливо дожидавшейся её Джонсон. Белый халат женщины ослеплял, сиял, словно одеяния ангела, спустившегося на лифте с небес, чтобы вытащить заблудшую душу с седьмого круга адской полосы.

— Первый день, а ты уже поладила с нашим лейтенантом, — с дружелюбной улыбкой произнесла женщина. — Не каждому это удаётся.

— Это называется «поладила»? — хрипло выдавила из себя Саша. — Надеюсь, наши отношения не перерастут в дружбу…

— Ну, он был достаточно любезен, чтобы отпустить тебя на чашку чая в мою скромную обитель.

— Всего чашку? Я бы сейчас выпила минимум галлон…

Джонсон улыбнулась.

— Две чашки и уютное кресло. Договорились?

— Идёт.

Женщина протянула руку.

— Меня зовут Маргарет Джонсон, я руководитель научного отдела.

— Думаю, моё имя вам прекрасно известно, — Саша приняла крепкое, деловое рукопожатие доктора.

— Не совсем, — чуть склонила голову Джонсон. — Слышала, что ты больше известна как Саша, хотя по документам проходишь как Александра.

— Это полное и сокращённое имена. Мой отец родом из Дрездена, так что, думаю, имя это пришло из восточной Европы.

— Вот оно что, — улыбнулась женщина. — Что ж, если удобно, можешь звать меня Маргарет.

К лифту Саша и доктор Джонсон шли в одиночестве — остальные курсанты исчезли из спортзала, едва лейтенант объявил отбой. Пока кабина бесшумно скользила вниз по шахте, девушка, из последних сил опираясь на стенку, в очередной раз мысленно преклонилась перед гениями инженерной мысли — сейчас ей казалось, что лифт — лучшее изобретение в истории человечества. Любая лестница или даже ступенька поставили бы жирный поминальный крест на Сашиной космической программе, так и не дав той начаться.

Лаборатории — а именно так обозначил шестой подземный этаж дисплей лифта — встретили их коридором, похожим на жилой уровень, только труб и проводов, бегущих по стенам, здесь было куда больше. Маргарет провела Сашу мимо нескольких дверей, пока наконец не открыла одну из них.

Кресло, стоявшее посреди затемнённого помещения, напомнило девушке подзабытые визиты к стоматологу, разве что устрашающих буров и лазеров не наблюдалось. Зато вдоль стен стояло множество странного, светящегося, пищащего, крутящегося и перекачивающего жидкости по прозрачным трубкам оборудования. Многочисленные мониторы компьютеров и приборов были единственным источником света в помещении.

— Это комната пыток для тех, кто был груб с лейтенантом Тёрнером? — Саша невольно поёжилась. — У вас слышали что-нибудь о втором шансе для провинившихся?

Доктор Джонсон улыбнулась.

— Не переживай, на сегодня никаких процедур не запланировано. Мы должны провести общий медосмотр, а от тебя потребуется просто лежать.

— Сначала гоняют по полосе препятствий до полусмерти, а лишь потом проводят медосмотр… Толково у вас тут всё устроено.

Кресло в одном из тёмных углов повернулось к вошедшим, и только сейчас Саша заметила, что они с доктором были в комнате не одни. Сидевший за компьютером крупный темнокожий мужчина в таком же, как у Маргарет, белом халате поднялся на ноги и сдержанно улыбнулся. Его взгляд скользнул по Саше, и интерфейс дополненной реальности загорелся поверх его левого глаза.

— Мы получили твою подробную медкарту из госпиталя Сент-Луиса, — бархатным голосом пробасил незнакомец. — Для нашей работы нужно провести лишь некоторые углублённые тесты.

— Насколько углублённые? — опасливо уточнила девушка.

— Саша, это доктор Дэниэл Янг, мой коллега, — представила мужчину Джонсон.

Тот снова улыбнулся уголком рта и шутливо отдал честь.

— Пройди, пожалуйста, за эту ширму, — попросила Маргарет новобранца. — Сними всю одежду и надень голубую накидку, что лежит на стуле.

— Согласна выполнять свою часть сделки, когда увижу обещанный чай.

Маргарет улыбнулась.

— Дэниэл, будь добр, налей курсанту Белл чашку чая. Нашего, любимого.

— Две чашки! — из-за ширмы поправила Саша.

Когда она, переодевшись в подобие больничной накидки, показалась в комнате, доктор Янг как раз наполнял два пластиковых стакана дымящейся жидкостью.

— Маргарет, — мрачно произнесла внимательная Саша. — Ваш коллега только что добавил что-то в мой чай из вон той колбы.

