Снейп напрокат (гет)

— Министр Кингсли разве не предупредил вас?

— Не предупредил о чем? — уставшим голосом спросил один из охранников, который, к слову, и так разговаривал от силы раз в неделю. Северусу, подслушивающему диалог из своей камеры, иногда казалось, что любые разговоры приносят если не физическую боль, то душевную.

До ужаса знакомый голос, в котором Снейп отказывался признавать голос гриффиндорской заучки, продолжил:

— Министр Кингсли вчера послал сову с просьбой о свидании с заключенным Северусом Снейпом. Вы, между прочим, ответили на это письмо, написав… — девушка зашуршала пергаментом, видимо ища нужную строчку в ответном сообщении, а Северус тем временем встал с койки и подошел чуть ближе. Достаточно близко, чтобы его любопытный нос мог выглянуть из-за тюремной решетки, но недостаточно, чтобы этот самый нос был замечен окружающими.

— Вот нашла, — Грейнджер, а сомнений, что это все-таки было она, уже не было, прокашлялась и начала читать самым важным тоном, которым обычно отвечала на всех занятиях в Хогвартсе. — Уважаемый Министр Кингсли, мы получили ваше прошение о свидании. Встреча будет назначена на завтра, на одиннадцать утра.

Девушка снова зашуршала пергаментом и продолжила говорить, не давая бедному охраннику вставить хоть какой-то звук в ее нескончаемый монолог:

— Думаю, вам не стоит пояснять смысл слов, которые вы написали. Потому что если все же надо, то у меня большие вопросы к вашей компетенции и к вашему состоянию понимать происходящее вокруг.

Охранник что-то забурчал про то, что он все прекрасно понимает, а Грейнджер продолжила:

— Вот и славно. Завтра, а точнее сегодня, уже наступило. И сейчас пятнадцать минут двенадцатого. Сколько мне еще привести доказательств, чтобы вы наконец-то устроили мне встречу с мистером Снейпом?

— Мерлина ради, вы можете замолчать хоть на несколько секунд? — охранник, которого сложно было вывести из себя даже заключенным, вскрикнул писклявым голосом на весь коридор. — Сейчас все сделаем.

— Славно. И на будущее, я бы не советовала вам повышать голос на сотрудника министерства при исполнении.

Северус отпрянул от решетки и вернулся на свою койку, которая жалобно скрипнула. Не то чтобы ему нравилось это сырое, промозглое и недружелюбное место, но встречаться с Грейнджер он точно не хотел. Девчонку не смутила ни тюрьма, ни охранники, которые могли сделать с ней здесь все что угодно. Казалось, что если бы они до сих пор были в Азкабане, то даже дементоры не рискнули бы близко подлетать к ней. Это он так отвык от «старых и добрых знакомых» или девчонка изменилась?

— Руки вперед, с койки не вставать, — охранник пробормотал какое-то заклинание, и руки Северуса скрепились невидимыми путами.

— Даже не собирался, — проворчал Снейп, не поднимая взгляд на девушку, которая зашла в камеру, рассматривая помещение, будто это был какой-то музей.

— Заткнись, Снейп, — буркнул охранник и, закончив установку сигнальных чар, оставил их наедине. Северусу было все равно и нападать на бывшую студентку он не собирался, но справедливости ради отметил, что охранник не стал сковывать его движения более сильными заклинаниями.

Хитрый сукин сын.

— Добрый день, мистер Снейп, — Гермиона постаралась улыбнуться, но вышло так себе.

— Добрый ли? — Северус пристально смотрел на нее снизу вверх. Ему хотелось, чтобы она смутилась, как часто было на занятиях по зельеварению, но девушка просто выдержала его долгий взгляд.

Мужчина прекрасно понимал, что он далеко не в лучшей своей форме, но чтобы настолько… Такое безразличие в ее глазах даже немного оскорбило его. — Что вас привело сюда, мисс Грейнджер?

— Северус облокотился на стену, чувствуя влажность и холод сквозь простую тюремную рубаху.

— Вы, хотя вам бы следовало это уже понять по моему разговору с охранником, — Гермиона неловко переступила с ноги на ногу, но кроме койки сесть можно было разве что на пол.

— Не имею привычки подслушивать.

— Разумеется, — девушка кивнула. — Только слушать, внимательно запоминая каждое слово.

Северус до боли сжал зубы.

— Ладно, перейдем сразу к делу. Вам… нужно закончить здесь какие-то дела или мы… можем сразу ехать? — девушка неопределенно махнула рукой в сторону койки.

— Какие дела, Грейнджер? — Снейп подался слегка вперед. — Я в тюрьме, если вы не заметили. И, кстати, за это можете поблагодарить своего дражайшего Кингсли.

— Это было ошибкой, — ей хватило смекалки виновато опустить глаза в пол. Хотя Северус не верил ни единому слову или действию с ее стороны.

— Ну разумеется, — передразнил он.

— Мистер Снейп, я говорю предельно серьезно. Было повторное слушание, вас оправдали. Вы свободны, и мне поручили вас встретить и забрать.

Северус смотрел на нее исподлобья. Злость кипела внутри него вперемешку с какой-то нелепой радостью. Ох, как жаль, что здесь нет дементоров, они бы немедленно подлетели к его маленькому окошку, чтобы впитать в себя эти жалкие крошки надежды.

— Доказательства, — прохрипел Снейп.

— О, да, конечно, — Гермиона порылась в своей сумочке, доставая оттуда еще один пергамент. — Вот, смотрите.

Она держала судебное заключение прямо перед его носом, а он с жадностью считывал с этого помятого листа каждое слово. И чем дольше он читал, тем сильнее хмурился.

— Под вашу ответственность? — наконец выплюнул Снейп, резко поднимаясь с койки. Если же он все-таки прибьет ее, то во всем обвинит этого охранника. — Под вашу ответственность?!

На секунду в ее глазах промелькнул неподдельный страх. Самый настоящий страх, который часто питал душу Северуса в какой-то прежней жизни. Но лишь на секунду. В следующее же мгновение он почувствовал, как острый кончик ее волшебной палочки безжалостно упирался ему в горло.

— Я бы не советовала вам двигаться так… резко, — тихо и спокойно проговорила девушка, продолжая крепко сжимать волшебную палочку.

Северус оскалился, сквозь боль делая еще один шаг к ней:

— То, что вы пронесли палочку в камеру к заключенному, является нарушением…

— У меня разрешение от министра, — Гермиона опустила палочку, убирая ее в сумочку.

— Ну конечно, — Снейп невольно потер покрасневшее место на шее. — Под вашу ответственность, особое разрешение… Что вам нужно?

— Пустяк.

— Вы даже не можете оставить меня в покое! — хрипло крикнул он, чувствуя закипающую внутри злость. Сама мысль сидеть в тюрьме казалась ему противной на протяжении всей жизни. Но сейчас это место чудесным образом оказалось единственным во всем мире, где от него ничего не требовали. Разве что сидеть тихо и не буянить.

— Это простое дело. Оно не потребует от вас существенных затрат. Напротив, — Гермиона с некой жалостью посмотрела на его исхудавшее тело и грязную тюремную робу. — Вы будете все это время в плюсе.

Если бы от тех жалких крошек еды, которые ему давали здесь вместо обычной пищи, у Северуса были бы силы, он непременно расхохотался на всю тюрьму. Он — в плюсе.

— Помнится, давным давно мне точно такую же фразу сказал Волан-де-Морт. Потом, чуть позже, точно такую же фразу мне сказал Дамблдор. Поверьте, третий раз я на эту херню не куплюсь.

— И даже не спросите, что это за дело? Или хотя бы про плюсы? — насмешливо поинтересовалась Грейнджер, чувствуя, как на самом деле Снейпа распирает от любопытства. — А я все-таки расскажу. Вы присаживайтесь, присаживайтесь.

Он крепко сжал зубы и кулаки, но обратно на койку не сел. Так и остался стоять напротив девушки, громко сопя носом и хмуро сведя брови.

— Убирайтесь.

— У меня еще тридцать минут посещения. И пока время не истечет, я отсюда никуда не уйду, — засунув поглубже брезгливость и к этому месту, и к этой камере, и даже к койке, Гермиона поправила юбку и села на край того, что здесь называли кроватью. — Итак, в чем же обстоит дело. В связи с открывшимися после поимки всех Пожирателей обстоятельствами, дела многих, в том числе и ваше, были пересмотрены. И вы один из немногих, кто освобожден от ареста с дальнейшим очищением имени. У всех есть разные условия — у кого-то отработка в архивах министерства и на развалинах Хогвартса с минимальным использованием магии, у вас… назовем это специальным заданием от Кингсли.

Северус внимательно слушал каждое слово. На самом деле ему до жути было интересно узнать, как обстоят дела в мире, который находится по ту сторону решетки. Но он продолжал смирно стоять, не подавая вида о своем интересе к речи этой несносной и невыносимой девушки.

— Вам должно быть интересно, что это за дело, — Гермиона снова зашуршала очередным пергаментом и показала ему. — Вам будет предоставлено место на Косой Аллее. Там откроется современная лавка зелий со всем необходимым оборудованием и ингредиентами. Жить вы будете в небольшом загородном доме. Министерство пополнит вашу банковскую ячейку на тысячу галлеонов, как возмещение нанесенного ранее ущерба.

