Омела знает лучше (гет)

Глава 2.

— Весёлые? — Гермиона сорвалась на истерический смешок. — Ты вообще в своём уме?

Арглемир хлопнул ладонью по столу:

— Успокоились оба! Сейчас Флинтмор объяснит, что делать.

Профессор Флинтмор нервно поправил очки так, что они уехали на переносицу:

— Ну… пункт первый: вы не должны отходить друг от друга дальше, чем на семь шагов.

— Мы уже поняли, — устало сказала Гермиона.

— На всякий случай уточняю, — пискнул профессор.

— Пункт второй: ночёвки. Магическая связь омелы… эм… требует непрерывного радиуса. Придётся выбрать место, где вы сможете находиться постоянно.

— Прекрасно, — пробурчал Малфой. — Вот сейчас скажете что-нибудь гениальное.

— Будете ночевать у мисс Грейнджер, — закончил Арглемир.

Тишина была такой плотной, что можно было разрезать её ножом.

Гермиона моргнула.

— У… меня?..

— У неё?! — одновременно воскликнул Драко.

Флинтмор виновато кивнул:

— Это самое безопасное решение. Магическая связь омелы нестабильна, и мисс Грейнджер владеет пространством своей квартиры, её защитные чары подстроятся под объём связи.

— Великолепно, — протянул Малфой. — Я стану её… рождественским питомцем.

— Ты у меня даже в прихожей будешь нежеланным гостем! — огрызнулась Гермиона.

— Прекрасно, — лениво сказал он, — потому что я не собираюсь ночевать на полу под твоей кроватью, как эльф.

— Хватит! — Арглемир хлопнул по столу. — Она живёт одна. Есть диван. Есть кухня. Вы разберётесь. Главное — соблюдать радиус семь шагов.

Флинтмор пискнул и чуть не уронил папку.

— Пункт третий, — торопливо продолжил он. — В течение семи дней вам нужно пройти обязательные «ритуалы совместимости». Они безопасны. В основном.

— В основном? — повторили в унисон Малфой и Гермиона.

— Это что ещё за формулировка?! — рявкнула Гермиона.

— Ну… есть вероятность спонтанных выбросов энергии, если вы будете… эм… сильно конфликтовать.

— А что нам делать, если мы ненавидим друг друга ПО ДЕФОЛТУ?! — закричала она.

— Снизьте уровень агрессии, — беспомощно сказал профессор.

Драко медленно, раздражённо потушил очередную сигарету о металлический поднос для перьев.

— Я спокоен как удав.

— Ты — как удав, у которого отобрали ужин! — огрызнулась Гермиона.

— Молчи, говорящая книга.

— Что?!

— Тихо! — Флинтмор хлопнул ладонью. — Вы уже взрослые молодые люди, примите неизбежное и ведите себя достойно. Не зачем провоцировать омелу.

Он нажал кнопку, и дверь кабинета распахнулась.

— Полностью согласен, — поддержал Арглемир. — Идите. Немедленно. Чем раньше вы доберётесь до квартиры мисс Грейнджер, тем меньше рисков.

Малфой, всё так же раздражённо, направился к выходу.Гермиона — за ним, потому что… ну да, семь шагов.

На пороге Драко бросил через плечо:

— Если у тебя розовые пледы и мягкие игрушки — я уйду.

— Если ты тронешь хоть одну из них — я убью тебя, — отрезала она.

— Ах да, мисс Грейнджер, — добавил Арглемир. — Вы всё равно будете работать эти семь дней. Омела продолжает висеть на площади Хогсмида и, судя по всему, очень странно выбирает пары. Нам нужно исследовать и продолжить контроль.

Гермиона выдохнула так, будто в неё только что вселили демона.

— Как я буду работать, если я не могу отходить от этого ПРИДУРКА больше чем на семь шагов?!

— Приятно, когда женщина честно выражает чувства, — лениво заметил Малфой.

Арглемир смерил их взглядом, в котором уже не было сил, только смирение судьбы:

— Выход есть, — произнёс начальник.

— И какой же? — почти прорычала Гермиона.

— Работать. С ним.

Гермиона медленно повернулась к Малфою.

— НЕТ.

— Да, — подтвердил Арглемир.

