Путь ворона (джен)

Солнечный луч, один из первых этим утром пробрался в крохотную комнатку почти под самой крышей небольшого дома. Он скользнул по сохнущим на веревке рубахам, не спеша изучил содержимое бумаг на столе и остановился на мужской фигуре, свернувшейся калачиком на узкой постели.

Поддразнивая спящего, луч остановился на глазах, отчего мужчина недовольно поморщился и перевернулся на другой бок. Просыпаться он совершенно не собирался. Ему снилась лесная поляна, на которой вокруг костра сидели люди и негромко переговаривались. Эйнар знал их, это были воины Внешней Стражи, вот только их уже не было в рядах тех, кто присутствовал вчера на празднике. Мертвые воины, отдавшие жизнь за Мирем, мирно общались друг с другом и звали Эйнара присоединиться к ним. В их кругу уютно, огонь дарит тепло и защиту, надо только присесть рядом и сказать наконец все то, что Эйнар не успел им сказать. Как только он хотел сделать шаг в их сторону, кто-то схватил Эйнара за руку и не позволил приблизиться к костру. Эйнар не мог обернуться, чтобы посмотреть, кто держит его, как не мог и сбросить сдерживающую руку. Он начал вырываться, но этот кто-то держал его мертвой хваткой и не давал сделать ни шагу. Эйнар стал вырываться сильнее, наблюдая за тем, как его павшие товарищи у костра постепенно поднимаются, неторопливо собирают свои пожитки и последний раз вопросительно смотрят на Эйнара. Ты идешь с нами? Идешь с нами, капитан? Капитан?...

— Капитан? Капитан Эйнар! Вы здесь? Откройте, пожалуйста, у меня для вас донесение! — в дверь громко постучали и Эйнар резко открыл глаза. Странный сон еще не отпустил его и реальность воспринималась как продолжение сна.

Пару секунд Эйнар еще лежал с открытыми глазами, соображая где он находится и что происходит, когда дверь сотряслась новыми ударами. “Кому-то очень нужна моя компания,” — сонно подумал Эйнар и, потянувшись, встал. Как был, в одних шерстяных штанах, он прошлепал босыми ногами к двери и приоткрыл ее. На пороге стоял паренек, почти мальчишка в форменной ливрее пажа, который занес еще одну руку для удара о дверь.

— Не долби дверь, она и без тебя скоро сломается, — хрипло сказал Эйнар и подавил зевок. Паж побледнел, заметив, что дверь открылась, и запоздало коротко поклонился капитану.

— П-прошу прощения, к-капитан Эй-Эйнар, — заикаясь, пролепетал паж. Он очень боялся этого высоченного мужчину и был невероятно горд, что ему доверили отнести письмо самому капитану Внешней Стражи. — Я… У меня тут это… Я вам…

— У тебя мне донесение, не так ли? Могу ознакомиться? — Эйнар пошире открыл дверь и протянул руку за бумагой. Парнишка с изумлением посмотрел на его руку, спохватился и начал рыться в сумке в поисках письма. Рылся он долго, Эйнар уже успел опустить руку и прислониться к косяку головой, в надежде прикрыть глаза еще на секунду. Тут паж нашел-таки письмо и сконфуженно достал его из сумки.

— Д-для вас письмо, капитан Э-Эйнар, от досточтимого и уважаемого г-господина г-главнокомандующего г-города-крепости…

— Ага, я так и понял, что только господин главнокомандующий мог отправить пажа в такую рань, — прервал парнишку Эйнар и забрал у него письмо. Тот, казалось, выдохнул с облегчением, но ретироваться не смел, замерев на месте подобно статуе. Эйнар развернул письмо и углубился в чтение, не сразу заметив, что паж остался на месте.

— Чего стоишь? Беги давай, дел, небось, полно.

— А. Да. К-конечно. Доброго дня, к-капитан! — паренек еще раз поклонился, чуть не ударившись головой о приоткрытую дверь и полетел в сторону лестницы, запинаясь о собственные ноги. Эйнар посмотрел ему вслед и пробормотал:

— Кого сейчас только не берут в услужение…

Рядом хлопнула дверь и Эйнар увидел выходящую из соседней квартирки госпожу Мирину, его домовладелицу. Дородная женщина с круглым лицом мило улыбнулась Эйнару, заметив его в коридоре.