Пергамент он изучал с особым вниманием, а вместе с этим сердце Снейпа быстро и даже немного радостно заколотилось о ребра, стоило его ушам услышать столь сладкую перспективу для жизни.

— Это все… занятно, — как можно более небрежно произнес Северус, бросая последний взгляд на размашистую подпись Кингсли. — Однако…

— Однако вы не верите, что все это правда…

— Условие, — коротко сказал Северус, выжидающе глядя на Грейнджер. Его черные глаза слегка сузились и, казалось, что стали еще темнее в тусклом свете свечи в камере. — Должно быть какое-то условие.

— Фиктивная помолвка, — спокойно, будто говоря о погоде, объявила Грейнджер.

— С кем? — стараясь сохранить самообладание, спросил Снейп, прекрасно догадываясь об ее ответе. Хотя, конечно, он может ошибаться…

— Со мной, — она стряхнула с юбки несколько пылинок и какую-то нитку и посмотрела на Северуса снизу вверх. — Это ненадолго. Чисто ради выборов. Потом, когда они успешно пройдут и все уляжется, мы тихо разойдемся — я останусь с должностью заместителя Министра Магии, вы — со всем ранее перечисленным имуществом, добрым именем и кучей поклонников.

Снейп молчал. Вернее, если быть до конца точным и честным, он старался всеми силами сдержать себя и не прибить девчонку прямо в камере. Мысль просидеть здесь до конца своих дней — не нравилась. Но это было куда лучше, чем то, что предложила эта гриффиндорская сумасшедшая.

— Пойдите прочь, — он сел рядом на койку, упираясь лбом в связанные волшебными путами руки. — Убирайтесь.

— Вам надо всего лишь дать свое согласие, и мы выйдем отсюда вместе.

Слова были пропитаны жалостью и даже какой-то печалью. У нее не было выбора? Или ей не нравится смотреть на его муки совести? Вот он шанс, чтобы наконец-то сделать свою жизнь лучше. Ту жизнь, о которой он мечтал в школьные годы. До того, как шутки мародеров стали еще жестче. До того, как он решил стать Пожирателем.

— Пожалуй, останусь здесь, — Северус облокотился на холодную стену. Все тело дрожало то ли от новости и выбора, перед которым его поставили, то ли от того, что в камере было не так уж и тепло. А быть может, у него температура? И это лишь галлюцинация? Очень на это похоже. Правда, будь его воля, он бы выбрал своей галлюцинацией кого угодно, но точно не Грейнджер. Хотя…

— Бросьте, — Гермиона отмахнулась и тоже прислонилась к стене, хотя несколькими секундами позже отпрянула от этого холода и сырости. — Только не говорите, что вам не нравится перспектива начать новую жизнь. У Кингсли подготовлена целая кампания, чтобы очистить ваше имя. Да и честно говоря, не так много осталось людей, которые желали бы вам смерти. Есть люди куда хуже вас.

Он невесело ухмыльнулся. Сердце забилось все чаще.

А что, если согласиться? Быть может, это правда поможет ему. Быть может, это будет тот третий случай, когда его не обманут, а дадут все то, что пообещали? Современная лаборатория, дом и деньги — о чем можно еще мечтать, после всего дерьма, что было в его жизни?

— Так что? — совершенно невинно, хлопая ресницами, полюбопытствовала Гермиона, прекрасно понимая, какой золотой билет предлагает своему бывшему профессору.

— Можно ли выбрать другого человека на роль фиктивной невесты?

Грейнджер поджала губы. Гад. Умеет уколоть даже в ситуации, где все козыри в ее руках.

— К сожалению, нет. Но вы вправе выбрать потом себе настоящую невесту, когда наша сделка подойдет к концу.

Это было вполне логичное, разумное и справедливое разрешение дела. Хотя Снейп всей душой сомневался, что ему вообще захотелось бы когда-нибудь в своей жизни делать подобный выбор. Он бы предпочел умереть в старости. Максимум, кого бы он мог терпеть рядом, какого-нибудь домовика. И то, исключительно в целях чистоты дома, в котором ему предстоит умереть в одиночестве.

Снейп широко раскрыл глаза от такой нерадужной перспективы и несколько раз махнул головой, прогоняя наваждение.

— Я могу расценивать это как согласие? — снова заговорила Грейнджер, не давая как следует побыть наедине со своими мыслями.

Северус ненавидел сам себя, когда вместо того, чтобы с криками выгнать ее из камеры, кивнул. Потом кивнул еще раз и выдохнул. Ему совсем не нравилось сидеть в тюрьме. И, признаться честно, он был бы готов опуститься куда ниже, чем сейчас, ради малейшего шанса выбраться на свободу.

— Да, — практически шепотом произнес он, не желая больше встречаться с ней взглядами.

От тюрьмы до министерства ехали на обычной маггловской машине. Гермионе нужно было решить по пути несколько вопросов, а Северус с жадностью всматривался в окно.

Надо сказать, это всезнающая гриффиндорская особа вела себя с ним достаточно вежливо. Не было в ее взгляде и словах излишнего пренебрежения или какой-то брезгливости, и от этого на душе было немного спокойнее. Перед тем как выйти из такого злостного места, ему разрешили помыться в ванной комнате для сотрудников, а она, стоит заметить, была куда лучше и теплее, чем те жалкие душевые, в которых их отправляли раз в неделю. А Грейнджер предусмотрительно привезла с собой какой-то простенький костюм.

Быть может, если бы извилины в мозгу заучки шевелились куда лучше и думала она не только о себе, она бы догадалась взять не какой-то костюм, а именно сюртук, в который хотел облачиться Северус при первой возможности. Но любая одежда была сейчас лучше, чем тюремная роба.

— Ничего не поменялось, — в очередной раз выглядывая из окна на улицы Лондона, пробормотал Снейп.

— А что могло измениться за три года?

— Три? По ощущениям прошло лет десять.

Гермиона коротко усмехнулась, но больше ничего не сказала.

— К чему выборы? — полюбопытствовал Северус после небольшой паузы, пытаясь хоть немного понять, какого рода документы держит его спутница. — Кингсли сидит на троне не так давно.

Девушка закрыла папку с документами и вздохнула, устало потирая глаза:

— Вся проблема в том, что не всем нравится «мягкая» политика Кингсли. В добавок ко всему он стал Министром в тяжелое время, когда в магической Британии была разруха, а других кандидатов особо и не было. Но прошло время, все, как вы можете догадаться, осмелели, и начали бунтовать. Не сильно, но достаточно ощутимо, чтобы было принято решение о выборах.

— А какая должность сейчас у вас?

— Секретарь, — она немного поморщилась, — Советники Кингсли не позволили ему сделать меня заместителем Министра сразу после выборов. Я молода, излишне амбициозна и далее по списку…

— Не так уж они и неправы, а?

Его шпильку Гермиона благополучно пропустила мимо ушей и продолжила:

— Но вы правы, Кингсли стал Министром не так давно, поэтому буквально пару месяцев назад нам удалось убедить общественность в глупости выборов нового Министра. Но ему нужен заместитель, и вот тут уже выборы пропустить не получится.

— Думаете, что без меня вам не обойтись?

— Кингсли чувствует некоторую вину… Я и Гарри тоже ее чувствуем, если честно, что нам не хватило духа вытащить вас раньше. Однако сейчас ситуация как нельзя удачнее. О вас помнят, журналисты не дают людям забыть о такой «интересной» личности. Поэтому даже за счет любопытства из-за предстоящей фиктивной помолвки мои шансы стать новым заместителем Министра сильно возрастают.

— Что-то есть в этом слизеринское, не находите? — насмешливо поинтересовался Северус, окончательно расслабляясь в ее обществе.

— Боюсь, в политике по-другому просто не может быть, — со всей серьезностью проговорила Гермиона. — Готовы? Мы скоро приедем.

* * *

Вопреки всем ожиданиям и опасениям Снейпа, в Министерство они зашли через отдельный вход, предназначенный только для Кингсли и его приближенных. Это был неприметный вход через полуразбитую телефонную будку в одном из соседних переулков. Сам же коридор, по которому они шли, был погружен в полумрак. Но особого значения это не играло. Они шли в полном молчании. И лишь стук каблуков Грейнджер размеренно разносился эхом по всему коридору.

Она постучала три раза в большую деревянную дверь и заглянула:

— Можно?

— Быстрей, — Кингсли встал из-за стола, закладывая руки за спину. Потом, тряхнув головой, он опустил руки по швам и внимательно посмотрел на вошедшего Снейпа, который с обыденным интересом осматривал кабинет.

— Сколько лет, сколько зим, да? — Северус сел на ближайшее кресло, не дожидаясь приглашения и, закинув ногу на ногу, уставился на Министра. — Привет, Кингсли.

Бруствер только кивнул и прокашлялся, возвращаясь в свое кресло и предлагая Гермионе также сесть рядом.

Ничто не выдавало волнение Снейпа, кроме того, что поза его была чуть более скованной, чем обычно, а руки совсем немного тряслись. Он боялся показаться слабаком, которым он на самом деле стал за три года нахождения в тюрьме. Но Северус также боялся перегнуть палку с напускной смелостью, переживая, что такое поведение сочтут нахальным, и его выгонят обратно в камеру.

— А ты не особо изменился, — сурово проговорил Кингсли. Сколько бы он не готовился к этому разговору, сколько бы планов они не строили с Грейнджер, и сколько бы других вариантов не рассматривал Министр, сейчас он не знал, с чего начать.