— О, тебе понравится! — добродушно усмехнулась Джонсон и деловито поправила воротник. — Этот белый халат открывает доступ к особым, продвинутым, рецептам.

— Причём в прямом смысле, — хмыкнул Янг. — Маргарет нашла клочок бумаги с рецептом в кармане халата, оставшегося от прошлого сотрудника.

Он поднёс два стакана с чаем к стоящему в центре «зубному» креслу и поставил их на подставку у подлокотника.

— Присаживайся, пожалуйста. Угощайся.

Когда Саша тяжело опустилась в кресло и блаженно вытянула отнимающиеся ноги, доктор Янг извлёк откуда-то целую горсть датчиков и стал прикреплять их к её телу через многочисленные разрезы в накидке. Девушка в это время взяла стакан и осторожно, словно тот мог в любой момент взорваться, поднесла его к губам.

— Ого! — не удержалась она. — Это просто… великолепно!

Саша не знала, был ли это чай настолько хорош или после тренировки Тёрнера даже рыбий жир показался бы божественным нектаром, но от первого же глотка по телу разбежалось приятное тепло, а голова, до того налитая свинцом, стала ясной и лёгкой, как пёрышко.

— Только не рассказывай никому, — подмигнула девушке Маргарет. — А то в штабе пересмотрят поставки некоторых препаратов нам в лабораторию.

Саша вновь неспешно отхлебнула из чашки, наслаждаясь ароматом.

— Я так понимаю, тайны и недомолвки в порядке вещей для этого места, да?

Янг тем временем закончил обвешивать её датчиками, как праздничную ёлку, и выпрямился.

— Есть протоколы секретности, если ты об этом, — прогудел он и, заняв место за рабочим столом, вновь отвернулся в кресле.

— Я лечу на войну, но до сих пор никто не удосужился рассказать мне хоть что-нибудь. Разве это нормально? В чём наша роль? Почему мы особенные?

— Насколько я понимаю, — отозвалась Маргарет, — штаб исключает любую возможность утечки информации здесь, на Земле. Даже офицеры, что работают с вами, не знают реального положения дел. Они лишь выполняют инструкции.

— Но как же нам готовиться к тому, о чём не знают даже наши инструкторы?

— Здесь вы получите лишь базовую подготовку, вторая часть вашего обучения пройдёт уже на планете Тиадэм-15, недалеко от линии фронта.

Саша досадливо поморщилась.

— Вы знаете хоть что-то о войне? Какое соотношение сил? Кто побеждает?

Джонсон невесело усмехнулась.

— Никто не знает. Прямой связи с войсками нет. Люди пытались наладить мост через спутники, но пришельцы уничтожают их…

— Подождите-ка… — запротестовала Саша. — Не хотите ли вы сказать, что мы обладаем лишь данными шестилетней давности?

— Ну, вообще-то семи, — раздался голос Янга из-за спинки кресла. — Последний корабль прибыл с Тиадэм-15 почти год назад.

Девушка залпом осушила стакан с чаем. Датчик сердцебиения, прикреплённый к её груди, наверняка сейчас бил тревогу, но оказаться негодной к военной службе уже не представлялось Саше таким уж плохим исходом. Ведь если верить словам учёных, их отряд мог прилететь на поле давно уже закончившейся битвы… Что, если враг к тому моменту победит?..

— Не бойся, — словно прочитав её мысли, улыбнулась Маргарет. — Если армия будет отступать, команды кораблям будут скорректированы. Вас не бросят на произвол судьбы.

— Ага, если будет кому отступать…

— Насколько я слышала, речи о нашем поражении пока не идёт.

— Семь лет назад не шло, — буркнула Саша.

* * *

— Белл! Кинан! — рявкнул Тёрнер. — До взрыва осталось меньше четырёх минут!

Саша неприязненно покосилась на лейтенанта и снова уткнулась носом в лежащую на парте мину. Рядом с озадаченным видом тыкал отвёрткой в разноцветные проводки Пол.

— Что вы тормозите? — продолжал подгонять офицер. — Даже Лопес со Станичем уже обезвредили свою!

Анжелина и Милан с самодовольным видом откинулись на спинки кресел.

— Да они просто ткнули наугад! — огрызнулась Саша. — Для них четырёхминутная мозговая деятельность слишком утомительна!

— Не отвлекайся, — тихо, но веско сказал Пол. — Лучше думай, что здесь за взрыватель…

— Другим Тёрнер чего-то не мешал! — прорычала его напарница. — Он явно пытается завалить нас!