— Эйнар, дорогой! Это к тебе так громко стучались? — произнесла она чистым и звонким голосом, который странно звучал из уст немолодой женщины.

— Доброго утра, госпожа Мирина. Да, боюсь, что ко мне. Прошу прощения за шум, такого больше не повторится, — Эйнар приветственно отвесил ей полупоклон и улыбнулся в ответ. Ему нравился ее добрый нрав и Эйнару совершенно не хотелось портить отношения со своей домовладелицей.

— Скорее солнце встанет на западе, чем я поверю в то, что к тебе теперь станет бегать меньше посыльных, — она звонко рассмеялась и Эйнар с облегчением понял, что она не злится на него. — Я же так и не поздравила тебя с назначением, дорогой. — Она заглянула ему в глаза и тепло улыбнулась.

— Премного благодарен, госпожа Мирина, — вежливо склонил голову Эйнар, которому уже начинали надоедать вечные поздравления. Все его знакомые, которые за последнюю четверть луны слышали о его назначении, спешили выразить свое почтение.

Домовладелица еще раз по-матерински улыбнулась ему и неожиданно подошла к Эйнару. Потом, под его удивленным взглядом, протянула руку и ласково коснулась его щеки теплой ладошкой.

— Только не забывай отдыхать, ладно? У тебя усталый вид, — нежно произнесла она, отнимая руку. — И накинь что-нибудь. На улице холодно, а мне от одного твоего вида становится зябко.

Только сейчас Эйнар понял, что так и стоит в одних штанах с голым торсом. Смутившись, он извинился перед женщиной и, попрощавшись, закрыл дверь. В руках он до сих пор держал письмо от Ивара.

Эйнар повалился обратно на кровать и вчитался в чернильные буковки:

“Многоуважаемый капитан Эйнар!

Сообщаю Вам, что Вы должны присутствовать сегодня на собрании Круга Капитанов, которое состоится в Зале Собраний сегодня по восходе солнца. Пожалуйста, будьте вовремя.

С Уважением,

Тихомир, секретарь Главнокомандующего Ивара”

“Не письмо, а скорее, коротенькая записка, — усмехнулся про себя Эйнар. — И ради этого стоило тратить дорогущий отрезок пергамента высокого качества?”. Рассмотрев сложный растительный орнамент по краям листка, Эйнар отложил записку и нехотя встал с кровати. Судя по освещению, солнце вышло уже наполовину, так что следовало поторопиться, если Эйнар не хочет опоздать на свое первое собрание в качестве капитана. Наскоро одевшись в чистую рубаху и вчерашнюю куртку, Эйнар окунул лицо в чашу с водой, пригладил торчащие со сна волосы и поспешил в Зал Собраний.

* * *

У Внутренних Ворот Эйнара дожидался недовольный и всклокоченный Надея, который стоял у стены и недобро посматривал на караул Внутренней Стражи, выставленный у входа в крепость.

— Доброго утра тебе, Над. Не советую тебе убивать караульных, Сому это не понравится, — поздоровался с ним Эйнар, увлекая за собой вовнутрь крепости. Караульные проводили их недобрым взглядом, но ничего не сказали — негласное противостояние между Внутренней и Внешней Стражами было предметом шуток горожан и головной болью Ивара, который никак не мог примирить две службы между собой.

— Насчет доброго не знаю, Нар, но утра и тебе. А на Сома мне плевать с крепостной стены, пусть горит в Ее пламенном лоне, — ворчливо, но с чувством ответил Надея, оборачиваясь на караульных. — Скажи мне лучше, с чего бы это Ивару взбрело в его светлую головушку собирать Круг в такую рань?

— А мне почем знать? — пожал плечами Эйнар, пока они шли к крепости. — Я узнал о нем буквально только что. Пажонок все утро ко мне в дверь долбился с донесением. Мне казалось, что обычно Главнокомандующий извещает о таких собраниях заранее.

— Так он и сообщил заранее, еще вчера, перед церемонией, — удивленно вскинул брови Надея. — Ты узнал об этом только сегодня утром?

— А ты даже словом не обмолвился, дорогой коллега, — съехидничал Эйнар, а Надея в ответ только тяжело вздохнул.