— Я не переживу это, — прошептала она.

— Я тоже, — фыркнул Малфой.

Арглемир хлопнул ладонью по столу:

— Всё! Вы двое отправляетесь в квартиру мисс Грейнджер. Меня утомил этот разговор, и уже поздно. Всем нужно выспаться.

Аппарировалионе молча — насколько вообще возможно молчать, когда стоишь в семи шагах друг от друга.Появились прямо у дверей квартиры.

Гермиона вставила ключ в замок, повернула — и дверь резко распахнулась. На пороге появился Живоглот.

Шерсть вздыблена, усы вперёд, взгляд выдавал: «А это кто?»

Малфой встал чуть позади Гермионы, как будто кот — на самом деле магический тигр, готовый напасть.

— О, чёрт, Грейнджер… ещё и пушистый кусок дерьма для полного счастья, — выдохнул он.

— Это ты кусок дерьма, — парировала Гермиона. — А это Живоглот.

Она погладила кота по голове, и тот довольно фыркнул прямо на Малфоя.

Они вошли внутрь.

Бардак от утреннего аврала всё ещё царил: кружка с чаем на столе, свитер на стуле, книги на полу, одеяло криво сброшено с кровати.Малфой огляделся как человек, попавший в приют для бездомных.

— Мерлин всемогущий, Грейнджер… твоя квартира — преступление против дизайнерского начала.

— Малфой, только попробуй…

— Нет, серьёзно. Это что? — он указал на раковину. — Ты даже тарелку не помыла.

— Я УХОДИЛА НА РАБОТУ!

— И за что судьба решила наказать меня семь дней в этой… норе?

Гермиона громко фыркнула:

— О, ты заслуживаешь самых мерзких вещей, — выпалила Гермиона.

— И ты одна из них, — заметил Малфой.

Живоглот встал между ними, словно судья на ринге.Малфой скривился:

— Мяу…

— И ещё этот комок шерсти.

— Он лучше тебя в миллион раз, — заявила Гермиона и прошла в спальню.

Драко, конечно, вынужден был семенить за ней — семь шагов.Гермиона кинула на пол подушку и одеяло:

— Ты будешь спать здесь. На полу. Я дам тебе ещё одно одеяло… но может быть твёрдо… эм…

Малфой в ответ… просто улёгся на её кровать, посередине, как у себя дома.

— Ты с ума сошёл?!

— Я не собираюсь спать на полу, — лениво произнёс он, уже поправляя подушку под головой.

— Это МОЯ квартира, МОЯ кровать, и спать на ней буду я!

— Тогда ложись, — предложил он, ехидно улыбнувшись, отчасти понимая, что она никогда не согласится.

Гермиона открыла рот, закрыла и всё-таки снова открыла.

— О Мерлин, ты невыносим.

Она плюхнулась на пол, натянула на себя одеяло и подтянула Живоглота, который сразу улёгся на её живот, удовлетворённо урча.

— Всего семь дней, — прошептала она.

— Всего семь дней, — отозвался Малфой с кровати.

— Мяу.

— Грейнджер, заткни кота! Он мешает мне спать! — возмутился Драко.

— Малфой, заткнись, — пробормотала она устало.

Тишина.

— Тебе, наверное, очень скучно живётся. Убогая квартирка… хотя ремонт неплохой: светло, высокие окна… но всё простенькое. И твоя убогая работа… тебе правда это нравится? Или это…

— МАЛФОЙ, ЗАТКНИСЬ! — взорвалась она, села, чуть не сбросив Живоглота.

Он поднял руки в жесте капитуляции:

— Ладно. Доброй ночи.

— …Доброй ночи, — процедила она.

Она легла обратно, Живоглот ткнулся ей в подбородок.И только закрыв глаза, Гермиона поймала себя на мысли:она не помнила, когда в последний раз кто-то желал ей доброй ночи.

* * *

26 декабря.

Первые лучи солнца легли на лицо Гермионы, пробиваясь через высокие окна. Она проснулась с ощущением, будто её позвоночник всю ночь бил кто-то молотком.Спать на полу оказалось пыткой. Живоглот свернулся у неё под боком и выглядел счастливым — оно и понятно, он-то спал прекрасно.Гермиона тихо простонала и села, чувствуя, как в позвоночнике что-то хрустит.И тут организм сообщил ей неприятную правду: ей нужно в туалет.