— В тюрьме не меняются, Бруствер, — Снейп стряхнул с коленки пару пылинок и осмотрелся.

— Заметил уже.

— Мы же здесь не для этого собрались, верно? — вмешалась в разговор Гермиона, в который раз удивляясь, насколько взрослые серьезные мужчины могут быть не собраны.

— Верно, — Кингсли выдохнул и, посмотрев на Снейпа, протянул ему руку. — Должен извиниться, что ничего не сделали раньше. Время было неспокойное, мнение общественности на твой счет — неоднозначное, а…

Северус с легким прищуром смотрел сначала на Министра, потом на протянутую ладонь и, хмыкнув, хлопнул по ней, после чего снова облокотился на спинку кресла.

— Честно, я уже практически смирился с тем, что мне придется сидеть в камере всю жизнь. Веришь или нет, только сегодня утром наконец-то свыкся с этой мыслью, а потом слышу этот до ужаса знакомый голос в коридоре…

Кингсли не удержался и усмехнулся, а Гермиона лишь недовольно поджала губы. Уверенность в том, что сегодня они добьются какого-то решения в нужном им всем вопросе, медленно испарялась.

— Выпьешь? — Кингсли достал из тумбочки бутылку маггловского виски и поставил на стол. — Так сказать, за выход на свободу.

Северус кивнул, а на лице у него появилась еле заметная ухмылка. И пусть сейчас ему неизвестно, к чему его приведет столь авантюрное решение, первые часы на свободе ему нравились больше, чем вся предыдущая жизнь.

До позднего вечера, хотя если быть точнее, до полуночи в кабинете раздавались громкие голоса, которые были скрыты от других сотрудников министерства заглушающим заклинанием и дверью, а также веселый звон бокалов.

Гермиона оставила все попытки вразумить Министра и Снейпа, а потому тихо перебралась с кресла на диванчик и зарылась с головой в документах, изредка прерываясь, чтобы послушать истории то одного, то другого. Но вскоре, когда время близилось уже к часу ночи, она заснула, уже не обращая никакого внимания на не стихающие звуки «встречи».

— Да пойми же ты, — гаркнул Бруствер и хлопнул ладонью по столу. — Вот здесь мне все уже сидит. Да я бы вот все это… — он обвел руками кабинет и замер, когда увидел спящую Грейнджер. Прокашлявшись, Кингсли продолжил шепотом. — Я бы все ей отдал. У нее глаза горят от всех этих бумажек. Но не могу… Сожрут и не подавятся.

Северус внимательно посмотрел на спящую Гермиону, которая кое-как укрылась каким-то небольшим пледом, и хмыкнул:

— Еще как подавятся. Я думал, она меня сегодня придушит в камере. Видишь, — он наклонился ближе к Министру и показал на шею. — Палочкой чуть не проткнула.

— Угрожала, чтобы согласился?

— Защищалась от моего скверного характера. Нееет, — протянул Северус, наливая еще виски. — Такую точно не сожрут. Год-два, и она сама кого хочешь сожрет.

— Тоже верно. Но все равно ее никто не допустит до…

— Да и нахер ей оно не надо. Сейчас она наиграется в начальника, а потом муж, пеленки и прочая лабуда. Это тяжелая работа…

— Она не из… Она не Молли, — Кингсли хрипло рассмеялся. — Дай ей волю, она будет ночевать здесь и сама за всех делать всю работу.

— Ну и зачем?

Вопрос остался без ответа. Кингсли с радостью бы променял работу Министра на спокойную жизнь. С другой стороны, оставаясь честным хотя бы наедине с собой, ему нравилось чувство власти. Ему нравилось, что в его руках решение многих вопросов. И он прекрасно понимал, что не сможет жить «простую» жизнь. А также Бруствер прекрасно понимал, что для Гермионы все ровно также. Где-то глубоко в душе она, может быть, и хотела себе спокойную, тихую и размеренную жизнь, однако понимала, что ей будет плохо без работы и без всей этой ответственности.

— Как ты согласился, скажи мне? — Кингсли широко зевнул и уткнулся щекой в кулак. Его изрядно затуманенный взгляд от выпитого количества виски и от усталости лениво скользил с Северуса на Гермиону и обратно.

— А был выбор?

Бруствер пьяно улыбнулся:

— Был конечно. Мы бы тебя и так выпустили, правда не предоставили бы ничего, кроме компенсационной выплаты. Но этого сейчас чертовски мало…

Снейп задумался, но получалось так себе. Он пожал плечами и скинул с себя пиджак, в котором было ужасно жарко:

— Заднице, привыкшей всю жизнь к приключениям, было скучно последние три года. Более того, когда я в следующий раз буду в статусе «жениха», хоть и фиктивного?

— Врешь как дышишь. В жизни не поверю этим сказ… сказа… сказкам, вот. Я серьезно, — лицо Кингсли, которое до этого было расслабленным, вмиг стало суровым. Он нахмурился, взгляд его глаз прояснился, и он сказал твердым голосом. — Узнаю, что обидел ее, в миг отправишься за решетку обратно, без права на оправдание. Понял?

Северус все понял. Понял он это давно, как только вышел из тюрьмы. Ему не нужна была эта пылкая речь Бруствера, чтобы и так обо всем догадаться. Пусть он и на свободе со всеми благами, но палку перегибать точно не следует. Хотя с этой выскочкой иногда очень хочется…

— Пока только она меня обижает. Как насчет ответных санкций?

— Заткнись, — Кингсли снова расслабился и посмотрел на время. — Ого, да из меня вышел сегодня отвратительный Министр Магии. Споил оправданного заключенного, усыпил своего секретаря. Со стороны может выглядеть так, будто вас двоих тут в заложниках держат.

— Так и есть, — пробубнила с дивана Гермиона, приоткрывая один глаз. — Долго еще?

— Завтра можешь взять выходной, — отмахнулся Бруствер. — Нет, возьми две недели отпуска. Заодно нашему новому старому другу покажешь, что как и где. Идите.

— К слову, почему вы не ушли раньше? — Северус повернулся к Гермионе и посмотрел на нее рассеянным взглядом. Его лицо было настолько расслабленным, что казалось, что он может улыбнуться с минуты на минуту.

— К сожалению, я не могу уйти без вас, — девушка потянулась и встала с дивана.

— Почему? — Снейп с интересом посмотрел сначала на Гермиону, потом на Бруствера.

— Скажите ему, — сказала Грейнджер.

— Что сказать?

— Ну Северус, ты же понимаешь, что даже магическая Британия не такая отсталая, как может показаться. Если мы всем рассказываем о фиктивной помолвке, то жить вы должны… вместе, — Кингсли немного замялся. — Дом в неприметном месте, журналисты про него пока ничего не знают. Защищен чарами, есть все необходимое и даже домовик с годовым окладом. Вдобавок ко всему, нам надо подготовить почву. Вы не можете объявить о помолвке, как только ты вышел из тюрьмы. Как минимум, это просто странно. Поэтому месяца за четыре ты просто привыкнешь к нормальной жизни и засветишься где надо. А потом перейдем к более активным действиям. Вдобавок ко всему, мы не можем оставить тебя без присмотра.

— А выборы когда?

— Через год. Этого срока вполне достаточно, чтобы провернуть всю нашу схему, — Бруствер пьяно улыбнулся и махнул им. — Все, идите, голубки. И две недели чтобы в Министерстве мне не попадались на глаза. Да и в людных местах не светитесь особо. А через две недели встретимся на официальном заседании по амнистии. Пока.

— Когда-нибудь я придушу Кингсли, обещаю, — проворчала Гермиона, когда они с Северусом подходили к камину под пристальным и веселым взглядом Министра. — Честно слово — придушу.

— Чем займемся? — тихо спросил Северус, вывалившийся из камина вслед за Гермионой.

— Вы — чем хотите, а я — спать, — отряхнув юбку, пробубнила Гермиона и, включив свет в гостинной, замерла. — Наверху три спальни. Не сложно догадаться, что одна ваша, другая — моя. Там, если что, подписано. В каждой спальне своя ванна и туалет. Внизу столовая, небольшой кабинет с маленькой библиотекой, кухня. В подвале небольшая лаборатория, кладовка и еще две комнатки, пока без особого применения. Если вам так будет привычнее, можете жить в подвале.

Северус ухмыльнулся. Он уже хотел подойти к ней ближе, как обо что-то споткнулся.

— Это что за…

— Это — Живоглот. Мой кот. Прошу относиться к нему вежливо.

— Как скажете, — он шутливо поклонился сначала Гермионе, потом и коту, который, впрочем, старался не замечать его присутствия.

— Помнится утром, когда мы были в тюрьме, вы вели куда скромнее и сдержаннее.

— Свобода творит с людьми странные вещи. А что делает с ними виски…

— Спокойной ночи, — тактично, насколько было возможно в этой ситуации, оборвала диалог Грейнджер и, подхватив кота на руки, направилась на второй этаж.

— А разве жениху и невесте не положено спать в одной кровати? — донесся до нее издевательский голос Снейпа, который она предпочла проигнорировать.

Гермиона была уверена, что как только обнародуют его освобождение и он получит постоянное занятие в своем магазине, то он перестанет язвить и вести себя неподобающе. Быть может, он даже забудет о ее существовании после всех официальных мероприятий. Это были мечты и надежды, с которыми девушка засыпала этой ночью.

