История Альбенга (джен)

Сегодня я столкнулся с выбором, который гнетёт душу сильнее любого боя. Иногда долг и желание защитить мир ставят нас перед невозможной альтернативой — и в такие минуты просто быть паладином недостаточно. Меня терзает мысль, что решения властных людей могут оборачиваться страданием для простых людей. Я чувствую растерянность, но одновременно понимаю: нужно держать голову холодной и сердце — открытым для тех, кто нуждается в защите. Вместе с братом я постараюсь остаться на стороне справедливости и человечности.

Они проскакали полночи. На полпути к Стратхольму воины сделали привал.

Все давно улеглись спать, лишь братьям не спалось, поэтому они сами добровольно вызвались первыми сторожить лагерь.

Они сидели за костром и беседовали.

— Как думаешь, как там Артас? — спросил Альбенг.

— Не Артас, а принц Артас. — поправил его Альтаир. — я думаю он уже спит.

— Я видел Джайна пошла за ним.

— Что ж, по крайне мере он не одинок.

— Как думаешь, он и вправду победит какого-то демона, как его там?

— Я тоже мельком услышал его слова во время разговора с Утером, он вроде бы собирался сразиться с демоном Мал’Ганисом, насколько я понимаю это Натрезим, я думаю он вполне может вступить с ним в бой, но насчет победы я не уверен.

— И что же получается, мы идем на верную гибель?

— Получается, что так.

— Я не боюсь смерти.

— Дело не в этом, дело в том, что не стоит из-за желания отомстить рваться в бой, не обдумав все хорошенько, мне кажется он немного неправ, мы еще не готовы с ним сразиться, эти демоны очень хитры и коварны, и редко выступают в открытую. Кстати, а ведь эти демоны были во времена вторжения Пылающего Легиона. А знаешь, что это может означать?

— Что демоны могут вернуться?

— Именно.

— И что же тогда нам теперь остается делать?

— Пока что ничего, делать то, что скажет Утер. В любом случае, нам надо быть готовым к его приходу.

— И мы будем готовы.

Они еще некоторое время болтали, пока их смена не закончилась и их не пришли подменить, лишь тогда они пошли спать.

Наступило утро. Все уже были на ногах. Прошло немного времени и они добрались до города. Принц вместе с Джайной уже были там. Все его поприветствовали. Артас с Джайной также поприветствовали других.

— Я рад, что ты всё-таки решился, Утер. — сказал Артас.

Хоть Утер и был терпеливым человеком, но это вывело его из себя. Не только ведь Джайна с Артасом были на нервах.

— Следи за языком, юноша! Хоть ты и принц, но ты еще и паладин, а в ордене я пока еще старше тебя.

— Как будто я не помню. — парировал Артас. Он быстро вскочил на холм, чтобы посмотреть на город за стенами. Он сам не знал, что надеялся увидеть. Признаки жизни, наверное. Признаки того, что все в порядке, что они пришли не слишком поздно. Что-то, что обнадежит и уверит, что все еще можно исправить.

— Послушай Утер. Я должен рассказать тебе кое-что про чуму…

Ветер переменился, и он учуял отвратительный запах, от которого желудок Артаса чуть не вывернулся наизнанку. Неповторимый и ужасный запах хлебов, испеченных из чумного зерна, витал воздухе, приглушенный дождем.

Свет, только не это! Его уже перемололи, уже испекли, уже…

Кровь отхлынула от лица Артаса. Он вытаращил глаза, поняв невероятную истину.

— О, нет… Мы опоздали! Проклятье, мы уже опоздали! Зерно… Все эти люди… — слова застревали в его горле. — Все эти люди заражены чумой.

— Артас… — тихо прошептала Джайна.

— Сейчас это еще не заметно, но скоро все они превратятся в нежить.

— Что? — вскрикнул Утер. — Юноша, вы в своем уме?

— Нет, Утер, он прав. — сказала Джайна. — Если они успели съесть зерно — они заражены. А раз так, то скоро все они превратятся…

Она отчаянно думала, что делать дальше. Они ведь могут еще что-то предпринять. Антонидас говорил, что у этой чумы магическое происхождение. Значит, ее можно исцелить магией. Если бы у них было время успокоиться и подумать, положившись на логику, а не эмоции! Возможно, они могли бы найти лекарство…

— Весь город должен быть уничтожен.

Слова Артаса звучали глупо и жестоко. Джайна передернулась. Конечно, совсем не это она имела в виду.

— Как ты мог даже подумать об этом? — крикнул Утер, делая шаг в сторону своего бывшего ученика. — Должен быть какой-то другой путь! Это тебе не испорченный урожай! Это — город, где полно живых людей!

— Проклятье, Утер! Мы должны пойти на это! — Артас встал с Утером лицом к лицу, и на один ужасный миг Джайне показалось, что они вот-вот поднимут молоты друг против друга.

— Артас, нет! Так нельзя! — слова сорвались с ее губ прежде, чем она смогла взять себя в руки. Он резко обернулся к ней и взглянул в лицо. Его глаза цвета морской волны теперь бурлили гневом, болью и отчаяньем. Она осознала, что он и вправду видел лишь один способ спасти тысячи невинных жизней — пожертвовать этими, обреченными и проклятыми. Она помолчала, пытаясь подобрать слова и дождаться, пока его лицо станет чуточку человечнее.

— Послушай. Мы не знаем, сколько из них заразилось чумой. Быть может, многие из них съели не смертельную дозу, а кто-то и вовсе не касался проклятого хлеба. Мы ведь еще даже не знаем, сколько нужно съесть чтобы умереть. Мы знаем мало, слишком мало и не можем же мы вырезать весь город только из животного страха!

