Тень за чертой (джен)

Ночь в Хогвартсе стояла глухая, словно сам замок затаил дыхание.

Свечи в коридорах погасли, и даже портреты — обычно болтливые — молчали.

Только зеркала шептали.

Их шёпот был похож на дыхание ветра, но если прислушаться, можно было различить слова.

Имя. Его имя.

Гарри.

Он шёл по пустым залам, ведомый этим зовом, словно под гипнозом.

Палочка в руке мерцала слабым светом, но даже Люмус не мог рассеять густую тьму, прячущуюся в углах.

Коридор вывел его в Зал Зеркал — место, о существовании которого не знал никто, кроме тех, кто изучал старинные ритуалы.

На полу — круг, выложенный серебряными пластинами.

В центре — огромное зеркало, его поверхность колыхалась, будто вода.

На миг Гарри показалось, что он видит себя, но отражение моргнуло не в такт.

Затем шагнуло вперёд.

— Ты пришёл, — сказал голос из-за стекла. — Я ждал.

— Кто ты? — спросил Гарри, хотя знал ответ.

Отражение улыбнулось той же кривой улыбкой, что часто появлялась на его лице, когда он пытался казаться сильнее, чем был.

— Я — то, что ты оставил по ту сторону смерти.

— Я вернулся. Я жив.

— Нет. Ты — половина. Другая часть осталась здесь, в момент, когда ты встретился со смертью в Лесу.

Гарри вспомнил тот вечер. Холод, шёпот Волдеморта, зелёную вспышку. И тот странный покой после.

Он действительно вернулся, но что-то внутри него изменилось. Возможно, теперь он видел перед собой то, что потерял.

В зеркале мелькнули лица — Сириус, Лили, Джеймс, даже Дамблдор. Они стояли позади отражения, безмолвные, как тени.

— Они зовут меня? — прошептал Гарри.

— Они зовут нас, — ответила тень. — Смерть — не конец, Поттер. Она — дверь. Но теперь дверь открыта в обе стороны.

Из-за стекла вытянулась рука.

Гарри сделал шаг.

Мир дрогнул. Воздух стал вязким, время будто остановилось.

Он видел, как его ладонь почти касается поверхности — и в тот момент в зал ворвались Гермиона и Рон.

— Гарри! — крикнула Гермиона. — Не трогай! Это не ты!

— Он лжёт, — прошептала тень. — Она не понимает. Я — твоя сила. Я — твоя решимость. Без меня ты ничто.

Гарри остановился.

Он видел в глазах Гермионы страх и боль, но за спиной — в зеркале — стояли его родители. Они улыбались.

Мир разделился на два выбора: остаться с живыми или вернуться к мёртвым.

— Если я пойду, — спросил он, — мир по эту сторону останется целым?

Тень усмехнулась.

— Если ты не пойдёшь — граница разрушится. Все тени выйдут. Ты открыл путь, теперь ты должен его закрыть.

— Как?

— Замени собой того, кто зовёт.

Гарри понял. Чтобы остановить ритуал, кто-то должен остаться внутри зеркала.

Гермиона бросилась к нему, но он поднял руку.

— Всё будет хорошо, — сказал он тихо. — Я просто… устал.

— Нет, Гарри! — крикнула она. — Мы найдём другой способ!

Он улыбнулся — впервые за долгое время спокойно.

— Спасибо, Гермиона. За всё.

Он шагнул вперёд.

Холод обжёг кожу, словно он нырнул в ледяную воду. Мир померк.

В зеркале на миг вспыхнул свет.

Рон и Гермиона отлетели назад, когда поверхность зеркала засияла и треснула.

Изнутри послышался шёпот — не крик, не плач, а тихое прощание.

Потом всё стихло.

Поверхность стала снова гладкой.

Они видели лишь своё отражение.

Без него.

Прошло несколько дней.

Министерство запечатало зал, объявив его опасным.

Гермиона и Рон остались в замке, помогая профессорам восстановить барьеры.

Но иногда, проходя по коридорам, Гермиона останавливалась у зеркала и видела нечто странное:

на мгновение — позади её отражения — стоял Гарри.

Смотрел спокойно.

Словно оберегал.

Мир волшебников жил дальше.

Газеты писали о новых открытиях, о восстановлении школ, о возрождении Хогвартса.

Но в его подземельях, где никто не ходил, оставалось одно зеркало.

Иногда по ночам в его глубине мелькал свет, похожий на отблеск очков и зелёных глаз.

И если прислушаться, можно было услышать едва различимый шёпот:

«Не бойтесь тьмы. Она лишь сторона света, отражённая за гранью.»