* * *

Утром Гермиона изо всех сил молилась, чтобы вчерашнее недоразумение оказалось сном. Что именно было недоразумением во вчерашнем дне, мисс Грейнджер не отваживалась назвать точно. Это был и поход в тюрьму, разговор со Снейпом в тюрьме, разговор со Снейпом у Кингсли, сам Кингсли, разговор со Снейпом у нее дома… точнее у них дома… точнее…

Она тряхнула головой и резко села в кровати, сонно глядя на рыжий комок перед собой. Снейп был одним большим недоразумением в ее жизни. Как можно было превратиться из спокойного человека в то разговорчивое существо, которым он был перед тем, как она ушла к себе. И теперь он находился в доме без присмотра. Если конечно не умудрился никуда уйти с утра пораньше и не наворотить дел.

Накинув на себя халат и почесав Живоглота за ушком, Гермиона невербально открыла дверь спальни и, выглянув в коридор, прислушалась. Было тихо. Подозрительно тихо. И это напрягало.

Она кралась на носочках и чувствовала, будто что-то нарушает. Вот только нюанс был в том, что ничего она не нарушала, и во временно собственном доме могла ходить так как ей вздумается. Однако она кралась. И делала это, надо отметить, с огромным профессионализмом.

— Доброе утро, дорогая, — совсем рядом, где-то над ухом, прошептал знакомый хрипловатый голос. За один день он стал слишком знакомым.

Резко развернувшись, Гермиона ткнула ему волшебной палочкой в шею. Практически в тоже самое место, что и вчера в тюрьме.

— Вы на редкость невоспитанны, — Северус поморщился.

От вчерашнего костюма на нем остались только брюки и рубашка, и то последняя была изрядно помята и кажется даже чем-то испачкана.

— Что вы тут делаете? — спросила Гермиона, пристально глядя на него.

— Живу, — выплюнул он.

Она несколько раз моргнула, потом убрала палочку в рукав и запахнула халат посильнее:

— Простите, — девушка устало потерла глаза. — Я думала, вы внизу.

— Вы же сами сказали, что моя спальня наверху, — спокойно ответил Северус, внимательно глядя на нее. — Проблемы с памятью?

Она не ответила, лишь резко развернулась и стала спускаться по лестнице, около которой Снейп ее и настиг.

— Вы что-то быстро осмелели для человека, который три года просидел с тюрьме, — Грейнджер начала греть чайник и подошла к холодильнику. — Что будете есть?

— А сколько должно было пройти времени? — спросил он насмешливо, с любопытством рассматривая продукты в холодильнике. Найдя то, что искал, Северус быстро взял из холодильника упаковку сыра и коробку апельсинового сока. — Еще три года?

— Как минимум пара дней, — скрестив руки на груди, пробормотала Гермиона, наблюдая, как бесцеремонно он сел на стул, на котором обычно сидела она сама, открыл упаковку ее любимого сыра и без какого-либо стеснения просто откусил его. День уже безнадежно испорчен.

— А зачем? — пробубнил Снейп. — Я решил, что, чем раньше вы поймете, с кем связались, тем лучше.

— Это не изменит сделки. Это раз. Два — можно было бы сказать спасибо за то, что вы сейчас можете есть сыр и пить апельсиновый сок, а не есть тюремную овсянку.

— Я бы сказал вам спасибо, если бы перед сыром и соком мне не пришлось три года жрать эту тюремную овсянку, как вы выражаетесь, — довольно спокойно произнес Северус. — Это раз. Два — жаль, потому что я все еще не понимаю, за что жребий пал на мое имя. Разве я не достаточно настрадался?

— И что вы хотите услышать?

— Какую-нибудь историю про то, что вы были влюблены в меня в школьные годы, и теперь вам удалось воплотить мечту в реальность.

Она смотрела на него, как на идиота. Хотя по мнению Гермионы, это еще не в полной мере отображало всю плачевность ситуации. Она смотрела на него, как на несмышленого ребенка. Нет. Даже хуже. Она смотрела на него, как на жалкое больное создание, которое и убить нельзя, но и вылечить уже не получится.

Молчание затянулось. Северус ожидал, что она покраснеет и засмущается. Или хотя бы злостно что-то зашипит. Но она молча смотрела на него, а потом также молча развернулась и продолжила заниматься своими делами. Обычно Снейп всегда выигрывал в словесных перепалках, но сейчас он чувствовал, что проиграл. С треском и позором, которого, правда, признавать не планировал.

— Проглотили язык? — как можно более небрежно спросил Северус.

— Не имею привычки разговаривать с идиотами.

Снейп чуть не задохнулся от возмущения:

— Да как вы…

— А что? Что за чепуху вы тут говорите? — Гермиона налила себе чай и села напротив, полностью игнорируя гневный взгляд «жениха». — Ваша история, которая была частично обнародована после заключения, воспоминания Дамблдора, рассказы профессоров и Гарри, вызвала много шуму в волшебном мире. Вы теперь не злодей, который убил великого директора Хогвартса, а романтический герой, которому все подряд готовы помочь. Ваша репутация заочно хороша. И…

— И?

— И… — Грейнджер сделала глоток чая и облизнула губы, внимательно посмотрев на Северуса. — Заместитель Министра — это человек, которого общественность видит чаще, чем самого Министра. На все торжественные мероприятия и Министр, и его заместитель приходит с парой. Логично, что если этой парой будете вы, то общественности это очень и очень понравится. Они любопытны до любой крох информации о вас. А когда будет объявлено о помолвке, то…

Снейп кивнул. Где-то, даже не очень глубоко в душе, а на самой ее поверхности, ему очень льстило такое внимание. Очень. Он ликовал, усмехался и злорадствовал над всеми, кто когда-то насмехался над ним. Но даже при таком чудном настроении он не мог упустить шпильку в сторону Грейнджер.

— А что же, дражайший Уизли не достаточно популярная и интересная персона для вас?

Она спокойно пожала плечами:

— Я, кажется, уже сказала, что мне нужна фиктивная помолвка, а не настоящая.

— А разве несостоявшаяся свадьба после помолвки не порушит вашу репутацию?

— Переживаете? Вы слишком долго находились за решеткой. В волшебном мире все стали куда спокойнее относится к подобным вещам, после войны. Да и смотрите, как бы это негативно не сказалось на вашей репутации, — Гермиона бросила быстрый взгляд на настенные часы. — Собирайтесь. Пойдем обновлять ваш гардероб. В вашем шкафу есть что-то… поприличнее этого?

Она встала и ушла, а Северус продолжал смотреть ей вслед, дожевывая кусок сыра. Грейнджер однозначно изменилась и, увы, это разжигало в нем куда больше любопытства, чем хотелось.

* * *

— Должен сказать, вы тоже ведете себя довольно смело, — чуть не споткнувшись, Северус попытался на ходу завязать надоедливый шнурок на ботинках, которые были ему малы. — У вас отвратительный вкус в мужской одежде.

— Спасибо, я старалась, — Грейнджер взмахнула палочкой, и шнурки на его ногах затянулись сильнее, чем нужно. — Это чтобы вы тоже сразу понимали всю ситуацию.

— Так-то это я вам нужен, а не вы мне.

Его самодовольный тон раздражал. И не было этим утром еще ни одной секунды, когда Гермиона не проходила бы через все стадии принятия. Точнее… Она честно и со всей ответственностью пыталась их пройти, но всегда застревала на гневе. Злость на этого невыносимого человека и на отвратительный план Кингсли сжигали внутри нее все доброе, что было заложено природой и родителями.

Конечно, немного остынув, Гермиона смело могла сказать, что это был не гнев, а лишь раздражение. Но почему она так явно испытывала его в присутствие Снейпа, девушка объяснить не могла. Даже самой себе. Даже за закрытыми дверьми.

— Ошибаетесь, — выйдя на улицу, она заперла дверь заклинанием и внимательно посмотрела на насмешливое выражение лица Северуса. — К сожалению, мы нужны друг другу в равной степени.

— Вы мне не нужны.

— Тогда вы прямо сейчас можете отправиться обратно в тюрьму и ждать еще несколько лет для более спокойного и удачного возвращения из заточения.

Он поджал губы, недовольно покосился на нее и, поправив пиджак, который был большеват, направился по неизвестной ему дороге. Только один Мерлин на самом деле мог догадаться, как же сильно она раздражала его. Этот заносчивый тон, эта вседозволенность, эти издевки… Он старше нее, мудрее, а она… Она…

Снейп злобно пнул какой-то камень и тихо выругался. Так низко он еще не падал. Нет, точно нет. Если в мире и могло существовать самое большое унижение, то это оно. Быть может, он потом привыкнет и отыграется на девчонке вдоволь, но сейчас Северус чувствовал себя бессильным. У него даже не было волшебной палочки. А достойный словарь ругательств почему-то позабылся за три года в тюрьме.

— Покушение на камни карается по закону, — поучительным тоном заявила Гермиона, наблюдая за ним с расстояния нескольких метров.

— Че? — он в недоумении уставился на нее.

— Шутка.

— У вас ужасное чувство юмора, — буркнул Снейп.

Желание придушить ее голыми руками возрастало с каждой секундой. Но мысль о собственном магазине, всего одном годе притворства и престижном статусе в обществе усмиряли его пыл и совсем немного успокаивали душу, заставляя смириться с происходящим.

— У вас не лучше.

— Я еще даже не шутил.

— Думаю, не следует и начинать, — спокойно проговорила она, двигаясь дальше по дороге.

