Кодекс Араксаса (джен)

Дневник оказался живым.

Стоило Гарри провести пальцем по первой странице, как чернила вспыхнули багровым светом и вытянулись в длинные строчки. Бумага стала гладкой, будто только что сшитой, а запах пыли сменился ароматом сухих трав и палёного серебра.

— Это… похоже на магию типа Тома Риддла, — осторожно заметила Гермиона, — но глубже. Здесь нет души — только... сознание.

Гарри кивнул. Он чувствовал: дневник не впитывает их, как это делал крестраж. Он передаёт.

На странице появились новые слова:

"Я — не враг.

Я — страж.

Вы открыли путь, но не знаете, что за ним.

Читайте — и вспоминайте."

— Вспоминайте? — удивился Рон. — Что ещё мы забыли?

Гермиона вдруг побледнела.

— В древней магии есть заклинания не только забвения, но и искажения воспоминаний. Не стирание, а замена. Иногда — на целые фальшивые события. Это требует невероятной силы… Но если кто-то мог…

Она не договорила. Страницы дневника начали листаться сами собой, и из них вырвался свет. Не иллюзия. Визуализация памяти.

Их окружила комната, которую никто из них не узнал. Потолок был высоким, арки — витые, а стены — из черного обсидиана, в который вмонтированы зеркала. В центре стоял человек.

Высокий. В капюшоне. Лица не было видно.

Он стоял перед огромным окном, за которым ничего не было — только пустота. Ни звёзд, ни луны, ни земли. Только бесконечный мрак.

Он заговорил. Его голос звучал сразу внутри головы:

— Они построили Хогвартс на костях старого храма. Но забыли, что тень не умирает, пока её не назвать по имени. Я — помню имя. Я — помню боль. Они заперли меня за Завесой. Но Завеса — лишь дверь, не стена. И Поттер... уже на пороге.

Рон сглотнул:

— Это что, пророчество?

— Нет, — ответила Гермиона. — Это... предупреждение.

Комната исчезла. Они снова стояли в тайной камере библиотеки.

Гарри закрыл дневник.

— Кто бы он ни был — он знает меня. Не как враг... как часть истории. Как будто мы уже встречались.

— Но ты бы запомнил такое, — сказал Рон.

— Не если он действительно исказил память, — тихо сказала Гермиона. — А если правда, что его заточили за Завесой... Гарри, ты ведь был там. Видел, как Сириус исчез. А что, если за Завесой — не смерть?

Гарри долго молчал.

— Тогда он не мертв. Ни Сириус. Ни те, кого мы потеряли. Они просто… по ту сторону.

И тут дневник снова ожил. На последней странице появилась свежая надпись:

«Семь печатей.

Первая — кровь.

Вторая — имя.

Третья — зеркало.

Ты уже открыл одну.

Осталось шесть.»

— Похоже, это был только начало, — сказал Гарри. — А Хэллоуин — это день, когда Завеса ослабевает…

Внезапно замерцали факелы в коридоре. Из-за двери послышался скрежет.

Кто-то — или что-то — приближалось.