— О, да! — плотоядно оскалился лейтенант. — Как хорошо, что в настоящем бою за спиной не будет страшного инструктора! Вместо него вокруг вас будут взрываться снаряды, над головой лететь пули, а куча кровожадных монстров попытаются отхватить кусочек вашей задницы на обед! Вот тогда-то, Белл, вы сможете наконец сконцентрироваться!

— Вам доводилось разминировать что-то в реальном бою, сэр? — подчёркнуто вежливо поинтересовался Станич.

— Один раз, когда наступил на такую. Мне было, конечно, чуть проще, чем сидящей за партой Белл, но я справился.

— Сэр! — подала голос Анжелина. — Почему мина не взрывается сразу, когда на неё наступаешь? Зачем делают так, что с неё надо сойти?

— Это прыгающая мина, Лопес. Подлетает на два метра и поражает пехоту осколками. Вес наступившего на неё солдата может помешать ей подпрыгнуть достаточно высоко.

— Зачем нам изучать этот антиквариат? — мрачно буркнула Саша, откручивая от мины очередной элемент кожуха. — Почему она не снабжена лазером или другими датчиками движения?

— Иногда самые простые и старые решения оказываются самыми эффективными. Многие более продвинутые мины слишком легко обнаруживаются современными средствами и подрываются дистанционно. Не говоря уж о том, что старые куда проще производить в условиях далёкого от промышленных центров фронта.

— Но, сэр… — вновь спросила Анжелина. — Разве мы воюем не против инопланетной формы жизни? Зачем учиться обезвреживать наши же мины?

— А затем, пустая твоя голова, что ситуация в бою может загнать вас на минное поле. Вне зависимости от того, кто его установил.

Тем временем Саша и Пол открутили от мины всё, что даже отдалённо не напоминало части взрывателя.

— Ну что, есть мысли? — спросил Кинан. — Вот это не похоже на батарею?

— Как-то всё кустарно, собрано из чего попало, не похоже на образцы в учебнике… Я бы резанула все провода, да и дело с концом.

— Может, просто извлечём взрыватель? Что если нельзя обесточивать его?

— Слишком сложно для такой поделки. Дай сюда кусачки!

Саша выхватила из рук юноши инструмент и, собрав все провода в толстый пучок, одним движением перекусила их. В ту же секунду индикатор на мине вспыхнул красным.

— Бум-м-м! — удовлетворённо воскликнул Тёрнер. — И больше никакой занозы в заднице по имени Белл!

Саша устало отбросила кусачки на парту и откинулась на спинку кресла.

— Я же говорил, батарея… — грустно усмехнулся Пол. — Электрический взрыватель с защитой…

— Если бы вы и ваша напарница внимательно слушали ненавистного лейтенанта, — Тёрнер явно пребывал в приподнятом расположении духа, — вы бы не пропустили мимо ушей подсказку.

— Что за подсказка, сэр? — поднял голову Пол.

Тёрнер перевёл взгляд на привычно молчаливую Кари.

— Курсант Аяно, ответите?

— Лейтенант сказал, что до взрыва осталось четыре минуты. Именно на столько хватает заряда батареи взрывателя. После этого мина взорвётся вне зависимости от того, убрали вы с неё ногу или нет.

— Браво, Аяно, — похвалил Тёрнер. — Заметьте, она справилась с задачей первой, хотя остальные работали в паре.

Саша покосилась на Пола.

— Я бы тоже справилась лучше, не будь рядом назойливых недотёп…

В глазах Тёрнера блеснул плотоядный огонёк.

— О, у вас будет такая возможность! — хохотнул он. — Отряд, свободны! А вы, Белл…

— Так точно, сэр, в спортзал!

— Именно! Бегом в спортзал!

По дороге Сашу неожиданно догнала Лопес, осторожно придержав за рукав.

— Слушай, Белл, тут такое дело…

— Чего тебе? — приподняла бровь та, продолжая идти.

— Ты здесь ещё новенькая, может, не успела понять… Но Тёрнер реально осложняет нам жизнь. Не надо выводить его из себя, прошу. Думаю, остальные подпишутся под этой просьбой.

Саша закатила глаза.

— Можете и дальше трусливо шушукаться у него за спиной, я же заставлю его со мной считаться.

— Зачем? — воскликнула Анжелина. — Нам осталось провести здесь месяц! Просто потерпеть!..

— Здесь детский сад или военная часть? — Саша резко обернулась, отчего Лопес испуганно отпрянула. — Для тебя это по-прежнему игра? Временное неудобство? Поездка в летний лагерь, после которой ты вернёшься к мамочке? Очнись уже!

Лопес смотрела на неё странным взглядом.

— Наша жизнь теперь связана с армией! — злобно прошипела Саша. — Я не собираюсь позволить этой машине поглотить себя. А ты… Будь в тебе хоть капля ума и достоинства, тоже провела бы лишний вечер на полосе.