Северус не знал, что на это ответить. Оставив несчастные камни в покое, он осмотрелся. Сейчас была весна, и солнечный свет наконец-то позволил увидеть дом и окрестности, в которых ему предстояло прожить целый год.

Аккуратный, Северус мог бы даже сказать, милый дом стоял чуть ли не на пустыре. И как бы он не пытался разглядеть рядом другие дома, соседей у них не было. Дом был просторным, двор вокруг был уютным, а от самого дома вела небольшая тропинка к побережью моря. И как бы он не упирался, как бы он отрицал все прекрасное, с чем сталкивался в жизни, Снейпу здесь нравилось. И если бы Грейнджер не существовало сейчас в его мире, он мог бы вполне счесть это Раем.

— Вы идете?

И снова ее звонкий голос рассек тишину и спокойствие его маленького мира. Снейп бросил последний взгляд на дом и на побережье и развернулся, пообещав себе, что прогуляется здесь, когда они вернутся.

— Дорогая, вы невыносимы.

Гермиона проигнорировала его слова, борясь с желанием наслать на него какое-нибудь противное проклятие.

— Дорогой, пора бы уже к этому привыкнуть.

Он прищурился и довольно хмыкнул. По крайней мере, ему досталась не старая скучная бабка, которая ведет разговоры разве что о своих кошках.

* * *

— Я не буду это надевать! — он чуть ли не взвизгнул, когда продавец протянул ему шелковую мантию золотистого цвета.

— Но золотой сейчас в моде, сэр, — парнишка непонимающе заморгал, а Гермиона лишь махнула на него, сдерживая смех.

Конечно же, золотой в моде. И особенно он хорошо смотрелся на почтенном седом джентльмене, коим Снейп совсем не являлся. Но ради сохранения секретности и собственной потехи, Гермиона наколдовала ему именно такую внешность.

— Принесите ему черную классическую мантию и сюртук, — попросила ассистента Гермиона, наблюдая за недовольной физиономией «жениха».

— Но черный, мисс… Он что, готовится к похоронам? — тихо, но совсем нетактично полюбопытствовал парень.

— Именно. И это будут ваши похороны, если вы не принесете мне эту чертову мантию вместе с чертовым сюртуком! — закричал Северус, злобно закрывая шторку примерочной.

— Какие мы нежные.

— Закройте рот.

— А то что? Потом придете и на мои похороны?

Он на секунду выглянул, злобно сверкнув глазами:

— Не дождетесь. Вы будете последним человеком в мире, к кому я пожелаю прийти на похороны.

— Дорогой, — рассеянно произнесла она, оглядываясь по сторонам. — Вы не столь любезны, как мне рассказывали.

И в этот момент Снейп поблагодарил всех богов, что у него под рукой не было волшебной палочки. Иначе Авада немедленно бы пустилась либо в лоб этой несносной девчонке, либо ему самому.

* * *

Кроме чопорности и язвительности, которой Северус в ней никогда прежде не замечал, Грейнджер, оказывается, была способна испытывать спектр совершенно несочетаемых с ее образом эмоций. Например, после примерки мантий она умудрилась прочитать нравоучительную лекцию бестактному продавцу. Даже Северус успел забыть об этой мелочи, однако Гермиона о ней помнила. Продавца она, к слову, чуть не довела до слез.

После она уговорила Снейпа заглянуть в кафе, чтобы пообедать и составить план дальнейших передвижений по городу. Там она успела посмеяться над каким-то нелепым анекдотом в карточках, которые лежали на всех столах, а потом умиляться маленькой собачке, которая совершенно бессовестным образом выпрашивала еду у всех посетителей.

В какие-то моменты она выглядела задумчиво, в какие-то серьезно и, Северус бы даже сказал, тревожно. И лишь иногда на ее лице проскальзывало спокойствие. За ней было интересно наблюдать, что Северус и делал. Особенно это было интересно, потому что всю дорогу они практически не сказали ни слова друг другу.

Честно признаться, Снейп переживал, что она сведет его с ума своими разговорами. Но чего он никак не ожидал, так это молчания. В моменты отчаянья, когда они шли по каким-то безлюдным улицам, он сам хотел начать какой-нибудь разговор, но вовремя себя останавливал. Молчит и слава Мерлину. Однако иногда такое безразличие было неприятно чувствовать. А потому настроение Северуса все равно испортилось к тому моменту, когда они вернулись домой.

Он небрежно закинул купленные вещи в дом и, не говоря ни слова, направился к побережью. Снейп так стремительно шел по тропе, что даже не обратил внимание на растерянный взгляд Гермионы и на то, как она сняла с него маскирующие чары. Теперь он снова был самим собой, но это уже не играло никакой роли. Все что ему сейчас было нужно, побыть одному.

— Вы куда? — прокричала ему в спину Гермиона, но он не ответил.

Его силует быстро приближался к побережью и резко замер, когда он дошел до самого моря. Темные волосы разлетались от ветра. Северус скинул с себя ботинки, тихо ругаясь на перетянутые шнурки, и пиджак. И стало немного легче.

Соленые брызги долетали до лица. Бриз дул в спину, будто подталкивая к морю, и он шагнул. Холодная вода коснулась уставших ног и, не выдержав, он сел на берег, упираясь локтями в колени и закрывая лицо ладонями.

Северус даже не сомневался, что Грейнджер сейчас сверлит его взглядом. Он был в этом уверен. Однако он также был уверен, что совсем не хочет, чтобы она сейчас подходила к нему.

Волны намочили брюки, но это было ерундой по сравнению с осознанием двух вещей — он на свободе и он устал. То, что сейчас перед его взором настоящее море, было куда лучше, чем ржавая решетка и каменные стены тюремной камеры. Но и то положение, в котором Северус находился сейчас, ему не нравилось. Было постоянное чувство, что он снова купился на какую-то подлую уловку, что его снова используют, не выполнив и доли того, чего наобещали. Но была ли возможность сделать как-то лучше?

Рядом послышались тихие шаги по песку. Если она скажет хотя бы слово, он что-нибудь сделает непозволительное. Что-то такое, за что Кингсли его непременно убьет. Но Северус понимал, до срыва оставалось совсем немного.

Шаги замерли совсем рядом, потом послышался еще один шорох песка и шаги начали удаляться. Убрав ладони от лица, он посмотрел рядом с собой. У сброшенных им ботинок и пиджака стояла коробка апельсинового сока.

Северус тяжело сглотнул и обернулся. Но Гермиона уже подходила к дому и никак не могла заметить его взгляда. Он тряхнул головой и лег на спину. Песок был слегка теплый, солнце не было таким ярким, а на розово-голубом небе облака никуда не спешили. Этого было достаточно, чтобы успокоить мысли и эмоции, взбунтовавшиеся в его душе.

Когда Снейп решил вернуться в дом, свет везде был погашен, кроме одной свечи, которая стояла на небольшом комоде у двери. На нем стояло несколько флаконов с зельями первой необходимости и короткая записка: «На всякий случай».

Он слегка кивнул и задул свечу, бережно убирая зелья в карман брюк.

Если бы Северус никогда не сидел в тюрьме, две недели ожидания непонятно чего под одной крышей с Грейнджер стали бы самыми скучными неделями в его жизни. Однако сейчас, сидя в своей комнате и обложившись книгами, Снейп читал их с таким удовольствием, будто никогда раньше не видел. Гермиона по доброте душевной и, разумеется, из-за собственной выгоды, изредка тревожила его покой и уединение, напоминая о том, что неплохо было бы есть хотя бы два раза в день.

За две недели он не сильно изменился, однако цвет кожи приобрел более здоровый оттенок, на лице больше не было той небрежной щетины, которую Грейнджер лицезрела на нем в день его освобождения, а в глазах появился блеск. Также ко всему прочему в крови Северуса явно повысился процент содержания сарказма и вредности, иначе объяснить его скверное и сварливое поведение девушка просто не могла.

Например, в один из дней, когда солнце светило слишком ярко, он на весь дом ругал старого домового эльфа, потому что тот не задернул шторы. Как следствие, температура нагрелась не только в доме, но и у Снейпа. И это, конечно же, разозлило его еще больше. Также Гермиона выяснила, что ее «жених» не особо жалует утренние подъемы, любит засиживаться в библиотеке или лаборатории допоздна. До обеда он предпочитал не разговаривать вовсе, однако к вечеру сам нарывался на спор, едко комментируя чуть ли не каждое действие девушки.

И вот в один из вечеров, когда терпение мисс Грейнджер иссякло, она не выдержала и разбила тарелку о пол. Это было не случайное падение, которое можно было бы списать на неуклюжесть девушки или поставить под сомнение прямоту ее рук. Это было намеренное битье посуды. И направлено оно было ни на кого иного, как на Снейпа:

— Вы мне уже надоели! — прокричала Гермиона, злобно смотря на него.

Северус стоял в нескольких метрах, удивленно переводя взгляд с осколков на девушку и обратно. Он всего лишь попросил сделать ему чай. Разве его проблема была, что сначала он оказался до невозможности горячим, а потом чересчур холодным?

— Я просто попросил…

— Вы не умеете просить! — вскрикнула Гермиона, с помощью волшебства собирая все осколки тарелки воедино. — Вы в нахальном и приказном тоне велели сделать вам чай.

— Я попросил, — оскалился Снейп, подходя ближе.