«Не хочу, не хочу, не хочу».

Она подняла глаза на кровать.Драко спал так, будто родился на этой кровати и жил на ней всю жизнь: руки раскинуты, ноги тоже. Одеяло — её, подушка — её.Поза — «я наследник рода Малфой, и эта кровать обязана меня уважать».

Гермиона зашипела от ярости.

— Ненавижу тебя… — прошептала она.

Она встала.Шаг.

Ещё один.

Третий — с гигантским размахом, словно она олимпийская чемпионка по ходьбе.Но на четвёртом шаге её руку резко свело тянущей болью, будто десяток магических игл впились в кожу.Связь омелы пульсировала, предупреждала: ещё несколько шагов могут стать фатальными.Ещё шаг — и пульсация перешла в резь, от пальцев до плеча.

— Что еще за… — прошипела Гермиона, стискивая зубы.

Туалет был далеко.

Слишком далеко.

Слишком «расщепимся нахрен» далеко.

Внутренний монолог был честен:

«Я убью Малфоя. Просто убью. Пусть некроманты его собирают обратно.»

Но мочевой пузырь был честнее: иди и буди этого засранца.

Гермиона, тихо матерясь под нос, развернулась и подошла к кровати.Она наклонилась, ткнув его в плечо:

— Драко.

Он не шелохнулся.Она ткнула сильнее:

— Малфой.

Он что-то невнятно пробормотал и перевернулся, отбирая у неё последнюю подушку.Гермиона стиснула зубы.

— МАЛФОЙ!

Он резко открыл глаза, будто его попытались убить.

— ЧТО?! — рявкнул он хрипло. — Грейнджер, Мерлин всемогущий, за что ты меня так наказываешь?

— Поверь, если ты сейчас не встанешь… нам будет очень плохо.

Он приподнялся на локтях, волосы растрёпаны, глаза мутные от сна.

— Что надо?

Гермиона сглотнула своё достоинство.

— …Сходи со мной в туалет.

Пауза.Он моргнул.

Моргнул ещё раз.

А потом очень медленно, очень мерзко оскалился:

— И тебе доброе утро, Грейнджер.

— Не доброе, — прошипела она. — Мне надо. Прямо сейчас. Я не могу пойти без тебя: начинается пульсация — я рискую расщепиться. А я не хочу расщепляться, я хочу в туалет,поэтому — вставай.

Драко потёр лицо ладонью.

— Это хуже, чем я думал.

— Малфой!

— Ладно, ладно, — он поднял руки. — Иду в твой священный туалетный поход.

— Спасибо.

Он зевнул.

— Не благодари. Потом поменяемся.

* * *

Драко стоял у двери ванной, прислонившись плечом к косяку, будто его сюда назначили на бессрочную каторгу.Он зевал, тёр глаза.

— Малфой, ты можешь не подслушивать?

Он вскинул бровь:

— Как я это сделаю?

— Что?

— Перестану слышать. Уши, знаешь ли, не отключаются по приказу.

Он скрестил руки на груди:

— И да, Грейнджер, думаешь, мне в кайф стоять под твоей чёртовой дверью? Это не то утро, о котором я мечтаю.

Гермиона закатила глаза, вздохнула, подняла палочку и произнесла заклинание.Оглушительные чары легли на ванную плотным коконом тишины.

— Так-то лучше. Теперь можно спокойно пользоваться туалетом в собственной квартире, — фыркнула она.

Внутри она сделала всё, чего её душа и тело просили.Туалет.Душ.Маска на лицо.Кудри расчёсать и привести в порядок.

И всё это под фоновые звуки за дверью:

— Грейнджер, давай быстрее!

— Ты что там делаешь?

— Я старею у этой двери!

— Могу умереть от скуки!

— Эй! Ты вообще живая?!

Она закатила глаза, смыла маску и открыла дверь.

Малфой смерил её взглядом сверху вниз:

— Ничего не изменилось.

— Козёл, — прошипела она, но он уже протискивался внутрь.