Озадаченная Анжелина осталась стоять в коридоре, а борьба Тёрнера за честь и достоинство висевшей на двери спортзала немецкой нашивки продолжилась с новой силой. Уже неделю всё свободное время Саши Тёрнер старательно занимал тренировками, пока в распорядок дня курсантов не вмешивались обследования у доктора Джонсон или время отбоя. Впрочем, проводить время в зале девушке даже нравилось. Изучение устава и сапёрное дело казалось ей бессмысленной тратой времени, а тактические занятия и курсы обращения с бесчисленным количеством техники хоть и были действительно интересными, но обрушились на новобранца таким массивом информации, что голова шла кругом. Не сильно помогали и таблетки, что по словам доктора Джонсон должны были помочь в усвоении знаний, — к концу дня мозг Саши решительно накладывал вето на любой вид умственной деятельности.

В итоге самыми приятными для девушки оказались занятия по стрельбе и физической подготовке. Но, так как стрелять было куда интереснее, чем наматывать круги по полосе препятствий, в качестве воспитательной меры Тёрнер выбрал, естественно, второе. Вот и сегодня к моменту начала плановой тренировки Саша уже была порядком разогрета.

— Строиться! — громко командовал Станич. — Лопес, живее! Приведи форму в порядок!

— Заткнись, без тебя знаю!

Саша поморщилась от напускного рвения серба. Довольно быстро девушка начала замечать подчёркнутую вежливость и даже заискивание парня перед Тёрнером. Похоже, кто-то уже начал свой подъём по новой карьерной лестнице.

— Лейтенант! — крикнула офицеру девушка, пробегая мимо. — Разрешите обратиться!

Тёрнер, вместо того чтобы приказать ей остановиться, тоже перешёл на бег и легко, словно играючи, поравнялся с подчинённой.

— Говорите, Белл.

Саша покосилась на с боем построившего своих товарищей в шеренгу Станича.

— Почему он?

Тёрнер проследил её взгляд и удивлённо вскинул бровь.

— А почему бы и нет?

— Вы ведь знакомы с моим личным делом, — чуть понизила голос девушка. — Вы знаете, что у меня есть опыт. Я больше подхожу на роль командира.

— Станич был капитаном в клубе и в сборной своей страны.

— Серьёзно?! — Теперь уже брови Саши поползли вверх. — Вот этот?!

— Какой из вас командир, если вы до сих пор не знаете, что в вашем отряде звезда мирового регби?

Курсант упрямо отвела взгляд.

— Тяжело заводить знакомства, проводя всё время на полосе препятствий, сэр.

— Вот этим Станич и лучше тебя, — просто ответил Тёрнер. — Он выполняет приказы и, следовательно, не получает наказания.

— Одно дело руководить кучкой верзил, у которых мяч вместо головы, а другое — вести за собой людей. И в этом я добилась некоторых успехов, сэр. Вы прекрасно знаете это.

— Пойдём-ка…

Лейтенант и Саша остановились перед курсантами, уже начавшими разминку по команде бойкого Станича.

— Лопес! — крикнул Тёрнер Анжелине, которая помогала делать растяжку Аяно. — Не хочешь сегодня сменить пару? Позанимайся с Белл.

— Пусть она тренируется с Кари, — холодно отозвалась блондинка. — Я могу и одна!

— Точно не хочешь?

— Лучше пристрелите меня, сэр.

Тёрнер с торжествующим видом повернулся к Саше.

— Не имеет значения, кем ты была неделю назад, Белл. — Мужчина провёл пальцем по шраму, пересекающему его правый глаз. — Вчера ты мог быть элитным пилотом, а сегодня ты — стреляный, никому не нужный воробей. Важно лишь то, кем мы являемся в данный момент.

Только сейчас Саша разглядела, что левый зрачок офицера отличался цветом от правого и играл на свету странным металлическим отблеском.

— Идите в строй, Белл.

Девушка заняла привычное место на другом от Станича конце шеренги.

— Ваша полоса препятствий претерпела некоторые изменения, — сообщил отряду Тёрнер. — Я добавил несколько элементов. Думаю, вам они понравятся.

Освещение в зале менялось, подсвечивая дальние углы, голографические указатели гасли и вспыхивали, прокладывая новый маршрут. Окинув взглядом обновлённую полосу, Саша приметила огромный бассейн с вышкой, несколько канатных подъёмов и переправ, новые стены с выступами наподобие тренажёров для скалолазов, и длинную цепочку перекладин под потолком — так называемый рукоход. Девушка удивилась, что все препятствия уместились в спортивном зале, хоть тот и раньше казался огромным.

