Снейп напрокат (гет)

— Чем займемся? — тихо спросил Северус, вывалившийся из камина вслед за Гермионой.

— Вы — чем хотите, а я — спать, — отряхнув юбку, пробубнила Гермиона и, включив свет в гостинной, замерла. — Наверху три спальни. Не сложно догадаться, что одна ваша, другая — моя. Там, если что, подписано. В каждой спальне своя ванна и туалет. Внизу столовая, небольшой кабинет с маленькой библиотекой, кухня. В подвале небольшая лаборатория, кладовка и еще две комнатки, пока без особого применения. Если вам так будет привычнее, можете жить в подвале.

Северус ухмыльнулся. Он уже хотел подойти к ней ближе, как обо что-то споткнулся.

— Это что за…

— Это — Живоглот. Мой кот. Прошу относиться к нему вежливо.

— Как скажете, — он шутливо поклонился сначала Гермионе, потом и коту, который, впрочем, старался не замечать его присутствия.

— Помнится утром, когда мы были в тюрьме, вы вели куда скромнее и сдержаннее.

— Свобода творит с людьми странные вещи. А что делает с ними виски…

— Спокойной ночи, — тактично, насколько было возможно в этой ситуации, оборвала диалог Грейнджер и, подхватив кота на руки, направилась на второй этаж.

— А разве жениху и невесте не положено спать в одной кровати? — донесся до нее издевательский голос Снейпа, который она предпочла проигнорировать.

Гермиона была уверена, что как только обнародуют его освобождение и он получит постоянное занятие в своем магазине, то он перестанет язвить и вести себя неподобающе. Быть может, он даже забудет о ее существовании после всех официальных мероприятий. Это были мечты и надежды, с которыми девушка засыпала этой ночью.

* * *

Утром Гермиона изо всех сил молилась, чтобы вчерашнее недоразумение оказалось сном. Что именно было недоразумением во вчерашнем дне, мисс Грейнджер не отваживалась назвать точно. Это был и поход в тюрьму, разговор со Снейпом в тюрьме, разговор со Снейпом у Кингсли, сам Кингсли, разговор со Снейпом у нее дома… точнее у них дома… точнее…

Она тряхнула головой и резко села в кровати, сонно глядя на рыжий комок перед собой. Снейп был одним большим недоразумением в ее жизни. Как можно было превратиться из спокойного человека в то разговорчивое существо, которым он был перед тем, как она ушла к себе. И теперь он находился в доме без присмотра. Если конечно не умудрился никуда уйти с утра пораньше и не наворотить дел.

Накинув на себя халат и почесав Живоглота за ушком, Гермиона невербально открыла дверь спальни и, выглянув в коридор, прислушалась. Было тихо. Подозрительно тихо. И это напрягало.

Она кралась на носочках и чувствовала, будто что-то нарушает. Вот только нюанс был в том, что ничего она не нарушала, и во временно собственном доме могла ходить так как ей вздумается. Однако она кралась. И делала это, надо отметить, с огромным профессионализмом.

— Доброе утро, дорогая, — совсем рядом, где-то над ухом, прошептал знакомый хрипловатый голос. За один день он стал слишком знакомым.

Резко развернувшись, Гермиона ткнула ему волшебной палочкой в шею. Практически в тоже самое место, что и вчера в тюрьме.

— Вы на редкость невоспитанны, — Северус поморщился.

От вчерашнего костюма на нем остались только брюки и рубашка, и то последняя была изрядно помята и кажется даже чем-то испачкана.

— Что вы тут делаете? — спросила Гермиона, пристально глядя на него.

— Живу, — выплюнул он.

Она несколько раз моргнула, потом убрала палочку в рукав и запахнула халат посильнее:

— Простите, — девушка устало потерла глаза. — Я думала, вы внизу.

— Вы же сами сказали, что моя спальня наверху, — спокойно ответил Северус, внимательно глядя на нее. — Проблемы с памятью?

Она не ответила, лишь резко развернулась и стала спускаться по лестнице, около которой Снейп ее и настиг.

— Вы что-то быстро осмелели для человека, который три года просидел с тюрьме, — Грейнджер начала греть чайник и подошла к холодильнику. — Что будете есть?

— А сколько должно было пройти времени? — спросил он насмешливо, с любопытством рассматривая продукты в холодильнике. Найдя то, что искал, Северус быстро взял из холодильника упаковку сыра и коробку апельсинового сока. — Еще три года?

— Как минимум пара дней, — скрестив руки на груди, пробормотала Гермиона, наблюдая, как бесцеремонно он сел на стул, на котором обычно сидела она сама, открыл упаковку ее любимого сыра и без какого-либо стеснения просто откусил его. День уже безнадежно испорчен.

