Тень за чертой (джен)

Прошло три года с того дня, как Тёмный Лорд пал.

Мир волшебников постепенно залечивал свои раны: Министерство магии вновь обрело устойчивость, Азкабан был очищен от дементоров, а Хогвартс, хоть и утратил часть своих стен, вновь принял учеников.

Гарри Поттер, герой, имя которого теперь звучало на каждом празднике, жил тихо — насколько это вообще было возможно для него.

Он не искал славы. Он пытался забыть.

Но забыть не выходило.

Ночами Гарри снились странные вещи: каменные залы, в которых шептались голоса, тонкие нити тумана, свивающиеся в очертания лиц. Иногда он видел отражение — своё, но не своё. В зеркале стоял он же, только глаза были не зелёные, а пустые, как выжженные угли.

Он просыпался с криком, хватаясь за палочку.

— Опять кошмары? — тихо спросила Гермиона, когда он признался ей за чашкой чая в «Дырявом котле».

— Не совсем. Это… что-то другое. Будто кто-то зовёт меня. Издалека.

Она нахмурилась, привычно теребя край рукава.

— Может, это просто... последствия. После войны у многих…

— Нет, — перебил Гарри. — Это не просто сон.

Позже, когда он вернулся домой, в доме на Гриммо-плейс, он почувствовал это снова — странное дрожание воздуха, как будто кто-то прошёл сквозь тень рядом. Его зеркало дрогнуло, на мгновение исказило отражение, и Гарри увидел за своей спиной смутный силуэт.

Он резко обернулся — никого.

Только холод.

Через неделю Гермиона принесла свёрток.

— Это нашли в старом архиве Министерства. Документы о Ритуале Зеркал. Запрещённая форма магии, связанная с границей между жизнью и смертью. Когда я прочла описание… мне стало не по себе.

Гарри осторожно развернул пергамент.

Там, угловатым почерком, было выведено:

«Тот, кто слишком долго смотрит в собственное отражение, рискует увидеть не себя, а того, кто ждал его за чертой.»

— Думаешь, это как-то связано с тем, что я вижу?

— Уверена, — сказала Гермиона. — В Хогвартсе ходят слухи, что в подземельях замка вновь видели движение теней. Возможно, кто-то пробует воссоздать старые обряды.

Гарри мрачно усмехнулся.

— Хогвартс опять зовёт нас обратно?

— Видимо, — вздохнула она. — И я не думаю, что это случайность.

Когда они прибыли в замок, осень уже окутала горы холодным туманом. Каменные стены Хогвартса возвышались, как призрак из прошлого.

Рон ждал их у ворот — постаревший, но всё тот же.

— Опять приключения? — буркнул он. — Я надеялся, что после всего мы хотя бы год проживём спокойно.

— Это не «приключение», Рон, — сказала Гермиона. — Это может быть предупреждение.

Великий зал встретил их пустотой. Ни смеха, ни свечей, только шорох ветра в высоких окнах.

И вдруг — звук.

Лёгкий, как шаг босых ног по камню.

Из тени колонны выступила высокая фигура в тёмном плаще.

— Я знала, что ты вернёшься, Гарри Поттер, — произнёс женский голос. — Тень не отпускает тех, кто пересёк её.

Она сняла капюшон, и Гарри впервые увидел её глаза — серо-чёрные, как пепел над костром.

— Кто вы? — спросил он, крепче сжимая палочку.

— Меня зовут Селина Мор, — ответила она. — И ты должен услышать то, что приходит из-за зеркала. Потому что оно уже открылось.

В зале на мгновение стало темнее. Воздух сгустился, свечи мигнули и погасли.

Гарри почувствовал холодное касание на щеке, как будто невидимая рука провела по коже.

И где-то, далеко, раздался тихий звон — словно стекло треснуло под давлением.

Селина шепнула:

— Твоя победа не завершила войну, Поттер. Она просто изменила её сторону.

Туман над Хогвартсом не рассеивался даже днём.

Серое небо словно придавило замок, вытягивая из него тепло. На башнях лениво колыхались знамёна факультетов, но под ними царила тишина.

Учебный год ещё не начался — Министерство задержало открытие из-за «аномальных проявлений».

Гарри, Гермиона и Рон были первыми, кто вернулся. И они не были одни.

Селина Мор поселилась в одной из старых комнат, когда-то принадлежавших профессору Слизнорту. Она редко выходила, только по ночам. Гермиона насторожённо следила за ней, проверяя каждое слово.