— Да я даже не подумал что тебе не сообщили… — он на секунду задумался, а потом зловеще проговорил, — Все-таки убью сегодня кого-нибудь. Например, Тихомира, этого сына помойной собаки!

Эйнар внимательно посмотрел на друга оценивая насколько серьезно он говорит.

— Тихомир то тебе что сделал?

— Я так и слышу его голос: “Сообщение о собрании Круга капитанов — информация, которой должны обладать только капитаны Страж, сам Главнокомандующий и его секретарь”. — Надея реалистично передразнил скрипучий старческий голос секретаря Ивара и сплюнул. — Тьфу!

— А-а. Раз на момент сообщения я еще не был капитаном, то и сообщать об этом мне не надо? — догадался Эйнар и криво ухмыльнулся. — Вот ведь бюрократ!

— Типа того. Эх, такое прекрасное утро испортил, гад ползучий! — на секунду

Надея остановился и подставил лицо лучам восходящего солнца, прикрыв глаза.

Эйнар никогда не спрашивал Надею о возрасте, но сейчас, в солнечном свете, тот выглядел удивительно юным. Почти как сам Эйнар, считавшимся еще очень молодым по меркам своего народа. Эйнар предполагал, что Надея уже вступил в тот возраст, который барды лирически называют “золотыми годами” и решил удовлетворить свое любопытство.

— Над, а сколько тебе лет? Никогда не задумывался. — осторожно спросил его

Эйнар. Надея открыл глаза и удивленно посмотрел на боевого товарища.

— Пятьдесят шесть, а что? — спросил Надея, странно посматривая на Эйнара. Тот лишь пожал плечами, мол, просто любопытство, а сам задумался. “Значит, чисто технически, он меня младше, хотя по положению, внешности и прочему я должен относиться к нему как к старшему, ведь выгляжу я моложе.” — рассуждал про себя Эйнар.

— Да что ты к возрасту прицепился вдруг? — не унимался Надея, а Эйнар не спешил ему отвечать. “Если человеческая жизнь длится около двухсот лет, то это значит, что свою четверть он уже отжил. — продолжал вычисления Эйнар. — Четверть жизни для моего народа — это примерно лет двести пятьдесят, мне до них еще как до далекого Восходного архипелага пешком”.

— Если ты сейчас же не ответишь мне на вопрос, я на тебя обижусь, — капризно сказал Надея, складывая руки на груди и поджимая губы. С таким видом он был похож на маленького ребенка, у которого отняли игрушку, и Эйнар рассмеялся.

— Да так. Подумал какой ты старый, а до сих пор к Лане своей ненаглядной не сватаешься, — Эйнар скорчил рожицу в лучших традициях Надеи. За разговором они дошли до входа в крепость, и Эйнар, воспользовавшись секундным замешательством друга, шмыгнул в приоткрытую дверь, оставив напарника на улице.

Не дожидаясь друга, Эйнар пошел по длинному коридору, ведущему к Залу Собраний. Его шаги тонули в ворсе ковровой дорожки, которой был устлан весь пол. Лицо озаряли факелы, закрепленные на стенах вычурными держателями. Где-то на полпути его догнал Надея и в шутку ударил его в плечо, мстя за нелестное упоминание о его дорогой возлюбленной. Ни один не сказал ни слова, только Эйнар, шипя, потирал ударенное плечо, а Надея довольно ухмылялся.

Когда они почти свернули в небольшую нишу, в которой скрывалась дверь в Зал Собраний, Эйнар увидел в противоположной стороне ту самую девушку, которая вчера на празднике так его заинтересовала. Она о чем-то негромко переговаривалась со служанкой, склонив к ней голову на тонкой изящной шее, скрытой высоким воротником. По позе говоривших, Эйнар предположил в своей таинственной знакомой то ли старшую служанку в крепости, то ли — утверждаясь в своих вчерашних предположениях — наперсницу знатной дамы. Сегодня она отказалась от платка и ее серебристые с переливами волосы, собранные в слегка неопрятный узел, блестели в свете факелов. Когда Эйнар сделал шаг в ее сторону, его окликнул Надея, уже подошедший к самым дверям Зала, и Эйнару пришлось последовать за другом.

Ни Эйнар, ни Надея уже не увидели, как эта девушка оглянулась на то место, где только что стояли капитаны и задумчиво прикусила губу.