— Какого чёрта… — прошептала Анжелина.

— Ваша задача — преодолеть круг за двадцать минут! — объявил лейтенант. — Зачёт командный, время фиксируем по последнему! К финишу должны прийти все! Разрешена любая помощь товарищу!

Саша решительно сжала кулаки — ей уже не терпелось испытать новую полосу Тёрнера на прочность. Только вот тащить на себе целый отряд доморощенных сопляков казалось задачей совсем не привлекательной.

— Станич! — рявкнул офицер.

— Я!

— Вы сегодня работаете по индивидуальной программе. План получили?

— Так точно, сэр!

— Приступайте. Остальные — на старт!

Четверо ребят заняли свои места у светящейся линии на бетоне.

— Чего это Станич с нами не бежит? — тихо спросила Саша у стоящей рядом Кари.

— Профессиональная травма, что-то с коленом. Лейтенант даёт ему ограниченные нагрузки.

Саша чертыхнулась. Единственный крепкий на вид напарник на деле оказался лишь гигантской неповоротливой развалюхой.

Тёрнер тем временем занял своё место наверху, за стеклом смотрового окна.

— Не уложитесь вовремя, назначу дополнительные тренировки! — громыхнул под потолком его голос из динамиков. — В отсутствие Станича командиром отряда в этом забеге назначаю…

Мужчина сделал драматическую паузу, и Саша невольно задержала дыхание.

— …курсанта Белл!

Та не удержалась от торжествующей ухмылки. Впрочем, она успела заметить на себе полный неприязни взгляд Анжелины.

— На старт! Приготовиться! Вперёд!

Когда отряд сорвался с места, Саша подбежала к Кинану и тихо, так чтобы никто не слышал, сказала:

— Присматривай за Лопес. Меня она, кажется, на дух не переваривает, а помощь ей потребуется.

Парень лишь сухо кивнул. Вскоре ему действительно понадобилось помогать Анжелине перелезать через двухметровые стены, но пока что, по Сашиному мнению, отряд шёл неплохо. Бассейн длиной в сто метров не оказался большой проблемой, благо плавали все члены отряда вполне сносно, и даже Лопес преодолела его самостоятельно.

Первая неприятность случилась на вертикальных канатах. Преодолев половину из пятнадцати метров высоты, Анжелина вдруг вскрикнула и соскользнула вниз. Страхующая на земле Саша уже готова была принять вес падающей напарницы на себя, но та всё же в последний момент схватилась за канат и смягчила падение. Вот только ладони девушки теперь украшали ярко-красные полосы ожогов. От боли на глазах Лопес выступили слёзы.

— Может, стоит сказать Тёрнеру, что у нас травма? — спросила Кари, придерживая всхлипывающую сослуживицу за плечи.

— Нет! — отрезала Саша. — Он, может, и остановит тренировку, но точно засчитает нам поражение!

— Тогда выхода нет, — произнёс Кинан, задумчиво посматривая вверх. — Анжелина, цепляйся за мою спину.

— Чего? — дрожащим голосом выдавила та.

Саша внимательно посмотрела в глаза Полу.

— Ты справишься? Ты действительно сможешь подняться по канату с ней?

— Здесь не так высоко, попробовать стоит.

— Хорошо, — решительно кивнула Саша. — Я полезу следом за вами. Станет совсем тяжело, помогу с опорой, как-нибудь доберёмся.

Анжелина обвела жалобным взглядом своих товарищей, но, прочитав на их лицах решимость, всё же забралась на спину Кинана и обхватила сжатыми в кулаки руками его шею. Парень взялся за канат и, с видимым трудом подтянувшись, полез вверх. Дождавшись, пока Пол с Анжелиной на плечах чуть поднимется, Саша последовала за ними, ожидая, что в любой момент на её голову обрушится сотня с лишним килограммов. И если маты внизу были достаточно мягкими, то получить по лицу армейским ботинком совсем не хотелось.

Вопреки ожиданиям, Кинан медленно, но упорно лез вверх. Лишь незадолго до вершины он взял небольшую паузу, и Саша, висевшая прямо под ними, позволила ему встать себе на плечи. Анжелина же, крепко зажмурившись, всё это время отчаянно сжимала шею парня.

Чуть переведя дух, ребята всё же одолели последние метры каната и забрались на платформу, упав на неё без сил.

— А ты молодец, — тяжело дыша, тихо сказала Кинану Саша. — По тебе не скажешь, что ты на такое способен.

— Сам, честно говоря, удивлён, — глухо отозвался тот, потирая плечи и локти.