— Ах, значит вы попросили?! — ее недоумению не было пределов. — Крикнув с другого конца дома: «Когда вы принесете мне чай?» никак нельзя назвать просьбой.

— Я сказал, пожалуйста, — прошипел Северус сквозь зубы.

— А вот и нет!

— Возможно, я сказал это достаточно тихо…

— Вы еще скажите, что вы подумали и…

— Вы невыносимы!

От возмущения Гермиона не могла сказать даже и пары слов. Несколько секунд она просто часто дышала и не сводила с него пристального взгляда. А потом прикрыла глаза, вздохнула и произнесла как можно спокойнее:

— Я всего лишь прошу вежливости. Я сделала вам чай, хотя вы могли бы сделать его самостоятельно. Но вместо этого, вы… — она не нашла подходящего слова и, взмахнув руками, направилась в свою спальню.

— Мисс Грейнджер, — Северус сглотнул и посмотрел на ее напряженную спину, когда девушка остановилась у самой лестницы.

— Сделайте одолжение, — она развернулась и, не дав ему сказать и слова, продолжила. — Закройте свой рот и не попадайтесь мне на глаза до завтрашнего вечера. Пожалуйста, — последнее слово она выделила особой интонацией.

Снейп поджал губы и, взяв со стола бокал, сделал глоток. Чертовка. Хоть и накричала на него, а чай нагрела до нужной температуры. Он ухмыльнулся и тоже направился в свою спальню. Естественно, он не собирался завтра весь день сидеть у себя.

* * *

— Вам нравится выводить меня из себя?

Северус спускался по лестнице, когда позади него раздался голос Грейнджер.

— Рад, что у меня получается делать это так быстро, — он попытался улыбнуться, но, заметив в ее руках волшебную палочку, сделал шаг назад.

— Я просила вас не лезть мне на глаза сегодня. Вам сложно просидеть весь день в комнате, в которой есть буквально все, о чем только можно попросить?

— Мне скучно…

— Вы не маленький ребенок.

— Однако я чувствую себя таковым. Мы сидим здесь две недели и никуда не выбирались кроме первого дня. Я как будто до сих пор в тюрьме, просто условия стали лучше.

Гермиона несколько секунд внимательно на него смотрела, а потом прошла мимо по лестнице, не забыв слегка толкнуть его плечом:

— Я понимаю, правда. И Кингсли понимает. Но это необходимо. Идемте, поговорим, раз вы все равно не умеете слушать просьбы других людей.

Они сели друг напротив друга. Гермиона поставила два стакана, достала из холодильника вино и расслабленно посмотрела на Снейпа, который, в отличие от нее, выглядел напряженно.

— Завтра состоится ваше освобождение. Официально, — она откупорила бутылку, разлила вино по бокалам и один из них пододвинула Снейпу. — Есть несколько нюансов, которые начнут действовать с завтрашнего дня. Первое — судебное заседание, в ходе которого вас освободят, наградят всем причитающимся, а также вернут волшебную палочку. Второе — вы будете проживать в этом доме и он останется вашим, после того, как закончится наша сделка. Третье… — Гермиона немного замялась, подбирая слова, затем продолжила. — Вы вольны встречаться и быть в отношениях с кем угодно, однако об этом никто не должен знать. Я бы порекомендовала вам воздержаться, однако… не могу ничего запрещать. Просто прошу быть аккуратным в своих связях и в выборе людей. Четвертое — Кингсли завтра после официальной части вручит вам список мероприятий, на которых вы должны появляться и как-то общаться со мной.

Северус слегка ухмыльнулся. Она выглядела такой забавной, когда речь заходила об их взаимодействии. Будь он воспитан еще хуже, чем есть сейчас, смеялся бы каждый раз над ее выражением лица.

— И последнее, — она сделала глоток вина и внимательно посмотрела на Снейпа. — Как минимум, мы должны будем называть друг друга по именам. Как максимум — перейти на «ты». Есть вопросы?

Он кивнул:

— Вы всегда так нервничаете или только когда речь идет о наших «отношениях»? — Северус наклонился чуть вперед, внимательно всматриваясь в ее глаза. Он видел в них растерянность, искорки злости и смущение.

— Что вы хотите услышать? — тихо спросила Гермиона, отводя взгляд. Только Мерлину было известно, как она устала от него за эти дни. Он напоминал ей подростка, которому не сиделось ровно на одном месте. Снейп казался ей магнитом, притягивающим неприятности. — Я не в восторге от этой идеи. Ее инициатором был Кингсли, потому что он пожелал убить двух птиц одним камнем — меня в заместители, а вас — на свободу. Всю желчь, которые вы выливаете на меня, прошу, адресовать нашему Министру. А меня извольте оставить в покое.

Одним глотком она допила вино, затем встала и стремительно направилась к выходу из дома. Сейчас на улице светило солнце и было тепло, но даже эти два факта не успокоили Северуса.

Так и не притронувшись к своему бокалу он выскочил следом за ней, догоняя ее уже практически у самого берега.

— Не надо истерить там, где в этом нет необходимости.

Гермиона молчала. Она обняла себя и внимательно смотрела на море и чаек, что пытались поймать хоть какую-то рыбу в неспокойных волнах.

— Я так общаюсь и этого не исправить, — Северус сделал к ней несколько шагов. — Вам просто нужно к этому привыкнуть. Тогда проблем не будет.

— Не будет?! — она повернулась, зло смотря на него. Ее глаза слегка покраснели и были влажными от подступающих слез. — А я не хочу к этому привыкать! Если за свои сорок лет вы так и не научились нормально разговаривать с людьми, которые пытаются быть с вами вежливыми, то мне вас жаль. И это ваша и только ваша проблема, — она ткнула его указательным пальцем в грудь, смотря на его спокойное и, можно даже сказать, безразличное лицо снизу вверх.

— Все сказали?

Злость превратилась в отчаянье. Желание как-то разговаривать с этим человеком и как-то пытаться ему что-то объяснить — пропадало с пугающей скоростью. Гермионе казалось, что ни один человек в ее жизни не был настолько раздражающим. А если и был, то ни с одним из них она не испытывала такого отчаянья и безысходности при разговоре.

Снейп был излишне самоуверенным для человека, который только что вышел из заточения спустя три года, заносчивым и не умеющим слушать. Он думал только о себе, говорил только о себе и… Грейнджер не могла его винить в этом, но то, с какой бестактностью он разговаривал с ней, игнорируя даже простые просьбы, выводило ее из себя. И если бы не желаемая должность и планы, которые она построила на будущее, она бы прямо сейчас отправилась к Кингсли и расторгла то соглашение, к которому они пришли. И все, ради того, чтобы больше никогда в жизни не видеть и не слышать Северуса Снейпа.

— Вы сказали, что я продолжу проживать в этом доме. Насчет соседства с вами, вы ничего не сказали, — он отвернулся в сторону моря, не желая смотреть, как несколько слез все-таки скатились по ее щекам. По его мнению, он может немного и перегнул палку, но не настолько, чтобы вывести ее на столь сильные эмоции.

— Я буду жить в Лондоне, — с легкой дрожью в голосе тихо сказала Гермиона. — Как только настанет нужный момент, снова перееду сюда. На время, и то маловероятно. Мне достаточно будет изредка здесь появляться, чтобы журналисты, в случае осады этого дома, могли заметить нас вместе.

Закончив говорить, девушка опустила взгляд на ноги и, развернувшись, пошла к дому. Видеть, слышать и разговаривать со Снейпом сегодня еще раз было выше ее сил. Ей пора отправляться в Лондон.

* * *

— Как отпуск?

Гермиона проигнорировала вопрос Кингсли, проходя мимо него и садясь за свой стол. Она достала кипу бумаг, которые дожидались ее уже две недели и сосредоточилась на делах.

— Гермиона? — Бруствер подошел ближе и присел на край ее стола, внимательно смотря на девушку. — Как отпуск?

Сосредоточиться не получалось также, как игнорировать Министра. И дело было даже не в том, то он Министр и ее начальник, хотя это тоже играло не последнюю роль. Главная причина была в том, что он был практически не виноват в поведении Снейпа, так как ни одна живая душа на всей планете не могла предсказать, что выкинет этот мерзавец. Но по большей части, причиной стал тот факт, что таким поведением она сама может превратиться в Снейпа. А этого Гермионе не хотелось от слова совсем.

— Нормально, — буркнула она, хмурясь. Буквы на листах расплывались, работать совсем не хотелось. Хотелось сидеть на побережье рядом с домом и что-нибудь читать. Одной. Только она, море и книга. И, возможно, бутылка вина. Да, последняя точно не стала бы лишней.

— Подружились?

Возмущению Грейнджер от этого слова не было предела, но она с достоинством промолчала.

— Мне что, вытягивать из тебя каждое слово? — строго произнес Кингсли.

Гермиона вздохнула, отодвинула бумаги в сторону и посмотрела на него.

В их работе было много дерьма и сложностей. Их часто бесили и раздражали все подряд, иногда выводили на эмоции, но… Гермиона еще ни разу не выглядела подавленной. Конечно, можно было бы списать такое состояние на первый отпуск в ее жизни, но Бруствер всем сердцем чувствовал, что дело тут в другом.

— Он ужасен.

— Совсем? — его плечи слегка поникли.

— Нет, не совсем, но я устала, — Грейнджер облокотилась на спинку стула и помассировала виски. — Он постоянно язвит, не слушает даже банальных просьб, направленных в его адрес. Разговаривает со мной как с прислугой.