— Я нашла упоминание о ней, — сказала она вечером, листая старые журналы. — Селина Мор — бывшая ученица Равенкло, исчезла в 1981 году. Считалась погибшей при нападении Пожирателей Смерти. Но…

— Но? — Рон поднял бровь.

— В записях говорится, что её тело не нашли. Лишь зеркало, стоявшее рядом с её кроватью, было расколото изнутри.

Гарри молчал. С тех пор, как они вернулись в Хогвартс, зеркала в замке начали вести себя странно.

В них отражались не стены, а нечто другое — бесконечные коридоры, уходящие во тьму, силуэты, что стояли неподвижно, пока ты не моргнёшь. Иногда он видел своё отражение шевелящимся, когда сам оставался неподвижен.

Поздней ночью Гарри не выдержал.

Он отправился в старую аудиторию Защиты от Тёмных Искусств, где когда-то преподавал Снегг.

В пыли на кафедре стояло зеркало. Трещина шла по диагонали, как шрам.

Когда Гарри подошёл ближе, его отражение посмотрело на него — но чуть иначе.

Выражение лица не совпадало.

— Кто ты? — прошептал он.

Отражение улыбнулось.

Сначала губами, потом глазами.

— Тот, кто помнит, Поттер, — произнёс голос из глубины. — Ты выжил, но часть тебя осталась здесь. И она хочет вернуться.

Зеркало дрогнуло, и Гарри отпрянул, когда из трещины вырвался ледяной ветер. Вспышка — и он уже стоял не в классе, а в пустом, бесконечном коридоре. Свет был тусклым, словно под толщей воды.

Он понял — он внутри зеркала.

— Гарри! — голос Гермионы прорезал тьму. — Finite Incantatem!

Мир дрогнул, и Гарри с силой вылетел обратно, ударившись о пол. Гермиона стояла над ним, в руках палочка дрожала.

— Ты в порядке?! Что ты видел?

Он с трудом поднялся.

— Там… комната. Но она будто из другого мира. И там был кто-то. Он говорил… как я.

Рон побледнел.

— Не нравится мне всё это, Гарри. Это ведь не может быть просто чьей-то шуткой?

Селина вошла, бесшумно, словно из воздуха.

— Это не шутка. Зеркала — врата. Между нами и теми, кто за гранью. Они реагируют на тех, кто уже касался смерти. На таких, как ты, Поттер.

— И зачем им я? — спросил Гарри.

Селина посмотрела в сторону, где дрожало зеркало.

— Они ищут проводника. Человека, чей дух способен удержать связь между мирами.

— То есть… ты хочешь сказать, что они хотят вернуться?

— Да, — прошептала она. — Но не все, кто вернётся, будут собой.

Позже, в библиотеке, Гермиона нашла свиток, покрытый пеплом и пылью.

“Orbis Specularis” — Зеркальный Круг. Тайное братство волшебников, изучавших природу отражений.

Они верили, что каждое зеркало содержит тень того, кто в него смотрит — не простую копию, а отражение души, застывшее между жизнью и смертью. Если тень накапливает достаточно силы, она может выйти.

— Вот зачем им нужно было разбить границу, — сказала Гермиона, перелистывая страницы. — Ритуал Зеркал — это не просто заклинание. Это способ вытащить тех, кто погиб, через отражение.

— Как Верн — только хуже, — пробормотал Рон. — Воскрешение без тела…

Гарри задумался.

В его снах отражение всё время звало его — но теперь он чувствовал, что это не просто он. Это кто-то другой, кто помнит его боль.

Может быть, тень Волдеморта? Нет. Это было бы слишком просто.

На следующее утро Селина исчезла.

Её комната была пуста, но на стене кто-то кровью вывел слова:

«Зеркало открылось. Я иду домой.»

И в ту же ночь, когда ветер ударил в окна замка, все зеркала в Хогвартсе потемнели.

В них больше не отражалось ни света, ни лиц — только гладкая, чёрная поверхность, похожая на мёртвую воду.

Из глубины донёсся шёпот, и Гарри понял, что голос зовёт именно его.

— Пора, Поттер. Ты должен закончить то, что начал.

Он почувствовал, как холод проникает под кожу.

Где-то в зеркале шевельнулась рука — его собственная, но с другой стороны стекла.

И когда пальцы коснулись, он ощутил пульс.

Живой.

Ночь в Хогвартсе стояла глухая, словно сам замок затаил дыхание.