Кари, легко взлетевшая по канату первой, прошла к другому краю платформы и спокойно сказала:

— Вот только впереди у нас новая проблема.

Тяжело поднявшись, Саша встала рядом с японкой.

— Твою мать, Тёрнер…

Только извергу-лейтенанту могло прийти в голову сразу после канатов разместить рукоход. От одной мысли об этом снаряде руки Саши протестующе заныли.

— Что ж, — кряхтя, промолвил Кинан, с трудом распрямляя спину. — Похоже, придётся повторить наш трюк ещё раз…

— Нет, — покачала головой Саша. — На одних руках ты не выдержишь такой вес.

— Тем более после канатов, — согласилась Кари.

Саша бросила взгляд на большие часы под потолком — им надо было пройти ещё треть полосы, а на таймере оставалось менее четырёх минут.

— Простите… — шмыгнув носом, тихо сказала Анжелина. — Из-за меня все получат наказание…

— Не торопись, — прервала её Саша. — Время ещё есть.

Она схватила нижний край майки двумя руками и силой рванула в разные стороны. Крепкая ткань затрещала, но поддаваться не торопилась.

— Кинан, помоги-ка!

— Что ты задумала?..

— Просто тяни!

Вдвоём им удалось оторвать от майки девушки два тонких лоскута.

— Дай сюда руки, — скомандовала Саша.

Анжелина посмотрела на неё со смесью страха и недоверия, но всё же робко протянула ладони.

— Потерпи, — бросила Саша, туго обматывая кисти Лопес импровизированными чёрными бинтами.

Анжелина жмурилась и кусала губу, но не издала ни звука, пока перевязка не закончилась.

— Будет больно, особенно поначалу, но потом привыкнешь, — посмотрела ей прямо в глаза Саша.

— Я… я не смогу…

— Там всего метров пять. Минута, и мы почти на финише.

Анжелина жалобно посмотрела на закреплённые под потолком перекладины и сделала шаг к краю. Впрочем, дался он ей с видимым трудом.

— Сначала дотянись до первой и просто повиси, — Пол ободряюще положил руку ей на плечо. — Пусть ладони привыкнут к боли, потом будет проще.

— Нет… — замотала головой Анжелина. — Это невозможно… Я просто не могу…

— Давай, Лопес! — повысила голос Саша. — У нас осталось три минуты!

Она легонько, но настойчиво подтолкнула Анжелину в спину, вперёд, к краю. И в этот момент колени Лопес затряслись и подкосились, словно кто-то выбил из-под её ног твёрдую опору. Нелепо взмахнув руками, она стала падать вниз, а бросившиеся к ней Пол и Саша безнадёжно опоздали. Всё, что они могли, это наблюдать, как рука Анжелины отчаянно вцепилась в майку Кари, увлекая ту за собой. Спустя мгновение обе девушки рухнули с платформы.

— Лопес, дьявол тебя задери! — в сердцах воскликнула Саша и, подбежав к краю, выглянула вниз.

Кари и Анжелина лежали на матах, и если Лопес предпринимала слабые попытки подняться, то японка почти не двигалась и не открывала глаз. Выругавшись, Саша свесилась с края платформы на руках и, не обращая внимания на протестующего Кинана, спрыгнула вниз. Поверхность была достаточно мягкая, но всё же приземление ощутимо встряхнуло все внутренности.

— Аяно!

Саша подбежала к Кари и упала перед ней на колени.

— Аяно, ты как?!

Японка, не открывая крепко зажмуренных от боли глаз, едва заметно кивнула. Только сейчас Саша заметила, что правая рука Кари вывернута под неестественным углом и лежит на мате безвольной плетью.

Анжелина, тихо постанывая, сумела подняться на четвереньки и осторожно, дрожащей рукой, дотронулась до плеча Аяно.

— Кари… — дрожащим голосом пробормотала она. — Прости… Я не хотела…

И тут на них вихрем налетел появившийся из ниоткуда Тёрнер. За ним следовал Станич, держась на почтительном расстоянии от разъярённого офицера, похожего сейчас на разбуженного охотниками медведя.

— Белл, твою-то мать! — рявкнул лейтенант, склоняясь над Аяно. — Какого чёрта ты вытворяешь?!

— Я… — Саша не сразу нашла, что ответить. — Я лишь хотела победить, сэр…

Тёрнер бросил на неё косой взгляд и, придерживая открывшую, наконец, глаза Кари, помог той подняться. Рука Аяно безжизненно свисала вдоль туловища.

— Прямо сейчас на фронте гибнут люди, — прорычал лейтенант. — Каждый день, что мы торчим здесь, обходится нам жизнями солдат, десятками, сотнями. А вы, Белл, решили сорвать вылет?!