— Быть может, ты преувеличиваешь?

Гермиона минуту сверлила его взглядом:

— В первый день он очень устал, не знаю от чего правда, но он уселся прямо в брюках на краю берега. Он был очень раздражен и, возможно, растерян. Я принесла ему коробку апельсинового сока, а потом приготовила необходимый набор зелий, чтобы его задница не заболела, — она зло сверкнула на Министра карими глазами. — Ты все еще думаешь, что я перегибаю?

Все, что смог сказать Кингсли, было многозначительное «оу». В нем скрывалось все понимание ситуации, ее безнадежность и немая поддержка, направленная на Гермиону.

— Прости, — он склонил голову. — К сожалению, весь процесс уже запущен и я…

— Я понимаю, — Грейнджер кивнула. — Я… Это просто минута слабости.

— Минута?

— Ну может пару часов, — она подалась немного вперед. — Это же всего на год? Да?

— Всего год, — Бруствер слегка улыбнулся, замечая в ее глазах так хорошо ему знакомые упорство граничащее с диким упрямством. — И то, всего полгода более или менее активного контакта с ним. И… Если он перейдет черту, дай мне знать. Я с ним разберусь.

Гермиона тепло улыбнулась ему. Он понимал ее порой лучше Гарри, даже лучше нее самой. И девушка знала, что свое слово Кингсли обязательно сдержит. На секунду, ей даже захотелось, чтобы Снейп перешел какую-нибудь из воображаемых черт, ради того, чтобы посмотреть, что именно сделает с ним Кингсли.

Они сидели до поздна, обсуждая весь завтрашний процесс. В «освобождение» Снейпа были посвящены самые важные и доверенные лица. Не все члены Визенгамота даже знали, над кем завтра пройдет судебное заседание по объявлению амнистии.

Гарри был одним из них. И, пожалуй, ему больше всех хотелось, чтобы завтрашний день наступил как можно скорее. Гермиона же хотела, чтобы этот день наступил хотя бы через неделю. Кингсли даже не знал, чью позицию занять.

С одной стороны, ему хотелось разобраться с этим быстро и без лишних проблем, чтобы перейти к следующему этапу, с другой стороны…

Он посмотрел на Гермиону, которая была уже полностью сосредоточена на своей работе. Бруствер не сомневался, что она со всем справится и выдержит весь поток язвительности и сарказма, который направит на нее Снейп. Просто не хотелось добавлять ей лишней мороки.

Когда девушка уже собиралась домой, была полночь.

— Ты точно готова? — напоследок спросил ее Кингсли.

— А разве есть выбор?

Он отрицательно мотнул головой, с сожалением смотря на нее.

— Тогда готова, — Грейнджер выдавила из себя неправдоподобную улыбку. — Как и всегда.

Северус ходил из угла в угол примерно с того момента, как часы в прихожей начали показывать одиннадцать вечера. Это несносная, назойливая и возомнившая о себе слишком много девица куда-то сбежала и даже не сказала ему. Поначалу он был уверен, что она прячется где-нибудь в доме. Однако, когда спустя пару часов он обошел его трижды, Снейп осознал, что ее точно нигде нет.

Он надеялся, что она ушла за продуктами, книгами или еще чем-то. Но когда начало темнеть, а в доме ее так не появилось, Северус начал не на шутку переживать. Несколько раз он выходил из дома, хмуро смотря на дорогу. Снейп пообещал себе, что если еще раз выйдет на улицу и заметит ее, не будет язвить. Просто молча кивнет и уйдет к себе. Извинения явно будут лишними, да и ей они, скорее всего, не нужны.

Но когда он в очередной раз выбежал из дома, на часах была половина второго. Он нетерпеливо шагал взад и вперед, всматриваясь в темную дорогу. Единственная помощь исходила от Луны, которая освещала эту одинокую тропу.

Снейп прищурился, когда вдалеке появился небольшой силуэт. И по мере его приближения к дому, сомнений не оставалось, — это была Грейнджер.

— Где вас носило? — крикнул он, когда между ними оставалось метров десять.

Гермиона замерла, внимательно смотря на него. Она очень устала, как от него, так и от свалившейся на нее работы. Но последнее было ерундой, по сравнению с ним — заносчивой, навязчивой и требовательной задницей.

Медленно, переводя дыхание, она достала волшебную палочку и, резко взмахнув, направила сноп красных искр прямо под ноги Северусу.

— Совсем с ума сошли?! — взвизгнул тот, отпрыгивая назад.

— О, еще как! — самодовольно протянула девушка, взрывая небольшой камень прямо под его ногами и идя на Снейпа. — Я целый день была на работе в тишине и спокойствии от вас. И придя сюда, надеялась на то, что просто лягу спать.

Рядом с ним раздался взрыв старого бревна. Северус резко присел на корточки, закрывая голову руками. Из-за отсутствия практики он не мог даже создать простой щит, поэтому единственным спасением от этой сумасшедшей было бегство.

— Даже не мечтайте, что спасетесь, — усмехнулась она, подрывая еще один камень. Это было прекрасное, восхитительное чувство. И наконец-то она могла поставить его на место. — Вы ведете себя как старый сварливый супруг. Зачем я вам была нужна? Вы. Могли. Просто. Лечь. Спать!

Каждое слово сопровождалось либо небольшим взрывом, либо красными искрами. Северус бежал от нее вокруг дома, она быстрым шагом следовала за ним.

— Я переживал, ясно?! — он спрятался за деревом, что росло в саду. — Кто без предупреждения куда-то уходит и возвращается только ночью?

— Вас это вообще не касается! — прокричала Гермиона. — Не смогли без меня сделать чай? Или найти нужную книгу? Вы стали настолько беспомощным?

— Я переживал! — он поднял руки, выходя из-за дерева. — Я думал, что с вами что-то случилось.

Гермиона несколько секунд внимательно смотрела на него, а потом опустила палочку вниз.

— Слабая попытка, Снейп. И жалкая, — она устало выдохнула. — Завтра в десять мы по каминной сети отправляемся в кабинет Кингсли. Ночи.

Она ушла, взорвав на прощание ветку над головой Снейпа. А тот лишь слегка вздрогнул и огляделся. Она все также раздражала его своим присутствием, но, черт, было что-то такое, что заставляло его выводить Грейнджер на эмоции. Ему нравились искры в ее карих глазах и вспыльчивость характера. И нравилось, когда она язвит ему, а не проглатывает все оскорбления и издевательства.

Северус ухмыльнулся, понимая, насколько интересный год ждет его впереди.

* * *

— Заседание по объявлению амнистии объявляю открытым, — Кингсли кивнул и все сели, включая Северуса, который стоял в центре зала.

Неудобный деревянный стул с цепями, пристальный взгляд собравшихся и холод вызывали у Снейпа мелкую дрожь. Он как будто снова ждал приговора после всего того, что сделал для всех этих волшебников. Он снова со страхом ждал, что его запрут в тюрьме. Пожизненно.

Кингсли прокашлялся и продолжил:

— В связи с открывшимися обстоятельствами сегодня мы собрались, чтобы пересмотреть дело мистера Северуса Снейпа. Во время войны он…

Северус слышал шум. Он переводил взгляд с одного лица на другое, но знакомых практически не видел. Только Кингсли, Грейнджер и Поттер. Он пытался выловить взгляд Гермионы, но она намеренно смотрела только в свои бумаги либо на Поттера, а вот сам Гарри с периодичностью во все глаза таращился на Снейпа.

— Учитывая роль, которую сыграл мистер Снейп, справедливо будет…

Интересно, она так смотрит на Поттера… между ними что-то есть? Безответная любовь? Поттер бы мог обеспечить место заместителя Министра. Или… Оу, Северус про себя ухмыльнулся. Грейнджер боится, что он сам мог бы занять это место, поэтому не предложила ему с Кингсли такую авантюру. Интересно-интересно, надо будет при случае спросить у нее что-нибудь в этом духе.

— Северус Снейп…

Он моргнул и уставился на Кингсли, хмуро глядевшего на него.

— Прошу прощения.

— Вам есть что сказать?

Северус оглянулся. Черт, он так был занят своими бестолковыми мыслями, что совсем пропустил, о чем говорили в зале.

— Спасибо? — усмехнулся он, стараясь скрыть за этой наглостью волнение, которое тошнотой подкатывало к горлу.

Бруствер укоризненно покачал головой:

— На здоровье. Но мы говорили о том, что вы можете сказать о своей двойной роли во время войны.

В зале несколько человек усмехнулись, а Северус почувствовал, как его уши начинают гореть. Черт, черт, черт.

— Прошу прощения, отвык от нормальной человеческой речи за три года в тюрьме, — взгляд Снейпа снова скользнул на Гермиону. Она смотрела на него как на пустое место. — Это было тяжело. И по большей части, такую душевную боль я не испытывал за всю жизнь, чем в последний год. Единственное, что успокаивало меня хоть немного, что управлять школой доверили мне, а не кому-то другому. Боюсь, в противном случае, потери было куда больше. И мне жаль, что вам потребовалось целых три года, чтобы понять настолько простые вещи и сопоставить два и два. У меня все.

Кто-то в зале закивал, кто-то неодобрительно покачал головой. Несколько человек, включая Поттера, виновато склонили головы, и только, мать его, Грейнджер продолжала с безразличием смотреть на него.

