Привет со дна (джен)

Мысль о поступлении, вспыхнувшая яркой искрой, очень скоро столкнулась с суровой реальностью. Путь к Алфее оказался не дорогой, а медленной, изматывающей «каменной кладкой», где каждый кирпич — знание, формула, дата — приходилось вытачивать вручную, стирая пальцы в кровь.

Для таких, как она, «простых смертных» из Нижнего Города, дорога к полной стипендии вела через три испытания. Первое — рекомендация по уровню магии — у неё уже было, благодаря её «кристально-лживому» дару. Впереди ждали серия изматывающих экзаменов и личное собеседование — тот самый бастион, где, по слухам, ломались даже самые упорные.

И началась «бесконечная подготовка».

Она превратила свою жизнь в строгий, почти монашеский ритм. Дни потеряли цвет и запах, превратившись в череду формул, дат и сухих теорий. Мир сузился до страниц учебников и границ её собственного измученного сознания.

«Химия взаимодействия компонентов.» Она зубрила её до тошноты, пока таблицы магических свойств не начали мерещиться ей на потолке в темноте. Но она не просто зазубривала. Она «визуализировала» — создавая перед собой крошечные, бесцветные иллюзии химических реакций, наблюдая, как молекулы распадаются и соединяются. Это был единственный способ понять магию на физическом, осязаемом уровне.

«Магическая история.» Она штудировала не приукрашенные учебники для масс, а пыльные фолианты, добытые с большим трудом. Здесь за блестящими именами основателей скрывались кровавые войны и грязные сделки. Она изучала прошлое не из любви к нему, а как карту будущего — чтобы понимать, на чьих костях стоит этот мир и какую ложь ей могут подсунуть на собеседовании.

«Этикет.» Это было хуже всего. Учить, как правильно держать вилку для магического эльфа или какой поклон принят при встрече с советником короля Эраклиона, когда твой отец ест руками, а единственный «советник» в жизни — это профком завода. Она часами стояла перед треснувшим зеркалом, отрабатывая улыбки и интонации. Её отражение смотрело на неё с немой насмешкой, но она заставляла его становиться тем, кем оно должно было быть — мягким, вежливым, «своим».

Её убежищем стала Публичная Библиотека Магикса. Не сияющее чудо Верхнего города, а его серая, обшарпанная сестра в самом невзрачном районе. Здесь, в залах, пропахших старым пергаментом и пылью, царила особая атмосфера отчаяния и надежды. Её товарищи по несчастью — бледные, невыспавшиеся, с тетрадями и книгами — сидели здесь, как солдаты одной армии, штурмующие одну и ту же неприступную крепость под названием «Будущее». Тихий шепот зазубриваемых заклинаний был их боевым гимном.

Экзамены шли один за другим, как безликие часовые на её пути. Каждый — это ком в горле, дрожь в коленях и холодный лист с вопросами. Но Оливия научилась относиться к ним не как к пытке, а как к «ступеньке». Каждую сданную сессию она мысленно вычёркивала из списка. Её «магия вранья» помогала и здесь — не для списывания, а для внутренней мобилизации. Перед каждым тестом она на секунду закрывала глаза и представляла себя не испуганной девочкой из трущоб, а уверенной в себе абитуриенткой, для которой эти знания — родная стихия. Это была иллюзия для самой себя, щит против паники.

Это было скучно, тяжело, изматывающе до слёз. Но это было «необходимо». Каждая вызубренная дата, каждая понятая формула были кирпичиком в мосту, который она строила через пропасть, разделявшую её старую жизнь от новой.

По вечерам, возвращаясь домой с тяжёлой сумкой книг, она по привычке сворачивала мимо «Мана-Фордж Индастриз». Рев механизмов и едкий дым теперь не вызывали в ней прежней, бессильной ярости. Они стали «напоминанием» и «стимулом». Она смотрела на свой почерневший от копоти район и видела уже не тюрьму, а «стартовую линию».

А на финише, в сиянии двух солнц, её ждала не просто Алфея. Её ждала победа. Не та, что дарована судьбой, а та, что завоёвана ценой пота, крови и бессонных ночей. И она была готова пройти этот путь до конца, даже если бы ей пришлось ползти по острым камням на одних локтях.