— Я хотела победить! — упрямо повторила Саша, поднимаясь на ноги и сжимая кулаки. — Любой ценой!

— Объясняю для тех, кто ещё не понял — вы не пехота! — голос офицера эхом разносился под сводами зала. — Нам здесь не нужны жертвы и геройство! Вы представляете ценность лишь впятером! Случится что-то с одним из вас — конец всему отряду! Уясните это как собственное никчёмное имя!

Саша отвернулась, стиснув зубы. Снова загадки и недомолвки. Почему здесь никто не хочет говорить прямо?

— Я дал вам задачу, Белл, привести весь отряд к финишу! — продолжал Тёрнер. — И вы её с блеском провалили! Поздравляю! Благодаря вам, весь отряд ждут дополнительные тренировки. Что, всё ещё хотите быть командиром?

— Хочу. — Саша встретилась глазами с презрительным взглядом Станича. — И буду.

— Не при мне живом, — прорычал Тёрнер. — Аяно и Лопес идут со мной в медотсек. Остальные — марш к себе!

По дороге в комнату Саша выглядела мрачнее тучи. Как так вышло, что ей всучили в отряд совершенно неподготовленных бездарей, да ещё и обернули это так, будто это она во всём виновата? Как эти дети собираются выживать на войне? Они не протянули бы месяц даже на улицах, а ведь там не было инопланетных тварей, пытающихся тебя сожрать! Разве что крысы, временами выбегавшие на поверхность из тоннелей метро, своими размерами вполне сошли бы за пришельцев с Юпитера…

От воспоминаний о времени среди Рейнджеров стало ещё тоскливее. Уличная банда по сравнению с этими увальнями казалась опытной ротой солдат. А ведь именно от членов отряда наверняка будет зависеть её, Саши, шанс выжить…

В отличие от девушки, Станич, похоже, шагал в приподнятом расположении духа.

— Не переживай, новенькая, — с добродушной ухмылкой бросил он, прервав молчание. — Не каждый бы справился с задачками Тёрнера. Это испытание не для рядового бойца. Командовать — удел избранных.

— Это ты, что ли, избранный? — не выдержав, огрызнулась Саша.

— Ну, лейтенант Тёрнер назначил командиром меня. Мне остаётся лишь доверять его решению.

— «Лейтенант Тёрнер, лейтенант Тёрнер»… Почему бы тебе в зад его не поцеловать при встрече? Не сдерживайся!

Улыбка сползла с лица Милана.

— У тебя какие-то проблемы?

— Думаешь, я не вижу, чего ты добиваешься? — фыркнула Саша. — Весь такой покладистый и вежливый… Выслуживаешься перед ним, чтобы произвести впечатление!

— Это я-то выслуживаюсь?!

Станич остановился и больно схватил Сашу за локоть, развернув к себе. Кинан прошёл по инерции ещё несколько шагов и обернулся, внимательно переводя взгляд с одного сослуживца на другого, словно рефери, готовый разнять бойцов, если те сойдутся в клинче.

— Я, между прочим, слышал твой милый приватный разговор с лейтенантом, — прошипел он, — когда ты просила сделать тебя командиром отряда взамен одного верзилы с мячом вместо головы. Это, конечно, очень достойный поступок с твоей стороны!

— Это наше с Тёрнером дело! Спрашивать твоё мнение мне совершенно незачем!

— Ну-ка, не ругайтесь, — веско вставил Пол, положив руки им на плечи. — Милан временно назначен старшим. Точка, спорить не о чем. Посмотрим, кто будет им под конец обучения.

Станич скользнул по Кинану раздражённым взглядом. Похоже, упоминание о своём временном командовании пришлось ему отнюдь не по вкусу. Он, наконец, отпустил Сашин локоть и зашагал дальше по коридору.

— Плевать, — бросил он. — Тёрнер назначит командовать такую, как ты, только если тоже упадёт с вышки. Головой вниз.

В кубрике Саша сразу заперлась в душе. Холодная вода не только расслабила горящие огнём мышцы, но и остудила голову. Какое-то время она ещё сможет терпеть Станича и его высокомерный тон, но… Девушка осмотрела локоть, на котором проявились синяки от хватки здоровяка. Ничего, когда-то Саша уже проходила через это.

Вернувшись в комнату, она плюхнулась на свою койку. Всё столь нечастое свободное время Саша проводила именно так, каждую минуту давая себе отдых после тренировок лейтенанта. Только сегодня в кубрике было спокойно и блаженно тихо — Лопес не пререкалась со Станичем, а Кинан не пытался разрядить обстановку неловкими шутками. Саша закрыла глаза и даже — на удивление быстро — задремала. Но, разумеется, удовольствие не могло длиться вечно.