— Общество магической Британии учло все ошибки, сделанные в последние годы, — Кингсли встал. — Министр магии в моем лице совместно с избранными членами Визенгамота приняли решение объявить мистеру Северусу Снейпу амнистию. В качестве компенсации за три года тюремного заключения мы выдаем мистеру Снейпу жалование в размере одной тысячи галлеонов и небольшой дом на юге Великобритании. Также за ключевую роль во время войны Северус Снейп награждается орденом Мерлина первой степени.

Все звуки в зале притихли. Северус слышал только свое частое и глубокое дыхание и сердцебиение. Он всеми силами старался не выдать своего волнения, но знал, что проигрывает сейчас по всем фронтам. Взгляд удивленно скользил от одного присутствующего до другого, пока не наткнулся на пустое кресло. Грейнджер куда-то ушла.

Сознание сразу прояснилось, и он взволнованно заозирался по сторонам. Северус заметил, как она пробирается среди рядов и прячется за дверью зала суда, и в следующую секунду он моргнул от яркой вспышки колдокамеры.

Кингсли объявил о закрытии заседания, спустился к Северусу. Вручил ему орден, свидетельство о владении магазина на Косой Аллее и ключи от дома, в котором Снейп уже жил.

Кто-то поздравлял его, кто-то просто прошел мимо, с любопытством глядя на него. И лишь пара человек из практически сотни как-то презрительно посмотрели на него, но все это не имело никакого значения. Теперь он чувствовал, что по-настоящему свободен. И чувствовал, что никогда ранее таким свободным еще не был.

— Пойдем, спрячемся у меня в кабинете, — Кингсли хлопнул его по плечу, и, схватив за локоть, потащил за собой, в ту дверь, куда несколькими минутами ранее скрылась Гермиона.

— Фух, — когда они зашли, Бруствер сразу же запечатал дверь. — Это длилось целую вечность. Держи, — Министр подошел к столу и достал оттуда коробочку с волшебной палочкой Снейпа. — Узнаешь?

Никакой орден, никакое количество галлеонов не могло сравнится с тем теплом, которое разлилось в груди у Северуса, стоило ему только коснуться древка. Это забытое чувство, когда волшебство струится по всем венам, было столь прекрасно, что и сравнить даже не с чем.

— Ну как? — Кингсли усмехнулся, садясь на свое кресло. — Доволен?

Снейп кивнул, все еще неверящим взглядом смотря на палочку в своей руке.

— Как тебе сюрприз с орденом?

Северус наконец-то перевел взгляд на Бруствера и сел в кресло напротив:

— Мы об этом не договаривались.

Министр усмехнулся, что-то ища в бумагах на столе:

— Да, это Гермиона настояла. Так-то она права, ты должен был получить его. Поэтому если захочешь кого-то поблагодарить, то знай — это все она.

Северус сглотнул. Казалось, никогда в жизни он не испытывал такого сильного смущения и неловкости, как сейчас. Грейнджер, которая выводила его из себя, и которую он выводил из себя не реже, настояла на его награждении.

— Когда?

— Да вчера. Практически перед тем как уйти с работы, — Кингсли на секунду поднял на него взгляд и улыбнулся. — Иди уже. Охрану дать?

Снейп отрицательно мотнул головой:

— Нет необходимости, — он встал и у самой двери спросил, вцепившись рукой в ручку. — А где мисс Грейнджер?

— У нее совещание. Не забудь, что через неделю мы ждем тебя на балу в честь третьей годовщины со дня победы над… Волан-де-Мортом, — Бруствер насмешливо посмотрел на него. — Будь умницей и не балуй. Все деньги в твоей ячейке, магазин можно открыть только твоей палочкой. Пока.

Снейп отвернулся, но ухмылку скрыть не получилось. Что же, пока все шло как нельзя лучше.

* * *

Улицы Лондона встретили Северуса теплом и солнечным светом, шумом прохожих и машин, яркими ароматами пекарен и выхлопных газов автомобилей, криками водителей и разговорами прохожих. Все вокруг куда-то спешили, на ходу разговаривая по каким-то странным маленьким черным штукам, похожими на небольшие кирпичики. Снейп не часто ходил в маггловский мир, особенно в последние годы войны и даже не думал, что здесь могло все так сильно поменяться.

Он перебежал дорогу, едва не столкнувшись со старухой, нагруженной сумками, и неспешно пошел к Дырявому Котлу. Сердце приятно колотилось о ребра, каждую секунду напоминая ему, что он жив и что он свободен.

В пиджаке ему было жарко, легкий ветерок приятно колыхал волосы, солнце слепило прямо в глаза, но впервые в жизни Северус был всему этому безмерно рад. Он впервые был рад, и это чувство теплом разливалось по всему телу не хуже, чем тепло от родной волшебной палочки.

В Дырявом Котле как всегда было много народу. Но стоило ему переступить порог, как голоса смолкли и все посетители уставились на него. Снейп сглотнул и нахмурился, делая несколько неуверенных шагов в сторону выхода к Косой Аллее.

В баре было настолько тихо, что каждый скрип половиц под его ногами заставлял внутри Северуса что-то перевернуться. Если на него сейчас накинутся, он не сомневался, что сможет отбиться. Однако делать этого не хотелось.

— Ты уже на первой странице Пророка, — какой-то старик с кривой ухмылкой протянул ему свернутую и помятую газету. — Долго же они тебя там держали.

Несколько человек одобрительно закивали, кто-то отвернулся, а кто-то просто во все глаза смотрел на Снейпа, пока тот всматривался в собственную фотографию на первой странице. Раз за разом он моргал от вспышки, а потом кое-как улыбался, взглядом бегая по всему залу. В этот момент он как раз наблюдал, как Грейнджер выходила из зала заседаний.

— За твое здоровье! — старый волшебник стукнул деревянной кружкой о стол. Следом, словно эхо, послышались стуки кружек о другие столы, и непонятный трепет появился в сердце Северуса, пока он бегом пробирался к выходу на другом конце бара.

Он закрыл за собой дверь и, прислонившись к кирпичной стене, глубоко вздохнул. Это было так непривычно, что его никто не хотел убить или осмеять в первую секунду появления в Дырявом Котле. Голова кружилась от волнения, а руки слегка тряслись. Что будет, когда он ступит на Косую Аллею? Как примут его в этой части магической Британии? Не забросают ли дохлыми мышами или слизью?

Все было наоборот. Солнце светило на Косой Аллее также, как и в центре Лондона, люди в большинстве своем были заняты своими делами, а если кто-то из них и замечал Снейпа среди других прохожих то чаще кивал с улыбкой, чем презрительно смотрел в сторону освобожденного.

Не теряя ни минуты драгоценного свободного времени и не желая испытывать многообразие человеческих чувств и эмоций, Северус завернул в один из тупиков Косой Аллее, где, как раз, и должна была находиться его лавка зелий. Он дотронулся палочкой до ручки и, услышав щелчок, зашел внутрь.

Все было именно так, как он представлял в самых смелых мечтах. Все было аккуратно, чисто и просторно. Сдержанные тона темного дерева, минимум декора, в меру светло. Это была идеальная лавка, о которой он только мог мечтать. Наверх вела лестница, там был его кабинет с огромным книжным шкафом, удобным кожаным креслом и большим дубовым столом. Внизу же, где был подвал, располагалась лаборатория. И Грейнджер не обманула, когда сказала, что она оборудована современными принадлежностями и всеми необходимыми ингредиентами.

Северус сбился со счету, в который раз за несколько часов его сердце билось так быстро и часто. И было это вызвано отнюдь не волнением или страхом, которые, вопреки распространенному мнению, он все-таки испытывал. Это было вызвано радостью и безграничной благодарностью к Кингсли и даже к Грейнджер.

* * *

Дом встретил трансгресировавшего к его порогу Северуса тишиной и темнотой. Он взмахнул палочкой, зажигая свечи на первом этаже и устало прислонился к двери. С непривычки руки немного болели от количества заготовленных на завтра ингредиентов, а на пальцах появились новые мозоли и небольшие шрамы. Но кипящие котлы, звук стука ножа о разделочную доску еще никогда не доставляли Снейпу столько радости как в этот день.

Он оттолкнулся от двери и взбежал по лестнице, чуть ли не вприпрыжку подходя к комнате Грейнджер, и постучал. Никто не ответил. Вокруг была тишина. Снейп аккуратно толкнул дверь и, взмахом палочки, зажег свечи и в этой комнате.

Все здесь было убрано, кровать застелена, шкафы пусты, на столе не лежало ни единой вещицы, которая бы указывала на присутствие Гермионы в этом доме.

Он грустно усмехнулся. Точно, теперь он живет здесь совершенно один, если не считать домовика, которого он видел всего дважды. Северус прошелся по мягкому ковру ее комнаты и сел на край кровати, задумчиво глядя в окно. Как бы сильно она его не раздражала, не бесила, не выводила на эмоции, сейчас почему-то очень сильно хотелось увидеть ее здесь. И сказать хотя бы «спасибо» за то, что она сделала для него. Он ни на секунду не сомневался, что она занималась оборудованием, она выбрала книги для библиотеки в кабинете лавки, что она…

Северус вздохнул и пошел в свою комнату. Тут теперь даже не пахло ее сладкими цветочными духами, которые он до этого не замечал.

На его столе лежало несколько листов пергамента и перо. И раз ее здесь нет, а бал состоится только через неделю, придется поблагодарить ее через письмо.