Это были совсем не те слова и на глазах у Джайны лицо Артаса снова стало холодным и каменным.

— Я лишь пытаюсь защитить невинных. Это мой долг.

— Но они и есть невинные! Они всего лишь жертвы! Они ведь этого не просили! Артас, там есть дети! Откуда нам знать-может и их коснулась чума. Мы знаем слишком мало, чтобы решаться на такое….

— А те, кто уже болен? — спросил он пугающе тихо. — Джайна, они сами убьют тех детей. Они захотят убить и нас… И выйдут из-за этих стен в мир, чтобы сеять смерть. Они все обречены. И когда они поднимутся из мертвых, они будут творить зло, которое никогда бы не сделали при жизни. Что бы ты выбрала, будь на их месте?

Вопрос застал ее врасплох. Она смотрела то на Артаса, то на Утера.

— Я не знаю. — растерянно ответила она.

— Ты знаешь. — сказал он и был абсолютно прав. — Ты лучше бы умерла здесь, чем от этой чумы. Обычной смертью, как разумный человек, чтобы не быть поднятою как нежить и не покушаться на все, что любила при жизни.

Она глубоко вздохнула.

— Я…да, но это — лишь мой выбор. Мы не можем выбирать за них всех. Как ты не видишь?

— Нет. -покачал он головой. — не вижу. Мы должны очистить этот город, пока они не ушли и не распространили болезнь. Пока они не превратились. Это единственный способ остановить чуму прямо здесь и прямо сейчас. Искоренить проблему в зачатке. И я сделаю это.

Глаза Джайны оросились слезами боли.

— Артас… Дай мне немного времени. День или два. Я могу телепортироваться к Антонидасу, и мы тут же примемся искать способ…

— У нас нет лишнего дня! — вырвалось у Артаса. — Джайна, оно убивает людей за пару часов. А быть может и за пару минут. Я…Я видел, так было в Дольном Очаге. Нет времени на размышления. Мы должны действовать. Сейчас. Или будет слишком поздно.

Он повернулся к Утеру.

— Как будущий король я приказываю тебе очистить этот город!

— Пока ты еще не король, юноша! Но этот приказ я не выполнил бы, будь ты хоть трижды королем!

На мгновенье воцарилась напряженная тишина.

Артас… Друг мой, любимый мой…Прошу тебя, не надо…

— Тогда я должен расценивать это как измену.

Голос Артаса стал холодным и суровым. Джайна была бы не так поражена, даже если бы он взял и ударил ее по лицу.

— Измену? — прогремел Утер. — Ты совсем лишился рассудка, Артас?

— Да? Лорд Утер! Властью, данной мне по праву наследования, я отстраняю вас от командования и освобождаю от службы ваших рыцарей!

— Артас… — вскрикнула Джайна. — Ты не можешь просто…

— Это уже сделано. -неистово выкрикнул он, обернувшись к ней. — Те, кто действительно хочет спасти эту землю-за мной! А остальные убирайтесь с глаз!

Некоторые перешли на сторону Артаса, но и нашлись также и те, кто был с ним не согласен, и некоторые воины остались на своих местах.

У Джайны закружилась голова. Он и вправду решился на это. Он пойдет в Стратхольм и казнит каждого в пределах его стен — мужчин, женщин и детей. Она пошатнулась и покрепче сжала узды своего коня. Опустив голову ему на шею, она тяжело вздохнула. Как бы она хотела подобно коню ничегошеньки не понимать!

Сможет ли Утер напасть на своего бывшего ученика? — спросила себя Джайна. Нет, он поклялся служить своему принцу, и даже когда его отстранили от должности, присяга оставалась в силе. Она видела, как вздулась жилка на его шее, и даже почти смогла расслышать скрип его зубов. Но не смог поднять руку на своего сеньора.

Но преданность не могла заткнуть ему рот.

— Ты пересек опасную черту, Артас.

Артас пристально посмотрел на него и затем пожал плечами. Он обернулся к Джайне, и на мгновенье-всего на мгновенье — стал похож на себя. Серьезного, молодого и немного испуганного.

— Джайна?

Это было куда больше, чем просто слово. Это был вопрос и мольба о помощи. Она уставилась на него, как птичка, завороженная змеей. Он протянул ей руку. Она посмотрела на нее, вспомнив о далеких временах, когда эта рука крепко и тепло сжимала ее ладонь, ласкала ее, исцеляла ее раны благодатным светом.

Она не смогла взять эту руку.

— Прости, Артас. Я не могу смотреть на то, что ты собираешься сделать.

На его лице теперь не было никакой маски, никакого милосердного холода, призванного скрыть от нее всю боль. Он был разочарован и потрясен. Она не могла больше на него смотреть. Ее глаза наполнились слезами. Джайна отвернулась и взглянула на Утера, что смотрел на нее с состраданием и пониманием. Он протянул ей руку, чтобы помочь усесться в седле, и она была благодарна ему за устойчивость и самообладание. Ужасно дрожа всем телом, Джайна вцепилась в своего коня. Вместе с Утером они направили узды в сторону от самого страшного, что должно было свершиться среди кошмаров последних дней.

— Джайна? — послышался голос ей вслед.

Она закрыла глаза, и слезы закапали с ее ресниц.

— Мне жаль… — шептала она. — Мне так жаль…

— Джайна?... Джайна!

Все начали уходить.

Братья переглянулись и пошли следом за всеми остальными, тоже не желая участвовать в этой бойне.