— А зачем? — пробубнил Снейп. — Я решил, что, чем раньше вы поймете, с кем связались, тем лучше.

— Это не изменит сделки. Это раз. Два — можно было бы сказать спасибо за то, что вы сейчас можете есть сыр и пить апельсиновый сок, а не есть тюремную овсянку.

— Я бы сказал вам спасибо, если бы перед сыром и соком мне не пришлось три года жрать эту тюремную овсянку, как вы выражаетесь, — довольно спокойно произнес Северус. — Это раз. Два — жаль, потому что я все еще не понимаю, за что жребий пал на мое имя. Разве я не достаточно настрадался?

— И что вы хотите услышать?

— Какую-нибудь историю про то, что вы были влюблены в меня в школьные годы, и теперь вам удалось воплотить мечту в реальность.

Она смотрела на него, как на идиота. Хотя по мнению Гермионы, это еще не в полной мере отображало всю плачевность ситуации. Она смотрела на него, как на несмышленого ребенка. Нет. Даже хуже. Она смотрела на него, как на жалкое больное создание, которое и убить нельзя, но и вылечить уже не получится.

Молчание затянулось. Северус ожидал, что она покраснеет и засмущается. Или хотя бы злостно что-то зашипит. Но она молча смотрела на него, а потом также молча развернулась и продолжила заниматься своими делами. Обычно Снейп всегда выигрывал в словесных перепалках, но сейчас он чувствовал, что проиграл. С треском и позором, которого, правда, признавать не планировал.

— Проглотили язык? — как можно более небрежно спросил Северус.

— Не имею привычки разговаривать с идиотами.

Снейп чуть не задохнулся от возмущения:

— Да как вы…

— А что? Что за чепуху вы тут говорите? — Гермиона налила себе чай и села напротив, полностью игнорируя гневный взгляд «жениха». — Ваша история, которая была частично обнародована после заключения, воспоминания Дамблдора, рассказы профессоров и Гарри, вызвала много шуму в волшебном мире. Вы теперь не злодей, который убил великого директора Хогвартса, а романтический герой, которому все подряд готовы помочь. Ваша репутация заочно хороша. И…

— И?

— И… — Грейнджер сделала глоток чая и облизнула губы, внимательно посмотрев на Северуса. — Заместитель Министра — это человек, которого общественность видит чаще, чем самого Министра. На все торжественные мероприятия и Министр, и его заместитель приходит с парой. Логично, что если этой парой будете вы, то общественности это очень и очень понравится. Они любопытны до любой крох информации о вас. А когда будет объявлено о помолвке, то…

Снейп кивнул. Где-то, даже не очень глубоко в душе, а на самой ее поверхности, ему очень льстило такое внимание. Очень. Он ликовал, усмехался и злорадствовал над всеми, кто когда-то насмехался над ним. Но даже при таком чудном настроении он не мог упустить шпильку в сторону Грейнджер.

— А что же, дражайший Уизли не достаточно популярная и интересная персона для вас?

Она спокойно пожала плечами:

— Я, кажется, уже сказала, что мне нужна фиктивная помолвка, а не настоящая.

— А разве несостоявшаяся свадьба после помолвки не порушит вашу репутацию?

— Переживаете? Вы слишком долго находились за решеткой. В волшебном мире все стали куда спокойнее относится к подобным вещам, после войны. Да и смотрите, как бы это негативно не сказалось на вашей репутации, — Гермиона бросила быстрый взгляд на настенные часы. — Собирайтесь. Пойдем обновлять ваш гардероб. В вашем шкафу есть что-то… поприличнее этого?

Она встала и ушла, а Северус продолжал смотреть ей вслед, дожевывая кусок сыра. Грейнджер однозначно изменилась и, увы, это разжигало в нем куда больше любопытства, чем хотелось.

* * *

— Должен сказать, вы тоже ведете себя довольно смело, — чуть не споткнувшись, Северус попытался на ходу завязать надоедливый шнурок на ботинках, которые были ему малы. — У вас отвратительный вкус в мужской одежде.

— Спасибо, я старалась, — Грейнджер взмахнула палочкой, и шнурки на его ногах затянулись сильнее, чем нужно. — Это чтобы вы тоже сразу понимали всю ситуацию.

— Так-то это я вам нужен, а не вы мне.

Его самодовольный тон раздражал. И не было этим утром еще ни одной секунды, когда Гермиона не проходила бы через все стадии принятия. Точнее… Она честно и со всей ответственностью пыталась их пройти, но всегда застревала на гневе. Злость на этого невыносимого человека и на отвратительный план Кингсли сжигали внутри нее все доброе, что было заложено природой и родителями.