Гермиона стояла возле двери ванной примерно вечность.Казалось бы — что парень может делать ТАК долго?

Она постучала.

— Малфой, ты что там делаешь?!

Тишина.

— Блядь, Грейнджер. Твой мерзкий голос вынул меня из моих фантазий!

Гермиона отшатнулась, будто он в неё грязью кинул.

— Фу, Малфой!

— А я виноват, что ты стоишь под дверью, — огрызнулся он.

Гермиона вцепилась пальцами в косяк.Если бы у неё была гарантия, что при расщеплении исчезнет только он,она бы, не раздумывая,ужеотошла на все сто десять шагов от него.Но нет. Она застряла у двери, слушая, как он плещется, хмыкает, ворчит и Мерлин его знает, чем ещё занимается…

И это утро только начиналось.

Гермиона поставила на стол две яичницы, обе с растекшимися желтками.

Малфой моргнул, посмотрел на желток, потом на её лицо — и резко скривился.

— Фу… кто учил тебя готовить?! — спросил он с явным рвотным рефлексом.

— Никто. И, кстати, я вообще не обязана тебя кормить, — фыркнула Гермиона.

— Это приготовлено явно с целью меня отравить.

— Не нравится — не ешь, — лениво сказала Гермиона, опуская вилку.

— И не буду. Перехвачу что-то на площади, но не забывай: тебе придётся идти везде, куда бы я ни шёл. Рядом со мной.

Гермиона прищурилась:

— Я лишь прошу: не усложняй мне работу.

Она взяла вилку, полную решимости, чуть не ткнула ею в него.

— Кстати, — продолжил Малфой, уже лениво потягиваясь, — спать в одежде неудобно. Мне нужна пижама.

«О боже…» — подумала Гермиона, едва не падая со стула от возмущения.

Живоглот внимательно наблюдал за ними, сидя на подоконнике.

— Мяу, — пробурчал он, когда Гермиона насыпала ему корм в миску.

Наконец они вышли из квартиры. Малфой опирался на дверной косяк, Гермиона закрывала дверь и шла впереди. Они шли пешком по площади Хогсмида.

Гермиона старалась идти ровно, на дистанции семи шагов, глаза устремлены на часы.Каждое мгновение показывало, что она опаздывает на работу, а раньше такого с ней не происходило.

— Малфой, мы можем идти быстрее? — буркнула она, раздражённо щурясь.

Он, не обращая внимания, внезапно дёрнул её в сторону магазина.

— Что ты делаешь?! — вскрикнула она.

— Покупаю себе пижаму.

Гермиона хмыкнула, едва сдерживая ярость.

— Я опаздываю на работу!

— А меня это не волнует, — равнодушно сказал Малфой и уже таскал с полок вещи. Зелёная тёплая пижама. Красная — «на всякий случай».

— Малфой! — с отчаянием в голосе. — На дистанции семи шагов! — Она смотрела на часы. — Я никогда не опаздывала раньше!

Он, довольный собой, сунул один пакет ей:

— Я и тебе купил пижаму, а то спишь в бабушкином халате.

— Спасибо за заботу, — фыркнула она. — Мы уже можем пойти? Я опаздываю на работу!

— Твоя работа абсолютно не нужна обществу, — лениво заявил он. — Вот даже пример с омелой — бесполезная хрень, которая только отравляет людям судьбы.

Гермиона нахмурилась, но, сама того не желая, проговорила:

— Здесь я, наверное, скажу то, во что сама не верю… но я с тобой согласна, Малфой. Она действительно отравляет жизнь.

* * *

Они пришли к омеле, Гермиона тут же включилась в работу, Малфой метался вокруг неё, мешался и без конца критиковал каждое её действие.

К обеду на площадь подошла Джинни.

— Гермиона, мы идём обедать? — спросила она.

— Джинни, привет. Да, но есть один нюанс, — сказала Гермиона, слегка смущаясь.

— Что за нюанс? — с любопытством спросила Джинни.

В этот момент голос Малфоя прорезал воздух:

— О, девчонка Уизли! А где Блейз?

— О боже… — Джинни замерла. — Что он тут делает? Стоп… Блейз говорил, что мы с ним встречаемся? —Лицо Джинни тут же смягчилось.