Свечи в коридорах погасли, и даже портреты — обычно болтливые — молчали.

Только зеркала шептали.

Их шёпот был похож на дыхание ветра, но если прислушаться, можно было различить слова.

Имя. Его имя.

Гарри.

Он шёл по пустым залам, ведомый этим зовом, словно под гипнозом.

Палочка в руке мерцала слабым светом, но даже Люмус не мог рассеять густую тьму, прячущуюся в углах.

Коридор вывел его в Зал Зеркал — место, о существовании которого не знал никто, кроме тех, кто изучал старинные ритуалы.

На полу — круг, выложенный серебряными пластинами.

В центре — огромное зеркало, его поверхность колыхалась, будто вода.

На миг Гарри показалось, что он видит себя, но отражение моргнуло не в такт.

Затем шагнуло вперёд.

— Ты пришёл, — сказал голос из-за стекла. — Я ждал.

— Кто ты? — спросил Гарри, хотя знал ответ.

Отражение улыбнулось той же кривой улыбкой, что часто появлялась на его лице, когда он пытался казаться сильнее, чем был.

— Я — то, что ты оставил по ту сторону смерти.

— Я вернулся. Я жив.

— Нет. Ты — половина. Другая часть осталась здесь, в момент, когда ты встретился со смертью в Лесу.

Гарри вспомнил тот вечер. Холод, шёпот Волдеморта, зелёную вспышку. И тот странный покой после.

Он действительно вернулся, но что-то внутри него изменилось. Возможно, теперь он видел перед собой то, что потерял.

В зеркале мелькнули лица — Сириус, Лили, Джеймс, даже Дамблдор. Они стояли позади отражения, безмолвные, как тени.

— Они зовут меня? — прошептал Гарри.

— Они зовут нас, — ответила тень. — Смерть — не конец, Поттер. Она — дверь. Но теперь дверь открыта в обе стороны.

Из-за стекла вытянулась рука.

Гарри сделал шаг.

Мир дрогнул. Воздух стал вязким, время будто остановилось.

Он видел, как его ладонь почти касается поверхности — и в тот момент в зал ворвались Гермиона и Рон.

— Гарри! — крикнула Гермиона. — Не трогай! Это не ты!

— Он лжёт, — прошептала тень. — Она не понимает. Я — твоя сила. Я — твоя решимость. Без меня ты ничто.

Гарри остановился.

Он видел в глазах Гермионы страх и боль, но за спиной — в зеркале — стояли его родители. Они улыбались.

Мир разделился на два выбора: остаться с живыми или вернуться к мёртвым.

— Если я пойду, — спросил он, — мир по эту сторону останется целым?

Тень усмехнулась.

— Если ты не пойдёшь — граница разрушится. Все тени выйдут. Ты открыл путь, теперь ты должен его закрыть.

— Как?

— Замени собой того, кто зовёт.

Гарри понял. Чтобы остановить ритуал, кто-то должен остаться внутри зеркала.

Гермиона бросилась к нему, но он поднял руку.

— Всё будет хорошо, — сказал он тихо. — Я просто… устал.

— Нет, Гарри! — крикнула она. — Мы найдём другой способ!

Он улыбнулся — впервые за долгое время спокойно.

— Спасибо, Гермиона. За всё.

Он шагнул вперёд.

Холод обжёг кожу, словно он нырнул в ледяную воду. Мир померк.

В зеркале на миг вспыхнул свет.

Рон и Гермиона отлетели назад, когда поверхность зеркала засияла и треснула.

Изнутри послышался шёпот — не крик, не плач, а тихое прощание.

Потом всё стихло.

Поверхность стала снова гладкой.

Они видели лишь своё отражение.

Без него.

Прошло несколько дней.

Министерство запечатало зал, объявив его опасным.

Гермиона и Рон остались в замке, помогая профессорам восстановить барьеры.

Но иногда, проходя по коридорам, Гермиона останавливалась у зеркала и видела нечто странное:

на мгновение — позади её отражения — стоял Гарри.

Смотрел спокойно.

Словно оберегал.

Мир волшебников жил дальше.

Газеты писали о новых открытиях, о восстановлении школ, о возрождении Хогвартса.

Но в его подземельях, где никто не ходил, оставалось одно зеркало.

Иногда по ночам в его глубине мелькал свет, похожий на отблеск очков и зелёных глаз.

И если прислушаться, можно было услышать едва различимый шёпот:

«Не бойтесь тьмы. Она лишь сторона света, отражённая за гранью.»