Конечно, немного остынув, Гермиона смело могла сказать, что это был не гнев, а лишь раздражение. Но почему она так явно испытывала его в присутствие Снейпа, девушка объяснить не могла. Даже самой себе. Даже за закрытыми дверьми.

— Ошибаетесь, — выйдя на улицу, она заперла дверь заклинанием и внимательно посмотрела на насмешливое выражение лица Северуса. — К сожалению, мы нужны друг другу в равной степени.

— Вы мне не нужны.

— Тогда вы прямо сейчас можете отправиться обратно в тюрьму и ждать еще несколько лет для более спокойного и удачного возвращения из заточения.

Он поджал губы, недовольно покосился на нее и, поправив пиджак, который был большеват, направился по неизвестной ему дороге. Только один Мерлин на самом деле мог догадаться, как же сильно она раздражала его. Этот заносчивый тон, эта вседозволенность, эти издевки… Он старше нее, мудрее, а она… Она…

Снейп злобно пнул какой-то камень и тихо выругался. Так низко он еще не падал. Нет, точно нет. Если в мире и могло существовать самое большое унижение, то это оно. Быть может, он потом привыкнет и отыграется на девчонке вдоволь, но сейчас Северус чувствовал себя бессильным. У него даже не было волшебной палочки. А достойный словарь ругательств почему-то позабылся за три года в тюрьме.

— Покушение на камни карается по закону, — поучительным тоном заявила Гермиона, наблюдая за ним с расстояния нескольких метров.

— Че? — он в недоумении уставился на нее.

— Шутка.

— У вас ужасное чувство юмора, — буркнул Снейп.

Желание придушить ее голыми руками возрастало с каждой секундой. Но мысль о собственном магазине, всего одном годе притворства и престижном статусе в обществе усмиряли его пыл и совсем немного успокаивали душу, заставляя смириться с происходящим.

— У вас не лучше.

— Я еще даже не шутил.

— Думаю, не следует и начинать, — спокойно проговорила она, двигаясь дальше по дороге.

Северус не знал, что на это ответить. Оставив несчастные камни в покое, он осмотрелся. Сейчас была весна, и солнечный свет наконец-то позволил увидеть дом и окрестности, в которых ему предстояло прожить целый год.

Аккуратный, Северус мог бы даже сказать, милый дом стоял чуть ли не на пустыре. И как бы он не пытался разглядеть рядом другие дома, соседей у них не было. Дом был просторным, двор вокруг был уютным, а от самого дома вела небольшая тропинка к побережью моря. И как бы он не упирался, как бы он отрицал все прекрасное, с чем сталкивался в жизни, Снейпу здесь нравилось. И если бы Грейнджер не существовало сейчас в его мире, он мог бы вполне счесть это Раем.

— Вы идете?

И снова ее звонкий голос рассек тишину и спокойствие его маленького мира. Снейп бросил последний взгляд на дом и на побережье и развернулся, пообещав себе, что прогуляется здесь, когда они вернутся.

— Дорогая, вы невыносимы.

Гермиона проигнорировала его слова, борясь с желанием наслать на него какое-нибудь противное проклятие.

— Дорогой, пора бы уже к этому привыкнуть.

Он прищурился и довольно хмыкнул. По крайней мере, ему досталась не старая скучная бабка, которая ведет разговоры разве что о своих кошках.

* * *

— Я не буду это надевать! — он чуть ли не взвизгнул, когда продавец протянул ему шелковую мантию золотистого цвета.

— Но золотой сейчас в моде, сэр, — парнишка непонимающе заморгал, а Гермиона лишь махнула на него, сдерживая смех.

Конечно же, золотой в моде. И особенно он хорошо смотрелся на почтенном седом джентльмене, коим Снейп совсем не являлся. Но ради сохранения секретности и собственной потехи, Гермиона наколдовала ему именно такую внешность.

— Принесите ему черную классическую мантию и сюртук, — попросила ассистента Гермиона, наблюдая за недовольной физиономией «жениха».

— Но черный, мисс… Он что, готовится к похоронам? — тихо, но совсем нетактично полюбопытствовал парень.

— Именно. И это будут ваши похороны, если вы не принесете мне эту чертову мантию вместе с чертовым сюртуком! — закричал Северус, злобно закрывая шторку примерочной.

— Какие мы нежные.

— Закройте рот.

— А то что? Потом придете и на мои похороны?

Он на секунду выглянул, злобно сверкнув глазами:

— Не дождетесь. Вы будете последним человеком в мире, к кому я пожелаю прийти на похороны.

