Принц из клетки (джен)

Данил никогда не думал, что его визит в Дримтери будет связан с трагедией. Он не так часто выбирался из своего уютного небольшого удела, северного Ракуни, и здесь, в большом замке, ощущал себя неуютно. Люди здесь были более скрытными, как ему казалось. Если северяне говорили то, что думали, не таясь, в лицо, предпочитая разбирать всё сразу, то здешние таились, тихо сновали в тенях, и Данил не знал, стоит ли считать их опасностью. Его собственная интуиция глушилась печалью — он на самом деле любил своего отца и был расстроен тем, что тому никак нельзя помочь: старость не имела лекарств. Поэтому Данил пользовался интуицией Акиро.

Его друг-помощник сопровождал его в этом путешествии. Он тенью следовал за ним, доброжелательно улыбался людям-из-темноты, и те становились менее настороженными. Ему было легче — он почти не выделялся, и внешне даже не отталкивал людей от себя. Данил в очередной раз подумал, что плохо быть слишком заметным. Но, к сожалению, ничего не мог с этим поделать. Никак не стать более милым, если природа против.

Сейчас он медленно шёл по боевому ходу. Его взгляд бесцельно скользил по окружающим его стенам и снегу. Данил не думал, не размышлял и даже не рассматривал. Его мысли были беспорядочны, подчиняясь грусти, которая, казалось, пробралась в каждый капилляр в его долговязом теле. То, что многие называют "пустой головой" — ни мыслей, ни возмущений, ни страха. Ничего.

И это ничего тоже приносило страдания.

Данил дошёл почти до конца хода, когда услышал сзади шаги. Сначала он подумал, что это Акиро надоело разговаривать — или, как тот говорил, "налаживать дипломатические связи", — и друг вернулся к нему. Однако, развернувшись, Данил увидел перед собой того самого человека, который довёл его до покоев отца. Советник Великого. Его правая рука.

— Держись Филиппа, сын. Он мудрый человек, обязательно тебе поможет.

Данил приказал себе выглянуть из отрешённости и внимательно посмотрел на подходящего. Это тоже был высокий человек — но, конечно, не такой высокий, как Данил. Крашеный блондин с тёмной, тщательно обстриженной, бородой. Тёмные глаза цепкие и неприятные, но на лице лишь искреннее беспокойство.

— Ох, сир, что же вы? — Филипп всплеснул руками и потянулся к своему меховому плащу. — На улице метель, что же вы...

— Нет, нет, это без надобности! — тихо каркнул Данил, приподняв ладони. — Мне совсем не холодно.

Как сказала бы покойная матушка, будь она сейчас рядом: "Да я в такую погоду загорала!". И правда, хоть на улице и шёл плотный колючий снег, Данил почти не ощущал холода. Возможно, в этом виновато было не только северное происхождение, но и тот факт, что холод, как и другие ощущения, подавлялся тоской.

Советник, однако, не удовлетворился ответом. Качая головой, он увлёк Данила в замок, бурча себе что-то под нос на дикой смеси местных диалектов. Как бы Данил не пытался вслушаться, понял он лишь отдельные слова "престол", "сын" и "король", и им снова завладела апатия. Возможно, ему следовало бы проявить больше заинтересованности, но Данил не был уверен, что хочет... этого.

Будучи сыном короля, он был прямым наследником престола. Должность важная и почётная, но... Сказать по правде, Данилу был по душе его Ракуни. Править маленьким государством было непросто, но интересно — и это было совсем не то, что быть королём огромного и многолюдного Дримтери. Впрочем, не было у Данила выбора. Откажись он от трона — кто займёт его место? Вот этот советник, что сейчас важно вышагивал рядом?

Данил прищурился и глянул на Филиппа по-новому. И в самом деле, а почему нет? Отцу нравился Филипп, он считал его мудрым и опытным. Неужели только возраст? Или было ещё что-то, почему отец не хотел, чтобы Филипп проходил испытание короны?

— Молодой сир такой тихий и задумчивый... Идеальные качества хорошего короля, — хмыкнул Филипп, подтолкнув его вперёд.

Данил машинально сел, глядя на доброжелательное лицо советника. Тихий и задумчивый? Отца сложно было назвать таким. Он, как трудолюбивая пташка, сновал везде с утра до позднего вечера, и даже ночью, казалось, его думы крутились вокруг народа и его благополучия. Тихим он никогда не был — трудно было найти человека в Дримтери, который хотя бы раз не заговаривал с энергичным королём. Говорят, даже немой лодочник...

Прохладная тяжесть легла на его голову, прижав волосы. Данил вынырнул из вялых размышлений и приподнял взгляд. Филипп аккуратно водрузил на него корону и теперь, прижав ладони к груди, разглядывал его, вертя головой. Данилу вдруг стало тошно, и он отвернулся. Эти люди... для них смерть короля уже решённая проблема. Помер Великий — придёт Великий Сын, и всё снова будет как раньше, будто ничего и не произошло. Это так...

Правильно. Да, именно это сказал бы ему отец и даже мать, если бы она была здесь. Да, для него, как для сына, состояние отца было шоком и трагедией. Но не для советников. Пока король доживал свои дни, они делали всё, чтобы его смерть не вызвала серьёзных потрясений. Это было правильно. Слуги народа должны всеми силами защищать народ. И он, будучи сыном короля, наследником, должен делать это же. Как бы больно не было.

Доспехи, стоящие неподалёку от трона, на котором, как оказалось, воссел Данил, ярко сияли, начищенные до блеска. Данил глянул в них — и увидел, как Филипп, явно заметив его пассивность, неприятно оскалился. Его лицо стало жёстким и неприветливым.

— Что-то не так? Вы злитесь? — по привычке тихо спросил Данил, не желая казаться грубым и безучастным.

Филипп странно дёрнулся, словно не ожидал такого вопроса. На миг в его глазах промелькнуло беспокойство, но потом оно исчезло. Тёмные глаза словно потухли, подёрнувшись чем-то, походящим на печаль.

— Скорблю, сир, — так же негромко произнёс советник, и Данил понимающе кивнул.

Как он и думал. Им не всё равно.

Они просто делают своё дело. И делают не в пример лучше него.