— Ему и говорить не надо, — сказал Драко. — Я ещё со школы понял, что он влюблён в тебя.

Джинни смущённо покраснела.

— Кхм! — недовольный звук издала Гермиона. — Какого чёрта вы тут любезничаете? Джинни, да, мы идём на обед, но дело в том, что он пойдёт с нами.

Глаза Джинни расширились до размеров чайных блюдец.

Гермиона вздохнула:

— По дороге всё объясню.

Гермиона, Джинни и Малфой шли по площади, обеденный воздух Хогсмида был свежим, смешиваясь с ароматами булочек и горячего какао.

— Это так забавно, — смеялась Джинни, — что эта штука решила связать тебя именно с Драко Малфоем.

Гермиона покачала головою:

— Я знаю, это как будто какой-то сюрреализм.

— Вы смеётесь, — поддакнул Малфой, — но не забывайте, пожалуйста, что я тоже тут и иду с вами. И, собственно, не по своей воле я вынужден с вами обедать, и ваши сплетни мне не интересны.

Гермиона остановилась и начала:

— Мы с Джинни обедаем каждый день вместе, — сказала она. — Так что тебе тоже придётся обедать с нами, пока действие этого адового артефакта не закончится.

— Ты же понимаешь, что я могу просто остановиться на месте, — лениво заметил он. — Ты больше никуда не пойдёшь.

Гермиона лишь хитро улыбнулась:

— Не ругайся, если не хочешь, чтобы следующая яичница была… особенной. Ну, скажем, с каплей яда.

Он лишь фыркнул, но с едва заметной настороженностью.

Они сели в одном из кафе, расположенном на юге Хогсмида, пообедали, смеялись, и даже Малфой, как ни странно, почесал голову, соглашаясь с Джинни о нелепости их положения.

Остальная часть дня проходила как обычно.Несколько пар под наблюдением омелы сошлись — те, кто уже встречался. Омела слегка вибрировала от их магических сигналов, но новых «вспышек совместимости» не было.

Гермиона заметила:

— Сегодня ничего необычного. Это хорошо.

Малфой не уставал комментировать каждое её движение.Когда рабочий день подходил к концу, Гермиона вздохнула:

— Нам нужно зайти в Министерство, сдать пару отчётов.

— О, радость, — буркнул Малфой. — Моя любимая часть дня.

Они сделали все дела, вернулись домой.

— Вот так проходят мои рабочие дни, но обычно я всегда задерживаюсь до поздна,— пробурчала Гермиона, закрывая дверь квартиры, сама не понимая, зачем она ему об этом говорит.

Малфой лишь лениво опёрся о косяк, скрестил руки:

— И ничего интересного в твоей работе нет, но ты задерживаешься, наверное, потому, что работа спасает тебя от одиночества.

Он тоже не знал, зачем он это сказал — наверное, потому что слишком хорошо понимал это чувство.

— Видимо, ты такой же одинокий, как и я, — заметила Гермиона. — Но ладно, Малфой, пришло время ритуала совместимости.

Он скривился:

— Ритуал? Ты что, собираешься читать заклинания и…?

— Нет, — сухо сказала Гермиона. — Флинтмор же объяснял. Нам просто нужно лучше понять друг друга. Почему только я это помню?

— Потому что я задрота не слушал.

Она достала маленькую кристаллическую сферу, которую Флинтмор дал для ритуалов.

— Смотри, — начала она. — Мы держим сферу вместе, представляем свои эмоции, свои мысли, свои цели на ближайший год. Сфера будет вибрировать, когда наши ощущения совпадают. Это… эм… своего рода «магическое зеркало» чувств.

— Звучит крайне скучно, — фыркнул Малфой, но на всякий случай сжал один край сферы.

Гермиона села на пол, Малфой напротив, дистанция семи шагов соблюдена.

— Глубокий вдох, — сказала она. — Закрой глаза. Сфокусируйся.

Сначала они молчали. Малфой слегка фыркал, Гермиона поджимала губы. Но через пару минут сфера начала едва заметно вибрировать.

— Это… что значит? — спросил он.

— Значит, что мы на одной волне, — тихо ответила Гермиона. — Ну, на уровне ощущений.