— Дорогой, — рассеянно произнесла она, оглядываясь по сторонам. — Вы не столь любезны, как мне рассказывали.

И в этот момент Снейп поблагодарил всех богов, что у него под рукой не было волшебной палочки. Иначе Авада немедленно бы пустилась либо в лоб этой несносной девчонке, либо ему самому.

* * *

Кроме чопорности и язвительности, которой Северус в ней никогда прежде не замечал, Грейнджер, оказывается, была способна испытывать спектр совершенно несочетаемых с ее образом эмоций. Например, после примерки мантий она умудрилась прочитать нравоучительную лекцию бестактному продавцу. Даже Северус успел забыть об этой мелочи, однако Гермиона о ней помнила. Продавца она, к слову, чуть не довела до слез.

После она уговорила Снейпа заглянуть в кафе, чтобы пообедать и составить план дальнейших передвижений по городу. Там она успела посмеяться над каким-то нелепым анекдотом в карточках, которые лежали на всех столах, а потом умиляться маленькой собачке, которая совершенно бессовестным образом выпрашивала еду у всех посетителей.

В какие-то моменты она выглядела задумчиво, в какие-то серьезно и, Северус бы даже сказал, тревожно. И лишь иногда на ее лице проскальзывало спокойствие. За ней было интересно наблюдать, что Северус и делал. Особенно это было интересно, потому что всю дорогу они практически не сказали ни слова друг другу.

Честно признаться, Снейп переживал, что она сведет его с ума своими разговорами. Но чего он никак не ожидал, так это молчания. В моменты отчаянья, когда они шли по каким-то безлюдным улицам, он сам хотел начать какой-нибудь разговор, но вовремя себя останавливал. Молчит и слава Мерлину. Однако иногда такое безразличие было неприятно чувствовать. А потому настроение Северуса все равно испортилось к тому моменту, когда они вернулись домой.

Он небрежно закинул купленные вещи в дом и, не говоря ни слова, направился к побережью. Снейп так стремительно шел по тропе, что даже не обратил внимание на растерянный взгляд Гермионы и на то, как она сняла с него маскирующие чары. Теперь он снова был самим собой, но это уже не играло никакой роли. Все что ему сейчас было нужно, побыть одному.

— Вы куда? — прокричала ему в спину Гермиона, но он не ответил.

Его силует быстро приближался к побережью и резко замер, когда он дошел до самого моря. Темные волосы разлетались от ветра. Северус скинул с себя ботинки, тихо ругаясь на перетянутые шнурки, и пиджак. И стало немного легче.

Соленые брызги долетали до лица. Бриз дул в спину, будто подталкивая к морю, и он шагнул. Холодная вода коснулась уставших ног и, не выдержав, он сел на берег, упираясь локтями в колени и закрывая лицо ладонями.

Северус даже не сомневался, что Грейнджер сейчас сверлит его взглядом. Он был в этом уверен. Однако он также был уверен, что совсем не хочет, чтобы она сейчас подходила к нему.

Волны намочили брюки, но это было ерундой по сравнению с осознанием двух вещей — он на свободе и он устал. То, что сейчас перед его взором настоящее море, было куда лучше, чем ржавая решетка и каменные стены тюремной камеры. Но и то положение, в котором Северус находился сейчас, ему не нравилось. Было постоянное чувство, что он снова купился на какую-то подлую уловку, что его снова используют, не выполнив и доли того, чего наобещали. Но была ли возможность сделать как-то лучше?

Рядом послышались тихие шаги по песку. Если она скажет хотя бы слово, он что-нибудь сделает непозволительное. Что-то такое, за что Кингсли его непременно убьет. Но Северус понимал, до срыва оставалось совсем немного.

Шаги замерли совсем рядом, потом послышался еще один шорох песка и шаги начали удаляться. Убрав ладони от лица, он посмотрел рядом с собой. У сброшенных им ботинок и пиджака стояла коробка апельсинового сока.

Северус тяжело сглотнул и обернулся. Но Гермиона уже подходила к дому и никак не могла заметить его взгляда. Он тряхнул головой и лег на спину. Песок был слегка теплый, солнце не было таким ярким, а на розово-голубом небе облака никуда не спешили. Этого было достаточно, чтобы успокоить мысли и эмоции, взбунтовавшиеся в его душе.

Когда Снейп решил вернуться в дом, свет везде был погашен, кроме одной свечи, которая стояла на небольшом комоде у двери. На нем стояло несколько флаконов с зельями первой необходимости и короткая записка: «На всякий случай».

Он слегка кивнул и задул свечу, бережно убирая зелья в карман брюк.