Дверь открылась, и на пороге показалась бледная как смерть Анжелина. Её заплаканные глаза покраснели, губы дрожали, и, казалось, что если она не будет держаться за стену, то обязательно рухнет на пол. Руки девушки были перебинтованы уже обычными белыми бинтами.

— У Кари перелом, — тихо сообщила она. — Локоть.

Станич озадаченно присвистнул.

— Тёрнер сказал, что через три дня она будет в строю, — добавила Лопес и нетвёрдой походкой доковыляла до своей кровати.

— Что ж, можно сказать, что всё обошлось, — развёл руками Милан. — Местная медицина творит чудеса, я такого даже в сборной не видел. Кстати!..

Он хлопнул себя по лбу.

— Какой сегодня день? Понедельник?

Парень залез под свою кровать и принялся грохотать чем-то в нише.

— Нет-нет, только не сегодня, — умоляюще проскулила Лопес.

Милан выпрямился, держа в руках несколько белых тюбиков.

— Не ной, это распоряжение Маргарет.

— Жечься же будет…

Станич бросил по одному тюбику каждому в комнате. Сашин тюбик ударился о её кровать и, отскочив, упал на пол.

— Что это? — мрачно спросила Саша.

— Мазь для мышц, — ответил Пол, поднимая тюбик и протягивая девушке. — Помогает накачаться за короткий срок. Милан говорит, что они использовали подобные средства в команде, но у военных они, судя по всему, даже круче.

— И что надо мазать?..

— Руки, ноги, тело… В общем, всё, кроме головы, — улыбнулся Кинан.

— Делаем на совесть! — грозно произнёс Станич. — Или я вас лично в этот крем окуну, у меня его здесь целая коробка!

Выругавшись, Саша принялась наносить вязкую смесь на руки и ноги. Мазь была обжигающе холодной, приторно пахла, да ещё и отвратительным липким слоем засыхала под одеждой. На дальней кровати кряхтела, пытаясь достать до лопаток, Анжелина. Поколебавшись с минуту, Саша встала с кровати и подошла к скрючившейся в странной позе Лопес.

— Помочь? — осторожно спросила Саша. — Давай, я смажу тебе спину, а ты поможешь мне?

Анжелина испуганно обернулась и подняла на сослуживицу затравленный взгляд.

— Будь добра, — процедила Лопес, — сделай вид, что меня не существует, хорошо?..

«Что ж, я старалась…» — думала Саша, засыпая в своей кровати. В конце концов, что она могла сделать? Ей было плевать, что про неё думает каждый из членов отряда. Это МООБ должны чесать головы об успешности миссии и высшей цели. Она же просто хотела выжить. Если Лопес решила смириться с участью слабого звена, значит, задача Саши заключалась лишь в том, чтобы это звено не утащило за собой в могилу и её. Условия диктовали тактику.

Сон не приходил. Проклятая мазь действительно начинала жечь кожу, и Саша ворочалась в постели, что отдавалось тупой болью в каждой мышце. В голову лезли дурацкие мысли, прокручивались сцены прошедшего дня… Раз за разом Лопес и Аяно как в замедленной съёмке срывались с проклятой платформы и падали вниз. Действительно ли она, Саша, всё делала правильно? Где она могла просчитаться?..

Устав слушать храп, доносившийся с кровати Станича, Саша решила ещё раз сходить в душевую. Чёрт с ней, с мазью, никто ведь не говорил, что нельзя потом её смывать! Девушка отдавала себе отчёт в том, что если она нормально не поспит этой ночью, то завтра лейтенант Тёрнер действительно рискует полететь головой вниз с одной из своих замечательных платформ.

Саша бесшумно прошла по кубрику, осторожно лавируя в темноте, и коснулась рукой двери душевой, когда услышала тихий, тонкий голос. Он доносился со стороны кровати Лопес.

— Что? — шёпотом спросила Саша, вглядываясь во тьму.

Ответа не последовало. Саша осторожно сделала несколько шагов в сторону угла Лопес и зажгла монитор на стене. Тусклого света оказалось достаточно, чтобы разглядеть очертания лица Анжелины и блеснувшие дорожки слёз на её щеках.

— Мы никуда не полетим…

Саша изо всех сил напрягла слух и склонилась над девушкой. Крепко закрытые веки Анжелины дрожали.

— Надо убить её… — продолжала во сне бормотать Лопес. — Всего лишь убить… новенькую… Если мы убьём её, отряд никуда не полетит… Никто никуда не полетит…

* * *