Постепенно они делились мыслями:

— Я раздражаюсь, когда кто-то мешает моему порядку, — сказал Малфой.

— Я… понимаю это. У меня тоже такое бывает, — призналась Гермиона.

— И… мне неприятно, когда не могу контролировать ситуацию, — добавил он.

— Да, я это чувствую, — Гермиона улыбнулась — едва заметно.

— И знаешь… — Малфой замялся, — я на самом деле люблю читать.

— Я тоже, — сказала Гермиона.

— Это все знают, — фыркнул Малфой.

Сфера слегка засияла, а вибрация стала мягче.Их дыхание почти синхронизировалось.

— Отлично, — сказала Гермиона, открывая глаза. — Ритуал завершён.

— И? — спросил Малфой, скептически оглядывая сферу.

— И мы чуть лучше друг друга поняли. Не думаю, что делиться чем-то более личным сейчас разумно, хотя сфера этого обязательно потребует.

Время показывало ровно 20:00.

— Ладно, — пробормотала Гермиона, — пора отдыхать.

Она рванула к кровати, и Малфой сразу последовал за ней.Началась привычная гонка за место — кто первый займёт постель.Конечно, опять победил он.

— Ты с ума сошёл! — вскрикнула Гермиона, задыхаясь от возмущения. — ЭТО МОЯ КРОВАТЬ!!!

— Что? — лениво пожал плечами Малфой. — Ты же знаешь правила игры.

Но он заметил, как она ложится, как спина выгибается от боли после дневного напряжения и явно неудобного спального места. В этот момент он почувствовал странное чувство — «жалость».

— Ладно, — сказал он мягче, чем обычно, — сегодня ты спишь на кровати. Будем меняться.

— Как это великодушно — разрешить мне спать на моей кровати в моём же доме.

Гермиона устроилась на кровати. Сначала просто лежала, пытаясь расслабиться,спина всё ещё ныла. Она ворочалась, меняла положение, слушая тихие звуки: Малфой на полу ворочается, вздыхает, кряхтит, словно тоже не может найти удобное место.

Время шло. Гермиона наблюдала за ним уголком глаза и невольно смягчалась: он не такой уж и раздражающий, когда так неуклюже пытается уснуть.

Наконец, после долгой паузы, она вздохнула:

— Мне… не спится.

Малфой сразу приподнял голову, посмотрел на неё сквозь полумрак:

— Мне тоже, — сказал он, не отводя глаз. — Я не ложусь спать так рано.

Она раздумывала, потом предложила:

— Может, посмотрим фильм?

— Ладно, — сказал он, — только не про романтику и всякий шлак.

— Я и сама не люблю такое.

Она включила проектор. На стене замерцало изображение — фильм про конец света, полный магических катастроф, сражений и неожиданных поворотов сюжета — совсем не тот, что Малфой ожидал.

— Хм… — протянул он, усаживаясь поудобнее на полу, — это… о, это даже интересно.

Гермиона тихо фыркнула, когда он чуть подпрыгнул от первого взрыва на экране.

— Ты что, Малфой? — с ехидной улыбкой спросила она. — Это только начало!

— Фу… — буркнул он, — но признаю, динамично.

Живоглот прыгнул на кресло, следя за происходящим, и время от времени громко мяукал, когда герои на экране оказывались в опасности.

— Мяу! — возмущённо проговорил он.

— Живоглот, — фыркнула Гермиона. — Я пытаюсь смотреть.

Они сидели рядом, но не слишком близко, соблюдая дистанцию семи шагов, и всё же странно ощущали, что их совместное внимание на фильме сближает их чуть больше, чем положено.

Когда фильм закончился, Малфой вздохнул и потянулся:

— Неожиданно… неплохо.

— Сочту это комплиментом, — мягко сказала Гермиона.

Они выключили проектор. Свет лампы на стене мерцал, создавая уютный полумрак. Гермиона устроилась поудобнее на кровати, Драко — на полу рядом, но соблюдая нужную дистанцию.

— Доброй ночи, — пробормотала Гермиона.

— Доброй ночи, — тихо ответил он.

Оба закрыли глаза, в темноте слышались только тихие вздохи и урчание Живоглота.